Пятая картина

Та же автобусная остановка. Вечер. Женщины сидят на кривых ящиках торгуют. Слышен шум подъезжающей машины. Появляется девушка.

ЖУРНАЛИСТКА. Здравствуйте!

ВЕРА. Здравствуй, красавица!

ЛЮСЯ. Чего твоя душа желает, грибочков или ягод? А может варенья? Или веничек? Всё свежее.

ЖУРНАЛИСТКА. Спасибо. Я обязательно куплю варенье, но на обратном пути.

ВЕРА. И куда же ты путь держишь?

ЖУРНАЛИСТКА. Мне нужна усадьба Манькиных. В какой это стороне? Тут развилка непонятная, три дороги, а джи пи эс не работает и телефон не ловит. Всю подвеску себе на ваших колдобинах разбила, пока доехала. Чудеса какие-то.

ЛЮСЯ. У нас так издревле деточка ведётся. Ни тебе джи пи ес, ни тебе кэ-пэ-с-с. Глухомань.

ВЕРА. А подвеску, девушка, беречь надо. Ты ещё молодая, она тебе пригодится.

ЖУРНАЛИСТКА. Спасибо, постараюсь. А усадьба Манькиных далеко?

ВЕРА. Давно ли ихняя халабуда усадьбой стала? И зачем тебе сдался этот Манькин, этот злодей?

ЖУРНАЛИСТКА. Я журналист, работаю на радио. У меня задание, буду брать интервью. А почему он злодей?

ЛЮСЯ. Потому что, девонька, кто богатей - тот и злодей. Неправедными трудами нажился, значит.

ЖУРНАЛИСТКА. Злодей? Значит, что-то криминальное? Интересно… Очень интересно… У меня совсем другая информация про господина Манькина.

ВЕРА. (Подруге). Этот разбойник уже и господином стал, слыхала?

ЖУРНАЛИСТКА. Разбойник? Неплохое начало для завязки. Давайте я вас запишу.

Девушка скидывает рюкзак и достаёт диктофон.

ВЕРА. Давай-давай, пиши.

Женщины с готовностью располагаются на скамейке с двух сторон от журналистки.

ЖУРНАЛИСТКА. Готовы?

ЛЮСЯ. Мы, милая, всегда готовы.

ВЕРА. С детских лет.

ЖУРНАЛИСТКА. Итак, вы сказали, что господин Манькин, которому финское государство готово выделить миллион евро, злодей и разбойник. Представьтесь и поясните, пожалуйста, свою позицию.

ПАУЗА

ВЕРА. Чего?

ЖУРНАЛИСТКА. Представьтесь.

ВЕРА. Я сейчас точно преставлюсь! Вон оно как!

ЛЮСЯ. Скока-скока?

ЖУРНАЛИСТКА. Нет. Так не пойдёт!

ВЕРА. Однозначно, не пойдёт!

ЖУРНАЛИСТКА. Давайте сначала. Представьтесь и расскажите, почему у вас такое мнение? Начнём теперь с вас.

ЛЮСЯ. Ты сказала миллион?

ЖУРНАЛИСТКА. Да, такая у нас официальная информация.

ЛЮСЯ. Вера! Он не только злодей, но и гад! Он в десять раз сумму-то занизил.

ВЕРА. Что делать-то будем? Это же подлог!

ЛЮСЯ. К людям надо идти, к людям. Пусть знают! Все знают.

ВЕРА. Через поле рванём?

ЛЮСЯ. Нет, через лес. Так-то быстрее выйдет.

Женщины хватают вещички и быстро удаляются.

ЖУРНАЛИСТКА. Подождите, постойте! Куда вы? Мы не закончили. Где живёт ваш Манькин? Как мне его найти?

Визг автомобильных шин. Появляется депутат.

ДЕПУТАТ. Ты куда, безумная? Прямо под колёса летишь! Жить надоело?

ЖУРНАЛИСТКА. Извините! Я интервьюировала женщин… А они вдруг убежали.

ДЕПУТАТ. Чего ты делала?

ЖУРНАЛИСТКА. Интервью брала, а они испугались и убежали. Дичь какая-то.

ДЕПУТАТ. Это они меня испугались. Я, конечно, строгий, но не такой страшный. Вам так не кажется?

ЖУРНАЛИСТКА. Нет. Извините, а вы местный?

ДЕПУТАТ. Возможно. А в чём дело? Машина сломалась? Могу подбросить, у меня на заднем сиденье подушки и прочие прелести.

ЖУРНАЛИСТКА. Нет, спасибо. Я корреспондент республиканского радио.

ДЕПУТАТ. А-а. Понял. Прошу прощения за наших безумных баб. Необразованные селяне. Разрешите представиться. Депутат Геннадий Геннадьевич. Можно просто Гена.

ЖУРНАЛИСТКА. Очень приятно, Марина.

ДЕПУТАТ. Марина, вы малину любите? У меня есть малина. Недорого. Можно чаю попить вместе. Поговорить о нашем сельском хозяйстве. Могу дать интервью.

ЖУРНАЛИСТКА. Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. Я хочу к вечеру в город вернуться, поэтому со временем туго.

ДЕПУТАТ. Понял. То есть, вы точно не за ягодами?

ЖУРНАЛИСТКА. Нет.

ДЕПУТАТ. Есть грибы всякие. Не дорого. Корпоративным клиентам скидки.

ЖУРНАЛИСТ. Спасибо. Но мне срочно нужно найти господина Манькина.

ДЕПУТАТ. Манькина? Зачем?

ЖУРНАЛИСТКА. По поручению редакции я делаю репортаж о финских инвестициях в сельское хозяйство Карелии и…

ДЕПУТАТ. Чего? Какие инвестиции?

ЖУРНАЛИСТКА. Я о миллионе евро, который господину Манькину подарили финны. Слушателям будет интересно, многие хотят узнать …

ДЕПУТАТ. Миллионе чего?

ЖУРНАЛИСТКА. Миллионе евро. Но я не знаю, как к нему добраться. Вы покажете мне дорогу?

ДЕПУТАТ. Я прозевал, идиот! Прозевал! Значит, это не брехня…

Срывается с места. Визг колёс, звук отъезжающей машины.

ЖУРНАЛИСТ. Куда же вы, подождите! Я с вами.

Затемнение

Шестая картина

Дом Манькиных. Ночь. За окном идёт дождь. Степан в одних трусах стоит перед самодельной картой. Вернее, это план реконструкции хутора. На столе банка с водой и краски. Входит заспанная Оля.

ОЛЯ. Папа, ты что так и не ложился?

СТЕПАН. Какой тут сон, я план реконструкции дорисовываю. Днём в город надо к архитектору на свидание явиться во всеоружии. Юха фотки оставил, а я их к твоему проектору школьному приспособил. Глянь!

ОЛЯ. Тебя днем дядя Гена искал. Который депутат. Ты его видел?

СТЕПАН. Видел гада. Ходит, вынюхивает, примазаться хочет. Я его взашей прогнал.

ОЛЯ. Ты что, ведь он же власть. Он может нам навредить.

СТЕПАН. Пусть только попробует!

ОЛЯ. Папа, так нельзя.

СТЕПАН. В крайнем случае, дадим ему взятку. Ты лучше сюда погляди.

Включает проектор. На стене появляется изображение. Это старые фотографии, хозяйство Карьялайненов.

СТЕПАН. Смотри, какая здесь красотища была когда-то. И мы это дело вмиг восстановим. Всё в точности воспроизведём. И будем жить, с тобой дочурок, как в раю.

ОЛЯ. Красиво. Очень! А что, Юха так и не вернулся?

СТЕПАН. Дождь поливает. Видно, застрял где-то. Мне этот парень сразу приглянулся. Не зря моё сердце ёкнуло, когда он вышел мне навстречу из тумана с бутылкой «Коскенкорва» наперевес.

ОЛЯ. Папа, сомневаюсь … Даже спать не могу от мыслей. Как мы справимся? Тут целая команда нужна. Одного плана мало. Нужен ещё менеджмент, инвестиции. Мы это в колледже проходили. А налоги? Их же придётся платить. А это надо уметь.

СТЕПАН. Научимся. У нас уже почти тридцать лет советской власти нет. У нас свобода. Это твой папка - отросток советский должен сомневаться, а не ты. Ты – дитя развитого капитализма. Так что, дерзай! Это, можно сказать, подарок судьбы. Поедешь завтра со мной, про коров справки наведём.

ОЛЯ. Я с удовольствием. А ты знаешь, какие про нас небылицы плетут? Я вчера в поселковом магазине такого наслушалась!

СТЕПАН. У бабки Ирьи язык длинный. Бабы – они все цветочки с запахом.

ОЛЯ. Теперь все начнут нас ненавидеть. Это плохо.

СТЕПАН. Начальник таможни на шестом километре себе дворец царский отгрохал. Ты видала какой? И про него что-то никто плохо не говорит. Он-то ворует, а у нас завещание.

ОЛЯ. Чиновникам положено жить шикарно. Его тихо будут ненавидеть, потому что бояться. А нас кто боится?

СТЕПАН. Мы постепенно всех соседей на работу пристроим. Пьянству дадим бой! Прирост скота и населения будет стремительным. На всякий случай, на открытие губернатора пригласим. Как думаешь, приедет?

ОЛЯ. По нашим колдобинам их лимузины не проедут.

СТЕПАН. Ты доча, это брось! Ты с папкой своим или в либералки записаться решила?

ОЛЯ. Нам обязательно надо свой сайт раскрутить, и группу в контакте и много чего ещё можно сделать. Реклама должна быть очень необычная. Я однокурсников своих могу сагитировать. Но всё равно без денег – никак. И интернет у нас не работает…

СТЕПАН. Деньги на подходе! Даёшь Карьяланпезя! Ой, глаза закрываются что-то. Устал творить твой папка. Я уже забыл, как вкалывать надо. А надо! Надо!

ОЛЯ. Я сейчас тебе кофе сварю.

СТЕПАН. Давай, дочурок, нам спать-то теперь некогда! Теперь, можно сказать, весь карельский народ на нас с надеждой смотрит.

ОЛЯ. Ты, папка разошёлся. Ты того… Постепенно разгоняйся, мозг побереги!

Оля выходит. Степан усиленно трёт глаза, утыкается в стол, дремлет.

Неожиданно сам собой включается телевизор. Сквозь серую рябь с экрана пробивается строгий мужской голос. Задремавший Степан, поднимает голову.

ГОЛОС. Здравствуйте, Степан!

СТЕПАН. Привет. А где это я?

ГОЛОС. Не волнуйтесь. Всё хорошо.

СТЕПАН. А где вы-то?

ГОЛОС. Мы рядом. Мы с вами.

СТЕПАН. В телике, что ли, засели? Что за бредятина? Я ведь не пьяный. Нет, не пьяный я.

ГОЛОС. Нет, не пьяный вы.

СТЕПАН. А чего же встать-то не могу?

ГОЛОС. Притяжение родной земли.

СТЕПАН. А… Понял я. Так это сон. Во сне-то так и бывает: всё тело ватное, а язык ворочается.

ГОЛОС. Успокойтесь и внимайте.

СТЕПАН. А ты, случаем, не чёрт?

ГОЛОС. Нет, мы из другого ведомства. От имени и по поручению.

СТЕПАН. А чего надо-то?

ГОЛОС. Поговорить.

СТЕПАН. Это - пожалуйста, только быстрее. Я дремать долго не могу. Коров и овец выбирать еду.

ГОЛОС. Приготовьтесь!

СТЕПАН. Готовый я.

ГОЛОС. Совет номер один. Не берите денег иностранных. Ибо валюта что змея – ужалит подколодная в самое сердце.

СТЕПАН. Чего?

ГОЛОС. Совет номер два. Не меняйте название хутора. Оно на всех картах военных. А это вам не шутки!

СТЕПАН. Да это вообще не ваше дело! Мы историческую справедливость восстанавливаем.

ГОЛОС. Совет номер три.

СТЕПАН. Хватит! Всё! Я просыпаюсь!

Степан встаёт, трёт глаза, видение не проходит. Из телевизора доносится

голос, он звучит настойчиво и громко.

ГОЛОС. Гоните прочь иностранцев коварных! Скупят они всю землю нашу, а потом и сами явятся. А ведь за это и отвечать придётся. По всей строгости отвечать придётся!

СТЕПАН. Ах, ты ящик проклятый! Ты ещё и угрожать мне будешь!

Степан идёт на ватных ногах, стучит кулаком по телевизору. Но тот продолжает упорно работать.

ГОЛОС. Ибо Указ Президента № 26 гласит: в целях соблюдения безопасности и интересов Российской Федерации иностранные граждане не могут обладать на праве собственности земельными участками, находящимися на приграничных территориях…

СТЕПАН. Меня твоей пропагандой не проймёшь! Ну, держись, говорильник!

Поднимает телевизор, чтобы разбить. Входит Оля, несёт на подносе кофе.

ОЛЯ. Па, ты чего? Телик уронишь! Стой! Осторожно!

Но телевизор уже с грохотом валится на пол. Степан с удивлением разглядывает телевизор. Оля от неожиданности роняет поднос.

СТЕПАН. Получил! Нечего совать свой нос в чужие дела!

ОЛЯ. Па, что с тобой? Ты с кем говоришь-то? Папа!

СТЕПАН. (Окончательно приходит в себя) Уф! Привидится же такое! Извини, доча. Чуть закемарил и привиделась ерунда какая-то.

ОЛЯ. Ты руку расцарапал, кровь у тебя идёт.

СТЕПАН. Чашку жалко. Мы её с твоей мамкой покупали когда-то на курорте.

ОЛЯ. Будем считать, что это на счастье. Я сейчас всё уберу.

СТЕПАН. Извини, Оля, это с устатку всё. А ящику поделом, пусть не в свои дела не лезет.

ОЛЯ. Так это ты с ним разговаривал?

СТЕПАН. Не знаю… А, может, следит за нами кто? Как думаешь?

ОЛЯ. Ты зачем меня так пугаешь?

Степан подозрительно разглядывает остатки телевизора. Перевязывает тряпкой палец. С улицы доносится сигнал автомобиля.

СТЕПАН. Слышишь? Небось, это Юха наш пожаловал!

ОЛЯ. (Выглядывает в окно). Темно, не разгляжу. Фары сильные, прямо в глаза бьют.

Машина, вроде, военная.

СТЕПАН. Надо пойти ворота открыть. Кому это не спится?

ОЛЯ. Стой, папа! Стой!

СТЕПАН. Ты чего, доча. Я в порядке.

ОЛЯ. Папа, страшно мне что-то… Не ходи, не открывай!

СТЕПАН. Почему страшно?

ОЛЯ. А вдруг это они…

СТЕПАН. Кто?

ОЛЯ. Папа, это точно не Юха.

СТЕПАН. А кто?

ОЛЯ. Папа, не открывай! А вдруг они за тобой пришли?

СТЕПАН. За мной?

Удар грома, сверкает молния.

Дверь распахивается, на пороге две мокрые фигуры в военных плащ-палатках.

Затемнение

Седьмая картина

Сцена ветхого сельского клуба. Над сценой транспарант на нём неровно выведено:

« Достойно встретим юбилей Республики». Женский хор репетирует песню. Здесь Вера, Люся, бабка Ирья и ещё несколько женщин. Входит Депутат.

ДЕПУТАТ. Здорово, граждане женщины!

ИРЬЯ. Ой, кажись, в наш хор мужик записываться пришёл. Слава тебе, Господи! Услышал наши молитвы!

ЛЮСЯ. Нет, бабка Ирья, это не мужик, это целый депутат.

ДЕПУТАТ. Отставить насмешки! Как идёт подготовка к смотру хоров?

ВЕРА. У нас-то идёт. А как у вас идёт подготовка по выделению нам денег на новый баян?

ДЕПУТАТ. Работаем. Ищем спонсоров.

ЛЮСЯ. А ты у Манькина попроси миллиончик.

ДЕПУТАТ. Кстати, о Манькине. Сейчас сюда журналистка явиться. Она к Степану поехала, а когда до вас доберётся, то, конечно, будет вопросы задавать, так вы того…

ИРЬЯ. Чего?

ДЕПУТАТ. Глупостей не мелите. Мы свои недостатки знаем и с ними боремся.

ЛЮСЯ. Прямо весь вспотел ты от борьбы, Гена.

ВЕРА. Второй год обещаешь нам костюмы обновить. И что?

ИРЬЯ. Вот нагрянет начальство, а мы все голые да босые. Дадут тебе по шапке, Гена!

ДЕПУТАТ. Не до костюмов нам сейчас. Населению надо мобилизоваться перед лицом новых международных угроз.

ЛЮСЯ. В Ворошиловские стрелки запись объявлять будешь?

ВЕРА. Нет, он самогонные аппараты у самого себя изымет.

ДЕПУТАТ. На следующей неделе будем проводить учения с МЧС. Поэтому сейчас размеры ваши запишу для выдачи специальных средств индивидуальной защиты.

ВЕРА. Записывай. У меня из индивидуальной защиты только лифчик остался! Шестой размер!

Бабы хохочут.

ИРЬЯ. Господи, Гена, война, что ли, какая опять?

ДЕПУТАТ. Типун тебе на язык, бабка Ирья! Но противогазы пока никто не отменял.

ЛЮСЯ. Пригодятся навоз ворочать.

Входит журналистка. Она перепугана.

ЖУРНАЛИСТКА. Здравствуйте.

ДЕПУТАТ. Знакомьтесь, эта корреспондент из столицы. Зовут Мариной. А это наш

местный хор.

ЛЮСЯ. А мы уже знакомы.

ВЕРА. Ну, как там наш богатей поживает?

ПАУЗА

ДЕПУТАТ. Марина, что с вами?

ЖУРНАЛИСТКА. Он… Он…

ЛЮСЯ. С лестницы спустил? Или матом крыл?

ВЕРА. Теперь ему сам чёрт не брат.

ДЕПУТАТ. Не расстраивайтесь. Мы на него управу найдёт. Возомнил себя неизвестно кем. Совсем распоясался!

ЖУРНАЛИСТКА. Мне, кажется, что нам надо срочно вызывать сюда полицию.

ВЕРА. Лучше сразу войска ООН.

ДЕПУТАТ. Зачем полицию?

ЖУРНАЛИТСКА. Мне кажется, что вашего Манькина похитили бандиты. И, может быть, даже хуже…

ИРЬЯ. Кого похитили?

ЖУРНАЛИСТКА. Понимаете, я два года работала журналистом в криминальной хронике. И у меня чутье. Плохое предчувствие.

ДЕПУТАТ. Чего?

ЛЮСЯ. Да ты, девонька, в кому-то не впадай. Ты толком объясни, по-простому.

ЖУРНАЛИСТКА. Я и объясняю. Подъехала к дому, а там тишина. Гробовая. Жуткая. Только калитка скрипит. Двери в дом нараспашку. Вошла, а там беспорядок, телевизор вдребезги, посуда разбитая. На полу кровь. А во дворе явные следы волочения по земле. У ворот я обнаружила глубокие следы от протектора высокой машины. Возможно, джип. И если принять во внимание, что в доме был миллион евро, то налицо … Вы понимаете?

ДЕПУТАТ. На какое ещё лицо? Что там произошло?

ЖУРНАЛИСТКА. Факт бандитизма и разбоя. И, скорее всего, акт насилия…

ЛЮСЯ. Допрыгался Манькин!

ВЕРА. Ужас-то какой!

ЖУРНАЛИСТКА. А ведь это только часть картины преступления. Понимаете? Ночью шёл дождь и многие кровавые следы уже смыло. А я была рядом, я ночевала в машине. Я могла стать свидетелем страшной бойни. Меня тоже могли похитить. Надо звонить. Звать на помощь. Срочно!

Журналистка всхлипывает, бабка Ирья начинает громко причитать.

ИРЬЯ. Ой, горе, горе, горюшко! Да что же твориться-то на этом свете! Не уберегли мы Стёпушку! Не уберегли касатика! Ой-ой-ой-ой!

ДЕПУТАТ. Да, уймись ты, бабка Ирья!

ИРЬЯ. Ой, бабы, горе-то какое! Горе!!!

ВЕРА. Из-за денег всё, из-за них проклятущих!

ЛЮСЯ. А мужик-то он был хороший, хороший был мужик-то!

Бабы подвывают. Общий плач.

ДЕПУТАТ. А ну, прекратить, завывание! Ничего ещё не известно.

ИРЬЯ. Ой-ой-ой! Господи, господи, а про девоньку-то мы все забыли! Неужели и Оленьку нашу басурманы украли!

ДЕПУТАТ. Дочка его там была?

ЖУРНАЛИСТКА. Никого там не было, я же вам говорю. Ни одной живой души. Мёртвая тишина. Мёртвая!

ИРЬЯ. Ой, девонька моя! Ой, бедняжечка!

ЖУРНАЛИСТКА. Похоже, преступники увезли с собой и дочь потерпевшего. Так часто делают, чтобы ликвидировать свидетелей. Увезли подальше в лес и… Это моя версия. Но моё чутьё никогда меня не подводило. Сделайте же что-нибудь! Вы же власть!

Бабы завывают с новой силой.

ДЕПУТАТ. А я и делаю. Я думаю!

ЖУРНАЛИСТКА. Я сама хотела позвонить в полицию. Так у вас связи-то нет! Как вы вообще тут живёте без интернета?

ДЕПУТАТ. С горы надо звонить, с горы, или с перекрёстка. Так, я туда. Буду звонить в полицию и пограничникам. А вы отсюда ни ногой. Вдруг что!

Депутат убегает

Затемнение

Восьмая картина

Некоторое время спустя. В доме Манькиных Оля и Ирья. Входит Лена.

ОЛЯ. Здравствуйте, тётя Лена. Вы опять к нам?

ИРЬЯ. А мы над мазью колдуем. Я Оленьку учу премудростям древним.

ЛЕНА. Как себя чувствует потерпевший?

ОЛЯ. Лучше всех. Принял сон-траву и уже полдня спит.

ИРЬЯ. Это, девушки, трава волшебная, богатырская. Любого на ноги поставит. Тебе тоже, Лена, надо травки пить, а то совсем плохо выглядишь. На мужика похожа стала.

ЛЕНА. Будите финского гражданина.

Оля уходит

ИРЬЯ. И нервы у тебя совсем истрепались.

ЛЕНА. Навели шороху на весь район. Взбаламутили людей. Убийство, разбой!

ИРЬЯ. Эта журналистка психованная попалась. Как стала кричать, как стала причитать. Уж я её успокаивала-успокаивала, а она ни в какую. Эта она и придумала, что Стёпу разбойники в лес утащили пытать утюгами. А того не знает горожанка, что в лесу электричества – то нет. Психопатка. А так как Степан наш с пограничниками отправился Юху из беды выручать среди ночи, то он значит по всем правилам - герой и его надо наградить.

ЛЕНА. Это же надо додуматься от границы ночью трактор гнать, да ещё в дождь! Одно слово – финн.

ИРЬЯ. А он и не финн, а карел, и его понять можно. У него ностальгия.

ЛЕНА. Чего?

ИРЬЯ. Парень по родине соскучился, по дедовской земле, и хочет с ней поскорее слиться.

ЛЕНА. Это совсем не его родина.

ИРЬЯ. А чья же?

ЛЕНА. Наша.

ИРЬЯ. Правильно, наша, но и его тоже. Карелов-то знаешь сколько в Финляндии обитает. И не по своей воле они бежали с родины. Его предки-то тысячи лет тут жили.

ЛЕНА. Хорошо, что в кювет ваш Юха съехал, и жив остался, и что пограничники его вовремя обнаружили. А то съел бы его медведь.

ИРЬЯ. Медведи карелов не едят.

ЛЕНА. Это почему?

ИРЬЯ. Эх, бедная ты девушка, в деревне родилась, а про свой народ ничего не знаешь.

ЛЕНА. Я знаю, что закон надо соблюдать.

Оля возвращается

ОЛЯ. Я его разбудила. Сейчас придёт сам. А вы, тетя Лена, хотите его опять допросить?

ЛЕНА. Может, и не хочу, но обязана. Лучше скажи, как твой отец? Расстроился, небось, из-за денег-то? Были деньжищи – и сплыли. Не пьет?

ОЛЯ. Он совсем не такой. Вы его плохо знаете. Он клятву дал. Он вначале расстроился, а потом обрадовался.

ЛЕНА. Чему же тут радоваться?

ОЛЯ. Папа в себе силу почувствовал. А для мужчины это очень важно.

ЛЕНА. Эх, Манькины, вы как дети, ей богу!
ИРЬЯ. Молодец, Оленька! Золотые твои слова!

ОЛЯ. А что с деньгами? Воров ищут?

ЛЕНА. А может быть это ограбление только фантазия вашего финского спонсора?

ОЛЯ. Как это? А куда же деньги делись?

ЛЕНА. Я, думаю, что никаких денег он вообще не вёз с собой.

ИРЬЯ. Ты, Лена, какая-то не правильная карелка. Доверия в тебе к людям никакого. Позор!

ЛЕНА. Я к своим согражданам доверие имею, а иностранцев подозревать обязана. А завещание накатать любой на компьютере сможет.

ИРЬЯ. Замуж тебе надо, голова сразу поправиться. Хочешь, я тебя сосватаю?

ОЛЯ. Юхе незачем нас обманывать. Он вообще здесь остаться хочет навсегда. А его рюкзак надо хорошенько поискать. Прочесать лес. И у вас должна быть версия.

ЛЕНА. Народ уже неделю изо всех сил чешет. А версия у меня есть.

ИРЬЯ. Ежели был вор, то он давно в городе в ресторане с девками развлекается.

Надо все рестораны проверить.

ЛЕНА. А если тот вор не человек, а зверь, к примеру?

ПАУЗА

ЛЕНА. Чего вы смотрите? Я служебную информацию распространять не имею права.

ОЛЯ. Тетя Лена, вы уж если сказали «а»… Мы, между прочим, – пострадавшая сторона. И посторонних здесь нет.

ИРЬЯ. Я, девушки, – молчок, зубы на крючок!

ЛЕНА. А если в грабеже замешен медведь?

ОЛЯ. Шутите?

ЛЕНА. Место, где Юха в кювет улетел, я на коленях исползала. Кругом были свежие медвежьи следы.

ОЛЯ. Ну и что?

ЛЕНА. Медведь из леса так просто не полезет. Если, конечно, сладкое не учует.

ИРЬЯ. Верно говоришь. Этот Юха, между прочим, очень сладкий мужик.

ОЛЯ. Ужас!

ИРЬЯ. Жених он сладкий, вот что я вам скажу. Была бы я помоложе, он бы от меня не ушёл.

ЛЕНА. Юха вёз пакет с конфетами фирмы Фацер, по его собственному признанию. Пока финн был в отключке, пришёл мишка, вытащил мешок с конфетами, а рюкзак с документами и деньгами до кучи захватил. Могло так быть?

ИРЬЯ. Тебе Лена в правительстве надо работать. У тебя мозг в голове не умещается.

ОЛЯ. Глупость какая-то!

ИРЬЯ. Рассказать бабам – не поверят!

ЛЕНА. Вот что, гражданка Тикка, идите-ка вы к себе. Мне нужно произвести официальный допрос без лишних ушей. Ясно?

ИРЬЯ. Ясно. Значит, говоришь, медведь наш карельский денежки прибрал… Это я одобряю. Это сказка нам подходит.

Ирья бодро удаляется. Входит Степан

СТЕПАН. Ленок? Вижу, мотоцикл помыла, это правильно. Техника должна красить человека.

ЛЕНА. Я по служебным делам к вам, гражданин Манькин. Вернее, к вашему спонсору.

СТЕПАН. Юха ведь заявил, что сам виноват. Его трактор я починил и пригнал. Гляди, у ворот стоит. Чего же ещё?

ЛЕНА. Я вынуждена с ним поговорить о жалобах.

СТЕПАН. Каких ещё жалобах?

ЛЕНА. Будто ты не в курсе?

СТЕПАН. Оля, в чём дело-то?

ОЛЯ. Я не знаю. Он никому не жаловался при мне.

ЛЕНА. А на трактор временный ввоз оформлен до какого числа?

СТЕПАН. До какого надо. Ты не темни, Ленок.

ЛЕНА. И зачем он трактор сюда гнал из-за границы?

СТЕПАН. Мы землю пахать будем. Я завтра работать начну по плану. Ясно?

ЛЕНА. По какому плану, Манькин, твои денежки – то, того…

СТЕПАН. Чего «того»?

ЛЕНА. Тю-тю!

Входит Юха на костылях в сопровождении Оли

ЮХА. Топрый вечер!

СТЕПАН. Смотри, полиция! Ещё неделя и будет мужик как новый. Верно, дочурок?

ОЛЯ. Он молодец, подчиняется режиму.

ЮХА. Кийтос! (Спасибо)

СТЕПАН. Видишь, как власть наша тебя полюбила? Жить без тебя не может.

ЮХА. Вы уже нашли документы и деньги?

СТЕПАН. Ну, что скажешь на это, Ленок?

ЛЕНА. Скажу, что не хрен на тракторах по ночам по лесным дорогам шарахаться.

СТЕПАН. Умеешь ты с иностранцами разговаривать.

ЛЕНА. Нет, господин Карьялайнен, пока не нашли, но ищем.

ЮХА. Кийтос!

ЛЕНА. Один вопрос. Посещали ли вас в последнее время местные жители?

ЮХА. Посещали, очень посещали.

ОЛЯ. Народу здесь перебывало как в мавзолее на Красной площади.

ЮХА. Бедные люди очень сказали мне много. Я удивился.

СТЕПАН. Дружба народов в нашей избе процветает.

ЛЕНА. Были какие-нибудь обращения к вам? Вы что-нибудь записывали?

ЮХА. Записали, записали. Видеокамера всё записали. Куда надо всё Юха отправит.

ЛЕНА. И куда надо?

ЮХА. Есть «Юле» - финское телевидение, или газета «Хельсингин саномат», или даже прямо президент Финляндии. Я имею такой канал связи через друзей. Надо помогать своим братьям.

ЛЕНА. А посмотреть ваше видео можно?

ОЛЯ. Получилось супер! Мы уже кое-что смонтировали.

СТЕПАН. Видишь, Ленок, у нас тут уровень европейский! Покажи Оля, что вы там с Юхой сварганили. Прославится скоро наш глухой угол на весь мир.

Оля расправляет на стене простынь - экран. Включает компьютер. На экране Юха, который на финском языке говорит вступительное слово. Далее - виды природы, избы, дороги и т. д. Несколько местных жителей активно выступают на экране. Жалуются на бездорожье, безработицу, призывают финнов выкупать дома на границе.

ПАУЗА

ОЛЯ. Правда, здорово получилось? Живой репортаж. Всё по-настоящему.

СТЕПАН. Документ эпохи! Молодцы!

ЮХА. Кийтос!

ОЛЯ. А ещё у нас есть идея объявить в Финляндии сбор средств для восстановления таких хозяйств, как наше. Юха говорит, что это сработает. Многие выходцы из Карелии хотят вернуть свои старинные усадьбы.

СТЕПАН. А ещё можно снять про нас целое кино. Какой-нибудь фильм ужасов. И назвать его «На задворках империи». Здорово! Правда, Ленок?

ЛЕНА. Здоровее некуда. Только все эти материалы мне придётся у вас изъять.

СТЕПАН. Чего?

ЛЕНА. Изъять для проверки. Проверим и потом посмотрим, как с этим быть.

СТЕПАН. Тормози, тормози, Ленок!

ЛЕНА. Разве вы не понимаете, что это – ловко продуманная провокация!

ОЛЯ. А почему надо проверять? Люди разве не могут высказать свою позицию?

ЛЕНА. Ты меня, Оля, тут не воспитывай! Мала ещё!

СТЕПАН. Это личные вещи Юхи, кто тебе их отдаст?

ЛЕНА. Вот ты и отдашь.

СТЕПАН. А если не отдам? Конфискацию объявишь?

ЮХА. Что есть конфискация?

ОЛЯ. Не волнуйся, Юха, всё будет хювя.

СТЕПАН. Точно. Мы своих не сдаём.

ЛЕНА. Значит, не хотите подчиниться законной власти?

СТЕПАН. Учти, я если что – забаррикадируюсь тут и голодовку объявлю. Так и знай!

ЛЕНА. Только попробуй!

ОЛЯ. Тетя Лена, но ведь это, правда, глупо.

ЛЕНА. Это не глупо! Мы живём по соседству с государствами НАТО!

ОЛЯ. Папа, тетя Лена, ну почему вы всегда ругаетесь?

Степан достаёт гармошку. Демонстративно громко запевает частушку:

СТЕПАН. Мне что НАТО, что НЕНАТО

Я в гробу его видал

Если в чём-то виноват я

Я ему не присягал!

Ах, давай с тобой станцуем,

Или спляшем от души!

Как в отечественном гневе

Наши бабы хороши!

ЛЕНА. Шут ты гороховый! Ты ещё об этом пожалеешь!

Лена уходит.

ЮХА. Оля, а что есть такое «шут гороховый»? Это суп?

ОЛЯ. Зачем ты так, папа! Теперь они нас точно со света сживут!

СТЕПАН. Кишка у них тонка. Верно, Юха?

Заварили суп с тобою -

С голодухи не помрём!

Если евры не найдутся

Обойдёмся и рублём!

А ну, подпевай! Теперь мы с тобой, брат, вместе ответ за все держать будем.

Затемнение

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒