Результаты

– Я ничего не понимаю, – обеспокоенно произнёс генерал Полан Таллис. – Откуда они взялись? Как они это делают? Что происходит?

Макмейн с четырьмя керотийскими офицерами сидел в небольшой гостиной, которая служила им комнатой отдыха и столовой одновременно. Стало сказываться нервное напряжение, владевшее ими несколько последних месяцев.

– Шесть месяцев назад, – горько продолжил Таллис, – мы их разбили. Планеты сдавались одна за другой. Затем из ниоткуда появляется целый флот кораблей, о существовании которых мы даже и не подозревали, и они, в свою очередь, разнесли наш флот.

– Если бы это были корабли, – сказал Лупат, самый молодой офицер из штаба «Шудоса». – Разве вы когда‑ либо слышали о военных кораблях, которые нельзя засечь на расстоянии менее полумиллиона миль? Это невероятно!

– Значит, нас разнесло в куски это самое невероятное! – рявкнул Хокотан. – Прежде чем мы успеваем понять, что они где‑ то поблизости, они уже обрушивают на нас всю мощь своего оружия! Даже стратегический гений генерала Макмейна не в состоянии нам помочь, поскольку у нас не остаётся времени разработать эту стратегию!

Керотийцы избегали смотреть в глаза Макмейну, но теперь, при упоминании его имени, они все уставились на него, как будто их коллективный взгляд сможет придать ему дополнительные силы.

– Они похожи на сражающихся призраков, – тихо произнёс Макмейн. Впервые он почувствовал нечто, граничащее со страхом. Что он должен предпринять?

Тот же самый вопрос задавали себе и все керотийские офицеры.

– Вы имеете хотя малейшее представление, что всё это значит или как они это делают? – мягко спросил его Таллис.

– Нет, – честно признался Макмейн. – Ни малейшего, клянусь вам.

– Они даже ведут себя не как земляне, – заметил четвёртый керотиец, офицер с бычьей шеей по имени Оссиф. – Они не только превосходят нас в сражении, но и опережают наши замыслы. Генерал Макмейн, возможно ли, что земляне вступили в союз с расой разумных существ, о которых мы не знаем? – Его вопрос подразумевал: «И о которых вы нам не сообщили».

– Клянусь вам, что мне неизвестно, чтобы в галактике существовала ещё одна разумная раса, – произнёс Макмейн.

– Если бы такая раса и существовала, не странно ли, что она ждала так долго, чтобы прийти на помощь своим друзьям, – сказал Таллис.

– Не более странно, чем появление у землян сверхоружия, о котором мы не слышали и с которым невозможно бороться, – в голосе Хокотана послышались нотки гнева.

– Нет никакого «сверхоружия», – с отсутствующим видом поправил его Макмейн. – Они просто добились того, что их большие военные корабли невозможно засечь, прежде чем они не окажутся вплотную к нам. Когда наши детекторы фиксируют их, уже слишком поздно что‑ либо предпринять. Но их оружие, полагаю, совсем не изменилось.

– Какая разница! – В голосе Хокотана звучала ярость. – Пусть оружие у них то же. Но они практически добились невидимости. А этого достаточно. Человек‑ невидимка с ножом опаснее, чем дюжина солдат, вооружённых новейшим оружием. Вы уверены, что ничего не знаете об этом, генерал Макмейн?

Прежде чем Макмейн успел ответить, вмешался Таллис:

– Не смешите, Хокотан! Если бы он знал о существовании подобного оружия, стал бы он переходить на нашу сторону? Неужели вы думаете, что он такой глупец? Получив это оружие, они имеют все шансы уничтожить наш флот вдвое быстрее, чем мы разбили их.

– Они где‑ то создали новый флот, – ни к кому не обращаясь произнёс Лупат.

Таллис не услышал его.

– Если Макмейн оставил своих бывших союзников, зная об их методе делать военные корабли невидимыми в космическом пространстве, тогда он – непроходимый тупица! Но вы же знаете, что это не так.

– Ладно, ладно! – взорвался Хокотан. – Я признаю, что вы правы. Он ничего не знает. Я не утверждаю, что даже теперь полностью ему доверяю, и всё же вряд ли он несёт ответственность за то, что произошло в последние несколько месяцев.

– Если бы земляне каким‑ то образом получили сведения о наших планах или же мы изобрели новое оружие и они разнюхали об этом, я бы тоже поверил в виновность Макмейна. Но… Как он смог бы передать им информацию? – резко спросил Таллис. – За ним наблюдали ежеминутно и каждодневно. Мы знаем, что он не мог связаться с Землёй. Тогда как же?

– Откуда мне знать? Телепатия! – прорычал Хокотан. – Какая разница! Я не доверял ему прежде и не до конца верю сейчас. Но всё‑ таки я признаю, что нет прямой связи между этой возникшей угрозой и действиями Макмейна.

– Нам некогда вдаваться в тонкости, нам необходимо захватить один из вражеских кораблей!

– Полагаю, нам следует усилить наблюдение за Макмейном, – высказался короткошеий Оссиф. – Теперь, когда вернулись эти животные‑ земляне, он может решить перебежать к ним. Хорошо ещё, если он не предпримет ничего против Керота!

Смех Хокотана был похож на отрывистый лай.

– Да, разумеется, мы усилим наблюдение, Оссиф. Но, как заметил Таллис, Макмейн не дурак, а он действительно будет дураком, если вернётся на Землю после того, что натворил. Последнюю планету, что мы захватили, прежде чем появились эти невидимые штуки, мы разнесли в пух и прах. Мы заметили, что земной флот намерен был захватить этого сверхпредателя Макмейна. За его голову, или же за тело, назначена такая награда, что любой землянин сможет жить в роскоши до конца своих дней. Если же он будет захвачен живьём, награда увеличивается в десять раз. Конечно, не исключено, что всё это дело – искусная подделка, чтобы ввести нас в заблуждение. Поэтому мы должны не спускать с него глаз. Но об этом могут знать всего лишь несколько высокопоставленных землян. Макмейн должен быть очень осторожным, чтобы попасть в нужные руки по возвращении на Землю.

– Это не подделка, – устало произнёс Макмейн. – Уверяю вас, у меня нет намерения вернуться на Землю. Если Керот проиграет войну, я умру, сражаясь вместе с керотийцами, или же меня казнят земляне, если схватят. Или же, – произнёс он задумчиво, – скорее всего, от руки керотийцев, поскольку в случае поражения вам потребуется козёл отпущения.

– Если вы повинны в измене, – пролаял Хокотан, – вы умрёте как предатель! Если же нет, в вашей смерти не будет необходимости. Кероту не нужны козлы отпущения!

– Всё это пустая болтовня! – неожиданно взорвался Таллис. – Все согласны, что генерал Макмейн не предпринял ничего, что даже отдалённо может вызывать подозрения! Он верно и честно сражался и был даже более жесток в уничтожении врага, чем мы. Прекрасно! Мы усилим наблюдение. Мы даже закуём его в кандалы, если потребуется! Но давайте оставим эти бесполезные разговоры и начнём думать! Мы ведём себя как перепуганные дети, которые не понимают причины своего страха и вымещают свою злость на том, кто попадётся под руку! Давайте вести себя как взрослые люди, а не как дети!

– Согласен, – после короткого молчания молвил Хокотан. Его голос звучал твёрдо и спокойно. – Наша задача состоит в том, чтобы захватить один из этих новых кораблей землян. У кого есть предложения?

Предложений было множество. Они так и посыпались. А детекторы продолжали работать, поскольку им приходилось менять направление корабля. Точно так же изменения потоков воздуха необходимы для движения пропеллерных машин в воздушном пространстве. Никто из них не представлял, как избежать этих изменений, и никто не мог придумать, как им захватить вражеский корабль, прежде чем они сами окажутся в ловушке.

Дискуссии длились дни напролёт. Дни складывались в недели.

Связь с Керотом прервалась. Связные корабли Генерального Штаба, небольшие по размеру, лишённые оружия, снабжённые только механизмами управления, можно было догнать лишь на таком же невооружённом корабле. Любое судно того же размера нуждалось в площадях для размещения оружия, что означало уменьшение количества приборов; если бы их оставалось столько же, то вооружение утяжелило бы корабль. В любом случае скорость снижалась. Корабль поменьше мог бы догнать обычного курьера, но сделай его меньше – и не останется места для пилота.

Как бы там ни было, все связные корабли пропадали.

В результате внезапных нападений земного флота, который тут же исчезал, армия Керота уже потеряла десятую часть своих кораблей. А Земля не лишилась ни одного своего корабля‑ призрака. Враг наносил удар и снова исчезал, прежде чем керотийский пилот успевал засечь землянина и применить оружие.

У керотийцев не было ни малейших шансов победить в этих внезапных схватках.

Макмейн наблюдал за происходящим с почти фатальным удовлетворением. Когда случится неизбежное, он будет готов принять его.

«Шудос», небольшой флагманский корабль могучей некогда армады, от которой теперь остались жалкие ошмётки, двигался по орбите вокруг гигантской красной звезды вместе с другими кораблями своего флота. Хотя их приборы и работали, было невозможно засечь врага на расстоянии, а шансы на то, что они обнаружат противника случайно, были ничтожно малы. Но керотийцы не могли ждать бесконечно. Воду можно очистить, энергию получить от ближайшего солнца, но запасы пищи восстановлению не подлежат.

Хокотан пришёл к решению, которое было единственно возможным в сложившихся обстоятельствах. Он открыл всем то, что и так уже не было тайной: что он офицер Генерального Штаба.

– У нас уже много недель нет связи со Штабом, – наконец признал он. – Может быть, земной флот уже вторгся на нашу территорию. Мы вынуждены вернуться домой.

Он показал документ, который наверняка предусматривался не для этого случая, и вручил его генералу Таллису.

– Приказ Генерального Штаба, Таллис. Этот документ предписывает мне взять командование флотом на себя в случае опасности. Решение, что считать опасностью, принимаю я лично. Должен признать, что Генеральный Штаб ожидал опасности иного рода.

Таллис прочёл документ.

– Я с вами согласен, – сухо произнёс он. – Из этого следует, что мы с генералом Макмейном должны быть немедленно арестованы по первому вашему приказанию.

– Да, – с горечью признал Хокотан. – Считайте, что вы оба арестованы. Не сопротивляйтесь, прошу вас, это бесполезно. Генерал Макмейн, не вижу необходимости оповещать об этом шаге остальной флот, так что всё пойдёт как прежде. Я собираюсь отдать следующие приказы: флот возвращается домой по кратчайшей линии. Так как мы не можем сражаться, мы не будем отвечать на атаки противника, а продолжать движение, насколько хватит наших сил. Больше нам ничего не остаётся. – Он задумчиво помолчал. – Генерал Макмейн, поскольку мы не можем обойти этот момент, я приношу вам свои извинения. Вы мне не нравитесь; не думаю, что я когда‑ либо смогу полюбить животн… полюбить некеротийца. Но я умею признавать свои ошибки. Вы храбро сражались, уверяю вас, даже лучше, чем я сам. Вы доказали верность нашей планете; вы – керотиец во всех смыслах слова, кроме физического. Прошу прощения, если чем‑ то оскорбил вас.

Он протянул обе свои руки, и генерал Макмейн пожал их. Щемящее чувство сжало на мгновение горло землянина, затем он произнёс то, чего не мог не сказать:

– Поверьте, генерал Хокотан, нет нужды в извинениях. Забудем.

– Благодарю вас, – сказал Хокотан, повернулся и вышел из комнаты.

– Всё в порядке, Таллис, – поспешно сказал Макмейн. – Жизнь продолжается.

Оставшимся кораблям флота был передан приказ, и они направились домой. И тут начался хаос. Земной флот кораблей‑ призраков неделями патрулировал территорию, ожидая появления керотийцев. Как только детекторы землян отметили курс керотийских кораблей, флот землян обрушился на них всей своей мощью, устремившись к скоплению судов противника, как рой пчёл, летящий к одному цветку.

Там, где светило только тусклое красное солнце, неожиданно вспыхнуло ослепляющее бело‑ голубое сияние взорвавшейся материи, расцветавшей как жестокие прекрасные цветы, в которые превращались керотийские корабли, медленно угасавшее по мере охлаждения плазмы.

Себастиан Макмейн не погиб вместе со всеми, должно быть, потому, что «Шудос», как флагманский корабль, двигался позади всего флота, поэтому работа приборов корабля оставалась пока незамеченной. «Шудос» оставался на орбите, двигаясь со скоростью всего лишь несколько миль в секунду, когда Земля нанесла первый удар.

Двигатель корабля так больше и не заработал. Бомба угодила рядом с атомным дезинтегратором, разрушив кормовую часть и заставив «Шудос» вращаться, как окурок, щелчком брошенный в канаву.

В корабле по‑ прежнему оставался воздух. Макмейн, придя в себя, сквозь путаницу в мыслях пытался определить, что это на него обрушилось. Он попробовал встать на ноги, но опять сполз на пол по неестественно кривой стенке. Его помутившееся сознание делало её ещё более кривой. К тому же в результате вращения на него действовали центробежные силы. Искусственная сила тяжести исчезла. Это означало, что межзвёздный двигатель полностью уничтожен. Он подумал, действует ли аварийный реактивный снаряд, который поможет ему укрыться от всех. В любом случае Макмейн должен был исчезнуть.

Таллис лежал у стены в неестественной позе. Макмейн, качаясь, постоял над ним, затем опустился на колени. Таллис был всё ещё жив.

Центробежные силы, возникшие в результате вращения корабля, создавали силу тяжести, которая была меньше, чем на Земле, и затрудняла движение и ориентацию в пространстве. Ведь корабль вращался не только вокруг своей продольной оси, но ещё и кувыркался.

Макмейн немного постоял, стараясь собраться с мыслями. Он был готов к смерти. Смерть стала для него чем‑ то неизбежным с тех пор, как он принял решение покинуть Землю. Он не знал, как и когда это произойдёт, но был уверен, что уже скоро. Он всегда знал, что не дождётся наград за оказанные услуги, а именно «за безупречную службу» Кероту. Возможно, он и предатель, но в глубине души он был уверен, что никогда не примет плату за то, что не заслужил.

Теперь смерть была близка, и Себастиан Макмейн был почти рад этому. У него не было желания бороться с ней. Таллис смог бы сопротивляться смерти до самого конца, но Таллису не довелось нести чудовищное бремя вины, которое не покидало Макмейна до самой его смерти, как бы ни старался он оправдать свои поступки.

С другой стороны, он должен был исчезнуть, это сослужило бы хорошую службу. Времени оставалось мало, и действовать надо было решительно. Но как?

И вновь его интуиция подсказала ему ответ прежде, чем он успел додуматься до него.

«Они узнают, – думал он, – но всё равно никогда не будут уверены до конца. Я стану бессмертным. Моё имя будет жить в веках, и ни один землянин не получит больше имени Себастиан, и каждый откажется от фамилии Макмейн».

Он потряс головой, чтобы лучше соображать. Зачем тратить время на размышления, если предстоит так много сделать.

Сначала Таллис. Макмейн отправился на поиски медицинской сумки, которая, как он знал, имелась в каждом отделении любого корабля. Разбитая дверца стенного шкафа висела на петлях, и за ней Макмейн увидел сине‑ зелёный медицинский символ, которым пользовались керотийцы. На потолке тускло светились три неразбитых плафона. Он раскрыл сумку, надеясь найти что‑ нибудь вроде бинта. Прежде Макмейн никогда не интересовался содержимым аптечки. К счастью, он умел читать по‑ керотийски. Военное руководство позаботилось о том, чтобы упростить орфографию, так что слова были написаны так, как они произносятся.

Усилием воли он постарался заставить себя думать. Удар по голове плюс странное воздействие центробежной силы повредили его внутреннее ухо; искажённая гравитация заставляла его глаза видеть предметы под двумя различными углами зрения, что создавало сумятицу в мозгу.

Здесь был бинт, прекрасно. Он был намотан на катушку, совсем как на Земле. Макмейн потратил несколько минут, тщательно опутывая руки и ноги Таллиса.

Затем он вытащил пистолет из наручной кобуры генерала – ему никогда не позволялось носить такую же – и, твёрдо держа его правой рукой, отправился исследовать корабль.

Двигаться вперёд было очень трудно. Центробежная сила менялась в различных точках корабля. Коридоры были захламлены обломками, каждый из которых, казалось, жил своей собственной жизнью: каждый кусок медленно передвигался под воздействием различных сил. Как только основная масса сдвигалась, изменялась скорость вращения корабля, так как срабатывал закон угловой инерции. Корабль был наполнен стуком, шуршанием, скрежетом, все эти обломки словно старались найти спокойное место, чтобы корабль обрёл равновесие.

Он обнаружил, что дверь в каюту Оссифа не заперта, а его самого там нет. Оссиф был в каюте Лупата, пытаясь помочь молодому офицеру встать на ноги.

Увидев Макмейна у двери, Оссиф воскликнул:

– Вы живы! Как хорошо! Помогите мне… – Тут он увидел пистолет в руке Макмейна и замолчал. Макмейн выстрелил, и пуля вошла Оссифу точно между глаз.

Лупат был в полубессознательном состоянии, он так и не понял, что ему грозит опасность. Взрыв, разнёсший его мозг, не дал ему осознать это.

Как во сне, Макмейн добрёл до каюты Хокотана, держа оружие наготове. Он обрадовался, когда обнаружил, что генерал уже мёртв – шея у него была свёрнута с таким мастерством, как будто это сделал палач. Всего лишь час назад он с удовольствием бы всадил в Хокотана пулю и смотрел бы, как тот медленно умирает. Но генерал искренне перед ним извинился, и теперь Макмейн был рад, что ему не придётся его убивать.

Оставалось пять членов экипажа, призывников из резерва, – механик и его помощники. Они должны находиться в хвосте корабля, в машинном отделении. Чтобы попасть туда, надо было пересечь ось вращения корабля, когда гравитация менялась, опускаясь до нуля и вновь поднимаясь. Его вырвало, и он почувствовал себя лучше.

Он осторожно отворил дверь в машинное отделение и тут же с силой захлопнул её, увидев, что там произошло. С одного из реакторов слетела защитная крышка, и в комнате была очень высокая радиация. Все рабочие погибли.

Страх исчез так же быстро, как и появился. Должно быть, он получил дозу в несколько сот рентген – ну и что? Немного радиации не сможет повредить мертвецу.

Но теперь он убедился, что возможности бежать у него не было. Двигатель уничтожен, одноместный связной катер – единственное средство спасения – был отослан неделю назад, да так и не вернулся.

– Если бы связной катер был по‑ прежнему на своём месте…

Макмейн покачал головой. Нет, лучше уж так. Намного лучше.

Он повернулся и пошёл в гостиную, где лежал связанный Таллис. На этот раз он чувствовал себя гораздо лучше, когда проходил нулевую отметку притяжения.

Когда Макмейн вернулся, Таллис уже слегка постанывал и веки его двигались. Землянин открыл аптечку и поискал что‑ нибудь стимулирующее. Он не имел понятия, что означают на керотийском те или иные медицинские и химические термины, но там была коробочка со стеклянными ампулами и с инструкцией, где говорилось «разбить и давать пациенту вдыхать пары». Похоже, он нашёл.

Смесь по запаху напоминала аммоний и бутилмеркаптан. Она оказала своё действие. Таллис судорожно закашлялся, резко отвернул голову, снова кашлянул и открыл глаза. Макмейн выбросил разбитую ампулу в коридор, как только Таллис посмотрел на него осмысленным взглядом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Макмейн. Ему было странно слышать собственный голос.

– Хорошо. Со мной всё в порядке. Что случилось? – он с удивлением осмотрелся вокруг. – Попадание? Должно быть. Кто‑ нибудь пострадал?

– Все погибли, кроме меня и тебя, – ответил Макмейн.

– Погибли? Тогда нам лучше… – Он попытался пошевелиться и понял, что связан по рукам и ногам. Внезапно он осознал, что происходит. – Себастиан, что ты делаешь? Почему я связан?

– Мне пришлось связать тебя, – тщательно подбирая слова, как при разговоре с ребёнком, объяснил Макмейн. – Мне предстоит кое‑ что сделать, и я не хочу, чтобы ты мне мешал. Возможно, мне следовало пристрелить тебя, пока ты был без сознания. Так было бы лучше для нас обоих, я думаю. Но… но, Таллис, мне надо было с кем‑ нибудь поговорить. Я хочу, чтобы хоть кто‑ нибудь узнал правду. Кто‑ то должен высказать своё мнение. Скорее всего, мне просто захотелось разделить с кем‑ либо свой груз, с тем, кто хоть немного понесёт со мной мою ношу. Я даже не знаю…

– Себастиан, о чём ты говоришь? – лицо керотийца казалось тёмно‑ оранжевым в тусклом свете, его ярко‑ зелёные глаза пристально смотрели на землянина, а голос звучал неожиданно мягко.

– Я говорю о своём предательстве, – объяснил Макмейн. – Ты хочешь послушать?

– У меня ведь нет выбора, не правда ли? – произнёс Таллис. – Скажи мне вначале одну вещь: мы умрём?

– Ты – да, Таллис. А я – нет. Я собираюсь стать бессмертным.

Таллис посмотрел на него долгим взглядом. Затем сказал:

– Хорошо, Себастиан. Я не сумасшедший, но и ты тоже нет, насколько я знаю. Я выслушаю всё, что ты скажешь. Но вначале развяжи меня.

– Я не могу этого сделать, Таллис. Извини. Но если бы мы вдруг поменялись местами, я знаю, как бы я поступил с тобой, услышав твою историю. Однако я не могу позволить тебе убить меня, потому что мне предстоит ещё кое‑ что сделать.

Таллис знал, что в тот момент он смотрел в лицо смерти. Он также знал, что ничего не может поделать. Только говорить и слушать.

– Ладно, Себастиан, – спокойно произнёс он. – Продолжай. Предательство, ты сказал. Какое? Кого ты предал?

– Я не совсем уверен, – отозвался Макмейн. – Я думал, ты мне подскажешь.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒