ПОСЛЕСЛОВИЕ 7 страница

— Почти сплошное, мистер Шарп, с небольшой примесью никеля. А какова его форма?

— Форма? Округлая. Хотя толком я не разглядел. — Дэрин убрала пару алюминиевых кружек. — Я находился в темноте под кроватью, старался, чтобы меня не поймали.

— Старался, чтобы не поймали, — уточнил лори, — мистер Шарп.

Доктор Барлоу махнула рукой:

— В чем вы преуспели великолепно. Но какие все-таки у этого мяча были очертания? Идеальная сфера или просто бесформенный ком?

Дэрин вздохнула при воспоминании о тех бесконечных минутах ожидания, когда Тесла должен был наконец заснуть.

— Идеальным он не был. Поверхность была какая-то ноздреватая.

— А эта самая ноздреватость была на ощупь гладкой или шероховатой?

— В основном, пожалуй, гладкой, как тот кусочек, который я отпилил. Если он все еще у вас, мэм, — Дэрин протянула руку, — я покажу, что я имею в виду.

— Тот образец находится на пути в Лондон, мистер Шарп.

— Вы отправили его в Адмиралтейство?

— Нет. К кое-кому, обладающему интеллектом.

— Вон как, — заметила Дэрин, пораженная тем, что даже доктору Барлоу для решения этой загадки требуется помощь.

Лори слез на стол и теперь обнюхивал пустую жестянку из-под молока. Глаза ученой леди машинально следили за зверком, а пальцы барабанили по столешнице.

— Я создатель фабрикатов, мистер Шарп, а не металлург. Хотя вопрос мой достаточно прост. — Она подалась вперед. — По-вашему, та ваша находка у мистера Теслы была искусственного или естественного происхождения?

— Вы имеете в виду, было ли это железное литье? — Дэрин припомнила ощущение прикосновения к предмету в темноте. — Вообще-то, форма была достаточно сферическая. Только сплошь вся щербатая. Как какое-нибудь ядро, вылетевшее из пушки.

— Так. А ядро — предмет рукотворный.

Доктор Барлоу умолкла, а ее лори взял в свои махонькие лапки кружку и сосредоточенно ее изучал.

— Рукотворный, — тихо повторил он, — мистер Шарп.

Дэрин тварюшку проигнорировала.

— Прошу простить, мэм, но это как-то не вяжется. Чтобы вызвать такое разрушение, ядро должно быть величиной с собор, черт бы его побрал!

— Мистер Шарп, вы забываете базовую формулу физики. При подсчете энергии масса тела лишь одна из переменных величин. А другая?

— Скорость, — ответила Дэрин, припоминая лекции боцмана по артиллерии. — Но для того чтобы смести вековой лес, это с какой же скоростью должно лететь ядро?

— С астрономической. Мои коллеги вычислят это досконально. — Ученая леди со вздохом откинулась на стуле. — Правда, Лондон отсюда в семи днях пути, даже если слать корреспонденцию быстрейшим из курьерских соколов. А тем временем мистер Тесла будет плести свою паутину и пускать нас по ложному следу.

— Но ведь мы сейчас направляемся бить германцев, разве нет?

Доктор Барлоу отмахнулась от этих слов, как от назойливой мухи.

— Быть может, мы чуть помашем там нашим флагом, но мистер Тесла с принцем Александром убедили капитана взять курс на Токио. Оттуда мы можем выйти на Адмиралтейство по подводному оптоволокну.

— Чего ради?

— Тесла попытается их уговорить, чтобы нас направили на Нью-Йорк. — Ученая леди щелкнула пальцами, и лори скакнул ей обратно на руку, а оттуда на плечо. — Где его ждет «Голиаф», чтобы остановить войну.

— Как! Мы летим аж в Америку?

— То-то и оно, и все ради борьбы с ветряными мельницами.

Голова шла кругом от мысли о пересечении Атлантики, но тем не менее Дэрин еще спросила:

— Вы думаете, мистер Тесла лжет?

Ученая леди встала, оправляя складки на одежде:

— Лжет, или просто сошел с ума. Однако на данный момент доказательств у меня нет. Так что держите глаза открытыми, мистер Шарп. — Она повернулась и зашагала к двери, а лори у нее на плече обернулся и сказал:

— Мистер Шарп!

Дэрин возвратилась к окну, усваивая то, что услышала от ученой леди. Если мистер Тесла затеял какой-то подвох, то он, должно быть, решил залучить себе в помощники Алека. Это, в общем-то, не составляло труда: Алек был рассержен и одинок, чувствовал себя преданным всеми, кому доверял. И Тесла появился в самый удачный для себя момент. А все это вина ее, Дэрин… Хотя нельзя сказать наперед, лжет Тесла или нет. Ее слова Алек на веру не брал, тем более что, по словам доктора Барлоу, никаких доказательств этому пока не было. Дэрин стояла, сжав кулаки и напряженно обдумывая, что же делать. В это время звук клаксона, объявивший боевую тревогу, стал почти облегчением.

* * *

Выбленочные тросы были густо увешаны командой, веревки постанывали под весом людей и зверья. Наверх высыпал, казалось, весь экипаж, радуясь предстоящему бою после недели полета над унылыми просторами Сибири. Блистало солнце, со стороны Японского моря дул прохладный свежий бриз, несравнимый со стылыми русскими ветрами.

Дэрин приостановилась, озирая горизонт. Там виднелся темный силуэт — две высоких трубы, башенки с палочками пушек — безусловно, германский военный корабль. По счастью, тонкого штопора пушки Теслы над палубами не наблюдалось. Корабль держал курс к полосе простертого вдоль горизонта китайского берега, где над согнездием крутобоких холмов призрачно виднелся город жестянщиков.

Дэрин продолжала карабкаться на звук боцманского голоса.

— Прибыл в ваше распоряжение, сэр! — отрапортовала она, добравшись до хребта.

— Где Ньюкирк? — осведомился мистер Ригби.

— В последний раз выгуливал питомца ученой леди, сэр!

Боцман чертыхнулся, после чего указал на воду:

— Где-то там военный корабль преследует японская субмарина. Сейчас она выпускает косяк каппы, поэтому выпускать стрелковых мышей мы не можем. Дайте знать людям на переднем орудии, затем доложите мне.

Дэрин козырнула и заспешила на нос, где двое стрелков готовили к бою воздушную пушку. По прибытии Дэрин с ходу взялась им помогать, затягивая винты и крепительные планки, подавая в оружие ленту с дротиками.

— Там, в воде, каппа, поэтому капитан против применения шипов. — Дерин вправила боезапас. — Смотрите, не спугните мышек, когда будете стрелять!

Стрелки с сомнением переглянулись:

— Как так без мышек, сэр? А если у жестянщиков окажутся аэропланы?

— Тогда лупим прямой наводкой. К тому же у нас есть еще и боевые ястребы.

Откозыряв, она заторопилась обратно, по пути сообщая указание. К тому времени, как она вернулась к мистеру Ригби, там уже находился Ньюкирк с биноклем. Мистер Ригби неотрывно смотрел в него на горизонт.

— Над Циндао пара цеппелинов, — сообщил он. — Никогда не видел их так далеко от Германии.

Дэрин сделала руку козырьком. Над городской бухтой, где сейчас замедлял ход корабль, зависали два темных пятнышка. Однако пушки Циндао не защищали от каппы. На ее глазах цеппелины вытянулись в линию вдоль горизонта.

— Они что, отходят, сэр? — спросила она. — Или идут на нас?

— Наверное, отходят. По сравнению с «Левиафаном» они воробушки. А корабль с их уходом окажется без прикрытия. Без воздушной подмоги каппа быстро с ним разделается.

Дэрин с тревожно бьющимся сердцем всматривалась в воду. Кроме обреченных матросов русского флота, никто из европейцев не видел каппу в действии. В «Руководстве по аэронавтике» фотографий этих существ не было; имелось лишь несколько картинок, основанных на слухах и рассказах.

— Скоро сигнал к атаке, — определил мистер Ригби, протягивая Дэрин бинокль и невооруженным взглядом осматривая город внизу. Дэрин подняла бинокль и вгляделась в боевой корабль жестянщиков. «Кайзерина Элизабет», — значилось у него на боку, и был он под австрийским флагом. Интересно, заметил ли это Алек, и не вызовет ли это у него повторного смятения, на чьей он все-таки стороне. Разумеется, у него теперь есть новый друг-жестянщик, с которым можно разделить переживания, так что есть на чьем плече поплакаться.

— Не германцы? — переспросил Ньюкирк. — То есть как?

— Это австрийский корабль, — сказал мистер Ригби. — Свои корабли германцы вывели, а терпеть в осаде оставили своих союзников. Не очень любезно с их стороны.

Дэрин прищурилась в окуляры бинокля. Море вокруг «Кайзерины Элизабет» пошло рябью, как при кипении. Каппа плавала непосредственно под поверхностью, как дельфины во время прыжков сквозь волны. С отдаленным ревом гудка открылись мелкокалиберные палубные орудия, взбивая выстрелами воду в белую пену. Вдоль бортиков стояли матросы-австрийцы, глядя вниз и прилаживая к винтовкам штыки. Дэрин невольно порадовалась тому, что она сейчас на воздушном корабле, а не там внизу.

— А японскую субмарину уже засекли? — спросил Ньюкирк.

— Не получится, — ответил мистер Ригби. — У нее, должно быть, поднят перископ, но он слишком мал. Так что мы увидим единственно…

Боцман осекся одновременно с тем, как серебристой каемкой пошла круговая волна.

— Вот она, та субмарина, — указал боцман кивком. — Как ученые и подозревали, они для приведения каппы в боевое неистовство используют подводный взрыв.

На глазах у Дэрин со стороны боковой части корабля из воды показалось первое создание. Оно взбиралось с помощью двух пар конечностей, распластывая по металлу четырехпалые перепончатые лапы. По гладкой отвесной поверхности каппа взбиралась так же легко, как по лестнице, и на людей на борту набросилась достаточно внезапно. Длинные пальцы ухватили за лодыжку матроса. Тут же грянула добрая дюжина выстрелов: это его товарищи набросились на чудовище. Под градом свинца зверь дернулся, но хватки не ослабил и наконец упал в море, прихватив с собой беднягу-австрийца.

Дэрин сжимала бинокль, игнорируя просьбы Ньюкирка дать посмотреть. Создания наступали уже десятками, поблескивая на солнце влажно-зеленой кожей. Из воды метнулись несколько более крупных особей и, сделав в воздухе дугу, сквозь завесу брызг обрушились сверху на матросов.

Вокруг винтовочных вспышек призрачно зыбким барьером поднималась завеса дыма. Матросов на палубе заметно убыло, в то время как несколько капп успели прорваться и метались теперь по палубе. Вскоре оказались разбиты широкие окна мостика, и зверье запрыгнуло внутрь. Заблестели выхваченные палаши.

Живот Дэрин сжался от спазма, и она наконец отдала бинокль Ньюкирку, сама удивляясь, зачем смотрела так долго. Созерцание боя всегда таково: волнение и зачарованность обращаются в ужас, когда до тебя доходит реальность кровопролития.

А ведь это, по сути, и не бой, а просто истребление превосходящего числом врага.

— Они подходят? — прокричал мистер Ригби, указывая на цеппелины.

Ньюкирк слегка приподнял бинокль:

— Да, возвращаются. И, судя по дыму моторов, ветер у них с хвоста.

— Конечно же, — Дэрин чертыхнулась. — Ведь они ждали каппу!

Теперь, когда вода кишела японскими морскими зверями, «Левиафан» не мог запускать стрелковых мышей. И ничто не мешало более легким и быстрым цеппелинам идти на сближение и использовать свои ракеты.

— Вот черт, — сказала Дэрин.

Теперь, в конце концов, запахло настоящим боем.

ГЛАВА 15

— Живо, ребята, за боевыми ястребками! — прикрикнул мистер Ригби.

Он схватил бунт веревки и бросил его в руки Дэрин, а сам ринулся на заднюю корму корабля. Оба мичмана припустили следом, кое-как успевая волочь тяжелый моток. По пути хребет под ними неожиданно вздыбился, отчего Дэрин с Ньюкирком покатились вниз, а мистер Ригби закричал бегущим навстречу людям, чтобы их подхватили. Непосредственно над птичником он затормозил и потянул веревку у мичманов из рук. Наклоняясь, чтобы подвязать один конец, боцман вдруг резко схватился за бок. Два месяца назад, как раз перед крушением «Левиафана» в Альпах, он получил туда пулю.

— Вы в порядке, сэр? — встревожилась Дэрин.

— Да ничего, — успокоил он, — только спуститься туда вместе с вами не получится. — Ей и Ньюкирку мистер Ригби бросил пригоршню карабинов. — Половина ястребов снабжена аэропланными сетками, что против цеппелинов, черт возьми, бесполезно. Спускайтесь и помогите птичникам переобуть их в когти. Да побыстрее!

— Слушаю, сэр! — крикнула Дэрин.

— Сначала я.

Прицепившись тремя карабинами к веревке, она повернулась и побежала прямиком в хвостовую часть. Здесь громадный корпус кита сужался, и совсем скоро Дэрин уже летела в свободном падении. Веревка в карабинах шипела рассерженной змеей, и скорость снижения была вполне сносной. Первые секунды спуска протекали на славу: все тревоги по поводу Теслы с его железным мячом и чертова принца Александра Гогенбургского как-то испарились. Но уже вскоре падение замедлилось, карабины стали затягиваться, и Дэрин рывками затормозила, а затем и остановилась. Инерцией ее мотнуло внутрь, в сторону подбрюшья воздушного корабля, где она, потянувшись, схватилась за лини рукой в перчатке. Реснички под руками, когда она по тросам спускалась к птичнику, пребывали в неистовом движении. «Левиафан» нервничал, чуя приближение цеппелинов. Интересно, как воздушный кит воспринимает те воздушные суда жестянщиков — как пару сородичей? Или как загадочную нежить, схожую по форме, но отчего-то лишенную жизни?

— Не волнуйся, зверушка, — сказала она вполголоса. — Мы о них позаботимся.

* * *

В птичнике царила подлинная вакханалия. Птицы у себя в вольерах клекотали и метались как сумасшедшие. Каким-то образом они всегда безошибочно чуяли приближение битвы или непогоды. Влезая через кормовое окно, Дэрин выкрикнула приказ переоснастить ястребов.

— Никак приказ с мостика на хвосте принесли! — отозвался Хиггинс, старший птичник. Он уже находился в одном из вольеров, стягивая противоаэропланную оснастку с одной крупной, яростно бьющей крыльями птицы. — Тех ястребов, что с когтями, мы уже запустили, сейчас готовим остальных!

— В таком случае я подсоблю!

Дэрин соскользнула по трапику, превозмогая легкую нервозность. Вообще, иметь дело с боевыми птицами ей доводилось, но лишь с отдельными экземплярами. А вот так, чтобы входить в вольер, полный бушующих боевых ястребов, — это уже слишком. Но деваться было некуда, а потому Дэрин, вздохнув поглубже, открыла дверцу и ступила в сизокрылатую бурю. Требовалось недюжинное усилие, чтобы не зажмурить глаза, не выскочить наружу. Собравшись с духом, она схватила одну из птиц и пригладила ей крылья. Затем проворным движением ей удалось отстегнуть капсулку со сложенной сетью из паучьего шелка. Ее кислотные нити вмиг разрезали легкие и хрупкие крылья аэропланов, но против больших надежных цеппелинов были фактически бесполезны. Отстегнув капсулу, она изловила следующую птицу, насадку когтей оставив птичникам. Из них каждый, на кого ни глянь, имел на себе отметины в виде неприглядных шрамов от работы с острой как бритва сталью. Постигать же это опасное во всех смыслах искусство в разгар боя — ну уж, увольте. Подбираясь к третьему по счету ястребу, Дэрин краем глаза заметила в соседнем вольере Ньюкирка, который занимался тем же самым.

Спустя несколько минут, показавшихся вечностью, была снаряжена первая ястребиная стая. И мистер Хиггинс открыл пусковой желоб, выпуская птиц в воздух. Прежде чем возвратиться к работе, птичники приветственно крикнули. Дэрин почувствовала, как корабль стремительно идет вверх — непонятно, то ли капитан повернулся хвостом и пустился наутек, то ли остался для защиты каин от жестянщицких цеппелинов.

Внезапно под ногами тяжело бухнуло, и переполох среди птиц удвоился. Неистовое биение крыльев ослепляло, но Дэрин тем не менее ощупью выбралась из вольера и, подобравшись к окнам птичника, выглянула в сторону кормы.

Один из цеппелинов, отстоящий на несколько миль, находился на добрые три сотни метров ниже, и вокруг него клубилась стая боевых ястребов, терзая когтями его оболочку. На глазах Дэрин от его гондолы отделился красный протуберанец и устремился прямиком к корме «Левиафана». Впрочем, расстояние было чересчур велико — ракета, сделав дугу, пошла вниз, не долетев до цели, и разорвалась гораздо ниже корабля, отстрелив во все стороны пылающие отростки.

— Противник бьет, но мимо цели! — прокричала Дэрин птичникам, но когда повернулась обратно к окну, то оцепенела от ужаса. Из центра взрыва отделился один из жарко шипящих отростков, устремляясь прямиком к птичнику!

В последнюю, казалось бы, секунду пылающий обломок отнесло в сторону, затягивая вращением пропеллера брюшной машинной платформы.

Огонь ударил по металлу, и с платформы полыхнул сноп искр. Мотор заглох, за кормой траурной полосой потянулся шлейф дыма.

Воздушное судно жестянщиков теперь быстро теряло высоту: истерзанный газовый мешок болтался тряпьем на ветру. Второй цеппелин отстоял гораздо дальше; зависая над «Кайзериной Элизабет», он дождем осыпал металлическими дротиками разбушевавшуюся каппу.

От двух вражеских цеппелинов «Левиафан», можно сказать, счастливо отделался, однако машинная платформа все еще дымилась, и временами вырывалось небольшое пламя. Дэрин, обернувшись рывком, окликнула Ньюкирка:

— В нас попало! Я на корму, а ты давай засылай этих пташек!

Не дожидаясь ответа, она до упора подняла оконную раму и выглянула вниз. С машинной платформой гондолу связывала стабилизирующая траверса шириной, позволяющей продвигаться по ней поступью. Однако находилась она в добром десятке метров под птичником, и прыгать на нее было еще одним сумасшествием. Если промахнуться, то падение остановит разве что открытое море. К счастью, мистер Ригби в свое время сотню раз заставлял ее чертить корабль в профиль, а потому ей помнилось, что птичник с траверсой соединяет стальной трос. Он крепился как раз наверху; можно сказать, рукой достать можно…

Во всяком случае, почти так. В общем, сказать можно, а дотянуться все-таки нельзя. Дэрин выругалась. Поскольку за машинной платформой шлейфом стелился дым, на осторожность времени не было. Вылезая из окна, она заметила, что к цели ведут прихватки для рук — оказывается, какой-то чертяка прежде уже проделывал этот фокус! Дэрин ухватилась за ближайшую ручку и оттолкнулась в воздух. Оттуда, перебирая по скобам руками, она добралась до троса, обвила его ногами и проворно заскользила вниз, чувствуя сквозь перчатки и комбинезон, насколько накалился трос. Внизу с расстояния полумили снова пальнул безудержно идущий вниз цеппелин. Но ракета бессмысленно пролетела внизу, свои шипящие осколки раскидав над морской гладью. Ботинки Дэрин стукнули по металлу одновременно с докатившимся до слуха грохотом разрыва. Впереди люки и окна машинной платформы были открыты, и из них наружу рвался дым, выстилающийся за кормой «Левиафана». Она забралась в передний люк; глаза щипало от едкого дыма.

— Это мичман Шарп! Доложите обстановку!

Из дыма показался инженер в летных очках и изъязвленном дырами комбинезоне:

— Дела плохи, сэр! Подали сигнал насчет Гераклова сброса! Ухватитесь за что-нибудь!

— Вы запросили… — попыталась переспросить Дэрин, но голос ее осекся: сверху нарастал глухой шелест. Она взглянула наверх, на брюхо воздушного зверя, где взбухали балластные линии. Гераклов сброс она наблюдала впервые. К нему прибегали лишь тогда, когда кораблю угрожало серьезное возгорание, поскольку сама эта процедура была чрезвычайно опасна.

— Начинается! — крикнула Дэрин, подаваясь в отсек и выискивая, за что ухватиться.

Инженер повернулся и сквозь густой дым шагнул обратно к щиту с рычагами и приборами, где находился его напарник, тоже с нашивками инженера. Дэрин припала на колени за основным двигателем, ухватившись за выступы как раз в тот момент, когда в машинный отсек ворвался первый кипучий вал. Затопление шло напрямую из пищеварительного тракта, соленое от нечистых выделений сотен и сотен обитающих на корабле особей. Поток нарастал, и горящий двигатель с шипеньем исходил белым паром, мешающимся с дымом и этим своеобразным рассолом.

Прибывающий поток играючи приподнял Дэрин с ног, стремясь через открытый люк смыть ее в пустоту. Жидкость наполнила ботинки, хлынула в лицо, норовя попасть в нос, в глаза. Но она держалась прочно и дождалась, когда последние искры в моторе угаснут, а поток пойдет на убыль. Рассол из отсека постепенно отступал, уровень его снизился вначале до пояса, затем до колен. Один из инженеров с облегчением вздохнул, собираясь отцепиться и подойти к почерневшему частоколу рычагов.

— Держись, давай! — предостерегла его Дэрин. — Мы потеряли задний балласт!

Он едва успел снова ухватиться, прежде чем корабль бросило в крен. Лишившись разом тысяч галлонов кормового балласта, «Левиафан» утратил равновесие и резко нырнул носом вперед.

Оставшаяся вода, бурля под ногами, сливалась наружу через передний люк. Сверху, выдавая напряжение воздушного зверя, скрипели выбленочные тросы, натужно удерживая нос от дальнейшего крена. Но в ближний иллюминатор было видно, как навстречу мчится жемчужно блещущее море.

Стал слышен рев, словно бесновалась пара голодных медведей — это давали задний ход моторы жестянщиков. Весь корабль тяжело содрогался, борясь с креном. Секунду-другую «Левиафан» нелепо висел в воздухе наискось, в то время как балластные линии снова взбухали, закачивая жидкость в сторону хвоста. Постепенно пол машинной платформы выровнялся.

Из вестовой трубы высунулась ящерка и голосом капитана сказала:

— Брюшная машинная платформа, ждем от вас помощь. Просим сообщить обстановку.

Инженеры одновременно глянули на Дэрин, потрясенные тем, что чуть не послали корабль кубарем в морскую хлябь.

Дэрин, откашлявшись, сказала:

— Сэр, говорит мичман Шарп. Только что прибыл сюда из птичника. На платформе произошло возгорание, поэтому инженеры запросили Гераклов сброс. Огонь потушен, но, судя по всему, какое-то время помощь вам оказать не сможем. Конец связи.

Ящерка мигнула и юркнула обратно в трубу. Дэрин обернулась к инженерам. До конца боя, похоже, придется торчать здесь.

— Да что вы все притихли, — хмыкнула она. — Вы, может статься, корабль спасли. А чтобы действительно стать героями, давайте-ка поскорей запустите эту дурищу!

ГЛАВА 16

— Право руля, — скомандовал капитан, и пилот завертел штурвал.

При повороте «Левиафана» палуба под ногами Алека поехала, но это был пустяк в сравнении с недавним тошнотворным креном. Морская гладь тогда заполонила передние окна мостика, и Алек с мистером Теслой неудержимо поехали вперед в своей парадной обуви. Алек не в первый раз позавидовал ботинкам экипажа на рифленой подошве. На плече у него по-прежнему сидел испуганно притихший Бовриль. Было видно, как стрелявший в «Левиафана» цеппелин безостановочно снижается. Стая боевых ястребов, сделав бессчетное количество надрезов, выпустила из него водород, и германское воздушное судно опускалось на море, как перо на пруд. В тот момент, когда по цеппелину проплывала тень «Левиафана», в поле зрения из-под сдувающейся мембраны показалась пара парусиновых спасательных лодок. В этот момент в голову Алека пришла жутковатая мысль:

— А ведь каппа может атаковать и эти лодки?

Доктор Барлоу пожала плечами:

— Не обязательно, если только субмарина не пошлет очередной боевой импульс.

— Мы сейчас сравнительно недалеко от берега, — заметил доктор Баск, — так что с этими парнями все может сложиться вполне неплохо, если только они не поленятся немного поработать веслами.

— Поработать веслами, — повторил с потолка лори ученой леди и хохотнул. Бовриль поднял голову и тоже хихикнул, слегка отпустив плечо Алека.

— Остальным повезло в меньшей степени, — сказал мистер Тесла, задумчиво разглядывая в отдалении «Кайзерину Элизабет». Она напоминала корабль-призрак. Палубы ее были омыты кровью, поблескивали осколками, и по ним в поисках добычи свободно разгуливали каппы. Если из экипажа кто-то и остался в живых, то они скорей всего укрылись на нижних палубах за задраенными люками.

Над кораблем-призраком зависал второй цеппелин, пуская в капп последний залп дротиков. Однако вокруг него уже кружили первые из боевых ястребов, терзая чуткую кожу цеппелина. Вскоре его двигатели заработали, и он начал удаляться.

— Мы разве не будем его преследовать? — спросил Алек.

— Нам едва ли есть до него дело, — ответил доктор Баск и, кивая мистеру Тесле, добавил: — Думается, доставить вас в Японию для нас важнее, чем этот отвлекающий маневр.

Алек тихо вздохнул. Как и предполагал граф Фольгер, весь этот длительный вояж — не более чем показуха. Адмиралтейство желает продемонстрировать, что британское воздушное господство всерьез и надолго, а Великая война — это соревнование европейских держав, а не второразрядных империй Азии.

Но, по крайней мере, теперь, помахав своим национальным флагом, «Левиафан» сможет повернуть и взять курс на Токио, а затем, с позволения Адмиралтейства, и на Америку.

— Мне кажется, те существа вряд ли опознают белый флаг, — заметил Тесла.

— Почему же, — возразила доктор Барлоу. — Субмарина их отзовет. Каким именно образом, по очевидным причинам известно одним лишь японцам.

— Которые, несомненно, предпримут все, чтобы потенциальный противник не прознал, как им удается усмирять их зверье, — вставил доктор Баск, разглядывая в подзорную трубу морской простор. — Вероятно, каким-нибудь звуком, недосягаемым для человеческого уха, вроде свистка для собак.

— Ох, и злющие у них собаки, — произнес мистер Тесла.

— Злющие, — мрачно повторил Бовриль.

Алек поймал себя на том, что кивает. Он уже видел в бою множество дарвинистских созданий, но эта самая каппа своей жестокостью превосходила их всех. В быстроте, с какой эти звери выпрыгивали из воды, было что-то от ночных кошмаров.

А вот в бесприютности мистера Теслы было, наоборот, что-то успокаивающее. Если его так удручает гибель австрийских моряков, то, разумеется, он подумает как следует, прежде чем обрушить свое оружие на беззащитный город.

— Тем не менее сам корабль не поврежден, — сказал доктор Баск. — И теперь он пополнит собой японский флот, как это десять лет назад сделала русская эскадра. Самая эффективная форма победы.

Алек нахмурился:

— А что, японцы способны управлять военным кораблем жестянщиков?

— Они освоили обе технологии, — пояснила доктор Барлоу. — С полвека назад американец по имени Коммодор Перри приобщил японцев к механике. Можно сказать, чуть не сделал из них жестянщиков.

— Хорошо, что мы этому воспрепятствовали, — улыбнулся доктор Баск. — Не хватало еще, чтобы эти ребята выступали на чужой стороне.

Судя по всему, мистер Тесла собирался высказать что-то не вполне политкорректное, но вместо этого лишь кашлянул.

— А ваш поврежденный двигатель, он основан на электрике? — поинтересовался он.

— Как и все двигатели на «Левиафане», — ответил мистер Баск и, поглядев на Алека, сделал оговорку: — За исключением тех двух, что нам любезно одолжили их высочество.

— Ага. Получается, вы не настолько уж против машинерии, — заметил изобретатель. — Что ж, быть может, я смогу быть вам чем-нибудь полезен.

— Позвольте мне вас сопровождать, — вызвался Алек. За два дня своего отшельничества он облазил все машинные платформы корабля. — Пролезть туда не так просто, но я знаю дорогу.

Энтузиазм Алека доктор Баск оценил легким наклоном головы:

— Благодарю вас, принц. Думаю, мистер Тесла, вам будет отрадно увидеть, что мы используем ваш принцип переменного тока. Концепция поистине новаторская.

— Вы так любезны.

Мистер Тесла учтиво поклонился двум ученым мужам, и Алек повел его с мостика на корму гондолы. По дороге Бовриль у него на плече нервно ерзнул.

— Не так просто, — шепнул он Алеку на ухо.

* * *

Даже в разгар боя ведущий из гондолы к брюшной машинной платформе хвостовой лонжерон пустовал. Внутри было тесно (лонжерон служил преимущественно для стабилизации корабля, а не в качестве прохода), и голенастому мистеру Тесле приходилось при ходьбе слегка пригибаться.

— Зрелище было на редкость неприглядное, — сказал Алек, когда они остались одни.

— Война никогда не бывает приглядной, — заметил Тесла, — неважно, кто в ней задействован, машины или животные. — Он ненадолго остановился поглядеть вслед юркнувшей поверху вестовой ящерице. — Хотя машины, по крайней мере, не чувствуют боли.

— Даже это воздушное чудище, — кивнув, сказал Алек, — наделено способностью чувствовать, что иногда оборачивается на пользу. Оно, вопреки воле офицеров, отступило перед одной из ваших пушек Теслы.

— Полезное, должно быть, свойство, — одобрил Тесла. — Притом, что убийство животных разрушающе действует на людскую нравственность.

Алеку вспомнился аргумент, который привела однажды в Стамбуле Дэрин:

— А разве вы не едите мяса, мистер Тесла?

— Пагубная слабость. Когда-нибудь я непременно покончу с этой варварской привычкой.

— Но ведь вы же пожертвовали там, в Сибири, своим воздушным зверем?

— Не без причины, молодой человек, не без причины, — сказал Тесла, постукивая тростью по полу. — Я не мог допустить, чтобы умерли от голода те несчастные медведи, поэтому просто позволил природе взять свое.

Бовриль на плече у Алека что-то бормотнул. Вообще при Тесле зверок вел себя на редкость молчаливо, как будто присутствие этого человека его сковывало. Или же он просто внимательно его слушал.

Было непонятно, как воспринимать слова изобретателя. Быть может, действительно имело смысл пожертвовать одним существом для спасения многих. Но что, если Тесла усматривает ту же логику применительно к прекращению войны?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒