26 октября 1 страница

Я независим, свободен (на вчерашнем жаргоне это звучало - нонконформист). Я настороже, готов к обороне против главного предрассудка, который заключается в левых взглядах, предрассудка, который зрел в моей стране в течение двух веков и более. Большинство французов привыкло думать и чувствовать в этом направлении, уже не прибегая к сомнению, каковое им, однако, предписывает " их" же собственный Декарт. Но это декартово сомнение может, равно как и что-либо еще, оказаться предлогом, побудительной причиной лицемерия.

Но испытывая также недоверие к некоторым установкам правых, моррасовским - хотя в целом я разделяю философию Морраса, ее кипучий, в общем и целом гетевский дух, захватывающий и природу, и общество, божественное и человеческое, - я повисаю в воздухе, оказываюсь в полной изоляции. Я не принадлежу ни к одной секте - как умный пес, я уже обнюхал каждую и с головы, и с хвоста, что постоянно создает массу неудобств. В первую очередь, невозможно зарабатывать на жизнь. Так как меня не боятся, мне всегда могут отказать в публикации статьи, и никто при этом не будет виноват. Я не включен в систему обмена услугами ни в правом, ни в левом крыле.

С другой стороны, у меня нет никакой административной либо иной синекуры; я давно проел ту мелочь, что мне досталась от деда и матери. И наконец, мои книги никогда не продаются (ни одна из них не была продана в количестве более 7000 экземпляров).

Однако же я нашел выход. С помощью женщин. Благодаря этой восхитительной слабости своей натуры я отсюда никогда не знал отказа. Сперва - моя первая жена, которая была довольно богата - женившись на ней в 1917-м, я получил в приданое 400 000 или 500 000 франков. Расставшись с ней в 1920-м, я жил на эти деньги до 1926 года. Потом было немного денег от Галлимара, который мне платил в месяц около 2000 с 25 по 28-й год. Я снова женился, и тесть поддерживал наше унылое семейство. Когда Галлимар перестал платить, продажа дома на улице Виктор-Массе, 8 принесла нам с братом каждому по 300 000 франков. Эти Деньги я потратил за два года.

Затем пошли женщины-меценатки: Виктория Окампо, 1 за ней Анжелика Окампо, потом Белукия. Благода-

1 Виктория Окампо (1890-1979) - известная аргентинская писательница и меценатка, воспитанная во Франции и проводившая Там много времени, основала журнал " Сюр", на страницах которого платались многие писатели тех лет. Сестры Виктории - Анжелика Сильвина - также имели отношение к литературе и искусству.

ря этому чуть крамольному провидению я всегда мог жить, следуя своему правилу лени и бездействия, покоя и мечтательности, неспешного чтения и несколько торопливого письма.

У меня была великолепная возможность писать шедевры, но нерешительность характера, отсутствие практического воображения мешали мне прояснить замысел моих произведений и найти в них плодотворное начало. Я вязну в предварительных обдумываниях и не могу решительно пойти по какому-то одному пути.

Я никак не могу найти принцип, с которым все должно быть связано. Сочиняя рассудком, я недостаточно рассудителен.

Можно было бы пойти другим путем: отдаться беспорядку и полностью отказаться от какой бы то ни было композиции, а также от всякого преобразования, и ограничиться лишь отрывочными наблюдениями и повествованием. Одна из не самых плохих моих книг - это " Комедия Шарльруа", потому что в ней я двигался именно в этом направлении, впрочем, сам того не зная. Эта книга из нескольких новелл ускользнула от меня, так же как и " Вопрошание". Война - это, пожалуй, единственное, что меня по-настоящему взволновало и тем самым позволило взять верный тон. Два или три любовных увлечения меня сильно всколыхнули, но я так и не сумел взять верный тон, чтобы описать свои чувства. Я запутался в дебрях высокопарной риторики и слабой иронии. Может, я сумел-таки себя выразить в " Жиле"?

Возвращаясь к вопросу о меценатстве, следует, пожалуй, сделать некоторые разграничения. С Викторией Окампо я вел себя крайне бесчестно. После того как она мне стала неприятна, явно не следовало просить у нее денег, что я делал в течение еще двух-трех лет.

Белукия - совсем другое дело. Я любил ее страстно, самозабвенно, я и сейчас люблю ее, отдавая всю свою нежность, свою страсть к нежности. Она - единственная женщина, которая сумела остаться в моей ясизни благодаря своей восхитительной естественности (качество, которое в ней больше всего ценил ее муж).

28 октября

Мне трудно будет продолжать этот дневник, потому что я целиком и полностью ушел в работу над пьесой о Шарлотте Корде. Несмотря на то, что я так мало заботился о своем творчестве, меня всегда больше тянуло написать роман, новеллу, пьесу, стихотворение или эссе, нежели копаться в своей душе или судьбе.

Я уже очень давно собираюсь написать о Революции. Сперва я мечтал об исторической, национальной драме, которой так не хватает Франции. У нас нет ничего подобного Хроникам Шекспира или даже Фаусту. Вместо этого мы имеем " Сирано" и " Госпожу Бесстыдницу".

Хотел написать о Робеспьере или С< ен> -Жюсте. И тут мне пришла мысль о Шарлотте Корде. Так хотелось найти героиню. К тому же нормандку. Дворянку без предрассудков. Эта мысль пришла мне, когда я читал скверную книгу о Марате. Почти сразу возникла параллель. И я нашел превосходную книгу Э. Альбер-Клемана. 1

Смогу ли я вложить в нее всю глубину своего сердца. Как можно меньше истории, как можно меньше предвзятости.

30 октября

Б. Парэн в порыве благородного откровения говорит, что все меня действительно считают сумасбро-

1 Имеется в виду книга Э. Альбер-Клемана " Настоящее лицо Рлотгы Корде" (1935).

дом, по крайней мере, в политике. И он поверяет мне это после того, как я сам прокричал: " Вот уже двадцать лет я пытаюсь установить связь между литературой и политикой, чего уже никто не делает во Франции. Это стоило мне репутации сумасброда". Не думал, что был так прав, и вот я в отчаянии. Отличная возможность рассказать в этом дневнике о том, как скверно я думаю о своем " творчестве". По правде говоря, творчества как не было, так и нет. Я прекрасно знаю, что от меня ничего не останется. Более удачные вещи канут в лету вместе с самыми слабыми.

Не будучи мыслителем, я не являюсь в полной мере и художником. Не будучи художником, я не являюсь в полной мере и мыслителем. Местами у меня были лирические озарения, в которых мне удалось ухватить несколько характерных черт эпохи. Но ни один мой роман не закончен, и вся моя эссеистика - груда развалин.

Однако же я продолжаю писать с тем однобоким и слепым упорством, благодаря которому каждый год сотни талантливых людей выпускают в свет книги, не считая тысяч неудачников, которые накапливают неизданные рукописи.

2 ноября

Иногда в своих политических эссе я принимался пророчествовать. Это легко удается тому, кто остался не у дел и не поддался всеобщей текучке жизни. И астроном может свалиться на дно колодца.

Иной раз я страшно ошибался. Но меньше всего, когда был вдали от партий и предвзятых мнений, и там, где то, что я по глупости позволил называть своими сомнениями, позволяло мне окинуть одинаково беспристрастным взглядом все стороны жизни общества.

В " Масштабе Франции" основная точка зрения по вопросу народонаселения была верной, так же как Я по поводу устойчивости национализма. В " Европе против отечеств" я неплохо анализировал причины и следствия политической незрелости Восточной Европы и невозможности для Германии установить господство. В " Женеве или Москве" я отмечал недостатке Женевы и то, каким образом влияние Москвы было связано с развитием этих недостатков.

Но в те времена, будучи более пристрастным, я совершил ряд серьезных ошибок в оценке событий. Я полагал, что Москва пойдет бок о бок с демократическими государствами. Правда, вместе с тем я подозревал, что, подтолкнув их к войне, она не окажет им существенной поддержки, постоянно мечтая об их поражении, так же как и о поражении Гитлера. То, что происходит, имеет равную силу и в обратном порядке.

Я думал также, что Муссолини продал душу Гитлеру, смирился с ролью блистательного помощника и с тем, что получит какое-нибудь наместничество в Европе и Африке. Верно и то, что жребий еще не брошен. Но в любом случае можно сказать, что Италия в конце концов ослабит Муссолини.

Как все это тускло и туманно. Настоящий упадок Европы. Большая резня времен Гальба и Огона.

Муссолини, Гитлер, Сталин - этим сыновьям рабочих явно не хватает блеска.

3 ноября

Хватит политики. В самом деле, довольно политики. Я не раз себе это говорил. И в этом сказывалась моя банальность. Но движимый скромностью, благоразумием, чувством меры, я был просто вынужден держаться за это свое качество. Потому что его-то я менее всего рисковал утратить.

Нет, все же лучше упустить то малое, что у меня есть, чтобы отважиться на нечто большее.

... Стало быть, я только и буду, что ныть да хныкать в этом своем дневнике. Но когда я берусь за перо, со мной это часто случается, когда я берусь за перо, не зная точно, что я хочу сказать. Однако нет никого счастливее и довольнее меня в часы лености и одиночества. Сладость мечтаний, медленно переходящая к фантазиям и работе. Я люблю писать час или два ближе к концу дня, пресытившись чтением, беспечностью, гуляньем.

Раньше ожидание любви или усталость от нее заполняли почти весь день. Почти каждый день я ходил в бордель или принимал у себя любовницу.

- Приоткрываю дневник Жида. К чему исписывать столько страниц заметками, которые зачастую столь кратки, что ни о чем не говорят или же станут совершенно непонятными из-за упоминания такого количество ничтожностей?

- Его злоба не знает границ. Если смотреть по указателю имен, он пишет о Мальро раз двенадцать. Читаю текст: или он просто упоминает имя, или это не что иное, как завуалированное вероломство. Вот как он обходится со своим лучшим другом в этом поколении.

- Но сам-то я смогу ли удержаться, когда погружусь в эту толщу, где все так хорошо распределено.,

Я уверен, что " Шарлотта" не будет политической пьесой.

18 ноября

Как и следовало ожидать, этот дневник на время прервался. Я не мог вести одновременно работу над " Шарлоттой Корде" и этой летописью. Забавно, что Я" как человек, который так мало создал, как говоря* молва, довел до победного конца так мало произведений, тем не менее всегда вынашиваю в голове не* сколько обширных и глубоких замыслов, которые мешают мне вести летопись текущих событий.

Я сразу же набросал план " Шарлотты". У меня это быстро получается, даже слишком. Сначала возникает сценический замысел, затем появляются смутные или иной раз даже точные образы, я ясно представляю отдельные сцены. Но как только дело доходит до диалога, до выписывания сцен, меня охватывает разочарование, мне кажется, что язык мой становится малопонятен, что нехватка воображения не позволяет мне выстроить сюжетную линию, описать поступки героев, добиться выразительного богатства эпизодов. Чтобы извлечь пользу из этих недостатков, я хотел написать очень книжную пьесу, что-то вроде трагедии. Но если реализм и не стал рефлексом моего пера, то он всегда со мной как состояние ума. Я не могу перескочить в область возвышенного, как Кло-дель. Коротко говоря, я всегда буду сидеть между двух стульев.

- Атмосфера войны становится все более невыносимой. Мы живем в состоянии мира.

Я говорю одному американцу, который пристает ко мне с вопросами: " Мы не вступаем в войну, потому что не хотим воевать. Как и в 1938-м, в сознании французов живет этот глухой и незримый заговор против войны. Может, мы никогда и не вступим в войну".

Если бы мы хотели воевать, мы бы это сделали в первый же день, напав на Италию... или Бельгию. Мы содействуем новому Мюнхену, правда, с пушечной пальбой, как мне предсказывал Фабр-Люс в августе.

Где мы будем воевать? На голландско-бельгийском Фронте? Весной это будет уже невозможно: Бельгия и Голландия укрепятся. На Востоке? В Румынии? Сможем ли мы привести туда достаточное количество людей? И как к этому отнесется Италия? Россия? давный вопрос - это снабжение. " Нью Стейтмен" 1 пишет, что блокады нет.

е " Нью Стейтмен энд Нейшен" - английский политический *енедельник, основанный в 1931 г.

Пьер Др

" иё ла Рошель 97

Муссолини бережет силы, то ли чтобы сдержать Сталина, то ли чтобы вытянуть из нас, что он хочет. Англия вынуждена была оставить восточное Средиземноморье Германии и Италии и удовольствоваться Индией и Южной Африкой, этой прекрасной империей Индийского океана (прощай, Китай).

Коммунисты возьмут реванш, если Россия действительно достаточно слаба, чтобы не скомпрометировать себя еще больше. Впрочем, это будет жалкий реванш.

- Если бы не " Шарлотта", я бы умер от скуки. Люди в Париже чудовищно вялы.

Достаточно пойти в театр и посмотреть возобновленную постановку Ноэля Коварда. Эту дребедень играли евреи. Почти все актеры были евреи, и половина зрителей. Какая страсть к посредственности, мелкобуржуазной слащавости. Хранители слабоумия. Педерастия и еврейство идут рука об руку. Какое жалкое декадентство. И даже не высокого класса.

Куда бы я хотел поехать? Никуда. Весь мир переживает упадок. " Модерн" - катастрофа всемирного значения.

19 ноября

Ужинал у Бурде с Жуве и Мадлен Озерэ. 1 Еще был какой-то посредственный пианист, сын посредственного композитора, педераст и сутенер, прихлебатель, тыловая крыса, в остальном же - лучший сын в мире. Этот представитель полусвета совершенно вывел из себя Жуве, который был во время ужина словно адская машина. Похоже, он пожалел, что пришел, и его скверное настроение обернулось против всех, о ком заходила речь: актерах, авторах, живых или мертвых.

1 Мадлен Озерэ - популярная в то время драматическая актриса. Дриё, высоко ценивший ее творчество, рассчитывал, что она будет исполнять роль Шарлотты.

Не щадил он и присутствующих и отпустил в мой адрес две или три оскорбительных шутки.

Он в пух и прах разнес Ашара, показав его низость, вероломство, позорную слабость его искусства. В сущности, у него, как выходца из низов, гораздо больше темперамента, чем у тех, с кем он общается в Париже. Послушать его в частной беседе, так можно подумать, что он хочет работать только ради здорового и простого искусства. Тогда как на самом деле этот человек делает все, чтобы французское искусство пришло в упадок, так как занимает положение, при котором он мог бы сделать все, но при этом выбирает самое легкое. Поддержав махровую пошлость Ромена, он увлекся дребеденью Ашара, и вот, пожалуйста, - теперь он служит вычурной, велеречивой и коварной музе Жироду.

Он знает об этом, но думает только о деньгах и давно уже не хочет ничем рисковать. Он стареет вместе со своими авторами, как " НРФ" со своими.

Плохой актер, словно бы не от мира сего, ленивый, неспособный к живому наблюдению и обновлению, ему бы не сыграть в театре, который был бы лучше того, где он теперь служит. Однако в " Школе женщин" он достиг довольно высокого уровня интеллектуального подражания правде жизни. Но чувствовалось напряжение, и он с трудом вытягивал эту роль.

Я почувствовал себя как никогда слабым, столкнувшись с таким количеством злобы и блеска, но в то же время - очень сильным и спокойным по сю сторону своей слабости, которая только на поверхности. Я не Из тех, кто за словом в карман не полезет, зато крепок задним умом, что без пользы пьянит мою одинокую Аупгу.

Я, такой эгоистичный и беспощадный при случае, я просто столбенею перед самодовольством и жестокостью других.

Я с горечью улыбаюсь, вновь принимаясь после ЭТого вечера за " Шарлотту". Мне не дано преуспеть в театре, где все суета, преданность успеху, жертва пре-ходящему. Стало быть, нужно писать " Шарлотту" без всякого принуждения, как будто ее никогда не будут играть в театре.

Жуве и Бурде заметили, что от XIX века остались лишь Мюссе и Мериме, которых никогда не играли при жизни.

А сегодня останется один Клодель.

23 ноября

Я чувствую резкую смену погоды. Кончились первый период войны и прекраснодушные порывы, которые, впрочем, не сильно задевали людей. Зима начинает оказывать свое пагубное влияние на все. В тылу, на призывных пунктах растет подозрительность. Коммунисты поднимают голову. Насколько я их знаю, они не должны были отступиться. И будут стоять на своем. Даже еще больше, если Сталин сойдется с Гитлером, чего он, впрочем, не сделает.

Медленно, но верно готовится самая низменная жакерия. Мне кажется, что буржуазия так или иначе обречена. Если союзники победят, они столкнутся с коммунистами в Германии, и те одержат верх. Если проиграют, Гитлер позаботится о том, чтобы низы уничтожили элиту и все остальное, прежде чем он оккупирует Францию.

Если в Англии будет плохое снабжение, там вспыхнет еще худшая жакерия, чем здесь. Та самая английская жакерия, которой давно уже пора было развязаться.

Если правительство не воспользуется этой короткой передышкой, чтобы избавиться от двух-трех тысяч коммунистов, все будет потеряно. Чувствую, как меня снова охватывает трепет пророчества. И это не столько страх, сколько озноб предвидения.

Не пойму, как, но точно знаю, что жизнь моя обречена. Французская литература закончилась, гак же jcaK и вообще вся литература, все искусство, все творчество. Человечество состарилось и спешит организовать свой сонный быт на манер муравейника или пчелиного улья. С другой стороны, закончилась моя личная жизнь. Ни женщин, ни чувственных удовольствий.

Мой роман появится во время всеобщего разброда.

Остается собранность, изыскание последних величин. Но эта медитация, которая могла бы заполнить долгую старость, может превратиться в молниеносное видение последних часов, предваряющее " преждевременную" кончину.

Самое невероятное, что никто, похоже, не чувствует, что чем больше события запаздывают, тем они будут ужаснее.

26 ноября

Пожертвовав всем ради любви к шлюхам, своей жизнью, своим счастьем, своим здоровьем, своими детьми, своими страстями, своими любовницами, я не предал свою нежность. Потому что нежность появлялась в моих и в их глазах, как только мои губы, мои руки вызывали первые приливы тепла. " Как ты нежен! " - восклицали они, даже не успев лечь на кровать; затем они это выражали вздохами.

Иногда мне хочется написать книгу, в которой, создав длинный ряд оттисков, я мог бы воскресить тот чеканный профиль, который запечатлелся благодаря им в моей памяти. А еще я вспоминаю тех, которых я лишь раз держал в своих объятьях. И страшно жалею, что не остался с некоторыми из них подольше. Но я боялся, что буду видеть их где-то еще, помимо этой Уединенной комнаты, где они всегда полураздеты. Боялся их болтовни, их слезливой чувствительности, езумной надежды меня удержать.

Помню то волнение, которое я испытал однажды в °АНом довольно отвратительном борделе - но так ли уж отвратительны парижские бордели, где столько учтивости, доброжелательности, такта, тишины, стыдливости? - когда женщина спросила: " Почему ты берешь меня? Почему меня, а не X (к примеру, Марсель)? ", - " Почему ее, а не тебя? ", - " Потому что она тебя любит, разве ты не знаешь? Она просто с ума сходит, когда ты выбираешь другую. Один раз она даже плакала. Мы смеемся над ней". По тому, как это было сказано, я понял, что их насмешки были не злобными, скорее, сочувственными.

Однако я так и не вспомнил, кого из них как звали. Потому что я никогда не обращал внимания на имена, ни в борделе, ни вообще, в моей памяти не остается от них ни следа.

Она покинула бордель, и я ее больше не видел. Если только она не была одной из тех, что кочуют из борделя в бордель.

Восхитительный Париж борделей, какую сладкую тайную жизнь я вел среди твоих таинственных огней.

Иной раз я захаживал туда слишком часто, и сквозь пресыщенность проступала горечь. Я входил, потом выходил, так и не выбрав женщины. Это было бестактностью, святотатством, которое они очень хорошо ощущали, чаще всего скромно отмалчиваясь, иной раз бранясь.

Мой маршрут был не очень протяженным. Порой я спрашивал себя с каким-то болезненным любопытством, а не пропускаю ли я иное из этих столь заманчивых логовищ. В 1920-1926 гг. я отдавал предпочтение заведению на улице Прованс, дом № 122, потом там открыли какой-то современный цех. Там было недорого, но все дышало респектабельностью буржуазного отеля, который наверняка там и был до того, как открыли увеселительное заведение.

Примерно в том же духе бордель на улице Паскье, дом № 12.

По улице Ганновер заведения были попроще. Я не столь прилежно посещал бордель на улице Святого Августина. Но где-то в 1930-м я стал там встречаться с

исключительно целомудренной девушкой, это длилось два года. Она была из басков, тонкий профиль, восхитительные полные и нежные груди, как отборные виноградины. Она была столь чиста, что не хотела сосать ясенщин, не хотела чтобы ее сосали, и никто не покушался на зту ее особенность. Со мной она обходилась довольно просто, хотя и изысканно. Полагаю, что, оставшись крестьянкой, она доила бы коров с таким же забавным достоинством и привычной заботливостью.

А потом она вкушала наслаждение с той непосредственной самоотдачей, которая напоминала мне отрешенные глубины моей алжирки, Эммы Бенар (ее мать была испанкой). Однажды она сказала мне голосом столь же чистым, как и ее поведение: " Я хотела бы с тобой встретиться". Это значило, что не в борделе, когда у нее будет выходной. Они все мечтали об этом, те, кого я соблазнил, - встретиться со мной в более романтической обстановке. Они, но не я. Я назначил ей свидание в кафе напротив Галери Лафайет.

Я пришел, но, вдруг испугавшись, стал бродить возле кафе, чтобы посмотреть, в чем она придет. Как я и боялся, в этот день отгула она была ужасно бледна. Она заметила меня, я же сбежал. Когда я вновь с ней увиделся, то наврал с три короба, она вроде не сердилась.

Потом она уехала, я справлялся о ней. Меня уверили, что она вышла замуж в Швейцарии. Такое с ними иногда случается. Та, что о ней рассказывала, не могла скрыть своего восхищения. " Она была так мила, так Добра. Настоящий товарищ. Никому не вредила, ни о ком не злословила... Да-да, у нее была красивая грудь".

О, эти отборные виноградины.

3 декабря

Я бездельничал всю прошлую неделю. Мне хватило АвУх недель напряженной и достаточно регулярной Работы. Я никогда не мог работать более часа-двух в

юз день в Париже и двух-трех за городом. По крайней мере, если говорить о настоящей работе, о писательском труде. Прибавьте к этому час размышлений перед письмом. И два часа чтения, прерываемого раз- < думьями. И так может продолжаться десять-пятнад-цать дней. Потом мне нужно два-три дня, чтобы отдохнуть, отвлечься, забыться.

Мне нужно дождаться часа, когда насыщение ленью, мечтами, забавами, чтением начнет вызывать угрызения совести, которые вернут меня к работе.

Как плохо я зачастую (не всегда) использовал свои прошлые часы безделья! Я все время думал о Бальзаке, о его титанических трудах. Не мне одному это, должно быть, вскружило голову. А что от него осталось? Сколько халтурных, плохо выстроенных, бессвязных книг. Есть творчество Бальзака, которое внушает почтение всем, но, быть может, нет в этом творчестве ни одного конкретного произведения, ни одной книги. За исключением разве что " Кузины Бетты". Несколько лет назад этот роман показался мне более завершенным, чем все остальное. Надо бы перечитать. Но боюсь заскучать. " Поиск Абсолюта" мне смертельно наскучил в прошлом году. Все тот же избитый прием несостоявшегося успеха.

Или же романы, рассчитанные на эффект, парижские, на манер раннего Бурже: " Отец Горио", и т. д. ... Я не все читал.

Серия Рюбампре тоже хороша. И отдельные новеллы.

В сущности, я плохо знаю литературу, так как в основном читал книги по истории да всякую пошлятину.

Что я действительно хорошо знаю? Стендаля, да и то вряд ли.

Очень плохо знаю Золя. Только " Нана". Отличная работа, отменная порнография. Редко удающийся жанр. Тут нужна подлинная наивность. В тюрьме Сад вновь обрел наивность. Может, стал импотентом? Или мастурбировал в процессе сочинительства? Или же, сочиняя, боролся с желанием?

Многие писатели, притом из лучших, никогда не трудились больше, чем я. Но следует знать свою меру Труда и привести в соответствие с нею свои амбиции, свои замыслы.

Откажись я писать, вот тогда я написал бы несколько стоящих страниц.

Начал " Шарлотту" в полной эйфории безделья, безразличия, отрешенности. На беду снова включилось сознание. Стал прикидывать, что уже сделано, что осталось сделать.

Все время думаю о Жуве, когда пишу для театра. И это неизбежно: пишут для какого-нибудь театра, труппы, актера. Жуве презирает все, что он играет, но у него не достанет смелости играть что-нибудь более сильное, чем то, что он играет сейчас.

Я никогда не буду иметь успеха в театре, потому что никогда не сумею внушить доверие труппе. Так же и с критиками, никогда не вызывал их одобрения.

Ну и дела... Я недостаточно систематично вношу беспорядок в свою карьеру.

Уничтожить все вокруг, растянуть мистические пространства.

Я никогда не пробовал надолго покинуть Париж. Но я живу в Париже примерно так же, как жил бы в Венеции, никого не зная. Я живу в Париже ради площади Согласия, Сены, борделей, подруги.

Вот уже много лет у меня нет друзей. И какие у меня были друзья? Заурядные личности вроде Жера-мека1 и Бернье. Арагон меня презирал или ненавидел. Аефевр2 был все время занят и отдавал предпочте-

1 Андре Жерамек - друг юности Дриё и однокашник по " Высшей школе политических наук", погиб в самом начале Первой мировой войны.

2 Раймон Аефевр - французский писатель, публицист левого уолка, погиб в октябре 1920 г. после возвращения с 11 Конгресса коминтерна.

ние... Вайяну-Кутюрье. 1 А теперь никого. Раньше меня упорно преследовали несколько евреев: Берль, а еще Б. де Жувенель.

Не путать желаемое и осмысленное одиночество и небрежность, которая оставляет на потом иные дружеские отношения, которые нужно было бы возделывать ценою неимоверных усилий еще и в моем возрасте. Жид? Клодель? Бернанос.

С Мальро я сам искал сближения, часто бывал у него, довольно быстро ему наскучил. С возрастом начинаешь все делать слишком быстро.

Вне литературы я дружбы особенно и не искал.

- В эти дни невозможно работать еще и по причине вторжения русских в Финляндию и чтения " Нигилистической Революции" Германа Раушнинга. 2 Эта книга, равно как и само событие, производят на меня сильное впечатление. Подтверждает мои статьи в " Ла Насьон" 3 об отсутствии идеологии в XX веке. Ср. пророчества Достоевского и Ницше.

Я написал в " Фашистском социализме", что фашизм был выражением европейского декаданса. Это не реставрация. Реставраций не бывает. Собирание и склеивание осколков. Но и это наступит гораздо позже.

А сейчас - великие общественные волнения времен Мария и Суллы или Александра. Великое крушение устоев, культуры. Высылки, погромы. Позже придет Август и зацементирует обломки.

1 Поль Вайян-Кутюръе (1892-1937) - французский писатель и политический деятель, один из основателей Французской коммунистической партии, с 1932 г. главный редактор " Юманите".

2 Герман Раушнинг - немецкий политический деятель и публицист, вступив в конфликт с национал-социалистами, в 1936 г. вынужден был покинуть Германию и укрыться в Швейцарии, где и написал свою знаменитую антигитлеровскую книгу " Нигилистическая Революция" (1938).

3 " Ла Насьон" - аргентинский политический еженедельник, в котором в 1936-1940 гг. Дриё опубликовал ряд статей, посвященных политической ситуации в Европе.

Давайте дойдем до самой сути декаданса. Тогда мы снова обретем почву под ногами. Не будь нашествий, что стало бы с Римской империей? Это был бы какой-нибудь застывший Китай с его вечным полуобновлением, выраженным в тех же застывших формах.

Судьба человеческая прекрасна в любые времена. В сущности, несмотря на мои жалобы и проклятья, я наслаждаюсь нашей старостью, как и самим собой. Слава настоящему.

Я тот, кто знает, старик, который не забыл свою молодость или же превращает ее в почти что откровенную утопию.

- Кто одержит верх в этой войне? Немцы или евреи? Новая Лига Наций будет окончательным триумфом евреев, которые открыто приберут ее к рукам. Только они и могли бы это сделать. Но они такие слабые, такие отвлеченные, такие бестолковые, столь непригодны к политике, столь разобщены, так стыдятся себя самих. Они себя уже израсходовали.

Не думаю, что победят русские. Их победа приведет к раздроблению, как было с готами и вандалами.

Однако движимый своим инстинктом буржуа, своей порочной страстью к всякого рода боязни, я опасаюсь скорой жакерии во Франции, своего рода восстания чужеродной массы.

5 декабря

Получил наконец первый экземпляр " Жиля". И те несколько белых пятен, которые появились благодаря Цензуре, создают своего рода орнамент - причудли-Вь*й, яркий, чарующий.

Если эта книга нехороша, моя литературная жизнь Не состоялась. Я уверен, что она хороша. Я уверен, что она отвечает двум условиям хорошей книги: создает МиР, который живет сам по себе, приводимый в движение своей собственной музыкой.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒