Эра Рок. Эпоха Век 62 страница

-Дара, доченька, проснись, попрощаемся, свидимся ли ещё, не знаю.

Скупые мужские слёзы капали на лицо дочери.

-Отец, ну что ты, я не умру, - слабым голосом ответила девушка и попыталась найти взглядом шаманку, - или умр?.

-Не умрёшь, если со мной останешься, я тебя подниму, будешь у меня работницей, ты неленивая, да и работа у меня не тяжёлая, справишься.

«Ох и голосище у неё, уши заложило, боюсь я её, но так от боли устала, что мне уже всё равно» подумала девушка, но вслух ничего не сказала.

-Подчинишься моей воли, вылечу тебя, знай, твоего земного времени тебе мало осталось, нарост твой прорвёт и внутрь вся грязь пойдёт, тогда всё, смерть за тобой придёт. В нашей округе, кроме меня, тебе никто не поможет, болезнь на тебя дух недр земных наслал, ты у него дары взяла, а свою часть договора не выполнила, - голос шаманки был злым.

-Я ничего ни у кого не брала, вы обманываете меня- прошептала девушка.

-Дарочка, ну что же ты такая неуважительная. Шилсу – сильная шаманка, она видит прошлое, не понять нам, смертным, о её силе и знаниях.

-Ты жить хочешь? – уже более мягко спросила Шилсу.

-Хочу, я всё буду делать, что вы мне скажете, - сильная боль и жар в животе напомнили девушке о том, что спорить – не время, - лишь бы эти муки прекратились.

-Иди, Инак, - обратилась Шилсу к отцу девушки, - всем, кто о ней переживал, скажи, всё будет хорошо.

-Когда прийти забрать дочку?

В голосе отца была надежда, но шаманка топнула ногой.

-Мы с тобой уже обо всём поговорили, ты согласился, так что вопросы глупые задаёшь? Тебе её исцеление нужно больше, чем мне.

«Это правда. Единственная дочка, жалко мне её и так природа-мать обделила и красотой и материнской лаской. Шаманка невечная, лет семьдесят уже, жир со щёк убрать так старуха древняя, помрёт и свидимся с дочкой» мысленно успокаивал себя отец девушки, а вслух сказал:

-Пойду я, Дарочка, нашему шаману дары охотничьи принесу, пусть поправляется быстрее.

-Не надо ему даров, он у костра с бубном пляшет, духов потешает, набольшее не способен. Ему раз сто надо родиться на этой земле, чтобы силу приобрести. За те дары, что ты мне принёс, спасибо говорить не буду, не в моих правилах. За мою работу ты меня щедро отблагодарил, мог ведь целое стадо оленей купить или собак свору неисчислимую. Вот вылечу твою дочку, ей тоже подарок будет. Белый человек из города, что больше твоего и моего стойбищ вместе взятых да находиться в нескольких днях езды отсюда, сына своего сильно больного привёз. Парню двадцатый год, а у него ноги, как палки, не слушались. Слуги этого важного человека его на руках мою ярангу занесли. Город большой, всяких лекарей там полным-полно, а вишь, не могли калеке помочь. Видишь, как далеко о моей силе знают.

Шилсу с удовольствием и гордостью рассказывала о своей силе, не обращая внимания на то, что Инак с ноги на ногу переминается, голову, что склонил в знак уважения не поднимает, только шеей ворочает – затекла. А Дара вообще задыхалась от жара, лицо искажалось от боли. Но шаманка, видать, больше знала и продолжала рассказ:

-А я его, телом юнца, а годами мужчину, на ноги подняла, силу жизненную дала, что он, как в себя пришёл, сразу есть попросил и куски мяса с такой силой и аппетитом рвал, будто голодал вечность целую. Ещё его отцу я сказала, что сын в рост пойдёт, выше на целую голову станет, хотя барин тот чуть не вдвое выше наших охотников. Так подарил мне он ожерелье, неброское оно, но я с благодарностью приняла его, так как знаю цену этих жёлто-оранжевый вытянутых бусин. Много народа хотели бы владеть этой вещью, а дух справедливости видишь как распорядился, мне его привезли. Да и силы поднять на ноги этого Эдуарда мне немного пришлось истратить, честно скажу, лекари их хоть и умны, а глупы, к природе надо обратиться, поклониться духам, вот и спасение будет. Уехали они на своих больших нардах, что с дверками и крышей, а через время приехал от барина посыльный с двумя охранниками и привёз много всякого добра, вон, видишь, сундуки стоят, там одежда красивая, из материала мягкого, да только не ношу я такое, хоть и размер мой. Если бы дочка у меня была, да видать давным-давно, дух плодородия свои планы на меня имел. Из одного такого платья твоей дочке три выйдет, говорят, она у тебя мастерица. А если по душе она мне придётся, ученицей прилежной будет, способности-то у неё есть, то и ожерелье ей отдам. Дух будущего меня не очень балует, не могу заглянуть, что впереди, не дух зла вам о моей силе шепнул, не бойся, а дух помощи посодействовал, отогнав от меня дух одиночества. Иди уже, дорога у тебя длинная и свободная, духа путников я тебе уже в помощь дала. Навещать не приезжай, а то, как твоя дочка себя чувствует, тебе дух любви расскажет.

-Отец, поцелуй братьев, как вы там без женской заботы останетесь, - прошептала Дара, видя, как отец повернулся к выходу из яранги.

-Ничего, дочка, справимся, только выздоравливай.

Утирая слёзы, Инак вышел из яранги, отошёл на некоторое расстояние и несколько минут стоял, подставив щёки падающим снежинкам.

-Шилсу, вы скоро мной займётесь?

-А кто тебе моё имя сказал?

-Отец.

-Так не пойдёт, давай, скажи мне своё имя, а я тебе своё, чтобы дух встреч понял – мы его уважаем.

-Меня зовут Дара.

-Меня Шилсу, есть хочешь?

-Да что вы всё вокруг да около ходите?! Я кроме, как о своей боли, ни о чём другом думать не могу.

-Не торопи, я сама чувствую, когда время нужное будет. А пока послушай, что я делать буду, сразу учить тебя начну. Дух боли в тебе сидить, паука видела?

-Да, - пересохшие губы девушки треснули, на них выступили капельки крови, - а побыстрее нельзя?

-Э, милая, можно вырвать его резко, да только если одна его крохотная частичка останется, через время из неё новый паук вырастит. Поэтому сейчас возьму я свой бубен и буду в него стучать, дух боли заслушается тут я его и вырву из твоего тела. Совсем дух боли тебя покинет, палец себе отрубишь или руку в кипяток окунёшь – не почувствуешь.

-Давайте уже быстрее! Не могу больше! – собрав остатки сил, крикнула Дара.

-Твоя готовность исцелться – ещё полдела, - Шилсу будто испытывала девушку на прочность, - но ещё и мне подготовиться надо.

-Наряды свои из сундука достанете? – сил на злость у девушки ещё хватало.

-Мои наряды духам без разницы, а вот амулеты надену, их-то и боятся духи подземного мира. У моего бубна имя есть, Яир. Он мне сам его сказал.

-А разве бубны разговаривают?

-Я в него стукну, он мне звуком своим ответит, что и как делать, так и имя своё сказал, просто не каждому дано распознать его голос и понять то, что он говорит.

Шилсу уже обвешалась немыслимым количеством амулетов и, тихо шепча что-то, протянула руки:

-Давай, напрягись, раздевать тебя буду.

-Совсем?

-Голенькая ты должна быть, как и при рождении, потому что эта ночь будет твоим новым рождением на свет.

Холодные висюльки на амулетах шаманки касались разгорячённого тела Дары и, правда, будто снимали боль хоть на это малое мгновенье. Но Дара уже научилась ценить даже такую малость без боли.

-Слушай, что говорить буду, огромная змеиная голова над твоим телом возвышается, а её тело и хвост по всему твоему расползлось.

Шилсу тихонько пристукивала в бубен и каким-то невероятным чудом сообщала то, что видит, ведь глаза в этот момент у неё были подёрнуты мутной пеленой. Дара, превозмогая боль, чуть приподняла голову, чтобы разглядеть свой живот. Опухоль была чудовищной – бордово-фиолетовая, вся в мокнущих пузырях, с двумя кровоточащими ранками, круглая, если смотреть сверху, а внизу будто ножка.

-Совсем страшная стала, дома получше была, без нарывов, а сейчас на гриб похожа.

-Вот я и говорю, гриб-змеевик, - сказала Шилсу и протянула к животу девушки руку.

-Ой, только не трогайте! – взмолилась Дара.

-А как же? Я должна его погладить, чтобы он подумал, я – его друг и не причиню ему вреда. Иначе нам придётся долго его уговаривать, чтобы изгнать.

-Делайте, как знаете.

Девушка зажмурилась, приготовившись к ещё более ужасному испытанию её сил. Но ничего такого не случилось, боль притупилась, стала терпимее.

По всей вероятности, Шилсу и правда была сильной шаманкой, Дара даже умудрилась задремать и увидеть в дремоте зелёное поле, спокойное море, прибрежные скалы, ясное небо и яркое солнышко. И птицы, прекрасные птицы, которых Дара никогда не видела. Солнце отражалось в их чудном оперении розового и голубого цвета, они парили над землёй большой стаей.

-Дух природы пришёл тебе на помощь, это хорошо.

Дремота прошла, как только шаманка сказала эти слова, но открывать глаза не хотелось, было так спокойно и хорошо в этом мире грёз. Шаманка прыгала, стучала в бубен, громко кричала что-то, но Дара старалась не обращать на эти шумы внимания, сосредоточившись на птицах, паря вместе с ними в нежном потоке воздуха. Но одного желания летать, оказывается, было мало, чем выше она пыталась подняться, тем тяжелее становился невидимый, но довольно ощутимый груз, тянувший её вниз. Попытаться скинуть его сил не было, да и что скидывать, если даже определить природу этой тяжести, Дара не могла. Морская гладь стремительно приближалась, готовая поглотить её. Ужас сковал всё тело и Дара открыла глаза как раз в тот момент, когда Шилсу, вращая рукой против восхода солнца над её животом, громко закричала и отдёрнула руку, сжатую в кулак. Невероятную лёгкость во всём теле почувствовала девушка и, закрыв глаза, снова оказалась в своём видении полёта, встала во главе стаи птиц. Они доверчиво повторяли траекторию ей полёта, а она то взмывала вверх, то отклонялась вправо или влево и наслаждалась ощущением свободы.

-Возвращайся, ты не знаешь, куда лететь, - раздался над ухом голос Шилсу.

Дара тут же открыла глаза, шаманки не было рядом, только треск огня в очаге и тихий вой ветра за стенами яранги.

-Где вы? – спросила Дара и заглянула под шкуру, которой была накрыта.

Тугая повязка на животе не причиняла боли, да и вообще, никаких болезненных ощущений больше не было! Зашла Шилсу и отряхнула с себя снег.

-Проснулась? Вот и хорошо. А я твой нарост вырвала и своей верной помощнице дала сьесть. Всё у нас получилось, а вот и моя Карочка.

В ярангу зашла огромная, чёрная, лохматая собака и легла возле входа.

-Я не знала, что у вас живёт собака, какая она большая! – удивилась Дара, - больше похожа на степного волка.

-Не бойся её, а лучше подружись, после меня она здесь хозяйка, - Шилсу погладила собаку по голове, - она вольная, после предидущего больного долго отсутствовала, сил набиралась, и, как видишь, вовремя ко мне и к тебе на помощь подоспела.

-Я люблю собак, Карочка, мы ведь с тобой подружимся?

Собака ни как не среагировала на своё имя, встала и подошла поближе к очагу. Шилсу проводила ей взглядом:

-Ничего, успеете ещё, теперь у тебя времени много.

-Пить хочется, - облизав сухие губы, сказала Дара.

-Я тебе кое-что приготовила, правда, это не просто вода, но жажду снимет и выздоровление ускорит.

Жадно отпив несколько глотков предложенной шаманкой жидкости, Дара, устало, откнула назад.

-А теперь спать, - Шилсу чуть разгребла угли в очаге, в яранге стало почти совсем темно.

-Спасибо вам, Шилсу, и бубну Яиру спасибо, и Карочке вашей спасибо, - поблагодарила в темноте девушка и ойкнула, - мне Кара руку лизнула.

-Вот и хорошо, если уж моя своевольная собака за несколько минут тебя за свою приняла, заживём мы дружно и с тольком для всех нас троих, - едва закончив говорить, Шилсу громко захрапела.

Выздоровление шло быстро и уже через две недели Дара не толко поправилась, но и начала помогать Шилсу по хозяйству. Теперь девушка благодарила судьбу и свою болезнь, что помогла ей познакомиться с шаманкой. Сколько интересного рассказывала та, как кропотливо учла всяким премудростям. Дара совсем не чувствовала себя прислугой, тут больше бы подошёл статус «приобретённой дочери». Девушка наблюдала, как Шилсу лечила людей, а собака вообще стала постоянной спутницей девушки, куда бы она не шла. Маршрут Дара выбрала себе сам – на соседнее стойбище, вот только причину Шилсу она не открывала. Да и не было в этом нужды – ясновидящая шаманка прекрасно знала её сама и давала распоряжение помощнице собирать корешки и травы именно в том месте, за холмами. Молодость, желание любить и быть любимой – чтобы увидеть признаки этого на лице юной девушки не обязательно быть шаманом.

Пятнадцатый день рождения Дары, она с утра суетилась, желая сделать всё намеченное шаманкой как можно быстрее и лучше. Шилсу курила трубку, сидя возле очага и, выпуская клубы дыма из носа и рта, прищурившись, пристально следила за девушкой.

-Та, которая должна была встретить свой день рождения сегодня, умерла в последний месяц зимы, но родилась другая, которая и должна отсчитывать свои года в день смерти той.

-Та, той. Вы как-то странно говорите, я не понимаю, - пожала плечами Дара и посмотрела на шаманку, - я та же, что и прежде.

-Нет, у тебя прежней была иная судьба.

-Не знаю, радоваться мне или печалиться? – девушка села к огню.

-А ты сердце своё послушай, оно не обманывает. Тебе у меня не нравиться?

-Что вы, мне всё нравиться, я уже и по дому не скучаю, только на мой день рождения всегда братья с отцом мне подарки дарили.

-Я подарила тебе подарок в ту же ночь, когда изменила твою дорогу жизни. Просто за три месяца ты его ещё не нашла.

-Как же? Где он? – глаза девкушки загорелись любопытством.

-А ты обследуй свою дошку, в которой отец привёз тебя, - Шилсу прищурилась, толи дым попал в глаза, толи хотела спрятать смешинку в своих глазах, - тебе, смотрю, больше мои вещи нравяться, всё перешиваешь что-то. В этом ты многих девушек с разных стойбищ перещеголяла. Вон какую безрукавку из моего старого зимника себе сделала, так расшила её красиво. А штаны, можно в снегу лежать и сокровище девичье не застудить.

На щеках Дары вспыхнул румянец смущения – она всегда так реагировала на откровенные разговоры шаманки, та только усмехалась: «ничего, девка, это от твоей молодости стыдливость, а вот как до моих лет доживёшь, куда всё денеться? ».

-Штаны что, - продолжала Шилсу, - в унты не заправляются, поверх носить приходиться, но это даже интереснее.

-Вы ещё про душегрейку забыли, -Даре нравилось, что Шилсу хвалит её умение.

-Ничего я не забыла, я её напоследок оставила, в такой душегрейке хоть замуж выходи. Где вот только ты такие цветы видела, что нитками да бусинами вышила? Я такие только в своих снах да видениях видела, когда моя дух в других странах гуляет. А ты? Где ты видела?

-Тоже во снах, - пожала плечами Дара.

-Странно, - задумчиво сказала шаманка, - мой бы старый тулуп на подстилку Каре пошёл, а ты вон сколько из него полезных вещей сделала. Так что ж ты, за разговором и о подарке забыла?

-Вы не так часто меня хвалите, поэтому я сижу и слушаю с удовольствием, на душе даже приятно стало.

-Смешная ты у меня, добрая, хоть и умная, но не знаю, как в городе жить будешь? Обидят тебя, но ты, запомни мои слова, не затаивай на них зла, плохового в отместку не делай, прощай и помогай, помогай и прощай и всё у тебя тогда сладиться.

-Вы же не могли видеть будущее, откуда у вас появилась уверенность, что я перееду в город? Я не хочу от вас уходить, - в глазах девушки собрались слёзы, она мгновенно поверила шаманке.

-Время поставит всё на свои места, до того дня ещё долго даже для меня. Иди, ищи подарок.

Девушка послушалась и, достав из внутреннего карман тулупа янтарное ожерелье, ахнула:

-Какая красивая вещица! Это мне? – когда шаманка кивнула, девушка запрыгала на одном месте, - спасибо, спасибо мама Шилсу.

Замерев на месте, она испуганно прикрыла рот рукой.

-Почему ты назвала меня «мамой? » - от неожиданности, шаманка задохнулась от дыма и закашлялась.

-Не знаю, как-то вырвалось, я ведь свою мать плохо помню, - по щекам девушки потекли непрошенные слёзы, - мне нельзя вас так называть?

-Давно я ждала этого момента, -шаманка протянула к девушке руки и та с удовольствием прижалась к женщине, - а как же по-другому? Только так и правильно, я и есть твоя мама, стала ей в ту ночь, когда с того света тебя вытащила.

Шилсу, как-то осторожно, неумело, погладила Дару по роскошным чёрным, густым волосам.

-Наверно, эту вещь сама королева носила, - предположила девушка.

-Ты и есть королева и достойна такого украшения. Сила в этом ожерелье огромная, если оно начнёт с тобой говорить, как мой бубен, значит, я не ошиблась. Ты от него много тайн земных и небесных узнаешь.

-А вдруг я не пойму?

-Лишь бы заговорил, а понять – поймёшь. Нельзя понять только то, что молчит, а если заговорит –разберёшься. А теперь самое главное, имя я тебе другое дала, Эфа.

-А как же с моим? «Дара» так меня шаман назвал.

-А я переименовала, все, кому это позволено будет, узнают тебя как дочь мою Эфу.

-Мне нравиться моё новое имя, - девушка боялась обидеть свою новоиспечённую мать, - просто надо привыкнуть. Хоть я – Дара, умерла, но чувствую и думаю, как она.

-Вот, говорю же, что умная ты, - шаманка рассмеялась, - в городе архангелов тебя долго помнить будут. Лишь бы ты научила свою память, помнить имя «Эфа» когда снова придёшь в этот мир. Сам Яир подсказал мне это имя, когда я твой дух очищала, а это многое значит, а теперь иди, моя хорошая, похвастай подарком, ну сама знаешь, перед кем, да новое имя своё скажи, да так, чтобы старое начисто забыли. Нравиться тебе Иней? Не отвечай, и так знаю, вон, как глазки забегали. А он, поди, не знает о твоих чувствах? И не говори, он себе уже другую приглядел. Ну, долой слёзы, не он тебе нужен, совсем другое тебе предназначено.

-Но как же? Вот тут, - девушка положила руку на грудь там, где сердце, - так тепло становиться, когда его вижу. Понимаю я его, девушек красивых много, не удивляюсь, что соперница у меня появилась, проиграю я в этом. Вот сказали вы мне и я теперь думаю, лучше бы я боль тела терпела, чем эту новую боль души. Её не вырвешь, как нарост или всё-таки можно попробовать?

-Э, милая, тебе это пережить надо, любовь это дар, а не наказание. Ты с ним не будешь, я бы, конечно, могла тебя и замуж за него отдать и привязан бы он был к тебе, как оленёнок к оленихе. Но в этой жизни тебе другое предназначение, твоя вторая половинка, как и моя, далеко.

-И я с ней никогда не встречусь?

-Встретишься.

-И детки у меня будут? – тихо спросила Дара-Эфа.

-Надеюсь, - кивнула шаманка, - и любить он тебя будет даже больше, чем ты его. В сто раз больше, чем ты сейчас испытываешь.

-Куда уж больше, - горестно усмехнулась девушка.

-Молодая ты ешё и разговор этот преждевременный, - шаманка выбила пепел из трубки в очаг и встала, давая понять, разговор окончен.

-К нам кто-то едет? –Дара-Эфа прислушалась.

-Да, тяжёлый случай, но я справлюсь, вырву плоть из лап духа смерти Харбб, - Шилсу потёрла руки, - ох и имя взял себе этот дух, выговоришь его и злобу духа сразу чувствуешь.

-Если бы этот дух ко мне пришёл, я бы спросила: «зачем люди умирают? ».

-Мне сейчас не до твоих ненужных желаний, - махнула рукой шаманка, - останься, посмотри, что я делать буду.

-Можно в другой раз? Мы с Карой погуляем.

-Кара мне нужна будет, одна иди.

-Скучно одной.

-Садись на оленя, нечего ноги топтать.

В глазах Шилсу появился знакомый уже Даре-Эфе блеск, такой появлялся тогда, когда шаманке предстояла очередная нелёгкая битва со смертью.

Выйдя из яранги, Эра чуть не столкнулась с молодой женщиной, с огромным животом, которую с одной стороны поддерживал под руку такой же молодой мужчина, как она, а с другой, старый, наверно, отец. Но даже мало-мальского любопытства у девушки не возникло к этой процессии, она торопилась на соседнее стойбище, уж очень ей хотелось произвести на Инея впечатление. Но этот день, действительно, был переломным – это он ошарашил её сообщением о своей женитьбе.

Прошло одиннадцать лет. За это время Дара внешне изменилась мало, чуть подросла, похудела, а вот внутренне, духовно и энергетически, изменения были кардинальные. Эфа – теперь она откликалась и чувствовала себя только так. Многому научила её Шилсу и в лёгких случаях в обязанности Эфы входило и лечение людей. Тяжёлое делала сама шаманка, но обязательно заставляла девушку внимательно наблюдать за процессом. Надо отдать должное, Эфа была хорошей ученицей. Кара состарилась вместе с хозяйкой, в её шерсти больше преобладали седые волосины, чёрный лоск сменился пеплом. Самым огорчительным для Эфы было то, что ни бубен Яир, ни ожерелье так до сих пор с ней не заговорили. « Время ещё не пришло» успокаивала её Шилсу, но если бы только Эфа знала, какой ценой придёт к ней ожидаемое общение.

Шилсу слегла. Умирала она долго и мучительно и Эфа, применявшая все известные ей методы, была бессильна. С каждым днём шаманке было всё хуже и хуже.

-Ты не сможешь мне помочь, девочка, прими достойно мою смерть, не мучай меня ещё больше, дёргая мою жизненную силу, время пришло и я к этому готова, - едва слышно просила Шилсу, - одна ты останешься, тебе к этому надо готовиться. Кара за мной уйдёт, много она в себе грязи накопила, ей тоже облегчение от груза в радость.

-Это несправедливо, -Эфа плакала, целуя руку Шилсу.

-Не перебивай меня, в любое время моя вековая память господствовать начнёт, а мне ещё надо тебе последние наставления дать и на покой, - Шилсу сморщилась, - что же они так долго не идут? Я самого Николая Угодника позвала, это уважаемый святой в вере русских людей, чтобы он им дорогу открыл, я духу путающему, пути препятнику, дары поднесла.

С предыханием, с длительными паузами, но Шилсу говорила осмысленно, это не было предсмертным бредом. Хотя откуда Эфе знать, как это происходит, сравнивать, пока, было не с чем.

-Вы кого-то призвали к своему смертному ложу?

-Нет, кроме как с тобой, мне прощаться не с кем, - шаманка вяло махнула рукой, - дело у меня есть последние, что могу в этом материальном мире сделать. Когда твой отец привёз тебя сюда, я рассказывала ему о русском барине, сына я его вылечила, у парня ни руки, ни ноги не двигались. Хворь молодого перед моей силой сама издохла, тогда барин сказал, что любое моё желание выполнит. Подарками меня задарил, ты многое из них видела, да и ела. Помнишь, сладкое, «конфеты» называлось? Вот, его дары, да из еды мы много чего отведали, что никто ни в наших, ни в самых дальних стойбищах не знают.

-Я помню, вы его сына Эдуардом называли, говорили, что будущее у него сложное, но праведное, много добра людям сделает, если дух зла его на переправе не перехватит.

-Хорошо, что знаешь о чём речь, а то на долгие объяснения у меня ни сил, ни времени нет. Так вот, я ещё до зимнего солнцестояния гонца к нему посылала, чтобы как можно быстрее приехал ко мне его поверенный, забрал мою дочь к себе, жильё определил, да в обиду не давал, потому что смерть за мной придёт в ночь, когда Яркая звезда в свои права на небосклоне вступит, что будет видна даже у нас. Звезда Агас через три дня покажется, на девятый день второго месяца весны.

-Откуда же им знать об этой звезде?

-Много лет назад, именно в этот день, Эдуард первые свои шаги сделал, он этот день никогда не забудет. Я-то по звёздам и приметам время узнаю, а у них специальные записи есть «календарь» называются. Ты что плачешь? Пока я живая, не хочу твоих слёз видеть, а помру, тем более, нечего по изношенной вещи слёзы проливать.

-Разве вы – вещь?

-Да уж, старому тулупу ты смогла вторую жизнь дать, но с человеческим телом так нельзя. Я кому сказала не плакать?

-Вы отправляете меня одну в сторону чужую, и судя по всему, спорить с вами мне бесполезно, всё уже решено, как мне не горевать.

- Если останешься здесь, силу свою, шаманскую, что тебе передала, заберу, - Шилсу сдвинула брови, - мне и после смерти это легко будет сделать, прокляну.

-Я и без этих грозных предупреждений вас бы не ослушалась, знаю, плохого вы мне не пожелаете, но объясните, зачем мне ехать к чужим людям?

-Хорошо, что умные слова нашла, от сердца, - вымученно улыбнулась Шилсу, - а на счёт отъезда, слушай. Здесь ты одна, а силы у тебя на многих должно хватить. Отец твой умер зим десять назад, тосковал по тебе, сердце ныло, лёг и не проснулся.

-Я знаю, что отец умер, - всхлипнула Эфа-Дара.

-Кто тебе сказал?! Я же всем запретила на эту тему с тобой разговаривать, - шаманка хлопнула по постели ладонью.

-Никто мне не говорил, на девятый день после своей смерти, отец явился мне и сам всё рассказал, я и маму свою видела, она отца встречала на пороге мира мёртвых. Они сказали, хорошо, что я у тебя живу. Ещё мама не обижается, что я тебя « мамой» называю.

-Почему ты мне не сказала, что с мёртвыми разговаривала?

-Не хотела, чтобы вы расстраивались, говорят, видеть мёртвых – плохо.

-А ты ещё кого-то видела? – нахмурилась Шилсу.

-Я всех вижу, кто уже умер и из нашего стойбища и из самых дальних.

-Что ж, это неплохо, значит я тоже смогу, когда из покоя выйду, к тебе прийти и подсказать. Обрадовала ты меня перед смертью, а они тебе несильно досаждают?

-Нет, я уже привыкла, они мне говорят что нужно сказать тем или другим, я даже прогнать могу тех, с кем говорить не хочу, - Эфа –Дара поймала себя на том, что сейчас по-ребячьи хвасталась шаманке о своих тайных встречах с духами умерших.

-Это хорошо, а теперь дай мне сказать, силы меня покидают, - Шилсу устало вздохнула.

Эфа-Дара опять всхлипнула- маленькая передышка в сознании пока хвасталась, шаманка умирает.

-Братья твои живут своей жизнью, у них дети, друзей ты не завела, всех на расстоянии держала, будто знала, какую я тебе судьбу уготовила.

-А вдруг за мной не приедут? – маленькая надежда промелькнула в голосе Эфы-Дары, хотя она и не представляла, как и где будет жить одна.

-Обязательно приедут, я уже слышу стук колёс их больших нард, да куда ты? – Шилсу улыбнулась, заметив, как девушка заволновалась и собралась выйти на улицу, - я не ушами их слышу, а сердцем, всё, что у меня тут собралось, отдашь самому старшему в том стойбище, в которое ты бегала давным-давно с Инеем видиться, он всегда служил мне верой и правдой, я с ним уже поговорила, он всё разделит поровну каждой семье. А ты возьмёшь то, что тебе пригодиться в новой жизни, маленький сундучок, что в большом лежит, там камни драгоценные, золото. Вещей много не бери, в городе такое не носят, там тебе всё уже приготовили. Бубен – вот что главное, в нём память обо мне и о том, чему я тебя учила. Вспоминай всё, тебе пригодиться.

-Кроме ожерелья и бубуна мне вообще ничего не надо, - тихо сказала Эфа-Дара.

-Делай, как я говорю, - шаманка хлопнула ладонью по постели, - я давно хотела в другом мире пожить, на другом языке говорить, но духам было угодно меня так долго на одном месте держать. А теперь у меня появился шанс, я об этом позаботилась.

-Это как?

-Ты встретишь человека, выйдешь за него замуж или нет нестоль важно, но ребёнка ты родишь обязательно, меня родишь.

-Как это? – Эфа-Дара удивлённо подняла брови.

-Долго объяснять, примешь мою силу вместе с неоткрытыми ещё тебе знаниями, ты уже можешь ею управлять, это помни, а всё остальное – моя забота.

-А если у меня не получится?

-Как это не получится?

-Я даже ещё не целовалась ни разу, а годов мне уже немало, все мои сверстницы уже по трое детей имеют. Да и не верю я, чтобы кто-то посмотрел на меня, как на свою невесту, - с горечью сказала Эфа-Дара.

-Если хочешь со мной встретиться, постараешься.

-Вы будете моим ребёнком и будете знать, что раньше были Шилсу?

-Нет, об этом будешь знать только ты и если не сможешь открыть мою вековую память, плохо будет нам обоим, я узнаю о своей прошлой жизни только в тот час, когда ты умирать будешь, а значит, и твоё и моё время будет упущено.

-А вдруг я умру внезапно?

-Не болтай ерунды, если ты разговариваешь с мёртвыми, то и со смертью сможешь договориться, чтобы в положенный срок пришла. Она сказала тебе своё имя?

-Нет, сам дух смерти ко мне не приходил.

-Удивительно, первый раз такое слышу, сначала она сама знакомиться, а потом к избранному доступ мёртвым открывает. Странно, но ей виднее, пока я уверена, что тебе лет пятьдесят ничего не грозит, если конечно, сама новый виток своей судьбы не сделаешь. Иди, посвети факелом, они уже близко, ночь тёмная больно, не хочет дух ночи старухе помочь, с яркой луной и звёздами её проводить.

-Может у вас ещё есть время? – без всякой надежды решила спросить девушка.

-Нет, сегодня всё случиться, Эдуард сам едет, видный мужчина, лет тридцати, а виски уже сединой подёрнулись. Крепко хворь его держала, но я победила, он и по сей день в их божьем доме, церковь называется, свечи ставит за моё здоровье.

Шкура, закрывавшая вход в ярангу откинулась, вошёл высокий, худощавый мужчина и низко поклонился женщинам.

-Что ж ты, душа безрассудная, сам приехал, дела свои важные бросил? – этими словами встретила мужчину Шилсу.

-Негоже гонцов посылать, когда сам в состоянии приехать, - мужчина распрямился, но без приглашения к огню не подходил.

-Доченьку мою видишь?

-Сразу заметил, глаза у неё, как две чёрные жемчужины, губки пухлые, такие целоваться любят. Маленькая, ладненькая, как игрушечка фарфоровая.

-Хватит-хватит смущать мою девочку, вижу, приглянулась она тебе, вот и хорошо.

⇐ Предыдущая 58 59 60 61 626364 65 66 67 Следующая ⇒