ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… Это НЕ конец книги!:) 8 страница

— Может быть, — вяло прокомментировала вторая.

Вдруг в их беседу вмешалась третья:

— У меня есть превосходная рекомендация из бывшей школы, вот это будет иметь смысл, — надменно сказала она, хмыкнув. — Безусловно, кому-то из нас вообще переживать не стоит, — нарочито громко продолжила одноклассница, и я быстро сообразила, что это она намекает на меня. — Когда член семьи инвестирует в фонд школы, можно даже на уроки не ходить…

Я прикидывала, каким крепким словечком ответить этой выскочке, но тут двери разошлись в стороны. Мы ожидали увидеть учителя, однако в зал вошел Дино Фантини. Я огляделась: при виде его девчонки из группы стали шептаться и хихикать; Элен, поместившая свою задницу подальше от меня, возле широкого окна, и вовсе вся разрумянилась. Боги, она и впрямь на него запала!

Ни секунды не колеблясь, Дино присел рядом со мной. Сомнений не было, благодаря этому его решению девушки возненавидят меня еще больше.

— Ну твой братец и дал сегодня жару! — присвистнул он, двинув меня по-дружески плечом.

Я улыбнулась, потому что Дино удавалось автоматически поднимать мое настроение своим присутствием, однако меня реально злило, когда кто-то звал Алистера моим братом. Это {не} так.

— Он мне не брат, — отрезала я.

Фантини понимающе хохотнул.

— А-а, ясно-ясно! Не хочешь признавать, что ваши предки вступили в брак, — он энергично закивал головой. — Это нормально, ты знаешь? То есть, — Дино, тараторя, сел удобнее и замахал руками в такт вылетающим изо рта словам, — я читал об этом. У мамы полно книг на эту тему! Она любит изучать психологию подростков. Так что не загоняйся даже, все в полном порядке. Это пройдет.

Я по-доброму рассмеялась над тем, как он переполошился и с какой удрученностью изъяснялся. Мотнув головой, Дино закусил нижнюю губу и улыбнулся, посмотрев вперед.

— Говоря другими словами, ты надо мной подтруниваешь? — Он неожиданно скорчил страшную рожицу и в шутку напал, заставив меня упасть на спину и закатиться смехом.

Нависнув сверху и удерживая вес одной рукой, Фантини тоже захохотал. Он все намеревался меня защекотать, но, я, весело смеясь, выставляла ноги и руки, чтобы помешать ему. Я была в курсе, что группа однозначно перемывала нам косточки, но мне было все равно. Главное — сейчас я никого из них не видела и ничего от них не слышала.

Зато громовой голос преподавателя по танцам пропустить мимо ушей было невозможно.

— С первой парой определились, — строго сообщил он всем нам, входя в светлое царство искусства. — Уже хорошо.

Дино и я вскочили на ноги, бросившись поправлять и одергивать свои одежды. Девчонки кругом ахнули. Да и я, как только взглянула на хореографа, не смогла удержать рот закрытым. Как можно было, когда в центре внимания оказался широкоплечий и накаченный самец?.. Загорелая кожа его рук была забита множеством разноцветных татуировок; средней длины волосы на затылке стягивала резинка, а виски были почти полностью выбриты. Учитель был одет в свободные черные брюки для спорта и простую серую майку без рукавов, что доходила ему до середины коленей.

Пройдя к зеркалу, жеребец продемонстрировал мускулистую спину, а, повернувшись к нам, представился:

— Добрый день! — он однократно хлопнул в ладоши. — Меня зовут Дарио Корса, и я буду учить вас танцевать.

***

Утром Алистер меня подвез. Мама тогда бежала за мной сзади до самой подъездной дорожки и умоляла меня образумиться и подать-таки заявление на несчастного пьяницу, ранившего меня на стадионе. К счастью, она была не на шутку увлечена уговорами, поэтому у нее не вызвало никаких подозрений то, что мы с ее пасынком спокойно сели в одну машину. Я махнула ей ручкой, через силу улыбнувшись, за что Алистер меня отругал. Он не повышал на меня голоса, но отчитывал, и в тот момент я вдруг превратилась в провинившуюся маленькую девочку.

Сидеть так близко к Шеридану в салоне автомобиля было настоящим испытанием. А также сплошным мучением было вдыхать аромат его сильного тела, в котором смешались запахи миндаля, темного шоколада, рома и еще, конечно, свежий запах лосьона после бритья. Я любила, когда пахло этим лосьоном, потому что Алистер всегда только им и пользовался.

Пока мы ехали, ни один мускул на его лице не дрогнул. Он даже на меня ни разу не взглянул! Быть может, Алистер и волновался, но никак этого не выдавал. Почти всю дорогу в салоне преобладала томительная тишина, поэтому мне пришлось под конец пути включить музыку. По радио играла песня Троя Сивана «My My My! »

{Сияй, бриллиант,

Не заставляй меня ждать еще один день,

Потому что я не могу противостоять страсти,

Ты знаешь это также хорошо, как и я.

А теперь перестанем убегать от любви,

Убегать от любви.

Давай остановимся, милая,

Давай перестанем убегать себя самих.

От себя самих…
Давай остановимся, милая.

О Боже, Боже, Боже!

С тобой я умираю каждую ночь,

О Боже, Боже, Боже!

Я восхищаюсь твоим каждым движением. }

Мне казалось, что Алистер сжимал руль судорожно — до ломоты в суставах, а костяшки его пальцев побелели. Сводный брат немного прибавил скорости. Помнится, я тогда еще подумала, что лишь про себя называла Шеридана так — больше никому не позволяла считать нас с ним родственниками.

{Искры летят, ёжик волос.

Твой язык зажат между моими зубами.

Давай сделаем это медленно, нет-нет, быстрее.

Тебе это нравится также, как и мне.

А теперь перестанем убегать от любви,

Убегать от любви.

Давай остановимся, милая,

Давай перестанем убегать от себя самих.

От себя самих....

Давай остановимся, милая. }

Слова той песни я помню до сих пор почти наизусть. Она нам подходила. Нашим отношениям. Она должна была что-то говорить Алистеру, должна ведь была что-то доносить до него. Простые слова известного австралийского музыканта выражали мои собственные чувства, и я надеялась, что не мне одной так думалось.

Ничего такого по дороге в школу все-таки не произошло, как бы я ни горела желанием. Алистер просто высадил меня на парковке, а зрелые ученицы показательно облизывались на него. Я с грустью и замешательством смотрела вслед его стильному внедорожнику, потому что прежде чем уехать Алистер пронзил меня умоляющим взглядом.

{Это должна быть последняя ночь,

Самая последняя ночь, которую мы проводим не вместе.

Мне принадлежит это сокровище,

Это сокровище.

О Боже, Боже, Боже!

С тобой я умираю каждую ночь,

О Боже, Боже, Боже!

Я восхищаюсь твоим каждым движением. }

После всех дисциплин и танцкласса я подпевала Трою Сивану в своих наушниках. Мне вообще не хотелось запускать какой-нибудь другой трек в плеере. И в ожидании машины, которую уже послал за мной отчим, я коротала так время. Ничего не поделаешь, Дино был вынужден задержаться в библиотеке, а Элен игнорировала меня весь день. Вероятно, из-за того, что объект ее срасти выдвинул на первый план меня. Невинная шалость в больнице с моей стороны была несправедливой, я не отрицала этого. И мое поведение у нас в саду сегодня тоже было далеко от совершенства. Но я зареклась использовать Дино в собственных целях. Мне стало понятно, какой он человек. Теперь я хотела, чтобы он стал моим другом, ничего большего. Однако это вовсе не означало, что Фантини прибежит к Элен, когда уложит у себя в голове, что шансов у него со мной нет.

Я убрала наушники в рюкзак вместе с плеером, и как раз в эту минуту рев мощного двигателя заставил меня повернуть голову. Черный элегантный автомобиль премиум-класса поравнялся со мной и плавно затормозил. Один из постоянных водителей Гералда вышел из машины и, обойдя ее, открыл мне заднюю дверь. Я не успела ни нырнуть в салон седана, ни заглянуть внутрь, поскольку громоподобный и железный голос, который я уже слышала сегодня чуть раньше, назвал мое имя.

— Джоселин! — учитель Корса беспечной, уверенной походкой двинулся в мою сторону.

Подойдя, зеленоглазый красавчик поднял большой палец вверх.

— Ты отлично поработала, — положительно отозвался он о репетиции, которая длилась почти до половины пятого вечера.

Я давно так не уставала, но мне было очень приятно получить поощрение хореографа. Он оценивающе меня оглядел, будто видел впервые.

— У тебя весьма неплохая пластика. Ты танцевала раньше? — спросил он, и я в ответ отрицательно качнула головой. — Балет? Художественная гимнастика? — учитель вновь скользнул взглядом по мне.

И снова мое молчаливое «нет».

— Ты уже думала, что хочешь делать, когда закончишь учебу? — расправив могучие плечи, поинтересовался со всей серьезностью новоявленный фаворит женской половины нашей школы. — Уже знаешь, в какой колледж будешь поступать?

Я открыла рот, чтобы сказать, что ничего пока не планировала, но у меня вдруг перехватило дыхание, а слова застряли в горле. Задняя дверь со стороны водителя открылась, и из машины выбрался Алистер Шеридан собственной персоной. Он кивком головы поздоровался с учителем Корса, а затем оперся на крышу угольно-черного седана.

— О, тебя ждут, — воспитанно ответив на жест Алистера, прокомментировал его появление Дарио.

Я буравила сводного брата вызывающим взглядом, пока тот молча не дал указания мне сесть в машину, и сам скрылся внутри. Мне пришлось попрощаться с хореографом; хоть он и сделал вид, что все в порядке, но полные любопытства глаза его выдавали.

— Зачем ты приехал? — выпалила я, когда машина тронулась с места.

Алистер показательно оглядывал школьный двор из окна автомобиля.

— А куда делся твой прыщавый дружок? Я думал, он все время ошивается возле тебя.

— А-а-а! Так ты решил проконтролировать, с кем я вожусь? — повторяя за ним, я также ответила вопросом на вопрос.

Шеридан цокнул языком, по-прежнему не глядя на меня, хоть мы и сидели очень близко друг к другу.

— Не-а, — по-ребячьи отпустил он.

— Зачем же тогда?

В ожидании его ответа я напряглась, а сердце в груди гулко застучало от нетерпения и бешеного волнения. Я пристально следила за его движениями: за взмахом его великолепных каштановых ресниц, за тем, как раскрылись его полноватые красивые губы, за тем, как длинными пальцами он постучал по циферблату наручных часов.

— Мне захотелось позаботиться о своей сестренке, — будничным тоном заявил Алистер.

Я уже было предприняла попытку развернуть его лицо к себе и возмутиться, потому что никакие мы с ним не брат и сестра! Но тут он глубоко удивил меня, когда провел большим палец по моей ноге, от щиколотки до колена и обратно. Алистер совершал это действие снова и снова незаметно для водителя, что управлял тачкой с непроницаемым лицом. Я все время косилась в его сторону, чувствуя, как, о боже, мокнут мои трусики! Шеридан даже и бровью не повел. Он пялился в окно всю дорогу, доводя меня до исступления тем, что изредка ладонью скользил мне под клетчатую юбку. Он трогал только ее край, но и этого было достаточно, чтобы мне перестать чувствовать свое сердце на мгновение. В остальное время оно беспорядочно сотрясалось и металось в груди, от приятного волнения перехватило дыхание. Алистер ничего больше не предпринимал, однако и такие простые маневры вызывали во мне истинную эйфорию.

Седан въехал в ворота и припарковался у гаражной двери. Тот час же Шеридан убрал руку и, даже на один несчастный миг не встретившись со мной взглядом, покинул автомобиль. Я смотрела завороженно, как по пути к дому он снял с себя пиджак. Я часто и взволнованно задышала, стоило и водителю выйти из машины. Пришлось взять себя в руки почти в эту же секунду, так как он уже оббежал капот и взялся за ручку моей двери.

{«Что это сейчас было? »} — крутилось у меня в голове.

Я была в восторге, вела себя как влюбленная глупая малолетка. И чувствовала себя так же.

ГЛАВА 14

{Алистер}

— А здесь стены оставили серыми, — низкорослый мужчина, ответственный за ремонт в квартире, прошел вперед меня в одну из двух спален, — как вы и просили, синьор.

Я промолчал и кивнул головой, продолжив осматривать комнату за комнатой. Я поймал себя на том, что пытался найти какой-нибудь изъян, но его не было. Ремонтная бригада не совершила ни одной ошибки, но, впрочем, было глупо на это рассчитывать — отделку в квартире нужно было всего-то усовершенствовать, а не создавать заново. Хозяин снимаемого мною жилья еще до подписания договора просил не выбрасывать ничего из мебели, и меня она вся, в принципе, устраивала. Не было только кровати в большой спальне, но это оказалось плюсом: я выбрал ее для себя сам.

Мне, на самом деле, было не так важно, какую обстановку желал сохранить владелец этого жилья. К счастью, по условиям договора аренды я имел право добавить собственные детали в интерьер, изменить цвет стен в некоторых комнатах, повесить шторы и жалюзи там, где я считал это нужным сделать. Мне просто хотелось, чтобы здесь было уютно для меня самого. А все остальное — не принципиально для квартиры в хорошем доме, пусть и далеко не новом, зато расположенном в самом сердце Рима. А собственное место для автомобиля в подземной парковке и круглосуточное дежурство консьержа — приятный бонус. Я не хотел оставаться в отцовском доме больше ни дня, потому как творил в последнее время черт знает что! И с удовольствием переехал бы сразу в наши апартаменты в районе ЕВРО, если бы не мог, но, увы, их уже сдали другим людям, после того как мы с папой съехали. Я часто думал о том, что, может быть, и не стоило ему приобретать виноградники на юге Италии — тогда бы он и не познакомился с Моникой, ведь для нее он был бы недостаточно богатым. Роскошный особняк, штат прислуги, несколько шикарных автомобилей, отцовские банковские счета и регулярный шопинг в модных столицах мира — это все, что удерживало Монику возле моего папы.

Но ее дочь… Ее дочь была другой. Мне было сложно в этом признаваться даже самому себе, поэтому я хотел сбежать. Снова. Да, я плохо поступал с Джо.

Облокотившись спиной о старинный пустой сервант и окунувшись при этом в свои мысли, я пропустил как минимум половину объяснений бригадира. Он все толковал о качестве сделанной работы и о том, что его парни расставили все предметы мебели правильно. Голова у меня была как в тумане, поэтому я согласился с ним, поблагодарил и проводил до двери. Я оплатил все затраты и услуги рабочих ровно по контракту, ничего не был должен, но напоследок-таки сунул сотку в нагрудный карман рубашки бригадира. Он тут же засиял ярче полуденного солнца и, наконец, заспешил попрощаться.

Я ждал целую вечность, когда же останусь наедине. Сварил себе кофе в турке, потому что еще не успел прикупить кофемашину, включил музыкальный проигрыватель, встроенный в стену гостиной, запустил песню группы Led Zeppelin и вышел на балкон. Из соседней квартиры пахло апельсинами, шоколадом и сигаретами, как ни странно. Поэтому мне тоже захотелось закурить. Поставив на крохотный стеклянный столик блюдце с чашкой, зажег сигарету. Вокруг журнального стола были расположены три плетеных кресла и, усевшись в одно из них, я выпустил дым из легких густыми клубами. Отпил немного кофе, сделал следующую затяжку и в этот раз задержал дыхание. Выдыхая, я мечтал только о том, чтобы Джоселин вот так же просто можно было отпустить, чтобы она точно так же растворилась в воздухе, как дым проклятой сигареты.

Не знаю, что она сейчас думала обо мне, ведь я с ней вчера даже словом не обмолвился. В машине я намекнул ей на близость самым низким способом, а потом ни за ужином, ни потом за весь последующий вечер не взглянул на нее. Бог ты мой, каким же все-таки ублюдком я был! Мне было тошно от самого себя.

Выудив из кармана брюк смартфон, я первым делом пролистал телефонную книгу до заветного имени. Она была подписана у меня просто — {Джо. } Я хотел написать: {«детка», «крошка», «любимая»}, но не мог. Пальца сами набирали текст с извинениями, но я быстро удалял оба раза сообщения неотправленными. Какого черта со мной происходило?! Я вел себя словно мальчишка, влюбившийся впервые. Я сходил с ума, и временами мне это даже нравилось.

Непокорная, своенравная. Строптивая, непослушная. Взбалмошная, сумасбродная.

Ей делать-то и ничего не надо было, чтобы я сбрендил. Такие мне нравились. Такие меня заводили с полуоборота.

Поразительная, необыкновенная. Эффектная, женственная. Соблазнительная, пленительная. {Но не моя. }

***

{Джоселин}

Мама настаивала на том, чтобы сразу после школы я села за дополнительные уроки. Она поздно спохватилась, ее дочь выросла и больше не слушала ее указаний. Я закрылась у себя в комнате, как только пришла домой. Матери не понравилось то, что я «не соизволила даже поприветствовать» ее. Если мы сегодня еще не виделись, это не значит, что я обязана кланяться и приседать в реверансах перед ней. Не хотела я никого видеть и никого слышать. Прижав подушку к груди, я просидела на кровати очень долго, пялясь в занавешенное окно. Сегодня Алистер не отвез меня на занятия и за мной не приехал. Девчонки в школе только раздражали меня сильнее, подходя с расспросами о «сексуальном братишке». Фу! Нет, он не приходился мне братом! Он приходился мне человеком, которого я обожала. И я невесть как ревновала Шеридана, даже к тем дурнушкам, которым с ним ничего и никогда не светило.

Дабы заглушить громкий и противный голос матери, которая без конца жаловалась на меня Гералду, я врубила колонки на полную. Легче мне все равно не становилось — трек в исполнении Джулии Майклз выворачивал душу наизнанку.

{Оставайся там, не подходи,

Мне нужно побыть одной, я вчера тебе об этом сказала,

Просила сбавить обороты,

А потом вновь увидела тебя.

Может, сделаем это завтра? (Сделаем это завтра? )

Но ты уже проник

Мне под кожу.

И я ответила тебе поцелуем.

Всё идёт наперекор моим взглядам,

Но я этого хочу, да. }

К черту хандру! Поднявшись с постели, я отсоединила свой телефон от колонок, на скорую руку завязала волосы в высокий хвост, схватила свой миниатюрный рюкзак и, выйдя из комнаты, побежала вниз по ступеням. Клара перехватила меня у парадных дверей.

— Это принесли сегодня, — сказала она, спрятав одну руку за спину, а другую протянула вперед.

Я выхватила быстро из ее ладони розовый конверт. Это оказалось письмо с приглашением на свадьбу Маркуса Ферраро и Каталин Катана. Этого не могло быть! Он все-таки на ней женится! Улыбка до самых ушей не сходила с моего лица еще очень долго. Я отказалась ехать с водителем, и мать из-за этого еще больше встревожилась. Гералд просил, в конце концов, оставить меня в покое. Я была с ним полностью солидарна. Мама действительно достала со своей заботой и нравоучениями до самых печенок! Ей стоило вспоминать о дочери почаще еще до того, как она загнала моего несчастного отца в могилу.

Маркус женится на Каталин… Я с ним была знакома только заочно, однако уже могла сказать, что он мне нравился — хотя бы тем, что оказался более решительным, нежели Алистер. Маркуса ведь не смутила разница в возрасте с Каталин. Да, их семьи не воссоединялись, однако у меня была стопроцентная информация, что родители Каталин так и не дали своего благословения на ее отношения с Маркусом.

На метро я доехала до центра. Правда, попала в вечерний час-пик. Я не привыкла к такому скоплению людей, в крошечном Орвието чаще всего было тихо, спокойно и… скучно. Я знала, что буду возвращаться туда до конца своих дней, чтобы навещать отца, но жить там уже не смогу. Столичная жизнь меня в некотором роде избаловала, глупо было бы отрицать. Но дело было еще в том, что там никого не осталось, к кому я хотела хотя бы просто приезжать в гости. Меньше чем месяц назад я была твердо уверена, что перееду обратно в Орвието, стоит появиться такой возможности. Но теперь понимала — нет. Не только из-за Алистера. Я вошла во вкус, у меня появились друзья, приятели. Я поняла, что смогу полюбить Рим. И, не спеша прогуливаясь по его красивым улочкам, я теряла всякие сомнения на иной ход событий.

Алистер жил в историческом центре города, потому мне выпал шанс обозреть тут все собственными глазами. Проходя мимо Пантеона, я задумалась над тем, что читала об этом месте когда-то: влюбленные пары могут заказать здесь обряд венчания. Бурная фантазия представила нас с Алистером вместе перед падре, который соединит нас навеки в таком потрясающем и чудесном месте.

{Хватит…}

Подростком я часто листала журналы, яркие глянцевые страницы которых пестрили фотографиями «вечного города». Оттуда я узнавала и о новостях столицы, и о самых популярных местах среди туристов. Поэтому я была готова в очередной раз увидеть целое скопление людей вокруг фонтана Треви, желающих бросить в его воды монетку. Но, как и писали в журналах, он вправду поражал своей мощью и небывалыми размерами. Я и задержалась бы здесь, если бы не спешила кое-куда. Я специально вышла на пару остановок раньше, чтобы было время хорошенько все обдумать. Развеяться мне помогал колорит Рима. Стены ветхих домов повсюду расступались, представляя взору одну знаменитую достопримечательность за другой. А безмолвные узкие улицы прятали от глаз вездесущих туристов разнообразие тратторий, и из этих кафешек с домашней кухней пахло настолько аппетитно, что у меня заурчало в животе.

Как и в любой другой туристической мекке, здесь тоже нападали прямо из-за угла уличные торговцы с предложениями. Сплошь и рядом мне попадались продавцы цветами и таксисты, которые навязывали свои услуги особенно настойчиво. Но душистые букеты были ни к чему, а на такси я никогда не тратилась — ни в прошлой жизни, ни в этой. Не привыкла платить за такие недешевые удовольствия. Какой бы меня ни представлял Алистер, мне все еще было нереально сложно избавиться от склонности не пускать деньги на ветер. Я не могла вести себя как моя мама, не могла быть такой как она. Даже если бы очень того захотела.

Наконец-то я добралась до многоэтажного старомодного здания, построенного по меньшей мере в середине прошло века. Пространство красных кирпичных стен частично было обвито плющом. Зелени вообще по всей территории было много: кругом цвели и благоухали всевозможные растения, рядом с домом были посажены яблони и другие фруктовые деревья. Свежий газон у дома был пострижен ровно и гладко, как и кусты розовых роз на плотных белесых клумбах.

— Ваше имя? — строгим тоном спросила старенькая бабушка-консьерж и окинула меня недоверчивым взглядом поверх круглых очков.

Я назвалась и сообщила номер квартиры, напомнив ей, что уже приходила раньше. Консьерж вспомнила меня не сразу, однако через пару минут мой образ, очевидно, вспыхнул в ее памяти, и тогда она согласилась пропустить меня наверх и не звонить при этом Алистеру с предупреждением. Холл многоквартирного дома делился на две половины, левая половина отличалась высокими окнами, правая — доской объявлений и почтовыми ящиками, которые занимали практически всю стену. На кафельном полу лежал чистый узорчатый ковер, который, казалось, купили только на днях. Наверх вела широкая мраморная лестница, разделенная на две части, а уже со второго этажа на следующие можно было добраться только по ажурной винтовой лестнице. Мое восхождение все не заканчивалось. Знатно запыхавшись, я поблагодарила всех святых за то, что Алистер не снял квартиру на самом последнем этаже — восьмом.

Переведя дух и собравшись с мыслями, я постучала в дверь. Пальцы дрожали, и потому я даже была рада, что Алистер мне не открывал. Его, вероятно, не было дома. Он перевез вещи и сразу же поехал в офис? Конечно, зачем ему было оставаться и осматриваться. Он не был таким человеком. Работа для него всегда оставалась священной. Неожиданно я осознала, что погрузилась в собственные мысли, словно в глубокую темноту. Я ничего не слышала ровно до этой секунды: оказалось, там, за дверью звучала ритмичная музыка. Сюда доносился дружный топот, раздавались веселые голоса. Я повернула ручку, и, разумеется, дверь не была заперта.

Я зашла в прихожую, бросила неаккуратно рюкзак на комод с сиденьем, а потом прошла вглубь квартиры. Здесь воздух был пропитан мужчинами: невообразимым количеством тестостерона, потом, мускусными ароматами и бесконечной энергией. О-о, да, их тут было бессчетное множество — блондины, брюнеты, шатены, рыжие, Исайя, Алистер… Тот, кого я желала видеть не только сейчас, но и всегда, заметил меня. Брови Шеридана удивленно поползли вверх, его лицо вытянулось. Приятель, с которым он беседовал до того, как появилась я, тоже посмотрел в моем направлении. Он вскинул руку с бутылкой вверх и, оценив мой вид, присвистнул. Глаза этого рыжего придурка зажглись голодным блеском.

— Хей, парни! — крикнул он задорно. — Признавайтесь, кто вызывал стриптизершу?

Я машинально стрельнула глазами на свои голые ноги, юбку в черно-красную клетку и простые белые кеды. Дружок рыжебородого пошляка повис у него на спине и также окинул мое тело дерзким взором.

— Ох, школьницы — моя самая извращенная фантазия, — гадко облизнулся он и переглянулся с другими парнями.

Оглушительная музыка продолжала греметь из динамиков на всю катушку, но веселье было прервано, потому что все с любопытством воззрились на меня. Алистер остался стоять как статуя. В ладони он хватко держал стакан с недопитой янтарной жидкостью и льдом внутри. Обстановку сумел разрядить Исайя, внезапно вырвавшийся вперед остальных своих товарищей и выбросил обе руки кверху, а затем заговорил громко и успокаивающе.

— Стоп-стоп-стоп, тупицы! Это Джо! Джоселин. Младшая сестренка хозяина вечеринки.

Алистер помотал головой, словно выходя из-под гипноза. Он подтвердил слова Исайи, но глядел по-прежнему на меня. В глазах у него потемнело, в них застыла какая-то безотчетная тоска. Я и не попыталась замаскировать разочарование, вызванное тем, что Шеридан признал нашу с ним родственную связь. Которой не было, черт бы всех побрал!

— Никто не против, если я присоединюсь к вечеринке? — с искусственной беззаботностью я сделала пару шагов к скоплению похотливых зевак.

Алистер открыл было рот, чтобы приказать мне ехать домой, по всей видимости, но я не сочла нужным взглянуть на него. Теперь он — хотел того или нет — должен был играть по моим правилам. А сегодня я собиралась развлекаться всю ночь. Кроме того, ни моя мать, ни его отец не будут волноваться обо мне, ведь мы с Алистером же {родня}.

Парни ликующе загудели в унисон, и каждый попытался подобраться ко мне поближе, чтобы представиться. Рыжий товарищ Шеридана с густой бородой оказался самым наглым, в чем я лично нисколько не сомневалась. Он приблизился первым и поспешил представиться.

— Скотт. Ты же говоришь по-английски? — по его акценту я предположила, что он родом из Дублина, как и Алистер. Вскоре новый знакомый это подтвердил: — Мы с твоим братом учились вместе в школе.

Я пожала его протянутую крепкую ладонь.

— Очень приятно. Я Джо.

С необычайным интересом и некоторой жадностью Скотт вглядывался в мое лицо; периодически его взор нахально впивался в разрез блузки. Шелк плотно облегал тело, и я очень надеялась, что ничего лишнего Скотт не увидит. Мне постепенно становилось все менее комфортно, поэтому, к счастью, он развернулся к друзьям и стал называть мне их имена по очереди:

— Это Брэди! — Скотт указал на кареглазого хрупкого парня, который не был похож ни на кого из присутствующих своей щуплой комплекцией. — Конан. Финн. Бэйли. Мартин. Шон. Пэдди. Томас. Адам. Вэнс…

Ирландец сообщал мне имена членов их огромной компании с головокружительностью скоростью. Я пыталась запоминать, но все тщетно. Спустя минуту из головы все вылетело. Исайя спонтанно пришел на подмогу, отогнал от меня Скотта и прочих возбужденных бездельников, схватился за мои плечи и проследовал со мной до кухни. Маринелли отвлек меня шутками, распугал всех моих поклонников и вручил мне коктейль собственного приготовления.

— Хороший получился сюрприз, как думаешь? — встав напротив, спросил Исайя и сложил руки поверх футболки с надписью « [Manchester United] ». — Я собрал вместе лучших школьных друзей вон того болвана, — сощурившись, он по-хулигански указал пальцем на Алистера, изредка поглядывающего на нас, но держащегося почему-то в стороне. — Они играли в одной команде по футболу. Всякое бывало, как мне рассказывал твой братишка, — Исайя на миг запнулся, — но они почти никогда не ругались и не дрались.

Каким же козлом был Шеридан. Нерешительным козлом.

— Ты молодец, — я опустила на его плечо свою ладонь и осторожно сжала. — Я была бы безумно рада такому сюрпризу. Уверена, и мистер морозилка тоже счастлив, просто он не умеет проявлять эмоции, как это делаешь ты.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒