Скотт Вестерфельд 10 страница

Боцман на это лишь хмыкнул. Капитан прочертил пальцем прямую к северной оконечности Галлиполи, скалистого полуострова, отделяющего пролив от Эгейского моря.

– Там есть гребень, известный как Сфинкс, естественный природный ориентир. Мы легко его найдем хоть днем, хоть ночью. Как и ваш отряд высадки, мистер Шарп.

– Отряд высадки, сэр?

– Именно так. Вам предстоит выброситься под килем.

Брови Дэрин поползли вверх. Высадка под килем означает спуск по канату на землю. Однако в «Руководстве по аэронавтике» сказано, что сброс осуществляется лишь при эвакуации корабля.

Боцман, увидев ее выражение ее лица, улыбнулся.

– Что, малость непривычно, мистер Шарп? Особенно при первом вашем командном назначении.

– Так я что, сэр, буду командиром?

Капитан кивнул.

– Назначить офицера из старшего командного состава я не могу, на случай если вы попадете в плен. Куда менее рискованно послать человека из младшего состава.

– Гм, – кашлянула Дэрин, понимая теперь, отчего ей так поспешно всучили эту чертову медаль: на тот случай, если она не вернется. – В смысле, слушаюсь, сэр.

Палец капитана скользнул через Галлиполи.

– От Сфинкса ваш отряд пройдет по полуострову к Килье‑ Ниману, это в двух милях с небольшим. – Он указал на узкий пролив, помеченный линией из красных точек. – Здесь у османов, по данным наших лучших дельфинесков, тяжелые сети от морских чудовищ.

– Прошу прощения, сэр, – сказала Дэрин, – но если дельфины их уже разведали, то в чем наша задача? Сделать фотоснимки?

– Фотоснимки? – Капитан усмехнулся. – Это вам, мистер Шарп, не осмотр достопримечательностей. Вашей задачей будет эти сети устранить.

Дэрин нахмурилась. Тяжелые сетевые заграждения системы «кракен» способны останавливать даже самых крупных тварей. Интересно, как ее отряду предлагается их устранять? Кусачками, что ли?

– Позвольте‑ ка я объясню, – вмешалась доктор Барлоу и указала на две банки, стоящие тут же на столе.

В них кишели какие‑ то малехонькие белесые скорлупки, частично облепившие стекло изнутри. Леди открутила на одной из банок крышку: по рубке тут же распространился йодистый запах морской воды.

– Мистер Шарп, вы, наверное, знаете, что мой дед был специалистом по усоногим рачкам‑ прилипалам?

– Кому‑ кому, мэм?

– Диковинные такие штучки. Всю свою скромную жизнь они проводят, прилепившись к днищам кораблей, китам, скалам, плавунам. Но по‑ своему это весьма опасные создания. В соответствующем количестве они могут, облепив, вывести из строя двигатели самого большого дредноута. – Надев поверх шелка плотные резиновые перчатки, она взяла со стола щипцы и выудила ими из банки одного рачка. – Разумеется, эти рачки особенные. Моя собственная разработка, как раз на случай, если вдруг зашевелятся османы. С этими существами надо вести себя осторожно.

– Не волнуйтесь, мэм, не трону я ваших рачков.

– Вы – их? – Ученая леди лишь улыбнулась, а сидящий рядом доктор Баск рассмеялся.

И тут Дэрин учуяла в воздухе что‑ то еще помимо морской воды: тяжелый, удушливый запах горелого металла, как в кузне. Тут до нее дошло, что исходит он от щипцов, которые медленно растворяются в руках у доктора Барлоу, роняя густые капли. Металл таял сам по себе.

Прежде чем щипцы расплавились окончательно, доктор Барлоу точным движением уронила рачка обратно в банку с морской водой.

– Я их зову витриольными, или едкими, рачками.

– Вы, конечно, понимаете, мичман, что задание это секретное и разглашению не подлежит, даже среди членов экипажа, – сказал капитан. – Всех деталей не должен знать даже ваш отряд. Это ясно?

– Так точно, сэр, – слегка поперхнувшись, сказала Дэрин. – Ясно. Предельно.

Доктор Барлоу плотно закрутила крышку на банке.

– Едва попав на поверхность сетей, витриольные рачки начнут размножаться внутривидовым скрещиванием с рачками обычными, которые там уже сидят. А через несколько недель их колония разрастется сверх всякого предела, как в этой банке. Тогда они начнут бороться между собой, силясь высвободиться из безжалостной хватки друг друга. Их едкие выделения при этом будут разъедать сети, пока толстые тросы не превратятся наконец в кучу обрывков, лежащую на дне.

– Через месяц мы возвратимся, – продолжил за нее капитан. – В темную ночь новолуния «Левиафан» лучом прожектора проведет по проливу некое существо. Османская береговая артиллерия не сможет достать нас в воздухе, а фабрикат проплывет снизу, у дна, недоступный магнитным минам.

– А как быть с системой оповещения османов? – задала вопрос Дэрин. – Она у них весьма развита.

– Согласен, – кивнул доктор Баск. – Только адмирал Сушон понятия не имеет, с каким монстром ему предстоит встретиться. Принципиально новый образец, куда более грозный, чем все наши военно‑ морские чудовища.

Дэрин кивнула, вспоминая разговор с доктором Барлоу на воздушном корабле султана.

– Зовется он бегемот, – сказал дарвинист.

Когда Дэрин выходила из штурманской рубки, от всего навалившегося у нее подгибались ноги. Сначала ни с того ни с сего награда за храбрость, хотя впору было ожидать смертной казни за измену. Затем первое задание, где она за командира. Но что это за задание?! Тайное нападение на империю, с которой Британия находится в состоянии мира! Работенка для шпиона, а не солдата.

Окончательным же потрясением стало изображение того самого бегемота, показанное собравшимся доктором Баском. Огромное страшилище со щупальцами как у кракена и с утробой достаточно вместительной, чтобы поглотить кайзеровскую субмарину. Размером едва ли не с самого «Левиафана», бегемот состоял не из водородных емкостей и хрупких мембран, а из мышц и сухожилий. Неудивительно, что лорд Черчилль не захотел его передавать!

На обратном пути что‑ то привлекло внимание Дэрин: по коридору впереди нее крался какой‑ то тип в штатском. Ба‑ а, старый знакомый: бесформенная шляпа, лягушка на плече; Эдди Мэлоун, репортер, с которым они познакомились на «Неустрашимом». А теперь, как пить дать, готовится освещать воздушную прогулку султана. Но что он делает так близко к носовой части?

– Прошу прощения, мистер Мэлоун, – окликнула она. – Вы, наверное, заблудились?

Человек обернулся с виноватым видом, а приглядевшись, расцвел.

– Мистер Шарп! Вы! Вот удача‑ то!

– Несомненно, сэр. Вы расхаживаете по помещениям, куда посторонним вход воспрещен. – Она указала на лестницу. – Боюсь, вам придется присоединиться к остальным репортерам в кают‑ компании.

– Да‑ да, конечно, – зачастил Мэлоун, по‑ прежнему стоя на месте и провожая взглядом спешащую по потолку вестовую ящерицу. – Просто хотелось получше оглядеть ваш величественный корабль.

Дэрин вздохнула. У нее было всего несколько часов, чтобы освоить водолазный аппарат, и способ килевого спуска – с учетом того, что выбрасываться придется на голые камни, – и как обращаться с теми поедающими металл рачками. До комплиментов ли тут?

– Вы очень добры, сэр, – она снова указала направление по коридору, – однако прошу, будьте любезны.

Мэлоун, доверительно подавшись вперед, быстро заговорил:

– Тут вот какое дело, мистер Шарп. Я готовлю репортаж. Который способен выставить ваш корабль в невыгодном свете, если я что‑ либо перепутаю или неправильно подам. Так что не могли бы вы мне кое‑ что прояснить?

– Что именно, мистер Мэлоун?

– У меня есть сведения из достоверных источников, что вы держите здесь кое‑ кого. Судя по всему, военнопленного. И вы с ним не слишком хорошо обращаетесь.

Дэрин ответила после долгой паузы.

– Я не очень понимаю, о ком вы говорите.

– А я думаю, хорошо понимаете. Здесь, на корабле, находится некто по фамилии Фольгер. Целый австрийский граф, между прочим! И вы принуждаете его работать на ваших двигателях производства жестянщиков.

Дэрин потянулась к свистку, чтобы позвать часовых, но тут до нее дошло, от кого Мэлоун мог узнать насчет Фольгера. От Алека!

Украдкой оглядевшись, она взяла репортера за рукав, повела прочь из главного коридора и затащила в один из офицерских гальюнов.

– От кого вы это услышали? – шепотом осведомилась она.

– Встретил я тут одного странного парня, – сказал он тоже негромко, почесывая своей лягушке подбородок. – Мне он показался несколько подозрительным. И тут на моих глазах за ним погнались немцы. Как же так? Ведь он австриец; можно сказать, их кровный брат!

– Германцы? – У Дэрин распахнулись глаза. – С ним все в порядке?

– Ему удалось скрыться, и я видел его сегодня снова, за обедом. – Мэлоун улыбнулся. – Он знает ваш корабль как свои пять пальцев, что тоже странно. Вы как думаете, я бы мог увидеть этого Фольгера? Мне надо кое‑ что ему передать.

Дэрин застонала. Ее кишки скрутило узлом, как бывало всегда, когда дело пахло изменой. Но Алек все еще в Стамбуле – и за ним гонятся германцы! Быть может, граф Фольгер способен как‑ то помочь?

– Хорошо. – Она протянула руку. – Давайте сюда вашу записку. Я ее передам.

– Боюсь, так не пойдет. – Мэлоун указал на свою лягушку. – Сообщение здесь, у Ржавки в голове, а как ее разговорить, вы не знаете.

Дэрин уставилась на лягушку: может, тварь сейчас запоминает и ее слова? И вообще, насколько можно доверять этому репортеру?

Мысли нарушила трель: сигнал «свистать всех наверх». Султан уже на подлете. Через пять минут вся команда должна выстроиться на палубе, ожидая его прибытия. А значит, не будет и часового у каюты Фольгера!

– За мной, – скомандовала Дэрин, звякнув связкой ключей.

•ГЛАВА 23•

Как и ожидалось, каюту графа никто не охранял.

Открыв дверь, Дэрин застала Фольгера выглядывающим в окно; он пытался получше рассмотреть величественный шагоход султана. Перед уходом из штурманской рубки она успела заметить степенно приближающегося по летному полю механического слона. Габаритами эта элефантина, пожалуй, превосходила «Неустрашимый», а хауда у нее была изукрашена, как шляпка знатной дамы на скачках в Дерби.

– Прошу прощения, сэр, – сказала Дэрин графской спине, – но к вам посетитель.

Пока удивленный граф отлеплялся от иллюминатора, она окинула взглядом пустой коридор и заперла за собой дверь.

– Посетитель? – переспросил граф. – Интересно – кто?

Репортер шагнул вперед, протягивая руку.

– Эдди Мэлоун, корреспондент «Нью‑ Йорк уорлд».

Граф Фольгер молча осмотрел репортера с головы до ног.

– У него сообщение от Алека, – пояснила Дэрин.

Лицо Фольгера на мгновение застыло.

– Алек? – изменившимся голосом спросил он. – Где он?

– Да здесь, в Стамбуле. – Мэлоун вынул свой потрепанный блокнот. – Он мне сказал, что вы находитесь на корабле в качестве пленного. С вами, сэр, гуманно обращаются?

Фольгер не ответил. Выражение его лица по‑ прежнему было каменным.

– Черт возьми, Мэлоун! – вскинулась Дэрин. – У нас нет времени на дурацкое интервью! Пусть ваша зверушка выкладывает сообщение, и баста!

– Алек сказал, что оно приватное, только для графа.

Дэрин досадливо цокнула языком.

– У Алека от меня секретов нет, понятно? Ведь так, ваша светлость?

Фольгер кивнул и брезгливо посмотрел на лягушку.

Мэлоун, сняв земноводное с плеча, поместил его на стол и аккуратно поскреб ему под подбородком, словно выстукивая шифр.

– А ну, Ржавка, повтор.

В ответ лягушка заговорила голосом Алека:

– Не уверен, вы ли это, граф, но я вынужден довериться этому человеку. Как видите, мы все еще в Стамбуле, что вас наверняка крайне обескураживает. Но мы повстречали кое‑ каких людей. В некотором смысле их можно считать союзниками. При личной встрече я расскажу о них больше.

Дэрин невольно нахмурилась: какие еще союзники?

– По словам мистера Мэлоуна, «Левиафан» тоже все еще здесь, – продолжала зверушка. – Если вам с Хоффманом удастся бежать, вы можете присоединиться к нам. Мы находимся в гостинице в старом городе. Гостиница носит имя моей матери. Мы попробуем задержаться там как можно дольше. – Услышав это, граф тихо застонал, сжав кулаки. – Да, кстати, извиняюсь за то, что вам приходится выслушивать все это через существо, которое вы считаете противоестественным созданием, но мне сейчас как никогда нужна ваша помощь. Очень прошу, постарайтесь присоединиться к нам. Ну, вроде как все. Конец связи.

Лягушка замолкла.

– Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? – живо осведомился репортер, держа наготове карандаш.

Не отвечая, граф Фольгер откинулся в своем небольшом кресле, с прежней неприязнью глядя на лягушку.

– Вы считаете, это действительно он?

– Это определенно голос Алека, – подтвердила Дэрин. – К тому же фабрикаты могут только повторять услышанное.

– Тогда почему он говорил на английском? – подозрительно спросил Фольгер.

– Потому, что я не Розенкранц и Гильденстерн, [2] – заметил Мэлоун. – И не собираюсь передавать сообщение, суть которого мне не ясна.

– Вот маленький глупец, – со вздохом сказал граф, покачав головой. – Что он там опять затевает?

Эдди Мэлоун с недовольным видом взял лягушку и усадил себе на плечо.

– Что‑ то я не вижу особой радости по поводу весточки от этого парня. А он был о вас высокого мнения.

– Вы не знаете, о чем он сейчас говорил? – вместо ответа спросил Фольгер. – Что за новые союзники?

Мэлоун пожал плечами.

– Он обошел эту тему стороной. Стамбул вообще полон тайных обществ и заговоров. Тут же шесть лет назад была революция.

– Так он что, связался с анархистами? Прекрасно, ничего не скажешь!

– Анархисты? – насторожилась Дэрин. – Да ладно! Алек все же не такой сумасброд.

– Уже это, – Фольгер пренебрежительно махнул рукой в сторону лягушки, – доказывает, что такой он и есть. Ему всего лишь надо было убраться из Стамбула и найти себе укрытие.

– Ну да?! – возмутилась Дэрин. – А вы подумали, почему он вообще так поступил? Вы с его отцом всю жизнь держали Алека как попугайчика в золоченой клетке. А теперь он наконец свободен. Или вы думали, он в самом деле забьется в щель и будет сидеть там, как мышь под веником?

– К этому призывает сама ситуация.

– Но Алек не может быть в бегах вечно! – напустилась на графа Дэрин. – Ему нужны союзники, такие же, какие были у него на этом корабле, пока не помешала чертова война! Нужно место, которое он считал бы домом. Скажу за себя: лично я рад, что он сбежал от всех вас, даже если и связался при этом с каким‑ то безумным сборищем луддитов! По крайней мере, теперь он может поступать по своему усмотрению!

Граф Фольгер сверлил ее долгим взглядом, пока Дэрин не сообразила, что визжит совсем как девчонка. Вот черт, мысли об Алеке выдают в ней девчонку так, что дальше ехать некуда.

– Этот ваш Алек становится все более интересен, – одобрительно кивнул Мэлоун, проворно строча в блокноте. – Вы мне можете о нем рассказать подробнее, какие‑ нибудь факты из биографии?

– Нет! – дружно, в один голос выпалили Дэрин и Фольгер.

Где‑ то сверху прозвучал сигнал «разойдись»; по переходам и лестницам застучали быстрые шаги. Проклятье: капитан дал команду «на взлет». До полуострова им надо добраться максимум к закату, иначе ей с ее отрядом придется сбрасываться в темноте.

– Нам пора, – сообщила она, оттаскивая Мэлоуна к двери. – Скоро они придут за его светлостью, чтобы помогал с двигателями.

– А как же интервью?

– Если нас здесь застукают, интервью у вас будет, черт возьми, с палачом!

Приоткрыв дверь, Дэрин чутко оглядела коридор, выжидая подходящего момента для ухода.

– Мистер Шарп! – окликнул сзади Фольгер. – Надеюсь, вы понимаете, насколько все усложнилось?

– Вы о чем? – оглядываясь, бросила она через плечо.

– Мне необходимо встретиться с Алеком и отговорить его от этого безумства, а значит, мы должны бежать с корабля. И нам с Хоффманом понадобится ваша помощь.

– Вы что, тоже с ума спятили? – крикнула она. – Я не изменник, в конце концов! По крайней мере, не настолько.

– Может быть. Но если вы нам не посодействуете, я буду вынужден раскрыть один ваш маленький секрет. – (Дэрин так и застыла в дверях. ) – Во время наших занятий по фехтованию я начал кое‑ что подозревать, – нарочито спокойным голосом заговорил граф. – То, как вы стоите, как держитесь, и еще ваши выпады насчет Алека. Все это кое на что намекает. И этот ваш взгляд, похоже, устраняет мои последние сомнения.

– Я не знаю, о чем… о чем вы таком говорите, – произнесла она неестественно низким голосом: ни дать ни взять маленький мальчик, что пыжится подражать взрослому дяде.

– Я, кстати, тоже, – порхая карандашом по блокноту, увлеченно произнес газетный писака. – Но прошу вас, продолжайте: дело становится все более интересным.

– Поэтому, если вы собираетесь и дальше служить на этом корабле, мистер Шарп, вам все‑ таки придется помочь нам с побегом. – На лице графа змеилась иезуитская улыбка. – Или прямо сейчас сообщить о моем открытии нашему другу репортеру?

В голове у Дэрин стояла звенящая пустота. Сотни раз она видела этот момент в ночных кошмарах, и вот теперь кошмар становился явью. И благодаря кому? Графу Фольгеру! Сейчас она люто ненавидела всех мужчин на свете.

Дэрин закусила губу, собирая расстроенные мысли. В конце концов, она – мичман Дилан Шарп, отмеченный наградой боец воздушного флота его величества, а не какой‑ нибудь распустивший нюни штатский болван. Ей просто нужно что‑ то ответить, а как выйти из положения, разберемся потом.

– Что ж, будь по‑ вашему, – сказала она, как сплюнула. – Я помогу вам покинуть корабль.

Фольгер задумчиво забарабанил по столу пальцами.

– Надо не позднее завтрашней ночи, пока «Левиафан» навсегда не покинул Стамбул.

– Не волнуйтесь, я сам буду рад увидеть вашу удаляющуюся спину.

С этими словами она вытащила из каюты Эдди Мэлоуна.

Через три часа Дэрин пустым взглядом смотрела в открытый грузовой люк «Левиафана»; на спине – тяжелый ранец, внизу – плавно проплывающее каменистое плато.

«Впору прыгнуть прямо сейчас, – уныло подумалось ей, – вообще без чертовой веревки».

Как ни крути, все кончено. Граф разгадал ее секрет, да еще и подставил перед этим пронырой репортером. Надо же: первое задание в качестве командира, а вся карьера уже обречена.

– Не беспокойся, парень, – обнадежил ее стоящий рядом боцман. – Это только кажется, что высоко, а на самом деле не так чтобы очень.

Она кивнула. Да если бы ее волновал такой пустяк, как предстоящий прыжок! С земным притяжением бороться не сложно: тут и водород, и горячий воздух, и даже простая веревка помогут. А вот с тем, что ты девчонка, не сладить уже никак; это твоя вечная печальная участь.

– Я в порядке, мистер Ригби. Просто скорей бы уж. – Она оглянулась на своих подчиненных. – Ну а вы как, ребята?

Трое матросов напустили на себя бравый вид, а у самих расширенные глаза так и приклеились к плывущему внизу пейзажу. Приближаясь к Сфинксу, «Левиафан» замедлил ход, плавно поворачиваясь в потоках дующего с моря бриза. Полностью остановить корабль пилоты не могли из‑ за риска, что султан со своей свитой заметят происходящее внизу.

Задуманное, надо признать, чистая авантюра: откровенный шпионаж и диверсия прямо под носом у главы государства!

Боцман взглянул на часы.

– Готовность двадцать секунд.

– Пристегнуть карабины! – скомандовала Дэрин.

Сердце начало гонку по вертикали, отчего все мрачные раздумья улетучились. Фольгер со своими угрозами может катиться ко всем чертям. Надо будет – выкинем его вверх тормашками прямо из окошка каюты!

Пустынная местность внизу пошла на подъем; деревья сменились скудным кустарником и валунами, которые в свою очередь уступили место песку. Справа находился Сфинкс – причудливая гора, величаво вздымающаяся подобно древней статуе языческого божества.

– Готовимся, парни! – крикнула Дэрин. – Три… два… один… – И прыгнула.

Сердито зашипела под карабином веревка, слышно было, как следом, так же жужжа карабинами, спускаются остальные.

Земля стремительно неслась навстречу; Дэрин защелкнула второй зажим. Трение удвоилось; после резкого толчка немного замедлилось падение, но все равно валуны и чахлая растительность, сливаясь в одну полосу, мелькали внизу куда быстрее, чем того хотелось бы.

Затем веревку, а вместе с ней и Дэрин качнуло: это «Левиафан» еще чуть замедлил свой ход. Ее тело по инерции сперва понеслось вперед, а затем веревка качнулась назад так, что в какой‑ то момент Дэрин почти зависла над землей.

– Пшла! – крикнула Дэрин сама себе и отстегнула зажим.

Она упала, взметнув ботинками облачко жесткого песка и гальки. Удар болезненно отозвался в позвоночнике; Дэрин по инерции повело вперед, но на ногах она удержалась. Остаток веревки, вырвавшись из карабина, сердито хлестнул ее по руке и заскользил по пустынному берегу навстречу закату.

«Левиафан» улетал вдаль; шум его двигателей постепенно сливался с шелестом набегающих волн. Вновь накатили невеселые мысли, к которым добавилось чувство бесприютности.

Обернувшись, Дэрин отметила на гребне три силуэта. Что ж, по крайней мере, никого из отряда не утянуло в море.

– Ну что, все в порядке? – крикнула она.

– Да, сэр! – вразнобой отозвались в сумерках двое; третий же негромко простонал. – Мэтьюз, в десятке ярдов сзади, так и не встал пока на ноги.

Дэрин добралась до него, ступая по шатким камням. Матрос лежал, свернувшись калачиком.

– Лодыжка, сэр, – процедил он сквозь зубы. – Вывихнул, похоже.

– Ладно. Посмотрим, можешь ли ты стоять.

Она взмахом подозвала к себе остальных, а сама пока сняла с плеч тяжелый ранец. Встав на колени, Дэрин проверила, как там квадратный аквариум с витриольными рачками. Тот, к счастью, был цел.

Когда подошли рядовые Спенсер и Робинс, она велела им поднять Мэтьюза на ноги. Но едва он, кое‑ как встав, попытался опереться на вывихнутую правую ногу, как тут же вскрикнул от боли.

– Опустите его, – приказала она с тяжелым вздохом.

Ходок из подчиненного никакой. Две мили по каменистому полуострову в один конец, а затем обратно ему не одолеть.

– Придется вам, Мэтьюз, дожидаться нас здесь.

– Вас понял, сэр. А когда нас подберут?

ПРЫЖОК

Дэрин помолчала в нерешительности. О времени возвращения «Левиафана» из всей четверки знала лишь она одна, на тот случай, если они попадут в плен. Тогда османы, по крайней мере, не смогут устроить воздушному судну ловушку. А уж из нее, представленного к медали героя, они и слова не вытянут. Так ведь?

– Этого, Мэтьюз, я вам сказать не могу. Просто дожидайтесь здесь и позаботьтесь, чтобы вас не было видно.

Рядовой кивнул, поморщившись от боли, и она добавила:

– Поверьте мне, капитан нас не оставит.

Опустившись на колени, они втроем перераспределили содержимое четырех ранцев, а раненому оставили большую часть воды и немного копченой солонины. После этого Дэрин, Робинс и Спенсер двинулись по каменному гребню к проливу, оставив Мэтьюза в одиночестве.

Вот так: она командует всего пять минут, а в отряде уже потери.

•ГЛАВА 24•

На карте двухмильный путь через Галлиполи выглядел вполне безобидно, в действительности же все обстояло иначе.

Полуостров был рассечен высокими островерхими гребнями, как будто по этим состоящим из известняка горам прошлись гигантскими когтями. Щербины долин меж гребнями сплошь заросли сухим колючим кустарником. И где бы маленький отряд ни устраивал привал, из песчаной почвы тут же появлялись муравьи, свирепо набрасываясь на лодыжки незваных гостей.

Флотские карты оказались бесполезны: они показывали лишь малую толику гребней, ложбин и ущелий. Дэрин, как могла, прокладывала путь по компасу и звездам, однако труднопроходимая пересеченная местность заставляла блуждать и двигаться широкими зигзагами. В общем, на другую сторону полуострова они выбрались уже за полночь.

– Наверное, это и есть Килье‑ Ниман, сэр, – сказал Спенсер, скидывая на землю свой тяжелый ранец.

Дэрин, озирая в бинокль пустынный берег, кивнула.

Впереди в узком проливе легонько покачивалось два ряда буев. Гигантские металлические бочки покрывали зловещие тернии колючей проволоки и фосфорные бомбы. Под ними, невидимые глазу, должны были висеть сети от морских чудовищ – тяжелое ячеистое кружево металлических тросов, усеянное шипами и подводными зарядами.

По обе стороны сетей над водой возвышались громадные башни, неспешно чертя по воде лучами прожекторов. Дэрин наспех сделала набросок доступных взгляду укреплений: не меньше двух десятков двадцатидюймовых орудий нацелило стволы из своих казематов, высеченных в толще скал. Да уж, тут никакой корабль не пройдет. А вот бегемот сможет проскользнуть в глубине.

– Я так думаю, – высказал мнение Робинс, – от флота нам за такую услугу должно кое‑ что причитаться.

– Ну да. Хотя, по идее, благодарить нас должны будут русские, – заметила Дэрин, разглядывая в бинокль грузовое судно, в ожидании стоящее на рейде, чтобы с рассветом проследовать мимо сетей. – Это их дорога жизни.

Когда она рассказала Фольгеру насчет «Гебена» и «Бреслау», тот согласился, что главный план германцев – закупорить проливы. За то, чтобы крепко перекрыть кислород русской армии, стоило отдать два броненосца.

Вынув из ранцев водолазное снаряжение, она укрылась в прибрежных зарослях, чтобы там его собрать. Это был водолазный костюм Споттисвуда – первый подводный аппарат, созданный из фабрикатов. Костюм был сделан из саламандровой кожи и панциря черепахи. По сути, он сам по себе являлся живым существом с фабрикатными жабрами. Даже хранить его надлежало во влажной среде. В общем, не костюм, а кошмар обезьяньего луддита.

Дэрин, влезая в него и чувствуя, как кожу облегает морщинистая шкура рептилии, невольно содрогнулась. Зато у Спенсера с Робинсом вид костюма вызывал такое омерзение, что они предпочли отвернуться, лишь бы не видеть, как она облачается. И очень хорошо: несмотря на полночный час, представать перед сослуживцами в нижнем белье ей было не только неловко, но и рискованно.

Когда Дэрин подготовилась к погружению, они со Спенсером сползли к берегу, оставив Робинса стеречь ранцы. Прибрежные волны намыли здесь небольшую песчаную косу, около ярда высотой, за которой можно было укрыться. Дождавшись, когда лучи прожекторов пройдут мимо, они по влажному, гладко блестящему песку прошлепали к прохладной соленой воде пролива.

– Ну, сэр, давайте, – напутствовал Спенсер, подавая Дэрин дыхательный аппарат. – А я тут, у воды, подежурю.

– Главное, не высовывайтесь, – наказала Дэрин, надевая и затягивая ремни громоздких защитных очков. – Если меня не будет дольше трех часов, возвращайтесь и, пока не рассвело, проведайте Мэтьюза. Обратно я сам доберусь.

– Слушаюсь, сэр.

Спенсер, козырнув, отполз в тень.

Когда он скрылся, Дэрин наконец распаковала стеклянные ящички аквариумов с витриольными рачками. Согласно приказу капитана, никто из отряда не должен был их даже видеть.

Неподалеку опять прошелся луч прожектора, и Дэрин опустилась в воду по горло, взяв в рот похожий на кляп загубник дыхательного аппарата. Как и несколько часов назад в кабинете у доктора Баска, ощущение было странным и не сказать, чтобы приятным. Живые усики полезли ей в рот, выискивая там источник углекислоты. На языке появился рыбный привкус, а вдыхаемый воздух был теплым и солоноватым, как на камбузе «Левиафана», когда там жарили анчоусов.

Опустившись на колени, Дэрин скрылась под водой. Сверху прополз мутный отсвет прожектора, сделалось очень темно. Какое‑ то время Дэрин сидела на корточках, размеренно чередуя вдохи и выдохи.

Попривыкнув к температуре воды, она оттолкнулась от песчаного дна и поплыла к первой линии сетей, держась возле самой поверхности. Плавать в море ей было не привыкать, хотя ночью она делала это впервые. Чернильная тьма вокруг казалась бесконечной, а странный вкус загубника словно напоминал, что в этой холодной чернильной бездне ей не место. Дэрин вспомнились давние учения на «Левиафане», когда у нее на глазах морское чудовище сокрушило в щепу деревянную шхуну. Впрочем, в этом проливе морских чудовищ нет, по крайней мере пока. Это территория жестянщиков, где самые грозные морские обитатели – обычные акулы и спруты, не способные повредить пловцу в водолазном облачении Споттисвуда.

Казалось, прошла уйма времени, прежде чем она достигла одного из буев, мерно колышущегося в воде, словно шипастый металлический еж. Она осторожно потрогала одну из его игл, достаточно острых, чтобы пропороть шкуру морского чудовища; помимо шипов, буй был увешан фосфорными бомбами, которые автоматически взорвутся, как только чудовище попытается высвободиться.

Прежде чем спускаться на глубину, она какое‑ то время провисела у ограждения. Витриольных рачков надо было помещать глубоко под водой, чтобы их колония, пожрав буи, не выдала свое присутствие чересчур скоро.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒