ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… Это НЕ конец книги!:) 5 страница

Наверху они свернули налево — в крыло, где находилась комнаты Джоселин. Исайя наверняка уже укладывал Джо в ее постель. От мысли об этом я желал избивать фаворита Джо без остановки, пока он сам бы не стал умолять меня перестать. Маринелли спустился вниз через несколько минут. Он вошел на кухню, где я его не ожидал увидеть. Я все не решался подняться в комнату к Джос, хотя, возможно, надо было бы. Я чувствовал, что она не хотела меня сейчас видеть. Но я справился бы сегодня сам, мне не нужна была подмога Исайи. Однако Джоселин, наверное, посчитала иначе.

— Добрый день! — пропела горничная, только что вышедшая из кладовой.

Она принялась стряхивать с передника невидимые пылинки, глядя прямиком на Исайю, как будто меня здесь вообще не было. Улыбка нашей молоденькой горничной Клары стала значительно шире, когда гость взялся распространять на нее чары своего обаяния. Он взъерошил собственные волосы ладонью и обольстительно улыбнулся прислуге, после чего она, казалось, превратилась в растаявшее мороженое.

— Желаете что-нибудь, синьор? — сладким голосом промурлыкала Клара.

Пока Исайя не успел ответить, что с удовольствием полакомится ею на кухонном столе, я окликнул горничную. Она вздрогнула, словно лишь сейчас поняла, что я тоже все это время находился на кухне.

— Стакан свежевыжатого яблочного сока, пожалуйста, — откашлявшись в кулак, сказал Исайя.

Он весело закачал головой, когда я подошел ближе на несколько шагов. Затем он быстро добавил, глядя на Клару:

— Это для Джо.

Служанка кивнула головой и занялась делом.

— Можешь идти, — напряженно сказал ему я, выходя из кухни. — Клара сама принесет Джоселин все, что той нужно. Это ее работа.

Исайя зашагал следом в просторную светлую гостиную. Друг поравнялся со мной и громко хмыкнул.

— Я знаю, почему ты без настроения, бро. Ты же обожаешь сложности! — громко заявил он. — Все обошлось: того придурка-мошенника нашли и вскоре упекут за решетку, а с Джо не случилось ничего серьезного. Ты просто бесишься, что в этот раз не оказался в роли ее спасителя.

Я засунул руки в карманы и, фыркнув, качнул головой. Исайя вроде бы закончил свою пламенную речь, но тут все началось заново.

— Ты все твердишь, что ненавидишь то, что тебе приходится заботиться о Джо, но, признай уже, ты просто тащишься от участи этакого героя! — Исайя при этом беззаботно заржал. — Да тебе понравилось быть страшим братцем! А? — Он подошел ко мне, некрепко пихнул меня в плечо своим плечом и по-дурацки протянул: — А-а-а-а?!

Я рассердился и, торопливо развернувшись, оттолкнул от себя друга. Не хватало еще, чтобы наш разговор услышала Моника. Хотя я почти был уверен, что она находилась на цокольном этаже, в спортзале, занималась на излюбленной беговой дорожке, все-таки рисковать не стоило.

— Замолчи! — отмахнулся я от Исайи и прошел вперед.

Но тот опять догнал меня и в изумлении раскинул руки в стороны. Его темные брови приподнялись, несколько складок на лице разгладилось.

— Да что случилось? Что {с тобой} случилось?

Вскинув левую руку, я нервно провел ладонью по волосам. Мне нужно было покурить. Напряжение прямо-таки сдавило все органы, я был на грани. Я просто хотел, чтобы мне стало легче. Я хотел выбросить из мыслей Джос и вправду относиться к ней только как к младшей сестре. Но у меня ни черта не получалось.

— Ничего, — сказал ему я, постаравшись успокоиться. — Забудь.

— Она и головой-то несильно ударилась, дружище! Ты должен быть рад, что у нее всего-то легкое сотрясение, потому что спросили бы с тебя…

Я мгновенно развернулся к Исайе и, едва держа себя в руках, ткнул пальцем ему в грудь.

— Я в этом не виноват!

— Да брось! Конечно, виноват.

— Никто не просил ее вылезать из тачки посреди дороги. Я не мог предвидеть, что какой-то там воришка удирал в тот момент от полиции на гребаном мотоцикле. Я бы не позволил Джо выйти из машины, если бы мог предугадать ее действия, — выпалил я, забыв о необходимости дышать.

Потом шумно перевел дыхание и отвернулся обратно к окну. Зачем только? Я все равно смотрел в никуда. Клара вышла из кухни в гостиную, прошла мимо нас с Исайей и поднялась вверх по лестнице. Краем глаза я увидел, что на поднос служанка поставила не только стакан сока, но и тарелку с закусками. Я очень сомневался, что у Джоселин есть аппетит. В больнице она выплескивала весь свой накопившийся гнев на медицинский персонал, а когда она в таком состоянии, то еду ей лучше не предлагать. Я на мгновение замер. Меня ужаснуло то, как я думал о Джос. И потревожило то, что я напоминал себе особенности ее характера. Я запоминал ее привычки и все больше к ней привыкал. Но это все было чудовищно неправильно.

— Спорить с тобой сейчас бессмысленно, — вскинув руки вверх, Исайя отошел на два шага назад, — ты на взводе. Пожалуй, я поднимусь к Джо.

Но он не успел повернуться в сторону лестницы, потому что я быстро остановил его. Взгляд лучшего друга медленно опустился на мою сжатую вокруг его локтя ладонь. Исайя нервно усмехнулся и посмотрел на меня. В его темном взгляде смешались недоумение и раздражение. Я не собирался извиняться или оправдываться. Исайе пора было ехать домой.

— Отпусти, — дыхание со свистом вылетело у него из горла, — меня ждет Джо.

— Джо сейчас ничего не решает, — я кивнул головой на входную дверь. — Увидимся завтра.

Маринелли вырвался из моего стального захвата, а потом со злостью ткнул в меня пальцем.

— Ты заигрался в старшего брата, Шеридан! Ты ей не опекун! — Исайя сощурился и, сморщившись, вспылил: — Что вообще на тебя нашло?! Ты ведешь себя как полный придурок! Ты что, забыл, кто всегда и во всем был на твоей стороне?! Тебе напомнить, кто…

Пришлось прервать его на полуслове, поскольку он уже зашел далеко.

— Тебе пора, — холодно сказал ему я.

Его лицо искривилось в хмурой гримасе. Он взмахнул руками и все-таки сделал пару-тройку шагов спиной вперед, чтобы затем отвернуться от меня и выйти за дверь. Я положил руки на бедра и, подняв голову кверху, тяжело вздохнул. Из-за нее… из-за Джо… я ненавидел сам себя.

ГЛАВА 9

{Алистер}

На кухне я схватил со столешницы все, что было велено приобрести лечащим врачом Джо. Я понимал, что наилучшим решением было выпустить пар в спортзале, сорвать злость на боксерской груше, но не мог себе этого позволить. Во-первых, Джо нуждалась в помощи, а я знал, что нужно делать; во-вторых, в спортзале скорее всего развлекалась Моника. Я не видел, чтобы она поднималась наверх. А значит, она не хотела заглядывать к дочери и ухаживать за ней, как и должно поступать каждой любящей матери.

Я прошел до середины лестницы и вдруг остановился, схватился за перила одной рукой, другой же сильно сжал пакет с содержимым из больничной аптеки. Я обязан был держать себя в руках, но, увы, рядом с Джоселин это было чем-то нереальным. Мы не умели прятать эмоции, не умели скрывать то, что хотели вывалить друг на друга тот час же. Если бы она могла быть хоть на немного сдержанней, я бы подстроился под нее. Я бы сделал все возможное, чтобы тоже притворяться. Но Джо не привыкла играть и прятаться под маской. Она такая, какая есть. Нравилось ли мне это или до жути бесило — я пока не разобрался. Я думал, что знаю о себе все, но как бы не так.

{Ты никогда не теряешься в любви, ты только теряешься во мне.

Ты никогда не сможешь насытиться тем, что, по-твоему, тебе нужно.

Как бы я ни старался, я никогда не смогу побороть этот порыв.

Никто не поднимет меня на седьмое небо, но мне легче, когда мы касаемся друг друга. }

Я услышал, как звучит музыка из комнаты Джо, хотя еще даже не вошел туда. А, открыв дверь, увидел, что она вертит пульт в своей руке. Она заметила меня — и прибавила звук. Ну еще чего! Я едва ли не фыркнул. Это мне следовало пылать гневом, но никак не ей.

{И теперь я стою под дождем

Твои волосы падают тебе на лицо.

И я знаю, что мы поступаем правильно

Но я не могу не задаваться вопросом, кто займет мое место?

Кто будет обнимать меня так, как ты?

Включать и выключать чувства — трудно!

Я слишком влюблен, чтобы отпустить …

Кто будет обнимать меня так, как ты? }

Подойдя к кровати, я обратил внимание на разбросанные по полу закуски, заботливо приготовленные для Джо служанкой. Как Клара спускалась вниз, я не видел, но мог предположить, что она выглядела обиженной и оскорбленной. Джоселин вряд ли случайно опрокинула тарелку с прикроватной тумбы.

— Я бы заставил тебя все убрать, не будь ты травмирована, — черство сказал я, присаживаясь на край кровати, рядом с Джо.

— Ага, — невозмутимо ответила она, — можешь мечтать об этом перед сном, я не против.

Хотелось бы хорошенько встряхнуть ее, да только я не мог себе этого позволить. Какой же маленькой стервой она была! Как же она порой меня раздражала, просто до невозможности!

Когда я протянул руку, чтобы коснуться ее поврежденной лодыжки, она отреагировала молниеносно и отшвырнула мою ладонь.

— Дай осмотреть твою ногу! — я был готов взреветь, но пока еще держался, всего лишь повысив голос.

Джо на меня не смотрела — пялилась во встроенный в стену проклятый телевизор. Я намерился было отобрать у нее пульт, но она предугадала мои действия и отвела руку назад. Что за ребячество?! Преимущество было на моей стороне: я мог встать, мог ходить, у нее это получилось бы с трудом. Поэтому я поднялся и, хоть Джо не переставала сопротивляться, выхватил из ее миниатюрной ладони пульт. Она сердито двинула мне в плечо, стоило мне нажать на кнопку выключения.

— Вон из моей комнаты, — быстро выпалила Джос и указала на дверь.

Когда я снова попытался прикоснуться к ее ноге, она сильнее ударила меня и закричала во все горло:

— Ты не услышал меня, что ли?! Вон отсюда! {Вон! }

— Хватит орать, — разозлился я в ответ. — Прекрати вести себя как ребенок.

Из напряжения, разросшегося между нами за эти пару минут, можно было бы заставить работать какую-нибудь заброшенную электростанцию. Я видел, как вспыхнули ее щеки, как нервно она то и дело сглатывала, как дрожали ее пальцы, аккуратно лежащие на стройных коленях. Я должен был помочь ей, должен был осмотреть ее, но еще больше я {хотел} к ней прикоснуться и ощутить ток, который вместе с кровью протекал по ее венам.

Однозначно.

Я осторожно коснулся перевязанной правой лодыжки Джос. В этот раз она не стала возражать, просто отвернулась. Я практически почувствовал физическую боль от этого. Она не хотела видеть меня, не хотела ничего мне говорить. Я все еще не хотел признавать себя виноватым и ни в коем случае не отказывался от своих взглядов на то, что между нами происходило. Я бы не передумал.

И не передумаю никогда.

Но я ее хотел. Было бы глупо лгать самому себе. Никто и никогда не нравился мне настолько. И никто не раздражал меня сильнее. Я хотел быть с ней… грубым. От того, что эта картинка прорисовалась в моем воображении прямо сейчас, я в отчаянии прикрыл глаза и на мгновение убрал свою руку. Я сжал пальцы до боли и готов был сам себе устроить взбучку, если бы это было возможным.

— Давай уже!

Вскинув голову, я обнаружил Джо, вперившую в меня нетерпеливый взгляд. Она кивнула голубыми как океан глазами на свое растяжение и снова отвернулась.

— Быстрее, — пробурчала негромко и сложила руки на груди, — я хочу отдохнуть.

Пытаясь собраться с мыслями, я все же сначала решил подобрать всю выброшенную на пол еду и положить ее обратно на тарелку. Я ежесекундно себя одергивал. Грязные и развратные образы проскальзывали в моей голове, и я ничего не мог с этим поделать. Пришлось проигнорировать настойчивый голос Джо, а затем быстро приложить к ее лодыжке ледяной компресс. Я предупредил Клару о том, что нужно делать дальше и как следить за состоянием Джоселин. И, хотя Клара умоляла меня не поручать это ей, выбора у меня другого не было. Наверное, было бы лучше, чтобы за Джо присматривал Исайя. Все моя чертова ревность…

Все она!

Я ворвался в свою комнату, захлопнул дверь и что есть силы пнул ногой стул. В какой же ярости я был!.. Джо не могла вот так запросто менять привычный уклад моей жизни, но каким-то образом она делала это.

***

{Джоселин}

Стоило Алистеру выйти за дверь, как в тот же момент в моей голове всплыл образ Исайи. Странно, но о нем я до этой секунды не вспоминала, и сейчас мне безумно любопытно, куда он подевался? Я взяла в руки смартфон и набрала его номер, однако Исайя не ответил на мой звонок ни в первый, ни во второй и третий разы. Недолго думая, я стала быстро печатать сообщение Алистеру. Если бы я могла встать без труда и не ощущая боли, я бы разыскала его в доме и потребовала объяснений. Я была уверена почти на все сто, что это именно он выпроводил Исайю за порог. Никому не было позволено прогонять моих гостей, и Алистер должен был за это ответить.

{Ты прогнал Исайю? }

Алистер: {Он ушел сам. }

{Лжец! }

{Верни его обратно! }

Спустя три минуты:

{Верни его ОБРАТНО! }

Алистер: {Прекрати истерику. }

{У меня больше нет желания продолжать этот глупый длог…}

{Диалог***}

Убедившись в том, что он и правда перестал отвечать на мои сообщения, я начала без конца звонить ему. Алистер находился в своей комнате, поскольку я прекрасно слышала, как звучал рингтон его телефона. Сначала он просто не брал трубку, потом стал сбрасывать мои звонки, а еще через несколько минут снова стал меня игнорировать и, по всей вероятности, перевел смартфон в виброрежим.

Рассердившись, я бросила свой мобильник в другой конец кровати. Кошмарные выходки Алистера изводили меня, но его неприкрытая забота обо мне заставляла забыть, каким засранцем он может быть. Хотя… Я не могла притворяться, что сама не провоцировала его на такое поведение. И виной агрессии, которую иногда Алистер не сдерживал, была я. Разве у меня были другие способы, чтобы привлечь его внимание и побудить сводного брата чертовски долго держать мой образ в своих мыслях?..

Я и не заметила, как заснула. А, открыв глаза, за незанавешенными окнами увидела темноту, в которой вдруг возникла вспышка молнии. За ней тут же последовал сильный раскат грома, который заставил меня вздрогнуть от страха. Меня разбудила гроза. Я ненавидела это ужасное чувство бессилия перед чистой природой. Меня продолжали пугать новые и новые вспышки ослепляющих молний, но я почему-то не могла заставить себя подняться и задернуть шторы. В небе снова загрохотало. Прошло всего несколько секунд, после чего я почувствовала запах дорогих духов.

Здесь была мама — это, несомненно, она оставила после себя шлейф своего непревзойденного аромата. Возможно, она даже гладила меня по голове, пока я спала, касалась моего лица. Может быть, она смотрела на меня с любовью. Делала все то, что не позволяла себе обычно, прячась за множеством своих любимых масок. Я не хотела признавать, но все-таки мне было приятно, что она приходила. Пускай даже ненадолго.

Подумать только! Я радовалась таким немыслимым вещам… Мать обязана заботиться о своем ребенке. Мать, как правило, всегда переживает за свое чадо. И вообще-то, это настолько очевидная и нормальная вещь, что…

Глаза защипало от слез.

Нет уж. Пора было прекращать плакать из-за кого бы то ни было. Будь жив мой папа, он бы настоял на том, чтобы я улыбалась как можно чаще.

Не знаю, сколько прошло минут с того момента, как я начала бесполезно пялиться в окно без смелости все-таки попытаться к нему подойти, но внезапно к маминому аромату в спальне присоединился еще один. Его я тоже никогда бы не смогла забыть. Понятия не имею, как Алистеру удалось так бесшумно открыть дверь… А, может, я просто глубоко ушла в свои мысли?.. Даже отсюда я могла видеть, как его крепкая челюсть сжалась и желваки задвигались на щетинистых скулах. Алистер зачем-то начал подходить ближе, а, когда я окликнула его, он ничего не ответил. От некой растерянности я поднялась на локтях, позже села ровно и прислонилась спиной к спинке кровати. Почему-то Алистер меня сейчас жутко пугал. В этот момент он однозначно не был похож на самого себя — это и вселяло в меня какой-то недетский страх.

— Ты вообще меня слышишь? — я щелкнула пальцами перед своим лицом, в то время как сводный брат, не спрашивая, присел на край моей постели.

Я машинально вздрогнула и тут же почувствовала тупую боль в поврежденной ноге. Немного ныла рука, но бесконечные ссадины на теле больше не напоминали о себе неприятными ощущениями. Я только боялась пошевелить ногой слишком резко — не хватало еще снова ехать в больницу.

— Знаешь, тебе… лучше уйти… — сказала я вдруг, заметив пустой взгляд его дымчато-серых глаз. Это все было крайне странно! Я нахмурилась: — С тобой все в порядке?

Он по-прежнему сохранял гробовое молчание.

— Алистер?

Шеридан неожиданно протянул руку, чтобы коснуться моего колена, и я чуть было не испустила вздох, смешанный со стоном удовольствия. Мне стоило скрывать свои волнительные чувства, но делать это было все сложнее. Черт, я действительно не собиралась останавливать его, что бы он сейчас ни предпринял. Если он захотел бы поцеловать меня, я нисколько бы не сопротивлялась.

Подтянутое и загорелое тело Алистера оказалось в непростительной близости от моего, и я уже была готова к тому, что эту ночь проведу не одна. Мне было теперь абсолютно наплевать на то, что поведение сводного брата было довольно странным. Я разберусь с этим завтра, а пока…

— Алистер… Это же ты, да? Ты пришел. Пришел…

Это был он, конечно же, но он не счел нужным ответить. Под его весом матрас прогнулся. Я почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди! Алистер заставил меня задержать дыхание и на мгновение мне вообще показалось, что мое сердце остановилось — спустя пару секунд оно снова возобновило бешеный ритм. Что он делал со мной?! {Что он со мной делал?.. }

{Да и зачем, зачем?! }

Я больше ничего не понимала, отдалась нахлынувшим ощущениям. Я почувствовала его пальцы на своей руке — они неторопливо поднимались вверх, к плечу, а после соскользнули к ключице. По позвоночнику пробежал табун мурашек. Алистер наклонился ко мне, положив свою мощную ладонь на мое бедро. Я задрожала сильнее; его потрясающий аромат сводил с ума и определенно мешал здраво мыслить. Хотя ни о какой трезвости ума в данный момент и речи быть не могло…

От Алистера пахло прохладой и чистотой, мужественностью и зрелостью… свежестью и сексом... Я не могла насытиться этим невероятным запахом! Мне захотелось прильнуть к нему ближе, чтобы вдыхать его еще и еще, и я пошла на поводу своих желаний. Зачем ему нужно было сдерживаться столь долгое время, если, в конце концов, он все равно сдался. {Мне. } Он стал моим прямо сейчас, когда коснулся моих губ своими губами. Его рука поползла выше по бедру, практически лишая меня воздуха. Как дышать… как дышать, когда так хорошо?

Что-то неразборчиво прошептав, сводный брат торопливо повалил меня на подушки и сам всем телом лег на меня. То, как он властно уместился между моих ног, прежде нахально раздвинув их, — чертовски возбуждало. Я буквально теряла рассудок от его жарких поцелуев и от того, каким тяжелым он был. {На мне. }

Удивительным образом моя лодыжка перестала болеть и даже причинять какой-либо дискомфорт. Я чувствовала, что это тот самое мгновение, что сейчас все идеально. Лучшая ночь в моей жизни… прямо сейчас.

{Что за надоедливый звук, черт возьми?! }

{Господи!.. Мой телефон… телефон звонил…}

Я отвела руку назад, чтобы нащупать ладонью на прикроватной тумбе мобильный. Почему он звенел посреди ночи? Или… погодите-ка… что?! Что-что?! Протерев сонные глаза, я обнаружила в комнате ярчайший поток солнечного света. {Но как же… Но мы же…}

Мысли проносились в голове вихрем. Я, не взглянув на экран смартфона, сбросила вызов, а затем коснулась растрепанных волос. Шея моя была слегка влажной, да и вообще, за ночь я изрядно вспотела. Я метнула беспокойный взгляд на дверь, как будто бы надеясь на чудо. Я желала, чтобы она открылась, чтобы в нее вошел Алистер. Но когда ручка двери повернулась, а в комнате без единого, конечно же, стука появилась моя мать, я уронила голову на подушки и плотно сомкнула веки. Маму я видеть не хотела. Мои подозрения о том, что ночью она тоже была тут, подтвердились, когда мама сказала:

— Я приходила убедиться, что с тобой все в порядке. Ты так мирно спала… как в детстве, — в ее голосе звучали сожаление, печаль… материнская любовь?

Не все равно ли? Она не вызывала во мне ни своим взглядом, ни своими словами никаких чувств. Скрестив на груди руки, она продолжала стоять у моей кровати, пока вдруг, словно не оклемалась. Коснулась пальцами висков и слегка сдавила их, а затем, опустив руки вниз, попыталась искренне мне улыбнуться. Но получилось у нее не очень. Мама никогда не умела проявлять заботу и теплоту. Я привыкла. Присев на край постели, она потрепала меня по плечу, какое-то время еще она с интересом вглядывалась в мое лицо и только спустя пару-тройку минут кивнула рукой на тумбу.

— Таблетка ибупрофена тебе сейчас не помешает. Нужно помочь? Приложить лед?

Я помотала головой.

— Льда больше не нужно. И нет, я справлюсь сама.

— Я читала рекомендации врача. Тебе следует растягивать мышцы, чтобы избежать дальнейших травм…

— Мам, я в курсе, — довольно резко прервала ее я. Но потом, пожалев о своей внезапной грубости, извинилась. — Я все помню, правда. Можешь не переживать.

Она кивнула, теперь почему-то пряча от меня глаза. Я безмолвно стала раздражаться тем, что она никак не спешила покидать спальню. Лодыжка тревожила меня значительно меньше, чем вчера, поэтому я была уверена, что справлюсь сама. Но если бы помощь предложил Алистер, я бы ни за что не отказалась от нее сегодня. Хотя бы потому, что мне необходимо было узнать, приснилась ли мне эта потрясающая ночь или?..

— Ладно, — мама поднялась на ноги, — тогда я пойду.

— Да, — только и смогла сказать я.

Она еще на несколько секунд задержалась у двери, рассматривая мое лицо и растягивая не накрашенные губы в слабой вымученной улыбке. Когда она, наконец, удалилась, я облегченно выдохнула, закрыв глаза. Мать и дочь, которые искренни и отзывчивы по отношению к друг другу, делятся секретами. И каждый день желают друг другу доброго утра и спокойной ночи — это однозначно не про нас. Я все время ужасно напряжена, если мне приходится терпеть присутствие своей матери дольше пяти минут.

На поврежденную ногу ступать было нежелательно, но, хорошенько подумав, я решила, что не хочу сейчас кого-либо волновать. Я сама кое-как прошла в ванную, сама приняла душ, оделась и, лишь приведя до конца себя в порядок, двинулась из спальни в длинный коридор. Я хотела доказать себе в первую очередь, что могу о себе позаботиться даже в такой ситуации.

Я не надеялась встретить Алистера дома этим утром. Вероятнее всего, он уехал в офис, едва ли солнце встало. И уже собралась было спускаться по лестнице, положила ладонь на перила, аккуратно без спешки наступила здоровой ногой на самую верхнюю ступень... Но вдруг знакомый и омерзительный голос меня остановил.

{Нет, Алистер не посмел бы со мной так поступить.. }.

Хромая, я поспешила в направлении его комнаты. К моему страшному сожалению, дверь была приоткрыта. Лучше бы я предполагала, но своими глазами не видела. Лучше бы это мое извращённое воображение сыграло такую злую шутку, нежели все было правдой.

{Бух!

Бух!

Бух-бух-бух! }

Сердце подскочило к самому горлу, продолжая неистово биться. Я чувствовала, как оно было готово разорваться на тысячу маленьких кусочков, как оно могло прервать мою жизнь в эту же гребанную секунду...

{Бух!

Бух-бух-бух!

БУХ-БУХ-БУХ! }

— … ну давай же… Почему ты все время закрываешься от меня? — Микела обольстительно улыбалась, обнимая Алистера сзади.

И хоть он не видел того, какой соблазнительной она сейчас старалась быть для него, я думаю, он мог прекрасно чувствовать, как ее язык касается его обнаженной татуированной спины. Микела без конца ласкала ладонями грудь Шеридана, но когда она опустила руки ниже и оттянула резинку трусов, он резко схватил ее за запястья.

— Тебе и целой ночи со мной было мало? — сказал, шумно выдохнув.

В носу защипало, глаза застелили слезы. Мое окончательно разбитое сердце больше не хотело утешаться пустыми надеждами. Оно только что провалилось в бездну и скрылось во тьме.

Значит, мне все приснилось. Абсолютно все. Ну конечно же, Алистер не был со мной этой ночью. Он трахался с Микелой здесь? В комнате, что находилась поблизости от моей. Он привел ее сюда, зная, что я к нему чувствую. С самого начала нетрудно было догадаться, что прошедшая жаркая ночь с Алистером была всего лишь приятным сном, однако мне было так необходимо немного, хоть чуть-чуть лелеять себя иллюзиями.

Я отодвинулась назад, не желая больше таращиться на эту противную парочку. Растянутая в аварии лодыжка тут же дала о себе знать. Фантазии об Алистере действовали как лучшее и эффективнейшее обезболивающее. Но теперь это «болеутоляющее» прекратило свою работу, и я в полной мере ощущала и слабость, и беспомощность, и боль… Я возвращалась в свою спальню, держась за стены. Служанка, оказавшаяся на втором этаже, мгновенно пришла ко мне на помощь. Она привела меня в комнату, посадила на кровать и предложила принести завтрак сюда, но я попросила ее уйти и от еды отказалась. Оставшись наедине, превозмогая боль и разрастающийся в горле ком, я похромала к зеркалу, висящему напротив кровати.

Щеки вмиг покрылись нервным и сердитым румянцем. Из глаз градинами посыпались крупные слезы. Я покраснела еще сильнее. Спрятала лицо в ладонях, не прекращая рыдать, а потом лихорадочно потерла его, как будто у меня получилось бы таким образом уничтожить эти кошмарные царапины и ссадины. Конечно… Шлюха Микела выглядела безупречно. Она пускай и вешалась Алистеру на шею, но была всегда элегантна, невероятно женственна и поражала походкой от бедра. Если он даже не любил ее, то не мог не захотеть. Точно не мог. И сейчас у Микелы было бесспорное преимущество передо мной — она не казалась жалкой калекой, которая ушибла тело в аварии. При взгляде на нее Алистера не гложило чувство вины. Но как он мог привести ее сюда? СЮДА. В этот дом, где живу я.

Я больше не могла любить его. Я должна была раз и навсегда убить все чувства к нему каким угодно способом, потому что Алистер Шеридан не заслуживал моей любви. Только не он.

***

{Джоселин}

[1 неделю спустя…]

— Ты точно в порядке? — Мама в очередной раз попыталась притвориться, что ей есть до меня дело. Она продолжила жевать салат и смотреть в экран своего смартфона, не забывая интересоваться о моем здоровье.

Я бы не ответила, даже не собиралась, но «дорогой» отчим крайне требовательно попросил это сделать.

— Тебе необязательно посещать занятия сегодня, — сказала мать безразличным тоном, отложив телефон.

— Умгм, — проглотив кусок вкуснейшего омлета, невнятно пробормотала я. — И вчера было необязательно, и позавчера… Ты же слышала, что сказал врач: моя лодыжка в норме. Хватит, я больше не собираюсь отлынивать от уроков.

Невозможно было не заметить искреннее удивление в глазах матери. Они с Гералдом переглянулись, и мамины тонкие не по моде брови взлетели вверх. Я слышала, как пару дней назад они говорили обо мне и обсуждали мое неожиданное рвение к учебе. Мама, естественно, и теперь не смогла скрыть легкой улыбки, но как только она вновь намерилась заговорить со мной, я уловила твердые и уверенные шаги на лестнице.

Алистер.

Не успев и договорить предложения, мама, раскрыв глаза, наблюдала, как я вскочила из-за стола, схватила свои вещи и, попрощавшись, побежала к двери. Сердце исполнило двойное сальто, когда Гералд прокомментировал мой побег:

— Моника, по-моему, наши дети поссорились. Твоя дочь то и дело куда-то исчезает при появлении моего сына…

По правде говоря, нога все еще немного ныла, но я знала, что, стоит мне отвлечься, как это тут же пройдет, поэтому, не мешкая, села в пригнанную охраной машину. Мотор завелся, и водитель выехал со двора. Я открыла окно, впуская в салон прохладный ветер — сегодня наконец-то за несколько дней ужасной жары римское небо затянуло тучами. Все ждали дождя. Мне захотелось снова увидеть вспышки молнии, услышать удары грома, чтобы напомнить себе ту ночь, когда я взялась за ум, когда я поняла, что никаких шансов у меня не было. Когда я поговорила с собой и решила, что достаточно уже унижаться. Когда я разбудила свою гордость! Я просто поняла, что все наладится, мне однажды больше не будет больно, нужно только отвлечься. Учеба стала моим якорем, моим спасением. Я держалась семь дней и продержусь еще. Я не смотрела в его потрясающие серые глаза больше ста семидесяти часов — и смогу жить так дальше. Алистер скоро уедет, дом перестанет наполняться его запахом… моим любимым запахом…

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒