Елена Никитина 6 страница

Полоз отсутствовал уже около часа. За это время я успела более детально рассмотреть теперь уже нашу общую спальню, но никаких тайных лазеек, мышиных норок или просто дырок, через которые можно было бы удрать, обнаружить мне пока не удалось. Хотя мои наблюдения достоверностью похвастаться не могли, потому что с подушки (а соответственно и со стола) слезть не получилось — высоко. Да и бежать неизвестно куда тоже не особо прельщало, наступят еще ненароком, потом доказывай, что ты не новый вид домашних вредителей. Хотя весть обо мне, наверное, уже и так разлетелась по всему дворцу со скоростью испуганного таракана, но осторожность в таком важном деле, как сохранность собственной жизни, не помешает.

Превращаться в человека для более детального осмотра я, честно говоря, побоялась, зато решила ни за что не показываться в настоящем своем облике ни перед кем. Моим мнением мало интересовались, когда замуж одним днем выпихнули, вот и я плевать хотела на все их наследственные проблемы. А пусть знают наших! Интересно, и куда мой новобрачный запропастился? Уж не к Вальсии ли утешаться пошел? Она звала. Только удовольствие, на мой взгляд, от такого утешения было довольно сомнительным. Да из-за одного муженька с ней связываться не стоило. Хотя кто их тут всех знает… Вон какие оригинальные экземпляры водятся, не то что у нас в Долине. В нашем Царстве основное население — вполне обычные люди, а остальные народности так, по мелочи или по необходимости затесались, да и то сидят тихо и не сильно высовываются. Но ведь их всего ничего. Правда, на троне папашка мой трехглавый восседает, тот еще кадр, но он там давно сидит, не одно столетие, и все уже привыкли, даже воспринимают как само собой разумеющееся, без лишних эмоций. А в этих горах еще неизвестно с кем мне встретиться доведется. Может, тут таких вальсий как собак нерезаных… Сначала надо обстановку разведать более подробно, а потом уже и план действий продумывать.

Когда еще через четверть часа в двери щелкнул замок, предвещавший возвращение моего суженого, я была во всеоружии и встретила мужа, лежа на боку, подперев передней лапкой голову, а задранной задней лениво помахивая в воздухе. Полоз вошел и скользнул по мне холодным змеиным взглядом. Жутко, но я стерпела, даже не поперхнувшись.

— Ну и где ты шлялся, муженек из семейства горных ко… неважно кого? — зевая как можно шире, полюбопытствовала я. — Мне скучно. Бросил меня тут одну, понимаешь… А вдруг кто на честь мою девичью покуситься надумает?

— Увидев тебя, вряд ли, — сухо ответил он, поправляя поленья в камине и разжигая огонь. — Если только абсолютно слепой баран глухой на оба уха.

— Вроде тебя?

Полоз выпрямился. С каминными клещами он выглядел очень внушительно и опасно. Точно давить будет. Медленно и со вкусом.

— А где тут у вас туалет? — быстренько сменила тему я, пока не стало слишком поздно.

— Топиться пойдешь? — поинтересовался муженек, отставляя щипцы в сторону. Уф, пронесло! — Тебе помочь? На слив там нажать или камушек потяжелее привязать?

— Если только из чистого золота. Хотя разве станешь ты на меня свое драгоценное добро переводить?

— Ничего, один раз переведу, зато потом столько лет спокойствия и экономии.

— А вот это вряд ли. Я в огне не горю, в воде не тону…

— В воде и так понятно, что не тонет, проверять не надо, а вот насчет огня… — Он неторопливо подошел, сгреб меня пятерней и бросил в камин.

Нет, ну не гад?! Ни тебе тепла, ни ласки… Муж называется! Хотя насчет тепла я погорячилась, у меня его самой с избытком, а вот он мог бы быть и поласковей. Кому эта свадьба нужна была? Мне? Да мне она никуда не уперлась! Одна морока. Я изначально предупреждала, что ничего хорошего браком назвать не могут, вот и убеждайтесь теперь на собственном опыте.

Я вылезла из камина и отряхнулась, рассыпав вокруг сноп искр.

— Осторожнее, ковер прожжешь, — равнодушно заметил муженек. Он уже лежал на кровати, закинув руки за голову, и со скучающим видом таращился в потолок.

Ага! Так, значит? Ну ладно, сам напросился, вот и получай!

Ковер красиво вспыхнул.

— С ума сошла?! — тут же резво подскочил он. — Что ты делаешь?! В своем уме?!

Наконец-то хоть какое-то проявление эмоций, а то уж я думала, он бесконечно плох. Оказывается, для него еще не все потеряно.

Муженек тем временем схватил вазу с водой, в которую по каким-то неведомым мне причинам цветочки забыли поставить, и от души ливанул на пол. Я еле отскочить успела. Воды я, конечно, не боюсь, но как-то не очень хочется, чтобы меня, такую маленькую и беззащитную, смыло приливной волной.

Ковер зашипел, недовольный столь резкой сменой температур, выпустил клубы пара и потух. Ровно посередине зияла черная дыра. Не очень красиво, зато оригинально. Черный круг Саламандры. Звучит.

— Ты в человека превращаться собираешься? — с некоторой угрозой спросил Полоз, поворачиваясь в мою сторону.

— А ты поцелуй, может, и превращусь, — продолжала глумиться я.

— Я тебя сейчас поцелую, — начал наступать на меня муж. — Я тебя сейчас так поцелую… А ну иди сюда!

Ваза еще продолжала недвусмысленно находиться в его руках. Он что же, меня туда посадить собрался? Ха-ха! Пусть сначала поймает! И я с радостным визгом бросилась под кровать. Пальцы Полоза схватили всего лишь воздух. Он отчаянно и как-то заковыристо выругался.

— Не поймаешь, не поймаешь! — весело пискнула я из своего убежища.

— Дивы знают что! — окончательно вышел из себя он и швырнул вазу об стену. — Женили неизвестно на ком, кусок кожи пятнистой! Из него даже мешочек для мелочи не сделаешь! Брак по расчету! Политически необходимый шаг! Предназначение свыше! В гробу я видел такие предназначения! Саламандра, живо вылезай, я с тобой разговариваю!

Если он думал, что запугал меня до колик в животе, то сильно просчитался, теперь-то я точно тут жить останусь и буду продумывать план заковыристой мести. Мешочек для мелочи, значит… Ну-ну…

— Ты меня слышишь? — Полоз наклонился и заглянул под кровать.

— Лучше бы не слышала, шнурок ходячий!

К моему великому огорчению, под кровать он не полез. Жаль. Забавное было бы зрелище. Взрослый здоровый мужик вылавливает мелкое юркое существо, ползая под кроватью и чихая от пыли. Классно! Вместо этого мой неизвестно кем нареченный супруг опять нагло развалился на кровати и вообще перестал подавать какие-либо признаки жизни. Он там уснул, что ли? Ничего себе!

Я для верности посидела еще немного и осторожно высунулась. Тишина. И кто сказал, что первая брачная ночь — это что-то страшное? По-моему, так очень даже весело было, я даже во вкус начала входить, а тут такой облом… муж не выдержал. Кому рассказать — не поверят и засмеют. Я совсем осмелела и вылезла полностью. Нет, ну что за наглость? Первая брачная ночь, а мой новоявленный и, тьфу на него, законный муж дрыхнет себе спокойненько.

Это-то меня и сгубило. Плохо я изучила противника, очень плохо…

Сильная рука уже схватила меня поперек моего худосочного маленького тельца и резко подняла вверх. Мама! Пустите меня обратно под кровать! Я обещаю больше никогда оттуда не высовываться и выжигать ежедневно пыль до скончания века!

— Пусти! — пискнула я, отчаянно дрыгая всеми имеющимися у меня в наличии конечностями.

— Обойдешься. — Он снова принял лежачее положение и усадил меня себе на грудь.

О да! Прижми меня к своему нежному сердцу! Только не резким хлопком мухобойки! Наивный, я же все равно смотаюсь, ты еще меня не знаешь!

Я предприняла несколько безуспешных попыток к бегству, но Полоз каждый раз небрежным движением возвращал меня обратно. Нет, он еще играть со мной вздумал. Нахал! Смотреть в его глаза с вертикальными зрачками было выше моих сил, но он целенаправленно старался усадить меня поближе к своему лицу.

— Ну что? — с трудом сдерживая раздражение, спросил он. — Будем разговаривать по-плохому или все-таки по-хорошему?

— Ладно, — сделала я вид, что начинаю сдавать позиции. — Давай теперь по-хорошему.

Кажется, сейчас у меня начнутся проблемы…

— А до сих пор и было по-хорошему.

Так я и знала. И уже на месте человека лежал огроменный, свернувшийся кольцами змеище, метров эдак десяти в длину и обхвата… хорошего такого обхвата. Его блестящая песочного цвета чешуя матово блестела в пламени камина, как необработанный слиток золота, а большая голова с теми же самыми вертикальными холодными зрачками смотрела на меня сверху вниз.

Bay! Страсть-то какая!

Я с перепугу плюхнулась на брюшко и растопырила лапки, потому что они не только предательски дрожали, но еще и беспомощно разъезжались на гладкой скользкой чешуе. Если свалюсь, то хоть на мягкую перину, это радует. И я свалилась. Толстые змеиные кольца тут же сомкнулись в круг, оставив мне места всего-то на пару шагов. Все! Теперь точно попалась! Интересно, сколько у змей пища переваривается? Хотя пищей назвать такую маленькую меня довольно трудно, скорее — закуской. Но это успокаивало мало.

Однако Полоз рассматривал мою распластанную пятнистую тушку с сытым спокойствием. Его голова покачивалась из стороны в сторону и есть меня, похоже, не очень торопилась. Или брезговала? Интересно, он правда не голоден, или просто я не вызываю у него ничего, кроме болезненных спазмов желудка? А может, у него аллергия на ящериц? Вот здорово было бы!

Змей продолжал нагло сверлить меня взглядом.

Так! Я спокойна! Я очень спокойна! Я абсолютно спокойна! Я само воплощение всемирного спокойствия! Вот напасть — не помогает!

— Ну и?.. — прошипел Полоз, почти вплотную склонив ко мне голову.

— Что «ну и»? — осторожно переспросила я, стараясь трястись как можно незаметнее.

— Долго ты еще собираешься так изгаляться?

— Как — так?

— Изощренно.

— Разве?

Полоз пошевелился, несколько сузив свои кольца, и задумчиво подпер хвостом голову. Его чешуя красиво переливалась и поблескивала в пламени камина, но мне сейчас было не до любования изгибами его стройного змеиного тела.

— Что? Прикидываешь, под каким соусом я буду вкуснее? — попыталась я выведать дальнейшую свою судьбу.

— Нет, — спокойно ответил он, подергивая кончиком хвоста. — Мне вот интересно, ты яйца нести будешь, а потом их высиживать, или как? — И столько неподдельной умственной деятельности в глазах, с ума сойти можно.

— Что я тебе, курочка Ряба — яйца нести? Еще скажи — золотые! — вспылила я и негодующе уставилась в его змеиную физиономию. — Сам неси, если так уж приперло. А можешь и икру пометать. Это как тебе больше нравится.

— А я серьезно спрашиваю, между прочим.

Он что, правда не в курсе? Вот уж повезло!

— Дожили! Мужики уже не знают, как дети на свет появляются! Ты еще капустное поле перекопай, может, завалялся кто, не заметили во время сбора урожая. Или по гнездам аистиным пошарь…

Я красочно представила себе этого узкоглазого хмыря, ползающего между кочанами капусты, и начала давиться собственным смехом.

— Хватит! — Полоз рыкнул так, что я с испугу подпрыгнула и прикрыла лапками голову. — Я не хуже тебя знаю, откуда что берется! Лучше бы я на Елене Прекрасной женился. Та хоть всегда человек. Пусть тупая и на подарки падкая, но ей кольцо или платок в зубы сунул — и сразу все вопросы решил…

— Ага, а потом бегай выясняй по всем ближайшим царствам, чей же это все-таки наследник, — не удержалась я от колкости. — Думаешь, ты один такой умный?

Интересно, а он уже пробовал к этой самой Елене клинья подбивать? Вон с какой уверенностью рассказывает. Хотя с этой особой и не обязательно лично дело иметь, слава вперед нее бежит. Родители уже отчаялись такое повернутое на нарядах и украшениях чудо с рук сбыть, она же на все ради новой безделушки готова, а мужики этим беззастенчиво пользуются. Сидит теперь эта беда распрекрасная в тереме высоком под замком трехпудовым, своего спасителя дожидается. Только кто ж добровольно согласится ее спасать? Потом ведь жениться придется. Видела я ее, приезжала она к нам один раз с дружественным визитом. На лицо — картинка, а ума — с пылинку. Только и умеет, что глазами как сова хлопать. И чего так все ею восхищаются?

Мой муженек шумно вобрал в себя воздух. Нет, мне точно не дожить до первого брачного солнышка, укокошит. И я еще сильнее зажмурилась, приготовившись к убийственному акту возмездия за язык мой болтливый. Однако Полоз с расправой пока не торопился, растягивал удовольствие, и я осмелилась приоткрыть один глаз.

— Бить будешь? Больно?

— Вообще-то я никогда еще не поднимал руку на женщину, кем бы она ни была, — хищно прищурившись, прошипел он. Я заметно расслабилась, и тут меня огорошили: — Повода не давали. Но я уже склоняюсь к тому, чтобы пересмотреть свои жизненные принципы. Несколько их ужесточить.

— Значит, будешь…

— Да не мешало бы.

— Я хоть мучиться недолго буду? — полюбопытствовала я, затравленно озираясь в поисках любой лазейки. Сбежать захотелось со страшной силой. Да хоть к той же Вальсии, она мне теперь казалась существом очень даже незлобным.

— А это зависит от того, как ты себя вести будешь.

— Не буду!

— Тогда поживи еще, помучайся, пигалица языкастая!

Вот гад! Еще и обзывается!

— Ой, спасибочко, благодетель ползучий! Век доброту твою помнить буду! — Я склонила голову в издевательском поклоне, за что получила золотистым хвостом по хребту и растянулась на скользком атласном покрывале, растопырив лапки в разные стороны. — Уй! Ты еще на запчасти меня разбери, потом на досуге собирать вместо мозаики будешь.

— Да что тебя разбирать-то? — удивленно склонился надо мной Полоз, пристально присматриваясь. — Тебя и так-то в лупу не разглядишь, а уж по частям и подавно. Они у тебя хоть есть? Одна большая…

— А ты вообще не знаешь, где у тебя кончается голова и начинается хвост! Вот! — обиженно перебила я, не дожидаясь очередных гадостей в свой адрес.

— Почему это не знаю? Знаю.

— И где же?

Он открыл уже рот, чтобы ответить, но ничего путного по данному вопросу сказать так и не смог.

— Тьфу, дивы! Ну тебя!

— Не ругайся своими подданными, это некультурно.

— Кто бы говорил о культуре…

Я высокомерно фыркнула, давая понять, что уж о чем о чем, а о культуре-то знаю побольше некоторых. Не будем говорить — кого, хотя это мой недалекий муженек. Ему еще учиться и учиться, как завещал кто-то из древних. Только данный вид жизнеутверждения, похоже, прошел от него стороной, причем очень дальней.

— Кстати, поговорим о культуре. — Я скромно потеребила передней лапкой свой пятнистый хвостик и потупила глазки. — По-хорошему спрашиваю — где тут туалет? Не скажешь — тебе же хуже будет, я сильно растягиваться не умею.

— Вон за той дверкой возле зеркала, — кивнул Полоз и, обхватив хвостом, аккуратно составил меня на пол. Наверное, боялся расплескать. — Там же и ванная. Под дверью щелка есть — пролезешь. Или тебе надо открыть, проводить, поддержать, закрыть?.. Ну и так далее по пунктам.

— Сама справлюсь, — буркнула я и гордо направилась в указанном направлении. Вот еще! Провожающих мне только и не хватает! Дайте хоть в этом заветном месте одной побыть, а то я уже притомилась сегодня от постоянного присутствия всяких подозрительных и не внушающих никакого доверия личностей.

Когда я вернулась обратно с жутко довольной физиономией, будто с родными повидалась, Полоз уже в нормальном человеческом облике возлежал на кровати с видом замученного воробья. При этом он самым наглым образом спал прямо в одежде и поверх покрывала. Ну не подлец? Да уж. Вот тебе и первая брачная ночь, на славу удалась.

Я бестолково покрутилась по комнате, стараясь о чем-нибудь подумать, но у меня ничего не получалось. Попытки забраться на кровать с треском и ругательствами провалились, потому что лапки подло скользили по гладкому атласу, а на свою родную подушечку я даже и пытаться не стала влезть — высоко слишком. Вот как так можно? Молодая красивая жена, полумрак в комнате, ночь глухая, никто не мешает, а новоявленный муж спит. Я что, должна на полу первую брачную ночь коротать? Без тепла и уюта? Не хочется, а придется…

Свернувшись калачиком на коврике возле догорающего камина, я посмотрела в темный провал окна. Ничегошеньки не видно, одна сплошная густая темень, хоть глаз выколи. Ладно! Посмотрим, что день грядущий мне готовит.

Утро разбудило меня приятной неожиданностью — в окно светило самое что ни на есть настоящее солнышко. Какая прелесть! И это самое солнышко очень ласково светило прямо на меня. А я уж напридумывала себе вчера страстей всяких — что света белого больше никогда не увижу, что в подземелье мрачном и темном навсегда сгину, что отсырею раньше времени и плесенью покроюсь, ну и много чего такого. Долго ли с хорошим-то воображением? Оказывается, тут не все так плохо, жить можно.

Я сладко потянулась, подставляя мордочку теплым лучам и щурясь от яркого света, перевернулась на спинку и… начала падать. Остатки сладкого сна и благодушного настроения как корова языком слизала. Куда я падаю, я же на полу спала?! Неужели меня уже распределили при жизни в преисподнюю? Я не согласна!

Однако полет закончился довольно быстро и ощутимо. Я смачно приложилась левым боком к полу (хорошо еще на ковер шмякнулась) и от души выругалась в адрес всех известных мне родственников, как своих, так и Полозовых.

— И тебе доброе утро, Саламандра! — насмешливо поприветствовал меня муженек, выходя из-за заветной дверки возле зеркала и приглаживая влажную после принятия ванны косу. Странная у него прическа, но, что греха таить, она ему действительно идет. — Не ушиблась?

— Да ты что! Такой кайф! — Я чуть ли не со скрипом поднялась на лапки. — Как ты успел заметить, падать — это мое любимое занятие. И чем с большей высоты, тем прикольнее. Ощущение полета ни с чем сравнить невозможно. Странно, что это пристрастие проявилось только вчера. — В боку немилосердно прострелило, и я схватилась за отшибленное место. — Ой! У меня теперь точно синяк на всю левую половинку саламандры будет…

— Ничего, ты черненькая, не видно, — «утешил» меня благоверный.

Он уже сменил свой вчерашний черный костюм (меня всегда интересовало — почему женихи на свадьбу одеваются в черное, ведь это цвет траура, но теперь понимаю) на бежевую рубашку и такого же цвета брюки. Я окинула его с ног до головы презрительным взглядом и задрала голову. М-да, и когда это он успел меня на мою же подушечку переложить? И ведь я даже ничего не почувствовала. Хорошо еще не за окно вывалилась.

— Ты всегда такой заботливый? — поинтересовалась я, морщась от боли и ковыляя по направлению к туалету. Все-таки падать со стола не очень приятно, хорошо еще кости не переломала.

— А ты всегда предпочитаешь спать на полу? — Полоз проводил меня своим фирменным холодным взглядом, от которого я поежилась. — Не советую. Ночи прохладные, сквозняки, можешь простудиться.

Ха! Его беспокоит мое здоровье! Да по нему видно, что чем быстрее я лапки откину, тем быстрее он сможет начать новую жизнь. С более сговорчивой особой. Я же идти на поводу у государственных интересов не собираюсь! Пусть даже не надеется!

— А нечего меня во сне хватать и с места на место перекладывать! — фыркнула я. — Спала себе спокойно, никого не трогала, теперь вот страдай. И все из-за чего?

— Из-за твоего же упрямства и глупости. — Мой муженек скрестил руки на груди и прислонился к спинке кровати. — Если бы ты не выпендривалась, мы могли бы неплохо поладить, и ты бы прекрасно выспалась в теплой и мягкой постельке, а не зевала сейчас на каждом шагу.

— Да я вообще удивляюсь, как смогла уснуть в непосредственной близости от тебя? — Я юркнула в щелку под дверью и уже из-за двери выдала: — И так всю ночь кошмары снились, еле отмахалась.

Мне не ответили.

— Ты что, умер там? — громко позвала я, прислушиваясь к звукам (точнее — их отсутствию) в комнате.

Тишина позволила мне понадеяться, что «мой новобрачный кошмар» куда-нибудь свалил, устав бестолково пререкаться, и я, поплескавшись в тазике, подозрительно заботливо поставленном на полу, и закончив все полагающиеся по утрам гигиенические процедуры, чистая и относительно свежая вползла обратно в комнату.

Надежда приказала долго жить сразу на выходе — мой муженек уходить даже не собирался. Он продолжал так же стоять у кровати, скрестив руки на груди, и терпеливо поджидал меня, ящеркообразную.

— Надеюсь, ты готова? — равнодушно спросил он, едва мой нос высунулся из-под двери, и почти в приказном порядке добавил: — Тогда пошли.

— Я не котлета, чтобы быть готовой, — огрызнулась я и упрямо выпятила нижнюю челюсть. — И никуда с тобой не пойду. Больно надо.

Мне почему-то казалось, что я просто обязана ни в чем и ни под каким предлогом с ним не соглашаться и все делать назло. Для сохранения образа, так сказать.

— А придется. — И Полоз достаточно ловко подцепил меня с пола. — Ты же не собираешься морить себя голодом?

Я только и успела, что возмущенно пискнуть. Мне вдруг неожиданно напомнили, что я со вчерашнего дня еще ничего не ела. Вредность вредностью, а организму это не докажешь. Пришлось пока притихнуть, а то накормят еще какой-нибудь отборной гадостью. А обещание… А что обещание? Для себя любимой и парочку исключений сделать не грех. К тому же еда — это святое.

В огромный овальный зал, именуемый семейной трапезной, как мне учтиво удосужились сообщить, мы пришли (хотя кто шел, а кто и в кармане ехал) не первые. Во главе широкого стола, уставленного всевозможными яствами, от одного запаха которых у меня началось счастливое головокружение, восседал сам Владыка. Вот уж кто точно сегодня неплохо выспался, сразу видно. Или притворялся, что выспался.

В высокие, от пола до потолка, разноцветные мозаичные окна лился яркий дневной свет, образуя красивые объемные фигуры животных на полу и задрапированных золотистой тканью стенах. Вот оно, настоящее чудо света… Расписанный каким-то народным умельцем потолок пестрел картинами из жизни самых разных легендарных героев всех времен и народов, порой даже никем не виданных. Там были и драконы, и эльфы (хотя это больше походило на пародию), и змеи, и те же грифоны. Даже моего трехглавого папашку сюда не забыли пририсовать, только он какой-то полудохлый получился и маленький. Все это самым немыслимым образом переплеталось между собой, оригинально сочеталось и сильно отвлекало внимание от накрытого стола. Удивительная фантазия! А вообще-то красиво.

Полоз плюхнулся по правую руку от отца и небрежно выгрузил меня в соседнюю белоснежную тарелку, явно предназначенную не для заполнения мною лично.

— Доброе утро! — радостно поприветствовала я своего свекра, стараясь не смотреть ему в глаза, тем более что потаращиться и так было на что. Ну не могу я спокойно реагировать на их змеиные вертикальные зрачки, сразу удрать очень хочется, причем без оглядки. Но страх страхом, а вежливость еще никогда никому не вредила. Хотя…

— Полоз, что все это значит? — нахмурился Владыка, наблюдая, как я, прихрамывая, выползаю из тарелки и жадно оглядываю стол. Здороваться в этом доме не принято, что ли? Надо взять на вооружение.

Мой муженек молча пожал плечами и потупил взгляд. Представляю, как глупо он себя сейчас чувствует. Жена — ящерица, притом жутко голодная. Я в душе позлорадствовала, но рвущееся наружу ехидство пока попридержала.

— Саламандра, что все это значит? — Видимо, Владыку не удовлетворил «исчерпывающий» ответ сына, и он решил добиться его от меня.

— А что такое? — невозмутимо переспросила я, уже выцепив взглядом обалденный фруктовый салат, украшенный сверху листьями винограда. Мм, обожаю! Где моя большая ложка?

— Что у тебя за вид?

— Нормальный вид, побитый малёк, — тяжко вздохнула я, вспомнив свое недавнее падение. — С кем не бывает?

Владыка нахмурился еще больше и глянул на Полоза так, что мне даже стало его жалко. Интересно, о чем Владыка подумал?

— Мы кого-то ждем, отец? — быстренько сменил тему разговора мой муженек, глядя на еще два пустых прибора напротив нас.

— Да, с нами будет завтракать Правитель Подземного Царства с супругой.

Я внутренне обмерла. Вальсию-то я уже имела сомнительное счастье вчера не только лицезреть, но и, кажется, заиметь в реальные соперницы, хотя это слово в моем случае не очень уместно. Плевать я хотела на их личные отношения, пусть это других волнует, я все равно надолго тут задерживаться не собираюсь. А вот самого Властелина Преисподней… лучше бы и вовсе не видеть. Говорят, примета плохая.

— Э… Может, я лучше пойду? — невинно спросила я, трусливо отступая на другой конец стола. — Вы уж тут и без меня неплохо справитесь, вам есть о чем поговорить, есть что вспомнить. Да и круг знакомых у вас общий, а я что? Я ничего… Пойду я…

— Стоять! — Полоз пресек мою трусливую попытку к бегству, прижав пальцем кончик моего многострадального хвостика. Я пару раз дернулась, но быстро поняла тщетность своих усилий — мне скорее хвост оторвут, чем отпустят. И докажи потом, что он заново не вырастает вопреки распространенному мнению.

— Саламандра, прими подобающий за столом облик, — строго приказал Владыка, начиная нервно постукивать пальцами по столу.

Я не успела ни ответить, ни даже придумать, что ответить. В резных золоченых дверях, противоположных тем, через которые меня притащил сюда Полоз, показалась ожидаемая нами парочка. Вальсия была одета намного скромнее, чем накануне во время нашего свадебного знакомства. На ней сейчас развевался широкий свободный балахон ярко-красного цвета, больше смахивающий на флаг времен Кровавой Империи, и создавалось ощущение, что он в любой момент может просто съехать с гибкого женского тела, чего Вальсия, кажется, и ожидала с минуты на минуту. Оригинальное облачение. Интересно, она его на свои шипы-крючочки нацепила или как? На чем это все держится? Вопрос, естественно, пока остался без ответа. И не просто без ответа, я вообще тут же про него забыла, едва взглянула на спутника этой колючей дамочки.

Правителем Подземного Царства (в просторечии — Преисподней) был самый настоящий див. Но какой! Всем дивам див! Огромный бугай, больше похожий на вставшего на дыбы быка, по всем параметрам, как ни крути, хоть по диагонали. Вальсия со своим средним ростом доходила ему только до подмышек, несмотря на высоченные каблуки. Черные короткие волосы, покрывающие все его тело, свиной нежно-розовый пятачок, красные недобрые глазки, длинный крысиный хвост. Красавец-мужчина, да и только! В переносном смысле, конечно. Но самое главное, что мне в нем больше всего понравилось, — это рога! Не очень большие, всего-то на пару вершков выступающие из макушки, остренькие, ровненькие, такие у молодых козлят бывают, но как же они ему идут! Облагораживают, я бы даже сказала.

Мои лапки начали предательски подгибаться. Если меня хотели таким образом шокировать и запугать, то им это удалось по полной программе. У меня пропал не только голос, но и аппетит. Потерю чего я переживала сильнее — определить пока было сложно, но в ступор впала добросовестно.

Внушительный див важно прошествовал к столу, громко цокая по полу копытами, галантно отодвинул стул для Вальсии и, по-свойски кивнув Владыке, уселся по левую руку от него напротив Полоза. Я завороженно следила за его неторопливыми движениями, понимая, что умирать в ближайшее время мне совершенно расхотелось. Если такое чудо будет принимать активное участие в моей посмертной судьбе, то уж лучше я приложу максимум усилий, чтобы подольше оставаться в живых. Желательно подальше отсюда.

— Так вот какой супругой ты обзавелся, Великий Полоз, — тихим низким голосом произнес див, глядя куда-то сквозь меня. — Что-то маловата она для тебя, ты не находишь? Ну и как? Справляешься?

Как я не отдала Вершителю душу сразу от одного его взгляда, осталось для меня загадкой. Такое впечатление, что он просматривал мои внутренности на предмет работоспособности, а если выражаться точнее — долго ли я еще протяну.

— Не хуже, чем ты со своей, — в тон ему ответил мой муженек, но голос его прозвучал подозрительно напряженно. У них проблемы во взаимоотношениях? Ничего удивительного.

Обстановку несколько разрядил Владыка риторической фразой — мол, не пора ли нам подкрепиться. Однако не забыл бросить на меня такой «добрый» взгляд, который если и сулил мне крупицу приятных ощущений, то исключительно посмертно. Вот не было б печали, так дивы подкачали… И надо было звать сюда этого рогатого товарища?

Появившийся неизвестно откуда слуга в голубой ливрее разлил по золотым (кто бы сомневался! ) кубкам какую-то прозрачную жидкость, очень похожую на простую родниковую воду, и так же незаметно испарился в том же неизвестном направлении. Шустрый малый. Я бы на его месте тоже не особо тут задерживалась. Под каким бы предлогом слинять? В такой компании все равно кусок в горло не полезет, а тупо сидеть возле пустой тарелки как-то не вдохновляет.

— Вельзевул, что это ты не ешь ничего? — удивленно-насмешливо приподнял одну бровь Полоз. — С аппетитом проблемы?

— Ты прекрасно знаешь, что я не ем эту вашу срамную пищу. Какой от нее прок, она же мертвая? — Главный див повел широченными плечами и криво усмехнулся. Получилось очень жутко, у меня даже сердце тормознуло от нехороших догадок относительно его настоящего рациона, сразу захотелось забраться в карман к Полозу и прижаться к нему как к родному, но вместо этого я нырнула в вазу с фруктами. «Срамные» виноград, яблоки и персики послужили неплохой маскировкой. Надеюсь, меня не скоро хватятся, бежать со стола все равно некуда, а падать что-то больше не хочется.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒