ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… Это НЕ конец книги!:) 9 страница

Откинув голову назад, Исайя Маринелли залился звонким смехом. Однако он сделался серьезным слишком быстро и, неотрывно рассматривая мое лицо, произнес:

— Жаль, что ты не дала мне даже шанса.

ГЛАВА 15

{Джоселин}

Я почувствовала себя так, будто меня облили ушатом холодной воды. Исайя не позволил мне сказать в ответ ни слова — его вдруг позвали, и он тут же ретировался. Я еще несколько долгих минут провела в одиночестве, размышляя над случившимся. Тем не менее затем меня отвлекли ребята. Конан (кажется) протянул мне рюмку текилы и, счастливо скалясь, наказал выпить. А Брэди поставил передо мной солонку и блюдечко с тонко нарезанными дольками лайма. Я выждала пару секунд, а после повернула голову туда, где, как и прежде, стоял Алистер. Смотря на него с вызовом, я насыпала немного соли на руку, слизнула ее, а потом взяла рюмку из рук Конана и резко опрокинула в себя ее содержимое.

О Господь! Текила цеплялась иголками за язык и небо, обжигала горло. Болезненно поморщившись, я передернула плечами. Парни единодушно заржали. Исайя нежданно оказался рядом; он заботливо положил мне кусочек лайма в рот, и я съела его целиком. Конан мгновенно принялся наливать мне следующую порцию, а Исайя, вытащив из заднего кармана джинсов розовый конверт, точно такой же, какой был у меня, потряс им в воздухе. Маринелли обрадованно анонсировал свадьбу Маркуса Ферраро, которого он назвал братом, и его невесты. Поднялся торжествующий вой, стаканы налились чуть ли не доверху. Раздались одобрительные возгласы и звуки чоканья.

Спустя еще пару-тройку рюмок я заметно расслабилась; не привыкший к алкоголю организм меня точно не благодарил, однако я ощущала себя великолепно. Так раскованно. Так свободно. Исайя, естественно, тоже выпивал вместе со всеми, поэтому мы с ним сформировали отдельное государство. Сидели вдвоем на кухонном островке, хохотали и пили, пили, пили. Я еще и беспардонно болтала ногами, ожидая, что это разозлит Алистера. Однако мои надежды не оправдались — Алистер мною пренебрегал. В результате через примерно полчаса я просто и сама его в упор не видела.

— Хочешь, пойдем на свадьбу вместе? — прошептал Исайя на ухо, подсев ко мне подозрительно близко. — Как пара.

Коснувшись рукой моего обнаженного бедра, он постепенно начал поднимать ладонь вверх. Все выше и выше. Выше и выше. Кончики его пальцев чувственно скользили по коже; Исайя будто старался как можно скорее развести мне ноги, но делал это бережно: просунув ладонь между моих бедер, стал мягко и нежно давить. Чтобы я сдалась. Я все еще соображала, к его несчастью, и именно поэтому не держала на него зла — Исайя порядочно опьянел и точно не отдавал отчета своим действиям. Однако я также не торопилась отталкивать владельца двух фантастических столичных клубов, поскольку на одном месте — возле окна — продолжал топтаться Алистер. Он уже не пил. Ну, по крайней мере, его рука больше не держала стакан. Он таращился на нас, и в его светло-серых глазах плескалась ревность. Я не могла спутать или ошибиться. Я знала, что сейчас Алистер сгорал от ревности, поэтому не сковывала и не ограничивала Исайю.

Глядя на Шеридана, я сама слегка раздвинула ноги так, что Маринелли сумел просунуть между ними знойную ладонь. Я повернулась к нему таким образом, чтобы не разрывать с Алистером зрительного контакта и максимально тихо шепнула в ответ Исайе:

— Это плохая идея.

Пухлые губы Исайи разошлись в ленивой улыбке. От него пахло дорогой туалетной водой, текилой, которую мы тут распивали, и табаком. Я не успела ничего предпринять в отношении Исайи, хоть и намеревалась отстраниться и объяснить ему, что у нас с ним ничего не может быть. Я предполагала, что сделаю это, едва лишь Алистер отведет взгляд. Однако тот не только не прекратил коситься на нас, но и стремительно к нам двинулся, а после рыком стащил меня со стола. Я деланно возмутилась; полупьяный Исайя разразился сдавленным хохотом.

— О, ну понятно-понятно, — он как преступник, пойманный с поличным, поднял руки над головой, — старший брат защищает малышку-сестричку от далеко не образцового парня.

Я радовалась, что Исайя был сейчас недостаточно силен, чтобы вступать в драку. И, вероятно, он сам это прекрасно понимал, поэтому на секунду прикрыл глаза, а потом метнул в Алистера пронзительный и обвинительный взгляд. Друзья Шеридана охотно приняли Исайю гортанным и диким кликом, когда он словно впервые за сегодня поприветствовал их.

Схватив больно за локоть, Алистер сердито поволок меня в угол кухни.

— Ты что вытворяешь, ненормальная?! — разозлившись, он выругался.

Я безразлично пожала плечами.

— Не твое дело.

Он опять взял меня за локоть и уже, кажется, не думал отпускать.

— Прямо при всех Исайя чуть не трахнул тебя.

— Повторяю: это не твое дело, — нахально бросила я ему в лицо, — но если только моя репутация тебя {так} волнует, то не переживай, потому что я отшила Исайю.

Жалко дернувшись, я порывалась вырваться из захвата, но Алистер держал сильно. И, как мне удалось заметить исключительно в этот момент, тяжело дышал. Ах, он был взволнован, взвинчен? Возбужден?

— О чем это вы там ворковали? — процедил Шеридан сквозь зубы.

Мне не померещилось: он и сам удивился такому спонтанному и недвусмысленному проявлению своих истинных чувств. Боже, как я надеялась, что в темноте Алистер не разобрал, как от счастья вспыхнули мои глаза. Но вновь в два счета представ перед ним стервой, я изо всех сил пыталась изобразить наплевательское отношение.

— Исайя попросил составить ему пару на свадьбе Маркуса и Каталин. — Я была убеждена, что Шеридан уже получил свой сокровенный конверт с приглашением, а потому давно был в курсе. — Но я отказалась, — произнесла, и Алистер мгновенно выдохнул с облегчением, расслабив напряженные плечи, — потому что иду на свадьбу с Дино.

Тогда сводный братишка снова принял мрачный и нервозный вид. Он обхватил мой локоть крепче прежнего и всмотрелся в меня испытующе. Уже было нестерпимо, я все боролась и боролась с ним за свою руку, однако все тщетно. У меня задрожали колени. Из-за его скотского обращения я действительно ощетинилась.

— Да что ты нашла в этом плешивом сопляке? — выплюнул Алистер со злостью.

А я хоть и наслаждалась его неистовством, но он переходил границы и становился все свирепее и ожесточеннее. Вот это меня реально пугало.

— А тот нелепый учитель танцев, который не отлипал от тебя, пока я не дал о себе знать? — В свинцовых глазах Шеридана запылало пламя бешеной ярости. — Что, ты думала, я не знаю, кто он? Мы с Лукасом вложились в вашу школу. Мы были представлены всем преподавателям в день подписания бумаг.

Алистер скорее не говорил, а только почти беззвучно шевелил губами. Воспоминания об учителе Корса привели его в откровенное раздражение.

— Я устала от недомолвок, — в этот раз я говорила вполне серьезно, — от прозрачных намеков и этих твоих дурацких игр со мной. Я знаю, что ты спал с Микелой в ночь того дня, когда я растянула лодыжку. Я видела вас вместе, видела, как она обнимала тебя с утра. — Мне было так больно рассказывать ему об этом, что, пожалуй, вся кровь прихлынула к сердцу. — Возьми на себя смелость сделать с этим уже что-нибудь! Ты или меня хочешь, или нет. Но, если нет — тогда больше никогда не смей прикасаться ко мне, — твердо отчеканила я каждое чертово слово.

Мне больше не пришлось выдирать руку, Алистер сам разжал мощную ладонь и отпустил меня. Я была довольна, что поставила его на место, он давно этого заслуживал. Отходя все дальше шаг за шагом, я шла спиной вперед, не отрывая от него глаз. Шеридан по-хозяйски глазел на меня. Я не хотела отворачиваться, но того требовал момент. Во всяком случае, я была уверена, что теперь Алистер сверлит мне взглядом спину. Я подступила к неподъемной музыкальной системе, размещенной прямо в центре гостиной. В прошлый раз здесь ее не было, поэтому я предположила, что ее привез с собой Исайя. Специально для сегодняшнего вечера.

Как из ниоткуда передо мной возник Конан. Он предложил мне iPod, который был подключен к домашней стереосистеме.

— Это мой. Можешь выбрать любую песню.

Я не ломала себе голову над тем, какой трек врубить — Джулию Майклз «Jump». Та самая песня, которую я слушала пару часов назад, тоскуя по Алистеру. Немного отойдя от громадных колонок, я без лишнего стеснения принялась танцевать при всех. Зрители собрались мгновенно, чему я была беспредельно рада. Интуиция подсказывала, что Шеридан также уставился на меня, и осознание этого грело мне душу. Я пела вместе с Джулией, выплескивая таким образом все чувства наружу. Наконец-то. Я обернулась, и мы с Алистером столкнулись взглядами.

{Сейчас я буду говорить типичными словами,

Что мне было так больно,

Поэтому я думаю, что мне понадобится ещё немного времени,

Чтобы больше не чувствовать боль.

Ведь я просто рвусь в твои объятья

Каждый раз, когда я вижу тебя, просто вьюсь вокруг тебя,

Да, я прыгаю в нечто настоящее,

Хоть и с опаской, но мне просто нравится это ощущение,

Когда мы вместе, малыш, когда мы вместе,

Я забываю, что не готова любить,

Но я рвусь, да, я рвусь. }

Я неприкрыто провоцировала сводного братца: двигалась вызывающе, крутила бедрами в темпе, извивалась перед другими парнями, пока они подбирали свои слюни. Я знала, как это выглядело со стороны: вульгарно, нескромно. И что? Я хотела, чтобы Алистер злился, чтобы он сходил с ума, чтобы он точно понимал, что вот-вот ускользнет из его рук навсегда. Я дарила собравшимся вокруг ребятам ослепительные улыбки и строила глазки каждому. Даже Исайе. Публика была в восторге. Еще бы!

Длинные волосы растрепались, рассыпались по плечам и наполовину закрыли пылающее лицо. Отчаянно стучало сердце. Энергичные движения заставили вспотеть. Покачиваясь в разные стороны, вперед и назад, я не переставала вилять бедрами.

{Посмотри, какая я нежная,

Я порвала со всем, запуталась в своих мыслях

От твоих прикосновений. Я не могу позволить себе за такую цену

Потерять себя в тебе (потерять себя в тебе),

Я не хотела этих чувств, но всё равно застряла в них,

Но я знаю, что ты точно понимаешь, когда я поддаюсь им,

И я пытаюсь не думать об этом часто, но...

Я просто рвусь в твои объятья

Каждый раз, когда я вижу тебя, просто вьюсь вокруг тебя,

Да, я прыгаю в нечто настоящее,

Хоть и с опаской, но мне просто нравится это ощущение,

Когда мы вместе, малыш, когда мы вместе,

Я забываю, что не готова любить,

Но я рвусь, да, я рвусь. }

Когда эта песня закончилась, началась другая. Плавная и волнующая мелодия без промедления подсказала, каким должен быть следующий шаг. Присутствующие мужчины поощрительно загудели и засвистели, когда я взялась за пуговицы белой незатейливой блузки. Стала неторопливо расстегивать ее, не забывая, разумеется, извиваться под звучащую из динамиков сексуальную музыку. Меньше всего на свете сейчас я хотела раздеться до конца, но мне нужно было, чтобы Алистер не просто весь обратился в зрение. Мне было нужно, чтобы он пришел и забрал меня, чтобы предъявил права собственности. Вот чего я хотела. Да плевать на то, что наши родители были женаты! Мы с ним не выбирали такую судьбу. Нас связывала химия, сумасшедшее желание, любовь. По крайней мере, я была влюблена в него окончательно и бесповоротно.

При очередном кошачьем движении, голова метнулась в сторону, волосы закрывали обзор. За запястье меня схватила сильная и горячая ладонь. Через густые пряди никто не мог видеть моей самозабвенной улыбки. Властная рука увела меня прочь от импровизированного танцпола. Мужчины разочарованно замычали и взялись бешено, с чувством материть Алистера Шеридана. Тогда-то мои догадки и подтвердились.

Сводный брат в явном приступе гнева потащил меня за собой, а через несколько секунд мы с ним очутились в ванной комнате. Меня настигло ощущение дежавю. Только в прошлый раз пространства было значительно меньше, и это было гораздо лучше. Чем теснее — тем волнительней. Его взгляд стихийно опустился вниз, и лишь затем, едва дыша, он посмотрел на мое раскрасневшееся лицо. Блузка на мне была практически расстегнута до конца, потому я бросилась дрожащими пальцами исправлять это недоразумение. Алистер не дал мне закончить начатое — он отдернул мои руки и снова вернулся на прежнюю позицию. Стоя на расстоянии в несколько мелких шагов, Шеридан весь полыхал злобой!

— Я не заслуживаю стриптиза? — саркастично отпустил он. — Недостаточно только меня? Может, пригласить еще кого-нибудь, чтобы ты танцевала с вдохновением? — указав большим пальцем за спину, Алистер как-то горестно и язвительно усмехнулся.

Я вскинула руку, чтобы влепить ему пощечину, которой он был достоин, однако Шеридан ловко перехватил мое тонкое запястье своей широкой ладонью. После его гадких высказываний я больше не хотела о чем-либо ему вообще говорить. Он пресек все мои три попытки выйти отсюда и даже не разрешил подойти хоть на немного ближе к закрытой двери.

— Дай мне уйти, — изначально сдержанно произнесла я.

Он цыкнул и качнул головой в ответ.

— Ты слышишь? Дай пройти, — бесстрастно приказала я.

Но Алистер передо мной не пасовал и мне не подчинялся, поэтому я буквально зарычала на него:

— Дай мне уйти! Дай уйти!

Набросившись на сводного брата с кулаками, стала бить его по груди, отчаянно надеясь, что это причинит ему хоть малейшую боль.

— Я тебя ненавижу! Подонок! Это все из-за тебя! — кричала я. — Ненавижу! — схватив за грудки неизменно солидного пиджака, я попыталась встряхнуть Алистера. — Понял? Я тебя ненавижу!

Лишь сейчас мне стало понятно, что слезы не просто душили меня, а уже катились градом по щекам, скользя по взмокшей от пота коже вниз. Я беззвучно плакала. Дурацкое влюбленное сердце щемило от бесконечной обиды. Так ему было и надо! Глупое!

{Глупое! }

Сдавшись, я взмахнула рукой.

— Хочешь еще как-нибудь меня оскорбить? Не сдерживай себя, — выдавила я. — Это в последний раз, когда ты можешь говорить со мной наедине, потому я предоставляю тебе уникальную возможность дать мне характеристику.

Алистер пришел в откровенное замешательство. Похоже, он искал слова, но не находил их, чтобы парировать.

— Помнишь, как ты не дал мне продать свою девственность? — спросила с насмешкой.

Я больше не лила бессмысленно слезы. Разве такого черствого человека, как Алистер Шеридан, можно было растрогать?..

— Перестань… — предупреждающе произнес он.

Ох, видимо, ему было неприятно вспоминать тот день. Бедный.

— Можешь спросить, если тебе хочется, пробовала ли я еще когда-нибудь {кому-нибудь} вручить право первой ночи со мной.

Я подняла подбородок выше, выпрямилась и утерла, в конце концов, оставшиеся на щеках слезы.

— Хватит, — сказал он, становясь опять повелительным и надменным Алистером, которого я знала.

{Люди не меняются. }

— Только я тебе не отвечу, — злорадно продолжила я, прощупав его уязвимое место, — и ты никогда этого не узнаешь.

Я прошептала последнее предложение, приблизившись к нему вплотную. Выдержав его губительный немигающий взгляд, я вновь затеяла побег. Но мне не то что из ванной выскочить не удалось, я даже обойти Алистера не смогла. Я вздрогнула и резким движением выдернула свою руку, которую он уже в который раз посмел грубо схватить. Я тяжело сглотнула и, о дьявол, вынуждена была отпрянуть, поскольку циничный во всех отношениях Шеридан начал наступать. Грозно нахмурившись, он безусловно заставил себя бояться. Мне вправду было страшно, когда его ставшие темными глаза свернули огнем. Что в них все-таки плескалось в эту минуту — ненависть ли, страсть ли — я не поняла.

Отступать больше было некуда. Позади — стена, к которой была привинчена подвесная столешница из дикого гранита. В позвоночнике покалывало и сдавливало виски от неопровержимого факта, что мы с Алистером это уже проживали. Это с нами уже происходило. И я не хотела повторения, пока сводный брат был в таком состоянии. Алистер будто нарочно приближался очень и очень медленно, а сердце грозило пробить ребра чередой неистовых ударов. Во рту пересохло, в ушах стучало. Меня всю сковал панический страх.

В итоге подобравшись ко мне, этот законченный психопат словно испытывал чувство эйфории от моей безысходности. Он специально вжался в меня всем своим, по сравнению с моим, гигантским и тренированным телом так, чтобы я определенно была лишена выбора. Я покорилась и сама взобралась на холодную столешницу.

— Чего ты хочешь? — сипло сказал Шеридан.

Я оставалась неприкрытой все это время, но спохватилась, только когда Алистер вдруг просунул ладонь под лифчик и оголил мою грудь. Он жадно оглядывал меня, и возбуждение от этого было практически болезненным, без всякого преувеличения. Затвердели соски и грудь налилась. Проклятье… Все мое тело запульсировало, когда Алистер, о боже, зубами взял сосок, обхватил его горячими губами, посасывая, а потом лизнул всего один раз. Над левым соском он тоже наклонился, но всего лишь подул на него, подразнив. Его руки зверски сжимали мои бедра. Я изо всех сил сдерживала в груди жалобные стоны. Мне было мало.

— Ты {этого} хочешь?

Я непроизвольно замурлыкала.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе прошептал на ушко Алистер.

Я разволновалась, когда он пожелал, чтобы я обхватила его ногами за бедра, а сам сдвинул мои трусики вбок. Я была обнажена перед ним, чувствовала себя несколько некомфортно, хоть и мечтала месяцами о таком моменте с Алистером. Сначала он скользнул внутрь моей киски указательным пальцем. Я была невероятно мокрой, оттого меня бросило в жар, а яркий румянец обжег скулы. Почему я так смущалась? Почему? Шеридан был очень нежным, бережным, ласковым. Я чувствовала, что его взгляд прикован к моему лицу, но все равно не могла смотреть на него. Я ощущала его собственный экстаз. Ему не удалось утаить, с каким наслаждением он двигался внутри меня. Вскоре к указательному пальцу присоединился средний, и тогда я тихо вскрикнула, почувствовав, конечно, вполне ожидаемую волну несильной тупой боли. Она разлилась по телу шелковистым водопадом и тот час же исчезла. Алистер, все для себя прояснив, оставил внутри меня только один палец. Он поглаживал мои складки, словно извиняясь. Без слов.

Шеридан вновь заговорил спустя минуту, когда опустил свою голову между моих ног. Я ахнула.

— И {этого} ты хочешь?

Он не стал терзать меня языком, к счастью, иначе я бы точно не справилась. Не смогла бы глушить и подавлять рвущиеся из глубины умоляющие стоны. Я без памяти боролась с собой, но и этого оказалось ничтожно мало, когда он коснулся языком моего разбухшего клитора. О боже, как долго я мастурбировала, фантазируя о подобном!

Это же было реальностью?

Я ведь не спала?

Низ живота приятно свело. Я откинула голову назад, выдохнула и потерлась затылком о зеркало. Алистер подул на мою киску. Там было влажно и горячо. Я больше не боялась — ни самого Шеридана, ни первого секса, ни неизбежной боли, — я просто очень хотела, чтобы любимый был во мне.

— Господи, — поднявшись, он носом уткнулся в мои волосы, — ты реально девственница.

Возлюбленный произнес эту фразу с каким-то самозабвенным упоением. Его пальцы надавливали на мой центр, отчего было необъяснимо хорошо. Я почувствовала себя сахаром, что не спеша растворялся в пышной пене сливочного крема.

Самого вкусного на свете.

— Но так же нельзя… — свистяще прошептал Алистер у моего уха. — Так нельзя… нельзя…

Я прекрасно понимала его и в глубине души, может быть, соглашалась с ним, но ему пора было перестать регулярно сдавать назад.

— Можно.

Мы наслаждались друг другом с закрытыми глазами. Были единым целым, и никто не предпринимал ни единой попытки отодвинуться, прекратить это безумие.

— Можно, — повторила я.

Шеридан спонтанно крепко обхватил мне шею и поцеловал в губы. Развязно, грязно. Мой язык скользнул на встречу, отвечая на этот страстный поцелуй власти, поцелуй обладания. Я была {его}. Я принадлежала Алистеру. Он целовал меня яростно, с жадностью, царапая мою кожу легкой щетиной. Потер клитор большим пальцем, а двумя пальцами вошел в мою киску. Делал мне больно. Был теперь немного неосторожным, безрассудным, нещадным. Мы с ними были такими же — необузданными, неудержимыми.

Шеридан целовал меня отрывисто, жгуче, всепоглощающе, положив ладонь на трепещущее, жаркое лоно. Я отчаянно сводила брови вместе, когда Алистер трахал возбужденно и фанатично мою киску пальцами, но теперь, когда все прекратилось, мне не хватало этих ощущений. Я была готова к любой боли, лишь бы услышать долгожданные обещания.

— Ты мне нужен весь, — между пылкими поцелуями умудрялась вставлять условия, — без остатка. Без утайки. Без запретов. Иначе, — я замолчала, Алистер облизал мои и без того влажные губы, — нет.

Наконец, оторвавшись, он изучающе взглянул на меня. Похоже, воспринял произнесенные мной слова всерьез. Я увидела это в его глазах — серых, пасмурных, точно как грозовое осеннее небо.

— Иначе нет, — разнесся между нами двумя мой категоричный ультиматум.

За дверью послышалась беспорядочная суета, прокатились смешки. Мы оба, ни о чем не подозревая, продолжили теряться друг в друге, однако вдруг дверь ванной резко распахнулась. Алистер стремительно обернулся. Я тоже посмотрела на нежданного визитера. Исайя, просунув голову внутрь, так и остался стоять, будто окаменев. Потрясенный представшей перед ним картиной, Маринелли проглотил комок в горле и измерил нас с его лучшим другом обескураженным и… расстроенным взглядом.

О нет!

Он не сказал ничего, просто буквально пинком захлопнул дверь и ушел прочь.

ГЛАВА 16

{Джоселин}

Следующие три с половиной недели до свадьбы тянулись, как тысячелетия. Вскоре после той роковой вечеринки Алистер уехал по работе в Нью-Дели. Исайя не искал со мной встреч, не звонил мне, и мы с ним ни разу за это время нигде не пересеклись. Я не могла набраться смелости, чтобы позвонить ему и спросить, почему он никому ничего так и не рассказал. Из-за того, что Алистер стал еще более закрытым, я была отдана на растерзание собственным домыслам и догадкам. Что, если Алистер пообещал держаться от меня подальше в обмен на молчание Исайи?

Что за чушь…

Ерунда какая-то! Может быть, Алистер не только мне отписывался сухо и кратко? Может быть, и со своим лучшим другом он так говорил? Не отвечал на звонки, погряз в делах… Я тешила себя надеждами и в ожидании долгожданной встречи чем только ни пыталась себя отвлечь. Все без толку.

Мне хотелось выяснить все до самого конца, но, черт возьми, не хватало храбрости взглянуть Исайе в глаза после случившегося. Я была настолько выбита из колеи, что все никак не могла прийти в себя, чтобы позвонить Алистеру и потребовать его быть мужиком, не прятать снова голову в песок. Мне того совсем не хотелось, но правда плавала на поверхности – в этот раз все было иначе, мы с Алистером находились в зоне риска. Все зависело от Исайи. Как долго он собирался молчать?

Нас не поймут. Я не хотела тайн и прямо сказала об этом Алистеру, однако в действительности все обстояло гораздо сложнее. В случае чего нам нужно было бы подготовить близких людей. Если наша связь откроется внезапно, и о ней, к тому же, сообщит кто-то третий, это станет катастрофой.

Сегодня на свадьбе я в любом случае встречу Исайю. Ему придется хотя бы поздороваться со мной, а я попробую завести с ним разговор, узнать его мысли. Понять, насколько сильно он обижен на меня. И на Алистера, конечно. Я не должна буду поддаваться эмоциям. Уже представляю, как раскраснеюсь, когда увижу его.

Алистер успеет лишь к семи вечера. Так написала Каталин в общем девичьем чате, куда недавно добавили и меня. Его самолёт приземлится ближе к закату, и мне уже не терпится скорее посмотреть на него, чтобы не выдумывать больше ничего в своей голове. Я все пойму по его глазам, я знаю.

Ассиметричное серебристое платье с пайетками легло прямо по фигуре, подчеркнуло все достоинства. Я намеренно слегка опустила его концы вниз – верх полной груди немного оголился. Потом я долго уверяла свое отражение в зеркале опомниться, наконец, и перестать вешаться на шею сводного брата. Прекратить всякий раз предлагать ему себя. И все равно я не могла выкинуть из мыслей то, что сегодня Алистер, абсолютно возможно, будет ревновать меня к Дино. Когда увидит нас вместе, ведь я не передумала – я позвала Дино Фантини на свадьбу в качестве моего кавалера. Мы были неплохими партнёрами в танце — разумеется, под четким руководством учителя Корса. Последний, кстати, незаметно для других на одном из групповых занятий подкинул мне в рюкзак несколько брошюр известных в Италии академий искусств. Для Дарио это было несколько серьезнее, я же воспринимала это как некоторую забаву, когда рассматривала его предложения.

Мои пластика и увлеченность танцем заставили думать учителя Корса, что я смогу однажды быть больше, чем просто любителем. Но я в это не верила. Я раньше не задумывалась, чем хочу заниматься в будущем. А сейчас – тем более. Голова была занята только одним – самым любимым человеком, самым дорогим для меня и желанным.

Уже спустя пару часов шофер Гералда привез его, мою мать и меня в место заключения молодожёнами брака. Это случится вот-вот в большой и красивой церкви Святого Джузеппе, в десяти минутах от Рима. Почти все гости собрались, двери церкви были открыты, и оттуда мне было видно, насколько красива она была украшена внутри.

Нежно-розовый. Именно с таким цветом ассоциировалась у меня Каталин. Живые цветы гирляндой соединяли мрачные деревянные сидения у прохода. Светло-желтый ковер, по которому меньше чем через час пройдет невеста, был истоптан десятками пар ног. Некоторые приглашенные не захотели оставаться снаружи и поспешили занять места на благоухающих лавках. Машины гостей все прибывали и прибывали, и среди их множества я продолжала надеяться высмотреть знакомый черно-серый внедорожник. Хотя я прекрасно понимала, что Алистер физически еще не может быть здесь, все равно не могла перестать искать его глазами в массовом наплыве.

Мама то и дело появлялась в поле моего зрения — но лишь для того, чтобы высказывать свое недовольство по поводу выбранного мною платья. Я закатывала глаза каждый раз на ее вспышки бурного возмущения и, разумеется, оставляла их без своих комментариев. Это злило ее еще больше, тогда мать бросалась выносить мозг состоятельному муженьку.

Бедный Гералд! И зачем ему было терпеть ее? У матери хотя бы была причина, для чего закрывать глаза на недостатки моего отчима — ради его толстого кошелька, конечно же. А он? Неужели он действительно был влюблен в нее? Наверное, да. Иначе просто сошел бы с ума.

Вскоре прибыла машина жениха, а через полчаса к церкви с небольшим опозданием примчался ретро-автомобиль, украшенный праздничными лентами и нежно-белыми лилиями. Из авто аккуратно выбралась невеста, когда сопровождавший ее водитель открыл для нее заднюю дверь. Она вступила на ковровую дорожку, поражая всех красотой пышного белоснежного платья и восхитительным свадебным букетом. Традиция была нарушена — жених с невестой встретились у дверей церкви, а часть гостей по-прежнему наслаждалась свежим воздухом. Мы все дружно поаплодировали счастливо улыбающимся во всю ширь Маркусу и Каталин, прежде чем они, взявшись за руки, торжественно вошли внутрь и началась церемония.

Солнечный день, напитанный ароматом цветов, душистых трав и неистово голубым-голубым небом сменился знойным незабываемым вечером. Это был по-настоящему приятный летний вечер. Гости были радостны, постоянно поднимали бокалы, всегда полные амаретто, чокались, смеялись, расслаблялись в императорском шатре — не иначе — на живописном берегу реки. Каталин блистала женственностью и великолепием своего свадебного платья, а Маркус совершенно не мог оторвать от нее глаз. Как же я завидовала его жене! Они без устали целовались и смотрели друг на друга с обожанием. Когда подошло время подавать многоярусный шикарный торт, они разрезали его вдвоем и угощали друг друга первыми кусочками. Я невольно представила себя на месте Каталин, а на месте Маркуса — Алистера. Мне было всего восемнадцать лет, но я уже успела так сильно полюбить и была всецело уверена, что именно за этого человека желаю выйти замуж.

Уже стемнело, небо засверкало россыпью ярких звезд. Свадьба подходила к концу финальным фейерверком на побережье. Однако Алистера все не было. На парковку, расположенной у мраморного фонтана, периодически влетали машины опоздавших гостей, но ни один из этих автомобилей не принадлежал Шеридану. И он не вышел ни из одной приехавшей на свадьбу машины.

Салют закончился, погасли последние огоньки и возобновились разговоры и беззаботный смех. Весело не было только мне, очевидно. Я порой чувствовала на себе проницательный взгляд Исайи, это даже случалось в церкви, где он стоял рядом с Маркусом Ферраро. В качестве друга жениха. Я уже не могла терпеть такое отношение Исайи ко мне. Учитывая и то, что Алистера я так и не дождалась, то была на взводе и боролась с собой, чтобы не обрушить на Исайю свой гнев.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒