Элизабет Лоуэлл 14 страница

Она встала с постели.

Линк не пытался удержать ее.

Страх все сильнее сжимал сердце. Она начала раздеваться, снимая с себя вещь за вещью, пока не оказалась такой же незащищенной, как сгущавшиеся за окном в поисках горных вершин облака, жаждавшие обрушить на них свой дождь.

— Я знаю, ты не веришь мне, — тихо, но в то же время твердо произнесла она. — Ты уверен, что слова ничего не значат.

— Холли… — нетерпеливо начал Линк.

— Нет, — перебила она, — позволь мне любить тебя.

Она внимательно посмотрела на него. Ее глаза расширились от желания донести до его сознания то, о чем она говорила.

— Слушай язык моих рук, моего тела. Позволь мне показать тебе мою любовь. И тогда ты не сможешь не поверить мне. Пожалуйста, Линк. Слушай…

Линк замер, потрясенный ее отчаянными мольбами.

— Слушаю, — тихо произнес он.

— Ложись.

— Это поможет лучше слышать?

— Я надеюсь, — прошептала Холли.

Линк вытянулся на кровати со странной полуулыбкой на устах.

— Так хорошо? — спросил он. Холли кивнула.

— Что теперь?

— Я стану прикасаться к тебе так, как хочу, — произнесла она.

Линк удивленно посмотрел на нее, но прежде чем он успел задать ей вопрос, который она прочитала в его глазах, ее пальцы погрузились в его густые волосы.

— Они прохладные, словно струящийся между пальцами шелк, — тихо произнесла она. — Мне нравится прикасаться к ним, смотреть на них. Они переливаются разными цветами: коричневым, бронзовым, топленым золотом, в них есть даже оттенки черного.

Линк откинул голову вслед за движением ее ладони. Холли наклонилась над ним и глубоко вдохнула.

— Как хорошо пахнет. Так пахнет в пустыне после проливного дождя…

Она на мгновение закрыла глаза, с упоением чувствуя, как его волосы скользят по чувствительной коже между пальцами.

Линк ощутил всю силу ее эмоций и едва сдержался, чтобы не заключить ее в свои объятия, растворяясь в ней, ища горячего, чувственного забвения, в котором никогда не наступит завтра.

— Холли, — глухо произнес он.

— Нет. Еще не время. Позволь мне любить тебя хотя бы на этот раз. Позволь прикасаться к тебе. Обещаешь не мешать?

По телу Линка пробежала сладострастная дрожь.

— Да, — произнес он. — Постараюсь. Но я никогда…

Он пожал плечами и замолчал.

Холли печально улыбнулась, сердцем поняв то, что он хотел сказать.

«Он никогда не позволял женщине управлять собой в постели».

— Обещаю, тебе не будет больно, — сказала она.

Линк непременно бы рассмеялся, если б его не сдерживала печаль, сквозившая в прекрасных золотистых глазах.

Холли помассировала ему голову, пытаясь снять напряжение. Движения ее, точные и уверенные, не имели ничего общего с физическим влечением.

Линк с облегчением вздохнул и закрыл от удовольствия глаза, полностью отдаваясь во власть искусных пальцев Холли.

Через некоторое время она размяла ему шею и помассировала спину. Он снова вздохнул от удовольствия, расслабляясь еще больше.

Она осторожно провела ногтем по ушной раковине.

Его дыхание участилось.

С тихим смехом Холли наклонилась и уткнулась носом в его ухо.

— Хочу проверить, такое же чувствительное у тебя это место, как у меня, — прошептала она.

Ее дыхание обожгло, пробуждая новые ощущения. Кончик ее языка заскользил по уху, отыскивая чувствительные точки, то медленно наступая, то отходя вновь. Так обычно делал Линк. Холли точь‑ в‑ точь повторяла его действия.

Линк неожиданно обхватил ее руками.

— Холли… — Его голос был глухим от жгучего желания, он задыхался, не в силах произнести ничего больше. — Холли…

Девушка осторожно прикусила мочку его уха.

— Ты обещал слушать, — напомнила она. — А ты не услышишь, если станешь прикасаться ко мне.

— Не знаю, долго ли смогу вынести это, — пробормотал он.

— Я только начала. Слушай меня, Линк. Пожалуйста, слушай.

Линк неохотно опустил руки, вновь отдавая свое тело во власть Холли.

— Мне так много нужно тебе сказать, — прошептала она.

Продолжая осторожно покусывать кожу, Холли постепенно продвигалась вниз по сильной шее, помассировала мышцы в том месте, где шея переходила в плечи.

Он, точно кот, выгнулся от ее прикосновений.

— Что ты говоришь? — глухо спросил он.

— Что люблю твою шею и плечи. Мне нравится чувствовать под пальцами стальные мускулы. Мне кажется, твое тело… совершенно… когда мои руки скользят по нему.

Линк закрыл глаза, боясь, что не справится с собой, глядя на Холли, и непременно опять набросится на нее.

Аромат лосьона после бритья был настолько легким, что Холли почувствовала его, лишь когда прикоснулась губами к его шее. Свежевыбритая кожа была не мягкой, но и не грубой, скорее… мужской.

Девушка с наслаждением, медленно провела по ней губами. Затем перевела дыхание и стала подниматься вверх, к ямочке на подбородке.

Линк открыл глаза, ожидая увидеть в ее глазах радость, надеясь, что в них не осталось и тени грусти. Еще никогда ее глаза не казались ему столь прекрасными. И столь печальными.

— Я опережаю сама себя, — произнесла она.

— Опережаешь? — полушутя переспросил он. — Если ты будешь действовать хоть немного медленнее, я уж точно не выдержу.

Холли приложила пальцы к его губам, лаская их и одновременно не давая ему говорить.

— Я еще не сказала о твоих глазах, — произнесла она. — Они цвета виски с изумрудным блеском, а ресницы…

Холли поцеловала его ресницы.

— Как несправедливо, — вздохнув, произнесла она. — Я всегда считала, что мужчине недопустимо иметь такие глаза. А твой рот…

Задумавшись, Холли обвела кончиками пальцев его губы.

— Когда мне было тринадцать, я часто представляла, как эти дразнящие, улыбающиеся губы целуют меня. Их чувственный изгиб и скрытая сила манили меня.

— В тринадцать лет? — Линк был потрясен.

— Угу, — подтвердила Холли. — А когда мне исполнилось шестнадцать, я узнала, что мои мечты и на йоту не были так хороши, как реальность.

Линк хотел что‑ то сказать, но она закрыла ему рот поцелуем. Ее язык изучал его рот с основательностью, которой научил ее Линк. Она была хорошей ученицей, быстро перенимая приемы любовной игры.

Холли провела языком по краешкам его зубов, по шероховатой поверхности языка, насладилась невероятной гладкостью под ним. И глубоко погрузилась во влажное тепло его рта, двигаясь быстро и ритмично, воспламеняя Линка.

Наконец она подняла голову и счастливо вздохнула, передавая ему жар своего наслаждения.

— Твои губы по‑ прежнему напоминают мне вкус полыни, дождя и молнии.

Линк потянулся к ее губам. Холли тихо рассмеялась, уклоняясь от поцелуя.

— Ты обещал.

Он жадно глотнул ртом воздух.

— Уже поздно ссылаться на невменяемость? — спросил он.

— Слишком поздно.

Она поцеловала его плечо, потом осторожно прикусила упругую кожу.

Это был один из многочисленных приемов, которому она научилась у Линка. Ей доставляло неимоверное удовольствие использовать то, чему он научил ее.

Холли гладила его крепкие руки, чувствуя каждый мускул под кожей, ощущая сталь под шелком. Очень медленно она коснулась руками его груди.

— Твоя сила завораживает меня, — произнесла она. — Вещи, которые я не могу сдвинуть с места, ты поднимаешь шутя. Ты обладаешь силой, которая может создать или разрушить целый мир…

Ее глаза потемнели от вновь ожившей тревоги.

— Ты так отличаешься от меня, — прошептала она.

Линк уловил в ее голосе страх и решил, что она вспомнила их первую близость.

— Я никогда бы не поступил так, если бы знал, что ты — девственница.

— Я знаю.

— Правда? — обеспокоенно спросил он.

— Да.

— Но мне кажется, я увидел в твоих глазах… страх.

— Ты прав.

— Но почему?

— Слушай меня, Линк, — прошептала Холли. — Слушай, что говорят тебе мои прикосновения.

Она дотронулась кончиками пальцев до его плоских сосков, затем наклонилась и начала ласкать их языком. Они превратились в крошечные, твердые точки. Когда она сжала один из них зубами, дыхание Линка сбилось.

— Твое тело реагирует по‑ иному, но и здесь оно так же чувствительно, как и мое, — глухо произнесла она. — Чувствуешь горячие волны, поднимающиеся из глубины живота, когда я делаю это?

Она втянула сосок в рот, повторяя ласку, которой он не раз доводил ее до экстаза.

Не в силах сносить эту сладостную муку, он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, заставляя посмотреть в глаза. В них сквозило неукротимое желание. Несколько секунд он просто смотрел на нее, затем приник к ее губам, вкладывая в этот поцелуй всю силу переполнявших его чувств.

— Я ответил на твой вопрос? — спросил он.

— Да. Но у меня еще осталось немало вопросов. Разреши мне задать их так, как я хочу? Ты слушаешь меня, слушаешь всем сердцем?

Холли заметила в его глазах тревогу, словно он наконец понял, в какую ловушку попал. «Тело, разум и душа». Затаив дыхание, она ждала, что он ответит.

* * *

Линк медленно разжал объятия.

— Если бы я знал, во что ты меня втягиваешь, — произнес он, — или, вернее, во что не втягиваешь, я бы никогда не согласился.

Холли заморгала глазами, не поняв, куда он клонит. Но когда догадалась, рассмеялась и, склонившись к его груди, осторожно укусила.

— Ты убиваешь меня, — осипшим от возбуждения голосом произнес он.

— Не думаю.

— Зато я думаю!

— Твое сердце бьется вполне нормально, — продолжала она. — Я чувствую его удары под языком.

Она поймала губами волосы на его груди. Линк тихо чертыхнулся.

— Мне нравятся твои волосы, — глухо произнесла она. — Я это уже говорила. Жесткие и в то же время мягкие, пружинистые, они доставляют такое же удовольствие, как твой язык.

Кончики ее пальцев пробежались по голому торсу до края полотенца.

Линк не смог сдержать дрожи удовольствия.

— Снова по‑ иному, — произнесла она. — Так мощно…

Его дыхание участилось, когда она пощекотала языком его пупок.

— Но здесь мы реагируем одинаково, — пробормотала она. — Очень чувствительное место.

Она провела языком по узкой полоске темных волос, от пупка до края полотенца.

Линк затаил дыхание и разочарованно вздохнул, когда Холли оставила полотенце на месте.

Холли переместилась в конец кровати.

— Я с тобой расквитаюсь, так и знай, — глухо произнес он. — Я с головы до пят изнываю от сладостной муки.

— Десять пальцев, — со смехом произнесла она. — В этом мы с тобой схожи.

Она слегка ущипнула большой палец его ноги.

— Щекотно! — воскликнул он. — Мы так не договаривались.

Улыбаясь, Холли смилостивилась. Она взяла его ступню и провела рукой вверх по лодыжке, зная, что от этого прикосновения ему не будет щекотно.

— Мне нравятся твои ноги, — произнесла она. — Сильные. Хотя все твое тело сильное. Сила для тебя — нечто само собой разумеющееся.

Легкими прикосновениями пальцев она стала массировать его икры, и это доставило ему неимоверное наслаждение. Он смотрел на себя ее глазами, пока она обводила и исследовала каждую его мышцу, впервые в полной мере давая ему ощутить собственную силу.

Ее прикосновения неистовым томлением отзывались в той части тела, которую она старательно обходила стороной.

Все его чувства сосредоточились теперь в этой точке.

Холли снова переменила положение, поставив колени по обеим сторонам его ног, и сняла заколку, скреплявшую длинные темные волосы.

— Тебе нравится, когда я касаюсь волосами твоей обнаженной кожи? — спросила она, заранее зная ответ и все же желая услышать его.

— Конечно, ты же знаешь.

— Ты никогда не говорил об этом ни единого слова.

«Как и о многих других вещах», — с тревогой подумала она.

Встряхнув головой, она наклонилась, накрывая черной шелковистой волной его ноги.

Линк судорожно глотнул ртом воздух.

— Теперь я действительно вижу, что тебе нравится, — трепеща всем телом, пробормотала она. — Мне нравится познавать, Линк.

Полотенце лишь наполовину закрывало его стройные бедра. Холли склонила голову и чуть укусила его повыше колена. Было приятно ощущать прохладную кожу, ласкать ее языком.

Из груди Линка вырвался сдавленный звук.

— Еще одно место, где мы похожи, но в то же время отличаемся друг от друга, — произнесла Холли. — Твои бедра такие упругие, когда ты напрягаешь их, и сильные, когда расслабляешься.

— Пожалуй, сейчас я не расслаблен, — сквозь зубы пробормотал Линк.

Она посмотрела на полотенце, вздымаемое его восставшей плотью, и мягко улыбнулась.

— Это мне тоже нравится, — прошептала она. Она обхватила ладонями его бедра и развернула мягкую махровую ткань. Теперь Линк был укрыт лишь черным шелком ее волос.

Холли медленно выпрямилась, волосы заскользили по бедрам Линка.

— Боже… — скрипя зубами, пробормотал он.

— Ты совсем другой, — прошептала Холли, проводя кончиком пальца по его возбужденной плоти.

Линк содрогнулся всем телом.

— Почему все слова, описывающие наши различия, либо медицинские, либо грубые? — тихо спросила она. — Почему не существует слов, достойных твоей красоты?

Линк лишь простонал в ответ ее имя.

— Ты красив для меня, — произнесла она. — Так же красив, как я для тебя. Но нет таких слов…

Ее руки двинулись вверх по стройным бедрам Линка. Медленно она склонилась над ним.

— Слушай меня.

Очень осторожно она принялась ласкать его мужское достоинство, как когда‑ то он ласкал ее женское средоточие.

Линк едва не задохнулся от нахлынувших на него чувств.

Холли почувствовала клокочущую в нем страсть. Его плоть пылала, пульс участился, тело содрогалось от неукротимого желания. Он лихорадочно шептал ее имя.

— Тебе больно? — спросила она.

Линк протяжно застонал в ответ. По движению его бедер она поняла, что он умоляет ее продолжить.

— Мне тоже нравится, когда ты так ласкаешь меня, — прошептала она.

Мужская плоть зачаровывала Холли, подчиняя своей власти. Она ласкала ее, влажное тепло ее рта дарило Линку знойные, сокровенные ласки. Он вскрикнул, давая понять, какое неземное блаженство она дарила ему.

Жгучее желание захлестнуло Холли, она затрепетала от нахлынувшего на нее неукротимого вожделения.

Как облако тянется к вершине горы, так и она тянулась к Линку, стремясь одарить его своей влагой.

Она прижалась к нему разгоряченной плотью, слилась с ним.

Словно молния пронзила его тело, ласка показалась ему гораздо более пылкой и изощренной, чем та, что дарил ее рот.

Холли замерла, удерживая их обоих в самом центре грозы. Затем полностью подчинилась Линку, сливаясь с ним в одно целое, подстраиваясь под неистовый ритм его желания, позволяя грозе разразиться над ними, обрушить на них всю свою неукротимую мощь. Гром и молния, нежность и страсть пронзили их тела, и никто уже не мог ответить, кто из них облако, а кто — горная вершина, поскольку теперь они представляли единое целое…

Когда наконец отгремел последний отголосок улетевшей прочь чувственной грозы, Холли прижалась к груди Линка.

— Я люблю тебя, — мягко произнесла она, заглядывая ему в глаза. — Теперь ты веришь мне? Я люблю тебя.

Линк закрыл глаза и так сильно сжал ее подбородок, что она вскрикнула от удивления и негодования.

— Линк…

— Не говори мне о любви, — сказал он хрипло и беспощадно.

, Страх охватил Холли. Он был вдвойне ужасающим, поскольку она поверила в то, что Линк принял ее любовь вместе с захлестнувшей их страстью. Она хотела ответить ему, но ком подступил к горлу, не давая говорить.

— С тем же успехом ты мог бы просить меня не дышать, — наконец с трудом произнесла она. Слезы беззвучно потекли по щекам, капая ему на руку.

— Любить тебя — это самое… — Она всхлипнула и замолчала, поскольку Линк резко отдернул руку и, поднеся ее к губам, слизнул слезинки, словно желая удостовериться в том, что они настоящие.

— Почему ты не веришь мне? — в отчаянии воскликнула она. — А если бы я была обыкновенной девушкой, просто Холли, ты позволил бы мне говорить о любви?

Линк изменился в лице. Впервые на нем отразилась печаль и сожаление, точно острый нож терзавшие его душу.

Видеть это было невыносимо для Холли.

— Я попала в самую точку? — звенящим шепотом спросила она. — Я больше не Холли, в этом все дело. Ты ни разу не назвал меня малышкой.

Веки Линка дрогнули, но он не произнес ни слова.

— Что во мне страшного, Линк? — упорно продолжала она. — Что я сделала, что ты не позволяешь мне даже произносить слово «любовь»?

— Что толку говорить об этом? Ты никогда не изменишься.

— Но что же со мной не так?

— Ты красивая, эгоистичная женщина.

— Эгоистичная? Потому что я не хочу покончить со своей карьерой и расторгнуть контракт с Роджером?

— Именно.

Тон его голоса был столь же непреклонен, как и его убежденность в собственных словах.

— Нет, — произнесла она слабым от отчаяния голосом. — Расторжение контракта ничего не изменит.

— Черта с два… — начал он.

— Я по‑ прежнему останусь красивой, — перебила его она. — Ив глубине души ты всегда будешь ненавидеть меня за это.

За окном блеснула молния, вслед за ней глухо прокатился раскат грома. Порыв ветра поднял занавески, забрасывая их в комнату.

Холли поежилась, но не от прохладного воздуха. Линк медленно открыл глаза.

— У меня нет ненависти к тебе.

— Не верю.

— Холли, — прошептал Линк.

— Так же, как ты не веришь в мою любовь. — Она горько рассмеялась. — А может, мы оба правы.

— Откажись от работы.

— Нет.

— Неужели для тебя так важно завоевывать всех подряд? — резко произнес он. — Неужели тебя не устраивают наши отношения?

— У меня и в мыслях не было завоевывать кого‑ то, кроме тебя.

Голос Холли был хотя и тихим, но уверенным. Линк не мог не почувствовать, что она говорит искренне.

— Тогда оставь карьеру модели, — произнес он.

— И тем самым доказать, насколько я эгоистична?

— Что ты имеешь в виду? — возмутился он.

— Эгоистичные люди заставляют других расплачиваться за их удовольствия, не так ли?

Линк кивнул.

— Быть рядом с тобой — самое большое удовольствие, какое я когда‑ либо испытала, — произнесла Холли. — Поиски замены будут стоить Роджеру год рекламного времени и миллионы долларов. Почему он должен расплачиваться за мои удовольствия?

Лицо Линка стало суровым.

— Замечательный способ манипулировать словами в угоду своим целям, — произнес он. — Но я не должен жаловаться — ведь Роджер извлекает пользу из твоих талантов. Он, несомненно, преподал тебе… и мне… хороший урок.

— Что ты хочешь этим сказать? Линк горестно улыбнулся.

Холли похолодела от ужаса, вдруг поняв, что вовсе не хочет вникать в то, что он сказал. Но было слишком поздно.

Линк уже начал говорить, раскалывая надвое ее мир.

— Все очень просто, — произнес он. — За пять дней, пока меня не было, Роджер научил тебя таким штучкам, каким другие женщины не могут научиться за всю жизнь.

Холли побледнела.

— Я не жалуюсь. — Он пожал плечами. — Просто ты в моей постели до тех пор, пока я здесь. Чего ж еще требовать от красивой женщины?

Холли попятилась, но Линк безжалостно схватил ее.

— Не надо, — прошептала она, чувствуя, что теряет силы. — Отпусти меня.

Линк надменно приподнял бровь.

— Зачем? — произнес он. — Роджер заждался?

— Я никогда не была его любовницей. — Ее голос словно доносился издалека.

«Линк может разбить мою жизнь, — исступленно подумала она, — но не меня. Не меня! Я не сломаюсь даже ради него».

— Я сказал, я не жалуюсь, — повторил он.

— Будь ты проклят! — взорвалась она. — Тем, что я доставила тебе удовольствие в постели, ты обязан только себе. Любовным премудростям я научилась у тебя!

Заметив в его глазах недоверие, она почувствовала сожаление и ярость, которые ранее испытывал он.

— Я досталась тебе девственницей. Ты так же не верил в это до тех пор, пока не стало поздно. Ты никогда не поверишь в мою любовь. — Ее смех походил на рыдания. — Ты просил меня довериться тебе, Линк. Я доверилась. Дважды. Теперь ты должен довериться мне, по‑ настоящему. Попробуй, только раз.

— Холли… — начал он.

Больше он не произнес ни звука. Пронзительная тишина повисла в воздухе.

— Скажи, что доверяешь мне, — уговаривала она. — Скажи, что любишь меня хотя бы немного, Линк.

Затаив дыхание, испытывая невыносимые муки, она следила за выражением его глаз, губ. Обуревавшие его чувства сделали его черты грубыми и жестокими.

Затянувшееся молчание подтверждало ее самые ужасные опасения. Когда Холли заговорила, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения, ее голос звучал мягко, почти нежно:

— Не переживай, Линк. Теперь все это уже не имеет значения.

Линк сжал ее руки. Он чувствовал ее отчаяние и ярость так же ясно, как клокочущие в нем самом эмоции.

— Не надо, Холли, — произнес он, повторяя ее слова.

— Не надо чего? Говорить правду?

— Что ты считаешь правдой? Любовь? — Его голос ударил ее больнее хлыста.

— Правда в том, — сказала она, — что в глубине души ты уверен: любить красивую женщину — значит разрушать себя. Поэтому я не виню тебя в том, что ты не любишь меня. Ты сильный. Ты хочешь выжить.

И снова веки Линка дрогнули, выдавая его мучения.

— Но я тебя виню, — отчетливо произнесла она, — что ты мстишь мне за то, чего я никогда не делала, не буду делать и никогда не смогла бы сделать.

Холли помедлила, прислушиваясь к раскатам грома, словно к чьему‑ то голосу, и посмотрела на Линка. Последний лучик надежды мелькнул в ее глазах, когда она заметила его смятение.

— Это не месть, — наконец произнес он.

— Ты не доверяешь мне, значит, не любишь. Это может быть и местью.

— Я не виню тебя за то, что делали моя мать и мачеха.

— Нет, конечно, ты просто считаешь меня такой же, как они, потому что я тоже красива. Я думала, что смогу переубедить тебя.

Линк отвел взгляд, не в силах видеть отражение собственной муки в глазах Холли. Она печально рассмеялась.

— Я была слишком глупа, не правда ли? Не сознавала, что скорее научилась бы ненавидеть, чем ты любить. Но я не смогу так жить. Ненависть разрушит меня. И останется лишь пепелище.

Громовой раскат прокатился по небу, наполнив грохотом комнату. Ничего не значащий звук.

Холли прислушалась. Затем взглянула на Линка. Ее глаза больше не молили о любви.

— Я надеялась, что смогу научить тебя любить, но учителем оказался ты. Ты научил меня ненавидеть.

— Нет, — с болью в голосе произнес он.

Он погладил ее холодную руку, пытаясь вернуть потерянное тепло. Холли не прильнула к нему, но и не отстранилась. Не двинулась с места, словно его и не было рядом.

— Я не испытываю к тебе ненависти, — произнес он. — И никогда не хотел причинить тебе горе.

Холли повернулась, чтобы встать с постели.

— Нет, — сказал он. — Останься со мной. Она словно тень соскользнула с постели, несмотря на то что он все еще держал ее за руку.

— Ты не можешь утешить меня, как и я не могу стереть из твоей памяти прошлое, — бесхитростно произнесла Холли и внимательно посмотрела на него. И хотя ее сердце обливалось горючими слезами, она точно знала, что не заплачет. Слезы рождаются от надежды. А у нее не осталось никаких иллюзий.

Линк медленно разжал пальцы, отпуская ее руку.

Холли повернулась и подошла к окну. Гремел гром, низкие тучи набрякли от влаги в ожидании грозы.

— Извлеки из этого урок на будущее, — произнесла она. — Ты считал меня своей дорогой малышкой, я считала тебя Линком, которого всегда любила. Мы оба ошиблись.

Она закрыла глаза и подождала. Ответом ей была тишина.

— Прощай, Линк.

Холли так и стояла у окна до тех пор, пока не услышала, как за человеком, которого она любила, захлопнулась дверь.

* * *

Холли гнала джип с глухим ожесточением, которое сопровождало ее во всем, что бы она ни делала за прошедшие сто дней. Вслед за ней по дороге, ведущей к Невидимым родникам, поднимая клубы пыли, тянулась вереница машин со съемочным снаряжением.

Время летних дождей миновало, как будто его и не было. Летние грозы давно отгремели и казались несбыточной мечтой. После дождей пустыня расцветала, наполняясь благоухающим ароматом цветущих кустов чапареля. Но увы, эта благословенная пора была столь же мимолетна, как вспышка молнии в летнюю грозу. Теперь в воздухе витал лишь запах раскаленной земли и пыли.

Пустыня снова опустела, смиренно дожидаясь в раскаленном сентябрьском безмолвии лучших времен, когда во время зимних дождей она возродится вновь, наполняясь жизнью и благоуханием трав.

Холли лишь раз взглянула на горы.

Равнодушные, безмолвные, покоряющие своим могуществом, неподвижные и неизменные, они напоминали ей мужчину, которого она любила и безвозвратно потеряла.

Она не станет отвечать им. Даже мысленно не станет произносить его имя.

Холли еще сильнее нажала на газ и неистово погнала машину вперед, не замечая, что оставила далеко позади всю съемочную группу. Впрочем, даже если бы она знала об этом, не сбавила бы скорости.

Холли противилась возвращению в Невидимые родники, не видела необходимости забираться в такую глушь. Но Роджер настаивал.

Рекламная кампания коллекции «„Ройс“ — это романтика» уже закончилась, а съемки «Пустыни» не требовали какой‑ то особенной местности, такой как Невидимые родники. Подошло бы любое место в пустыне.

«Почему бы нам не снять коллекцию в Египте? Древняя история, таинственные пирамиды и то же безжалостно палящее солнце», — без конца спрашивала она у Роджера.

Он же настаивал на нетронутом, первозданном величии Невидимых родников.

Холли всеми силами пыталась его отговорить и даже угрожала расторгнуть контракт. Но конечно, она не сделала бы этого — работа служила ее единственной отдушиной.

Роджер отлично знал это, сделал на это ставку и выиграл. И вот теперь Холли приближалась к тому месту, где ей меньше всего хотелось быть.

Это было единственное, чего Роджер сумел от нее добиться. Поняв, что Линк больше не является частью ее жизни, он решил заполнить пустоту.

Холли вежливо, но твердо отказала ему, что было совсем не похоже на ее прежнее смущение при подобных предложениях с его стороны. Холли припомнила их разговор.

— Я польщена, но позволь сказать тебе «нет», — сказала она.

— Но почему? — спросил Роджер. — Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе горя. У меня нет дурных привычек, я одержим только страстью.

— Нет.

— Шаннон, нам будет хорошо вдвоем.

— Послушай, Роджер. Если ты снова заговоришь об этом, я расторгну контракт и без сожаления оставлю «Ройс продакшнз».

— Шаннон…

— Поверь, я оставила гораздо больше ради того, чтобы выжить.

Роджер поверил ей и никогда больше не заговаривал на эту тему.

Он был умным человеком и не таил на нее обиды. После недели неловкого молчания Роджер принял решение возобновить легкий и остроумный дух товарищества, который существовал между ними прежде.

Песок каньона Антилопы сухим фонтаном полетел из‑ под протекторов джипа. Облако пыли поднялось над ветровым стеклом, окутывая машину.

Холли не обращала внимания на пыль и песок и не снижала скорости. Она нажала на газ, выжимая из машины все, на что та способна, и на бешеной скорости, с тем же остервенением, к которому привыкла за последние сто дней, понеслась вперед.

Находясь во власти работы, бешеной езды или с головой окунаясь во что‑ то еще, она отвлекалась от мучительных воспоминаний.

Незаметные для Шаннон, они постоянно подстерегали Холли.

Линк позвонил ей через неделю после Кабо‑ Сан‑ Лукаса.

— Холли, так не может продолжаться.

— Ты хочешь сообщить мне что‑ то новое, Линк?

Надежда мучительной болью отозвалась в сердце.

— Я хочу тебя, Холли. Я не могу спать от желания.

— Хочу. Желание. Ничего нового, Линк.

В воцарившейся тишине им обоим слышались слова, которые она так и не произнесла: «Ты любишь меня? »

Так же безмолвно прозвучал его безжалостный ответ: «Нет».

Вслед за паузой последовали торопливые слова, заполняющие ужасающую тишину:

— Холли, не надо так делать. Ты же хочешь меня. Я знаю, я точно знаю!

Холли повесила трубку — не могла слышать отражение собственных страданий в голосе Линка.

Одной страсти было недостаточно.

Холли больше не подходила к телефону, когда он звонил. Краткая вспышка надежды мучительной болью отозвалась в сердце, напомнив о том, как чудесна жизнь, когда мечты сбываются, как замечательно любить Линка.

Жить полнокровной жизнью.

Верить в то, что в жизни возможно все, даже любовь мужчины, не верившего, что красивые женщины достойны любви.

Время шло. Линк перестал звонить.

Холли неустанно молила Бога о том, чтобы Он помог ей забыться.

На полной скорости, ревя и подпрыгивая, джип буквально вылетел на другую сторону последнего горного кряжа, отделявшего Холли от Невидимых родников.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 131415 16 Следующая ⇒