Encounter – Ночной экстрим 3 страница

– Нет, – ни на миг не задумавшись, ответил он, и никто не подверг сомнению точность его справки. Потом добавил на всякий случай: – Есть, правда, Музыкальный переулок.

– Может быть, он у нас в Беларуси родился? – предложила Аня.

Тут как раз позвонил штаб:

– Есть родовое поместье Огинских. Километров тридцать на северо-запад от Молодечно, поселок Залесье. Исторический памятник. Поместье большое, думаю, комнат там будет предостаточно. Вам туда.

– Ну, давай, наша ласточка, – ласково обратился к Наташе сразу повелевший Максим. И пошутил: – До Молодечно все время прямо. Не заблудишься, пока прямо надо ехать?

Наташа улыбнулась, но ничего не ответила. Предельно сосредоточившись, она как бы слилась в единое целое с полосами дорожной разметки... От нечего делать Аня записала полонез на чистую матрицу и передала диск Наташе:

– Включи, будем слушать. Может, еще чего-нибудь уловим, мало ли.

Наташа машинально вставила диск.

Два усилителя и шесть высококачественных разделенных динамиков вкупе с сабвуфером перенесли экипаж в самое лоно симфонического оркестра. Провода, проложенные по днищу салона, соединяли магнитолу с усилителями – и они давали слабый высокочастотный фон, громкость которого таинственным образом зависела от оборотов двигателя. Вместе с гулом ветра, проносящимся за окнами со скоростью сто шестьдесят километров в час, этот фон создавал иллюзию полета в самолете. Иллюзию усиливали мягкая подвеска, превращающая дорожные ямы в воздушные, и множество тлеющих красных огоньков по всему салону: на руле, дверях, приборной панели.

Казалось, все кроме Наташи, если не задремали, то расслабились. Каждый думал о своем.

Максим вдруг спохватился, что так и не выяснил, как Наташа попала в водонапорную башню. Легко ее спросить, но это значило бы признаться в том, что сам не допер... А признаваться не хотелось. Затем капитан переключился на задание: комната – аномальная, ненормальная, не как все... Где-то это уже было!

– Точно! – закончил он неожиданно свою мысль вслух. – Мне рассказывали, был в Витебске похожий уровень. Какое-то тоже огромное заброшенное здание, нашпигованное множеством кодов, но только один из них верный. В задании оговаривалось … что-то вроде того, что правильный код вы найдете без труда, – возле него наблюдаются аномалии. А в анонсе игры предупреждали, что каждой команде понадобится компас… – капитан сделал паузу, давая команде шанс разгадать, тренируя сообразительность ребят.

– И что? – первым сдался Дима.

Максим, довольный, что никто не догадался, продолжил:

– Так вот, на том уровне, чтобы определить аномалию, нужно было подносить компас к стенкам. В одну из них организаторы замуровали магнит, его, разумеется, просто так не видно, но стрелка указывала на него, а не на север. Вот тебе пожалуйста – рукотворная магнитная аномалия!

– Красава! – оценил Олег изобретательность оргов.

Через минут двадцать в машине зазвонил телефон:

– Есть новости. «Отморы» только что прошли этот уровень. Но хитрую комнату они не раскусили – часа бонусного времени не получили.

– Спасибо, папа, – сказал Максим. – А «Коты» что?

– От «Котов» у вас отрыв небольшой. Они в дороге, может быть, нагоните их.

– Хорошо, давай тогда до связи.

То, что «Отморы» сейчас их обошли, еще не трагедия. Стоит «Максимусам» взять бонусный код, и преимущество во времени главного соперника сойдет на нет.

– А давно был этот фокус с магнитом? – поинтересовался Дима.

– Давно, года два назад или того больше. Волкодав мог повторить его у нас… Только на сей раз насчет компасов умолчал. Может именно затем, чтобы некоторые особо одаренные хорошей памятью не додумались провести аналогию с тем витебским заданием. Да и потом, компасы такой же само собой разумеющийся девайс в игре, как фонарики или рации. Они и так есть у каждой команды, и не по одному. У нас, например, сколько их?

Зависла пауза.

– Макс, у нас нет компаса, – сказал Дима. – Тот, что был у Олега, мы на прошлой игре отдали «Квазимодам», а это значит, что его уже не существует в природе. Я свой, который на брелке болтался, потерял. А твой компас, который у тебя в GPS-навигаторе, в таком случае не пригодится, потому что он определяет стороны света по положению спутников, а не по магнитному полю земли.

– Вот засада… – вздохнул Максим, но с мысли его уже было не сбить. – Да неважно! Важно, что мы знаем, как проходить уровень! Берем железяки и елозим ими по стенкам. И где они будут прилипать, там, значит, и есть аномалия.

– А с какого расстояния компас чует вмурованный магнит? – спросил Олег.

– Да хрен знает… сантиметров десять, я думаю, не больше. А железо придется вплотную к стенкам прислонять.

Дальше ехали в отличном настроении – легкий успех на этом уровне, им казалось, гарантирован. К тому же на трассе они обогнали экипаж «Котов», который, издалека заметив стремительно приближающийся ксенон, уступил им дорогу, прижавшись к обочине. Максим не упустил случая прокомментировать:

– А вот если бы это были «Отморозки», они тебе не то что дороги не уступили бы, они бы свою машину поперек поставили, а сами бы пешком пошли.

У деревенских выяснили, что рядом с родовым поместьем Огинских – заброшенный пансионат. Впрочем, как сказали местные, само шляхетское поместье, хотя и считается культурным достоянием, запущено ничуть не меньше. Но поскольку организаторы стараются не использовать для игры исторические памятники, сразу решили ехать к пансионату. В натуре это оказалась обширная заброшенная стройка. Капитан «Максимусов» скомандовал:

– Включаем рации. Сначала найдем все четыре комнаты с кодами, потом будем вычислять аномалию.

Дорога, ведущая к недостроенному зданию, заканчивалась непосредственно у предполагаемого парадного входа. Асфальт засыпан строительным мусором и битым стеклом. Около входа припаркован потертый непогодой и временем темно-зеленый лупатый Мерседес Волкодава.

– Орги! – воскликнула Аня.

– Все в здание, – распорядился Максим. – А я потреплюсь с организаторами, может, что полезное выужу.

Сидя в машине, автор сценария игры о чем-то негромко разговаривал с девушкой, незнакомой Максиму. В салоне горел тусклый свет, водительское стекло опущено, и Максим улыбнулся Волкодаву через окно:

– Ну здорово… Дав, ты мне ничего не хочешь сказать? – Максим уже сообразил, как можно проверить свою версию с магнитом.

– Нет, – тоже улыбаясь, ответил Дав, – этот уровень «Отморозки» прошли первыми. Так что мы решили проконтролировать, чтобы после них все осталось, как и до них.

– Понимаю, понимаю, – ответил Максим, – слушай, а компаса у тебя нет?

– Есть, а зачем тебе? – с неподдельным интересом спросил Дав, одновременно вынимая компас из кармана кителя. Он явно готов был отдать прибор.

Максим понял, что прокололся с магнитом: организатор не стал бы облегчать «Максимусам» прохождение уровня. Не помогать игрокам – это у него железное правило. Дав сам его установил и соблюдал неукоснительно, и это знали все опытные схватчики.

– Да так… тут лес вокруг, – неловко выкручивался Максим, отодвигаясь от окна и кивая на обступившие пансионат деревья. – Не заблудиться бы. Хотя ладно… – и он поспешно ретировался.

Максим бежал к центральному входу, когда из рации раздался голос Димы:

– Мы нашли три комнаты с кодами. Две на первом этаже в левом крыле, одна – на втором этаже, в правом крыле. Прием.

– В подвале тоже есть комната с кодом, – следом отозвалась по рации Наташа.

– Прием! – напомнил ей Максим, как нужно завершать сеанс связи по рации.

– Что прием? Прием, – не понял его Дима.

– Ай, ну вас! – прохрипел Максим в рацию. Он забежал в холл пансионата и сразу же натолкнулся на Диму и Олега, которые только что спустились со второго этажа. Дима кратко отчитался:

– Наверху одна комната, в ней, на первый взгляд, просто код написан и все, там Аня ее исследует. На первом этаже в комнате с кодом запах стоит, сильный такой... знаешь, напоминает бальзам «Звездочка». Вторая комната выкрашена в черный цвет, код написан белым баллончиком.

– А что с подвалом? – спросил Максим.

– А там Наташа – ответил Дима.

– Про Наташу понятно, но что там за комната? – допытывался капитан.

Но Дима знал не более того, что она сообщила по рации.

Максим взял рацию в руки и нажал на кнопку передачи:

– Так есть там у тебя что-нибудь аномальное?

Через пару секунд она сформулировала:

– Не знаю, но если тут посвистеть, то тут начинает что-то пищать. Прием.

– Где вход в подвал, прием?

– От входа направо, до конца, там лестница, спускайтесь по ней, – отрапортовала девушка.

Максим переглянулся с Димой и Олегом. Аномалия нашлась?

– В подвал, – заторопился Максим и на ходу признался. – Я попросил компас у Дава, он готов был дать. Так что версия с магнитом отпадает.

В одной из комнат нашли Наташу, свет ее ручного фонарика выхватывал из темноты код, написанный на противоположной от входа стене.

– Вот код, – прокомментировала она очевидное.

– Вижу, – усмехнулся капитан.

– Тут был какой-то парень… – начала Наташа, но Максим сразу понял, о чем она:

– С длинными волосами такой?

– Да.

– Это Денис, помощник Волкодава. Они всегда по уровням вместе ездят.

– А, ясно.

Максим громко свистнул. Откуда-то послышался прерывистый технический писк. Максим свистнул еще раз, писк отозвался эхом.

– Что это? – спросил Олег.

Дима с Максимом принялись обследовать стены. Кладка практически идеальная, зазоры между кирпичами узкие...

– Какие-то датчики, должно быть. И их несколько. Они выдолбили цемент в нескольких местах, вмонтировали датчики и потом замазали их раствором, – пояснял Максим. – Вот здесь, например.

Он указал на место, где цвет цемента несколько отличался, а также имелись дырочки, проделанные чем-то тонким, вроде спички, – чтобы звук проходил.

– Дима, звони в штаб, диктуй этот код. Мы сходим еще наверх, посмотрим те три комнаты, но, думаю, вводить будем этот. Дима отзвонился по мобиле.

Пошарили фонариками по стенам комнаты, обнаружили еще несколько тайников с датчиками, реагирующими на свист.

– И что это за штуки такие? – полюбопытствовала Наташа.

– Я думаю, это такие брелки, – предположил Дима, – к ключам, например. Забыл, куда положил, посвистел – они запищали.

Из подвала они поднялись на первый этаж – в «черную комнату»: стены выкрашены в траур, в том же цвете пол, засыпанный углями и пеплом. Максим присел на корточки и как опытный следопыт взял пригоршню пепла в руки.

– Это, должно быть, пепел от углей кальяна. Дав кальян курит, как мы воздухом дышим. У него дома кальянов пять или шесть. Вот он отходов насобирал целый мешок или два... И здесь высыпал.

– Зачем же он столько курит-то? – выразила сожаление Наташа. – Это же вредно, ничуть не лучше, чем сигареты!

Максим встал, пристально посмотрел девушке в глаза и выдержал паузу, давая понять, что сейчас будет сказано нечто весьма значительное, что ей непременно нужно запомнить на всю оставшуюся жизнь:

– Ездить, как ты, тоже вредно. От этого разбиваются.

Изрекши поучение, капитан отвернулся, в задумчивости прошелся вдоль стены с кодом из угла в угол.

– А если под пеплом что-нибудь есть? – подал мысль Олег, кроссовкой разгребая табачный прах.

– Исключено, – отверг предположение уже направлявшийся к выходу Максим, – первая команда расчищает пол, а все остальные сразу обнаруживают надпись? Неравные условия.

– Ну, так засыпали бы за собой, – держался своей версии Олег.

– Зачем на это время тратить?

Максим уже был в дверном проеме.

– «Отморы» могли бы и потратить, – заметил Дима, направляясь за капитаном.

Максим притормозил. Да, действительно, «Отморозки» могли бы...

– Ладно, Олег. Оставайся, будешь пол драить. Мы пойдем другие комнаты смотреть.

– Я останусь и помогу, – предложила Наташа. Работа предстояла не малая, а веника или щетки ни у кого не было.

– Спасибо, – поблагодарил Олег, как будто это нужно было ему одному.

Максим дал добро, и они с Димой вышли. В одной комнате действительно пахло вьетнамским бальзамом «Звездочка». Его размазали в нескольких местах, между кирпичами. Максим отмахнулся: ерунда, какая же это аномалия? В Анютиной комнате никакой аномалией даже не пахло. Код был откровенно выведен черным баллончиком на одной из стен.

– Черт его знает, – заключила Аня, изучавшая комнату все это время. – Может быть, аномальность заключается в том, что она совершенно нормальная? Здесь ничего нет.

Молча еще раз вместе обшарили стены комнаты. Посвистели, похлопали в ладоши, попрыгали. Максим даже потрогал кирпичи языком. Таки да – ничего. Даже окон не было, возможно, по проекту это санузел или кладовка.

Максим протяжно вздохнул:

– Надо вводить код из подвала...

– Да, – согласился с другом Дима. – Здорово придумали со свистом.

Максим гадал: а как Наташа додумалась посвистеть в той комнате, в подвале? Как вообще можно было «додуматься посвистеть»? Почему именно посвистеть? Почему не спеть песню? Почему не произнести заклинание «Сезам, откройся! »? Она не «додумывалась» до этого, она просто тупо посвистела.

Время поджимало, с минуту на минуту заявятся «Коты». Капитан взял рацию, обратился к Олегу:

– Ну что вы там, нашли что-нибудь на полу? Прием.

– Нет, ничего, чисто, – ответил Олег. – Прием.

– Собираемся возле машины, – по рации созвал капитан команду. Ане велел передать в штаб, чтобы вводили код из писклявой подвальной комнаты.

Аня взяла телефон в руки – ни одна из шести палочек приема связи на экране не отобразилась.

– У меня здесь не ловит, – пожаловалась она.

– Фтопку твою «Нокию», – посочувствовал Максим и дал Ане свою «Моторолу».

Все втроем покинули комнату. Пока спускались по лестнице, Аня с телефона Максима созвонилась со штабом. Вышли на улицу.

Машина организаторов испарилась, зато на площадку заезжал серебристый Мерседес ML-класса – символ команды «Р& Б». Экипаж «Максимусов» собрался у БМВ: ждали подтверждения из штаба, предвкушая, что правильный код принес команде час бонусного времени и следующее задание. Наконец прорезался Валерий Сергеевич: уровень пройден, бонусное время не начислено…

– Как же так? – огорчился Олег.

– Боюсь, что мы узнаем это только на финише, – ответил, понурив голову, Максим. – Видно, у Дава свое представление об аномальности. Если уж пищащая на свист комната не покатила… Ладно… Наташа, набери на громкой связи штаб, пусть прочитает следующее задание.

* * *

«Лесопилка».

– Это все? – спросил Максим у отца, который сейчас сидел дома за компьютером, осуждающе уставившись на страницу с заданием, на которой светилось одно-единственное слово.

– Все.

Помозговали, решили, что лесопилку нужно искать ближайшую. Срочно требовались «аборигены» – где тут у них лесопилка? Но все три улицы деревни были девственно пустынны. Может, все спят, а может, тут вообще никто не живет… Решили податься к здешней автобусной остановке. Но не успели они доехать до столбика с расписанием рейсов, как послышалось характерное шлепанье резины об асфальт – считай на ровном месте сдохло колесо. Где-то они напоролись на какой-нибудь гвоздь или осколок стекла… Все вышли из машины. Судя по тому, что шина спустила моментально, порез был существенным, и, скорее всего, боковым.

– Запаска есть? – спросил Дима.

– Конечно, – ответила Наташа. Открыла багажник, показала запаску. Открыла чехол с инструментами, который крепился к крышке багажника. Однако, когда Дима принялся откручивать колесо, выяснилось, что один из болтов с «секреткой», то есть к нему требовался специальный ключ-переходник. Такого ключа у Наташи не оказалось.

– Его можно и так выкрутить, но на это потребуется время, – резюмировал Дима.

– Значит так, – начал выстраивать стратегию Максим. – Наташа, Аня и я расходимся в разные стороны и ведем диалоги с местным населением на предмет лесопилки. Стучимся в окна, просим прощения, спрашиваем. Олег с Димой остаются и пытаются выкрутить секретку. Держим связь по рациям.

До развилки Максим, Наташа и Аня шли вместе.

– Слушай, когда мы к пансионату приехали, там машина организаторов стояла, я правильно поняла? – спросила Наташа.

– Да, это Волкодав был, – ответил Максим.

– А что он там делал?

– Ну откуда ж я знаю… проверял, наверное, чтобы на уровне после «Отморозков» полюса земли не поменялись местами... От них чего хочешь можно ожидать.

Некоторое время шли молча, высматривая огоньки в окнах. Ни один фонарь вдоль дороги не горел, Максим освещал асфальт своим налобным светодиодным фонариком.

– Значит, «Отморозки» в самом деле, настоящие отморозки, да? – вернулась к теме Наташа.

– Понимаешь ли, в определенном смысле так и есть, – Максим всегда был готов потрепаться на тему «Отмор». Кроме всего прочего, он имел зуб на Тимофея, капитана команды, после того, как у них три года назад случился конфликт из-за одной дамы.

– «Отморозки» не играют как все: они всегда играют против всех. Именно из-за них постоянно приходится вносить поправки в правила игры – добавлять новые пункты о том, чего делать нельзя. Взять хотя бы, до чего они додумались на прошлой игре. Уровень был в Минской области, в деревне, которая не на всех картах есть. Указатель стоял перед развилкой, практически на въезде в деревню. «Коты» прошли этот уровень первыми. За ними шли «Отморозки». А за ними – мы. «Отморозки» с «Котами» прошли этот уровень часа за пол. Когда наш экипаж подтянулся к деревне, мы, естественно, поехали по указателю. И сделали петлю километров так в двадцать по размытой дождем гравийке. Мы потеряли больше часа, прежде чем нашли деревню: эти отморозки развернули указатель в обратную сторону! Но это выяснилось только после игры. А все команды, проходившие уровень за «Отморозками», как и мы, зря мытарились по часу или полтора.

Наташа заулыбалась:

– Прикольно! А правила игры разве не запрещали разворачивать дорожные знаки?

– Нет. После этого случая в правилах появился новый пункт: «Запрещено модифицировать и изменять игровую местность (то есть территорию, которая так или иначе связана с текущей игрой), каким бы то ни было способом, в том числе, но не ограничиваясь: разворачивать дорожные указатели, создавать фиктивные указатели, сносить существующие указатели, перекрывать дороги под видом ремонтных работ…» и что-то там еще в этом же духе.

Знаешь, есть такое понятие: «fair play». В первом значении в переводе с английского это – «игра по правилам». И действительно, «Отморозки» всегда играют по правилам. Но второе значение этого выражения – «честная игра», «честное поведение» – уже не укладывается в их отмороженные мозги. Для них честно все, что формально не запрещено текстом правил. Понимаешь, в чем разница? Мы играем в игру, в которой нужно бороться за первенство, выполняя задания, полученные от организаторов. А они играют в игру: как надурить организаторов и всех других участников в рамках правил игры. Это их право, но в конечном итоге они должны проиграть, потому что их позиция деструктивна.

– А «деструктивна» это как? – попросила уточнить Наташа.

– Это разрушительно, – пояснил Максим. – Говорят, что добро всегда побеждает зло, потому что сила зла направлена на разрушение, в то время как добро – на созидание, развитие. Поэтому зло в конечном итоге разрушает само себя, изнутри. Я, конечно, не надеюсь, что сегодня же ночью наши заклятые соперники как-нибудь самоликвидируются… Но мы докажем «Отморозкам», что «честная игра» – это нечто большее, чем «игра по правилам».

– Но... Если добро есть развитие, а правила развиваются именно благодаря «Отморозкам», не сказать ли им спасибо за это?

– Ну, ты загнула загогулину, – выдохнул, собираясь с мыслями, командир «Максимусов». Логика в ее вопросе была, но какая-та странная… женская, что ли? – А что бы ты сказала, окажись ты на нашем месте, тогда хотя бы, когда они указатель повернули?

– Вы же сами говорили: правил они не нарушают. Это кто правила писал, тот и отвечать должен, – не унималась Наташа.

– Ай, ладно, – прервал дискуссию Максим, – я тебе о высоком, а ты мне о правилах. Тебе этого не понять пока.

Дальше дорога разветвлялась, и они разделились. Наташа пошла одна, а Максим с Аней.

Дойдя до знака «Конец населенного пункта», она повернула обратно. Но услышала нарастающий шелест резины за спиной – по направлению к деревне катился старый бежевый жигуленок.

Худенький, налысо выбритый пацан лет восемнадцати сидел за рулем. Заметив на дороге размахивающую руками девушку, он ударил по тормозам. Колеса заблокировалась, машина чуть заметно вошла в задний юз, но тут же остановилась: скорость была небольшой. Парень высунул голову в окно и ругнулся на подбегающую навстречу Наташу:

– Ты шо, очумела, балда ты!?

Наташа преодолела последние метры и нагнулась к водительскому окну:

– Тебя как зовут?

– Васей! – с достоинством ответил парень.

– Слушай, Вася, где тут у вас лесопилка?

– Есть у нас лесопилка, есть, только это под Сморгонью почти. Километра четыре отсюда, – Вася махнул за спину на дорогу, по которой он только что приехал.

– Можешь меня туда отвезти?

– Очумела, шо ли, я ж со Сморгони еду! Мне ж не по пути!

– Так я тебе денежку дам, и будет тебе даже очень по пути – соблазняла Наташа, запуская руку в карман. Тем временем из глубины деревни засветился белый ксенон – Наташа сразу распознала свет фар вражеского «мерса» команды «Р& Б». Сунув Васе в руки купюру в двадцать тысяч белорусских рублей и усевшись справа от него, она уверенно скомандовала:

– Давай на лесопилку!

Паренек похлопал ресницами, помял купюру в руках и начал с усилием выкручивать руль, чтобы развернуть машину. Слово «гидроусилитель» рулю не было знакомо. Джип конкурентов тем временем подкатил, и из пассажирского открытого окна раздался крик:

– Стой!

Вася растерялся, не зная, как поступить. Пока он выкручивал руль, из джипа десантировался коротко стриженый атлет в темно-зеленом камуфляже, почти таком же, как на Наташе. Атлет подскочил к Жигулям и, просунув руку в водительское окно, уцепился мертвой хваткой в руль:

– Лесопилка где?! – гаркнул он водителю почти в самое ухо.

– Очумели, че ли? – возмутился парень. Правда, больше для проформы. Даже слегка оглушенный, он тут же сообразил, как извлечь выгоду из складывающейся ситуации. – Могу показать, если сейчас за мной поедите. Сколько заплатишь?

– Пять тысяч! – пожадничал атлет и собрался уже лезть за деньгами. Но Васю было не провести.

– Э не, браток, вот деваха мне уже двадцать дала. Плати тоже двадцать, тогда и тебе покажу, где лесопилка. Она в лесу, сами вы ее не найдете.

Атлет наклонился ниже, рассмотрел «деваху» и наградил ее презрительным взглядом. Наташа же улыбнулась ему доброжелательно: может, дескать, по-хорошему поладим... Он не знал, за какую команду она играет, но ему было достаточно того, что не за них.

– Вот тебе двадцать баксов, и мы за тобой едем на лесопилку, а деваху – высаживаем!

– Очумел, че ли? Она ж деньги заплатила! – попытался встать на защиту Наташи парень.

– Пятьдесят баксов, и вези меня к лесопилке – вступила в необъявленные торги она и полезла за деньгами в задний карман. Но не тут-то было.

– Шестьдесят! – повысил ставку атлет.

– Семьдесят!

– Ёптель… – пробурчал Василий, едва успевая поворачивать голову то к девчонке, то к пацану. Про себя он уже твердо решил показывать лесопилку тому, кто предложит больше.

– Сто! – врезал вражина. Наташа быстро выгребла все купюры и лихорадочно их пересчитала на глазах у водителя, который убедительно прикидывался вконец замороченным. Последнюю ставку она перебить не могла – прочие деньги остались в машине. Вася понял, что лесопилку будет показывать пацану.

– Ну, видать, не судьба, – решил он хотя бы пожалеть девчонку, – тут дорога железная, – подсказал он, тыча пальцем в окно, – она прямо к лесопилке идет, по правой стороне будет, не пропустишь.

– Послушай, ну как же так получается, я же уже заплатила тебе двадцать тысяч! – взмолилась Наташа.

– Ищи дурака! – осклабившись, ответил Вася. – Думаешь, курса не знаю? Двадцать тысяч – это десять бариков, а он сто дает!

– А ты ему натуру в нагрузку предложи, может, возьмет – схамил девушке атлет. – А?

Наташа покраснела.

– Суки вы, а не мужики, – негромко, но внушительно сказала она. – Далеко по этим рельсам топать?

– Да фигня совсем, километра четыре, не больше, – утешил Василий. Наташа выскочила из машины, специально не оставив обормоту возможности вернуть ей уплаченные деньги. Она побежала к железнодорожному полотну, а атлет подсел к водителю, и они начали что-то бурно обсуждать. Видно, ушлый Вася требовал деньги вперед.

Далеко-далеко над лесом, впереди бегущей девушки светилась луна. Поверхность рельсов блестела отраженным светом, но казалось, что рельсы светятся сами по себе. Наташа, пытаясь приноровиться к шпалам, каждым шагом перескакивала через две. На бегу опомнилась, достала рацию:

– Лесопилка под Сморгонью, километра четыре от деревни, справа от железной дороги, я туда бегу, прием.

– Наташа, где ты? Прием, – послышался голос Димы из рации.

– Бегу по железке, лесопилка должна быть с нее видна. Что с колесом? Прием.

– Болт открутили, сейчас менять будем. Минут пять, и мы у тебя, возвращайся на дорогу. Прием.

– Хорошо, – закончила сеанс связи Наташа. Она остановилась, чтобы перевести дух. Тут из-за изгиба пути показался прожектор поезда. Наташа стояла, согнувшись в спине и упершись руками в колени, стараясь дышать глубоко и ритмично. Через пару минут поезд приблизился к ней. Дизельный тепловоз тащил две платформы, груженые углем. Состав полз так медленно, что на него можно было заскочить. Наташа так и поступила, запрыгнув на выступ задней платформы. Забралась на горку угля ближе к центру платформы и достала рацию:

– Я не буду возвращаться к дороге, езжайте сразу на лесопилку, я буду вас там ждать. Прием.

Ей ответили не сразу.

– Ты хотела сказать, мы тебя там будем ждать? Мы уже выехали, а тебе полчаса бежать... Вернись на дорогу! Прием, – раздался бодрый голос Максима.

– Жду вас на лесопилке, – ответила Наташа и, довольная своей выходкой, выключила рацию и засунула ее в карман кителя. Она развернулась лицом к дизелю и закрыла глаза. Свежий ночной воздух развевал волосы, ее опьяняло ощущение движения и скорости. Ветер крепчал... Она открыла глаза и поняла: это состав набирает скорость.

– О фак! – сдавленно вырвалось у нее. На четвереньках по рассыпающемуся углю она перебралась к краю платформы. Посмотрела вниз. Бетонные шпалы стремительно мелькали, сливаясь в сплошную серую полосу. Она свесила ноги с края платформы, готовясь к прыжку. Помедлила немного. Скорость увеличивалась. Помедлила еще немного. Перенесла ноги обратно на платформу. Повернула голову, крикнула в сторону тепловоза:

– Куда ж ты так попер?

Состав набрал под шестьдесят километров в час и больше не разгонялся, но спрыгивать на этой скорости было просто убийственно. Просидев на краю платформы минуты три, Наташа достала фонарик и попробовала «вымигивать» им SOS: тремя короткими и тремя длинными сигналами по очереди. Она видела тыльное оконце кабины машинистов и пыталась донести свой SOS лучиком точно туда. Так прошло еще минуты две, палец онемел нажимать на кнопку включения-выключения. Между тем справа показались строения, очень похожие на лесопилку. Да, то самое – ей были видны люди, бегающие по территории с фонариками. Наташа закричала в сторону машиниста что было мочи:

– Остановите! Я здесь выхожу!

Машинист не слышал. Тогда она отважилась на героический для нее поступок и переползла со второй платформы на первую. Дальше пути не было: перелезть на сам тепловоз не представлялось возможным. Она опять посветила фонариком в окно кабины машиниста. Прошло минут пять: она и мигала, и размахивала фонариком – но все напрасно. Поезд достиг Сморгони. Проезжая железнодорожную станцию, где маячили несколько пассажиров, Наташа помахала им руками. Один из них ее заметил и замер с открытым ртом... Состав пересек Сморгонь и покатил дальше.

Когда Олег закрутил последний болт колеса, Максим как раз закончил общение с Наташей и с нескрываемым раздражением обратился к другу:

– Дим, ну что за произвол? Рацию выключила. Набери ее мобильник.

Дима набрал, и Наташин телефон зазвонил в машине. Его извлекли из-под сиденья и положили в кармашек водительской двери.

– Что за дура, телефон забыла, рацию выключила, – не унимался Максим.

– Успокойся, Макс. Неизвестно, сколько мы еще проторчим на лесопилке. Уверен, она нас не задержит.

Дима сел за руль, выкрутил его в сторону дороги и притопил газ. На выезде из деревни на их экипаж наскочил невесть откуда взявшийся – разве что с луны свалился – патруль ГАИ. Дима неохотно остановил машину и опустил стекло.

Старший прапорщик автомобильной инспекции отдал честь и попросил документы. Дима выудил свои водительские права из кармана кителя и вручил патрульному.

– И все, что ли? А на машину документы где?

С заднего сиденья раздался ерничающий голос Максима:

– Бегут по рельсам к лесопилке.

Старший прапорщик частично не расслышал, а то, что расслышал, не понял:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒