От автора! 31 страница

В здании – баня, большая столовая, которая легко переделывается в банкетный зал, пара бильярдных, кухня, само собой, и так далее. Владельцы понимают, что Новый год в Зимнем – время грести бабло, так как очень многие хотят встретить его, как и на Земле, со снегом и морозом.

Да о чём говорить, у них там и так круглый год народ прёт. А когда мы открыли мир Белазов и Водный мир, туда вообще куча туристов хлынула. Снег-то не видели ни в том, ни в том мире, так что с деньгами у хозяев в Зимнем всё очень и очень хорошо.

Абсолютно все домики в Зимнем оазисе были забронированы до пятнадцатого декабря, хорошо, вовремя я чухнулся, вернее, Светка подсказала про празднование, а я про Зимний вспомнил.

В этих ста номерах, могут разместиться почти двести пятьдесят человек, а если поставить ещё кроватей, то и больше.

Потом мы пару дней сидели с ребятами и составляли списки, кого туда будем приглашать на празднование Нового года. ГДЛ-то за этот год стала ещё больше, плюс у нас добавился Палиус, с которого я тоже хотел пригласить несколько человек.

Туман как-то ещё в начале декабря говорил, что мы можем отпраздновать новый год в его «888», но хочется снега. Он, кстати, тут же согласился на зимний, да все согласились – ещё бы, особенно, когда узнали, что фирма платит, то есть я.

Я даже лично ездил в зимний, смотрел здание, номера, этот банкетный зал и разговаривал с владельцами. Мне хотелось сделать людям праздник, поэтому в мягкой форме я потребовал, чтобы всё было по высшему разряду. И касалось это не только самой ночи с тридцать первого на первое января, касалось это всех дней, что мы там будем. Естественно, владельцы заверили, что всё будет ОК.

А здание прикольное – всё новенькое, чистенькое, из дерева. Персонал у них тоже уже набран, повара там какие-то хорошие. Короче, пятьсот тысяч лин мы отвезли им туда наликом. Но на фоне той суммы, что лежала у меня на счету, эти пятьсот тысяч были копейки, так что гуляем.

Встретили новый год великолепно. Народу было куча, был хороший тамада, конкурсы, подарки, ценные призы, множество речей и от меня, и от других начальников из ГДЛ.

Пили, гуляли, отдыхали, катались на лыжах, сноубордах, снегоходах, отдохнули просто великолепно. Приглашённые из мира Белазов люди и Укасы были в культурном шоке – всё-таки снег для них в диковинку. Не, они, конечно, были в Зимнем и так, но тут на несколько дней, и в такой компании, и так отдыхать.

Но дни отдыха закончились, и нужно было начинать работать.

— Оксана, – нажал я кнопку спикерфона, сидя в своём кабинете.

— Да, Александр.

— Соедини меня с Кириллом из автосалона.

— Минутку.

Через минуту я уже услышал в трубке телефона голос Кирилла.

— Добрый день, Александр.

— Привет, скажи, что у нас с поставками автомобилей с завода Апреля?

Семнадцатого декабря у нас было официальное открытие этого завода в мире Белазов. Очень многие из нас на этой торжественной церемонии присутствовали.

— Машин мало, – начал свою песню Кирилл.

— Меня не интересует твои выводы, мне нужны данные. Через десять минут на электронку скинь мне, какое количество машин ты получил за декабрь-январь, по каждой марке.

— Хорошо.

Я тут же нажал кнопку отбоя. Млять, вот вроде нормальный мужик, дело своё знает хорошо, но вот это его «машин мало, нам не хватает», достало.

— Оксана.

— Да, с Туманом соедини.

Тот так же ответил меньше чем через минуту.

— Слушаю, шеф.

— Привет, Валер, ты где?

— Подъезжаю к сервису.

— Отлично, заедь в автосалон и поговори с Кириллом, пока я его не грохнул.

— На предмет?

— Меня его нытьё достало! Я ему задаю вопросы, а он начинает свою песню – машин мало, нам не хватает… Меня интересуют чёткие ответы на мои вопросы, если мне нужно будет его мнение, я его спрошу, только помягче с ним, он нормальный мужик, его просто нужно направить в нужное мне русло. Задача ясна?

— Будет сделано, сейчас заеду и всё ему разжую.

Через девять минут прилетел отчёт от Кирилла. Так, что мы имеем? Нивы, пикапы, грузовики, автобусы, спортивные машины. За эти две недели в Таус поставили почти полторы тысячи автомобилей, большая часть выпускаемых машин продаётся в мире Белазов, и, судя по отчётам оттуда, машины так же идут на «ура». Ладно, хоть так-то. А Нивы я уже видел на улицах Тауса. Прикольно так наблюдать, как среди дорогих иномарок едет Нивка. Причём, покупали их и для езды по городу и для оазисов. Сейчас месяц-два я пособираю статистику, и если спрос останется таким же высоким, снимем с одной из линии ту же Супру и запустим там Ниву.

Я уже разговаривал с Апрелем по этому поводу, и он заверил, что технически это возможно, и за сутки мы сможем выпускать там больше Нив, чем Супр, всё-таки, Нива попроще.

Так, что у меня на сегодня? Заглянул в свой ежедневник. Аэродромы, сервис-два, нужно ехать смотреть. Строительство и там и там идёт полным ходом. Нужно вызвать Колуна, узнать как там дела с Трущобами.

Тут у меня зазвонил мобильный. Входящий от Геры.

— Привет, Гер, – принял я вызов.

— Саша, к нам поступил личный сигнал от маяка Сицова.

У меня тут же всё внутри похолодело, а сердце забилось вдвое быстрее. Сицову мы уже давно дали маяк. Им он мог воспользоваться только в одном случае – для срочной эвакуации. Значит, на Земле что-то произошло, произошло то, из-за чего Сицов нажал кнопку и требует срочно открыть ворота.

— Через сколько у нас открытие ворот для него? – спросил я.

— Тридцать минут, – ответил Гера, я прям почувствовал, как у него напряжён голос.

— Где открываем?

— В ангаре.

Он, так же, как и я понимал и знал, что, если Сицов нажал на кнопку, значит там жопа. Ворота на землю у нас открывались почти каждый час, курьеры продолжали исправно таскать к нам людей, и мы получали грузы. А тут он нажал на кнопку, что там, млять, происходит?

— Через двадцать минут я буду, – ответил я и отключился.

Пулей вылетаю из кресла, выбегаю в предбанник, вон сидит Клёпа.

— Быстро в институт! – крикнул я, чем изрядно испугал секретарей.

Оба кабана всегда стояли на парах около нашего административного здания. Через пару минут мы, погрузившись в машины, уже неслись в институт.

— Слива, жми! – крикнул я с заднего сиденья, – плевать на ментов, потом разберёмся.

И мы дали, вернее сидевший за рулём Слива, и сзади на втором Кирпич. Из города вылетели, как пробка из бутылки, нам повезло, и никто из гаишников не сел нам на хвост и не требовал остановиться. По трассе опять положили стрелку, до института долетели за пятнадцать минут. По дороге я позвонил Туману, и тот, тоже бросив всё, поехал в институт.

— Тащите оружие, быстро, – крикнул я личке, буквально выпрыгивая из машины, едва мы остановились на стоянке около института, где нас уже около входа ожидал Гера.

— Гера, время до открытия? – без предисловий спросил я.

— Девять минут, – открывая мне дверь, ответил тот, – там что-то произошло.

— Да знаю я, млять!

За следующие пять минут мы все вооружились, надели обвесы и встали в зале приёмки. Туман мгновенно нагнал сюда бойцов из охраны. Пацаны уже знали, что произошло. А произошло, мать вашу, что-то из ряда вон выходящее.

Я прекрасно помню день, когда я лично давал ему эту кнопку, небольшой приборчик и объяснял, что, если вас попытаются захватить или убить – жмите кнопку, мы откроем ворота и эвакуируем вас с земли. Вот, видать, этот момент и настал.

— Три минуты, – прошептал Слива.

— Встали все полукругом! – рявкнул Туман на весь зал.

Я только ещё раз проверил свой автомат, пистолет на боку. Мы все практически перестали дышать и уставились на ещё не работающие ворота.

Быстрее, быстрее, подгонял я непонятно кого внутри себя. То ли наших учёных, которые должны были сейчас открыть ворота на Землю, то ли время, которое ползло, по моему мнению, предательски медленно.

Часть 56.

Глава 1

6 января. Таус.

Заработали жёлтые мигалки под потолком в зале приёмки.

— Всем внимание, – раздался в наушнике спокойный голос Тумана, – после открытия ворот никому не ломиться на Землю, сначала «рука».

— Ну, щас, походу, повеселимся, – прошептал Слива, передёргивая затвор своего автомата.

–Да, млять, что же там произошло-то? – в который раз задал я себе этот вопрос. Почему Сицов нажал кнопку экстренной эвакуации? В голову мне приходила только одна мысль – их взяли или пытаются взять за задницу с этими воротами.

— Пять, четыре, три, два, один – открытие! – раздался мужской голос из колонок.

Перед самым открытием я огляделся по сторонам и увидел множество наших бойцов, которые рассосались по всему залу и спрятались, кто где. Вон вижу Няму с пулемётом, у него вторым номером Кирпич, лежат под небольшим погрузчиком, и ствол Печенега смотрит точно на ворота.

Раз – появилось мерцание, «рука» за несколько секунд до открытия уже заняла подходящее положение и готова была нырнуть в ворота.

Вот «рука» пошла и исчезла в мерцании, и в ту же секунду в стену, напротив открытых ворот что-то прилетело. Я даже понять ничего не успел, только «вжик, вжик» и посыпались искры, и полетел рикошет.

— Ложись! – заорал кто-то во всё горло.

Нихрена себе! Там что, с той стороны стреляют по открытым воротам? Бросаю взгляд на телевизоры, секунда, две, три, появляется картинка.

Видим ангар, в котором мы несколько раз встречались с Сицовым и его людьми, в нём четверо каких-то людей в чёрном, все стоят на колене, и двое из них снова открывают огонь по открытым воротам и вынырнувшей оттуда механической «руке»; бац! – одна камера тут же вырубилась. Снова сюда к нам влетают пули и, врезавшись в пулеулавливатель, с противным свистом прекращают свой полет.

— Это кто такие там, млять? – орёт кто-то из наших пацанов.

Ответить мы не успели, так как въездные ворота в ангар оказались вынесены мощнейшим ударом. В них с той стороны со всей дури влетел автомобиль. Ворота оказались тяжеловаты для машины, и тачка реально потеряла в скорости, но водитель удержал машину и снова выжал газ.

Машину я узнал сразу, да, думаю, и многие из ребят, кто наблюдал за переговорами в экраны телевизора, узнали этот автомобиль.

Это была тачка, на которой возили Сицова. Его Мерин Майбах в 222 кузове, номер 808. Он приезжал на нём и ждал нас в ангаре, один раз я приехал на своём, сделанном Смирновым Кадиллаке, ох и восхищался он им. Даже тот же Погонщик, который, мне казалось, вообще никогда не выражал своих эмоций и то, поцокал языком в знак уважения и покачал головой. Им реально понравилась машина, и они минут пять её рассматривали и задавали вопросы, прежде чем мы перешли к делам.

От сильнейшего удара о ворота, машине разворотило всю морду и вон, кажется, даже сработали подушки, водила пытается смять свою и, не останавливаясь, прёт на мерцание.

Четверо находящихся в ангаре стрелков тут же прыгнули в разные стороны, машина неслась на них, и они еле успели отскочить. Двое из них сгруппировались, перекатились и, встав на колено, открыли огонь по Мерседесу, лупили по нему длинными очередями.

Всё произошло настолько быстро, что мы тут, буквально, охренели. Вся эта байда длилась секунд пять-семь, я вот, точно, даже сообразить не успел, просто, как заворожённый смотрел на экраны телевизоров и слышал, как пули прилетают с Земли и врезаются тут у нас в стену.

И тут за Мерседесом, снеся остатки ворот, в ангар влетели два Гелендвагена. Насколько я успел заметить, морда первого была изрешечена пулями, но Гелик продолжал ехать, и вон, через разбитое лобовое стекло по Майбаху стреляют короткими очередями.

— Прикрываем Майбах! – заорал я на весь зал приёмки во всё горло так, что аж сам обалдел, когда понял, что Мерседес не останавливается и едет сюда к нам, – всех остальных валите.

Всё, ещё пара секунд и Мерседес, теряя по дороге различные детали – вон у него окончательно отвалился передний бампер и решётка радиатора, влетает сюда к нам.

Как только машина оказалась тут, водитель увидел перед собой препятствие в виде стены. Он резко выжал тормоз и выкрутил влево руль – хорошая реакция, а ведь пёр-то он нормально. Словно в каком-то кино немца развернуло боком, его понесло, но водитель удержал машину, и она, немного ударившись о стену правым боком, проехала ещё несколько метров и врезалась в стоящие тут же стеллажи.

И тут же через несколько секунд сюда заехали оба Гелика, и следом за ними забежали те четыре стрелка.

— Огонь, пацаны! – заорал Туман.

И мы дали! Первый Гелендваген успел отвернуть от стены, но не успел остановиться, он врезался в погрузчик, под которым лежали Няма и Кирпич, в самую последнюю секунду я успел увидеть, как они оба, бросив пулемёт, откатились в стороны. Второй Гелик влепился точно в пулеулавливатель, и по обеим машинам тут уже открыли огонь.

Из первого Гелендвагена никто так и не выбрался. Я видел в нем людей и видел, как они пригибаются в салоне машины. Всё это я наблюдал, когда, взяв на мушку Гелик, всаживал в него длинную очередь из своего автомата.

Из второго Гелендвагена успели дать несколько очередей, но и этих всех положили прямо в салоне машины. Четверых забежавших грохнули прямо на пороге ворот, один из них упал, и половина его тела оказалась на земле, а половина у нас.

— Закрыть ворота! – сквозь грохот от выстрелов раздалась команда Тумана.

Раз! – мерцание пропало. Ещё несколько коротких очередей, слышу, как пули дырявят металл машин, быстро перезаряжаюсь.

— Прекратить стрельбу, – снова команда Тумана, – проверить кирпичи.

Я уже со Сливой и ещё несколькими ребятами, держа оружие наизготовку быстро идём к побитому и дымящемуся Майбаху.

Твою мать, хорошо так по нему прошлись-то! Задняя часть вся в дырках от пуль, стёкла побиты все. Тут открылась водительская дверь, причём, ещё со скрипом таким, и из-за руля вывалился человек.

— Погонщик! – крикнул Слива, узнав его.

Млять, я рывком открываю заднюю левую дверь. На полу два человека, один лежит на другом, рядом калаш укорот и куча стреляных гильз.

С правой стороны уже выламывают заднюю дверь, мы забираемся в салон и начинаем ворочать тела. Как я понял, верхний человек, одетый в хороший костюм, прикрыл собой нижнего пассажира.

Я тащу за ноги верхнего, он не подаёт признаков жизни, у него вся спина изрешечена, с ходу – отверстий семь, точно, с такими ранениями не живут.

— Готов, – быстро говорит мне боец, щупая у того пульс на шее.

Стаскиваем с пассажира труп. Второй пассажир – Сицов, его я узнал, лицо в крови, морщится, в сознании, живой.

— Куда? – ору я, – куда вы ранены?

— Бок и рука, – морщится тот от боли.

— Доктора сюда, быстро! – кричит кто-то на весь зал.

Вытаскиваем из машины Сицова, кладём на носилки и бегом его в лазарет, следом несут Погонщика, тому тоже досталось, вся грудь в крови.

В лазарет нас не пустили, добежав с ранеными до входа в лазарет, мы вернулись назад в зал приёмки. Там уже все более-менее успокоились, вон бойцы вытаскивают из салонов Гелендвагенов трупы.

— Кто такие? – спрашивая я у злющего Тумана.

— Хрен его знает, сейчас попробуем разобраться.

Трупы этих хренов укладывают рядом друг с другом и начинают обыскивать.

— Ничего, – через пару минут докладывает один из бойцов, – у них вообще нет никаких документов, даже на машины ничего нет.

— Они что, млять, невидимки какие? – кипит Туман, – как это так – нет документов?

Трупов десять человек, вернее, девять с половиной. По три было в каждом Гелендвагене, и те четверо, которые были в ангаре, когда мы открыли ворота. Один из бойцов проблевался, пока обыскивал половину тела.

— Нежный какой, – сплюнул Туман, – убирать сам будешь.

— У них дипломатические номера, – показал пальцем Клёпа на номер одного из Геликов, – гаишники таких не останавливают, вот они и катаются без документов. Снимайте с них одежду, может наколки какие есть.

Сам он тут же достал нож и стал срезать одежду с ближайшего к нему трупа.

Бойцы, увидев, что делает Клёпа, тут же достают ножи и так же начинают срезать одежду.

— Есть, – крикнул Няма через пару минут, – идите сюда, мужики.

Подходим к трупу парня. Сколько ему лет понять невозможно, так как ему в голову прилетело сразу несколько очередей, и там от башки толком ничего и не осталось. Подавляя рвотные позывы, смотрю на его тело, вернее, куда тычет ножом Няма.

На левой руке у него наколка. Небольшая, с пачку сигарет, цветная, то ли хорёк какой-то наколот, то ли суслик, то ли ещё какой-то зверёк, хрен поймёшь, в общем.

— Пиндосы, мать их! – взрывается Туман и начинает материться так, что я, кажись, аж покраснел.

— Откуда знаешь? – спрашиваю я, прерывая поток ругательств Тумана.

— Мы с Грачом с такими в Афгане сталкивались. Наёмники, у них в спецназе есть закрытая группа, куда берут только лучших, вот они из пафоса и делают по глупости себе такие наколки, – Туман потыкал в наколку стволом своего автомата.

— Почему «по глупости»? – спрашивает Слива.

— Потому что ни один, уважающий себя спецназовец, не сделает наколку, по которой могут опознать, откуда ты есть, – зло отвечает ему Туман, – а эти – как дети какие. Надо обязательно выпендриться, обязательно показать, что ты принадлежишь к высшей касте, – Туман со злости пинает труп ногой и добавляет, – дождался урод, на Русской земле тебя приземлили, падлу! Это тебе не с аборигенами воевать!

Всё, Тумана понесло. Ох, он и матерился!

— Валер, хватит, млять! – крикнул я, – когда тот добрался до седьмого колена этих бойцов, – Сицова сейчас заштопают, надо поговорить с ним или с Погонщиком.

— Погонщик может не выжить, – тихо добавляет Колючий, – у него три пулевых.

— Твою мать, – шипит Слива, – походу, эти уроды хотели захватить Сицова, охрана сработала и они, нажав кнопку, ломанулись к нам на прорыв.

Да, я тоже придерживаюсь такого же мнения. Но узнать всё мы сможем только тогда, когда нас пустят к нашему олигарху.

— Надо закрывать ворота, – добавляю я, – только перед этим вытащить с земли всех курьеров.

— Да, ворота нужно закрывать, – добавляет Туман, сплюнув на труп американского спецназовца, – этих всех сжечь, – кивает он на трупы.

— С тачками-то что делать? – спрашивает Кирпич.

Мы все, как по команде, смотрим на три стоящие машины. Майбах – нет морды, вообще, да и снизу там вон какая-то жидкость вылилась, задница вся в дырах от пуль, палили по нему хорошо. Оба Гелика тоже как решето, по ним пацаны от души поливали, там вообще у водителя и пассажиров шансов не было.

Подумав, я громко говорю.

— Вызвать три эвакуатора, машины на них, накрыть брезентом – и в сервис, все машины на запчасти. Я сильно сомневаюсь, что их можно восстановить, особенно Майбах.

— Можно я себе передние сиденья сниму? – тут же подал голос Клёпа.

— На Кайен, что ли?

— Не, домой хочу кресла сделать.

— Снимай, – пожал я плечами.

— Что встали? – вновь заорал на бойцов Туман, – вы не слышали команду?

Бойцы тут же рассосались из зала. Все знали крутой нрав Тумана, а когда он бешеный, как сейчас, с ним вообще лучше не связываться.

— Пошли в лазарет, – устало произносит Туман, – может нас к Сицову пустят, ему, вроде как, не сильно досталось.

— Ничего себе – не сильно, – хмыкает Клёпа, – пуля в боку.

— Пошли, – повторил я и первым направился в сторону лазарета.

Млять, вот это поворот. У меня была куча вопросов. Получается, что Сицова хотели взять? Кто? Хотя это известно частично – пиндосы, эти сраные америкашки, чтоб их. Наверняка начали копать, когда мы стали шурудить на Земле. Мля, как мы и предполагали, умные люди сложили два и два и нашли концы в России. Блин. На Земле же осталось множество наших курьеров. Все эти мысли я и выдал пацанам, они со мной согласились.

В лазарет нас не пустили, сказали, что идёт операция, нам оставалось только ждать. Как обычно бывает в такие моменты, в голову лезут самые плохие мысли. Мы, прям, извелись все в ожидании, но нам обязательно нужно было поговорить с Сицовым или с Погонщиком, только они могут дать информацию по произошедшему, поэтому мы и не уходили из так называемого приёмного отделения. Всё сидели, ломали голову, как и что.

— Док идёт, – ткнул меня локтем Слива.

Наш Док вышел к нам спустя час и вышел он, походу, прямо из операционной, на нём маска, вернее, она на лбу, и какой-то халат, частично заляпанный кровью. Док подошёл к нам и устало произнёс.

— Оба будут жить. Погонщика пока вытащили с того света, состояние стабилизировали, если организм сильный, то выживет. Сицов тоже будет жить.

— Док, нам очень нужно с ним поговорить, – взмолился я, – на Земле остались и наши, и его люди. Нам нужно знать, что произошло, и что нам дальше делать.

— У вас пять минут, – неожиданно ответил Док, – идёте вы двое, – показал он рукой на меня и на Тумана, — и поманил нас за собой.

За Доком мы прошли в палату, правда, перед этим санитарка заставила нас быстро одеть бахилы, какие-то шапки и халаты, переоделись мы мгновенно.

Сицов лежал в отдельной палате, он был в сознании, лежит под капельницей, рядом с ним хлопочет медсестра. Мля, какой он бледный-то, голова перевязана, что там с телом не видно, так как накрыт покрывалом.

— Анатолий Александрович, вы как? – спросил я, подходя к кровати.

Он попытался улыбнуться абсолютно белыми губами, получилось у него это плохо.

— Нормально, Александр, – прохрипел он, и я не узнал его голос.

— Всё будет хорошо, – тут же заверил его Туман, – наш Док и не таких с того света вытаскивал.

Тот только сглотнул.

— Что произошло? – спросил я.

Было видно, как ему больно и тяжело, как он держится из последних сил, чтобы не отключиться. Видимо, он тоже понимает, что нам нужно дать информацию, что без неё, люди, которые остались на Земле, могут погибнуть. Не, мы конечно можем открыть ворота по сигналу, но кто нас будет ждать с той стороны, мы не знаем, если уж вышли на Сицова, то, не исключено, что могли выйти и на курьера, взять его, допросить, а в методах допроса я не сомневался, сам неоднократно видел экспресс-допрос.

Это только в плохих фильмах показывают, как какого-нибудь человека допрашивают, применяя к нему различные методы воздействия, а он молчит, как партизан, и ничего врагу не говорит. Ага, щас, хрен вам по всей морде! Человеку за минуту можно доставить такую боль, причём он будет находиться в сознании, что он вспомнит и расскажет вообще всё, даже то, чего не знал или слышал краем уха.

У нас таких специалистов хоть отбавляй, любого, даже самого стойкого можно разговорить. Какая бы сила воли у тебя ни была, как бы ты не кичился, но жить хочется всем одинаково, и ты точно выберешь своё здоровье, даже если понимаешь, что жить тебе остаётся считанные минуты. Лучше всё рассказать и умереть без адской боли, которую тебе могут доставить люди, очень хорошо знающие, что нужно делать, чтобы человек раскололся как орех.

— Что с Погонщиком? – облизнув пересохшие губы, спросил Сицов.

Медсестра, находившаяся рядом, тут же поднесла ему маленький стаканчик с водой.

— Операция прошла успешно, – ответил я наблюдая, как Сицов маленькими глотками пьёт воду, – Док сказал, что если организм сильный, то выкарабкается; у него три пулевых.

— Спасибо, – поблагодарил олигарх медсестру, – хорошо, с Егором?

— Тем, который был с вами на заднем сиденье? – уточнил я.

— Да.

— Погиб.

Сицов закрыл глаза, было видно, как он переживает.

— Прикрывал он меня до последнего, – не открывая глаз, произнёс он, – и ещё четверо остались в доме. Эх, какие ребята были… У двоих из них здесь их семьи, фамилии – Ильина и Токарева, прошу вас о них позаботиться.

— Обязательно, – пообещал я, – возьмём под своё крыло, выплатим им нашу страховку. Что произошло?

Сицов открыл глаза и посмотрел на нас с Туманом, а затем на медсестру.

— Прошу вас выйти, – тут же сообразил Туман, обращаясь к медсестре.

Та, поняв, сразу вышла из палаты, перед этим она сунула мне в руки стаканчик с водой.

Сицов, проводив её взглядом, продолжил.

— Один из моих людей нас предал. Он дал по вам информацию генералу Матвееву.

— Кто такой? – тут же спросил Туман.

— ФСБ. Как оказалось, он уже давно завербован американцами и работает на них. Как мы и предполагали, некоторые люди заинтересовались бесследной пропажей большого количества автомобилей за океаном и людей в России, начали копать. Кстати, в России это в прессе не освещается, но работа по выяснению, почему пропадают люди, ведётся. А тут этот урод ещё по нам информацию слил!

— Откуда он знает генерала ФСБ? – недоумённо спросил я.

— Крыса завербованная, причём, очень глубоко, – попробовал усмехнуться Сицов, но у него это плохо получилось, – проглядели мы его. Как только мы начали с вами плотно сотрудничать, он, через какое-то время, передал этому генералу информацию, про вас, про ворота, про другие, открытые вами, миры. Ну, а генерал – американцам. Если бы генерал доложил, куда следует у нас, мы бы точно не ушли и, думаю, что уже оба давали бы показания где-нибудь в подвалах Лубянки, или ещё где.

— Почему же он раньше про вас всё не слил?

— Потому что некоторых людей Погонщик держал в охране института, и они не могли никуда выйти, этот был в их числе. Если бы он стал отпрашиваться, то это сразу привлекло бы к нему внимание. Мы с вами знаем, какие средства защиты против утечки информации у нас были внедрены.

Я и Туман синхронно кивнули. Ну да, там даже наш Колун подключался, хотя Погонщик сам, тот ещё жук, перекрыл там вообще всё, что только можно и нельзя. Ни одна бумажка не могла уйти на сторону, даже туалет отдельный сделал, септик, я имею в виду, туда всё и сливалось, потом приезжала машина, выкачивала всю эту гадость, вывозила под охраной в лес, и в другую яму, и там всё это тщательно сжигалось, поливалось какой-то химией, и потом закапывалось.

— Сразу после исчезновения такого количества автомобилей у них там поднялся шум. Информация просочилась в прессу. Там репортёры чуть с ума не сошли, освещая всё это дело. На все эти стоянки набежала и наехала куча идиотов, учёных, уфологов, даже охотники за привидениями припёрлись.

Мы с Туманом негромко засмеялись.

— Ага, – хихикнул Сицов, – было прикольно наблюдать по телевизору, как они там с разными антеннами и приборами ходят-бродят по лесам и полям с ужасно умным видом. Каждый толкает какую-то теорию, делает умное лицо.

Конечно, нашлись и такие, кто говорил, что это всё заговор автомобильных компаний, что чудес не бывает, что никакие машины никуда не пропадали. Сами автопроизводители отмалчиваются. Ничего не комментируют, как сговорились, а может так и есть.

Третьи, как обычно, начали говорить, что всю эту шумиху правительство подняло специально, отвлекая от насущных проблем.

Общество разделилось на несколько лагерей, и вся эта масса с пеной у рта доказывает друг другу свою теорию.

И только некоторые люди, которые действительно поняли, что машины пропали, начали думать, как и что. Их очень заинтересовало, куда делось такое количество машин. Про второй институт помните?

Мы кивнули.

— Вот они и вспомнили про нас. Вспомнили про Матвеева и его крысу. А этот урод, перед этим, когда мы переправили к вам наших учёных и близких тех, кто решил переселиться к вам, вызвался стать закупщиком для вас. Охрана-то в институт больше не нужна, да и института нет, снесли его под фундамент.

И это я помню, Туман ходил на Землю, наблюдал, как два бульдозера снесли это здание, а всю техническую документацию и аппаратуру тщательно упаковали и переправили к нам.

— Тут нам, всё-таки, немного повезло, – Сицов снова усмехнулся, и на этот раз у него получилось чуть лучше, – крыса общалась только с этим генералом, они тоже боялись утечки. Генерал был где-то на отдыхе, и связаться сразу он с ним не мог. Этому Штирлицу пришлось ждать и, как только Матвеев вернулся, он ему всё и выдал. Ну, а после доклада, скорее всего, проверили факты, машины, люди, грузы. Благодаря тому, что Матвеев был на отдыхе где-то в тайге, мы выиграли пару недель. Потом механизм закрутился, и американцы послали к нам группу захвата.

— Вот же, падла! – Туман сжал кулаки.

— Будьте добры, воды, – попросил Сицов.

Я незамедлительно поднёс к его губам стаканчик.

— Благодарю.

— Один из убитых нами пару часов назад, – Туман кивнул головой в сторону, – из американского спецназа. Скорее всего, они все оттуда, обычные наёмники. Как вы узнали про Матвеева?

— Погонщик вычислил крысу, – с гордостью произнёс олигарх, – тот как-то частенько стал пропадать, и пропадать не по делу. Потом, как ни в чём не бывало, появлялся. Установили слежку, увидели их двоих, послушали, обалдели, взяли обоих. Ну и Погонщик со своими ребятами их и тряхнули.

— Я представляю, как они их тряхнули! – не удержался я от комментария.

— Это да, – Сицов улыбнулся, – он умеет развязывать языки. В тот момент-то мы и узнали, что этот Матвеев на крючке у американцев. Оказалось, корни идут глубоко в прошлое. Как вы знаете, раньше я плотно работал с американцами. Мы передавали друг другу наработки по воротам, – он замолчал, снова облизал засохшие губы и продолжил, – какой же я был дурак в то время! Думал, что, открою ворота, и у меня будет ещё больше власти и ещё больше денег. И пещеру ту в горах Урала нашёл и базу из неё сделал. Наивный простофиля. После открытия меня бы сразу отодвинули от ворот, Погонщик меня предупреждал об этом, но я его не слушал. А эти америкашки пудрили мне мозги, прилетали, улыбались, покупали мою продукцию в больших количествах, в общем, всячески затуманивали мне разум. Они-то, как никто, понимали, что один институт по открытию ворот хорошо, а два – лучше, да и наработки у нас были лучше, и люди у нас умнее.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒