Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы Омнибус. 8 страница

- Командующий поймет преимущество моих приказов, Сахиель.

Ты знаешь, что это правда.

До того как жрец смог ответить, инквизитор поднял руки и призвал к тишине.

- Кровавые Ангелы! Нет сомнений, что ваш примарх обернул свой благодетельный взгляд к нам! Мы солдаты " Беллуса" и мы несем то самое оружие, которое было даровано Сангвинию лично Богом-Императором!
Позади кафедры возникло движение и кучка покрытых саваном сервиторов из свиты Штеля вышли вперед.

Они несли длинный футляр, сделанный из прочного титана, поверхность была затейливо украшена символами Ордера, Империума и Ордо Еретикус.

Рафен почувствовал физический шок, когда осознал что содержит контейнер.

Именем Трона! Копье!
- Наша победа на Кибеле была священным долгом, - инквизитор бросил взгляд на собравшихся перед ним Десантников. - Но среди вас есть тот, кто выделился, кто показал настоящую силу неотъемлемого права, которое поет в вашей крови, даже перед лицом поражения!
Глаза Штеля остановились на родном брате Рафена.

- Брат Аркио, выйди вперед.

Аркио сделал как ему приказали и встал, поднялся на кафедру.

Сервиторы Штеля остановились перед молодым Кровавым Ангелом и преподнесли ему металлический футляр.

- Открой его.

- Приказал ему Штель.

- В качестве признания твоих деяний, тебе даруется честь преподнести Копье Телесто.

Аркио протянулся к нему и дрожащими руками открыл замки, которые запечатывали контейнер.

Позади него Сахиель сжал свой грааль и произнес слова " Литергус Интегритас".

Когда Аркио положил руки на металл, его охватила приносящая радость теплота.

Когда он сдвинул створку контейнера, он увидел внутри объект, который сиял как солнце.

Излучение от оружия охватило весь великий зал волной бледно золотого света.

Ниже кафедры Рафен задохнулся, когда сияние прикоснулось к голой коже его лица.

Уголком глаза он увидел как Турико отвел глаза; его переполняли эмоции.

Но Рафен не мог оторвать от него взгляд.

Там, перед ним было Копье Телесто, во всей его ласкающей слух славе.

Гобелены на Риге даже близко не передавали величественность святого копья.

Само по себе лезвие представляло из себя удлиненную слезу с полостью в центре, олицетворяя единственную каплю крови, которую Сангвиний потерял когда клялся в верности Императору.

Мерцая внутренним светом, оно покоилось на верху резной ручки, которая демонстрировала ангела крови, облаченного в монашеские одеяния Высшего Санвинарного жреца.

Его безупречное лицо терялось за широким капюшоном и его могучие крылья ангела была распростерты по ветру и ниже этого, была единственная печать чистоты, которая несла на себе личную отметку Императора.

Это было самым невероятным зрелищем, которое когда либо видел Рафен и его сердце заныло от этого.

В зале набатом еще раз раздались слова, на сей раз слетевшие с губ Аркио.

- За Императора и Сангвиния!
Брат Рафена почувствовал как в ладонях стало покалывать, когда кровь разнесла выброс адреналина.

Генетические шаблон древней технологии копья почувствовал его близость и фрагментарные элементы сущности Сангвиния, которые пели в его венах.

Непроизвольно Аркио нарушил протокол и прикоснулся к вечному копью.

- Нет! - Вскинулся Сахиель, кинувшись вперед, чтоб схватить за руку Кровавого Ангела.

Он проскочил едва пол шага, когда Штель схватил его и удержал.

Инквизитор только качнул головой, в его глазах была угроза и жрец внезапно испугался.

Руки Аркио, казалось, действовали механически и он вытащил оружие из футляра, подняв его в левой руке, зеркальным отображением последнего художественного панно на Риге: победного жеста Сангвиния над телом Моррога.

Копье вибрировало в его руке как живое, полоса янтарной молнии замерла в физической форме.

Странная энергия осветила лезвие-слезу изнутри и, подобно сверхновой, вспыхнула пульсирующим белым светом.

Рафен видел как этот свет омыл тело брата и плоть Аркио, казалось, переплавлялась в черты их Примарха.

Его темно-красная броня превращалась в золотые с белом крылья, вспыхнувшие из-за его плечей.

Затем, так же быстро, как копье стало снова неподвижным, пропало и видение.

Тишина, которая последовала за этим была такой полной, что на миг Рафен испугался, что мог оглохнуть.

Но через мгновение, каждый Кровавый Ангел в зале заорал в полный голос, выкрикивая имя их Примарха, пока, кажется, каждая стена не задрожала от этого звука.

Присяга крови! Я действительно был этому свидетелем? Неужели до моего брата дотронулся лично ангельский правитель? Вопросы молотом стучались внутри разума Рафена, сотрясая его до глубины души.

На кафедре, где замер Сахиель в восхищении от зрелища, Инквизитор Штель с удовлетворением наблюдал за молодым Кровавым Ангелом, лицо Аркио было мокрым от слез радости.

Он не смог сдержать тонкую, ледяную улыбку.

СЛОВО " чудо" распространилось из великого зала по палубам " Беллуса" со скоростью лесного пожара, к каждому Космодесантнику и рабу, на службе ордена Кровавых Ангелов.

Минута с Аркио на кафедре снова и снова проигрывалась на церковных экранах, усеявших боевую баржу и эффект был поразительным.

Полагая, что их миссия завершена, моральный дух Десантников на борту " Беллуса" упал, как только был проложен курс домой.

Каждый из них был горд завершить их задание и они предвкушали вновь увидеть Ваал, но все же на корабль опустилась трудно уловимая меланхолия.

Экипаж " Беллуса" знал, что их одиссея почти подошла к концу и это печалило их.

Но не долго.

Представление Аркио копья, разожгла яркую ярость в Кровавых Ангелах и для выживших на Кибеле это стало вдохновляющей идеей.

Мужчины, которые стояли с Рафеном и были готовы встретить смерть с открытыми объятьями, изменились в одну ночь.

Внезапно они стали неистовыми и жаждущими крови.

Во время огневых ритуалов стрельбы и в обязанностях обслуживания, даже среди дневной боевой тренировки, разговоры боевых братьев сводились к человеку, прозванному " Благословенным" и к горячему желанию отомстить жителям Шенлонга.

Пока работы по восстановлению двигателей подходили к концу, " Беллус" оставался на орбите планеты мавзолея несколько дней и Рафен не удивился когда Сахиель приказал усилить тактические тренировки наземного штурма.

Он пытался найти Сержанта Кориса, но старый ветеран был неуловим.

Изменениями горел воздух на борту боевой баржи и на всем протяжении он резонировал в сердцах каждого Космодесантника желанием воевать.

Если вскоре не прольется кровь, размышлял он, мужчины обезумят.

В голове у Рафена бушевал шторм противоречий.

Он не видел своего родного брата с окончания церемонии по павшим, но он постоянно думал об Аркио.

Он пытался как мог, забыть несмываемую картинку, когда его молодой брат обретал облик Сангвиния.

Видение в великом зале повторяло краткое мгновение сдвига, которое он испытал на Кибеле во время штурма Несущих Слово.

В то время он думал что устал и расстроен ходом событий, но сейчас инцидент был другого, более пугающего свойства.

Рафен не был псайкером или каким-то ментальным колдуном с проклятым, искаженным зрением и все же, краткие видения были ясны как день.

В других обстоятельствах, он мог бы подозревать, что изъян проявил себя таким коварным образом, но скверна черной ярости была сумасшествием, неистовой силой и никогда не проявляла себя так тонко.

Туркио, Люцио и Корвус в один голос говорили о пульсации света и тишине, которая за этим последовала.

Их голоса были полны почтительного страха, когда они упоминали имя Аркио и Рафена вскоре утомили несущественные вопросы Кровавых Ангелов, которых он не знал, о его брате.

Он помалкивал, но по правде, Рафен был не уверен что сделало Аркио, так называемым " благословенным".

Он любил своего брата и знал его так хорошо, как мог знать только родной человек, но какая-то беда звенела у него в мыслях.

Она скрывалась, слабая и тусклая на задворках его мыслей, искажая каждую секунду его жизни.

С этими сомнениями в душе, он продолжал поиски Кориса.

ИНКВИЗИТОР Штель по полной использовал камеры для допросов на " Беллусе" во время миссии по поиску Копья Телесто.

Многие жертвы, которые прошли через медный, диафрагменый люк пристально рассматривали последние вещи, которые они могли увидеть в своей жизни: машины для допроса, столы с набором зловещих ножей и стул, прикрученный к палубе.

За годы, пока " Беллус" двигался от мира к миру, Штель приказал своей свите изменить элементарные механизмы, используемые Космодесантниками для содержания пленных.

Они постепенно создали инструменты для инквизитора, которые напоминали огромный гибельный верстак в Схоле Еретикус, где он учился.

Когда Штель вошел, он окинул взглядом камеру, рассматривая темные металлические подпорки, венки из ладана и темные глубины за парящими светосферами.

Это была прекрасная сцена для такого игрока как он.

Перед тем как подойти к пыточному стулу, он снял накидку, стряхнул комочек пыли с пальцев.

В нем удерживался Несущий Слово, еретик, который звал себя Норо.

Он был бледен и окровавлен, но все еще жив.

Штель оценивающе посмотрел на раны от пуль на его теле.

Они были покрыты струпьями с черными пятнами гноя, но все еще сочились и изредка текли.

Пройдет еще немного времени, прежде чем он умрет.

- Высокопреосвященство, - сказал лексмеханик, выдавая себя скрипящими, железными ногами.

- Я продолжаю расшифровывать каждое сказанное Предателем слово.

Он мало выдал, но забросал меня ругательствами и нечестивыми проклятьями.

Инквизитор кивнул и поднял взгляд на серво-черепа, которые вяло кружил вокруг него.

- Потом, когда твои обязанности здесь будут завершены, покаешься, - приказал он.

- Очистишь себя от воздействия такого отступничества.

- Как будет угодно.

- Сервитор поклонился.

Штель приблизился к Несущему Слово и с огромным усилием, вражеский солдат поднял голову.

Ему пришлось придушить вспышку удовольствия, когда он увидел разгорающийся страх в глазах Норо.

Ничего сильнее не возбуждало Штеля, чем уверенность, что он вселяет в других ужас.

Он принял насмешливый вид.

- Больно, маленький предатель?
Замечательно, Несущий Слово собрался с силами и скорчил вызывающую гримасу.

- Смерть тебе и твоему богу-трупу, навозная личинка!
На лице инквизитора появилась улыбка.

- А, хорошо.

Ты еще хочешь немного побороться.

Я понял, что совсем не так захватывающе иссушить разум того, что совершенно сломлен.

Такая простая задача, скучное умение.

- Прочь! - Рявкнул Норо, его голос треснул.

- Оставь меня и иди трахай животных, мерзость!
Лексмеханик дернулся, как будто его пронзил инсульт.

- Лорд, какой цели служит то, что мы содержим образец в живых? Я интуитивно полагаю, что это низший еретик, не допущен к любой ценной информации, кроме той, что вы уже вытащили.

- Нет, я не соглашусь, - ответил Штель, глядя на сервитора.

Затем он отвернулся и совершенно другим голосом произнес единственное слово.

- Сомнус.

Фраза повисла в воздухе как кольца дыма и заставила лексмеханика подергиваться.

Затем внезапно глаза раба закатились и обессиленный, он резко упал.

Позади него мягко опустились на пол и замерли три контролирующих серво-черепа.

Произнесенное вызвало пост-гипнотическое внушение, которое Штель давным давно поместил в разум лексмеханика и в мозги уже столетия мертвых слуг, чьи черепа теперь были его механическими стражами.

До тех пор, пока инквизитор не решил иначе, он и его жертва остались наедине.

Каждый монитор и сенсор, которыми был усеян интерьер остальной боевой баржи Кровавых Ангеловл были убран из комнаты.

Это была одна из первых вещей, которую сделал Штель, когда десять лет тому назад поднялся на борт " Беллуса".

Норо полностью осознавал что произошло и на его лице было замешательство.

Штель не удостоил его взглядом и затем подошел очень близко к Несущему Слово.

Норо пытался избежать прикосновения инквизитора, но его тело удерживалось на кресле толстыми, железными стержнями, он мало что мог сделать, чтоб остановить его.

Штель обхватил голову Десантника Предателя руками и на один ужасающий миг, Норо подумал что лысый мужчина собирается поцеловать его.

- Что... что ты делаешь?
- Ты мне расскажешь все, что знаешь об обороне Шенлонга, тварь, - прошептал тот.

- Я ничего тебе больше не расскажу.

Ты вытащил из меня название планеты и уже одним этим я предал свой договор...
Задрожав он вздохнул.

- Иди на Шенлонг, человек, иди туда и встреться с моими братьями! Они вас сырыми сожрут!
Инквизитор закрыл его рот.

- Очень скоро, но сначала мы должны сесть, отдохнуть и поговорить, ты и я.

- Нет... - с силой отринул Несущий Слово. -

- Я лучше умру.

- В свое время.

- Согласился Штель, электро-татуировка аквилы на его лбу вспыхнула. - Но перед этим, ты покажешь мне все.

Лицо Норо похолодело когда ледяные кончики пальцев инквизитора вытянули из его нездоровой кожи остатки тепла.

Он почувствовал как его грубая, болезненная плоть меняется и плавится.

Пальцы Штеля погрузились в его кожу и затем пронзили ее как мягкую глину, пройдя кости и мозговое вещество внутри.

Несущий Слово изо всех сил пытался закричать, но Штель заткнул ему глотку пренебрежительным жестом сдавливания.

Как и до этого, на поверхности Кибелы, инквизитор наполнил Десантника Предателя видением, но в этот раз оно росло и росло, втекая в него как жидкость, чтоб наполнить пустой сосуд восприятий Норо.

Вместе с ним пришел чернильно-черный саван тишины, которая душила еретика; в нем был неизменный оттенок ужаса.

Несущий Слово служил лордам Хаоса всю свою жизнь и наслаждался темными путями неразделенной восьмерки, но сейчас, то что он видел, разворачивающееся из разума этого человека-существа поразило его абсолютом чистого зла.

Норо никогда даже не смел, даже в самые жестокие и убийственные момент, верить, что существует что-то настолько совершенно отвратительное.

Это не было псайкерским фантомом человека, это была неочищенная скверна ненависти, прилипшая к человеку как паразит.

Когда здравомыслие Норо разорвало, инквизитор Лорд Рамиус Штель начал медленно и неторопливо насиловать разум Предателя.

Лексмеханик был прав: Несущий Слово был всего лишь пехотинцем, Десантником Хаоса и никаких других желаний кроме как драться и умереть за слово Лоргара.

Высшие по званию ветераны знали бы военную диспозицию и расположений солдат, но Норо мог предложить только мимолетные воспоминания о вторжении в Шенлонг - вспышки насилия и кровопролитие, которые засели в разуме убийцы.

- Ничего... - Норо умудрился выпихнуть это слово с губ.

Глаза Штеля сузились и он собрал темноту вокруг него, наматывая ее бритвено-острыми лентами пси-материи.

Затем, с отвратительной точностью, он снял кожу с воспоминаний еретика.

Норо начал трястись и корчиться, когда внутри открылись ворота его памяти.

Внезапно, в один момент, все что когда-либо происходило с ним вспомнилось и под весом этого разум съежился.

Пробираясь через океан воспоминаний, Штель ловил малейшие происшествия, сортировал их и сплетал вместе на фоне тьмы.

Он взглянул по сторонам, моментально поймав подслушанную беседу и вспышки воспоминания.

Штель нашел бесчисленные фрагменты взглядов, о которых Несущий Слово даже и не знал что он видел и сплел их в единое целое.

Там, в кусочках головоломки, были подходы к Шенлонгу, пути вместе с вечно меняющимися коридорами между минными полями блокады, которая окружала мир-кузницу.

Он стремительно вышел из разума и плоти еретика и отошел.

Его лоб покрывала тонкая испарина.

- А, - прохрипел пересохшей глоткой Штель. -

- Спасибо.

Норо вырвало фонтаном, выбросом рвотных масс и крови.

- Кто... - Голос Десантника был шипящим визгом.

- Ради ненависти, что ты такое?
Инквизитор обошел неподвижного лексмеханика и вытащил тусклый металлический объект из потайного кармана накидки.

Он не удостоил Несущего Слово ответом.

Заключенный заразил себя страхом.

В его покрасневших глаза ярко светилась безумная тревога.

- Ни один человек...
Штель подошел к пыточному стулу, скрывая предмет в руке.

- Что ты там бормочешь, тварь? - праздно осведомился он.

Норо указал на лексмеханика, люк и внешний мир спазматическими подергиваниями головоы.

- Они не видят... - Несущий Слово внезапно разразился истерическим смехом. - Но я вижу!
- Помолчи.

Рука Штеля приблизилась к глотке Норо.

Смазанным движением оружие в его руке чисто рассекло толстые мыщцы шеи, как будто пройдя через воздух.

Потоком хлынула густая кровь, заставив Несущего Слово замолчать.

Через минуту инквизитор начал тщательно очищать стилет ножа-бабочки.

Фрактальное лезвие оружия было настолько острым, что вытереть с него кровь было медленным и неторопливым занятием.

Когда он закончил, Штель опять произнес командное слово.

Лексмеханик и серво-черепа пробудились, совершенно не ощущая пропущенное время.

Когда он был на полпути к двери, сервиотр отметил.

- Образец... Он кажется убил себя.
- Да.

Штель с отсутствующим видом кивнул.

- Ты же видел как это было, не так ли?
Лексмеханик медленно моргнул, как будто движение этой мысли в его разуме было особенно медленным.

- Я видел как это произошло, - ответил он, после длительной паузы.

- Вскрой его, - сказал инквизитор, а затем добавил запоздалую мысль, - сердце и череп пошли в мою каюту.

КОГДА Рафен нашел ветерана в тактикариуме " Беллуса", тот горячо спорил с Сахиелем.

Обычно, рядовой Космодесантник его положения не был бы допущен туда без разрешения старшего боевого брата, но его связь с Аркио внезапно сделала этот вопрос в глазах охраны незначительным.

- Зачем спрашивать мое мнение, если оно тебе не нужно? - Говорил Корис.

- Или ты просто желаешь чтоб я тебе говорил то, что ты хочешь услышать?
Лицо Сахиеля посуровело.

- Твои слова всегда заслуживают внимания, Брат Корис, но это не гарантирует что я последую им.

Не забывайтесь, сержант!
Рафен заметил Аркио, стоящего по другую сторону, освещенного по контуру сиянием голохроматического дисплея.

Его брат встретился с ним глазами и приветственно кивнул.

Рафен увидел в нем отражение своего собственного лица, подернутого усталостью.

Возможно " чудо" сильнее отразилось на его брате, чем он ожидал.

- Я совещался с инквизитором и я согласился с его рекомендациями.

" Беллус" покинет орбиту и направится к Шенлонгу со всем рвением, - ответил жрец.

- Это вполне подходит в качестве ответного удара, учитывая сколько Несущие Слово нам должны.

Корис фыркнул.

- Что мастер пыток и допроса знает о тактике Космического десанта? Подумай, Сахиель! Шенлонг находится среди океана ядерных пустотных мин, что даже большому Имперскому флоту будет трудно уничтожить! Я не стану отрицать, что Хаоситский сброд заслуживает того, чтобы утонуть в собственной крови, но Беллус всего лишь один корабль - как мы можем надеятся проникнуть сквозь такую оборону?
Жрец бросил взгляд на Аркио.

- Сангвиний дал возможность, - отрезал он.

- Неужели? - Удивился Корис, и посмотрел на молодого Десантника.

- Скажи мне, он протянет руку и смахнет с неба мины для нас? - фыркнул он.

- Я сын Сангвиния в два раза дольше вашего, Сахиель, и я знаю что он помогает тем, кто помогает себе сам... И без посторонней помощи мы не сможем ударить по Шенлонгу!
- Инквизитор обеспечил тайный подход к планете.

- Спокойно сказал Аркио. -

- Ему известен путь через мины.

Сахиель слегка улыбнулся.

- Видишь, Корис? Твои опасения безосновательны.

- Да ну? Предположим, что мы обстреляем поверхность, что тогда? С нашими потерями на Кибеле, эта потрепанная рота значительно меньше полной.

В первый раз за это время Рафен подал голос:

- Силы Несущих слово на Шенлонге будут превосходить по численности, - сказал он, давая знать о своем присутствии.

Жрец посмотрел на него.

- Один Кровавый Ангел, несущий праведную силу Императора, стоит десятка предателей! Мы не боимся их! - Повернулся он к Рафену.

- Вы не верите в решения старших по званию, Рафен, я вижу это в твоих глазах! Мы должны ударить, пока есть элемент неожиданности... Каждый день промедления, предатели укрепляются на мире, который они украли у Империума!
- Если это угодно Высшему Жрецу, всё что я предлагаю, это обратится за подкреплением с Баала, - возразил Рафен.

- Мы должны остаться на Кибеле, пока командующий Данте не отправит нам больше кораблей, затем мы сможем оставить гарнизон здесь и вылететь к Шенлонгу в хорошем состоянии, - Сахиель заставил его молчать криком.

- Нет! С нами благословение прародителя, и наша победа обеспечена! Оглянись, Рафен!
Он широко раскинул руки, чтобы охватить других Кровавых Ангелов в комнате.

- Твои братья жаждут крови! Они не желают ждать подкрепления! Они хотят заставить Несущих Слово заплатить! Заплатить за каждую отнятую душу и за каждый испорченный дюйм земли, своими никчемными жизнями!
Рафен почувствовал легкое прикосновение к своей руки и взглянул в глаза Аркио.

- Верь мне, брат, я обещаю, мы можем добиться успеха.

Сахиель отвернулся от Кориса, отпустив его, и подозвал сервитора.

- Передай капитану Идеону.

По моему приказу, даю команду! Мы снимаемся с якоря и летим до Шенлонга!
Корис выходил из комнаты, не говоря ни слова, оставив Рафена наблюдать за выходящим старым наставником.

Глава восьмая.

Варп бурлил по краям разума Рамиуса Штеля.

Горячее прикосновение чистых, изначальных энергий облизывало его душу с иссушающей, неземной нежностью.

И все же это было просто слабое подобие настоящей мощи эмпирей, пробившихся через вечно возведенный барьер корабельного поля Геллера.

Инквизитор наслаждался этим.

Он был один в своей личной комнате на борту " Беллуса" и у него была возможность ввести себя в транс, где господствовала его ментальная энергия.

Пока боевая баржа плыла по непроторенным водам эмпирей, Штель охотно расслабился за комплексом псионических щитов, которые охраняли его разум и позволил себе послушать затихающие вопли и просьбы существ, которые жили по ту сторону космоса.

Он был легкомыслен, позволив себе колебаться на краю психической пропасти, возбуждаясь от опасности и адреналинового выброса, как будто стоя на вершине самой высокой горы.

Только у него было сильно желание вернуться с края безумия, где остальные люди бы дрогнули.

Только Рамиус Штель обладал такой ментальной силой, чтоб противостоять зову сирен.

Там бурлила жизнь, не облаченная в прочные органические формы, которые жили в материальном мире, но построенные из чистой мысли и сырых, неистовых эмоций.

Он слушал их, когда они невидимками проносились мимо " Беллуса" и ловил мельчайшие частицы ментальной питательной среды.

Это было самым секретным пороком Штеля, грехом который он прятал в глубинах своей души, подальше от случайных телепатических проб Библиариев Кровавых Ангелов, которые до сих пор служили на борту корабля - и из-за этого, это было еще слаще.

Каждый раз становилось чуточку сложнее вернуть себя в мир грубой материи, каждый раз он развлекался чуточку дольше, чем ранее.

Но он упивался этим, даже зная, что это может его уничтожить.

Когда " Беллус" вышел из Имматериума в космос на краю системы Шенлонга, Штель изнуренно вздохнул и собрался.

Инквизитор наблюдал за небольшим столкновением из окна своей комнаты, когда " Беллус" поймал дежуривший на пикете эсминце Несущих Слово класса " Иконоборец".

Командир судна был ужасно невнимателен и едва успел поднять половину своих пустотных щитов, когда главные орудия боевой баржи разрушили корпус, похожего на лезвие ножа, корабля.

Горя, как пропитанная маслом тряпка, разрушенный эсминец отлетал дальше в космос.

Штель одобрительно кивнул.

Быстрое уничтожение космического корабля Хаоса, охраняющего точку варп-перехода, позволило " Беллусу" продолжить приближение к Шенлонгу незамеченным.

Если его план сработает, как он предвидел, Кровавые Ангелы будут на расстоянии удара у мира-кузницы к тому времени, когда Несущие Слово только узнают, что появился нарушитель.

Он пробормотал короткую молитву-прошения гололитическому экрану в его комнату и устройство подчинилось.

Оно проецировало изображение Шенлонга с корабельных сенсорных датчиков большого радиуса действия.

Туманная и неясная, непримечательная планета дрейфовала в обширном поясе крошечных сфер.

Штель воткнул палец в голограмму и пробежался по плавающим точкам.

Каждая из них была компактным термоядерным зарядом, боеголовкой способной разнести город, с группой микродвигателей с простой управляющей логикой.

Когда планета поворачивалась, они сообщались друг с другом через безупречную, непроницаемую сеть фабричного мира.

Инквизитор вытащил фрагмент воспоминаний из изобилия гипно-выученных фактов, вложенные в него при посвящении в Ордо Еретикус.

Шенлонг был производителем оружия со времени Эры Темных Технологий, там, на заводах размером с континент, они создавали снаряды и бомбы для миллиарда военных компаний.

Секреты минного поля, который саваном окружал этот мир, как и очень многое в эру Империума, был потерян для земных техномагов.

Штель усмехнулся.

Занавес атомной смерти не остановил заклятого врага от развращения людей у власти, предоставивших им секретный проход через вечно двигающееся поле.

И сейчас он делал тоже самое, вырвав путь из воспоминаний мертвого животного Норо.

Но все равно, это будет медленное и опасное сближение.

Им нужно будет избегать других патрульных кораблей Хаоса и стойко держаться курса, который был столь же надежен, как разум сошедшего с ума убийцы.

Инквизитор развернулся, когда его телепатических чувств достиг слабый привкус псайкера.

Задыхаясь от презрения он махнул подключенному к машине сервитору и он разомкнул дверь в комнату.

Люк раскрылся, за ним стояла пара Кровавых Ангелов и фигура в капюшоне, с кучей механодендритов за спиной.

Старый Мастер Хорин.

Штель узнал астропата еще до того как увидеть его.

После столького времени, он мог отметить ментальные слепки каждого псайкера на борту " Беллуса" с безупречной точностью - и этот был особенно нежелателен.

Костлявый старый дурак был упрямым существом и намного менее восприимчив к тонкому принуждению.

- Лорд Инквизитор, - начал телепат, - как вы приказали, я принес передачу срочной связя.

Сообщение прибыло сразу после нашего выхода из варпа.

Штель изучал чахлого человека.

Трубочки жизнеобеспечения и коннекторы паутиной связывали Хорина с его кафедрой-машиной, тащившейся за ним по полу, истекающей водянистой питательной жидкостью.

Астропат насильственно вытащил себя из своей консоли и пришел в комнату Штеля, вместо того чтоб надиктовать сообщение своему избранному кругу секретарей сервиторов.

Он почувствовал слабое раздражение в шипящем голосе Хорина? Тот светился негодованием что его заставили сначала отнести сообщение Штелю, вместо Капитана Идеона? Инквизитор немного улыбнулся.

Было сложно считать эмоциональное состояние астропата, если у них оно вообще было.

- Воины, вы свободны, - сказал он. -

- Ожидайте снаружи.

Астропат краем глаза бросил взгляд на Космодесантников, когда они оставили его.

Это было неправильным, что сообщение командного уровня будет озвучено без старшего Кровавого Ангела.

Штель пристально посмотрел на него.

Ментальный щупальца инквизитора ткали в воздухе невидимый рисунок, в данный момент ища какой-то смысл.

- У вас новости с Ваала.

- Медленно произнес Штель, его улыбка увяла.

- Вы больше никому не сказали?
- Ваши приказы требовали этого, - ответил астропат.

- До сего момента я еще не озвучивал сообщение.

Обманчиво спокойно инквизитор подошел ближе.

- Тогда говори.

Мгновение гармоники внутри аугментированной глотки телепата резонировали, а затем он выдал строку цифр.

- Шифр, Омнис Секунда.

Непосредственно брату-капитану Идеону, командующему боевым кораблем " Беллус".

Телепатический канал связи Астропата Хорина.

Подписано Высшим Лордом Командиром Кровавых Ангелов Данте.

Штель нахмурился при упоминании имени Данте и начал формулировать свои шаги, которые придется сделать.

Тембр голоса астропата стал еще более хриплым, но все же в нерешительности он начал говорить.

Хорин тщательно восстановил сообщение, точно передавая в том порядке, в котором оно было написано.

Его слова были словами Данте, повторяемые через космос.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒