ПРОСТО ЛЁХА ФСБ 4 страница

Короче, Максим, он же Писарь, достал из своей спортив- ной сумки книжку, постелил «машку7» на пальму и был та- ков. Ближайшие сутки он только и делал, что читал. Хотя на

7 Машка – матрас.

самом деле, он сверху грамотно «стриг поляну» и разрабаты- вал ход своих действий надолго вперёд.

Второй же, напротив, быстро вывел всех на чистую воду. Андрюша оказался фуфлыжником. Нет, это не тот, который в фуфайке на лыжах. Он здорово проигрался в общаковой хате 133 и, не расплатившись, сломился на спец, сотрудничать с

«кумом». Нынче кстати, фуфлыжник - не тот, кто не отдал, а тот, кто не смог получить.

Хохол совсем поник, да и старый мошенник понял, что придётся здорово делиться с лихими парнями, чтобы жить. Очередь дошла и до меня.

– Ну а ты-то, как сюда попал, сынок? – прозвучало в мою сторону.

– Я тебе не сынок! – дерзко ответил Вовка, глядя прямо ему в глаза.

Какая-то искорка проскочила в те секунды меж ними.

– Ты какого года выпуска? – с лёгкой ухмылкой продол- жил он.

– 79-го…

– А я 60-го, – продолжил он, – так что вполне. Ну да лад- но, потом приколемся, ага.

Вот так я и познакомился с Серегой Монголом. Он был из таганских, наполовину чечен, по отцу. Матушка – русская. Спустя три года именно он помог решить одним звонком сложный вопрос Ляхи, на Бутырке. И именно к нему в мор- довский лагерь потом мы с Африканом не раз заезжали на моей бэхе во время всеобщего построения. Но об этом позже.

Мы с ним здорово подружились. Он много мне рассказы- вал о своей жизни. Про всякие пацанские дела, жуть про Бе- лый Лебедь (печально известная цитадель для ломки Воров), да и просто делился огромным житейским опытом. Житей- ским, в смысле той, другой жизни, которая по ту сторону ко-

лючки. Я был внимательным слушателем. А как же? Мне бы- ло очень интересно. Плюс его однозначное отношение к

«чёрным». Они то, чехи, считают себя белыми…

Что Серега, что Максим настолько сильные во всех смыс- лах ребята, что мой интерес к ним не иссякает и по сию пору. Мы иногда общаемся. Несмотря на то, что они там, а я здесь. Продолжение следует…

МАЛАЯ СПОРТИВНАЯ АРЕНА

Дабы не перегружать вас тюремными терминами, поведаю вам, как я спасался от тяжёлых мыслей о предстоящем приго- воре и сроке. Всё просто. Я вспоминал самые яркие моменты своей жизни. Там вообще времени много для того, чтобы по полочкам всё разложить…

И всё же. МСА «Динамо», год 1998. Не помню, где точно была стрела, быть может, на Цветном Бульваре или еще где. Данный сюжет начинает свою раскрутку уже с вагона метро. После полученной инфы от скаута8, благодаря нанотехноло- гиям, кстати, то бишь мобильнику. Да-да, именно таковым он для нас в те годы и являлся.

Помню, у кого-то из бомжей отжали Моторолу. Ну как отжали? Она валялась после перемаха, а вернуть уже было некому. Очень радовались, а сделать с ней так в итоге и ниче- го не смогли. Ну там, перепрошить, к примеру… ну да ладно. Ведь тогда не было симок.

В вагоне, который приближался к станции Савёловская, было не более 80-ти мясников. Это была сборная солянка лучших на тот момент. Я стоял рядом с Гасаном. Он, выста- вив нижнюю челюсть вперёд, нервно жевал гамку. Левая рука на поручне, словно подгазовывала на мотоцикле. Казалось он был где-то глубоко в себе, и тут наши взгляды встретились.

– Е.. ческая сила! их же там за две сотни, ни меньше, – ска- зал он.

– Мы УЖЕ едем, – спокойно отреагировал я.

8 Скаут – с английского буквально разведчик.

Хотя внутри адреналин херачил так, что удары моего мо- тора можно было считывать по еле заметным толчкам карма- на рубашки. Выйдя из метро, несколько растянулись, дабы не спалиться раньше времени. Кстати, это модное словечко «па- лево», появилось благодаря Гасану. Многие акции не состоя- лись только из-за того, что он в определённый момент, когда решение уже практически было принято, произносил это сло- во. И все как бараны начинали повторять:

– Да ну-у… Это же ПАЛЕВО.

Так что Гашек был не только законодателем моды. Да-да, именно благодаря ему наш ОФ пестрит Бёрбери и прочим Бритиш стайл. Всякие там Харрингтоны и белые тапки вме- сте с «клеткой» - это он.

Прошли длинный дом на «трёшке», в нём до сих пор есть большой музыкальный магазин, каким-то чудом переживший разгульные времена рэйдерства. И тут произошла какая-то не понятная заминка. Те, кто был в серединке спецотряда, под- ходили к машине с открытым багажником и брали оттуда свертки газет. Так как я шёл первым, пришлось вернуться.

Какие на хрен газеты?! Это была напиленная арматура, обёрнутая в МК и СЭ. Для меня, впрочем, как и для многих, такой поворот событий стал полной неожиданностью.

«Подарочки» разобрали дюже быстро, и мне достался за- гнутый крюк, ржавый и без газеты. Зато он здорово располо- жился в руке, как американская полицейская дубинка.

Вот верите, нет, меня сейчас вновь охватил нервяк тех со- бытий. Московское время 7 утра. Воскресенье. А я хожу из угла в угол по своей кухне, и меня «колбасит» практически как тогда. И это на абсолютно трезвую голову! Попробую максимально перенести вас туда, на Малую Спортивную Арену.

Зачастую впереди всех, на расстоянии 10-15 метров от остальных, выступают так называемые «зажигалки». Это ли- бо очень авторитетные люди. Либо те, кто стремится таковым стать. То есть проявить перед всеми своё бесстрашие.

Ваш покорный слуга находился в первой тройке фулюха- нов, просочившихся сквозь узкий проём калитки. Сделав бук- вально несколько шагов по кромке зелёного поля, я увидел ИХ. Динамиков было не меньше трёх сотен. Они мирно рас- положились по всему периметру террасы.

« Мама дорогая, как же их до хрена! – подумал я, – скауты облажались». Спустя секунды, передо мной возник скин в футболке с бульдогом, на поясе роза ЦСКА, в руке пряга на замахе. Понеслась.

Кажется, в него я воткнул свой крюк, и он побежал даль- ше. Это был прям какой-то «заградотряд» из пяти-семи чело- век. Ежели бы у них получилось не пустить нас через калит- ку, то подтянулись бы динамики, и нам бы пришлось поме- няться с ними местами в больнице.

Дабы не сложилось впечатления некой бравады, я обозна- чаю сию тему, как тотальный БЕСПРЕДЕЛ! То, что там про- исходило, было ОТВРАТИТЕЛЬНО! Признаюсь, что только приложив неимоверные силы, удалось избежать повтора тех событий по сию пору. Так и вы, молодёжь, держите мазу до конца!

Выбегаю на поле, небольшой перемах, и тут слева, метрах в десяти от меня, раздаётся дикий вопль. Не то крик, не то рык раненого. Мля, да это же Димыч из ФК, друже мой! Пив- ная бутылка об его лицо разлетелась вдрызг. Полщеки свиса- ет, вся футболка тут же в крови. И вот он – вид, запах крови.

Мы – были уже не мы! Пробегающее мимо Димыча мясо, словно заражалось чем-то.

– Убивать!

Кто-то не унимался и кричал во всё горло:

–Убива-а-а-ть!

Основная часть динамиков, превратившись в стадо, ломи- лась по трибунам в сторону других ворот. Десяток мясников долбил арматуринами по железной трубе, которая как бы от- гораживала сектора от поля по всей его длине. Когда номо наступает на толпу, то долбит дубьём по щитам. Это выгля- дело так же.

Добежав до ворот, высота которых метра под три, они по- зорно вскарабкивались на плечи-головы своих же, чтобы ско- рее оказаться за пределами МСА. Говорят, у Апачи ушло на это пару секунд.

Но были и такие, которым имя Берсерки, не меньше. И не мало таковых оказалось. Один из них, на вид ему было за тридцать, отломал трёхметровый брусок скамейки, пластико- вых кресел ещё не было, и с минуту никого не подпускал. Наши парни пытались подобраться к нему с флангов, я же попёр напролом к нему вверх. Удачно увернувшись от перво- го маха бруском, я стал на два ряда ближе к нему. Второй его мах чуть не сломал мои рёбра с правой стороны. Но, так как я был уже ближе, его рычаг был короче, а удар слабее. Преодо- левая боль, я повис на «дубине», он её не отпускал, мы зава- лились. Как только в партере он оказался подо мной, я кула- ком начал долбить его в затылок, раза три. И тут…

Мне кто-то слегка постучал по плечу. Я с удивлением обернулся. Парень в белой кепочке Кэнгол рукой показал мне, мол, отодвинься. Приняв правее, я увидел как затылок начинает разбухать на глазах от множественных ударов арма- турой. А в руках Берсерка, которыми он пытался прикрыться, ломались кости.

Протрещала автоматная очередь. Утонув в локальных стычках, мы и не заметили, что основной бой закончился.

Звучали сирены вновь и вновь подъезжающих машин ППС, началось принималово. Бежали за теми, кто убегал. На поле и трибунах лежало и полусидело не менее тридцати динамиков. Увидев последствия произошедшего, сознание моё поти- хонечку стало возвращаться. Оглядевшись, понял, что нахо- жусь в кругу близких из ФК. Нас человек 6-7, и мы идём спо- койно на выход к той же калитке, через которую вошли ми-

нут десять назад.

Выйти не дают менты. Как бы приём. Наш классический внешний вид ставит их в тупик. Брючки со стрелочками, ру- башки, туфли. Только я в «гриппах», даже летом. Ну уверен- нее я себя в них чувствовал, и всё тут.

– Присаживайтесь вот сюда, – сказал ППСник и дулом ав- томата указал на скамью трибуны, противоположной той, где всё происходило.

– Мля, смотрите, кого-то из наших херачат! – прозвучало рядом.

– Сидеть! Мы ему уже не поможем, – сказал Денис.

На другой стороне поля пять динамиков, окружив тело лежащего мясника, отрывались на нём ногами и не только, от всей души. Спустя неделю мы узнали, что это был Андрюха Ноттинг, один из лучших бойцов того времени.

Когда наши менты ломанулись спасать его, мы тут же двинули на выход, но увы и ах! Путь нам перегородила два- дцатка-тридцатка динамиков во главе с Серёгой Дроздом. Они буквально на десять минут отошли за пивком, а тут та- кое.

Держа дистанцию, я его приветствую:

– Здорово, Серёг!

– Здорово, – отвечает он и продолжает, наливаясь кровью,

– Свин! это, бл.. дь, что за х.. ня?!

– Где? – развожу я руками.

– Вот эта, бля, на поле.

Повернув голову, понимаю, о чём он. Всё поле усеяно

«дерьмом». Лёгкий ветерок подхватывает десятки обрывков газет, перенося их с места на место. Не смотря на то, что они напирали, мною не было сделано ни единого шага назад. ВНИМАНИЕ! ДАЛЬШЕ ОТВЕТ.

– Это ваше! И вообще дай нам возможность сейчас уйти, всё уже закончилось.

– Вы, чё, бля, совсем окуели?! На нас с арматурой?! – и что-то там далее проорал коренастый парень и тут же кинул мне в голову булыжник с половину футбольного мяча.

Я не шелохнулся. Точнее, даже не успел. Это было слиш- ком неожиданно. Камень просквозил мимо моего уха, снеся кого-то сзади меня стоящего, прямым попаданием в грудь. Думаю, не стоит объяснять, что бы произошло далее, если бы не стало переговорщика в моём лице.

– Стоять! – сказал Серёга своим, растопырив руки назад. – Вы сейчас уйдёте, но за эту куйню вы ответите! Я вам обе- щаю.

Вот он, момент истины. Вся эта наша «победа» была низ- ложена благородством одного человека. Моя теория о «вра- гах» из других движей таяла как весенний снег…

ПИТЕР-96. ЗОЛОТО

Хотелось бы верить, что сиё изложение достаточно про- стого выезда в Питер (выездюки 90-ых, понимают о чём я), выйдет из рамок банальных выездных пересказов. В любом случае, так ли это, решать- вам.

Прошло всего несколько дней как я, будучи 17-летним пиздюком, вернулся из Питера, после игры с Зенитом, и вновь засобирался в путь туда же. Позволю себе напомнить вам, что в северной столице, в игре Спартака с Аланией, должна была решиться судьба Чемпионского Золота 96.

И всё бы ничего, но мой Батя устал от моих разъездов по стране за любимым клубом, непонятно на какие шиши. По- мимо отказа в «родительской визе», я был ознакомлен с пе- речнем того, что он со мной сделает, ежели мой выезд всё же состоится.

Отец у меня человек старой закалки. Боксёр. Особо долго ни с кем не базарит. Всё у него конкретно и ясно. Чётко, как учили. Сказал – отрезал. Челюстей поломал в своё время множество. Поколение детей фронтовиков – особое поколе- ние.

Дед, весь израненный после войны, будучи директором молокозавода, дабы приструнить подчинённых, кидался в них флягами с молоком.

Прадед, когда его пытались вязать полицаи, лупил их так, что у них штаны с лампасами лопались по швам. Короче, ге- ны – это очень серьёзно.

Но что же делать мне?! Ведь там будут все. Ехать, конеч- но же, ехать. Тем более, что я замутил билет в вагон с Флин- тами.

Вечер. Вся семья дома. Объяснил младшей сестре, что сказать родичам через пару часов. Две розы на поясе, замота-

ны под бомбером. На прошлом выезде было холодно спать в подъезде. Полчаса до отправления того самого поезда. Пора.

Со словами:

– Мам, пойду мусор выкину, – цепляю сломанный стул и ломлюсь на улицу. Слышу вдогонку, что-то из серии:

– Какой мусор вечером? Денег не будет...

Три минуты бегом, и я в метро Проспект Вернадского. Ещё 25- и я на Комсе. Вот она, платформа. Вот он, поезд. Вот он, последний вагон. Вот они, «сволочи»! Уже открывают банку с огурчиками и разливают по первой за отъезд. Я с хо- ду почти попадаю в тамбур. Почти не считается. Полная тётя в пальто проводницы, своим пузом меня дрища, выталкивает с предъявой:

– Ваш билетик?!

– Он там, у парней! – растерянно отвечаю я и пробую опять взять рубеж. Так продолжается секунд тридцать. Я по- нимаю, что ситуацию надо спасать, ведь заветный билет дей- ствительно там, внутри. Бегу к середине вагона. А они, «сво- лочи» уже накатили по первой и наливают по второй! Долб- лю по стеклу. Меня замечает один из тех парней, кто первым начал носить бомбер рыжей стороной. Но… Поезд уже тро- нулся.

– А-а-а-а! … – вырвалось у меня изнутри.

Ловлю на себе непонимающие взгляды оставшихся, и… лёгким прыжком попадаю на платформу-сцепку между ваго- нами.

От падения на рельсы, спасает поручень. Слышу в спину:

– Смотри, смотри! Ни куя се! Выезд начался.

Первые минут сорок пронеслись на ура. Одна роза на шее, вторая спасала поясницу. Прыгал, нет-нет, бодрил себя фа-

натскими кричалками да песнями. Радовался реакции пасса- жиров, дожидающихся своих электричек.

Представляете? Стоишь такой себе на платформе, зырк, по привычке вслед прошедшему поезду. И тут же снова, зырк, уж не показалось ли?! Нет, не показалось. Какой-то парень, держась за поручень последнего вагона, вскинул вам зигу.

Честно говоря, уже спустя час я понял, что конкретно за- мерзаю и не дотяну до Бологого, чтобы эффектно шокировать всех своим появлением. Вот он, мол, я, весь такой красивый. А ведь была, между прочим, почти середина ноября.

Нужно было срочно, что-то делать. Решение пришло само собой. Вова стал ожидать тех, кто выходит в тамбур, отравить себя сигареткой. Долго ждать не пришлось. Минут через де- сять появился парень. Он прикурил. Сделал пару шагов туда- сюда и раз - к окошку. Ну, чтобы насладится, так сказать, до- рогой. Убывающие рельсы и всё такое…

Бедняга. Его так кидануло от увиденного, что он забыл про покурить. Правда, быстро восстановился. Подошёл, уви- дел цвета. Сознание заработало. Ушёл.

Народу набежало, битком. Каждый со своей идеей. В ито- ге в руках у кого-то оказалась открывашка. Стали откручи- вать алюминиевый обод, держащий стекло. Благодаря своей комплекции, я довольно быстро пролез в окошко. Меня прак- тически на руках внесли в вагон. И понеслось:

– О, дайте-ка мне выпить с героем выезда!

– Вот такие, как он и есть настоящее мясо.

– Да мы теперь по-любэ чемпионы!

Пройдя полвагона, я был в хлам. Помню только, что стек- ло никто не вставил. Более того, до кучи вынесли боковые. Кого-то стошнило там и неоднократно, потому как на «даль- няке» кто-то уснул, и попасть туда мазы не было. Так тамбур им и стал. Прилетела полная тётя в пальто проводницы. Ора-

ла, как резаная. Её, на всякий пожарный, взяли в плен. И до самого Питера, замерзая, она ехала в том самом тамбуре. На фига она меня не пустила?!

Дальше была чумовая победа любимого клуба. Непереда- ваемые ощущения, впечатления, кому как больше нравится, эйфории. Жёсткая вписка в купейный вагон на Москву. Бла- годарю Андрюхе Четвергу, у него был ключ проводника, мы проползли под поездом и проникли в вагон с обратной сторо- ны.

Дело прошлое, нас было человек семь, за нами началась погоня. Открываю дверь в купе, сидит мамаша с двумя доч- ками лет двадцати. Глаза ошарашенные и у них, и у меня.

– Позвольте, я ненадолго, – сказал я и нырнул под её ска- мейку, благо габариты позволяли. Так она меня ещё и сумкой прикрыла.

Минут через пять тронулся поезд, а ещё через двадцать она поинтересовалась:

–Молодой человек, а вам не пора? А то нам переодеваться надо.

Вылез, поблагодарил, ушёл. Куда? Ну, конечно, в вагон- ресторан. На последние копейки взял чашечку кофе. Смако- вал её с час. За соседним столиком отмечало победу старичьё. Уже раз пять ко мне подходила офицантка и нервно интере- совалась:

– Что- нибудь ещё?

Уже раз пятнадцать звучала песня группы Queen We Are The Champions My Friends.

Уныние, вызванное перспективой быть ссаженным где-то в Бологом среди ночи, резко сменилось на радость, что все же есть «... все за одного! », так как от старичья на мой стол была заказана бутылка дорогого коньяка с закусью.

…Очнулся от тычков в спину чем-то железным. Это про- водница будила меня шваброй и словами:

– Вставай! Скоро Москва, приведи себя в порядок!

Она была права, ведь меня на несколько часов вырубило на дальняке. Жутко ломило виски, не переставая, в голове звучала песня We Are The Champions вперемешку с мыслями о предстоящей встрече с Батей. Ведь дома меня ждали новые поздравления с чемпионством, в том числе, кулачная версия персонально от него…

МАХАЧ ФК ПРОТИВ ОБ

Как же быстро течёт время! Прошло уже десять лет, а па- мять как минимум половинит этот срок. Дабы обсудить пред- стоящий непростой выезд в Питер (а когда они были просты- ми? ), Свин решил встретиться с известным авторитетом сре- ди фулюханов, Денисом. Тем более, что отношения у них бы- ли дружеские.

Хотелось бы отметить, что на тот момент Володя уже по- кинул Флинтс Крю. Более того, он был первым, кто это сде- лал сам. Просто принёс розу в пакетике и сдал.

Причин тому было несколько. Первая – это всеобщий за- бег возле бывшего бассейна Москва на Кропоткинской. День рождения Янг Крю. Он остался биться там один.

Затем, повторение ситуации во Владикавказе. Он в одного весь мясной хардкор спас от позора бегства. Может кому пригодится в будущем этот приём, поэтому уделю сему мо- менту пару строк. В ситуации, когда все бегут, НЕОБХОДИ- МО ЗЫЧНЫМ ГОЛОСОМ ОКЛИКНУТЬ КАЖДОГО УБЕ-

ГАЮЩЕГО ПО ПОГОНЯЛУ! В ту секунду, когда во время забега слышишь именно своё погоняло от человека, с кото- рым ты обещался идти до конца, стыд и срам в тебе победят, и ты будешь биться или свалишь из движа!

Третьей, стало общее нежелание ехать на Песчанку, к ко- ням. Готовы были только два человека. Володя и Денис.

Ну и на добивочку, окончательное понимание всей «пау- тины» Гашека, которой люди были опутаны за годы прочно и надёжно. Непробиваемая стена.

И вот, сидя в уже известной вам «шахе», Вова пытался найти точки соприкосновения в совместных действиях со своим бывшим «бригадиром». Разговор как-то сразу не за-

дался. Хотя тема была острой и интересной. Дело в том, что в Питере объявился якобы жуткий тип, который был неимо- верных размеров и раздавал всем правым пиз. ян. Слухи о нём ходили разные. И кирпичи он грыз, и из Французского легио- на его за особую жестокость выгнали, и оберегом ему служи- ли оторванные уши на верёвочке, с которыми он не расста- вался. А уж, что «оно» собиралось сделать с ОБэшниками!..

Одним из его многих имён было – «Рыжий Тарзан». При- кольно, да, что спустя годы в Питере появился такой же двухметровый «убийца карликов», только правый! Рентеви- сты не раз меняли штанишки, пока снимали репортаж о нём.

Ясен пень, что его надо было остановить, желательно насовсем. Плюс обкатать «Бригады» на выезде. Так сказать, других посмотреть и себя показать. Но Денис сказал, что мы плохо организованы и вообще неизвестно, чего от нас можно ожидать. Мухи отдельно, котлеты отдельно.

На выезд мы, конечно, сгоняли, причём очень весело. Один только флагшток, торчащий из люка нашего баса, чего стоил. Состав был неповторимый. Целый бас бритых. Вот только Рома Радио, отлучившись по нужде, остался без пас- порта. Его помял номо. Но, спустя пару дней, весь причаст- ный к этому «мусор» стоял раком, благодаря его дяде, с кото- рым они вместе вернулись за паспортом. А «французский ле- гионер», как сквозь землю…

Однако горечь от слов Дениса не проходила. Ею я и поде- лился с парнями. Всё бы ничего, но Рыжий, нет не Тарзан, а наш, никак не унимался: «Как так неуправляемые, мы стадо, что ли?! »

Дальше больше. Стрелка. Забил её и поехал Рыжий с Гле- бычем. Предъявы, возможность публичного извинения. От- каз. Новая стрелка. Сорок секунд в одни ворота. Коронная фраза уважаемого мною человека: «Такого с нами даже кони

не делали! » Гашек, даже спустя две недели, был трудно узна- ваем.

Вот у кого-нить из вас, сто пудов, возникла сейчас мысль о моей браваде. Херушки! отвечу я вам. Печаль и только. Ведь лупили друг друга близкие люди. Ломались не только челюсти, но многолетние отношения.

Спустя некоторое время я осознал, насколько важна была нам эта победа тогда. Ведь мы разваливались изнутри. Крайне необходимо было найти внешнего врага и, вновь объ- единившись, раздавить его. Чужие боятся, когда валишь сво- их. Именно это и было сделано. И разбившиийся корабль Флинтов уже было не собрать…

Бились в поле, примерно равными составами по количе- ству, но не по качеству. Моя тактика с забегом в тыл пятёрки легковесов тоже сработала. Когда пребываешь в партере, со- всем не прикольно словить с ноги в голову.

После боя кулаками не машут. Оказалось, машут и ещё как. На нас вылили ни один ушат грязи. Дошло до того, что мы, мол, спецом на продажу сорвали золотую цепь с Мишга- на и так далее.

Володя очень радел за авторитет коллектива и никак не мог оставить сей оговор без ответа. Проснувшись как-то очень рано утром, он начал обзванивать и собирать людей, которым, в свою очередь, тоже было не всё равно.

Такие мысли приходят в голову только маньякам. Нет, ну каково? Поехать в город накрывать мясо в лице флинтов, ко- торые уехали туда накрывать бомжей тоже нежданчиком. Нет, конечно, сейчас такого хоть отбавляй. Но тогда?! А, со- всем забыл. Нас было не более пятнадцати человек. Имя го- роду сему, ежели кто не в курсе, – Калуга.

Помню, влился в толпу мясную, вижу Ивана. Быстрым шагом идём. Кричу ему: «Дучецкий! Стой! Ну, погоди же

ты! » А он только ходу прибавил. Не знали они, каким малым составом мы прибыли. Так все вместе и зашли мы в какую-то подворотню. Там-то нас и окружили. Прыгнуть не решились, только Олег Зверь из МБ всё подначивал. Соотношение было один к пяти примерно.

На выезде из города мы останавливали автобусы в поис- ках конкретных лиц. Короче говоря, эта поездка сняла вопро- сы о нашей крутизне у тех, у кого они ещё были.

Только Патрик как-то странно отреагировал. Какое-то со- жаление в нём проскочило, хоть и едва заметное. Ведь он с нами не поехал. А акция была признана удачной. Вот с этого- то момента, по ходу мы с ним и поделились окончательно на два лагеря…

ШЕДВИЛ

«Лужа» - вбще место интересное. Помню, как-то на дерб

«Динамо» мясники решили идти к ним на сектор в гости. Та- кая, знаете ли, красивая по своему замыслу идея а ля

«Шедвил». Но, увы и ах… В очередной раз. К тому времени меня это уже порядком достало. И я с ходу принял решение, замышленное надо исполнять, да хоть бы и в одного. Уж дю- же хотелось, чтобы стыдно стало «крутым, того рот чих пых» фулюханам.

На тот момент моей, так скажем, «правой рукой», но, прежде всего, человеком, имеющим право называть меня своим другом, был Кирюша-Карлуша. Он здорово проявил себя на выезде во Владик, да и вообще подавал надежды. Но, будем откровенны, такой проверки на стойкость от меня он не ожидал:

– Володь, ты куда?

– Как куда?! Встаю вот в очередь за билетом. Тебе брать? Надо было видеть его лицо. В голове абитуриента финан-

совой академии работал калькулятор. Вот появилась теперь уже знакомая многим, как визитка, его фирменная «ухмыл- ка». В ней было всё. Прежде всего, радость собственного по- нимания, что он попал туда, куда нужно. Вот он, момент ис- тины. Если и есть что-то «круто сваренное» в движе, то вот оно. Кстати, многие лета позже, в приватных беседах с пар- нями выяснилось, что вот именно такие моменты и цепляли их раз и навсегда.

– Конечно, брать. Я иду с тобой.

Купили билеты на вражеский сектор. Идём. В голове пол- ным ходом война разума с чем-то, вселившемся в тебя. Это нечто подбадривает тебя:

– Давай, давай, не тушуйся! Жги за всю хурму! Это новый этап, у тебя такого ещё не было!

А разум голосит:

– Тормозни! Ещё ведь не поздно. Сверни, как все, ведь бу- дет больно…

Кровь в венах почти превратилась в желе. Заходим на сек- тор. Основные динамики расположились в его центре. Мы же, два отморозка, чуть ниже и левее от них.

– Тормознём здесь, надо осмотреться, – сказал я, – понять, что к чему.

Так и сделали.

Внизу «нашего» сектора, за кордоном из серых, на бего- вой дорожке появились опера операторы. Среди них был всем известный «Анискин», который пальчиком корректировал съёмку. Стоит признать, что роль режиссёра ему очень к ли- цу.

Внимание, свисток. Началась игра. Прошу заметить, странные ощущения испытываешь, слыша: – «Боже, Спартак храни…, » – будучи при этом на вражеском секторе.

Я пытался шизить со всеми, в прикол конечно, но незна- ние слов выдавало меня. Хотя заряжать:

– Динамо, Динамо…, – получалось качественно.

Могу ошибаться, но, вроде, первый мяч залетел в ворота мяса. Пришлось радоваться вместе с трибуной. Смешанные чувства переполняли нас.

Спустя восемь лет (вот уж, правда, цифра бесконечности), всё на той же Луже, Свин оказался на секторе, забитым фана- тами «Челси». У них своеобразная шиза. То сядут все, то встанут, мышцы ног что ли развивают?! Короче, он-то при- шёл поддержать «Манчестер». Фэны Абрамовича опять ни с того, ни с сего притихли, присели… И тут на те – гол. Доста- вайте из ворот, ребятушки. Весь сектор в унынии. Да, что уж

там, все кто за воротами почти плачут. И только Вова в высо- ком прыжке, забывшись где он, во всю глотку: «Г-О-О-Л! » Пока приземлялся, память вернулась. И так руками, прикры- вая лицо, опа, типа в печаль, как все… Жара!

Но, всё же, стоит вернуться в 2000-й. Конечно же, моё

«свиное рыло» не могло быть не узнанным, и в перерыве между таймами нас окружили. Было их не более десяти.

– Свин, вы что, мля, тут делаете?! Ты как вообще …, – и далее смысл тот же. Кто говорил, не знаю. Видать тот, кто покрепче да поосновнее.

– Как что? Вот решил посмотреть, что да как тут у вас, – был им ответ.

Тут какой-то молодой начал дерзить. Хотел балов набрать перед своими старшими. Этим-то я и воспользовался.

– Ты что-то конкретное хочешь?! – перевёл стрелки Воло- дя. – Ну тогда пойдём, да выйдем, раз на раз! А?!

Выход из ситуации был найден, аплодисменты в студии.

…Какой-то, прям, из меня самодовольный тип получается, по ходу всех пьес.

Четыре молодых человека вышли из стадиона. Пройдя метров триста, они сошлись два на два. Спустя двадцать се- кунд, закончив свой поединок контрольным с ноги в голову, Свин увидел как Карлуша, сидя сверху, прижал коленями ру- ки динамику и наотмашь, методично, разбивал ему лицо.

И тут появились они. Они бежали. И было их примерно десять. Первым бежал рослый парень в тёмной тенниске с жёлтой каппой в зубах.

Володя, растопырив руки (Анзоровская школа), заорал:

– Стоять! Здесь всё по чесноку. Чистая победа, мы ухо- дим. Любое продолжение – беспредел. Пойдём, Кирюх, от- сюда.

И они ушли. Поймали машину, доехали до Кивухи, взяли пивка. Им было, что обмыть. Да, Кирюх?!

P. S. Ва-а-сь, а Вась! Ну взяли бы с Ромиком вдвоём да и сходили бы, например, в гости на конский сектор, а? Ну да, ну да, сейчас время не то, забыл совсем, ага…

P. P. S. Хотелось бы неокрепшие умы озадачить вопросом. Вы когда заряжаете: «Боже, Спартак, храни…», – к кому об- ращаетесь? Ежели к тому, кто был распят - то, мыслю, ему до ваших призывов нет дела.

ЛЕТО 2004-ГО. ПРИЛЁТ…

Эх, как бы мне хотелось в завершении первой части, для затравочки, так сказать, изложить что-нибудь такое-эдакое из второй. Насколько получилось, решать вам.

Дело было летом 2004-го. Я успешно решил сложный во- прос с Мишкиным освобождением. Сложный, потому как Патрик не хотел уходить по УДО9. Нет, он как бы хотел на волю, но не хотел идти непосредственно на суд. То есть, вы- глядеть всё должно было примерно следующим образом.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒