Уилбур Смит 21 страница

– Я договорюсь с охранником на главной проходной – так что можешь не торопиться и привести себя в порядок. – Он поцеловал ее на прощание. – Вообще‑ то если к ланчу ты все еще будешь здесь, я не очень‑ то и расстроюсь.

– Не выйдет. – Она решительно помотала головой. – Сегодня у меня куча работы.

Как только он ушел, она быстро заперла дверь на все засовы. Сейф находился в его кабинете. Она приметила это еще накануне вечером, едва войдя в квартиру. Аарон даже не попытался спрятать его где‑ нибудь в стене. Он стоял на самом видном месте возле рабочего стола. Это был массивный дорогой «Чабб» ювелирного класса с комбинацией из шести цифр.

Она уселась перед ним на полу, по‑ турецки скрестив ноги. «Седьмое ноября, – бормотала она, – и ему где‑ то сорок три или сорок четыре. Значит, 1931 или 1932».

Уже четвертая попытка оказалась удачной. Аарон был еще наивнее Шасы: тот по крайней мере додумался перевернуть дату своего рождения.

«И почему это самые блестящие умы в жизни так часто оказываются такими наивными дурачками? – подивилась она. Но на всякий случай, перед тем как распахнуть толстую стальную дверцу, она провела пальцем по ее краям. На одной, из петель она обнаружила крохотный кусочек клейкой ленты. – Не такой уж и дурачок».

Судя по всему, Аарон любил работать дома, Сейф был набит аккуратными стопками папок, большинство из них были знакомого зеленого цвета – цвета «Армскора».

С того самого дня, как Красная Роза получила это задание в мадридском аэропорту, Изабелла приступила к изучению всего, что связано с ядерным оружием и его разработкой.

Она на два лишних дня задержалась в Лондоне и провела их в читальном зале Британского Музея. Воспользовалась читательским билетом, сохранившимся у нее еще со студенческих времен. Заказала и прочла все до единой книги, числившиеся в библиотечном каталоге под этой рубрикой, и исписала две тетради своими заметками. В результате она теперь для непрофессионала прекрасно разбиралась во всех тайнах самого смертельного процесса, до которого когда‑ либо додумывался сатанинский разум человека.

Зеленая армскоровская папка, лежавшая сверху, имела гриф наивысшей секретности. В соответствии с ним содержавшиеся в ней документы существовали всего в восьми экземплярах; этот экземпляр был четвертым. На обложке были перечислены все восемь человек, имеющие доступ к содержимому папки; в их числе министр обороны, командующий национальными силами самообороны, ее отец как президент «Армскора», профессор А. Фридман и еще четверо, судя по их академическим званиям, тоже ученые. Одно из имен принадлежало главному инженеру по электротехнике «Армскора», которого она часто видела в Велтевредене. Неудивительно, что отец никогда не показывал ей эти папки.

Кроме того, на зеленой обложке фигурировало название всего проекта: «Проект Скайлайт». Она осторожно вынула папку, стараясь не задеть ничего из того, что лежало в сейфе. Открыла ее и стала быстро просматривать содержимое. В свое время, собирая материалы для диссертации, она освоила метод скоростного чтения, так что теперь перелистывала страницы в привычном для себя ритме, не теряя при этом ни одной лишней секунды.

Большая часть материалов носила чисто технический характер и абсолютно ни о чем ей не говорила, даже несмотря на всю ее подготовку. Тем не менее ей все же удалось извлечь достаточно информации, чтобы понять, что перед ней серия отчетов об успехах, достигнутых в Пелиндабе в деле обогащения больших количеств обычных изотопов урана 238 изотопами, обладающими высокой степенью расщепления. Она знала, что это решающий шаг в процессе производства ядерного оружия.

Отчеты размещались в хронологическом порядке; еще не дойдя до последней страницы, она уже поняла, что главный результат был достигнут почти три года тому назад и что к настоящему моменту уже произведено достаточное количество урана 235 для создания примерно 200 взрывных устройств мощностью до пятидесяти килотонн каждое. Судя по документам, значительная часть этого урана была экспортирована в Израиль в обмен на техническую помощь в его производстве. То, что она узнала, не укладывалось в голове. Двадцатикилотонная бомба, сброшенная на Хиросиму, не обладала и половиной разрушительной силы любого из этих устройств.

Она отложила папку в сторону и потянулась за следующей. Постаралась запомнить точный порядок и расположение в сейфе каждой папки, с тем чтобы впоследствии вернуть их на место, не возбудив подозрений. Продолжила чтение. Главной целью «Проекта Скайлайт» была разработка серии тактических ядерных боеголовок различной мощности и назначения, которые могли бы доставляться к цели не только авиацией, но и наземной артиллерией.

Она знала, что в «Армскоре» уже создается 155‑ миллиметровая гаубица, получившая наименование «Г5», стреляющая 47‑ килограммовыми снарядами, начиненными одиннадцатью килограммами взрывчатого вещества, на максимальное расстояние в 39 километров по горизонтали. Ей вдруг пришло в голову, что эта гаубица могла бы стать идеальным средством доставки ядерной боеголовки. И в самом деле, ниже в отчете в качестве первоочередной задачи указывалась разработка ядерных артиллерийских снарядов для «Г5».

Основной принцип ядерного оружия хорошо известен. Он состоит из двух субкритических масс расщепляющегося обогащенного урана. Одну из них можно условно назвать «женским» зарядом с соответствующим «вагинальным» углублением. Второй, «мужской», заряд разгоняется обычным взрывом до такой скорости, что попадая в «женское» углубление, он моментально делает всю массу суперкритической и вызывает общую реакцию расщепления.

Тем не менее существует множество технических трудностей и препятствий на пути практического создания подобного устройства, особенно при производстве боеголовки весом менее одиннадцати килограммов, предназначенной для снаряда 155‑ миллиметровой пушки.

Изабелла перелистывала страницы отчетов и технической документации со все возрастающим возбуждением. Она испытывала какую‑ то странную собственническую гордость при мысли об изобретательности и упорстве разработчиков этого проекта. Неоднократно узнавала стиль и почерк отца в том, как преодолевалось каждое препятствие, как весь этот сложнейший проект постоянно набирал скорость, разгонялся и неудержимо двигался к успешному завершению.

Последний отчет в этой папке был написан всего пять дней назад. Она быстро пробежала его глазами, затем перечитала еще раз.

Первая южноафриканская атомная бомба будет испытана менее чем через два месяца.

– Но где? – в отчаянии прошептала она; открыв следующую папку, получила исчерпывающий ответ и на этот вопрос.

Она положила папки обратно в сейф в точно таком же порядке, в каком доставала их, не забыв при этом прикрепить кусочек клейкой ленты на прежнее место и перевести комбинацию замка в то положение, в котором она ее нашла.

* * *

Потребовалось два года скрупулезных исследований, чтобы подобрать подходящее место для проведения испытаний. В первую очередь учитывалась проблема загрязнения окружающий среды радиоактивными осадками.

Южная Африка располагала метеорологической станцией на острове Гуфа в Антарктике. Вначале рассматривалась возможность проведения испытаний в Антарктике, но от этой идеи пришлось отказаться. В этом случае загрязнение трудно было бы предотвратить, а главное, невозможно было бы избежать огласки либо до, либо после взрыва. Слишком многие, особенно австралийцы, имели свои виды на этот унылый и прекрасный материк, раскинувшийся на самом краю света.

К тому же, из соображений безопасности, желательно было провести испытания на национальной территории или же в пределах воздушного пространства Южной Африки. Идея атмосферного взрыва была быстро отвергнута. Опять же угроза огласки была бы слишком серьезной, не говоря уж о радиоактивных осадках; загрязнение было бы просто убийственным.

Так что в конце концов пришлось остановиться на подземных испытаниях. Южноафриканские шахты были самыми глубокими подземными выработками в мире. В течение шестидесяти лет Южная Африка лидировала в разработке технологий глубокого бурения, непосредственно связанных с горным делом, и достигла в этой области выдающихся успехов.

В состав «Кортни Энтерпрайзиз» входила компания «Орион Эксплорейшенз», специализировавшаяся на бурении скважин. Искушенные старые кудесники из «Ориона» могли пробурить скважину в две мили ниже уровня земли и поднять с этой глубины образцы горных пород. Они могли бурить или прямо вниз, или под любым углом, или же, к примеру, сначала прямо вниз на полторы мили, а затем резко повернуть под углом в сорок пять градусов.

Именно это поразительное искусство и вызывало чувство глубочайшего восхищения и уважения у Шасы Кортни в эту минуту, когда он стоял под ярким полуденным солнцем на краю испытательного полигона и разглядывал исполинские механизмы, в своей совокупности составляющие буровую установку.

Весь комплекс был полностью механизирован и передвигался своим ходом. На одном грузовике размером с современную пожарную машину размещалась силовая установка. Это был дизельный мотор, способный двигать океанский лайнер. Другой грузовик вмещал пункт управления и электронное контрольное оборудование. На третьем был установлен сам бур и опорная плита для шпура. Четвертый использовался как гидравлическая подъемная машина и кран для переноски стальных буровых штанг.

Буровая площадка была окружена скоплением жилых вагончиков и грузовых транспортных средств. Буровые штанги сложены в специальной зоне площадью во много акров. По ночам вся территория освещалась безжалостным слепящим сине‑ белым светом дуговых ламп, ибо работы велись непрерывно, круглые сутки. По их завершении скважина должна была обойтись почти в триста тысяч американских долларов.

Шаса приподнял шляпу и вытер рукавом вспотевший лоб. Было очень жарко.

Они находились на краю пустыни Калахари, которую маленькие желтолицые бушмены называют «Великим Сухим Местом».

Низкие красные дюны, подобно вздыбившимся океанским волнам, перекатывались по бескрайней однообразной равнине до самого горизонта. Иссохшая земля кое‑ где поросла редкой серебристой травой. Во впадинах между дюнами торчали одинокие деревья, так называемые «верблюжьи колючки». Их листва была темно‑ зеленого цвета, а кора жесткой, как крокодиловая кожа. На ближайшем дереве обосновалось сообщество вьюрков‑ ткачей, построивших здесь общее гнездо. Сотни пар этих маленьких желто‑ коричневых птичек объединили свои усилия. В результате возникло бесформенное сооружение величиной со стог сена, по сравнению с которым высокое колючее дерево, поддерживающее его, казалось карликовым. В этом огромном гнезде каждая пара занимала отдельную ячейку, и все вместе заботились о том, чтобы поддерживать все сооружение в исправном порядке круглый год. Одно из таких гнезд возле Апингтона, на реке Оранжевой, использовалось сменяющими друг друга поколениями ткачей на протяжении более ста лет.

Весь этот обширный девственный район был почти необитаем. Компания «Кортни Минерал Эксплорейшн» владела здесь концессией в 150 тысяч акров, на которой и находилась эта буровая установка. Весь участок был огорожен и тщательно охранялся. Часовые стояли у каждого входа, у каждого уязвимого места в ограде, через которое можно было бы проникнуть внутрь. Никто, кроме служащих компании, не мог даже подозревать о существовании этого лагеря – ну, а если кто‑ то его и обнаружит… что ж, он найдет всего‑ навсего площадку для бурения еще одной геолого‑ разведывательной скважины.

Шаса взглянул на небо. На его высоком, ослепительно синем своде не было ни единого облачка. Эта часть Калахари являлась закрытой военной зоной, и любые полеты над ней гражданских и частных самолетов были запрещены. Здесь часто проводились учебные стрельбы артиллерийского и танкового училищ, которые базировались в Кимберли, всего в нескольких сотнях миль к югу отсюда.

И все же Шаса волновался. От дня «Икс» их отделяло всего семь дней. К выходным скважина должна быть готова. В субботу вечером из Пелиндабы выйдет тщательно охраняемая автоколонна, которая прибудет сюда в воскресенье в полдень. Она доставит бригаду ученых и саму бомбу.

В понедельник к вечеру бомба будет размещена в скважине. Накануне дня «Икс» из Кейптауна прилетят министр обороны и генерал Малан.

Он энергично встряхнул головой. «Все идет как по маслу», – заверил себя и поднялся по стальным ступенькам в передвижной диспетчерский пункт.

Главный инженер по бурению проработал в «Орионе» уже двенадцать лет. Он поднялся со своего места и протянул Шасе широкую мозолистую ладонь.

– Как дела, Мяк?

– Бак гат, мистер Кортни! – Инженер употребил сочное африканское выражение, означающее полное удовлетворение. – Сегодня в девять утра мы прошли отметку в три тысячи метров.

Он указал на экран дисплея. На нем было графически изображено ответвление от ствола скважины, куда должен был быть помещен заряд.

– Не обращай на меня внимания. – Шаса пристроился рядом с инженером. – Занимайся своим делом, дружище.

Мик вновь сосредоточился на показаниях контрольных приборов.

Шаса закурил манильскую сигару и представил себе, как этот гибкий стальной червь прокладывает себе дорогу вниз, прямо под тем местом, где он сейчас сидит, спускаясь намного ниже уровня грунтовых вод и еще дальше, к самому краю кипящей магмы, где температура земных недр приближается к температуре раскаленной духовки.

В диспетчерской зазвонил телефон, но Шаса даже не слышал его, всецело поглощенный этой воображаемой картиной. Младший техник, поднявший трубку, вынужден был дважды окликнуть его.

– Мистер Кортни, вас к телефону.

– Спросите, кто это, – раздраженно рявкнул Шаса. – Пусть передаст то, что ему нужно.

– Это мистер Форстер, сэр.

– Какой еще мистер Форстер?

– Премьер‑ министр, сэр. Лично.

Шаса выхватил у него телефонную трубку. Его охватило внезапное тошнотворное предчувствие катастрофы.

– Да, оом Джон? – отозвался он.

– Шаса, в течение минувшего часа послы Великобритании, США и Франции все разом заявили ноты протеста от имени своих правительств.

– По какому поводу?

– Сегодня в девять утра американский спутник сфотографировал бурильную площадку. Мы по уши в дерьме. Они каким‑ то образом пронюхали про «Скайлайт» и теперь требуют, чтобы мы немедленно прекратили всякую подготовку к испытаниям. Когда ты сможешь вернуться в Кейптаун?

– Мой самолет стоит на взлетной полосе. Через четыре часа я буду у тебя в кабинете.

– Я созываю совещание кабинета министров в полном составе. Я хочу, чтобы ты вкратце проинформировал их.

– Я буду на месте.

Никогда еще Шаса не видел Джона Форстера таким встревоженным и рассерженным. Пожимая ему руку, он прорычал:

– Уже после того, как я тебе позвонил, русские потребовали срочного созыва Совета Безопасности ООН. Нам угрожают немедленными санкциями, если мы будем продолжать подготовку к испытаниям.

Шаса понял, что дело нешуточное; последствия могли быть весьма серьезными.

– Американцы и англичане предупредили нас, что не намерены использовать свое право вето в случае, если мы не откажемся от испытаний.

– Я надеюсь, господин премьер‑ министр, вы ничего не признали?

– Разумеется, нет, – рявкнул Форстер. – Но они настаивают на проведении международной инспекции буровой площадки. У них есть аэрофотоснимки – и к тому же им известно наше кодовое название «Скайлайт».

– Им известно кодовое название проекта? – Шаса растерянно уставился на него, и Форстер тяжело кивнул.

– Да, старина, известно.

– Вы понимаете, что это значит, господин премьер‑ министр? Это значит, что у нас есть предатель – причем на самом высоком уровне. На самом высоком.

* * *

На сессии Генеральной Ассамблеи ООН представители Третьего Мира и Движения неприсоединения один за другим выходили на трибуну, чтобы гневно заклеймить и осудить Южную Африку за ее попытку присоединиться к клубу ядерных держав. Приговор был вынесен незамедлительно, как только было выдвинуто обвинение. За прошедшие год‑ два Индия и Китай тоже испытали свое ядерное оружие, но воспринято это было совсем по‑ иному. Теперь же, несмотря на все заверения южноафриканского премьера, что никаких испытаний не планировалось, послы Великобритании и США настояли на том, чтобы лично осмотреть предполагаемый полигон. Их доставили в Калахари на вертолете «Пума» военно‑ воздушных сил. Разумеется, к их прибытию от буровой установки и прочего оборудования и техники на площадке не осталось и следа. Они обнаружили только одинокую скважину, накрытую новенькой бетонной плитой, и истоптанную, изрезанную колесами и гусеницами землю вокруг нее.

– С какой целью производилось бурение? – уже в который раз спросил Шасу британский посол. Сэр Перси был его старинным приятелем; он часто обедал у него в Велтевредене и охотился на «Фонтане Дракона».

– Разведка нефтяных месторождений, – не моргнув глазом ответил Шаса; посол иронически поднял бровь и воздержался от дальнейших замечаний. Тем не менее через три дня Великобритания наложила вето на резолюцию Совета Безопасности, предусматривающую введение санкций против ЮАР, и буря понемногу начала утихать.

Аарон Фридман позвонил Изабелле и сообщил, что он должен немедленно вернуться в Израиль. Он хотел, чтобы она поехала с ним. Однако умолчал о том, что Соединенные Штаты оказали мощнейшее давление на правительство Израиля, чтобы оно отозвало его в Иерусалим.

– Ты такое чудо, Аарон, – сообщила она ему, – и я с радостью приняла бы твое предложение, но, видишь ли, у тебя своя жизнь, а у меня своя. Возможно, когда‑ нибудь мы еще увидимся.

– Я никогда не забуду тебя, Белла.

Южноафриканская служба государственной безопасности устроила «охоту на ведьм» в поисках неведомого предателя, которая тянулась долгие месяцы без сколь‑ нибудь ощутимых результатов. В конце концов было решено, что ответственность за утечку информации лежит на ком‑ то из четырех израильских ученых, к тому времени уже покинувших страну.

Когда Шаса прочел секретный доклад комиссии по расследованию, он с некоторым замешательством узнал о том, что его любимая дочь расписалась в книге посетителей пелиндабского институтского городка и, судя по всему, провела в гостях у досточтимого профессора всю ночь.

– Ну, ты, надеюсь, не считал ее девственницей? – осведомилась Сантэн, когда он поделился с ней этими сведениями. – Не так ли?

– Пожалуй, нет, – согласился Шаса. – Но все равно не очень то и приятно, когда тебя тыкают носом в подобную историю.

– А тебя никто в эту историю носом и не тыкает, – возразила она. – И вообще, Белла на этот раз проявила совершенно нетипичное для себя благоразумие.

– И все же хорошо, что он уехал.

– А ведь это мог быть очень неплохой вариант, – поддразнила его Сантэн, и он даже опешил.

– Господи боже мой, да ведь он ей в отцы годится.

– Между прочим, Белле уже тридцать, – напомнила ему Сантэн. – Она уже почти что старая дева.

– Неужели? – Шаса озадаченно почесал в затылке. – Надо же, как быстро летят годы.

– Нам нужно серьезно подумать о том, чтобы подыскать ей мужа.

– Ну, такие дела в спешке не делаются. – По правде говоря, Шасе не очень‑ то улыбалась перспектива расставания с дочерью. Жизнь вполне устраивала его такой, как она есть.

* * *

Награда Изабеллы не заставила себя долго ждать. Через несколько месяцев ей было обещано свидание с Никки и даны указания подготовиться к двухнедельной отлучке из страны.

– Две недели! – восторгалась она. – С моим мальчиком! Слава Богу, наконец‑ то дело пошло на лад.

Эйфория, овладевшая ею, помогла хоть как‑ то заглушить терзавшее ее чувство вины, которое не покидало ее ни на минуту с того дня, как скандал вокруг «Скайлайта» выплеснулся в эфир и на страницы газет всего мира. Она пыталась успокоить свою совесть, уверяя себя в том, что помогла предотвратить эскалацию ядерной угрозы и что ее предательство в конечном итоге обернется благом для человечества в целом.

Само собой разумеется, обсуждая эту тему со своими близкими или с коллегами‑ сенаторами в кулуарах парламента, она всячески демонстрировала патриотическое возмущение и негодование, но по ночам горькая правда лишала ее покоя и сна. И эта правда заключалась в том, что она предательница – и карой ей могла быть только смерть.

Она сообщила бабушке и Шасе, что едет в Цюрих, чтобы повидаться с Харриет Бошан. Они решили недельки две попутешествовать по Швейцарии, переезжая с курорта на курорт, побывать всюду, где есть хороший снег, поесть «фондю» и испробовать все самые знаменитые горнолыжные трассы.

– Так что не ждите от меня никаких известий, пока я не вернусь, – предупредила их она.

– А денег тебе хватит, Белла? – поинтересовался Шаса.

– Очень глупый вопрос. – Она чмокнула его в щеку. – Разве не ты основал мой трастовый фонд – да к тому же каждый месяц платишь мне совершенно несуразную зарплату, вдвое больше той, что я получаю в сенате?

– Все равно на всякий случай я дам тебе письмо к кому‑ нибудь из «Креди Сюисс» в Лозанне, вдруг тебе понадобятся деньги.

– Очень мило с твоей стороны, но мне уже не шестнадцать лет.

– Иногда я об этом очень жалею, радость моя.

Изабелла села на рейс авиакомпании «Свисэйр» до Цюриха, но сошла с самолета в Найроби. Остановилась в отеле «Норфолк» и на следующее утро позвонила в Велтевреден бабушке, делая вид, будто говорит из Цюриха.

– Ну что ж, развлекайся и не забудь подцепить какого‑ нибудь симпатичного миллионера, – проинструктировала ее бабушка.

– Для тебя или для меня, бабушка?

– Ладно‑ ладно, мисс, когда‑ нибудь довыступаешься.

В соответствии с полученными указаниями Изабелла долетела рейсом «Эйр Кения» до столицы Замбии Лусаки и села на автобус, доставивший ее из аэропорта в отель «Риджуэй». Там ей был зарезервирован однокомнатный номер. На этом инструкции заканчивались.

До обеда еще оставалось время, и она расположилась на террасе у бассейна и заказала джин с тоником. Через несколько минут высокий, приятной наружности негр, сидевший у стойки бара, встал со своего места и неторопливой походкой направился к ее столику.

– Красная Роза, – произнес он.

– Присаживайтесь, – кивнула она, почувствовав, как сердце ее учащенно забилось, а ладони вдруг повлажнели.

– Меня зовут Пол. – Она предложила ему выпить, но он отказался. – Я не задержу вас дольше, чем необходимо. Пожалуйста, будьте готовы к отъезду завтра в девять часов утра. Я встречу вас с машиной у парадного входа в отель.

– Куда меня повезут?

– Не знаю, – сказал он, вставая из‑ за стола. – И вам не следует задавать такие вопросы.

Ровно в девять, как и было приказано, она уже ждала его у подъезда. Он отвез ее на стареньком «фольксвагене» обратно в аэропорт, но не остановился у пассажирского аэровокзала, а проехал дальше, к воротам закрытой военной зоны.

На бетонированной площадке перед ангаром, залитой ярким солнцем, стояли остатки замбийской эскадрильи истребителей «МиГ». Только за последний месяц разбилось четыре самолета. Замбийские пилоты, прошедшие весьма поверхностную подготовку в Восточной Германии, никак не могли приспособиться к многочисленным сложностям сверхзвуковых полетов. К тому же эти «МиГи» почти двадцать лет состояли на вооружении в Восточной Европе, прежде чем были проданы Замбии. Экономика Замбии, полностью зависящая от экспорта меди, оказалась в тяжелом положении из‑ за падения мировых цен на этот металл; к этому добавились последствия двух десятилетий крайне неумелого хозяйствования. В результате были урезаны расходы на техническое обеспечение эскадрильи истребителей, и они получили очень подходящее прозвище «Летающие бомбы».

Позади истребителей пристроился огромный самолет без опознавательных знаков с четырьмя турбовинтовыми двигателями; его хвост был выше двухэтажного дома. Изабелла впервые видела такого монстра; это был ильюшинский «Ил‑ 76» с натовским условным наименованием «Кандид». «Ил‑ 76» являлся основным тяжелым военно‑ транспортным самолетом советской авиации.

Пол, ее сопровождающий, переговорил с охранниками у ворот и показал им какую‑ то бумагу, извлеченную из портфеля. Начальник охраны внимательно изучил ее и зашел в будку. Там он связался по телефону с начальством и только после этого вернул Полу его бумагу, открыл ворота и отдал им честь, когда они проезжали мимо него.

У огромного «Кандида» стояли двое пилотов в летных комбинезонах, наблюдая за его заправкой. Пол припарковал «фольксваген» у главного ангара и зашагал через всю площадку к самолету. Он обменялся несколькими словами с одним из пилотов и подал знак Изабелле следовать за ним. Они смотрели, как она медленно идет в их сторону, сгибаясь под тяжестью своего чемодана, но ни один из них не изъявил желания ей помочь.

– Вы полетите на этом самолете, – сообщил ей Пол.

– А мой багаж? – спросила она; старший пилот пожал плечами и с жутким акцентом произнес:

– Оставить здесь. Моя возьмет. Иди.

Изабелла оглянулась, но Пол уже был на полпути к своему «фольксвагену». Ей ничего не оставалось, как последовать за пилотом по грузовому трапу в чрево «Кандида».

Грузовой отсек был набит до отказа. Кругом громоздились деревянные ящики, накрытые тяжелыми нейлоновыми сетями. Их были буквально сотни, всевозможных размеров. На большинстве из них черной краской были начертаны цифры и буквы на кириллице. Пилот провел ее по боковому проходу через похожий на огромную пещеру отсек, а затем вверх по лестнице в кабину экипажа.

– Садись. – Он указал на одно из откидных сидений у задней части кабины.

Через час «Кандид» без прохождения каких‑ либо формальностей поднялся в воздух.

С ее места у задней стенки кабины была хорошо видна приборная доска, чуть возвышавшаяся над плечом пилота. «Кандид» поднялся до крейсерской высоты в тридцать футов и лег на курс 300 градусов по азимуту. Изабелла украдкой бросила взгляд на свои часы. Она хотела знать, как долго они будут лететь в северо‑ западном направлении. Мысленно нарисовала себе карту континента. Правда, не могла определить скорость самолета, но стрелка дрожала где‑ то около отметки в 475 узлов.

Прошел час с начала полета; она догадалась, что они уже пересекли границу между Замбией и Анголой, и по спине у нее пробежал холодок. Ангола явно не была тем местом, которое она выбрала бы для приятного время препровождения. Недавно ее назначили в сенатскую комиссию по африканским делам, и она присутствовала на всех заседаниях, посвященных Анголе. Ей также довелось читать секретные материалы об этой стране, добытые военной разведкой.

Она посмотрела вниз, на причудливую мозаику саванн, гор и джунглей, медленно проплывавших под крылом «Кандида», и попыталась вспомнить вплоть до мельчайших деталей все, что она читала об этой неспокойной земле.

Долгие годы Ангола была настоящей жемчужиной Португальской империи и после Южной Африки богатейшей и прекраснейшей страной на Африканском континенте.

Эта тысячемильная полоса западноафриканского атлантического побережья богата морскими запасами. Огромные косяки океанических рыб бродят вблизи естественных гаваней. Бурение, недавно проведенное американскими компаниями в прибрежной зоне, выявило колоссальные запасы нефти и природного газа. А в глубине страны раскинулись плодородные равнины, великолепные леса с изобилием твердой древесины, зеленые плоскогорья, где брало свое начало множество больших рек. Вода в Африке не менее ценный дар природы, чем нефть. Помимо нефти в Анголе добывают золото, алмазы и железную руду. Ее климат умерен и мягок.

И вот, невзирая на все это кажущееся процветание, Анголу вот уже целое десятилетие раздирала свирепая и ожесточенная гражданская война. Туземные африканские племена вели упорную борьбу, пытаясь свергнуть пятисотлетнее колониальное иго Лиссабона.

Эта освободительная борьба не способствовала их объединению. Напротив, многие армии под обычными для Африки громкими воинственными названиями сражались не только с португальцами, но и друг с другом. В их числе были МПЛА, «Народное движение за освобождение Анголы»; ФНЛА, «Национальный фронт освобождения Анголы»; УНИТА, «Национальный Союз за полную независимость Анголы» и куча других вооруженных группировок и партизанских движений.

Португальцы упрямо держались за свою колонию. Десятки тысяч молодых португальских призывников год за годом отправлялись в Африку; многие из них оставались там навсегда, сраженные пулями, осколками мин, тропическими болезнями вдали от родной земли. Затем в самой метрополии внезапно произошел левый государственный переворот, к власти в Португалии пришла военная хунта, которая вскоре заявила, что намерена предоставить Анголе независимость и провести всенародные выборы с целью избрания нового правительства страны и принятия конституции.

Теперь же, когда до предполагаемых выборов оставались считанные месяцы, война в этой стране бушевала с еще большей силой, чем во времена португальского господства; многочисленные местные группировки рвались к вожделенной власти, великие державы и правящие режимы соседних африканских государств поддерживали своих ставленников, в то время как сами племенные и прочие вожди были всецело поглощены кровавой оргией интриг, убийств, пыток, стремясь еще больше устрашить население, и так донельзя запуганное за годы непрекращающейся войны. Вчитываясь в скупые строки разведывательных донесений, Изабелла чувствовала, что, в сущности, никто толком не знает даже о том, что происходит в Луанде, столице страны, не говоря уж о бескрайних джунглях и отдаленных горных районах.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒