Эра Рок. Эпоха Век 63 страница

-Скрывать не буду, в сердце моём для неё много места припасено.

-Ты что, не женат до сих пор?

-Не привелось, не встретил ещё самую лучшую, - Эдуард засмеялся.

-Вот и хорошо, значит, сможешь много с ней времени провести и к вашему миру приучить.

-Я не буду спрашивать, всерьёз ли вы на вечный покой собрались, вижу, всерьёз, такая сильная шаманка, как вы, в сроках не ошибается, - лицо мужчины стало серьёзным, - жаль мало пожили, сколько бы ещё добра людям сделали.

-Ты к огню садись, грейся, меня не заговаривай, отвечай, берёшь на себя ответственность за мою девочку? Смотри, она от ваших всем отличается и внешностью и характером и душой.

-Я в таком положении, что никто поперёк ничего в глаза не скажет, а за глаза – это уже как она себя поставит. Не христианка, это не очень хорошо, но мы не будем об этом на каждом углу кричать.

Эфа-Дара переводила взгляд с одного говорящего на другого и удивлялась лёгкости общения между такими разными людьми, понимание друг друга у них было особенное. И тут же девушке предоставилась возможность понять, какая это была связь.

-Я как увидел вас в своём кабинете, чуть со стула не упал, - Эдуард протянул руки к очагу, потёр ладони, - я часто читаю по ночам литературу разного содержания, но никогда раньше, даже с устатку, у меня никаких видений не было. А тут вы, да так чётко, что я, правду сказать, испугался за свою психику. Поговорили со мной, а когда переспросили, понял ли я вашу просьбу, я едва ответ вымолвить смог.

-Ну ответил же? – глаза шаманки прищурены, но даже в этих щёлках были заметны хитрые искорки.

-Но как же так вам удалось, быть здесь и у меня?

-Тайны шаманские тебе знать ни к чему.

-А дочь ваша так может?

-Она в другом преуспела.

-По вашим стопам пошла?

-Надеюсь, но не пытай, захочет – сама расскажет, а может, и сам увидишь её мастерство, а теперь иди, последние свои мгновенья хочу с дочькой провести. Ярангу сожги вместе со мной.

Эдуард встал, поклонился в пояс, перекрестился и, отойдя к выходу, погладил собаку по голове:

-Не грусти, дружище, такова жизнь.

Но собака даже не посмотрела на говорящего, легла на бок и тяжело вздохнула: «сама знаю». Эфа-Дара поцеловала руку шаманки, слёзы безпрерывным потоком лились из её глаз. Девушка услышала, как стонет бубен. Шилсу умерла.

Первый раз Эфа-Дара сделал с помощью Яира прощальный обряд. Никогда бубен не звучал так грустно, с надрывом. Девушка нистово колотила по его коже и… поднималась над полом яранги, кружась в воздухе. Она не видела, как Эдуард вытирал слёзы со своих щёк, но увидела, как вслед за шаманкой испустила дух и её собака Кара.

Огонь жадно облизывал ярангу, взмывал в ночное небо. Эфа-Дара, уже без слёз и воплей, глядела на силу пламени и мысленно прощалась не только с шаманкой, но и со своей безмятежной жизнью. Карета, запряжённая четырьмя рысаками, исчезла из виду в заснеженной тундре, её пассажиры не могли видеть, как бесплотный дух Шилсу долго провожал их, стоя чуть дальше догорающей яранги, а потом поднялся в тёмное небо и превратился в яркую точку, как две капли воды, похожую на россыпь далёких звёзд.

Город Архангелов – просто чудо! Эфа не переставала удивляться –большие дома, колокольный звон волновал её слух. Она быстро поняла, зачем Шилсу учила её странному языку, ведь на этом языке здесь говорили все. А теперь Эдуард стал её учителем. Эфа была прилежной ученицей, поэтому уже через пять месяцев говорила свободно, без акцента. Он поселил её в своём доме, отдав ей целое крыло большого фамильного особняка. Накупив цивильной одежды, приставил к девушке персональную служанку, чтобы та обучила её всяческим женским премудростям в одежде и уходу за собой. Эфа долго не могла привыкнуть к размерам жилища и первое время путалась в лабиринтах комнат. После яранги, дом был для неё целым городом. Своими впечатлениями она делилась только с бубном и ожерельем.

Отец Эдуарда сразу принял девушку в семью, ни разу не попросил проявить свои шаманские таланты, он был тактичным, воспитанным человеком и воспринимал девушку, не как экзотическую игрушку, а как представителя силы, о которой в его обществе ничего не знают. А вот хозяйка дома, мать Эдуарда, Ольга Александровна, делала вид или вправду, не замечала постоялицу. Худая, как жердь, в пенсне с большими выпуклыми стёклами, она была злобной и ехидной. Как-то Эфа стала свидетелем хозяйской выволочки одному из слуг.

-Вижу, вы плохо справляетесь со своей работой.

-Вы дальше носа своего не видете, - бурчал себе под нос пожилой садовник.

Да Эфа и сама замечала, мать Эдуарда была почти слепой, едва различала цвета и всё, что её интересовало, разглядывала, поднося прямо к своим толстенным стёклам пенсне. Эфе это обстоятельство было наруку, можно было проскальзывать мимо хозяйки дома и не заострять внимания на своей персоне. С остальными же обитателями дома у неё сложились добрые отношения, она помогала всем работникам по мере возможности, хотя Эдуард не поощрял это её рвение к равенству с прислугой, представляя девушку своим знакомым, приезжавшим в его дом, как дочь богатого золотопромышленника из Сибири. Но Эфа пока ещё плохо знала географию и не представляла, где находиться эта Сибирь.

Спустя какое-то время, однажды, лежа без сна в своей постели, Эфа не могла понять причину этой бессонницы. Когда часы пробили полночь, беспокойство только усилилось, его причина появилась в дальнем, тёмном углу комнаты. Дух Шилсу заговорил с ней знакомым, родным голосом.

-Ты сможешь вылечить её слепоту, но нужно ли это, думай сама.

-Мама Шилсу, родненькая, как хорошо, что ты пришла!

Но дух уже исчез так же внезапно, как появился. Эфа до самого утра не сомкнула глаз, слёзы текли по щекам, а в голове звучал голос шаманки. Но в полдень, когда послышались звуки фортепьяно из комнаты хозяйки, Эфа, сделав несколько глубоких вдохов у дверей, осмелилась постучать.

-Кто там ещё? – неприязнь в голосе Ольги Александровны чуть было не отменила решение девушки.

-Это я, - приоткрыв одну створку двери, Эфа заглянула в комнату.

-Говори, что тебе нужно, я занята, учу ноты, скоро праздники и мне надо выучить новую партию.

-Но вы же почти не видите написанное.

-Не лезь не в своё дело, я держу партитуру близко, потому что читаю и учу, я благодарна твоей матери за спасение моего единственного сына, тебя не обижу, но и так бесцеремонно указывать мне на мою ущербность, я не позволю.

-У меня и в мыслях не было обидеть вас, я хочу предложить вам свою помощь и помогу вернуть вам хорошее зрение.

-Ты?! Неграмотная девка из тундры, которая не умела водой умываться?! – ехидство вперемешку с негодованием, но вдруг женщина изменила тон, - ты что, шутишь? Не смей так со мной поступать.

-Я не шучу, - изменения в раздражительном тоне Ольги Александровны тут же придали голосу Эфы уверенности, - мне духи дали на это разрешение.

-А хуже не будет? Не будет больно? – прошептала женщина и, сняв пенсне, потёрла глаза.

-Я даже не прикоснусь к вам, - видя, как в подслеповатых глазах женщины, появились слёзы, Эфа продолжила, - после полуночи, когда все будут спать, я жду вас в винном погребе, там есть крохотная комнатка, никто не услышит звук бубна, а духам ни стены, ни двери – не помеха.

-Ты думаешь получиться?

-Обязательно получиться, - решительно сказала Эфа.

-Я приду.

Эфа едва дождалась условленного времени, душа, почему-то, трепетала от радости. Но когда обряд закончился, в душе появилось чувство… вины от спора с самим Создателем. Она выиграла этот спор, но ощущения радости не испытала, ей показалсоь, слепота была наложена им в наказание за прегрешения, а она вмешалась в ту сферу, куда не имела права. Но разбираться в этих чувствах она не хотела, торжествуя свою победу от вида счастливой, зрячей женщина.

-Я вижу! - громко кричала Ольга Александровна, - будто пелену с глаз убрали. Господи, какое наслаждение видеть! Когда ты прыгала вокруг меня со своим бубуном, укала-мукала, я жутко испугалась, хотела выбежать отсюда, но тело не слушалось, темно стало, хорошо, что сидела, а то бы упала. А когда ты замолчала, я открыла глаза и сначала не поверила, думала, это обман.

-Вы не кричите, а то у меня от вашего голоса в ушах звенит.

-Хорошо-хорошо, это я наверно от звука бубна так громко говорю, было бы ужасно – обрести зрение и потерять слух, - женщина снизила голос до шопота, чтобы проверить себя, -спасибо, милая, спасибо. Слышу, и слышу превосходно, чудо, просто чудо.

-Идите спать, и вам и мне надо отдохнуть.

-Конечно-конечно, что ты хочешь, чем мне отблагодарить тебя? Ничего не пожалею.

-Я хочу, чтобы вы были добрее ко мне и всем остальным и… собаку.

-Первое безусловно, жизнь теперь приобрела новый смысл, а вот про второе, зачем тебе собака? – Ольга Александровна приподняла брови.

-Мне очень надо, я должна иметь свою собственную собаку, как была у моей мамы, я сама должна воспитать её, как помощницу.

-Ради бога, завтра же поедем по моим знакомым, у которых суки ощенились, выберешь, кого захочешь, -женщина встала и, как девчонка, крутанулась вокруг своей оси на одной ножке, - гардероб тебе сменим, ты молодая девушка, следовательно, платья у тебя должны быть самые лучшие.

Женщина подошла к Эфе, чуть замешкалась, а потом чмокнула её в лоб.

-До завтра, милая.

Утром дом оглох от воплей Ольги Александровны:

-Негодяи! Во что я одевалась всё это время под вашим присмотром?! Что за дикие расцветки?! А такие фасоны уже лет десять, поди, никто не носит!

Две девушки из прислуги оправдывались:

-Вы сами всё выбирали.

-Но я же ничего не видела!! Ладно, сегодня я добрая, всех прощаю. Эфа, ты готова? Вперёд, за твоей собакой и новыми платьями!

В первом же доме, куда привезла Эфу Ольга Александровна, девушка выбрала одного из щенков. Маленький по возрасту, но самый крупный по размеру, чёрный комочек был вообще будто из другого помёта. Борзая сука, двенадцать щенков были её точной копией, а этот отличался от всех. Хозяин собаки недоумевал, такого произойти не могло, специально приставленный человек сторого следил за чистотой породы, а тут такой конфуз. Псарь хотел забрать новорожденного щенка и утопить, но сука едва не оторвала ему руку. Хозяин, глядя на окровавленную руку, тоже не рискнул подступиться, решив, что займётся этим делом позже. Прошло время, щенок открыл глаза и уже убить тварь божью рука ни у кого не поднялась. Так и дожил неликвидный щенок до этого дня.

Эфа подошла к загону, в котором лежала мать со щенками, борзая подняла голову, но агрессии не проявила. Хозяин собаки, идя за Эфой, всё пытался отговорить её, мол, любого щенка бери, самого лучшего. Он был наслышан о талантах девушки, изумлялся тому, что Ольга Александровна теперь обходиться без пенсне и поэтому хотел угодить, с заделом на будущее. Но Эфа была неприклонна, улыбалась и без страха перед ощенившейся сукой, взяла щенка на руки. Прижимая тёплый комочек к сердцу, она так и проходила по всем салонам, в которые заводила её Ольга Александровна за новыми платьями, ничего не хотела мерить, полагаясь на вкус возбуждённой от радости обретения зрения женщины. В доме теперь стало весело и спокойно.

Эдуард почти всё свободное время проводил с Эфой. Они очень много говорили, он рассказывал девушке об светском общесте, о его достоинствах и недостатках, умалчивая о том, что многие уже хотели познакомиться с необычной девушкой поближе, кто из любопытсва, а кто, прознав об её способностях, с желанием поведать ей свои проблемы. Но выводить девушку в свет Эдуард не торопился, боясь, что её могут обидеть насмешливым тоном, лицимерием или того хуже, оскорбить её неискушённую душу. «Всему своё время» думал он про себя, эта экзотика принадлежит только мне.

Эфа отдавала себе отчёт, что такой видный, элегантный мужчина, вряд ли обратит на неё внимание, как на женщину. Соблазнить его красотой – невероятно, красоты-то не было. Дальше доверительных, дружеских отношений, дело зайти не могло. Разве она может соперничать с теми красавицами, которые его окружают? Он вступал с ними в тайные связи, но до женитьбы дело ни с одной не доходило. Грубо прерывая разговоры родителей о том, что пора бы подумать о наследниках, он менял тему разговора, а если отец с матерью обижались на его грубость, просто уходил.

«Как же я исполню наказ матери, если даже о мало-мальской влюблённости с его стороны не может быть и речи? Шилсу сказала мне, я полюблю сильнее, чем в первый раз, выйду замуж или нет, но рожу ребёнка. За кого, мама Шилсу, подскажи! ».

Если это и была подсказка, то Эфу она никак не обрадовала. Конюх Спиридон, хромоногий горбун - единственный, кто смотрел на Эфу с обожанием. Всегда старался попасться ей на глаза, всячески угождал. «Вот это мой удел? Конечно, мы оба уродцы, чего удивляться? » расстраивалась Эфа и гнала от себя эти мысли. Она бы и не ходила в конюшню, но там был жеребец, вороной красавец, породистый. Эдуард говорил, денег стоит немалых. Но Эфе не это было важно, она чувствовала, в этом коне дремлет дикая, необузданная сила, которая легко поддастся ей в самый важный момент её жизни.

Глава 25

Эфа медленно отворила дверь библиотеки, сморщилась от её тихого скрипа и на цыпочках двинулась в глубь комнаты к столу, освещённому настольной лампой. Раскрытая толстая книга – Эдуард никогда бы не оставил подобный беспорядок на столе, он очень щепетилен. Значит, отошёл ненадолго. «Жаль, я больше не смогу набраться смелости для разговора» подумала девушка и развернулась, чтобы уйти, но тихий мужской голос так испугал её, что, вздрогнув, она прикрыла рот рукой, дабы не вскрикнуть.

-Эфа, не пугайся, кто, кроме меня, может оказаться здесь в такое время или у тебя тут тайное свидание? -Эдуард шагнул от окна в свет лампы.

-Нет, что вы, - смутилась Эфа, - мне просто не спалось и я решила взять что-нибудь почитать.

-А я думал, в этом доме бессонница взяла в свой плен только меня, я рад, что теперь нас двое, что бы вы хотели прочесть в столь поздний час? Каковы ваши предпочтения?

-Я ещё не решила, думала, разобраться на месте. Может, вы что-нибудь посоветуете?

-А просто поговорить, вы не настроены? Последние дни я был занят и у нас не было времени для бесед, честно признаться, я уже соскучился по вам, как по собеседнице.

-Но я больше привыкла слушать, пока моё образование не столь высоко, чтобы умело поддерживать разговор.

-На исходе уже второй год, как вы осчастливили наш дом своим присутствием.

-Но это слишком малый срок для вашего мира с его ненужными этикетами и неисполняемыми законами.

-Как вы правы, - кивнул головой Эдуард, - ваш мир гораздо добрее и проще, не жалеете, что оставили его?

-Нет.

-Так категорично?

-Вас настораживает мой искренний ответ?

-Да нет, просто такие односложные ответы наше общество привыкло раздувать в надоедливую фальшь болтовни.

-А что сейчас читаете вы?

-Пытаюсь разгадать загадки прошлого и, увы, написанное мне мало помогает, - Эдуард щёлкнул пальцами, - создаётся впечатление, что автор оправдывается в собственной некомпетентности и сам не прочь бы послушать читателя.

-Загадки прошлого разгадать очень трудно потому, что нельзя задать дополнительные вопросы тем, кто существовал в этом прошлом, - тихим голосом, словно боясь нарушить тишину библиотеки, сказала Эфа и, снизив голос до шёпота, добавила, - я могу помочь.

«Чем ты можешь ему помочь, чеплашка необразованная, ну и наглость! Ты, милочка, что о себе возомнила? » отчитывала себя мысленно Эфа, но внешне оставалась уверенной и спокойной.

Эдуард заинтересованно посмотрел на девушку, стучать в бубен, плясать дикие танцы у костра – понятно, но вести философские беседы – это что-то новенькое.

-Не забивайте себе голову, милая Эфа, я много читаю, анализирую и в том, что у меня кое-что не сходиться, моя вина, недостаточно внимателен. Пойдите сюда, - Эдуард отошёл к окну, - я стоял здесь, когда вы пришли, поэтому вы не сразу меня заметили. Посмотрите, - Эдуард указал пальцем, куда Эфе смотреть, - среди россыпи звёзд есть одна, мигающая красно-синим светом, она движется. Не падает, а именно движется, передвигается по небосводу. Как вы думаете, этому есть логическое объяснение? Возможно, это предзнаменование грядущих событий, господь подаёт людям знак о каких-то бедах? Что скажете?

-Я никогда такого не видела, но мама Шилсу говорила мне о них и это не предупреждения вашего бога или наших духов, - Эфа посмотрела в глаза Эдуарду.

-Очень интересно, - поднял брови Эдуард, - что же говорила шаманка Шилсу об этом?

-Это знания из будущего хотят получить достоверную информацию о событиях прошлого.

-Неожиданно, - хмыкнул Эдуард.

-Вам смешно слушать из моих уст и уст безграмотной, по вашим критериям, шаманки такие умозаключения? – голос Эфы дрогнул от обиды, но она сдержала слёзы.

-Что вы, милая моя, я не хотел вас обидеть, - Эдуард тихонько сжал руку девушки, - пожалуйста, продолжайте.

-Если бы я рассказала вам всё то, что говорила мне мама Шилсу о видимом и невидимом мире, все ваши книжки показались бы вам наивными и поверхностными.

Эфа сама не ожидала, откуда в её голове всплывают такие словарные обороты. Когда она носила имя «Дара» оно будто останавливало полёт мыслей, мечтаний, возможно, даже каких-то знаний. Но, получив другое имя, она переменилась внутреннее, все эти годы будто кто-то невидимый нашёптывал ей ответы на многие вопросы.

-Вы очень интересная, я бы сказал, загадочная, никак не могу привыкнуть к тому, что в вас столько дремлющего потенциала и постоянно удивляюсь своим новым открытиям вашего внутреннего «Я». Помните, скоропостижную смерть моей кузины Анюточки? Многие сокровенные вещи она говорила только близким людям, а вы о них прекрасно осведомлены. Как вам это удалось?

-Это не так трудно, если душа мёртвого стоит рядом и говорит, а я просто передаю, - как о само собой разумеющемся, сказала Эфа.

-Вы серьёзно?! – выпучил от удивления глаза Эдуард.

-А как вы думаете? – «вот глупая, зачем ты его пугаешь, он может посчитать тебя сумасшедшей» отчитывала себя мысленно Эфа.

-Подозреваю, что вы говорите всё так, как есть на самом деле, - Эдуард пристально смотрел на девушку, - и как это происходит? Вы можете открыть мне это таинство?

-Я была не совсем точной, - идти на попятную было поздно, слова уже были произнесены, и Эфа решила хоть чуть-чуть смягчить свою оплошность, - со мной это происходит не всегда, только в самые эмоциональные моменты. Вы и ваши близкие очень переживали эту смерть, а я живу с вами бок о бок, следовательно, могу сопереживать вам, поэтому у меня и получилось прочувствовать неуспокоенную душу вашей Анюты, чтобы помочь ей завершить незавершённые земные дела.

Выпалив на одном дыхание такую тираду, Эфа мысленно похвалила себя и тут же отругала: « изворачиваешься, как змея, раз не можешь завлечь его природной красотой, решила напустить тумана, чтобы он захотел разгадать твою загадку, как на тебя это не похоже, ты научилась одному из самых неприятных способов общения в этом мире - лукавству».

-Я уезжаю, -невпопад сказал Эдуард и отвернулся к окну.

Сердце Эфы оборвалось.

-Куда? – едва шевеля губами, спросила она.

-Вижу, для вас это неожиданность и сожалею, что ваши духи не опередили меня с этим сообщением, чтобы подготовить вас, горечь написана на вашем лице, - Эдуард виновато улыбнулся, - не отчаивайтесь, родители не дадут вас в обиду никому.

-Надолго? – Эфа сжала своё запястье, пульс бешено колотился.

-Года на полтора, я получил приглашение от венгерских властей, поеду, развею скуку и перестану казнить себя за никчёмное существование.

-Это целая вечность! – выдохнула Эфа и прикусила губу, чтобы не расплакаться.

-Смотрите, одна из скопления звёзд с огромной скоростью полетела в сторону Петербурга, как вы думаете, может это знак для меня принять приглашение венгров и попробовать себя на научном поприще? Может, встречу там свою вторую половину, женюсь, а то родители уже замучили меня разговорами о внуках.

Эдуард толи делал вид, что не видит волнение девушки, толи специально старался причинить ей ещё больше боли. Сказать, что он разбил её сердце на мелкие кусочки, значит, не сказать ничего. Рухнули надежды на его мало-мальскую симпатию, Эфа, с ужасом поняла – вся его нежность, внимательность, учтивость были только от того, что когда-то Шилсу поставила его на ноги. Своим добрым расположением он просто платил по счетам. «Мама Шилсу, как же ты могла ошибиться?! Ты дала мне мечту, а как осуществить её не подсказала! Почему духи, охраняющие мёртвых, не пускают тебя ко мне? Ты бы подсказала, что делать! Я и так уже старая, чтобы родить ребёнка, а тут время отодвигается ещё больше. Боль, что зверьком сидит в моём сердце, говорит, что я люблю его. И что же делать?! Прибегнуть к помощи одурманивающих зельев, заговоров нельзя, ты говорила, всё будет по любви, иначе духи плодородия не дадут мне испытать счастье материнства, значит, ты, мама Шилсу, не сможешь появиться на этот свет? ».

-Что же вы молчите? Вы бледны, как полотно, -Эдуард попытался заглянуть Эфе в глаза, но девушка отвернулась к окну.

-Я смотрю на звёзды, а тусклый свет луны, освещая моё лицо, делает его бледным, - тихо сказала Эфа.

-Может, духи что-то нашептали вам о моей поездке? Скажите и я развею ваши страхи, моё чутьё подсказывает, всё сложиться, как нельзя лучше, - Эдуард, взяв Эфу за подбородок, повернул её лицо к себе, - я уже твёрдо решил ехать, вы улыбаетесь, значит, одобряете моё решение.

Мучительную гримасу душевной боли в свете луны, Эдуард принял за благословение молодой шаманки.

-Я пойду, уже слишком поздно, - Эфа отступила на шаг от Эдуарда.

-Не смею задерживать, хотя в нынешнем моём душевном состоянии вы – самый лучший собеседник. Одна просьба, поговорите со своими духами, чтобы послали мне настоящую, чистую любовь. Признаюсь вам честно, последнее время в моём сердце появился для этого чувства свободный уголок. Это возможно?

-Конечно, - Эфа уже едва сдерживала слёзы, - чем вы готовы заплатить за исполнение своего желания?

-Я должен выкупить его? Мне ничего не жалко, - твёрдо сказал Эдуард, - какова будет цена?

-Цена не измеряется деньгами, что попросят, но я не знаю, что они могут попросить, - Эфа дала Эдуарду последний шанс подумать.

-Я готов, уже надоело быть свободным, пришло время самому ощутить счастье влюблённости.

Теперь Эфа ликовала! «Я и без подсказки Шилсу сама всё сделаю, он сам готов, а если человек готов, духи не смогут меня наказать бесплодием, тут вмешается сама мать-природа! Значит, я вправе поступить так, как хочу» девушка едва не запрыгала на месте от радости.

Она до утра не сомкнула глаз, но не потому, что взвешивала все «за» и « против» задуманного. Когда-то ей казалось, чувство к юному Инею – самое настоящее. Но то, что она уже успела испытать за два года к Эдуарду, оказалось ещё сильнее. Сейчас в её душе был вулкан, который вот-вот изрыгнёт свою огненную лаву и сожжёт всех, кто посмеет помешать ей.

Три дня Эфа скрывалась от всех, три ночи её глаза не знали сна. Неистово колотя в бубен, она мысленно говорила с ним: «помоги мне, как помогал Шилсу, от тебя зависит, вернётся ли она в этот мир и будет жить в нём, состоя из плоти и крови». Кара пропала в ту же ночь, когда Эфа принялась за шаманский обряд, но девушка даже не заметила отсутствия собаки, так была увлечена своей затеей. Чувствуя внутри огромную силу и власть, Эфа всё-таки попыталась вызвать дух Шилсу, но тщетно. «Сама всё сделаю, моё желание велико, значит, удача на моей стороне» уговаривала себя Эфа, борясь с крохотным сомнением, отравлявшим ей восторженное настроение. Всё-таки что-то было неправильно, бубен вёл себя странно, то не отвечал на стук, то начинал звучать сам по себе. Но Эфа не хотела воспринимать эти странности всерьёз, не хотела обращать на них внимания, слишком много она поставила на карту. Кара вернулась на четвёртый день, тихонько легла в углу прямо на пол и не проявляла привычной нежности к хозяйке. Эфа не особенно переживала по этому поводу, была слишком занята собой, блажь собаки скоро прошла и она опять следовала за Эфой по пятам.

Зерно было брошено, но скорых результатов, как оказалось, ждать пришлось очень долго. Эдуард только и говорил о своей поездке, об открывающихся перспективах и Эфа слушала его с замиранием сердца: «неужели не получилось? ». Ни отрицательного, ни положительного ответа бубен и духи не давали.

Через два дня после обряда, Эдуард за завтраком предупредил Эфу:

-Сегодня вечером приедет мой давнишний друг, был два года послом в Польше, умён не погодам, сама понимаешь, в двадцать семь лет и быть послом – говорит о его недюжинных способностях. Но это наследственное, его покойный батюшка, до кончины, занимал эту должность. Дэвид пошёл по его стопам.

-Интересное имя, странное, - сказала девушка и вдруг почувствовала, как необычно кольнуло сердце.

-Имя как имя, - пожал плечами Эдуард, - отец Дэвида, упокой господь его душу, назвал сына в честь своего друга, жившего во Франции, вроде так, он сам расскажет. Дэвид всегда был душой компании, я уверен, его общество не будет вам, милая леди, в тягость. Мама, у вас опять разыгралась мигрень? У нас есть свой лекарь, обратитесь к ней и хворь, как рукой, снимет.

Эдуард улыбнулся Эфе и снова озабоченно посмотрел на Ольгу Александровну, та отказалась от завтрака и мелкими глотками, морщась, потягивала кофе.

-Не обращайте внимания, действительно, мигрень не отпускает меня уже пятый день, правда, Эфа, может, твои обряды помогут мне?

Эфа кивнула головой, мол, надо попробовать. Она с первого дня сидела за столом с хозяевами, хотя сразу смогла убедиться в том, что пренебрежительное отношение к прислуге – нормальное поведение в светском обществе. Правда, когда в доме были гости, Эфу не приглашали к столу, дабы избежать ненужных кривотолков, она не обижалась, что поделаешь – так принято. А когда гости переходили в гостиную, где Ольга Александровна пела и играла на рояле, за Эфой всегда присылали горничную, чтобы похвастать, какое разумное существо из дикого мира живёт в их доме. И это не задевало девушку, потому что никто из гостей не смотрел на неё, как на зверька, и это благодаря Эдуарду, который, судя по всему, давно поставил в обществе над этим вопросом все точки над «и».

А сейчас Эдуард откровенно сказал, что сегодня Эфа будет сидеть за столом на равных. Это кое-что значило, может, он уже начал смотреть на неё другими глазами и всё, что она наметила, скоро исполниться? Смотря на себя в зеркале в одежде и без таковой, Эфа с горечью понимала – ничего кроме жалости её тело не может вызвать. Но про своё внутреннее «Я» она думала иначе, слишком многое она знала и умела того, что могло вызвать к ней интерес.

«Почему моё сердце так бьётся, будто должно произойти что-то очень важное? Может, дух матери Шилсу уже нашёл ко мне дорогу? Хорошо бы, я очень нуждаюсь в её совете» думала девушка, одеваясь к ужину в новое платье, которое Эдуард прислал ей с горничной в обед. Спустившись в столовую, она остановилась на пороге, ожидая, пока Эдуард представит её гостю. Оба молодых мужчины подошли к ней, Эфа успела разглядеть Дэвида. Статный, великолепно сложённый мужчина двигался грациозно, как снежный барс. Тёмно-русые волосы до плеч, смуглая кожа говорила о том, что её обладатель в седле как дома, любитель конной охоты и выездки лошадей. Прекрасно играет на скрипке. Голубые глаза с золотистой поволокой, гордо поднятая голова – степной беркут позавидует такой осанке. С нежностью и глубоким уважением он произнёс следом за Эдуардом имя девушки и, прижав руку к сердцу, добавил:

-Я рад познакомиться с вами, дорогая Эфа, Эдуард мне столько рассказывал о вас.

Она почувствовала, как жаром изнутри полыхнуло её лицо, а когда Дэвид, нагнувшись к её уху, сказал, что она ему очень интересна и только ради неё он здесь, она вообще чуть было не лишилась чувств. Да, похвастать образованием она уже могла, за два года было столько изучено и прочитано, что не в состоянии выучить и за пять лет. Давид Моисеевич, учитель, нанятый специально для Эфы, долго пребывал в отличнейшем состоянии по поводу своего педагогического дара, восхищался природным талантом девушки схватывать всё на лету. «Только такой чистый ум, не зашлакованный нашим прогнившим обществом, только земля необетованная без грубого вмешательства светских пороков может явить чудо такое! ». Эфа не понимала причин радости своего учителя ведь всё просто – сказал, показал, запомнила и поняла. Это как вышить узор, показали первый стежок, а потом они сами свои рисунки образуют.

-Вы это серьёзно? – шопотом спросила Эфа.

Дэвид услышал её, кивнул, откинул чёлку со лба и, пристально глядя в глаза, нежно сжал руку девушки. Эфа не могла пересилить себя, чтобы откровенно не разглядывать Дэвида. Как он был хорош и не только внешне. Общителен, умён, не болтал попусту, всё в тему, знал массу весёлых, интересных историй. Эфа с ужасом поймала себя на мысли, что просто мечтает оказаться в его объятиях. Николай Васильевич сам на себя был не похож, он будто очнулся от какой-то долгой спячки, вёл себя непринуждённо, поддерживал беседу и тоже вспомнил кое-что забавное из своей жизни. Ольга Александровна не приминала участия в беседе, была подавлена, озабоченна чем-то, только ей известным.

Подали десерт, Эфа подняла глаза от тарелки со взбитыми сливками и клубничным пирогом на Дэвида и ужаснулась его холодному, остекленевшему взгляду, направленному за Ольгу Александровну. Эфа посмотрела в ту же сторону и почувствовала леденящий холод у себя внутри – за стулом матери Эдуарда стоял призрак Анюточки. Эфа не боялась духов, с неуспокоенной душой умершей кузины Эдуарда она уже пообщалась, когда та просила передать мужу, что не держит на него зла за то, что он много времени проводил с Ниной, актрисой из театра, чего хочет для их общего сына. Но почему призрак Анюты появился здесь сейчас? Что она хочет сказать? Смутное подозрение уже закралось в душу Эфы, но она старательно гнала его от себя. Самым поразительным было то, что и Дэвид тоже видел призрак! Эфа заметила даже то, что живой Дэвид и мёртвая Анюточка ведут меж собой диалог! «Ты зачем пришла? » спросил Дэвид. «Ольга Александровна, бедная моя тётушка, скоро покинет этот мир, мне поручено подготовить её к этому и сопроводить в мир мёртвых». Бокал в руке Дэвидах хрустнул и высыпался из его пальцев мелкими осколками на стол. Все замолчали и с недоумение посмотрели на юношу.

⇐ Предыдущая 59 60 61 62 636465 66 67 68 Следующая ⇒