ПРОСТО ЛЁХА ФСБ 3 страница

Да, Сан Саныча.

– В-о-о-ва, не ссы, всё нормуль! – и закрыл дверь.

Вся нарочитая быковатость молодого мусора была сбита как пыль с подушки. Он присел за стол, схватил карандаш, какое-то время о чём-то напряжённо думал, внутренняя борь- ба была налицо. Лицо покраснело и старалось на меня не смотреть.

Видимо поняв, что основной кусок проплыл мимо и до- стался старшим, он сломал карандаш и вышел.

Нашими спасителями оказались хозяева ювелирного, то ли с Тверской, то ли с Охотного. Это была взрослая пара, он и она. Вопрос решён был за тридцать кусков зелени. Дорогова- то, но суть вопроса была в следующем. Один Вася должен был денег. Мы подключились чтобы помочь с возвратом. Ему пришлось несколько дней сидеть прикреплённым наручника- ми к батарее. Но каким-то, только ему известным чудом он сбежал. Милиция поверила мужику, который пришёл к ним в одних труселях. Началась движуха. Фашист, узнав о побеге, вышел во двор и при помощи ложки для обуви закопал ПМ под дерево. А дальше вы уже знаете…

Не ведаю, шутка ли, правда, но сей ювелирный разраба- тывался таким образом. Представьте себе следующую карти- ну. В разгар рабочего дня, в центр зала магазина заходит панк, быстрым движением снимает штаны и мощным залпом выстреливает целую кучу говна. Покупатели, продавцы, охранник – все в акуе. И так происходит день за днём. Глав- ное в этом деле методичность. Ну конечно же, эту и другие проблемы, которые создавал Саныч, он же и решал. Вот это

«обезьяна», дорогие мои!

А потом пришла весна 99-го. Бомбардировки братской Сербии. Совместное выступление всех известных на тот мо-

мент коллективов возле посольства США. Нас-то было там не больше сотни. Но какой резонанс! НТВ распиарило наш пе- ремах с мономо, и уже на следующий день там было несколь- ко тысяч людей. Фашист в эти напряжённые дни всё ездил с Жириновским, что-то там решали, пытались помочь на госу- дарственном уровне. В итоге он уехал на войну. Через полго- да вернулся на некоторое время с каким-то известным в определённых кругах сербом. Они хотели открыть вместе ре- сторан с сербской кухней. Следующей весточкой о нём, была информация, что он был там убит. Но, дорогой мой читатель, мне как-то в это не верится.

В фильме «Убить Борна» есть такой момент встречи с русской мафией, и возле машины мельком показывают Сан Саныча. Мне бы лично очень хотелось, чтобы это был имен- но он.

ДЕЛО НОМЕР 88

Мой удачный опыт с Ультрас Ньюс под номером 6. Да тот самый единственный выпуск в цвете, продажи которого по- били все рекорды. Родил мысль о создании НС/ВП журнала.

Стоит напомнить, что в те годы был острый голод на ин- формацию. Доступ в Интернет имели не более 5% бритых. Да и все правильные сайты были на инглише. Всем известные фильмы были просмотрены столь много раз, что на экране телевизора появлялась рябь от размагниченной плёнки. Нет, ну конечно, брошюрки разного плана продавались, скажем, на той же Горбушке, но это было всё не то. Хотелось бы чего- нибудь с цветной обложкой, например.

И вот, в однокомнатной квартире, которую купила моему товарищу Бегемоту его матушка вместе с новейшими компь- ютерными технологиями, дабы он переехал туда и забыл сво- их героиновых друзей, был выстрадан первый выпуск «Дело

№ 88».

Прошу отметить, что такой родительский способ борьбы с дюже пагубным пристрастием, имел место победить. Сменив местность, поменялся круг общения. Да, Бегемот почти дня- ми не отходил от компа, но достаточно быстро освоил кучу программ. Да, он регулярно заказывал на дом пиццу, запивая её большим количеством колы, всё больше подтверждая раз- мерами свою погремуху. Но, приобретя специальность «про- граммиста», он устроился на высокооплачиваемую работу. А по моей последней информации, он и вовсе, удачно женился и у него есть дети. Это и есть победа.

В этой квартире-студии также производился монтаж нашумевшего в свое время видеожурнала ХДС. Именно он нёс в массы то, как должны происходить встречи ОФ- коллективов. «Нормальный Русский кулачный бой» – эта

фраза перед дракой с Кэпитолс поставила точку на долгие го- ды в череде беспредела между хулиганьём.

Но всё же вернёмся к Делу. Как в нашем городе, где более 90% хозяев типографий являются сами понимаете кто, напе- чатать такое? Получив отказ в ряде мест, наш поиск вышел за пределы МКАД. Выбор пал на большую и дешёвую типогра- фию прекрасного города Тулы. Оружейный город с запахом революции.

«Тираж готов», – отрапортовали по телефону моему другу Алексу. И мы, на моей шестёрке, (нет, не на бэхе и даже не на мазде, а на нашей «шахе», которую сейчас принято считать хач-мобилем), рванули в город пряников и самоваров.

Дело прошлое. Предыдущая наша поездка закончилась тем, что нас к епеням выкинуло с зимней дороги, и мы пере- вернулись. Лежим себе такие скомканные, дослушиваем за- жигательную песенку The Offspring (For A White Guy ). Я, Костян и Алекс. К «шахе» на боку подбегает дальнобойщик, видевший наш полёт и кричит:

– Все живы? – Мы разом в три глотки:

– Да! – Услышав наш ответ, убегает и едет дальше. Такая вот реклама отечественной резины, БЛ. Я что хочу отметить, снег был и причиной, и спасительной «пуховой» подушкой. Но то, что ждало нас в этот раз, дорогой мой читатель, значи- тельно интереснее.

Успешно пройдя «Заокский» пост ГАИ, доехали до тира- жа. Оплатили, погрузили и взяли путь на Москву. Успешно не пройдя любимый «Заокский» пост, остановились на про- верку документов. Гаишник вразвалочку прошёлся вокруг

«хач-мобиля». Заглянул через стекло в салон, благо не было тонировки. Попросил открыть капот. Выполнив его просьбу, я вопросительно стал смотреть на него. А он мне:

– Открути воздушный фильтр.

– Вам надо, вы и откручивайте! – ошарашено выпулил я.

– И откручу! Думаешь, пролетел час назад мимо нас в го- род, и вот ты такой красивый уже мчишь обратно. Нет, здесь явно, что-то не так

«Это залёт, боец» – подумал я про себя. Открутив крышку, мордоворот в форме к своему глубокому удивлению ожидае- мого там ствола не нашёл и двинул к своим, по всей видимо- сти, за советом. Алекс, быстро оценив всю сложность ситуа- ции, грамотно испарился. Пройдя метров пятьсот, поймал по- путку.

– Багажничек откройте, – сказал, запыхавшись, вернув- шийся гаец.

– У-у-у, а это что такое? И где ваш пассажир? … Следующий кадр. Меня в наручниках доставили в местное

УВД. Дальше, как в песне у Шнура: «чай, папиросы, ответы на вопросы, допросы, опять допросы…»

Допросы, вопросы... Расспросы. Многочасовое ожидание местных и не очень сотрудников ФСБ. Снова допросы. Так прошла ночь.

А утром… утром был звонок из Москвы. Звонили прямо в кабинет, где со мной общались. Поняв, что на проводе Лу- бянка, опер вытянулся по струнке.

– Да, я всё понял, – поразмышляв секунд пять, продолжил,

– бумагу соответствующую пришлёте? А то ведь сами пони- маете…

Положив трубку, присел за стол и с минуту теребил в ру- ках пресловутый карандаш, нет-нет да и поглядывая на меня через прищур.

– Сказали отпустить тебя, Володя. Только пачку одну мы изымем, на всякий.

То, что по встречке фигачил не один десяток километров, еле-еле расходясь с дальнобойщиками, я понял только, упе-

ревшись в знак «Стоп» у поста ГАИ, с обратной стороны. Сказывалось отсутствие сна.

– Не-е, мы всяких конечно видели, но ты. … А ну-ка зака- тай рукава.

Рассказал о бессонной ночи. Отпустили. Правда, за пять- сот рублей. Это всё не столь интересно, верно?! Интересно другое. Кто звонил? Этот вопрос мучил меня весь обратный путь.

Две буквы две цифры, со слов Динера, замысливался, как некий «коллектив пехотинцев» в преступном мире. Задумка это одно, а результат другое. Но, что выросло, то выросло. Люду у нас было всякого разного, порою очень даже инте- ресного.

Своих «казя-базя» парней тоже хватало. Взять, к примеру, хоть Димыча. Малолетка за плечами. Иной раз, так разводил, что и драться смысл пропадал.

В Волгодоне не купался, Вольных шанишек не кушал, Пацан, мля буду, ага!

Но стукнуло парню в голову, дать интервью одной запад- ной компании. Может, конечно, хотелось деньжат припод- нять, я не осуждаю. Прямо на камеру, не пряча лица, прого- нять телеги о национал-социализме. Там ещё совсем молодые Медведи засветились вроде. И всё бы ничего, но плёнка по ходу дела попала на стол серьёзным звёздам. Они подчинён- ных на ковёр и давай им делать мозг за всю хурму. Те, в свою очередь, в темпе вальса находят «главного героя» записи. Проводят какие там им нужны мероприятия, и вот новоиспе- чённый «засланный казачок» готов.

Димыч, и не надо сейчас напрягаться и огорчаться! Это должен был делать я. И ещё в то время. А сегодня мы все уже повзрослели и смотрим на мир иными глазами, ведь правда?

И наступил для Димыча сложный момент. «Момент исти- ны», хищники системы «ласково попросили» отдать им кого- нибудь ещё.

К Алексу приехали прямо в институт. С лекции дёрнули в деканат на беседу. Сказали: «Учёбе твоей писец, карьере тво- его Бати писец (надо отметить, что должность там дюже се- рьёзная была в госструктуре), да и тебе самому полный кирдык». Но он для них оказался крепким орешком. С ходу его не пробороли. Контакты оставили, добавив, мол, парень ты теперь под « супер-пупер колпаком».

В то время я вклинился в одну дурную затею, под назва- нием «магазин». Да, тот самый, на Речном. Там-то меня и приняли, кстати, за Царицыно, но об этом позже. Достался он нам в наследство в виде сэконда. Предыдущий хозяин Палач, то ли накосячил с налоговой, то ли просто устал. В общем, поступил достойно, так как решил оставить раскрученное помещение своим.

«Наследников» было четверо. Из них, как вы понимаете, самым «инициативным» был шустрый парень Володя. Этот Володя докапывался до всех своих знакомых, кто имел хоть какое-то отношение к преступному миру, с единственным во- просом. (только не смейтесь):

– Найдите мне крышу? То бишь, крышу для магазина. В числе таких вот опрошенных и был Алекс. Вернувшись из Тулы, он очень хотел мне подсобить. Ведь тема была общей. Он понимал, что время работает против нас. Дальше, как по нотам. Звонок «супер-пупер колпакующим». Встреча с ними, и все карты на стол. Они приняли решение, вытащить меня из-под практически заведённого уголовного дела. Каким-то образом Алексу удалось убедить их, что я в дальнейшем пой- ду на контакт.

Он, по сути, вручил мне эту «эстафетную палочку», а сам ушел из движения, мыслю, навсегда. Просто стал жить своей жизнью и всё! Ибо приезд к нему федералов в институт стал вторым по счёту сильнейшим ожогом от якобы близких лю- дей.

А про себя кратко, народной мудростью: «кто ищет, тот всегда найдёт».

ПРОСТО ЛЁХА ФСБ

Алекс передал мне визитку, где было указано ФИО, зва- ние и номер телефона.

В 99-ом у меня уже был мобильник. Почему уже? Да по- тому, что у многих его ещё не было. Alcatel One Touch Pocket, 1999-го года выпуска. Вспомнил его лишь потому, что много споров выиграл благодаря ему. Я в инструкции вычитал, что он противоударный. Проверил. Так и есть. Бывает зацепишь кого-нить такой темой. Ну не верили люди и всё. Приходи- лось показывать, не на халяву, конечно. Бросок наотмашь в бетонную стену. Скорость полёта не измерял, но выглядело эффектно.

Созвонились, забились, встретились. Ну, конечно, подъе- хавший к Макдаку на Дмитровке чёрный тонированный джип Нисан Патрол, лысая голова, кожаный плащ, куча разных ксив, опять же ствол в барсетке, не могли не произвести впе- чатления на молодого человека двадцати лет от роду. Почему разных ксив? Ну, так у них было, по крайне мере, раньше за- ведено. Чтобы не всегда афишировать себя, показывали, что они из МВД.

–Алексей, – протянул он мне руку. – Для друзей Лёха.

Вот так начались мои отношения с капитаном ФСБ, кото- рые позже переросли в дружбу. Тогда ему было около трид- цати. Крепкий, не большого роста, с чувством такта. Короче, эти ребята работают, в отличие от милиции, совсем другими методами.

Буквально через несколько дней он приехал в магазин, прихватив с собой пару бандитских рож. Один из них оставил мне визитку, в которой были только имя Рома и прямой но- мер. Стильно, да?

Они прошлись с умным видом, чего-то там покумекали, озвучили цифру в месяц и были таковы. Сумма была не очень большой, но «наследники», услышав её, поникли. Поняли всю ответственность и растаяли, как снег весной, оставив на мне весь этот головняк. Таким вот макаром шустрый парень Володя стал паном-директором.

Худо-бедно, но дела шли в гору. Глебыч и Хэнк притащи- ли якобы из Германии, под заказ для Флинтов, толстовки Пит Буль. Таких в России больше не должно было быть НИ У КОГО. Спустя год в этом ходило пол-Москвы. Кстати, очень похоже на раскрутку Стоун Айленд. Только там участвовали ребята из Хедхантерс.

Поняв рентабельность бизнеса, Лёха решил вложиться сам. Мы расширялись и крепли. Заняв почти половину подва- ла в доме, открыли ночной пивняк для своих. Висел мешок, стояла скамья для жима. Когда к нам приезжали правые ино- странцы и попадали в этот симбиоз, они восторгались:

– Ребята, да у вас всё не так плохо, мол. Вы круты.

Нынешнее поколение ярых ЗОЖевцев не одобрило бы, но пролетарское пиво «Жигули» завозилось к нам в кабак ЗИ- Лами. Заведовал им, кстати, Африканыч.

Поднимаешься сам, тяни и друзей. Хотя практика показа- ла обратное. Ни наорать толком, не предъявить по делу. Одно раздражение и горечь. И всё поглубже, вовнутрь себя.

А пивасик-то, дело прошлое, открывал во многих дух бо- гатырский. Как ни крути, уличной войны-то было побольше, нежели сейчас. Правда, и размазни болобольной хватало. Все эти тусовки воронья возле и в торговых центрах имеют место быть только потому, что им позволяют их. Ладно, лирика это всё.

Всё же продолжим про Лёху. Но вы спросите:

– Чего это ты нам зубы то заговариваешь? Ты лучше рас- скажи: кого слил, спалил, подставил?

Справедливое замечание. Оказавшись в столь непростой ситуации, я принял для себя решение. Ежели я откажусь, то возобновится уголовка. Да и замену мне найдут, как два пальца об асфальт. Причём мигом. Насколько просто это происходит, я уже описал. Нет уж, подумал Володя, пусть нужные информационные потоки идут через него.

А у меня встречный вопрос: Много ли народу позакрыва- ли в 2000-ом или в 2001-ом, а? То-тже… Правда, долго кормить такой лабудой, что, к примеру, Хэнк поехал в Европу не за деньгами для террора, а элементарно за шмотками, не получилось. И мне всё же нашли замену, по ходу не одну.

Дёмушкина из меня тоже не получилось. Потому что уже тогда было ясно и понятно, к чему это всё приведёт в даль- нейшем. Не смотря на то, что соблазнов было масса. Напри- мер, мне предлагали убрать любого врага с моего пути. Воло- дя, скажи только да, и ты будешь «скихедом» всея Руси!

Когда опера принимали меня в магазине на Речном за Ца- рицыно, то нашли в моих документах Лёхину визитку.

– Смотри, вот сука! Мы же у него были, и он нам х.. чем помог! – зло протараторил один из них.

Лёха ездил за мной по пятам. Он побывал во всех отделах, где я был. Точнее, где меня скрывали от него. Пытался всеми правдами и неправдами вытащить меня на волю. Ведь моё задержание никак не было оформлено.

Уже где-то на третьи сутки, когда в очередном новом ка- бинете мы со старшим следователем из дома № 37 (назовём его Ахмет) остались наедине, и вновь раздался телефонный звонок, прояснивший, что мы опять «обнаружены» комите- том, «Ахмет» не выдержал и заорал на меня:

– Ну, скажи мне, сколько ты им платишь? А?! Почему они за тебя так свою жопу рвут??!

Ну, невдомёк ему было, что есть ещё на белом свете люд- ское.

Лёха нашёл мне лучших адвокатов. Поначалу их было аж двое… В итоге, когда стало ясно, что он не смог меня выта- щить (а нужен-то был всего один звонок от генерала, и мой вопрос был бы решён, ведь они уже приезжали в отдел с ка- ким-то полканом), Лёха уволился. Поступок настоящего мужчины.

P. S. За людское вспомнилось…

Я, говорит, стремлюсь к людскому, оттуда - к воровскому.

P. P. S. Отрывок из разговора с отцом после освобождения:

– Ну, вот скажи мне, сын, ну на хрена тебе это ОБ, зачем ты в нём?

– Батя, это не я в нём, а оно во мне…

МАТРОССКА

После ИВС (изолятор временного содержания) только два пути. Или тюрьма, или домой. На Матросску меня привезли рано утром. Закинули на сборку. Это место такое, точнее их несколько. С одних увозят на суды, потом туда же и возвра- щают, а после шмона арестантов поднимают в хаты. В дру- гие, которые пострашнее, привозят «новобранцев», чтобы тем, в свою очередь, сразу стало понятно в какой писец они встряпались.

Зашедший первоход в моём лице реально ужаснулся от увиденного. Две трети помещения - это шконари в два яруса без единого матраса, соединённые между собой огромной лужей. Сквозь выбитый квадратик стекла, разгоняя синеву дыма, влетал морозный воздух. По ту сторону решки было минус двадцать. Мужики бомжеватого вида варили чифир. В ход шло всё, что не особо нужно и горит. К тусклому свету от единственной лампочки привыкнуть было легче всего.

Сыро, холодно, голодно, на железе лежать жёстко. Вонь свежего дерьма с очка, перебивал чей-то догорающий свитер. Попав сюда, сразу понимаешь, что ты никто, букашка. Да уж, те пять институтов, в обязанности которых входит исправле- ние и наказание, свой хлеб едят не зря!

Откатали пальчики, пофоткали, взяли какие-то анализы и вечером второго дня подняли на Большой Спец, в 206-ю хату.

– Вечер добрый! – сказал, войдя Володя.

– И тебе здарова, – ответил небритый кавказец. Это был некто Алик. Коротко стрижен, короткий рост, крат- кая речь. Одет был в спорткостюм, поверх него безрукавка из тёплой зимней куртки а ля пилот. Он сидел в позе йога, ши- роко раскинув ноги и положив руки на них. Как вы наверно поняли, он и оказался смотрящим. Уже потом, где-то спустя

полгода, когда я стал въезжать в движения, происходящие вокруг меня, таких как Алик, мы называли подсматривающи- ми.

Слишком странно выглядел Вова для первохода. Ну не похож, и всё! Во-первых, пальто. Да, то самое пальто, в кото- ром Костян выдавал себя за бандита. Оно было длинным и тёплым. Подняв ворот и поджав ноги, свернувшись как бы калачиком, ты оказывался в коконе. Холод в нём был не так уж страшен. По сути, ничего примечательного.

Но вот прощайки5 на ногах, ставили в тупик даже быва- лых зэчар. Это какой-то прямо диссонанс получался. Несрас- туха. Ну не может первоход быть таким продуманным! Ведь с них никто не снимет шнурков, они на молнии. Благодаря толстой подошве, они не промерзали при минус 30-ти. По ве- су очень лёгкие. Да, что уж там говорить, если ВОР Серёга Самарский (его хата была над нами) ходил в таких же.

Вынужден признаться, дорогой мой читатель, что никакая это не моя там продуманность. Всё гораздо прозаичнее. Это обыкновенная женская интуиция. Прощайки в отдел, на сме- ну дубовым гриппам, мне привезла моя бывшая жена.

Пройдя в хату, Володя начал знакомиться с арестантами, как это было принято на воле, то есть протягивал руку и представлялся. Но первый же арестант, который почему-то сидел на полу, со словами:

– Мне нельзя, – в ответ руки не подал, чем привёл меня в лёгкое замешательство.

– Да это наша Маша! – громко сказал Алик и добавил, – он обиженный, смотри не зашкварься…

Все заржали, кроме Вовы и маши.

5 Прощайки - или «прощай молодость», так в СССР называли утеплённые ботинки на молнии.

Дальше пригласили за дубок (в смысле за стол). Я помыл руки, хорошенько умылся, принял предложение попить куп- чика6. И началось.

– За что заехал то? – поинтересовался Алик. Ежели в тот момент мой мозг получилось бы подключить к монитору, то все увидели бы падающую фигуру в игре тетрис. Времени мало, а она, падла, всё крутится, что бы поточнее попасть на своё место. Время шло, а Вовка молчал. Напряжение в хате нарастало. Кто же такой к ним заехал?

– Ну хоть статья какая? – «выручил» второй азик помоло-

же.

– 105, часть вторая, – с облегчением выпулил я.

Всеобщий интерес ко мне сменился настороженностью. С

другой стороны, ну что я им мог сказать с ходу?! Что, мол, заехал к вам, потому что валил таких как вы.

– Если хочешь, вон падай на пальму и отдыхай. Завтра по- общаемся, – сказал Алик.

Я так и поступил, поскольку силы мои были на исходе.

Утро следующего дня началось бодро. Лёжа на боку и не палясь, что проснулся, т. е. не открывая глаз, я пытался по- нять, какие движения происходят в хате. Только потом я узнал, что так делают все бывалые. Поняв, что твоё сознание во всю бодрствует, ты при помощи слуха и нюха начинаешь

«стричь поляну» в хате. Слух позволяет понять, кто с кем общается и на каких нотках. Нюх, в свою очередь, извиняюсь, подсказывает, не занят ли дальняк. И так далее. Вот, к приме- ру, собрался ты отлить, а вдруг кто за дубком чего отведыва- ет. Значит стоп, нельзя. Ни одного лишнего движения и сло- ва. Только тогда всё путём. Только просчитав почти по- секундно все свои действия, отправляйся в полёт с пальмы.

6 Купчик – он же купец, крепкий чай, но не чефир.

Особо долго прислушиваться мне не пришлось, потому как хата вернулась с прогулки, и, как только закрылись тор- моза, Алик, дабы разбудить меня, громко сказал:

– Вы знаете, кто к нам заехал?! Ответом ему была тишина.

Но он продолжал перемещаться взад-вперёд по хате, как бы заводя сам себя.

– Это фашист! Он этот… как его, ээ-э… баркашовец! Нет, ну я вам точно говорю, это… как их там, скинхед! Я сейчас, когда с двориков спускался с кумом словился. Это он меня за него приколол.

В хате зависла тишина, Алик продолжал что-то буровить про Царицинский погром. Что надо отписывать Ворам и определять меня. При этих словах меня как подбросило. Я вскочил на пальме и, сорвав с себя одёжу, зарычал на него как разъярённый зверь:

– Да Русский я, Русский!

Увидев моё тату на всю грудь, он опешил, но пауза была недолгой.

– Все равно будем с тобой решать, – сказал он и присел на свой шканарь.

С пульта включился телевизор. Первый стык прошёл удачно.

Вечером того же дня в хату пришла поисковая малява. Некто Патрик, с хаты 237, искал своего подельника Живодё- ра. Наш дорожник Малой решил зачитать всякие там припис- ки, которые, как ему казалось, были забавны. На одну из них среагировал и я. Звучала она так: «Живодёров в хате нет, но есть один Людоед, тоже заехал недавно, не интересует? » Ржали все, и я в том числе, но больше от радости, что у меня появилась возможность списаться с Михой. И понеслась. Эх, какие это были малявы!

Алик всё не унимался и продолжал куда-то там отписы- вать. Узнав про то, что мой подельник уже как два месяца на централе и у него всё ровно, успокоился, но не совсем. В хате дозрела бражка, перегнали в самогон. И он решил зайти с другого боку.

– Выпьешь с нами? – спросил он меня.

Можно было бы и отказаться, но я решил принять вызов.

Самогонка была бомба, градусов под семьдесят. Ложка с ней вспыхивала на раз. Пару раз мне удалось вылить содер- жимое кругаля, дабы не быть в хлам, на всякий. Сидя напро- тив друг друга через дубок, мы жарко спорили на тему нацизма, расизма и всего того, что с этим связано.

Он был далеко не туп, так как прожил в России пятна- дцать лет и около десяти из них провёл всё больше по тюрь- мам. В сложные моменты спича уходил в сторону Воровско- го. Я же пытался его поставить на моё место. В красках опи- сывал его действия на случай заполонения Баку нами, Славя- нами. И ему приходилось соглашаться и кивать головой.

Так прошёл второй вечер, плавно перейдя в третий. Мне загнали доброго кабанчика. Распорядился им, как подобает порядочному арестанту - отдал что-то на общее, что-то на колхоз. Таким образом, мы продолжили застолье с хорошей закусью.

И вот в разгар очередного спора, открылись тормоза, и в хату зашёл парень лет двадцати. Такой, знаете ли, абсолютно обыкновенный. Ни по каким критериям нельзя было опреде- лить кто он. На панка, рэпера, металлиста, хулигана или па- цана с семечками похож не был.

– Как тебя зовут? – спросил Алик.

– Ваня, – ответил он.

– Ну, проходи, Ваня. Присаживайся, рассказывай, за что ты к нам?

– Да я не виноват, – начал было он.

– Здесь никто не виноват, – сказал азер, и все заржали.

Я сразу уловил, что Алик что-то затевает, но даже пред- ставить не мог, что будет дальше. Посадив парня поближе, он всё подливал ему и, типа, на приятельской волне выяснил, что Ваня с другом по-пьяни дёрнул сумочку у женщины. За- тем технично перевёл разговор на любовные утехи.

– Вот скажи-ка нам, Ваня, у тебя девушка есть?

– Да.

–Вы с ней целуетесь? Только пойми правильно, мы все тут давно сидим и уже стали забывать, что там и как.

– Да конечно.

–А где ты её целуешь? – не унимался Алик.

– Да где хочу, там и целую, – раздухарился Иван, – моя же девушка.

– И даже там? – Азик глазами показал на пах.

– Ну да, а что тут такого? – сказал Ваня, ещё не поняв, во что он встряпался.

– Ну-ка, пойдём со мной, – движением головы позвал его Алик в сторону дальняка.

Пять минут разговора, азер подходит к дубку, берёт пульт и прибавляет громкость на телевизоре. Вернувшись к Ване, уводит его за шторы дальняка. Слышны лёгкие хлопки за- трещин и всхлипы. Спустя пару минут за шторой начинаются фрикционные движения. Спустя ещё минуту появляется до- вольная рожа Алика, и он, держа одной рукой голову Вани, даёт ему в рот, а второй придерживается за стену. И в таком вот положении, дёргаясь, кричит мне через всю хату:

– Ну и за кого ты прёшь, Вова?! Вот за них? Это они, те самые Русские, за кого ты готов умирать?

Ну, х.. тут ещё добавить?! Психика в тот момент моей жизни была порушена напрочь… Прошу отметить, что вре-

мени с момента, когда за Ваней закрылись тормоза и он во- шёл в хату, прошло не больше часа.

Может не в тему, но всё же. Будучи там, я задавался во- просом: а где же они, вот такие Вани, Маши другие опущен- цы на воле? Создают семьи и воспитывают детей? Если да, то КАК?!

Надо ли говорить о том, что ненависть свою я еле сдержи- вал. Вся хата наблюдала за нашим рамсом с Аликом. Даже его земеля не собирался ему помогать. Это было странно, но прояснилось позже. В общем, договорились мы с ним до того, что с утра на прогулку выходят только он и я. А там, кто, мол, вернётся, тот и прав. И началось. То один слизняк мне на уши присел, что, мол, ты не в курсе, как особисты метают поло- винкой лезвия в горло и что у тебя нет шансов. То другой, чего-то там пытался плести. Но решение было принято. Ожи- дая нападения ночью, проворочался до утра.

А утром к нам вломились «кумовья», и нашу хату раски- дали. Оказывается, молодой Саид уже давно подсиживал сво- его земелю. Он катанул маляву куда надо, там, в свою оче- редь, сообщили об обстановке в хате «кумовьям». Алика на этап, так как он был уже осужденным и держался на спецу за лаве. А меня в хату 216, этажом выше. Теперь я был гораздо ближе к Мишке, своему поделе. Саид же остался рулить, смотреть да подсматривать.

Увидев своих новых сокамерников, Володя вздохнул с об- легчением. Потому как их было всего четверо и без абреков. Справа, на нижнем шконаре отдыхал некто Андрюша, он вы- вез с фабрики Красный Октябрь полную шоколада газель по левым документам. У него было лицо абсолютного дауна. Та- кая огромная голова, сутулый, дохлый и с момоном. Дурац- кие усики в сочетании с постоянно выпученной нижней гу- бой, брр…

Как такие что-то придумывают? Ума не приложу. И ведь спалился на том, что вывозил уже третью газель! Жадность фраера….

Слева, наверху в позе йога сидел лысый хохол, читал книжку. Ну с этим всё ясно, 162, ч. 2 - практически на лбу написано.

Внизу под ним, почти дед, лет 60-ти. Ну, это 159-я, мо- шенник. И ещё кто-то, не помню. Во, думаю, вот здесь я развернусь! Заходил такой по хате, гоголь-моголь. Важный- отважный. Прошёл час или два, и вдруг…

Скрип открывающихся тормозов, и входят они. Мама до- рогая! передо мной вся моя жизнь промелькнула на раз. Они как два брата-акробата. Оба за сотку весом, без брюха. Лы- сые, рост 190, но главное - лица. Вот это, я вам скажу, были заточки! Да уж, при встрече с такими даже средь бела дня всё отдашь. Так как у них были только передние зубы, спасибо чифирю и крыткам, морды у них были реально волчьи. И взгляд – он, казалось, сканирует на раз: ху из ху.

«Ну всё, мне пипец! – подумал Вова. – Эти ребята точно по мою душу».

Аура в хате поменялась кардинально, в мыслях она при- обрела приставку «пресс».

Одного из них звали Максим. Он сразу обозначил, чтобы к нему ни в коем случае не обращались как Макс. Это, скажу я вам, такая манечка есть в голове. Ассоциации там разные возникают с кличками котов, например. Меня тоже подруба- ет, когда слышу в свой адрес: Вовик. Вовик-бобик – одна хурма.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒