Интерлюдия 2 страница

Взлетев по зданию на крышу здания, я прикончил двух снайперов и завладел их крупнокалиберными винтовками, для начала хватит, сорвавшись камнем вниз к противнику я в полете начал посылать пули из винтовок по самым опасным целям, а это было три физика и пустотник что разнес сейчас крышу где я находился. Физики неслись, нещадно поливая меня из пулеметов. Приземлившись на асфальт, я раскинул плети, окутывая все небольшие предметы силой психокинетики и поднимая их в воздух.

— Вы мне не противники! Сдохните! — Камни и вырванный поребрик полетели в стреляющих, окованных в сталь физиков, навредить такими снарядами я не мог, но вот остановить поток пуль это помогло, рывок вперед и вот я оказался у первого физика, жало кумулятивного снаряда на одной из плети оборвало его жизнь, разорвав полуметровым пламенем от детонации как его броню так и плоть, с разворота хлестнул в воздухе плетью и тем самым послал прикрепленный к концу плети второй снаряд в ближайшего тяжело вооружённого физика, при этом подбирая тяжёлую авиационную пушку у первого убитого мною физика. Калибр больше подходящий для уничтожения легкобронированной техники прекрасно сработал как на убегающем пустотнике, который понял что они связались с не по своим силам противником, его просто порвало на части огромными пулями, так же калибр прошил насквозь физика, у которого не было поддержки психокинетики, первая пуля отскочила от его брони как и третья, но вот четвертая из очереди и подкорректированная моей психокинетикой, и потому развившая более высокую скорость, оборвала жизнь мужа, как по предсмертным обрывкам мыслям я понял, владеющий мечтал вернуться к семье к жене и детям, вот глупец.

Рев несущейся по улицам ко мне бронетехники отвлек от уничтожения пустых, что так забавно от меня отстреливались. Парочка даже выбегали с зажатыми в руках грантами в надежде что их смерть может и меня с собой забрать, сколько было уничтожено простой пехоты было сложно понять, ведь они были максимум экипированные смешными легкими шлемами да бронежилетами, чьи пластины, казалось, можно обе пробить пулей из винтовки на вылет. Они не хотели погибать, кого-то я просто разрывал на части, кто погибал от пуль их же соратников, в относительном спокойствии я создал еще шесть марионеток что заняли позиции в зданиях, на крышах, где я их и сделал.

Танковый снаряд разорвал стену дома где я передыхал, тело устало, Он так и не подготовил его для Я, вдохнув легкими воздух я вышел в пробитую стену, меня ждали. Владеющие решили пройти, здесь не взирая на потери, и проходили, но не скопом, как планировали, а всего лишь несколько групп прошли через меня, я хотел кинуться за ними, но оставшиеся бы смяли меня. Убивал я уже не думая, особо не вдаваясь ни в тактику, не жалея свою жизнь, не раз меня пытались сжечь и броня уже напоминала обуглившуюся плоть, распадчики повредили часть моего доспеха и он грозил вот вот развалиться на части, парочка сильных ударов пустотников пришлась на грудную пластину, я ревел от боли, от злобы, но держался, убивал, рычал, но держался. Я разрушил несколько зданий организовав подобие стены, что затрудняло подход техники и давало простор для манёвра мне. Силы были неравны, я сильней, но численное превосходство было не на моей стороне и марионетки, что я сделал в впопыхах, хоть как-то мне помогали, отвлекая на себя иногда внимание, не единожды мне приходилось терять сознание, и открывая глаза я опять начинал бой. Огонь, молнии, распад, пустота, снаряды и ракеты, горящий напалм, которым был облит мой доспех, все смешалось, я впадал в яростное безумие, руша все что видел и убивая все что нападало на меня, но ярость проходила и приходила обыденность, надо убить вот этого или этого. Сперва усилившийся поток людей начал прекращаться, а вдали от себя я почувствовал такое знакомое, но, кажется, произошедшее так давно. Там, вдалеке, бесновалась сама смерть, пожирающая мертвых вместе с живыми. Танковый снаряд, что я не смог остановить подхватил меня, хоть и запутался в нитях рвя их своей скоростью и силой. Мы вместе пробили здание и я опять потерял сознание, открыв глаза я вновь просканировал окружение в поисках самой опасной цели и кинулся к ней. И так я кидался на нового противника из раза в раз, но в этот раз все было по-другому.

В один момент с неба начали лететь шаровые молнии, откуда-то бить залповые установки, земля словно перевернулась, и я оказался на солнце, все было объято пламенем, а я все сражался. Пустые погибали стоило только мне обратить на них внимание, владеющие без толстой брони жили ненамного дольше, больше всего неудобств доставляли мне физики, но они тоже умирали, но я тратил довольно много времени раз за разом выковыривая их из брони.

— Да сдохни уже, тварь! — Кумулятивные жала уже кончились довольно давно, и вот теперь я все никак мог добраться из-за огромного доспеха до одной девушки, она вертелась, не давала остаткам моих нитей добраться, опутать ее найти и найти прорехи, скользнуть во внутрь и разрезать ее на части, она прыгала, уворачивалась, но все не атаковала, ну ничего, я нашел в пределе видимости пулемет и кинувшись к нему получил в спину молнию, от которой скрутило меня, а Я обратило внимание на хрипящий на полу повреждённый динамик связи.

— Вызываю в последний раз, Дэйчиро, сын Акио из рода Шосе! — Последовало пятисекундное молчание, а я пытался вспомнить этот голос, меня никто не атаковал, и я просто лежал на земле пытаясь осознать где я и что я должен делать, нападать? А тем временем динамик вновь прохрипел помехами и зазвучал опять этот голос. — Дэйчиро, сын Акио из рода Шосе! Если ты вновь нападешь, я как командир отряда приму решение об уничтожении безумного члена отряда!

Собравшись с силами, я переключил микрофон в состояние включения и уже чувствуя, как Я покидает меня и я беру контроль над телом, произнес еле двигающимися губами шепотом:

— Бабушка.

С трудом поднявшись я увидел как меня окружило около десятка шаровых молний, а в округе еще около сотни носились и, как я понимал, добивали как раненных так и притаившихся, боль от силы манипулятора просигнализировала что и моя первая марионетка простилась с жизнью. Ко мне подходила с направленным на меня пулеметом Амайя, та самая девушка которую я не смог прикончить и все рвался за пулеметом чтобы оборвать ее жизнь. Почувствовал ли я вину? Нет, в округе лежали наверняка тысяча тел, о какой вине хоть к кому-то могла быть речь? Из-за спины выглянула Этсуко, она была очень бледной.

— Долго не могли до меня докричаться? — Этсуко ответила с задержкой, обведя глазами разрушения вокруг.

— Долго, Амайе ты не отвечал и атаковал, как только ее заметил, без предупреждения. Что с тобой было? Я не думала, что ты можешь быть ей не то что ровней, но сильней, намного сильней, да если бы у тебя было бы вооружения или если б ты нашел уязвимое место в ее броне то ей был бы конец, Дэйчи что с тобой? — С тревогой в голосе произнесла Этсуко.

— Все хорошо, теперь я контролирую себя. Ты как, полковник, в порядке? — Спросил я Амайю.

— В порядке. — Амайя повернулась к Этсуко. — Полковник Райдзин, полагаю нам пора покинуть город?

— Да-да, пора. — Этсуко нервно посмотрела вдаль. — Распадчики постарались на славу, надеюсь теперь они смогут контролировать первородную тьму что сейчас там беснуется.

По городу мы передвигались особо не скрываясь, всего пару раз мы вступили в бой, повсюду царил Хаос, люди пытались спрятаться, я видел, что многие опять побежали к портам, но, как сообщила Этсуко, она удачно потопила сухогруз, перекрыв тем самым пролив, и выход в море был невозможен крупным судам, а с мелкими, что сейчас попытаются улизнуть, разберутся оставшиеся корабли Империи, которым по силам уничтожить маломерные суда. По мере продвижения к нам присоединялись разрозненные группы отряда, что выполняли свои задачи. Многие понесли потери и практически все странно посматривали на меня, один владеющий психокинетик рассказал когда мы уже выбрались из города и начали ждать эвакуации от основных сил Империи, что подошли к городу вплотную и начали массированную бомбардировку, что все военные сперва хлынули в порт, да так что образовался затор, а когда прошло около полу часа они побежали обратно в город, как будто за ними кто-то гнался, они никак не могли проследовать мимо меня, Этсуко не скрывала ото всех что именно я в одиночку перекрыл подход к порту и держал оборону. Мне нечего было ответить о том, что там происходило, сославшись на временную потерю памяти. И все уже решили, что и правда, это всего лишь совпадение, а я начал пытаться вспомнить что же происходило, так как я подозревал что в какой-то момент у меня могли быть провалы в памяти, то что я помнил это было малой крупицей того что происходило, как заговорил один из манипуляторов.

— Я тоже посчитал что это странно и поймал пустого, да и прочел его память. — Седой старец, которого несли его марионетки, достал трубку, и пока все ждали, когда он заговорит, он неспешно раскуривал трубку и после того как несколько раз затянулся и выпустил пару сизых колец дыма заговорил вновь. — Там был демон, что сейчас скрывается под личиной Дэйчиро Шосе. То, что я видел объясняет почему память отказывает ему вспоминать что он творил там, боевое безумие малоприятная вещь, а когда еще касанием взламываешь десятки людей подряд, да и летаешь не касаясь земли, когда тебе не ровня десяток, атакующих тебя владеющих понимаешь, что не просто так оттуда бежали. Дэйчиро, вы по праву носите звание Демона, оно и только оно отражает вашу сущность, и я рад что вы на нашей стороне, а не на их.

Старик кивнул в сторону полыхающего города, и как-то пронзительно на меня посмотрев вдруг отвернулся, проворчав о том, что война это дело молодых, а ему пора на покой, а то он видит в людях уже то чего быть не может в мире.

Глава 24

Города пошли сплошным потоком, после возвращения к своим и после подсчета уцелевших нам дали отдохнуть семь часов, а наутро подняли тех, кто не ранен и приказали готовится к штурму следующих трех городов. Этот же город стал пепелищем, и солдаты всю ночь говорили о том как будут возрождать его и какие улочки уютные будут, а кто родом из этих мест пытался даже не умея рисовать вспомнить и отобразить на бумаге город.

Отряд хотел уйти без меня, несмотря на то что доспех вытерпел практически без пробития все что прилетало в меня, но трещины в костях все же было сотрясение средней тяжести, но не мог я лежать в госпитале под присмотром особо приветливых медсестер, носивших при вечернем обходе столь короткие халаты. К своему телу я их не подпустил, но когда я выходил по утру к своему отряду, об отходе которого мне рассказал Токо, на моей шее словно украшение висела одна из особо наглых девушек, не хотелось мне вмешиваться в ее разум, а ее мысли о том как она окрутит тупоголового физика мне были противны, хоть и не буду отрицать что методы были заманчивы. Забинтованный по обыкновению более чем полностью я встал в строй, слыша, как пыхтит Токо, таща по ухабам бездорожья тележку на которой лежал мой доспех, он не смог полностью его отремонтировать и все плети уже были сняты, но все же он мог выдержать недолгую схватку. Полковник Этсуко грозно чеканя каждый шаг прошествовала вдоль строя, вглядываясь в лица нашего маленького отряда, нас была сотня, а сейчас в строю двадцать девять. Так как я немного опоздал, снимая полуголое украшение, то встал последним, и на мне то Этсуко и встала как вкопанная, а её рука потянулась к рукояти металлического прута, что висел на ее поясе вместе с крупнокалиберным пистолетом производства оружейника Каори Шосе.

— Лейтенант Дэйчиро Шосе, вы уверенны что способны полноценно сражаться и не будете обузой? — Немного высокомерно произнесла Этсуко и вдруг повернула голову услышав всхлип в стороне от отряда. И увидела мое украшение, что была в метрах пятидесяти от нас, и она силилась натянуть свой халатик пониже, при этом рыдала словно провожала на смерть любимого, и, что больше всего меня поражало, она реально так думала, и спроси ее сейчас она ответит, не кривя душой, что ждала и любила только меня. Женский ум для меня загадка. Не знаю, что подумала Этсуко, но она по-отечески улыбнулась и спросила. — В госпитале хоть все живы?

— В госпитале пострадавших среди медперсонала нет, выбито четыре двери и одна винтовка согнута в знак… — Я задумался и вздохнув продолжил. — В неприличный знак она согнута.

— Ну и ладно, надеюсь тебе достаточно будет семи часов для ремонта брони? Без брони ты останешься с основными силами, тебе все понятно, лейтенант? — Строго посмотрела моя бабушка, что является истинной железной леди, хоть и немного ветреной, у сестренки ветреность наверняка досталась от бабули Этсуко.

— Так точно, полковник Райдзин! — Браво выкрикнул я, а сам старался не сплюнуть кровью так как раскаленный воздух все же повредил мне горло, и оно теперь кровоточило.

Города брали штурмом по нескольким причинам, там находились судостроительные заводы, так нужные Империи, а также там было много сильных владеющих, но и это было не главное, там были живы практически все местные жители. Было страшно, иногда больно, но все же мы взяли их, на мне прибавилось шрамов, одна шальная пуля пробила Этсуко плечо, и когда я прорвался к ней из моей бабушки вытекло порядочно крови, а защищавшая щитами ее Амайя чуть не лишилась ног от взрывов кумулятивных снарядов, психокинетик, что входил в их тройку, умер первым, я вынес их из города, который смог успешно отбить штурм, это было по утру. А ночью я вернулся в город, Я не был зол или в ярости, бой, просто бой. Утром я сам открыл городские ворота, а после пяти часов боёв город пал под натиском наших войск, и что было самым забавным тогда когда я открывал ворота опешившей пехоте и бронетехнике на лице моём была усмешка, в первых рядах сплошняком стола техника на которой был мой личный знак, а на форме на груди тех что сидели на броне также огнем горел демон сделанный из красной меди. Генералитет, что командовал операцией, знал про то что ночью в городе проходили бои, но по каким-то причинам они дождались пока настанет утро.

В лагере меня ждала моя бабушка, что теперь была одета в цветастое кокетливое платье, которое больше подошло бы для прогулок в парке, она была не одна и мило беседовала с девушкой, на плечах которой горели генеральские погоны. Тэймэй мило общалась с Этсуко, яростно при этом жестикулируя, и только половина этих жестов были культурными, и что удивительно бабушка от нее не отставала даже с одной рукой, по крайне мере в неприличных жестах в сторону города так точно, и общались они под хмурым присмотром Амайи, что стояла на костылях в паре метрах от меня. Хорошо, что я практически ничего не слышал, взрывы и удары пустотника повредили мои барабанные перепонки, а вот то что я видел это было плохо, а то что я умел читать по губам и того хуже, откуда принцесса знает такие слова так и осталось навсегда для меня загадкой и я славлю богов что половину слов и так и не разобрал, а когда на меня по всей видимости кричали сзади лучезарно улыбалась счастливая бабушка.

Госпиталь, боги, вот тут-то я понял, что я на грани. Пока Токо автогеном с трудом срезал весь измятый и в пробоинах доспех, стараясь не задевать парочку штырей что во мне торчали, все таки Я еще слабоват чтобы сражаться с девяти или даже десятиданновыми владеющими что действуют слаженно, я несколько раз перехватывал в бою контроль, но все же я неплохо так ослабил оборону города, о чем мне лично доложили Несущие знак Демона на груди и вручили лично в руки принцессе Тэймэй ключи от города, причем это единственный город что пал и точно был взят в основном усилиями пустых, а не владеющими как обычно, и, как мне сообщили, имена пустых и, что важно, владеющих, что взяли город, будут выбиты на обелиске у входа в город. Именно у тех ворот что я открыл его и установят, но все это я узнаю после операции.

А сейчас с меня срезали шлем, что превратился в измятую кастрюлю, а не в элемент высококлассной брони. Не обошлось без эксцессов, не знаю, как, но в палатке, где меня разоблачали, находилось мое украшение, и она не выдержала и упала в обморок, Тэймэй же лишь что-то пробурчала про то что веревочка ослабла, на которой мои уши и держатся, и взяв бинт она прижала к голове мои уши несколько раз обмотав бинт вокруг головы. На просьбу посмотреть на себя в зеркало Тэймэй отрицательно покачала головой и сказала мне что лично будет ассистировать хирургу, что для меня оказалось сюрпризом. Это уже там, на операционном столе, выковыривая из меня пули и осколки Тэймэй рассказывала о том почему она сведуща в хирургии, не стесняясь хирурга, который, как я понял, состоит в ее команде и прибыл с ней из столицы, и если его не было бы, то она сама бы занялась мной. Для принцессы сперва готовилась немного другая роль и она усиленно изучала медицину. В том числе и полевую хирургию, благо сила манипулятора ей прекрасно в этом помогла, так что операция по извлечению черного и цветного лома из плохо прожаренной моей тушки проходила руками принцессы под одобрение старика, подозрительно похожего на Харуки Сиоко. Но возможно меня подводят глаза или сотрясение открыло ту рану, что так и не хотела заживать и рубцеваться.

Хирург все отдергивал принцессу, все норовившую мне дать еще один подзатыльник, а повод она находила, и первым стало то что она обнаружила что я плохо её слышал из-за засохшей крови в ушах, как потом оказалось по крайней мере одна барабанная перепонка была практически невредима, но совершенно не рада тому как в нее ударил разъярённый крик милашки. От чего я сразу оглох, но слышал все равно намного лучше, чем когда кровь заткнула мне ухо. Шили и резали меня пару часов, а когда я уже лежал в палатке и подумывал как ударить милашку так чтобы швы не разошлись она совещалась с хирургом какому мяснику отдать мое личико, ведь уши она пришила обратно, и хоть они немного синеваты, но все же кровь пошла и отторжения тканей не было, тут же они решали какому кукловоду отдать мои кости для правки, так как хирург сказал что проведенная работа Харуки Сиоко прекрасна и не стоит оскорблять мастера и искать более достойного мастера, конечно если сама мастерица пилы и молотка не возьмется за тонкую настройку организма, рявкнул я тогда будь здоров, да так что мне Тэймэй кинулась забинтовывать уши чтобы не отвалились. Вот тогда и было вручение ключей от города, конечно все происходило снаружи и меня вынесли наружу вместе с койкой, к которой я был привязан, и по приказу Тэймэй меня развязали только когда вынесли перед небольшим строем победителей. Ключ нес двухстихийный владеющий, в форме словно новой, но вот ленточку от ключа держал пустой, седой мужчина в грязной форме механика прихрамывающий на обе ноги, но он нес ленточку! Он протянул эту ленточку самой принцессе! А на его груди огнем горел медный слегка погнутый демон. Я даже увидел, как Тэймэй заметив значок коснулась подаренных мною ножей, которые горделиво висели на ее поясе выбиваясь свое грубоватостью и массивностью средь дорогих тканей и точеной фигурки милашки.

После было три дня восстановления и переезд в неразрушенный город, как только я закрыл глаза и провалился в сон с этого момента из меня словно, вынули стержень, было мучительно больно, а тело начало казаться чужим, возможно Я надорвало меня окончательно, ни о каком контроле сил не могло быть и речи, как впрочем и вообще ни о каком применении любой силы, да и не хотелось мне. От кровати меня смогло оторвать только сообщение от Тэймэй о том, что летит грузовой самолет в дикие земли с грузом для города Ичьхилака, и у меня есть две недели увольнительной, а после я должен вернуться, но принцесса сказала мне прямо: Чихеро она мне не отдаст, это её залог что я вернусь. Все же отношение ко мне Тэймэй изменилось, она не то чтобы желает и ждет свадьбу, но, как я, понял отношения в семье Императорской сейчас накалены до предела, и Тэймэй сейчас не сладко, боюсь что бой, что мне предстоит за день до свадьбы, может унести немало жизней. И я опять задумался о том куда я лезу, и надо ли это мне? Садясь в самолет вместе с Токо, что все никак не мог без меня починить бронекостюм, я все думал о том как бы забрать Чихеро и забыть про эту Империю, принцесс, Императоров и Императриц хотя бы на день, а лучше всего навсегда. Попытки связаться родными не увенчалась успехом, связь была с перебоями, но меня уверили в том что меня доставят в город с одним из караваном, на чем я и успокоился и бросил попытки сообщить о своем приезде родным, сделаю это с военной базы.

Трех дней отдыха все-таки было для меня предательски мало, в самолете мне стало плохо, очень плохо, и я не нашел ничего лучше, как заняться ремонтом бронекостюма прямо в летящем самолете. В первый раз после боя я взглянул на него и меня пронзили две мысли: «Это чинить нельзя, лом не чинится», и «А как я вообще выжил? » Память как всегда рассказала мне о той ночи отрывками, вот я валяюсь в грязи находясь под ударом гравитации, вот я отрываю ноги пустотнику, вот ногами убиваю распадчика, а все остальное и вспоминать не хотелось, но чаще не моглось. Пытаясь разобраться как это чинить, я не сразу заметил, как Токо разбирает ящик, а в нем лежит вороненый доспех, не знаю уже какой по подсчетам подарок от принцессы. Он не был выполнен из драгоценного сплава, честная вороненая сталь, точно такой же я сделал себе в начале войны. Никаких плетей, и единственное что отличало их от других это мой личный герб и медный значок демона на груди, точно такой же как и у того механика, невзначай помятый, но начищенный до блеска. Как поведал мне Токо, этот знак и вправду того механика, он и улучшил, и перебрал этот доспех, а ему знак повесили так как он заговоренный, причем мною же, где-то на фронте месяц назад у полевой кухни стоял и никого не трогая ел мехвзвод, мерно стучали ложки о металлическую посуду. Вдали раздавались взрывы и вот все смолкли, перестали стучать ложки, прекратились разговоры, механик поднял глаза и увидел пулю, что замерла не долетев до его головы с десяток сантиметров, а позади нее сбоку стоял владеющий, пуля упала в чашку звякнув о дно, а владеющий физик схватил лежащую на земле винтовку и выстрелил вдаль, и ушел, а механник спокойно доел кашу и пошел к Токо, спрашивать как получит право носить знак демона на груди, материал для знака у него есть, осталось за малым, оказаться достойным знака на своей груди.

Доспех мы наспех модернизировали, прикрепив оставшиеся плети из сплава к стальным пластинам, а механик, как оказалось, убыл к принцессе по приказу и теперь будет лично ремонтировать ее машину. На вопрос за какие заслуги Токо лишь пожал плечами, сказав, что танкист он хороший, да и как наводчик он замечательный, в городе он в танке вытворял чудеса сноровки, смелости и разумности.

Прибыв на военную базу Империи в диких землях я с удивлением обнаружил что морской порт, на котором и базировалась военная база, не совсем теперь Имперский, он теперь поделен на сторону свободного порта диких земель под патронажем города Ичьхилак и военную базу где руководил генерал. Но все же главным на мое удивление здесь считался Киран Добрый, к которому я и направился, сдав сопроводительные документы в штаб.

Войдя в небольшое здание, я сразу очутился в приемной Кирана Доброго, где уже была очередь из ожидающих приема господина Доброго. Секретарь, высокий старик с очками на глазах, лениво обратил внимание на меня, когда я к нему подошел, он придирчиво осмотрел доспех и хмыкнул. А до меня донесся обрывок его мыслей: «Еще один, будет просить дать ему возможность познакомится с Эйко Молнией».

— Як Кирану Доброму, по личному вопросу. — Секретарь только улыбнулся, убедившись в своих догадках.

— Здесь все к господину Доброму, но у господина Кирана так много дел, так что давайте я запишу вас. — Секретарь открыл огромный журнал и пробежавшись по строкам глазами печально и наигранно вздохнув произнес. — Скажем, на десятое число, прошу вас назваться.

— Дэйчиро Шосе, и мне хотелось бы не ждать десятого числа. — Секретарь уже набрал воздуха ответить мне тирадой о том, что раньше не получится, но тут в его мозгу застучала мысль: два слова, Шосе, Дэйчиро. Все что он смог издать так это жалобный стон, и ничего не говоря ломанулся в дверь в кабинет практически вынеся своим телом двери.

— Там ДЭЙЧИРО ШОСЕ в приемной! — Донеся до меня панический крик секретаря, а в кабинете что-то с оглушающем грохотом рухнуло на пол.

Аскетичный кабинет Кирана был довольно просторным, и я мог наблюдать при входе как Киран нервно ходит из угла в угол заламывая руки. Обменявшись традиционным приветствием, я сразу же спросил про то все ли в порядке с моей семьей. И видя, что Киран все-таки взял себя в руки стал нервничать я, так как молчание Кирана затянулось и я ожидал худшего.

— С Шосе и с детьми все в порядке. — Киран заговорил неровным голосом, но потом собрал свою волю в кулак и начал говорить своим обычным, практически без эмоциональным голосом, но его беспокойство все же сквозило в голосе, и я чувствовал силой манипулятора что сейчас он решается на что-то важное для него. — Дэйчиро, в твое отсутствие многое изменилось, но об этом потом. Понимаешь ли Каори Шосе довольно умна, и, не буду скрывать, сильна и опасна как боец, но она женщина, и ей надобен мужчина. Я не буду скрывать, влюблен в твою мать Каори Шосе, и так как являюсь свободным владеющим не могу претендовать на заключение брачного договора и требовать сбора совета рода, хоть никто из рода Шосе и не против если я, Киран Добрый, и Каори Шосе заключат брачное соглашение и станут мужем и женой. Но Каори собирается сложить полномочия главы рода и требует, чтобы разрешение дал следующий глава рода, а именно ты, Дэйчиро Шосе, и потому я прошу рассмотреть мою кандидатуру в мужья для Каори Шосе.

Жаль, что от моих бровей ничего не осталось, они наверняка бы уперлись в потолок, и теперь мне нужно было собирать волю в кулак, но моей воли хватило всего на пару слов, смотря на нервно заламывающего руки Кирана.

— Твой переход в члены рода, даже не обсуждается! — Охрипшим голосом произнес я.

Глава 25

Караван неспешно двигался по пустыне по направлению к Ичьхилаку, а рядом сидящий и счастливо улыбающийся Киран Добрый рассказывал мне обо всем что случилось во время моего отсутствия. О том как они решили не поддерживать Федерацию Гатсен, хоть и были довольно заманчивые предложения вступить в союз, возглавляемый Федерацией, и неплохо поживиться за счет Империи, которая потеряла все базы на диких землях и тот порт был единственное на данный момент место где Империя реально присутствовала, и через который теперь была налажена торговля, и, как я понял, Киран имеет далеко идущие планы на этот порт, я не стал расспрашивать как эти планы будут пресекаться с интересами рода Шосе, сперва надо переговорить с Каори. С Федерацией очень не хотела сотрудничать Яфа, и она была главным оппонентом в городском совете за то чтобы сохранить по крайней мере нейтралитет, и хоть город Картас начал получать прибыль практически с момента начала боевых действий она яростно отстаивала перед советом мнение что если мы ввяжемся в эту войну Ичьхилак, то придется разобраться со своими гражданами из рода Шосе, что являются одновременно подданными Империи.

Определяющим событием, когда Ичьхилак выбрал сторону в этом конфликте как ни странно стал Чоррун Райдзин, этот безбашенный старик собрал небольшой отряд и сходил в набег, а как результат набега привел за собой хвост размером с дивизию, а после скрылся за стенами города, преследующие ничего не придумали умнее как атаковать силы города и погибли от ответного удара. Через неделю из города Картос прибыло посольство Гатсен и назначило дуэль с представителями города за то что не захотели выдавать старика, дуэль была именно назначено, по праву силы, и посольство Гатсен выдвинуло как самых сильных психокинетиков своих бойцов, Каори Шосе как гражданка города Ичьхилак настояла на своем участии, ведь все началось из-за Чорруна, что валялся в тот момент в беспамятстве от перенапряжения, да и по праву силы она имела право выйти на дуэль, но все же Киран был против, он хотел напасть на посольство без всяких дуэлей, но совет попросил не терять лицо и дать горячей Каори попробовать свои силы, а когда поймет что силы не равны то город уничтожит посольство и дуэлянтов.

И был бой с владеющими, высокодановыми владеющими, что только что кричали о своей силе, а на деле оказалось, что зря Киран был осторожен. Когда Каори напала на них без приветствия ее атаки не были элегантными, и когда два психокинетика попытались атаковать и взлетели в воздух то были шокированы тем что со всех сторон на них летели маленькие шарики, что хотели добраться до их плоти и развернуться в обрывок нити, они с шумом свалились и начали защищаться, вот тут-то Киран и понял, что сила на их стороне и ему не придется прибегать к задуманному. А в мыслях его я услышал, что и сердце его кольнуло в тот же миг по отношению к моей матери, он еще долго рассказывал про то сражения, но я больше смотрел в окно на броню танка, где мне так хотелось сейчас ехать, а не в этом комфортабельном фургоне.

Фургон трясло, и под монотонные рассказы Кирана я думал о своем, о себе, и о том, кем я стал, я так и не снял броню и постоянно готов к бою. Бинты на лице уже нужны не для защиты молодой кожи, но все же я их ношу и каждое утро бережно, с помощью силы психокинетики укутываю бинтами своё лицо.

В Ичьхилак мы прибыли за рекордные пять дней, что в пути было интересного так это поведение местных жителей, весь путь нас приветствовали и, как объяснил мне Киран, это теперь новый торговый путь, что принадлежит всем жителям диких земель, и теперь нападение на караван по крайней мере осуждается местными жителями, все же это дикие земли и ни о какой полной безопасности пути и не может быть и речи.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 151617 18 19 Следующая ⇒