Продолжение следует.. 4 страница

Глава 6

Майор кивнул.

— Хорошо. Это важное дело. Мы не можем позволить, чтобы ты потерпела неудачу.

Это не было похоже на лекцию о злоупотреблении моими способностями.

— Сэр?

— Жаль, что Вариация Кейт так ограничена. У меня такое чувство, что брат или отец Мэдисон могли бы пролить свет на многие аспекты ее жизни.

Он начал постукивать по гладкой деревянной поверхности стола. Его ногти были короткими и аккуратными; я никогда не видела на нем ни пятнышка грязи. Он не сводил с меня глаз.

— Мы поговорили с ответственными врачами и убедили их, что Мэдисон, скорее всего, будет страдать от амнезии после того, как выйдет из искусственной комы.

— Кто-то запутал их сознание?

Слова вырвались прежде, чем я успела их остановить.

Майор поднялся с кресла и навис надо мной.

— Мы не вмешиваемся в сознание людей, Тесса.

Я полусерьезно кивнула, но в моем голосе не было убежденности.

— Конечно, нет, сэр.

— Миссия направлена на спасение жизней. Ты понимаешь это, не так ли?

— Да, сэр.

— Хорошо. Вот несколько страниц с описанием типичных последствий искусственной комы, особенно в таком случае, как у Мэдисон.

Он пододвинул ко мне стопку бумаг. Больше фактов для чтения и запоминания, для усвоения, пока не останется места для всего остального.

— Многие важные фигуры будут наблюдать за тобой. Эта миссия может стать твоим прорывом.

В дверь постучали, и вошел Алек. Потрясающе.

Я уронила стопку бумаг. Страницы разлетелись по паркетному полу. Мои внутренности сжались, когда я встала на колени и начала собирать их. Пара сильных рук пришла мне на помощь. Не поднимая глаз, я осторожно взяла у него бумаги и опустилась в кресло.

Уголком глаза я наблюдала, как Алек занял место рядом со мной. Он не смотрел на меня, да ему и не нужно было. Внимательного взгляда Майора было достаточно, чтобы заставить меня нервничать.

Что Алек вообще здесь забыл? Наше обучение должно было закончиться.

— Мы с Алеком поговорили, и он присоединится к тебе в твоей миссии.

— Он... что?! — пролепетала я.

Алек повернулся ко мне, его лоб нахмурился. Я избегала его взгляда и вместо этого сосредоточилась на Майоре, выражение лица которого стало суровым.

— Сэр, — добавила я. — Почему?

Я ненавидела ту часть меня, которая радовалась этой новости.

— Алек сказал, что для тебя будет безопаснее, если он будет рядом, и я согласен. Алек может защитить тебя, одновременно проводя свои собственные местные расследования.

Что за черт? Значит, это его предложение. Это его извращенная идея мести? Он может защитить меня от убийцы, но кто, черт возьми, защитит меня от моих чувств к нему?

— Но, сэр. Как Алек должен вписаться в этот мир?

Лицо Алека напряглось.

— Алек играет роль нового студента. Он будет старшеклассником, как и ты. Кроме того, он в кабинете с тобой.

Я посмотрела на него.

— Старшеклассник? — я вложила в свои слова как можно больше сарказма. — Но он никогда не ходил в среднюю школу, а тем более в старшую.

— Как и ты, — огрызнулся Алек.

— Я ходила в среднюю школу. И ты не выглядишь так, будто ты все еще в средней школе.

— Может, я пропустил год.

— Или пять, — пробормотала я.

Майор наклонился вперед в своем кресле и положил руки на стол.

— Достаточно, вы двое.

В его темных глазах мелькнуло что-то близкое к веселью.

— Но, сэр, если он будет притворяться учеником, он не может жить один. У людей возникнут подозрения.

— Он не будет жить один. Саммерс будет притворяться его матерью.

Алек откинулся назад, вытянув ноги на деревянный пол перед собой. Но за его маской расслабленности что-то таилось. Если я не ошибаюсь, это было направлено даже не на меня.

— Агент Саммерс?

Майор кивнул.

Саммерс. Я должна признать, что это умно со стороны Майора. Не было лучшего кандидата, чтобы убедиться, что жители Ливингстона не подозревают нас с Алеком. Ее Вариация — диверсия — несомненно, пригодилась бы. Конечно, с практической точки зрения она ни капли не походила на Алека и не обладала ни одной материнской чертой. Со своим неправильным прикусом и широкими плечами она выглядела как человек, которому нравится слоняться по сомнительным барам и драться с негодяями за деньги. А Алек... Я позволила себе бросить взгляд в сторону. Алек был Алеком. Высокий, загорелый, черноволосый, с серыми глазами и точеной челюстью...

— Они не похожи на родственников.

— Не все дети похожи на своих родителей. Ты, например, совсем не похожа на свою мать.

Я пожала плечами.

— Может, я похожа на своего отца.

Мой тон голоса стал мелочным, и я обычно не использовала его с Майором. Но моя семья находилась под запретом. Никто не говорил о них. Никогда. И все это знали.

Алек выпрямился на своем месте, его мышцы напряглись.

Майор обдумал мою точку зрения.

— Возможно. Но сейчас это не важно. Важно лишь то, что ты не будешь одна в этой миссии. Алек будет рядом с тобой. А главной задачей Саммерс будет отвлечь внимание полиции. Мы не хотим, чтобы они полезли не в свое дело. Они не знают, что делают, а эта миссия — дело СЭС. Особенно если в этом замешана Вариация.

— Причастность Вариации была подтверждена, сэр? — рискнула я.

— Нет, но я предпочитаю принять все необходимые меры предосторожности. У двух жертв обнаружены крайне нетипичные следы давления на горле. Это наша единственная зацепка на данный момент.

Майор просканировал мое лицо, затем лицо Алека.

Что он искал?

— Надеюсь, что это соглашение гарантирует быстрый успех нашей миссии. — Майор начал вышагивать, скрестив руки за спиной. — Давайте еще раз пройдемся по нашим возможным подозреваемым.

— Я думала, что мы не знаем ничего убедительного об убийце, раз уж он начал убивать людей, — сказала я.

— В основном это правда. Как ты, возможно, знаешь, профайлеры все еще пытаются сузить список возможных подозреваемых. Они сказали мне, что убийца почти наверняка мужчина и, вероятно, знал всех четырех жертв.

Это не помогло. Ливингстон был маленьким городком; все так или иначе знали друг друга.

— Изучение Кейт миссис Чемберс показало, что она не замешана, как и тетя Мэдисон Сесилия или лучшая подруга Мэдисон, Ана. Что касается остальных ее друзей и членов семьи, то все они подозреваются, пока не доказано обратное — особенно с мужчинами.

— Почему только мужчины? Я думал, что у девушек нет признаков... — Алек неловко взглянул на меня. —... Сексуального домогательства?

— Нет, признаков нет. Мы не имеем дело с сексуальным преступником.

— Так почему подозреваемые только мужчины?

— Для того, чтобы задушить кого-то, требуется значительная сила, а серийные убийцы, как правило, мужчины. Я не говорю, что ты не должна следить за девушками в жизни Мэдисон, но не хочу, чтобы ты тратила силы на маловероятных подозреваемых. Убийца мог ходить в школу вместе с Мэдисон или быть как-то связан со школой. В конце концов, одна из жертв работала в школе, а другая была старшеклассницей.

Мистер Чен и Кристен Синч.

— Что насчет первой жертвы? Она была как-то связана со школой? — спросил Алек.

— Нет, она была педиатром в больнице Святой Елизаветы. Единственная возможная связь это то, что она, вероятно, лечила большинство учеников Ливингстона с тех пор, как они были детьми, — сказала я.

Было страшно, в какой темноте мы находились. Убийцей мог быть кто угодно. Пока единственной связью была буква «А», вырезанная на коже жертв.

— У Мэдисон такая же метка, как и у других жертв?

— Да, над грудной клеткой, как и у других убитых. — Майор прочистил горло и остановился за своим рабочим креслом, схватившись руками за спинку. — Думаю, тебе следует внимательно следить за парнем Мэдисон, Тесса. Он может быть единственным, кто знал, что на самом деле происходило в последние несколько месяцев ее жизни.

— Парень? — недоверчиво спросил Алек. — Ты не можешь ожидать, что Тесса продолжит чьи-то романтические отношения.

Я посмотрела на него. Он ревновал?

— Ей и не придется. Как выяснилось, Мэдисон порвала с ним за несколько недель до нападения. Это ставит его на первое место в нашем списке подозреваемых.

— Но какой мотив у него может быть для других убийств?

— Мы не уверены в этом. Но, возможно, он убивал их без причины, и когда Мэдисон порвала с ним, он выбрал ее в качестве следующей жертвы.

— Но почему буква «А»? — спросила я.

— Это тебе предстоит выяснить. Миссия начнется через два часа. Приготовься.

Мои глаза метнулись к глазам Майора.

— Так скоро?

— Мэдисон умерла полчаса назад. Врачи и аппараты будут поддерживать в Чемберсах веру в то, что она жива. Но у нас есть только столько времени, пока не появятся первые признаки смерти.

Я ошеломленно кивнула. Почему я ничего не чувствовала? Разве я не должна была знать, когда она умрет? В конце концов, ее ДНК теперь является частью меня. Это все, что осталось от нее.

— Прочитай бумаги и будь готова через час, Тесса, — сказал Майор, прежде чем перевести взгляд на Алека. — Я бы хотел поговорить с тобой.

Что они хотели обсудить без меня?

Ноги сами вынесли меня из кабинета, но мое тело было словно заключено в пузырь. Я едва слышала разговоры снаружи, смех из общей комнаты и музыку, доносившуюся откуда-то из коридора.

Холли замерла, когда я вошла в нашу комнату.

— Я должна уже уезжать, — смогла выговорить я.

Мои ноги, все тело онемело. После известия о смерти Мэдисон мне казалось, что и из меня ушла жизнь.

— Как долго тебя не будет?

— Я не знаю. Сколько потребуется.

Холли просто обняла меня, в который раз не говоря ни слова.

Я прижалась лицом к окну машины, вспоминая вечер более чем трехлетней давности, когда впервые села на это же место по дороге в штаб-квартиру. С тех пор многое изменилось.

Моя кожа задрожала, и я почувствовала, что Майор наблюдает за мной.

Машина остановилась. Я потянулась к двери, но слова Майора остановили меня.

— Я знаю, что между тобой и Алеком что-то происходит. Я уже поговорил с ним об этом. Не позволяй этому поставить под угрозу миссию.

— Ничего не происходит... — я остановила себя.

Это была бы ложь, а некоторые люди говорили, что Майор может учуять враньё. Это одна из нелепых историй, которые люди рассказывали о Майоре, потому что на самом деле не знали, на что он способен.

Мы вышли из машины. Мои ноги были как желе, пока я шла в больницу. Теснота в груди нарастала с каждым шагом, когда я приближалась к палате Мэдисон. Из конца коридора доносились голоса, и мои мышцы начали дрожать.

Я споткнулась, и Майор схватил меня за руку.

— Веди себя естественно, — сказал он под дых. — Они уже должны были уйти.

Мы шли по коридору, приближаясь к родителям Мэдисон, действуя так, будто у нас имелась какая-то веская причина находиться здесь, кроме как скрывать смерть их дочери.

Я заняла себя разглядыванием клетчатого узора на полу, но, когда мы проходили мимо палаты Мэдисон, мои глаза нашли их: Рональда и Линду Чемберс. Линда выглядела старше, чем на фотографиях, которые я видела, более белая, бледная, ее светлые волосы собраны в беспорядочный хвост. Рональд выглядел худее, а седые пряди в волосах на висках разрастались. Они прижались друг к другу, слушая, как врачи изрыгают ложь. Я не могла слышать слов врачей, но знала, что все, что они им говорили, было далеко от правды.

Хуже всего было то, что их лица светились надеждой, когда врачи говорили с ними. Они думали, что их дочь поправится, что они вернут ее обратно; они не знали, что всего несколько часов назад они потеряли ее навсегда.

Внезапно меня наполнило чувство решимости. Я найду монстра, который забрал у них дочь. Даже если я не смогу вернуть Линде и Рональду Чемберс их дочь, я смогу хотя бы попытаться восстановить справедливость. Мы повернули за угол, и они исчезли из виду.

Хоук прислонился к стене в нескольких шагах от нас. Увидев нас, он выпрямился. Майор отпустил мою руку. Я даже не заметила, что он тащил меня за собой.

— Почему они все еще там?

Хмурый взгляд Майора заставил мужчину отпрянуть.

— Мне жаль, сэр. Они должны уйти в любой момент.

— Лучше бы они это сделали.

Майор начал вышагивать, а я занялась тем, что считала его шаги. Ноги у него были не длинные, но походка делала его высоким. Хоук заглянул за угол, затем повернулся к нам и быстро кивнул.

Мы вернулись в палату Мэдисон, во рту у меня пересохло. Хоук прошел вперед и открыл дверь. Майор жестом пригласил меня войти. Теперь пути назад не было.

Глава 7

Тишина аппаратов поразила меня.

Никаких гудков.

Никаких вдохов.

Я пожалела, что у меня нет с собой Айпода; хоть что-нибудь, чтобы заглушить тишину в палате. Мэдисон лежала на кровати. Ничего не изменилось, кроме отсутствия сердцебиения и неподвижности грудной клетки.

— Можно меня оставить? — спросила я.

Слова прозвучали приглушенно, как будто их произнесли через слой ваты.

Майор колебался. Неужели он должен подвергать сомнению все, что я делаю?

Я стиснула челюсть, не отрывая взгляда от Мэдисон, пока ждала, когда он уйдет. Когда он наконец ушел, я подошла к ней. Ее глаза были закрыты, словно она спала. Я всегда думала, что смерть будет уродливой, ужасной и отталкивающей. Вместо этого она маскировалась под умиротворение и тишину.

Протянув руку, кончики моих пальцев остановились в сантиметре от ее руки, затем я сократила расстояние и дотронулась ее холодной кожи. Я опустилась рядом с кроватью, прижалась лбом к прохладному одеялу рядом с ее телом. Не было ни звука.

Маленький шарик беспокойства, образованный в моем животе, когда я впервые услышала о миссии, теперь превратился в пульсирующий под кожей страх. Глядя на неподвижную Мэдисон, я была вынуждена признать правду. За мной будет охотиться убийца, тот, кто вырезает буквы «А» на коже своих жертв, как художник подписывает свои работы.

В этот момент дверь открылась без предупреждения. Я вскочила, вытирая слезы, грозившие пролиться. Я хотела наброситься на Майора за то, что он дал мне так мало времени.

Но это был не Майор.

Алек осторожно закрыл за собой дверь. Я отвернулась и села на кровать, кончики пальцев лежали на руке Мэдисон. Почему он здесь? Разве он не должен быть в отъезде, чтобы попрощаться с Кейт?

Он придвинулся ближе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как, по-твоему, я себя чувствую?

Его глаза остановились на мне, добрые и понимающие, и мне пришлось сжать губы, сдерживая себя. Я не могла рисковать и сломаться сейчас, в его присутствии.

— Я знаю, что тебе тяжело.

Я, спотыкаясь, поднялась на ноги.

— Откуда ты знаешь? Это ты собираешься лгать семье? Улыбаться им, смеяться вместе с ними, притворяясь при этом их мертвой дочерью? Это ты должен смотреть в их лица и видеть радость от того, что их дочь вернулась, и при этом знать, что все это ложь?

Еще больше слов грозило вырваться наружу; правда о том, как мне страшно, беспокойство о том, что я совершу ошибку и окажусь мертвой. Но я проглотила их. Если бы Алек знал, как мне страшно, его раздражающая защитная реакция только усилилась бы.

Алек потянулся, заключая меня в объятия, но я прижала ладони к его груди. Мне не нужна его жалость, его утешение. Он не отпустил меня. Ощущение его рук на моих руках, теплых и успокаивающих, сломило сопротивление. Я позволила ему обнять меня, позволила его древесному запаху окутать чувства, позволила ему унять боль. Я ощутила, как мой пульс замедляется от его прикосновений, почувствовала, как мышцы расслабляются впервые за несколько дней.

— Тесс, никто не ожидает, что ты будешь идеальной, что ты пройдешь эту миссию как машина. Тебе позволено злиться и расстраиваться. И тебе разрешено совершить несколько ошибок.

Это единственная вещь, которую я не могла себе позволить. Один промах, одно отключение моей Вариации, и миссия закончена — или я окажусь с проволокой на горле.

Кончики его пальцев коснулись моей шеи, и я прижалась к нему.

— Ты делаешь это и для них тоже, понимаешь? Для родителей Мэдисон. Ты пытаешься поймать человека, который убил их дочь. Не думаешь, что это имеет значение? Этот монстр бродит по улицам в поисках следующей жертвы, и ты ключ к его поимке. У тебя есть возможность спасти жизни. Просто подумай об этом. — он убрал назад прядь моих волос. — Все будет хорошо. Я буду рядом.

Как он всегда находил нужные слова, убеждая меня? Или, может, это ощущение его мягкого прикосновения к моей коже. А может, и то, и другое.

— Майор ждет, — сказал он в конце концов.

Я кивнула, прижавшись к его груди. Алек дал мне время собраться, прежде чем открыть дверь и позвать всех остальных в палату.

Я избегала взгляда Майора, но не пропустила его взгляд, которым он обменялся с Алеком. К кровати подошли двое мужчин, выглядевшие так, будто принадлежали к СЭС, хотя в своих черных костюмах и галстуках они могли быть гробовщиками. Они унесли тело Мэдисон, оставив кровать пустой.

Я посмотрел на отпечаток, оставленный телом Мэдисон на матрасе.

— Я должна...?

— Мы поменяем, — сказал Майор.

Вошла медсестра и занялась кроватью, вытирая ее и застилая свежими простынями. Она ни разу не взглянула ни на кого из нас. Закончив с постельным бельем, она ушла, не сказав ни слова. Теперь в палате были только я, Майор и Алек.

— Возьми, ты должна это надеть.

Я взяла больничный халат у Майора, ткань была хрустящей и холодной под моим прикосновением.

— Вы не против?

Я посмотрела на халат, потом на дверь. Майор ушёл первым, а Алек ободряюще улыбнулся мне, следуя за ним.

Дрожащими руками я положила халат на кровать и начала раздеваться. Это работа, напомнила я себе. Речь шла не о моем комфорте. Я сняла одежду и накинула халат. По спине пробежала дрожь, когда тело соприкоснулось с холодной тканью.

В дверь постучали.

— Ты закончила? — позвал Майор.

Он не отличался терпением.

Забравшись на кровать, я накрылась одеялом. Дверь открылась, и вошел Майор. Алек колебался, но когда увидел, что я в кровати, а мое тело надежно скрыто от его взгляда, он вошел.

Раздался еще один стук. Родители Мэдисон? Я еще не готова. Хотя, возможно, я никогда не буду готова.

Майор направился к двери, когда Алек сел на стул рядом с кроватью.

— Это всего лишь врач.

— Но он увидит, что я не Мэдисон.

Алек кивнул.

— Все в порядке. Майор решил рассказать ему. Он никому не скажет.

— Почему ты так уверен?

— Майор уверен.

В палату вошел высокий мужчина с лысой головой.

— Это доктор Фонсека. Он подготовит тебя к встрече с родителями Мэдисон, — сказал Майор серьезным тоном.

Я не успела спросить, что значит «подготовит», как доктор и Майор подошли ближе к моей кровати.

Глаза доктора Фонсеки поднялись и встретились с моими, а затем вернулись к истории болезни Мэдисон. Он увеличил расстояние, между нами. Его лоб покрывал тонкий слой пота, а воротник промок. Мне не нужно было быть читательницей мыслей, чтобы понять, что он тоже напуган.

— Тесса. Пришло время принять облик Мэдисон, — сказал Майор.

Перед доктором Фонсекой? Мужчина так крепко сжимал свою шариковую ручку, что костяшки пальцев побелели.

— Чего ты ждешь, Тесса? — огрызнулся Майор.

Доктор Фонсека не отрывал глаз от своих бумаг.

Я позволила себе расслабиться и отдалась трансформации. Кожа отвисла и изменила форму, кости удлинились. Вздох прорвался сквозь мою концентрацию. Закрыв глаза, я заставляла тело завершить начатое. И когда ощущение разрыва исчезло, Тесса растворилась, а ее место заняла Мэдисон Чемберс.

Я открыла глаза, и что-то кислое наполнило мой рот при виде того, что предстало передо мной. Доктор Фонсека стоял, прижавшись к самой дальней стене, а перед его грудью, как щит, вытянулась медицинская карта. Глаза Алека застыли, остановившись на Майоре. Я никогда раньше не боялась никого. Но в том, что я увидела в глазах доктора Фонсеки, не было никаких сомнений. Жизнь в СЭС позволила мне забыть об истинной природе моего существования: фрик. Отклонение от нормы. А не одаренное чудо, в которое Майор всегда хотел, чтобы я верила.

— Доктор? — голос Майора прорезал тишину, как бритва.

Фонсека с явным трудом оторвал взгляд от меня и посмотрел на Майора, точнее, на точку над его головой.

Рычащее лицо Майора напомнило мне ротвейлера.

— Доктор. Делайте свою работу.

Очевидно, доктор Фонсека не получил памятку о том, что приказам Майора нужно подчиняться без колебаний. В одну долю секунды Алек вынырнул из угла палаты и оказался рядом с доктором.

— В чем проблема? — прорычал он.

Глаза Фонсеки метались между мной и Алеком, видимо, он все еще напуган, чтобы подойти ко мне. Алек потянулся к стулу и сломал одну из его ножек надвое. В его глазах я увидела краткий огонек возбуждения. Алек редко позволял себе терять контроль над собой, но могла сказать, что ему нравится высвобождать свои более жестокие наклонности.

— Она не опасна.

Мне стало интересно, почему Майор позволил Алеку сделать это, кроме как ради чистого удовольствия показать, на что способны агенты СЭС.

Доктор Фонсека споткнулся, торопясь добраться до меня. Его руки дрожали, когда он устанавливал несколько электродов на моих руках и груди. Я отдернула руку, когда он попытался поставить мне капельницу. То, как дрожала игла в его руке, заставило меня нервничать. Он скорее выколет мне глаз, чем надежно введет ее в руку.

— Зачем мне это?

Я подпрыгнула от звука незнакомого голоса, сорвавшегося с губ. Он был выше, чем мой собственный. И моя рука — рука Мэдисон — была такой бледной и тонкой. Должно быть, ее мышцы пострадали за те недели, что она провела в коме. Но, к счастью, я не чувствовала себя слабее, чем раньше, только другой.

— Потому что Мэдисон нужны лекарства. Радуйся, что мы убедили врачей, что ты можешь дышать самостоятельно, — сказал Майор.

Я протянула руку. Доктор Фонсека сделал глубокий вдох, и его рука перестала дрожать. Я вздрогнула, когда игла вонзилась в кожу на тыльной стороне руки.

— Что там? — я кивнула в сторону прозрачной жидкости в пластиковом пакете капельницы.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Майор говорил так, будто его ничего не беспокоит, но глубокие морщины вокруг его глаз говорили, что он не так спокоен, как притворяется. Это важный день и важная миссия, и это не зависело даже от Майора. Я единственная, кто должна выступить.

Мое сердцебиение участилось, а вместе с ним и назойливое пищание аппаратов. Алек подошел ко мне.

— Все будет хорошо.

Его глаза изучали мое лицо, задерживаясь на чертах Мэдисон слишком долго, словно он должен привыкнуть смотреть на них. Я подумала, не скучает ли он по настоящей мне.

Я заставила мышцы своего лица — или, скорее, лица Мэдисон — расслабиться. Пальцы провели по шраму на горле, где убийца задушил ее проволокой. Он проходил почти по всей шее. Медленно я опустила руку ниже, пока не нащупала на грудной клетке место, где убийца оставил свою подпись. Дрожа, я отпрянула.

Доктор Фонсека испустил небольшой кашель.

— Я закончил.

— Хорошо. — Майор поднес телефон к уху. Очевидно, правило «не звонить в больнице» для него было отменено. — Мы уйдем через несколько минут.

Я не знала, кто был на другом конце и что они говорили, но выражение лица Майора выглядело довольным, когда он положил трубку.

— Где родители Мэдисон? — спросила я.

— Они все еще разговаривают с другими врачами о том, что состояние Мэдисон улучшилось и что, возможно, скоро ты придёшь в себя.

Обращение на «ты» сначала смутило меня. К тому, что я выдаю себя за Мэдисон, нужно было привыкнуть. Она ненамного выше меня, но худее, а ее грудь даже меньше моей. Я взяла в руки прядь ее темно блондинистых волос. На ощупь они были более гладкими, чем мои собственные, и спадали прямой длиной на грудь.

— Твои волосы выглядят неправильно,

— сказал Алек.

Он запустил руки в мои волосы. По позвоночнику пробежала дрожь, и я расслабилась под его теплыми ладонями. Он замер, когда наши глаза встретились. Я не могла понять, что происходит за ними. Разорвав зрительный контакт, он начал взъерошивать мои волосы. Он был таким нежным. От его кончиков пальцев, поглаживающих мою кожу головы, по телу разливалось приятное тепло, и я жаждала его прикосновений в других местах.

— Так-то лучше.

Он отстранился, но я тут же захотела вернуть его прикосновения.

Сотовый Майора начал вибрировать.

— Пора уходить. — он открыл дверь, но не вышел. — Рональд и Линда Чемберс прибудут в любой момент. Вспомни все, что ты читала о Мэдисон. С этого момента и до тех пор, пока мы не найдем убийцу, ты Мэдисон. Тесса мертва.

Тесса мертва.

Что-то сжало мои внутренности и скрутило. Если бы я могла голосовать, чтобы определить, кто должен жить, а кто умереть — Мэдисон или я, — в исходе не было никаких сомнений. У Мэдисон были родители, брат, родственники, даже бывший парень, который любил ее; у меня же не было ничего.

О чем я думаю?

— Ты меня слышала?

Я кивнула, не веря, что могу говорить. Внезапная волна спокойствия захлестнула меня, чужая и навязчивая, и я почувствовала, как тело вздрогнуло от нежелательных эмоций. Это не мое. Мои глаза метнулись к Майору, его фигура все еще маячила в дверном проеме. Ему удалось манипулировать моими чувствами?

Алек колебался, словно хотел что-то сказать. Я не могла удержаться, чтобы не встретиться с ним взглядом. В них стояло беспокойство и что-то еще — что-то более мягкое, что я не могла уловить. Бросив быстрый взгляд на Майора, он ободряюще улыбнулся, и они ушли.

Доктор Фонсека остался. Он еще раз проверил аппараты и капельницу. Я вздрогнула, когда игла двинулась в моей руке, и он тихо извинился. Он много не говорил и не смотрел мне в глаза.

Одно можно было сказать наверняка: Майор прав, люди боялись наших способностей, боялись того, на что мы способны. Это первое, чему он научил нас с Холли, когда мы прибыли в штаб-квартиру СЭС. Я никогда не чувствовала правдивость его слов так ясно, как сейчас.

Голоса за дверью привлекли мое внимание. Я опустилась на подушки и закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание и наблюдая за входом через полузакрытые глаза. Дверь начала открываться. Вот оно. И в моих руках было не испортить все это.

Я не могла напортачить. Я бы не сделала этого.

Тесса мертва, пока что.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒