Интерлюдия 3 страница

Ичьхилак уже не был так безмятежен, повсюду сновали патрули, и я видел парочку достаточно крупных вооруженных формирований, что отрабатывали действия в горах. Киран сказал, что сейчас боевые действия не ведутся в близости с Ичьхилаком. Полноценных военных действий вообще не было, но парочка крупномасштабных столкновений с силами Федерации, что хлынула на дикие территории имея союз с несколькими городами, всё-таки были. Как только Империя начала теснить Федерацию они уменьшили свои силы на диких территориях, и Ичьхилак, как и другие города, предъявил претензии городам что поддержали Федерацию, особенно досталось городу Картосу, на вопрос о Сиоко Киран ответил, что эти выживут в любом случае, правда, как он слышал, Хаос прибыл из Империи в не очень хорошем состоянии.

Нас встречали, руки я заранее убрал за спину насколько это было возможно в броне, так как не хотел навредить никому. Нервничал ли я? Сам не понял, но все же слеза упала с моих глаз, когда я увидел встречающих меня моих любимых и таких родных людей. Эйко несла на своем лице, как и Каоре темный загар, а моя малютка дочка Эми довольно сильно подросла, присутствовали и другие дети, Батусай испуганно смотрел на меня, не узнавая в броне, и, слава богам, не видя моего лица под слоем бинтов. Он был на руках Мизуки, что также, как и он испуганно смотрела на непонятное нечто, закованное в черный метал, которое по всей видимости и есть Дэйчиро Шосе, который и раньше выглядел пугающе, но теперь она смотрела на меня с ужасом. Сила манипулятора доносила до меня и другие мысли встречающих, но усилием воли я подавил этот поток информации, в нем ничего нет нового, да и не нужен он. Ведь дочка уже бежит ко мне не слушая окрик Каори, что хотела сделать традиционную встречу воина, вернувшегося с войны, на что моя дочь имела иное мнение.

— Папа! — Моё сердце дрогнуло и я, металлический гигант по сравнению с этой девочкой в розовой юкате, с характерным лязгом стальных сочленений шагнул ей на встречу, я протянул свои руки из-за спины к дочери, помня, что мне не стоит ни сжимать, ни обнимать хрупкую девочку.

Дочка словно поняла меня и бросилась карабкаться по мне, ступая по моим рукам, и вот в мгновение спустя она обнимала меня за шею, сминая бинты и целуя меня в щеки где бинты немного слезли, оголяя участки молодой кожи. Ее ручки с силой сомкнулись на моей шее.

— Папочка, я так скучала! — Шепотом произнесла девочка, а сила манипулятора от касания рассказывала больше, игнорируя мой запрет на поток информации. Для Эми я был единственным родным человеком, и чтобы там не говорила Каори ей, у нее есть только один человек который и есть для нее мир, тот, который подарил ей настоящую жизнь, в ее памяти отпечаталась навсегда та цепь, которой она была прикована к стене.

— Я тоже безумно скучал, доченька. — Боги, как же я хотел её обнять, но знал, что нельзя, и потому шагнул вперед к бегущим ко мне Эйко и Каори, что также плюнули всё-таки на традиции.

И тут я ощутил, что я дома, слезы, объятия, все же стоило снять доспех, за что получил подзатыльник от Эйко, которой не хватило места на моей груди, так как там гордо восседала мама и моя дочь, но после минуты замешательства Эйко все-таки уселась на плечевую пластину вместе с Эми по левую сторону, а Каори сидела на правой плечевой пластине. Увидев эту вакханалию дети уже смотрели на меня иначе, они начали вспоминать о здоровяке что также с ними играл и катал на себе, и я почувствовал, как Батусай начал узнавать меня и протянув руки ко мне грозно заявил что тоже хочет кататься, но счастливо улыбающаяся мама сообщила что пора зайти в поместье, а воин, если захочет, зайдет в детскую комнату и покатает тех кто захочет, а я точно зайду, я радостно закивал подтверждая слова Каори.

Потом были вопросы в уединённом зале без детей, мы разговаривали с Каори и Эйко, броню с меня сняли и теперь аккуратно снимали бинты, родных сильно впечатлили шрамы что сейчас светились розовой кожицей, но еще не везде были сняты швы. И вот я в белом кимоно сидел под пристальными взглядами двух женщин, не скрывая ни руки, ни лица бинтами, рассказывал им о той войне, по которой мне пришлось пройти, и рассказывал я им к чему я пришел, ничего не утаивая. Наш маленький совет рода обсуждал почти каждое мое действие особенно уделив внимание моему решению о том, что Чихеро станет моей женой, и что придется по традициям просить у отпрыска Императорской семьи разрешение на вторую жену. Каори улыбнулась истинно материнской улыбкой и заявила, что род Шосе в случае отказа Тэймэй сам признает Чихеро моей женой, не оглядываясь ни на какие возражения кого бы то ни было, это внутреннее дело рода и роду плевать на мнение тех, кто не состоит в нём. На то что Тэймэй войдет в род она ответила, что это еще не точно, Императорская семья может все переиграть сотню раз до свадьбы и даже во время свадьбы.

Обсуждалась также и сама война что затронула Ичьхилак, и тут начали всплывать новые подробности, о которых Киран Добрый решил умолчать, порт, что начал заново отстраиваться и разрастаться после усиленных боев за него с Федерацией, не принадлежит городу и никакого соглашения между Империей и городом пока нет, а есть письмо, в котором Императрица просит род Шосе присмотреть за единственным портом, по которому сперва небольшим потоком текли ресурсы, ну а сейчас этот ручеек превратился в стремительный поток, и то что Киран занимается в порту как организацией так и надзором за порядком, это по просьбе Каори он выполняет это, и все же городу идет небольшая прибыль с порта. На вопрос: а как же военная база Эйко разразилась хохотом, спросив смотрел ли я на вооружения и владеющих этой базы? В самом начале она, Каори и Чоррун выдвинулись после дуэли, в которой мама показала, что с ней надо считаться, с небольшой группой владеющих и сняли с порта осаду. Каори сказала, что там было много владеющих из клана Сиоко, и так как она не собиралась никого щадить то клан стал меньше как минимум на пятнадцать членов.

Мое сердце опять предательски сжалось, но я не подал вида и стал дальше продолжать разговор, стараясь не думать о Исиде, ведь именно это могло быть причиной отказа в свадьбе и той ненависти что проявлял в бою Хаос. Каори не скрывала что ее действия могли привести к такому результату, но по-другому никак нельзя было, это бой, и знай они что Сиоко там будут это ничего бы не изменило.

Затронули мы и тему того какую роль будет играть в роде Шосе Киран Добрый.

— Главой рода будешь ты! — Холодным голосом произнесла Каори Шосе, но предательский румянец говорил о ее мыслях больше чем мой дар манипулятора. — А Киран будет исполнять роль моего мужа.

Печально вздохнув я осознал, что с очень сильным и, надеюсь, мудрым владеющим, мне придется разбираться самому, надеюсь мы придём к какому-нибудь пониманию и разделим обязанности.

— А почему бы нашему роду не поглотить семью Добрых? — Озорно сверкнув глазами спросила ветреная сестрёнка. — Я совершенно точно знаю, что Яфа не против стать и третьей твоей женой, братик, а там, глядишь, мы сможем претендовать на звание клана.

Еще один мой печальный вздох огласил небольшой зал для переговоров, где мы и вели и беседу.

— А что? Станем кланом, маленьким, но все же кланом, а начнем с порта, который станет нашей собственностью. — Начала яростно говорить сестренка Эйко, но увидев скептические взгляды с нашей стороны остановилась. — Что, опять глупость сказала?

— Не глупость, но порт нам не обещан Императрицей, да и как Ичьхилак к этому отнесётся после моей свадьбы с Кираном пока плохо понятно. — Проговорила Каори. — Я обсуждала этот вопрос в городском совете в кулуарах, и их устраивает то положение порта на данный момент, когда товары беспрепятственно уходят в Империю, а с других товаров берется пошлина, треть которой уходит на обеспечение безопасности порта, которая осуществляется силами Ичьхилака.

— Я думаю, что сперва мне надо поговорить с Яфой, а уже потом строить планы на порт. Я не хочу больше воевать, но не думаю что, если род Шосе останется в диких землях и займется портом в моей жизни не будет больше схваток. — Я осуждающе посмотрел на этих женщин, что и сами прекрасно знали, что такое схватка не на жизнь, а на смерть, но все же им пока не понять, что такое быть омытым кровью врага. — Главой рода буду я, и я сделаю все чтобы дети рода не знали, что такое схватка и боль потери, а ваши действия направлены на иное. Хочу вам напомнить, что совсем недавно я думал, что вас нет, и я хочу только одного, вывести из-под удара род Шосе.

— Дэйчиро, но имея порт мы могли бы усилить свои позиции вне Империи и обезопасить род от Имперского рода. — Поспешно проговорила Каори видя, как я встаю в намеренности окончить разговор.

— Я понимаю, и только потому не против. — Немного потянувшись я посмотрел на Каори с Эйко и силой психокинетика подхватил бинты, что обмотались вокруг моего лица и рук скрывая шрамы. — На сегодня разговор окончен, мне нужен отдых и время подумать.

Им нужен этот порт, Императрице нужно разобраться со своей семьей, а что нужно мне? Кто-нибудь спросил это, кто-нибудь из них задумался об этом? Нет.

Идя по коридорам поместья, я отгонял от себя мрачные мысли как вдруг услышал детский смех, я так давно его не слышал, что застыл на месте пытаясь осознать, что это не один из моих кошмаров, до того для меня был неожиданностью простой детский смех. Выйдя во двор, я увидел, как дети играют с резвящемся Тессером, которого я нарек Пушком. Тессер сразу меня заметил, как только я вышел во внутренний двор и что-то рыкнув побежал ко мне, с каждым шагом из милого Пушка превращаясь в зверя и всем своим видом показывая, что он готов защищать детей. Он не узнал меня, но чуял исходящую от меня угрозу, опасность. И вот он замер, принюхиваясь и постепенно догадываясь о том, кто перед ним. Замер и я, вспоминая тех Тессеров, что я убивал на ферме на которой была встречена с Харуки Сиоко, я вглядывался в Пушка ища отличия от тех измененных людей, а он вглядывался в меня.

— Привет, Пушок. — Дрожащим голосом произнес я и протянул к нему руку. Он меня узнал, и побежал навстречу радостно урча. Гладя его по костяным наростам и не боясь навредить боевому зверю я все гадал, о страшном, и чувства к Сиоко вернулись к изначальному, к ненависти, я не мог определить, искусственно ли создан Пушок или является зверем по происхождению, а не репликой, созданной в лабораториях Харуки Сиоко.

До вечера я провел время с детьми и пушком, я катал их на своих плечах, показывал свою силу и просто выслушивал их нехитрые истории, все же моя связь была прочнее с Батусаем и Эми. Сузуми также проявляла интерес ко мне и хвалилась своими успехами во овладение силой молнии, но она даже в мыслях не затрагивала однажды поднятую мной тему о том, что она вправе на месть мне за гибель ее родных.

А вечером перед ужином сообщили что Чоррун вернется только завтра, как объяснила Каори Чоррун зачем-то в последнюю неделю уехал в горы и попросил сообщить ему о моем приезде либо кого-то из клана Райдзин, он будто чувствовал, что я приеду. Мне казалось, что я знаю почему он ушёл в горы, Киран и Каори с Эйко рассказывали, как жизнерадостный старикан кошмарил Федерацию Гатсен, но меня все не покидало чувство что не все так хорошо с этим владеющим, а то что он уничтожил целый небольшой городок еще больше ввергло в сомнения. В памяти все сплывала история Яко Яростного, и то что Чоррун стар и очень силен ввергало мои мысли в уныние.

Когда в ночном небе начали разгораться первые звезды к нам приехала гостья, Яфа Добрая приехала поприветствовать меня. Я решил принять ее в кабинете, который раньше был моим, а теперь, по всей видимости, его использовала Каори. Шелковое кимоно цвета небесной синевы делало ее образ в полумраке кабинета необыкновенным. Она словно проплыла к креслу и села напротив, и только после этого подняла на меня глаза и через мгновение я увидел в них шок и ужас.

— Что ты с собой сделал?! — Дрожащим голосом произнесла она, а пальцы впились в подлокотники кресла. Все же надо было скрыть свое лицо под бинтами, зря я этого не сделал.

— Это последствия боев, Яфа, что отразились на моем лице. — Девушка яростно вскочила и закричала на меня, находясь в гневе.

— Да плевать на твое лицо, ПЛЕВАТЬ на шрамы! — Огонь горел в ее глазах. — Зачем Ты разрушил свой разум! Зачем ты убиваешь себя?!

Глава 26

Мы сидели молча около получаса в слабом свете кабинетных ламп. Яфа сидела в кресле грустно смотря в пол, я устало откинулся на спинку кожаного кресла, что с трудом и со скрипом выполняло свою работу, так как не было предназначено для таких нагрузок. Всего как пять минут назад я хотел расколоть это кресло об стену, а Яфа орала и хотела прикончить тупоголового меня.

— Ты понимаешь, что умрешь без вмешательства? — Первой вновь заговорила она, поправляя складки на юкате.

— Ты не знаешь наверняка умираю я или нет, ты не самый лучший специалист по раздвоению сознаний. — Устало выдохнул я.

— Уж поверь мне, Шосе, я одна из лучших! Я одна из немногих что знают и разбираются с тенями, и вспомни, пожалуйста, что с твоей дочерью все в порядке благодаря мне. — Яфа сверлила меня глазами.

— Это потому что в тебе была тень разума твоей матери? — Устало произнес я, Яфа же от упоминания о своей матери Яфе, что чуть не прикончила меня и мою семью, вздрогнула.

— Да. — Шепотом произнесла она и в кабинете опять воцарилось напряженное молчание.

Яфа сильный манипулятор и этого у нее не отнять, и как оказалось имеет очень специфичные особенности внутреннего зрения манипуляторов, она видела раздвоение сознание, она видело меня и новую сущность во мне, так она назвала то что я называю моё «Я». Такая вещь оказалась не редкостью у душевнобольных, но вот видя меня и увидя сущность Яфа не на шутку испугалась, сущность, что занимала место в мозге, по размерам не уступала основному сознанию. Во время ругани и поверхностного изучения моего сознания мы пришли к тому что перехват главенствующей роли моим Я мне не грозит, по крайней мере сейчас, а вот усиленная работа мозга грозит мне множеством проблем. Когда Яфа зашла она сперва была в шоке от того как усиленно светился мой мозг в зрении манипулятора, удвоенная нагрузка от нормы, которую она вспомнила, была у меня раньше в то время, когда я впервые приехал в Ичьхилак и ехал в торговом караване вместе с Яфой. Боюсь даже узнавать во сколько раз активность мозга увеличивается во время схваток в полную силу моего Я. Яфа считает, что мне необходимо вмешательство, что без него мой мозг износится в кратчайшие сроки, и не в два раза быстрее он придет в негодность как обычно, а в десятки раз если не в сотни, и сбои с памятью — это только первые цветочки, которые еще не расцвели, а когда они расцветут у меня будут огромные проблемы. Ведь мозгу не надо даже полностью изнашиваться, он сейчас работает в аварийном режиме ведь я сам снял природные ограничения, стоит лишь немного повредиться какому-нибудь сектору и все, я или ослепну, или потеряю полностью память, либо мое сердце остановится и не запустится вновь. Нагрузка на тело тоже ошеломляющая, но я физик и это не основная проблема, сейчас надо решить, что делать с мозгами. Пускать в свое сознание придется, не таясь и открыв все блоки что я установил себе, как манипулятор, ослабив природную защиту владеющего. Само погружение в сознание владеющего дело опасное и сложное, его слабый манипулятор не выдержит, так как я могу убить его, да и нужно полное погружение, когда перед манипулятором, что вторгнется в мой разум, будет открыто всё, мои эмоции, мои страхи, мечты, переживания, и, самое страшное, память. Моя память, что несет в себе столько угроз для рода Шосе, для тех, кто мне дорог. Самому со своим сознанием мне не справится, это мне с криками и двумя попытками швырнуть в меня чем-нибудь тяжелым объяснила Яфа, что здесь работа как минимум для одного высокоданнового манипулятора. Вот тогда-то мне и пришлось ей сказать то, что прекратило ее гневные крики. Мои воспоминания, если они попадут не в те руки, то могут означить конец для всех, для Каори, для Эйко, для всех Шосе, даже моя приемная дочь и та будет в опасности. Но это еще не все, если узнают все что сокрыто в моей голове, то мир может измениться, и не в лучшую сторону, умрут миллионы. Яфа тогда замолчала, смотря на меня ошарашенными глазами, и я сказал ей то что знал с первых минут разговора, тот кто получит полный доступ к моему сознанию после проведенной операции должен умереть. И все же она предложила свою помощь и теперь требовалось только мое согласие.

— У тебя сейчас опять скакнул порог мозговой активности. — Как-то по тоскливому тихо произнесла Яфа вновь разорвав тишину. — Уже три нормы.

— Да пойми, я знал на что иду! А ты не понимаешь, после того как тебе будет известна некоторая информация у тебя не будет иного выбора как умереть либо… — Я не успел закончить так как Яфа остановила меня жестом, встала и посмотрев на меня проникновенным взглядом произнесла с грустной улыбкой.

— Либо стать Шосе, вот так и исполнится мечта идиотки. — Она поправила юкату. — Я предполагаю, что тебе надо посоветоваться с посвященными в твои тайны, я тебе в последний раз говорю, я готова на полное слияние и попытку помочь тебе.

— До вечера я дам тебе ответ. — Яфа прошла к выходу из кабинета так больше и не сказав ни единого слова.

Ночь прошла беспокойно, уснуть мне не давал этот свиток, а точнее мысли о нём, там были указаны последствия, но не такие как мне предрекала Яфа. По крайней мере не с той скоростью что они наступали. Он отмечал что с разными стихиями будет по-разному, но не настолько же? Впрочем, свиток не раз переписывался и в подлинности можно сомневаться, равно как и в умысле Хаоны, что и передала мне свиток. Утром я проснулся от того что что-то теплое взобралось мне на грудь, а потом я открыл глаза и вскочил с кровати уставившись на нечто и в нерешительности думая атаковать ли мне это маленькое существо или нет. Началась моя борьба, я следил за каждым движением этого существа и пытался вспомнить, а существо не двигаясь смотрело на меня и из его глаз текли слезы.

Так мы с Эми простояли минут пять пока я вспомнил кто я, где я и кто передо мной. Дочка, обладая даром чувствовала мои эмоции и обрывки мыслей, она понимала что вот этот самый дорогой ей человек убьет ее если она сдвинется с места. Еще час у меня ушел на то чтобы успокоить ребенка, я рассказывал ей какие-то сказки о том, что это был не папа, и то что я испугался до дрожи поняв с чем мне придется столкнуться в ближайшем времени поселило в моей душе такой страх что Эми начала успокаивать уже меня, говоря что не испугалась, да и вообще ничего не было, даже засмеялась почти не фальшивым смехом и пошла припрыгивая по своим очень важным делам.

Меня всего трясло, а в глазах стояла сцена, подкинутая моим больным разумом: комната вся в крови, а я держу в руках изломанное тело дочери. Еще полчаса ушло чтобы хоть как — то внешне привести себя в порядок. А потом загородный особняк Шосе наполнился безумием, и виной всему, как бы это ни было для меня удивительно, был клан Райдзин и еще не спустившийся с гор безумный старикан. Полковник Этсуко Райдзин трижды смогла несмотря на сложности со связью выйти на видеосвязь, и если первый раз она была собрана и приказала мне связать Чорруна и накачать его транквилизаторами, чтобы проблем при транспортировке не было, она же постарается как-то вылететь на военную базу Империи. Я вообще тогда ничего не понял, второй звонок уже объяснил, что Чорруна надо бить, и сильно, бабушка плакала. Старик почувствовал дыхание старческого маразма и решил, что с его силой он будет опасен для окружающих, и решил окончить свой путь в этом мире, прервав его через ритуал благородства, когда сильнейший владеющий чувствует, что он не может контролировать свою силу и не хочет навредить своим близким. Что примечательно ритуал возник около восьми сотен лет назад, ранее никакого ритуала не было, старых или сумасшедших владеющих убивали его же родные. В моей голове сложилось зачем Чоррун все же отправился в дикие земли, и я понимал, что он очень, очень стар, но вот простить ему бабушкины слезы не мог. Третий же звонок показал мне уставшую Этсуку с бокалом виски, которая попросила не мешать ему, она кажется постарела на несколько десяток лет и была смертельно уставшей.

Для меня и для Каори это было шоком, мы не понимали как такое возможно и на нас свалилось проведение ритуала, а именно смотреть как Чоррун будет убивать себя, и только Эйко грустно улыбалась, ученица нашего прапрадеда, который достиг многого в овладении искусством управления энергией неба, каким-то непостижимым для меня образом смог вбить в ветреную головку мысль что таков путь молний, что может прийти тот момент когда ты должен погрузиться в свою стихию в последний раз и уйти из этого мира перестав осквернять его своей кровавой поступью, что несет в себе только разрушения.

— Так уйдут все истинные мастера молний, ибо в бою они непобедимы, и только два врага одолеет его. — С придыханием произнесла Эйко прикрыв глаза, словно проживая те слова, которые говорила. — Старость и безумие, так как одно — это воплощение времени, а второе последствие прожитого времени, и ничто в этом мире не сможет его одолеть.

Чоррун Райдзин приехал задолго до обеда на небольшом двуместном багги, за рулем был один из марионеток которых создавала моя дочь, они не были предназначены для ведения боевых действий, но могли с легкостью управлять машинами. Чоррун вылез, согнувшись в три погибели, этот жизнерадостный и вечно бурчащий старикан сейчас был на себя не похож, а в его руках была зажата погребальная урна. Взглянув на встречающих, он зло сверкнул глазами и произнёс:

— Я все решил, не стоит отговаривать, вам не понять почему я решился на такой шаг. — Затем развернувшись он направился в сторону небольшой площадки для медитаций, что находилось на берегу искусственного пруда, который как казалось вечность назад за ночь сотворили две девушки в подпитии.

Я шагнул следом за ним, остальные так и остались ожидать в отдалении, Каори и я решили, Я шагнул следом за ним, остальные так и остались ожидать в отдалении, Каори и я решили, что мне стоит как сопроводить старика, так и попытаться отговорить его или хотя-бы удостовериться в том, что это действительно необходимо. Эйко отказалась отговаривать старика и нам не советовала это делать, так как это решение сугубо личное, и в случае если владеющий решился на, такое-то отмена этого решения может принести огромное количество бед. Но все же я должен был удостовериться в необходимости. Идя по дорожке до медитативной площадки, я решился прервать молчание.

— Почему? — Спросил я его. Чоррун остановился на мгновение, и только решившись говорить замедлил свой шаг, при этом говоря словно в пустоту.

— Я стар, очень стар, и сила меня не покидает, с каждым днем мои мысли становятся все менее чёткими, а то что иногда порождает мой разум… На одной из тренировок с Эйко я подумал, что меня атакует вражеская владеющая. — Старик еще сильнее замедлил свой шаг. — Мне страшно, Дэйчи, я мог навредить девочке.

— Мне тоже страшно, Чоррун. — Меня начало трясти, утренние воспоминания потоком вновь всплыли у меня перед глазами. — Утром я не узнал свою дочь, и пять минут она не шевелилась, боясь спровоцировать меня, я не помнил себя, ее, да всего! Сейчас я мог хоронить свою малютку, а не вести дряхлую скотину на убой!

Чоррун резко развернулся и посмотрел на меня пронзительными глазами.

— Скоро у меня будет свадьба с членом Императорской семьи, которая сказала мне что не будет место Шосе в Империи, Каори с Эйко решили, что пора создавать клан. Война сейчас утихла, но это всего лишь временно, и даже если объявят мир, то и он временен! — Кричал я, нависнув над небольшим седым стариком. — И я справлюсь, слышишь меня?! Я справлюсь! Я не буду отговаривать тебя, но знай, что твоя внучка, что и сама теперь бабушка, сегодня рыдала, ТЕБЯ любят и тобой дорожат, но Ты их бросаешь, перестав бороться!

— Я могу навредить, я же опасен… — Начал бормотать Чоррун, нервно сжимая в руках погребальную урну.

— Так навреди на войне! Ходи в набеги, убивай врага и ищи смерти там! — Я гневно указал в сторону Федерации. — А не на моей площадке, тебя здесь любят и не желают собирать твой пепел!

Выхватив урну из рук старика, я разбил ее о свою голову.

— Шосе против того чтобы на их землях умирали Райдзин!

Не знаю кто был больше в шоке, старик, Каори или Эйко, что стояли невдалеке и наблюдали как я возвращался к особняку, наверное, все же я. Ведь мои слова сейчас трактовались как запрет и отказ на последнюю волю старика от целого рода Шосе, и сейчас отменить мой запрет мог только внутренний совет рода, и то только в том случае если Каори скажет, что она желает, чтобы старик умер. А этого не хотел никто, даже сам старик, он был готов пройти сквозь уговоры, но вот запрет для него был полной неожиданностью, и летевшая в меня ветвистая молния подтверждала, что я выбил старика из колеи.

Привычная неприятная дрожь всего лишь на секунду сковала меня, он не был готов убить меня, хоть и верил в то что сейчас это следует сделать. Молния была всего лишь одна, а вот проклятий на меня было столько что хватит на все поколения моих потомков до скончания веков, правда надо еще обеспечить будущую возможность появления этих потомков.

Вечер в кабинете ощущался немного по-иному, уютная мебель и расстановка ее по комнате дарили какое-то умиротворение, и только железная кровать и цепи портили эту идиллию. Вошедшая в кабинет Яфа только усмехнулась, увидев кандалы и цепи. Повернувшись к углу, она увидела притаившуюся на небольшом стульчике Эми, и Яфа красноречиво вздернула свою бровь.

— Это необходимо. — Устало проговорил я, вставая из-за кресла и снимая свою огромную футболку. — Она будет следить за твоими действиями и, как она утверждает, сможет засечь те закладки что ты будешь делать и определить их назначение.

— Навряд-ли она хоть что-то поймет. — С иронией произнесла Яфа сев на стул что стоял у металлической кровати, что я и Каори изготовили пару часов назад. — А ты не боишься, что я могу ее разум попытаться взломать? Её природная защита не так уж и сильна.

— На этот случай внизу ожидают две моих прекрасных родственницы, Каори и Эйко, что с удовольствием прикончат тебя по сигналу от марионетки Эми. — Я с грустью посмотрел в окно с видом на площадку для медитации, от которой остался только кратер, из глубин которого иногда вырывались молнии. Все же не стоило Чорруну советовать успокоиться на площадке. — На звуки борьбы наверняка придет это чудовище, что сейчас прожигает себе путь в преисподнюю.

— А меня спрашивать не будешь согласна ли я? Или ты думаешь, что все так просто? — Недовольно скривилась Яфа, наблюдая как я с помощью психокинетики начал приковывать себя к кровати, что должна была не дать навредить ни ей ни Эми, но все равно вся надежда на Каори, что наблюдает внутренним зрением за мной и в случае необходимости готова пойти на крайние меры. На самые крайние.

— Вчера ты настаивала, или тебе нужна особая подготовка сегодня? Ведь вчера ты была готова немедленно приступить к изучению моего разума. И да, на столе договор о браке, если ты его не подпишешь то, как только ты выйдешь из кабинета тебя атакуют. — Сказал я, укладываясь на металлические прутья.

— Ты же понимаешь, что работы не на один день и сегодня я только считаю твой разум? — Подвинулась ко мне Яфа, положив свои ладони на мой испещренный шрамами лоб. — А лицо все же надо поправить к свадьбе.

— Да, Тэймэй тоже об этом говорила. — В глазах Яфы промелькнул гнев.

— Приступим! — Выкрикнула она, а я почувствовал боль от мощного вторжения в моё сознание, я аккуратно начал приоткрывать свои блоки, что сейчас были преградой для того потока которым сейчас была Яфа.

Боль сменилась удовольствием и легкостью, я чувствовал, как она отключила моё Я. Ощущал также как она перебирает меня, аккуратно осматривая и нечего при этом не добавляя, и не изменяя, как она потоком крутится вокруг моего Я. Чувствовал также и ее эмоции, то, с каким удовольствием она окуналась в память, как злилась, как тосковала и вновь злилась, проклиная своё имя. В какой-то момент я просто перестал воспринимать реальность и начал растворятся в умиротворении.

Впервые за множество дней я открыл глаза четко понимая кто я и где я, Яфа стояла у стола и несмотря на усталость не глядя подписывала брачный договор.

— Ну что же, третья жена, неплохо. Кстати, мой жених, надо еще дополнить договор графиком выполнения супружеского долга, у нас есть старые наработки, просто Исиду заменим на Тэймэй. — Яфа устало вздохнула. — А я все удивлялась, что же меня на молоденького мальчика потянуло, а оно вон как оказалось, мальчик не так уж и молод. Ладно, я в спальню, твоя спальня в той же комнате что и раньше.

— Д-да. — Произнес я, смотря на спящую в углу Эми.

— С ней все в порядке, просто устала. — Зевая и прикрыв рот ладошкой произнесла Яфа, и уже направившись к двери вдруг замерла. — Чуть не забыла, у нас с девочками был договор о том, что когда одна заключит договор о браке с неким Дэйчиро Шосе, то должна будет помочь и остальным добиться того же. Так что готовь брачный договор для Амайи.

— ЧТО?! — От моего крика проснулась не только Эми, но, видать, и Чоррун, что вновь начал грохотать в своем кратере.

Глава 27

Болты повинуясь силе психокинетики с визгом скрепили две половинки брони, черная окованная броня на мне опять готова принимать все что предназначалось телу. И тут дверь в покои, что мне выделились как жениху принцессы, приоткрылись, и в них заглянул личный секретарь Императрицы.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 161718 19 Следующая ⇒