|
|||
Понедельник 6 страница— Прости, что не смог поговорить… — Все нормально, — слукавила Сара. — Что случилось? — Ничего, — звенящим от разочарования голосом отозвался инспектор. — Целый день проторчал в университете, по факультетам бегал, искал человека, который расскажет про яды. — Цианида у них нет? — Все, что угодно, кроме него. — А что родственники? — Ничего интересного. Уже запросили отчет о кредитоспособности семьи, завтра получим результат. Фрэнк обзванивает приюты, чтобы узнать про их миссионерскую деятельность. — Толливер пожал плечами. — Вечером ноутбук проверяли: тоже ничего. — А «аську» смотрели? — Брэд с нее и начал. Там парочка сообщений от тетки, что живет неподалеку, а так сплошное изучение Библии, график работы, распорядок дня девушки, забота о цыплятах, чистка моркови к ужину. Причем не разберешь, какие сообщения от Эбби, какие — от Ребекки. — А после отъезда семьи в Атланту что-нибудь писали? — В тот день открывали один файл, — отозвался Джеффри. — В десять пятнадцать утра. Родители к тому времени уже уехали. Это было резюме Эбигейл Рут Беннетт. — В смысле, для работы? — Да, похоже. — Девочка решила сбежать? — Родители хотели послать ее в колледж, но она отказалась. — Хорошо, когда у человека есть выбор, — буркнула Сара. Кэти чуть ли не палкой погоняла дочерей. — А какую работу искала Эбигейл? — Понятия не имею, — признался Толливер. — В основном перечислялись офисные и бухгалтерские навыки. Она на ферме много чем занималась, так что ее резюме — находка для потенциального работодателя. — Эбби училась дома? — поинтересовалась доктор Линтон. Естественно, случались и исключения, но в основном к домашнему обучению склонялись по двум причинам: чтобы изолировать белых детей от национальных меньшинств или чтобы опять-таки изолировать, но уже от любых знаний, помимо креационизма и аскетизма. — Да, равно как и большинство ее родственников. — Джеффри ослабил узел галстука. — Я сменю одежду. — А потом, будто решив, что нужны объяснения, добавил: — У тебя все мои джинсы. — Зачем переодеваешься? — Собираюсь потолковать с Дейлом Стэнли, а потом мы с Леной едем в «Розовую киску». — В бар с телками на Шестнадцатом? — Почему женщинам можно так говорить, а мужчинам сразу дают по яйцам? — хмуро спросил Джеффри. — Потому что у женщин нет яиц, — отозвалась Сара, чувствуя, как в желудке начинается бурление. Хорошо, что чипсы не доела! — Зачем ты туда идешь? Меня хочешь наказать? — За что? — не понял Джеффри, когда бывшая жена прошла за ним в спальню. — Не бери в голову, — проговорила Сара. — Просто у меня был очень-очень трудный день. — Могу чем-нибудь помочь? — Нет. — В комнате Эбби нашлись спички с эмблемой «Розовой киски», — вскрывая коробку, пояснил Джеффри. — При чем тут «наказать тебя»? Сев на кровать, Сара рассеянно смотрела, как Толливер шарит по контейнерам в поисках джинсов. — По-моему, девушка не похожа на тех, кто ходит в стрип-клуб. — Никто из ее родственников не похож. — Джеффри наконец нашел нужную коробку и, расстегнув брюки, поднял глаза на Сару. — До сих пор на меня злишься? — Сама не знаю… — Очень жаль. — Сняв носки, Джеффри бросил их в корзину для грязного белья. Доктор Линтон смотрела в окно спальни на озеро. Задергивать шторы казалось настоящим преступлением: зачем лишать себя самого красивого вида в городе?! Сколько раз на прошлой неделе она любовалась пейзажем, не зная, что на том берегу Эбигейл Беннетт одна-одинешенька умирает от холода и страха? Неужели она нежилась в теплой постели, в то время как под покровом темноты убийца травил несчастную девушку? — Сара! — Оставшись в одном белье, Джеффри вопросительно на нее взглянул. — Что происходит? Отвечать совершенно не хотелось. — Расскажи мне про семью Эбигейл. Секундное колебание — и он натянул джинсы. — Они очень странные. — В каком смысле? Достав носки, Толливер присел на кровать. — Наверное, это все мои домыслы. Может, слишком часто приходилось встречать людей, прикрывавших религиозностью тягу к молодым девочкам. — Как они отреагировали, когда ты сообщил, что Эбби мертва? Шок испытали? — К тому времени они уже слышали страшные слухи. Не понимаю, как и откуда, потому что ферма отрезана от внешнего мира. Сущий остров! Правда, один из дядюшек время от времени выбирается на большую землю… Почему-то доверия он у меня не вызывает, хотя объяснить в чем дело, не могу. — Вдруг у тебя ко всем дядюшкам предубеждение? — Кто знает… — Джеффри потер глаза. — Вот мать очень горевала. — Не представляю, как она пережила такую весть… — Ее лицо до сих пор перед глазами. Подобное не забывается… — Почему? — Миссис Беннетт умоляла выяснить, кто это сделал… Хотя ей, наверное, лучше не знать, не то будет еще больнее. — Думаешь, замешана ее семья? — Трудно сказать… — Толливер собирался, по ходу делясь с Сарой впечатлениями о хозяевах фермы. Один дядя очень самолюбив и упивается властью над семьей, которая показалась Джеффри гипертрофированной. Отец Эбби своей жене чуть ли в дедушки годится… Сложив руки на груди, доктор Линтон жадно ловила каждое слово, и чем дальше, тем тревожнее становилось у нее на душе. — Все женщины очень… старомодны, — продолжал Джеффри. — Рты раскрыть боятся, безоговорочно подчиняются мужьям и братьям. — Ну, в большинстве консервативных религий такое встречается, — напомнила Сара. — Хотя бы номинально мужчину считают главой семьи. — Доктор Линтон надеялась услышать какое-то замечание, но, не дождавшись, спросила: — А от младшей девочки чего-нибудь добился? — Ее зовут Ребекка, — уточнил Джеффри. — Пока ничего, а поговорить с ней еще раз вряд ли позволят. Да дядя Пол меня бы за волосы подвесил, узнай, что я расспрашивал девочку в комнате Эбби. — По-твоему, ей есть что сказать? — Не уверен… Она что-то утаила или просто испугалась. — Смерть сестры пережить непросто, — вздохнула Сара. — Наверное, Ребекке было не до твоих вопросов. — Миссис Беннетт сказала Лене, что девочка убегала из дома. — Почему? — Мать не объяснила… — Ну, это уже что-то! — Возможно, дело только в том, что она подросток! — заявил Джеффри, будто Сара забыла: каждый седьмой подросток до семнадцати лет хотя бы раз убегал из дома. — Хотя выглядит Ребекка куда моложе четырнадцати. — Думаю, в такой обстановке очень непросто вырасти всесторонне развитой личностью. Вообще-то в желании оградить детей от внешнего мира нет ничего плохого, — поправилась Сара. — Будь это мой ребенок… — Она осеклась. — Ну, или мой пациент… Прекрасно понимаю, почему родители стремятся их максимально изолировать. На миг забыв о сборах, Толливер смотрел на нее во все глаза. — Итак, — нервно сглотнув, проговорила Сара, — вся семья помешана на религии? — Угу, — кивнул он, небольшой паузой показывая, что почувствовал, как сменили тему, — хотя насчет Ребекки не уверен. Сомнения появились еще до того, как Лена сказала, что девочка убегала. Есть в ней что-то бунтарское… Отвечая на мои вопросы, Ребекка, по сути, бросала вызов дяде. — Каким образом? — Пол — адвокат и не хотел, чтобы племянница со мной разговаривала, а она не послушалась. — Джеффри кивал, будто восхищаясь отвагой Бекки. — Не думаю, что стремление к независимости вписывается в их семейный уклад, особенно если оно исходит от девочки. — Подростки более склонны к самоутверждению, — напомнила доктор Линтон. — Тесса постоянно попадала в истории… То ли потому, что папа к ней сильнее придирался, то ли потому, что она больше скандалила. Инспектор не сдержал одобрительную улыбку: его, как и многих мужчин, восхищало свободолюбие Тессы. — Ну, она немного дикая… — А я — нет, — стараясь не показать сожаления, отозвалась Сара. Младшая сестра обожала риск, а вот ее проделки были всегда связаны с учебой: допоздна просидела в библиотеке, залезла в постель с фонариком, чтобы читать, когда погасят свет. — Интересно, в среду новости появятся? — Сомневаюсь… Скорее Дейл Стэнли что-то расскажет. Слушай, в Мейконе уверены, что дело в цианиде? — Да, на все сто. — Я навел справки. В Хартсдейле гальванику делает только Дейл Стэнли. Сдается мне, что следы приведут на ферму. Девушку убили, половина работников — с криминальным прошлым, не слишком ли много совпадений? К тому же, — Толливер взглянул на бывшую жену, — Дейл Стэнли живет в двух шагах от границы с округом Катуга. — Думаешь, это он положил ее в гроб? — Не знаю, — покачал головой Джеффри. — В такой ситуации каждого начинаешь подозревать. — Считаешь, здесь присутствует религиозный подтекст? Ну, живого человека в землю закопали… — А потом отравили? Это и ставит меня в тупик. Лена уверена: дело в религии и семейном укладе. — Ну, у нее предубеждение ко всему, что имеет хоть какое-то отношение к вере. — Лена — мой лучший детектив, — возразил он. — Определенные… проблемы у нее есть. — Толливер понимал, что немного лукавит, но тем не менее продолжал: — Не хочу, чтобы она разрабатывала лишь одно направление только потому, что оно соответствует ее взглядам на мир. — У Лены предрассудки… — А у кого их нет? — парировал Толливер, и Сара согласилась, хотя и знала, что Джеффри считает себя исключением из правил. — Однако надо признать: место престранное. Еще до знакомства с семьей мы встретили одного типа, он стоял у амбара с Библией в руках и проповедовал слово Божье. — На семейных встречах отец Хэра тоже этим занимается, — сказала Сара, умолчав, что при малейших попытках дяди Родерика познакомить их с Евангелием двоюродные сестры откровенно смеются, так что обычно все заканчивается уже на втором предложении. — Все же подозрительно… — Это юг, Джеффри, здесь люди издревле славились набожностью. — Я же родился в центральной Алабаме, — напомнил инспектор, — и это явление исключительно южным не назовешь. На Среднем Западе, в Калифорнии и даже на севере Нью-Йорка сект сколько угодно. А здесь религия в центре внимания только потому, что проповедники толковые. Доктор Линтон решила не спорить, хотя была убеждена: чем дальше от столицы, тем религиознее люди. Если честно, провинция именно этим ее и привлекала. Вообще-то Сара в Бога не верила, но сама философия ей нравилась: возлюби ближнего своего, подставь другую щеку. К сожалению, в последнее время этим правилам редко кто следует. — Допустим, интуиция Лену не обманывает и здесь замешана семья. Они фанатичные сектанты и по какой-то причине закопали Эбби под землю, — предположил Толливер. — Девушка была беременна. — Хорошо, ее закопали, потому что она жила с мужчиной во грехе. Но зачем травить цианидом? Что-то здесь не сходится… Сара согласно кивнула. — По этой теории родственники и закапывать бы ее не стали. Они ведь наверняка против абортов и прерывания беременности. — Значит, дело не в этом. Должна быть какая-то другая причина. — Получается, в деле замешан посторонний, — предположила Сара. — Но для чего чужаку все усложнять? Для чего закапывать заживо, а потом убивать? — Может, он хотел вернуться и забрать тело? Доктор Линтон знала, что результаты анализов будут готовы через несколько недель, если не месяцев. В бюро расследований штата все делалось с огромным опозданием, чудо, что преступления вообще раскрывались! — Неужели нельзя просто поехать на ферму и опросить людей? — Пока не заведено дело, нельзя, ну, конечно, если не хочу получить нагоняй от местного раздолбая-шерифа за то, что нарушаю юрисдикцию. — А если привлечь социальные службы? — предложила Сара. — Насколько я поняла, на ферме живут дети. Возможно, среди них есть несовершеннолетние беспризорники. — Хорошая идея, — улыбнулся Джеффри, обожавший, когда находился способ обойти проблему. — Нужно удвоить бдительность: что-то подсказывает, Лев Уорд свои права знает. Не удивлюсь, если у этой семьи десяток юристов на предварительном гонораре. — Что?! — Сара резко села. — Говорю, у них наверняка юристы… — Нет, как зовут того парня? — Лев, это один из дядюшек, — натягивая футболку, пояснил начальник полиции. — Удивительно, но он очень похож на тебя: рыжий и такие красивые синие глаза… — А у меня зеленые! — перебила Сара, раздраженная, что он некстати вспомнил свою старую шутку. — Что же у нас общего? — Я ведь только что сказал. — Джеффри пожал плечами, разглаживая футболку с Лайнардом Скайнардом. — Ну как, похож на провинциального любителя стриптиз-клубов? — Слушай, расскажи про этого Льва! — Откуда такой интерес? — Ниоткуда, — буркнула Сара, а потом добавила: — Тесса ходит в эту церковь. — Что?! — недоверчиво рассмеялся Джеффри. — Не вижу ничего смешного. — Тесса ходит в церковь? Без маминого пинка? — При чем здесь мама? — Просто они все очень… очень набожные, — приглаживая волосы, пояснил Джеффри. — Совсем не Тессиного круга. Одно дело, когда сама Сара называла сестру ветреной и беспутной, и совсем иное, когда — другие, пусть даже Джеффри. — А какие люди ее круга? Почувствовав ловушку, Толливер осторожно коснулся Сариного колена. — Послушай… — Ладно, забыли, — промямлила она, не понимая, зачем ищет повод для ссоры. — Я не хочу забывать! Да что с тобой такое?! Женщина отстранилась, прижимаясь к спинке кровати. — Ничего, просто день был тяжелый. — Из-за вскрытия? Доктор Линтон кивнула. — Ты позвонила, потому что хотела об этом поговорить… Зря я тебя не выслушал! Сара нервно сглотнула: Джеффри признает ошибку — значит, хочет исправиться. — Понимаю, милая, тебе было трудно, — чуть слышно проговорил он. — Прости, что не оказался рядом. — Ничего страшного… — Напрасно ты одна поехала… — Со мной был Карлос. — Ну, это же другое. — Толливер аккуратно растирал ее спину. — Что с тобой? — шепотом спросил он. — Не знаю, — призналась Сара. — Тесса просит завтра вечером пойти с ней в церковь. Толливер тут же отстранился. — Лучше не надо. — Почему? — оглянувшись, спросила Сара. — Не доверяю этим людям. Конкретной причины нет, но с ними явно что-то не так. — Думаешь, они действительно убили Эбигейл? — Не знаю, что они сделали, а что нет, зато уверен: тебе лучше не ввязываться. — Во что? Вместо ответа Толливер потянул ее за рукав: — Перевернись! Сара легла на спину, и Джеффри улыбнулся, скользнув пальцем по полурасстегнутой молнии юбки. — Что ты ела на ужин? Не желая признаваться, женщина покачала головой. Толливер начал осторожно гладить ее живот. — Ну как, легче? Сара кивнула. — У тебя такая нежная кожа, — шептал он, касаясь ее кончиками пальцев. — Как подумаю об этом, аж дух захватывает… — Джеффри улыбнулся, будто вспоминая что-то приятное. Прошло несколько минут, прежде чем он произнес: — Говорят, Джимми Пауэлл снова в больнице. Крепко зажмурившись, Сара сосредоточилась на нежных прикосновениях. Целый день глаза были на мокром месте, а от ласковых слов сопротивляться стало просто невозможно. События последних сорока восьми часов обвили колючим коконом, а чуткие руки Джеффри его развязали… — Это почти конец, — прошептала она. При мысли о смертельно больном девятилетнем мальчике горло судорожно сжималось. Доктор Линтон знала Джимми с самого рождения: на ее глазах беспомощный младенец превратился в школьника… Страшный диагноз потряс ее не меньше, чем родителей. — Хочешь, поеду с тобой в больницу? — предложил Джеффри. — Пожалуйста… — А потом? — чуть веселее спросил он. — Потом? — переспросил она, чувствуя, что вот-вот замурлычет от удовольствия. — Где я буду ночевать? Сара ответила не сразу, сожалея, что не может перескочить в завтрашний день, когда решение будет принято. Наконец, лениво показав на многочисленные коробки, она проговорила: — Твои вещи все равно здесь. Улыбка, заигравшая на губах Толливера, не скрыла разочарования. — Ну, в логике тебе не откажешь…
Выезжая из Хартсдейла, Джеффри убавил громкость радио до минимума. Челюсть свело, и только тогда он понял, что скрежещет зубами от досады. Из груди вырвался по-настоящему стариковский вздох, жить не хотелось. Плечо болело, правое колено не сгибалось, а о саднящем порезе лучше было не думать. Футбол научил не обращать внимания на травмы и боль, однако Толливер чувствовал: с возрастом это дается все труднее. А сегодня он казался себе не просто старым, а древним. Рана в плече, полученная несколько месяцев назад, стала своеобразным звоночком: жизнь-то, оказывается, не бесконечна! Было время, когда он мог гонять мяч сутки напролет, пока ноги слушались, а на следующий день — проснуться свеженьким. Зато сейчас стоит поскрежетать зубами — сводит плечо. А тут еще гепатит. На прошлой неделе, ответив на телефонный звонок, он понял, что это Джо, прежде чем та успела открыть рот. Она вечно выдерживала паузы и изображала нерешительность, будто заранее соглашаясь на роль ведомой. Внешняя уступчивость была одним из качеств, которые привлекали Джеффри: рядом с Джо он всегда чувствовал себя хозяином положения. Джолен ненавидела споры и из кожи вон лезла, чтобы угодить. Как же порой тянет к женщине, которая не задумывается о смысле каждого слова! Ну, сегодня хотя бы не придется спать на полу! Толливер не надеялся, что Сара примет его с распростертыми объятиями, но, похоже, ее гнев потихоньку сходил на нет. Как же славно все было, пока не позвонила Джо! Впрочем, дело не в ней, проще всего перекладывать вину на других. Каждый день с Сарой проходил по схеме «один шаг вперед — два назад». Четырежды он предлагал ей руку и сердце и всякий раз получал в ответ пощечину — удар по самолюбию, проглотить который ой как непросто! Толливер свернул на гравиевую дорогу: ну все, вид у машины будет как только что с передовой. Припарковаться пришлось за полностью восстановленным «доджем-дарт». «Вот черт! » — открыв дверцу, восхищенно прошептал Джеффри. Перед ним красовался темно-синий автомобиль с тонированными окнами, задняя часть которого была приподнята домкратом. Бампер без единой царапинки сверкал хромом в свете установленной на гараже лампы сигнализации. — А-а, инспектор! — Навстречу вышел высокий тощий мужчина в рабочем комбинезоне. — Кажется, мы с вами встречались на пикнике в прошлом году. — Рад увидеться, Дейл! — Толливер не привык смотреть на людей снизу вверх, но Дейл Стэнли был настоящей жердью. Сходство с младшим братом поразительное: словно кто-то схватил Пата Стэнли и растянул сантиметров на двадцать. Несмотря на высоченный рост, чувствовалось, что Дейл — парень компанейский, веселый и не привык забивать себе голову проблемами. На вид ему было лет тридцать, не больше. — Извините, что попросил приехать в такой час, — сказал Дейл. — Не хотел детей тревожить. Они жутко переживают всякий раз, когда у нас останавливается патрульная машина. — Мужчина беспокойно взглянул на дом. — Надеюсь, понимаете почему? — Конечно, — заверил Толливер, и Дейл вздохнул с облегчением. Пару месяцев назад полицейский патрульной службы Пат Стэнли участвовал в освобождении заложников и лишь чудом остался в живых. Ужасно, наверное, услышать страшную новость по телевизору, а потом ждать приезда полицейских, которые подтвердят, что брат погиб. — Они даже в кино сирен боятся, — посетовал Стэнли, и Джеффри показалось, этот парень из тех, кто осторожно выносит пауков за дверь, вместо того чтобы раздавить на месте. — У вас есть брат? — Ну, насколько мне известно, нет, — отозвался начальник полиции и, Дейл, запрокинув голову, захохотал. — Можно сказать, на границе живете, — дождавшись, пока он успокоится, заметил Джеффри. — Да уж, — согласился Дейл. — Эйвондейл — здесь, Катуга — там. А в школу мои дети в Мэйсон-Милл пойдут. Толливер огляделся по сторонам, стараясь оценить обстановку. — У вас тут очень мило. — Спасибо, хотите пива? — Конечно! — отозвался Толливер. В мастерской он просто онемел от восхищения. Везде образцовый порядок. Светло-серый пол блистает чистотой: ни соринки, ни капельки краски. Инструменты на перфорированной панели, черный контур обозначает, что куда вешать. На стеллажах стройные ряды банок из-под детского питания, а в них болты и гайки. Впечатление такое, будто это не гараж, а бар, вот только освещение яркое. — Чем именно вы здесь занимаетесь? — В основном машины ремонтирую, — показав на «дарт», объяснил хозяин. — За домом есть красильня. Механику делаем здесь, а жена меняет обшивку. — Ее зовут Терри? Дейл посмотрел на Толливера, явно удивленный, что тот помнит имя его жены. — Верно. — У вас тут целое производство, и процесс четко налажен. — Да уж, — сказал Стэнли и, открыв маленький холодильник, достал светлый «Будвайзер». — Живем неплохо, вот только у старшего сына астма. Вашу бывшую жену Тим видит чаще, чем меня… А еще сестра заболела, да так, что с работы пришлось уйти. В общем, проблем хватает, особенно у меня: надо ведь их всех прокормить. — Сара говорила, что у Тима астма. — Да, в тяжелой форме. — Отвинтив пробку, Дейл передал бутылку Джеффри. — Приходится соблюдать осторожность. Я бросил курить, как только ему диагноз поставили. Чуть не умер, но для ребенка что только не сделаешь! У вас ведь нет детей, верно? — спросил Дейл, а потом, смеясь, добавил: — Ну, насколько вам известно! Джеффри заставил себя засмеяться, хотя ситуация особо веселой не казалась, а после небольшой паузы уточнил: — Слышал, вы гальванику делаете… — Да, верно. — Стэнли взял с рабочего стола металлическую пластину. Это оказался старый логотип «порше» с золотым напылением. Неподалеку лежал набор кисточек разной толщины — значит, Дейл подбирал цвета. — Для шурина старался, у него классная тачка. — Можете объяснить мне суть процесса? — Гальваники? — Дейл сделал большие глаза. — Вы приехали на урок химии? — Да, уж сделайте одолжение. — Хорошо, — не задумываясь согласился Дейл и повел гостя к скамье в глубине мастерской. — Процесс считается трехступенчатым, хотя на самом деле все намного сложнее, — начал он, явно испытывая большое облегчение в знакомой обстановке. — По сути, вы просто заряжаете металл вот этим. — Он показал устройство, напоминающее бустер для зарядки аккумуляторов. К нему присоединялись два металлических электрода: один — с черным выходом, другой — с красным. Рядом с устройством — еще один электрод с желтым и красным выходом. — На красном заряд положительный, на черном — отрицательный. Прежде всего берете предмет, который хотите покрыть, и кладете сюда. — Дейл показал на плошку. — Заливаете раствор, берете положительный электрод, чистите хромовым стриппером, затем подаете отрицательный заряд и активируете никель. — Я думал, это золото. — Никель — что-то вроде грунтовки, нужна же золоту какая-то основа. Активируем никель кислым раствором, прижимаем отрицательный электрод с одной стороны. Берем электрод для гальванопокрытия синтетическим изолятором, опускаем в золотосодержащий раствор, затем соединяем с никелем. Пикантные подробности опускаю, но в целом схема такая. — А что за раствор? — Обычный состав, который получаю от производителя, — пояснил Дейл и, положив руку на металлический шкафчик, висевший над рабочим столом, нащупал ключ и открыл дверцу. — Вы всегда там держите ключ? — Угу, — кивнул Стэнли, доставая из шкафа одну бутылку за другой. — Детям до него не добраться. — Кто-нибудь заходит в мастерскую без вашего ведома? — Никто и никогда. Здесь же мой хлеб! — Он обвел руками оборудование и инструменты, явно стоившие не одну тысячу долларов. — Заберут это — и мне конец. — И никогда не оставляете мастерскую открытой? — показав на вход в гараж, спросил инспектор. Ни окон, ни люков не было, только металлическая дверь на роликах, которую, судя по виду, даже грузовиком не прошибешь. — Она открыта, только когда я здесь. Даже когда в сортир выхожу — закрываю. Начальник полиции нагнулся, чтобы прочитать названия на этикетках. — Похоже, все очень токсично. — Работаю в маске и перчатках, — заверил Дейл. — Вообще-то есть и препараты пострашнее, но я перестал их использовать, когда заболел Тим. — Что за препараты? — В основном цианид и мышьяк, их в кислоту добавляют. Она легко испаряется, а я, что греха таить, ужасно боюсь. Сейчас выпускают новый препарат, тоже токсичный, но смертельной опасности не представляет. Вон тот раствор. — Стэнли показал на бутылочки. — Без содержания цианида, — прочел Джеффри. — Ага. — Хозяин снова усмехнулся. — Если честно, я давно искал предлог для замены. Жутко помереть боюсь! Начальник полиции осмотрел бутылочки: руками не трогал, лишь пробежал глазами ярлычки. Такое впечатление, что в каждой лошадиная доза яда. Дейл раскачивался на каблуках, явно выжидая, судя по виду, ответной взаимности на откровенность и терпение. — Знаете ферму на территории Катуги? — Соевую? — Да, именно. — Конечно, знаю. Никуда не сворачивайте, — он показал на ведущую на юго-восток дорогу, — и окажетесь прямо у ворот. — Оттуда к вам кто-нибудь приезжает? — Одно время заглядывали. Ну, ехали в город и срезали через лес… Помню, я очень нервничал. Некоторые из тех ребят особого доверия не внушают. — Каких ребят? — Ну, рабочих, — закрыв шкаф, пояснил хозяин. Щелкнул замок, и ключ вернулся на обычное место. — А семья эта — настоящие идиоты, раз позволяют таким людям жить возле себя. — Это почему же? — Что только их работники из Атланты не привозят! Наркотики, алкоголь… Подобные вещи доводят человека до крайности, в животное превращают… — Соседи вас раздражают? — Не особенно. Наверное, скажете, хозяева — молодцы, а по мне так пусть эти работники держатся подальше от мастерской. — Боитесь ограбления? — Ну, здесь им без плазменного резака не обойтись, — заметил Стэнли, — или меня пришить придется. — У вас есть оружие? — Еще бы! — Можно взглянуть? Сняв с висевшего на противоположной стене шкафчика револьвер «смит-вессон», Дейл протянул его Джеффри. — Отличная пушка, — проверяя барабан, похвалил начальник полиции. Револьвер безукоризненно чист, как все инструменты Стэнли, и полностью заряжен. — Похоже, готова к бою. — Осторожно, — полушутя предупредил Дейл, — курок требует лишь слабого нажатия. — Неужели? — притворно удивился Джеффри, думая, что Стэнли может быть доволен: между делом обеспечил себе алиби на случай, если «случайно» застрелит незваного гостя. — Меня даже не ограбление беспокоит, — пояснил Дейл, возвращая пистолет на место. — Я-то очень осторожен, но когда появляются эти придурки, собаки лают, жена пугается, дети плачут. — Сделав паузу, он взглянул на подъездную дорожку. — Мне это не нравится, ведь здесь не Санта-Барбара! Попадаются и плохие парни, а я не хочу, чтобы мои дети к ним приближались. — Он покачал головой. — Эй, шеф, зря я вам все это сказал! «Может, и Эбигейл Беннетт любила ходить напрямик через лес? » — А в дом к вам работники фермы приходили? — Никогда! — отрезал Стэнли. — Я здесь целый день и наверняка бы увидел. — Вы когда-нибудь с ними разговаривали? — Только матом, чтобы с моей земли убирались! За дом не беспокоюсь: собаки разорвут на части любого, кто попробует постучать в дверь. — А как бы вы поступили? Ну, чтобы к вам больше не сворачивали? — Позвонил бы Двухразовику, то есть шерифу Пелему. — И к чему бы это привело? — едко спросил Толливер. — К тому же, с чего начал, — признал Дейл. — Брата беспокоить не хотелось, поэтому однажды заехал на ферму и поговорил со старшим сыном Тома. Для религиозного фанатика он очень даже ничего. Вы его знаете? — Да. — Объяснил ситуацию и сказал: не хочу, чтобы его люди ко мне совались. Лев согласился. — Когда это случилось? — Ну, три или четыре месяца назад. Потом Уорд явился сюда, мы вместе обошли мою территорию, и он пообещал поставить забор. — Поставил? — Да, и довольно быстро. — Вы показывали ему мастерскую? — Конечно! — проговорил он смущенно, как ребенок, хвастающийся своими игрушками. — У меня тогда «мустанг» шестьдесят девятого года стоял. Господи, да это мечта, а не машина! — Лев любит автомобили? — Не знаю, но подобная тачка любого парня впечатлит. Я его наизнанку вывернул: поставил новую коробку передач, подвеску, выхлопную трубу, так что от шестьдесят девятого остался один каркас, и то стойки на пару сантиметров укоротил. Джеффри хотелось, чтобы парень разговорился, но, увы, время не позволяло. — Можно еще вопрос? — Конечно! — У вас сейчас цианид есть? — Нет, — покачал головой Стэнли, — с тех самых пор, как курить бросил. Так хотелось со всем этим покончить! — Он рассмеялся, но, увидев серьезное лицо Толливера, признался: — Ну, кое-что осталось. — Дейл повернулся к висевшему над рабочим столом шкафчику, нащупал ключ и открыл дверцу. Сунув руку в металлический короб по самый локоть, он достал маленькую бутылочку, обернутую в несколько полиэтиленовых пакетов. Увидев на этикетке череп и кости, Джеффри содрогнулся, вспомнив, через что пришлось пройти Эбигейл Беннетт.
|
|||
|