|
|||
КРАСНАЯ РОМАШКАВОЛЯ
И в час, когда мне сон глаза смыкает, И в час, когда зовет меня восход, Мне кажется, чего‑ то не хватает, Чего‑ то остро мне недостает.
Есть руки, ноги – всё как будто цело, Есть у меня и тело и душа. И только нет свободы! Вот в чем дело! Мне тяжко жить, неволею дыша.
Когда в темнице речь твоя немеет, Нет жизни в теле – отняли ее, Какое там значение имеет Небытие твое иль бытие?
Что мне с того, что не без ног я вроде: Они – что есть, что нету у меня, Ведь не ступить мне шагу на свободе, Раскованными песнями звеня.
Я вырос без родителей, и всё же Не чувствовал себя я сиротой. Но то, что для меня стократ дороже, Я потерял: отчизну, край родной!
В стране врагов я раб тут, я невольник, Без родины, без воли – сирота. Но для врагов я всё равно – крамольник, И жизнь моя в бетоне заперта.
Моя свобода, воля золотая, Ты птицей улетела навсегда. Взяла б меня с собою, улетая, Зачем я сразу не погиб тогда?
Не передать, не высказать всей боли, Свобода невозвратная моя. Я разве знал на воле цену воле! Узнал в неволе цену воли я!
Но коль судьба разрушит эти своды И здесь найдет меня еще в живых, – Святой борьбе за волю, за свободу Я посвящу остаток дней своих.
Июль 1942
ЛЕС
Закат давно сгорел, – а я стою, гляжу. Душа полна тяжелой думой, Гляжу поверх оград – туда, где ближний лес Вздымается стеной угрюмой.
Там старый партизан, наверно, в этот час В костер подбрасывает ветки, Лесного «Дедушки» бесстрашные бойцы Вернулись только что с разведки.
Товарищ Т. не спит – обдумывает он План дерзостной ночной атаки, И словно точат сталь – клинка протяжный звон Мне чудится в тревожном мраке.
О лес, дремучий лес, пусть меж тобой и мной Ряды колючих заграждений, Лишь плоть моя в плену, а гордая душа Полна безудержных стремлений.
К тебе летит душа – по тропкам потайным Крадется в полумрак сосновый… Ложусь ли я во тьме, встаю ли на заре – Всё чудится твой зов суровый.
О лес, дремучий лес, как ты поешь – зовешь. Деревья на ветру качая, Напевам мужества, надежды и борьбы Меня ночами обучая.
О лес, свободный лес, как для меня тяжел Позор неволи, гнет мертвящий! Где прячешь ты моих неведомых друзей – В какой непроходимой чаще?
О лес, могучий лес, к ним отведи меня, Дай мне оружье боевое! Умру – но долг святой исполню до конца В разгаре яростного боя.
Июль 1942
КРАСНАЯ РОМАШКА
Луч поляну осветил И ромашки разбудил: Улыбнулись, потянулись, Меж собой переглянулись.
Ветерок их приласкал, Лепестки заколыхал, Их заря умыла чистой Свежею росой душистой.
Так качаются они, Наслаждаются они. Вдруг ромашки встрепенулись, Все к подружке повернулись.
Эта девочка была Не как все цветы бела: Все ромашки, как ромашки, Носят белые рубашки.
Все – как снег, она одна, Словно кровь, была красна. Вся поляна к ней теснилась: – Почему ты изменилась?
– Где взяла ты этот цвет? – А подружка им в ответ: – Вот какое вышло дело. Ночью битва здесь кипела,
И плечо в плечо со мной Тут лежал боец‑ герой. Он с врагами стал сражаться, Он один, а их пятнадцать.
Он их бил, не отступил, Только утром ранен был. Кровь из раны заструилась, Я в крови его умылась.
Он ушел, его здесь нет – Мне одной встречать рассвет. И теперь, по нем горюя, Как Чулпан‑ звезда горю я.
Июль 1942
|
|||
|