Веспремcкий размен 2 страница

- О духи, да прекрати ты! - взвыл Гири, заставив Баэльта злобно улыбнуться.

- Если он здесь лежит действительно пару часов, - Баэльт встал и отошёл на пару шагов. - То… Это непреднамеренное убийство.

- Непреднамеренное?! Случайное, да?! - юстициар повернулся к нидрингу – тот возмущённо таращился на него из- за рукава, в который вжался носом.

- Ага. Непреднамеренное. Слышал такое слово?

- Да он тут валяется… С кишками! И вон… Ну…

- Его пытали, - прервал нелепые бормотания нидринга Баэльт. - Он сопротивлялся. Ему сделали укол. Отравленной углой. Я слышал о похожем яде. Причиняет адскую боль. Используется для пыток. В основном.

- Мне побоку, где этот яд применялся. Мне интереснее, почему его применили тут.

- Для тех же пыток, - устало вздохнул Мрачноглаз. - Потом, видимо, дали минуту- две покорчиться – и противоядие. И так три раза. В последний раз… В общем, либо твой друг не выдержал, либо же ему не успели дать противоядие. Убивать его не хотели, уж поверь мне. Пришли узнать о чём- то. Когда поняли, что устроили, перепугались и свалили. Работа ребят не из Веспрема. Веспремские никогда не полезут на цех, даже если их кроет Моргрим. Да и Моргриму не нужны такие проблемы. Эрнест сотрёт в порошок любого, кто попытается покуситься на его цеха.

- Ага, наш славный Торговый Судья…- без воодушевления кивнул Гири. - А Моргрим – это ж тот мудила, который верховодит у всей швали порта?

- Что- то вроде.

- Ха, - фыркнул нидринг. - Он бы сюда точно не сунулся – мы им неплохо приплачиваем за это, да и пару раз нанимали его людей. Так что не он.

- Я тебе про это и говорю, идиот, - почему они все такие глухие ко всем, кроме себя? - Я даже, скорее всего, смогу сказать.

Продолжать он не спешил, буравя взглядом единственного глаза нидринга.

Баэльт позволил себе насладиться тишиной. Затянувшейся паузой.

- Сказать что? - не выдержал Гири.

- Кто это сделал. Ты сам посмотри.

Нидринг вошел и стал рядом с ним, его взор упал прямо на мертвое тело Рибура. Он смотрел на него не больше пары мгновений. А потом отвернулся.

- Не могу я смотреть на это дерьмо… Прости, Рибур, - пробурчал он, снова утыкаясь лицом в рукав. - Я не вижу ничего, кроме трупа. А что видит твой юстициарский взор? - издёвка скользнула по равнодушию и упала в тишину.

Баэльт не отвечал.

Тишина, смешанная со свистом ветра и дробью дождя, успокаивала его.

- Хватит молчать уже! - Гири неловко всплеснул руками. - Говори уже!

- Царапины на полу, - указал Баэльт. - Смотри – тут кто- то из них ногу неплохо так впечатал в пол. Остался след… Что можешь сказать?

- Хм…- Гири осторожно наклонился и провёл рукой по вмятине. - Какие- то странные. Форма подковки не здешняя. Обод каблука какой- то рваный. Будто бы не по контуру оковано, а присобачили пару железных зубьев.

- Так и есть, - волна короткого восторга пробежала по спине. - Келморские сапожища.

- Келморские? - Гири наклонился ниже к следу, недоверчиво щурясь. - То есть – сапоги из Келмора, да?

- Демонски проницательно.

- Из Келмора, который за морем? Келмора, в котором только скалы, вояки и националисты, ненавидящие Ксилматию?

- Ты знаешь другой Келмор?

- Но… Демоны раздерите, зачем?

- Я что, колдун? - недовольно обжёг его взглядом Баэльт. - Хочешь, чтобы я ещё вчера узнал, кто они такие и за каким демоном это сделали? Я вообще более чем уверен, что, когда я назову цену, ты откажешься от моих услуг и понесёшь свою нидринговскую задницу в сторону казарм городской стражи! Пятьдесят – это то, что я уже возьму за осмотр. Я пообещал взять в два раза больше – сто. Плюс ещё двадцать за то, что ты тут зудел над ухом. Итого – сто двадцать. А остальное – если ты хочешь, чтобы я продолжил.

- Сколько ты хочешь? - глухо поинтересовался нидринг.

- Пятьсот.

- Пятьсот?! - взвизгнул нидринг. - Ты одурел?! Может, гниль пробралась тебе в мозги?!

Полуфэйне игнорировал нелепые выпады.

- Пятьсот. И не монетой меньше. Можешь отдать медяками, можешь фольтами - мне плевать. Но сумма останется таковой. Ты знаешь – торговаться бесполезно.

Какое- то время Гири смотрел на Рибура. А потом вздохнул.

- Черт с тобой, - он махнул рукой, сдаваясь.

- Аванс, - напомнил Баэльт, потирая указательным пальцем о большой перед лицом нидринга.

- А сестренку мою ты не хочешь? - язвительно поинтересовался нидринг.

- Не люблю бородатых.

Их взгляды сошлись.

Этот поединок Баэльт выиграл без труда. Виноватые всегда первыми отводят взгляд. А в Веспреме было два типа людей – те, кто в чём- то виноват и те, кто попросту не чувствуют вины.

- Будь по- твоему, - покачал головой нидринг. - Надеюсь, ты меня не разоришь…

- Если не разоришься на меня, будешь утешать себя в перерывах между побоями мыслями о своём серебре, - равнодушно пожал плечами Мрачноглаз. - Будет неловко, если стража от кого- нибудь узнает, что ты, пытаясь замять историю с убийством, уничтожал улики, - он постучал себя указательным пальцем по губе. - Хм. Да и мотивы у тебя были…

- Это что, шантаж?

- Нет.

- А похоже.

- Наверняка похоже. А знаешь, что на что ещё похоже? - Мрачноглаз криво ухмыльнулся. - Твоя рожа на сливу будет похожа, если стража узнает об этом.

Гири снова вздохнул. Тяжело и прерывисто.

- Какой же ты мудак…

- Можешь и меня убить, - пожал плечами Баэльт. - Как ты убил Рибура. Я тогда никому ничего не расскажу.

- Я не убивал никого! - прошипел Гири, хмурясь.

- Страже это расскажешь.

- Хорошо, хорошо, ты нанят! - замахал руками нидринг. Окинул взглядом Баэльта, а затем сплюнул на пол. - Просто заткнись!

- Заткнусь, - пообещал Баэльт. - Когда- нибудь.

С первого этажа они вдруг услышали знакомый голос аргринга, напоминающий скрип метала по камню. К нему присоединился чей- то детский, пронзительно писклявый голосок.

По лестнице поднимался аргринг, а рядом с ним шел чернобородый нидринг. Не надо было быть гением, чтобы понять, что он недоволен.

Баэльт прикрыл единственный глаз в немом раздражении. Недовольные всегда больше вопят и буянят, чем говорят что- то дельное.

- Гири, что за дела? - никогда еще полуфэйне не слышал такого писклявого голоса у нидринга. Впрочем, всё когда- то случается впервые. Хотя… Баэльт был не против проснуться в постели с тремя миловидными девушками сразу. Когда же этот первый раз?

Очевидно, никогда. Зато вот писклявый голос – вот это пожалуйста! Выколотый глаз – да пожалуйста!

При мысли о глазе его рука дёрнулась к повязке – зуд сводил с ума, и ему стоило огромного труда сдержаться.

- Сначала ты запираешь меня в конторе! Потом твой громила врывается ко мне и утаскивает меня оттуда силой, попутно раскидав мои записи! - продолжал пищать нидринг. - Я их два месяца сортировал! И был этим, между прочим, занят, демонски занят! Какого демона тут происходит?! Ты обещал позвать, когда найдёшь Мрачноглаза. Неужто этот худосочный заморыш – он?!

- Серьёзное оскорбление… Сделанное несерьёзным голосом, - проговорил Баэльт.

На заросшем черной бородой лице сверкнула улыбка, в свете единственного горящего факела блеснуло несколько золотых зубов.

- А ты начинаешь мне нравиться, юстициар.

- А твой писклявый голосок начинает действовать мне на нервы, - абсолютно искренне ответил Баэльт.

Нидринг нахмурился.

- Я так и не понял, уважаемые, чего вам от меня надобно? Оскорблять мои недостатки? Этим и без вас может бесплатно и без ущерба моей работе заниматься моя жена!

- Мне нужно поговорить с тобой, - устало пробормотал Баэльт. Кажется, этот из болтунов. Значит, когда наступит очередь вопросов, будет нести всякую ахинею. И ничего нужного.

- Так на кой черт вы притащили меня сюда?! Может, стоит поговорить в более благоприятных условиях?! Вы бы ещё в канализацию утащили меня! Мать вашу, профессионалы! Да засуньте себе в задницу ваш профессионализм!

Все вместе они спустились на первый этаж под грохот грома и писклявую ругань Богура, и, завернув обратно в рабочий цех, проследовали в другую сторону, где виднелась дверь в контору Богура.

Дверь, отворенная нидрингом, впустила юстициара и остальных в просторный кабинет. Богур прошел вперед и уселся за стол перед ними, жестом предлагая сесть напротив. Гири двинулся было садиться, однако полуфэйне, повернувшись, бесстрастно произнёс:

- Я буду говорить с ним один.

Богур бросил быстрый встревоженный взгляд на Гири.

- Ты же не…- пропищал счетовод, но Гири уже закрывал за собой дверь.

Богур выдохнул и покачал головой.

- Камнелюб проклятый… Тоже мне, помощник…

А потом перевёл взгляд на Баэльта. Кажется, он думал, что его взгляд выглядит угрожающим.

Возможно, он и был угрожающим. Вполне вероятно. Но Баэльта это не впечатлило.

Раскат грома заставив окна вздрогнуть в деревянных рамах. Вспышка молнии на миг осветила тусклую комнату.

- Я думал, ты будешь задавать вопросы, - пропищал Богур, складывая руки на груди.

- Верно. Я бы хотел послушать, у кого были причины убивать вашего цехмейстера, - для начала подойдёт спокойный, ровный голос.

«Впрочем, будто бы я могу говорить по- другому. »

Богур недоумевающе посмотрел на юстициара, который приблизился к столу и смотрел теперь на нидринга сверху вниз.

- Я думал, тебя наняли для того, чтобы ты узнал.

- Ты знаешь, что мне надо услышать. С кем конфликтовал Рибур? Кто зарился на ваши дела? Остальные цеха кузнецов вас не особо любят – литьё у вас лучшее в городе. Значит, враги у вас были.

- И, тем не менее, ничего о них не знаю, - скривив губы, покачал головой Богур.

Баэльт медленно, плавно выдохнул.

Каждый раз одно и то же. Каждый зачем- то темнит. Отказывается говорить то, что не стоит и ломаного фольта.

- Не знаешь, - тихо повторил он.

- Абсолютно ничего, - развёл руками счетовод.

- Поставлю- ка я тебя первым в списке подозреваемых. Будет забавно, если у тебя найдут что- то, что будет говорить о твоей вине. Даже если ты будешь не виноват, - Баэльт смотрел пристально на нидринга, наслаждаясь изменением в его лице. Он уверенно- наглого – в злое, а затем - в испуганное.

Демоны, как же он любил свою работу.

- Нет! Я действительно…

- Херня, - отсёк Баэльт, глядя на переносицу нидринга. У него что, брови срослись?.. - Что мешает тебе сказать всё как есть? Сомневаюсь, что что- то серьёзное.

- Торговая честь, - гордо произнёс Богур, на миг даже вернув себе уверенный вид.

- Торговая честь? - фыркнул Баэльт. - Взаимоисключающие вещи. Не будь идиотом, Богур.

- Ладно, признаю – нам не особо легко в веспремском кругу цехов. Может, враги у нас и есть… Но это не они, Мрачноглаз, я тебя уверяю. Они бы не стали…

- Позволь мне решать, - холодно попросил Баэльт, перегнувшись через стол. - Советую в этот раз дать мне более полный ответ. Иначе мы вернёмся на второй этаж, и я поеложу твоей рожей по кишкам твоего бывшего цехмейстера. Чтобы ты осознал, какая тут честь замешана. И да – это не шутка.

Лицо Богура побелело от страха, но он быстро взял себя в руки.

- Я правда и понятия не…

Звук удара по столу заставил вздрогнуть нидринга.

- Там, наверху, следы сапог, - спокойно проговорил Баэльт, щурясь. - Видимо, сапоги не могли убить Рибура – наверняка их кто- то носил, не считаешь так?

- Считаю, - покладисто кивнул Богур.

- Молодец. Я тоже так считаю. А теперь добавлю тебе пару деталей. Сапоги явно келморские – эти уродливые подобия обуви давно уже стали символом их армии.

- Верно, - нидринг осторожно кивнул.

- Значит, носит их кто- то из бывших вояк. Кто- то ещё не успел привыкнуть к нашим местным, великолепным обычаям. Кто- то, кто думает, что носить грохающие сапоги в нашем тихом городе – хорошая идея.

- Приезжие, - Богур нахмурился.

- Верно. А я, в силу своего ремесла, знаю всех приезжих ублюдков, которые зарабатывают похожим путём.

Взгляд нидринга был прикован в столу.

- Так вот – из головорезов и просто мудаков за последнее время из Келмора к нам не прибыло ни одного бывшего солдата. Здешние же знают веспремский уклад и не возьмутся за такое. Ни за какие деньги. И это ставит меня в некоторый тупик, понимаешь?

Богур всё так же не поднимал взгляда.

- Вижу, что понимаешь, - удовлетворённо кивнул Баэльт. - Всё это значит, что убийство было совершено не какими- то задрипанными налётчиками. Не убийцами даже – тогда бы сделали всё чище, красивее и тише. Сюда ворвались бывшие вояки, желая добиться чего- то от Рибура. Добиться с помощью дорогого яда. Который могли использовать лишь весьма состоятельные наёмники. Или, по крайней мере, который был им дан кем- то состоятельным. Так я спрошу еще раз - кто это мог быть?

Лицо нидринга пошло багровыми пятнами.

Баэльт мысленно поздравил себя с приближением на шаг к ответам.

- Не лопни от напряжения. И постарайся выдать мне правдоподобную ложь. Я устал от нелепостей.

- Да за кого ты себя принимаешь?! - взвился нидринг. - Я сейчас позову Гири, и он со своими бугаями вышвырнет тебя отсюда по кусочкам! Ты, кажется, хотел поговорить! Но всё это мало похоже на разговор! Ты…

Он резко задохнулся, когда Баэльт схватил его за грудки.

- Пожалуй, прогулка наверх всё же потребуется. Думаю, Гири не будет против.

Нидринг затрепыхался, испуганный и снова побледневший. Он пытался сказать что- то, но из его рта рвался лишь запах чеснока и нечленораздельные хрипы.

Городские нидринги. Баэльт их ненавидел. Слабое подобие своих горных сородичей. Обмякшие, трусливые и жадные. Не все, конечно, но судят- то по большинству.

- Ну, давай, - Баэльт слегка встряхнул его, стиснув челюсти. - Начинай говорить, иначе мы пойдём наверх.

- Это не они, - прохрипел нидринг, пытаясь выкрутиться из захвата.

«Ты мог бы раз двинуть меня в челюсть – и я выплевал бы половину зубов. Но ты слишком труслив, счетовод. »

- Тогда идём наверх. Попробуем дать тебе понять, как обстоят дела.

И он не выдержал.

- Да хрен его знает, что б тебя демоны разорвали! Гус всё просил сотрудничества, а Рибур отказывал!

- Первое имя. Уже лучше. Кто ещё? - холодно спросил Баэльт, с силой тряхнув нидринга. Зубы заскрипели от напряжения, а капли пота уже побежали по лбу.

- Алан, этот мерзкий ублюдок, Рибур был должен ему! И Моргриму!

Баэльт разжал кулаки, позволяя нидрингу упасть на стул.

- Всё? - тихо спросил Мрачноглаз.

- Нет, - пропыхтел нидринг, стараясь отдышаться. - Нет… Ещё у нас были проблемы в Торговом Совете… Рибур уклонился от одного налога. У него было право так делать, но остальным это право не показалось убедительным…

- А что другие цеха?

- Мы с ними ладим в последнее время…- Богур быстро утёр лоб от пота. - Рибур работал над проектом объединения всех кузнечных цехов в Веспремский литейный цех. Это всё, что я знаю… Честно.

Баэльт кивнул.

- Это мне от тебя и было нужно, - тихо сказал он.

Развернувшись, поправив шляпу и воротник плаща, Баэльт покинул, наконец, контору счетовода под сдавленный кашель и проклятья.

А через пару быстрых шагов он вернулся на улицы Веспрема.

Жёсткий холодный ветер налетел на него, а дождь приветственно забил по коже плаща. Баэльт смахнул пару капель с лица и поднял глаза на плотно обступившие его силуэты домов.

Тусклый свет фонаря вырывал из темноты узкую старую улицу. Посыпавшаяся и потемневшая от дождя побелка, гниющие кости балок, неровная мостовая… Всё это вызвало тусклую улыбку у юстициара.

Вы ждали меня, костлявые, покосившиеся и обшарпанные друзья?

Дома не ответили ему, тускло мерцая тёплым светом из- за грязных окон.

Гири расположился под небольшим навесом, сидя на ящиках и грея руки у жаровни. Рядом громоздились его клыкастые дуболомы, похожие на огромные мокрые валуны.

- Как прошло? Судя по звукам, очень эффектно, - полуфэйне показалось, что он увидел тень улыбки на лице нидринга.

Разумеется. Вы же ненавидите друг друга. Городские крысы…

- Не только эффектно, но и эффективно, - уверил он, доставая из кармана плаща плакт. Запалив тонкий прутик о жаровню, он затянулся. - Я должен исключить самые очевидные варианты. Чтобы быть уверенным, что копать нужно глубже.

- Тебе виднее, - апатично заметил Гири, растирая руки над огнём. - Главное – сделай это побыстрее. Мне ещё нужно закрыть цех и… Прибрать. Так что можешь идти.

- Спасибо, что разрешил.

На улице пахло землей и сыростью. После цеха эти ароматы казались Баэльту благовонием. Он поглядел на пустые улицы, залитые водой, поглядел на угрюмые, в потёках дождевой воды дома, на небо, которое и не думало проясняться.

- Возвращайся поскорее, Мрачноглаз, - Гири протянул ему свою руку.

Баэльт проигнорировал этот жест. Он уже шагал под дождём вглубь ремесленного квартала, в сторону ворот квартала жилого.

Ему нужно было выпить.

Дождь приглушённо барабанил по крыше и грязным, едва пропускающим свет окнам. Тяжёлые капли медленно стекали по стеклу, искажая слабый свет с улицы. На пару мгновений стекло стало золотым с серебряными разводами капель – мимо прошёл отряд стражи с факелами в руках. Однако вот они завернули за угол, и свет исчез.

- Интересно, чего им тут надо? - протянул Мурмин, уныло уставившись в окно.

- Того же, чего и всегда – сделать вид, что они что- то делают, - сонно ответил Баэльт.

Всё убогое здание таверны «Пьяная подкова» было забито людьми, а потому от шума можно было оглохнуть. Обычная смесь таверны после рабочего дня – крики, смех, чьи- то визги, стук кружек и разговоры. Запахи пота, дешёвого эля, пива, вина. Запахи похоти, усталости и отчаянья, которые пытались утопить в веселящем хмеле.

Всё это походило на праздник во время погребения. Да и лица под стать – усталые маски растягиваются в улыбках, тусклые глаза слезятся будто бы от шуток.

Свадьба на костях.

Сюда не приходили за новостями, собеседниками и приятной едой. Самыми ходовыми новостями тут были личности новых шлюх из ближайшего борделя, лучшим собеседником мог быть чудом попавший сюда ветеран, ещё не напившийся до беспамятства. А лучшей едой тут было бы отсутствие всякой еды.

Сюда приходили, чтобы напиваться. Чаще всего в этом зале был слышен лишь шепот тихих переговоров крайне тёмных личностей. Сегодня же таверна надрывалась исступлённым криком умирающего безумца – моряки с пары кораблей решили обогатить хозяина этого убого места.

Полуфэйне грустно вздохнул – раньше его привлекало в этой хибаре то, что здесь было тихо и безлюдно.

Какой- то заросший щетиной детина сильным хриплым голосом вещал, что угощает сегодня всех. Монеты летели из его рук и падали на пол, где их торопливо подбирали служанки. Моряки хохотали и задирали им подолы, к неубедительному и вялому возмущению девушек. Однако дальше дело не шло.

Пока. Вопрос лишь в количестве выпитого.

Детина, сев на стол и усадив улыбающуюся смущённой улыбкой служанку на колени, рассказывал какую- то чушь благодарным слушателям. До сонного Баэльта доносились отрывки фраз о Ксилматии, Келморе и каких- то леди.

Он не вслушивался – ему было глубоко наплевать на всех, кто окружал его в этот вечер.

Впрочем, он начинал чувствовать раздражение.

Он пристроился в дальнем конце комнаты, в самом мрачном углу, сложив руки на груди и угрюмо глядя на кружку с вином. Видел бы его сейчас отец.

Подающий когда- то надежды полуфэйне похож на уличного грабителя и хлещет мерзкое людское пойло, которое кто- то поимел наглость назвать вином.

Удручающая картина, подумал Баэльт, слегка поднимая голову и глядя в искорёженное отражение на окне. Как и всё вокруг. Хоть я и ненавижу этот город, я его часть. Как и он – часть меня.

Мурмин что- то говорил, но Баэльт привычно не слушал. Нидринг редко рассказывал что- либо полезное. Или хотя бы интересное.

К тому же, сейчас Баэльт не хотел ни о чём думать.

- Я вам клянусь своим мечом, после битвы вода в Веруге на день окрасилась в красный! Конечно, Ксилматия нас озолотила, но потеряла на этом не сильно много – из сотни нас осталось- то человек пятнадцать! - особо громко, видимо, подводя итог рассказу, прокричал наёмник. Немногие слушали его внимательно и начали что- то весело спрашивать.

Жаль. А Баэльт понадеялся, что это издевательство над покоем закончилось.

- Потом? - хохотнул детина. - Потом я на пару десятков дней поселился в борделе! - одобрительный хохот заставил и рассказчика улыбнуться, обнажив плохие зубы. Он обвёл слушающих довольным взглядом и встретился глазами с Баэльтом.

И приветственно кивнул ему, всё ещё улыбаясь.

- Он меня раздражает, - угрюмо заключил полуфэйне, перебивая Мурмина.

- Баэльт, сукин ты сын! Ты слушал меня вообще или нет?! - возмутился Мурмин. Баэльт слегка приподнял шляпу и угрюмо взглянул на друга протяжным взглядом. Нидринг взгляд выдержал, равнодушно глядя ему в глаза, слегка приподняв бровь.

- Нет, - ответил Баэльт и снова опустил край шляпы на глаза. Ему не хотелось видеть ничего – ни окружающего его хаоса, ни довольной рожи рассказчика, ни осуждающего взгляда лучшего друга.

- Иногда я и сам не понимаю, почему мы вообще общаемся, - уныло проговорил нидринг, допивая остатки пива из кружки. - Этна, дорогая, плесни ещё мне этой мочи, что твой дядюшка называет пивом! - он перевёл свой взгляд с бёдер полноватой девушки- служанки на друга. - Обычно ты хотя бы немного разговариваешь, Мрачноглаз. Твой язык всё ещё при тебе?

Баэльт устало вздохнул.

- Здесь полно народа, и меня это раздражает, - произнёс он. Его взгляд обратился к шумно хохотавшему и щупавшему грудь служанки крикуну. - А ещё больше раздражает меня только он.

Мурмин окинул оценивающим взглядом заводилу.

- Обычный наёмный ублюдок. Наверняка будет пить тут пару месяцев, пока не спустит свои деньги и не примкнёт к кому- либо ещё. Готов сто фольтов на это ставить, честное слово. Только погляди на его харю.

- Не уверен, - неопределённо проговорил Баэльт, осторожно пробуя вино.

Если бы от отвратительного вкуса можно было умереть, он был бы мёртв трижды.

- И в чём же ты не уверен, мрачная рожа?

- Не уверен что у тебя найдется сто фольтов, - парировал полуфэйне. В ответ он услышал лишь горький смешок.

- А ведь раньше для нас такие деньги были делом одного дня. Всего лишь пара слов в подворотне купеческого квартала, пара угроз, блеск кинжала – и всё, деньги наши. А теперь… Я знаю, почему ты торчишь здесь. Как и я. Потому что у нас нет денег на то, чтобы напиваться где- то ещё.

- Мы завязали с этим, Мурмин, - нахмурился Баэльт и поправив повязку на правом глазу.

- Завязали- завязали, - кивнул нидринг, тоскующее глядя на пламя свечи, что оплавилась посреди стола. - Но деньги…

- Для меня и сейчас такие деньги - дело одного дня, - пожал плечами бывший юстициар.

- Оно и видно.

К столу снова подошла служанка, недовольно глядя на Баэльта. Она тяжело поставила тяжёлый глиняный кувшин с вином и кружку с пивом на стол, расплескав едва ли не половину содержимого.

«Примерно пятнадцать фольтов», - отстранённо приметил цену расплёсканному Баэльт.

А потом поднял на неё взгляд единственного глаза и проскрипел недовольным голосом:

- Каким бы плохим вино не было, проливать хотя бы каплю – глупость.

Глаза девушки широко распахнулись. Тупые, но красивые глаза.

- Я принесу ещё, сир юстициар! - дрожащим голосом заверила она, разворачиваясь и спешно проталкиваясь через толпу. По пути она вихляла задом так, что Мурмин долго не мог оторвать взгляда.

И взгляд этот выражал равные доли презрения и похоти.

Взгляд Баэльта на друга выражал лишь презрение.

- Ты такая щедрая, мать твою дери, - бросил нидринг вслед служанке. - Тебя бесит тот хмырь, Баэльт, а меня бесит этот ходячий окорок. С одной стороны, я люблю её толстую задницу, а с другой – терпеть не могу, когда она так ею виляет. Она же служанка, а не шлюха, дерите демоны её в задницу! - пробурчал нидринг, отпивая из кружки пива.

Баэльт молча последовал его примеру.

- Я сегодня весь вечер буду разговаривать сам с собой? - недовольно поинтересовался нидринг.

Баэльт потёр виски – от гула его голова начинала болеть.

- У меня большие проблемы с деньгами, а с недавнего времени – ещё и с работой. Новое дело. Странное.

- В подробности ты, как всегда, вдаваться не будешь? - безразлично спросил нидринг, снова делая глоток из кружки. Баэльт тоже отпил немного вина. Во имя всех богов, какой ненавистник всего живого делал это вино?

- В этот раз меня просили не распускать язык. Но если понадобится твоя помощь – я скажу.

- А то, - недовольно покачал головой нидринг. - Не помню ни случая, когда бы ты умолчал о своём бедственном положении. У тебя- то хоть работа есть. А я? Бедный старина Мурмин никому не нужен! В цехи меня не берут – мол, недостаточно умел в кузнечестве. Охранником меня видеть не хотят – не доверяют. Демоны раздерите меня, да меня даже вышибалой не взяли, Баэльт, - грустно вздохнул он. - А из- за тебя к завтрашнему утру я останусь без последних денег. И, раз уж речь зашла о деньгах и работе, позволь всё же полюбопытствовать – какого хрена ты сидишь тут, раз у тебя есть дело?

Баэльт пожал плечами.

- Набиваю себе цену. Если бы я ломанулся делать всё прямо сейчас, то выглядел бы как оборванный голодранец, которому обязательно нужны деньги к завтрашнему вечеру.

- То есть, выглядел бы таким, каков ты на самом деле, - заключил нидринг.

- Именно.

- А твой медальон? Никто ещё им не интересовался?

Баэльт скривился.

Неприятная тема. Опасная.

- Три года не интересовались – чего бы сейчас заинтересоваться? - он тихо и устало вздохнул. - Но это не может продолжаться до бесконечности. Рано или поздно меня найдут и посадят в Котёл.

- Мы уже в Веспреме, дружище, - грустно улыбнулся нидринг. - Он как большая тюрьма для всех в нём живущих, только без надежды на освобождение.

Некоторое время они молчали.

- Слушай, если этот парень так сильно не нравится тебе, может, уйдем? - предложил Мурмин, с сожалением беря с тарелки из чёрствого хлеба последний ломоть вяленого мяса. - Пойдёт к Каэрте…

- Мурмин, - Баэльту не надо было даже впускать эмоции в голос – нидринг и так всё понял.

- Ладно, ладно… Не любит она меня, эта твоя Каэрта.

- Это потому, что при первой встрече ты пытался её изнасиловать.

- Возможно. Никогда не разбирался в вашем тонком фэйнийском характере.

Баэльт, выудив из кармана плаща плакт, запалил тонкий прутик о свечку. Закурив, он пустил дымок в сторону друга, на что тот раздраженно отмахнулся.

- Не делай так. Ты же знаешь, я этого не люблю

- Знаю, - кивнул Баэльт. - Поэтому и делаю.

- Кстати, тебе эта отрава не нужна? Через пять дней Морир приплывёт с грузом, я мог бы договориться. Быть может, меня даже наймёт – склады охранять хотя бы… - с мясом было покончено, и Мурмин без ложной скромности принялся за чёрствый хлеб тарелки, вымачивая его в пиве.

- Было бы кстати, - сказал Баэльт, затягиваясь. На этот раз дым, извиваясь, стремительно поднимался к потолку. Эти белёсые разводы закрыли от него часть помещения, а гул будто бы отступил. В голове стало легко и пусто.

Всё же плакт был восхитительной вещью.

- И всё же, - недовольно поёрзал нидринг. - Давай двинемся к Каэрте. У неё хотя бы есть очаг, а мне как- то не очень хочется снова спать в подворотне.

- Поздно, - покачал головой Баэльт.

Он начал слушал.

- Самые лучшие шлюхи – полуфэйнийки! Красота, ловкость и мастерство от фэйне, бессовестность и страстность от людей! - хохотал детина, вывалив крупную грудь служанки и сжимая её в руке под хохот компании. - Честно говоря, мне кажется, что все полуфэйнийки – просто прирождённые шлюхи!

Взгляд Баэльта приобрёл болезненную чёткость, а сердце застучало чуть быстрее.

- Помнится, я трахал как- то одну из них… Так она пищала, как несмазанные петли ворот!

Баэльт резко, резче, чем хотелось бы, одёрнул шляпу. Демоны бы побрали его – стоило снять её вовсе. Однако он чувствовал себя неуютно без неё. В конце концов, эту шляпу ему подарила Тишая.

В голову у него снова возникла она, сначала улыбающаяся и приветливая, а потом холодная, валяющаяся на полу в луже крови.

Изнасилованная. Убитая. А он ничего не смог сделать. Не смог защитить.

Самое обычное убийство. Было бы – если бы случилось не у него на глазах. Не с ним.

Не с его женой.

- С тобой все в порядке? - спросил Мурмин, щурясь. Он слегка перегнулся через стол, стараясь взглянуть в глаза другу. - Баэльт?

- Да…- едва слышно прошептал бывший юстициар. Мурмин вздохнул.

- Это просто очередной дурак, - успокаивающе проговорил нидринг. - Сколько уже шуток отшучено про шлюховатость полуфэйне, бородатость женщин моего рода и уродливость аргрингов? Пора бы и привыкнуть, а? Тем более, все мы знаем, что женщины- нидринги вовсе не бородатые!

Баэльт слегка склонил голову в знак согласия, чувствуя, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки.

- А ты послушай подольше пары мгновений, - посоветовал он прохладным тоном.

Мурмин прислушался.

- Я тебе клянусь, в Ксилматии они сами платят, чтобы кто- нибудь их трахнул! Как угодно, куда угодно и где угодно! Говорят, их тут много водится – может, стоит походить да поискать таких?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒