Оправа: ГОВОРЯЩИЙ 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 31 из 40Следующая ⇒

— Аннабель? — Иваш посмотрел на Линору. — Почему — Аннабель?

Роджер не ответил. Промолчала и Линора. Ладонь ее тихо ворошила клочковатые рыжие волосы горбуна.

— Пахнет летним дождем… — сказал Роджер и вздохнул. — Кто-то только что умер…

Глаза его закрылись.

Вайда склонился над ним, долго слушал сердце. Поднял взгляд на травника.

— Ты можешь его… воскресить?

— Вернуть? — спросил Жуга. — Да. Я могу. Но я не буду.

— Ты не хочешь?

— Он не хочет.

Рука травника легла на рукоять меча. Хриз вышел из ножен.

Имя он уже знал.

— Аннабель…

Девушка подняла голову.

— Убьешь меня? — спросила она.

«Она знает, » — вновь сказал себе Жуга.

Она воспользовалась им, как десятком других до него. Ей было абсолютно все равно, кто он, и что с ним будет потом. Просто нужна была свежая кровь, и Роджер позволил ей взять с собой нового человека. А прошлому останется тоска, смертельная тоска, ибо над своей любовью вампир не властен. Иваш полез в петлю. Кто поручится, что месяц спустя в лесу не найдут рыжего ведуна с перерезанным горлом и окровавленным мечом в руках?

Знает ли она?

«Она знает. »

Жуга вздохнул и покосился на меч. Обычно серый, клинок меча блестел как ртуть. Лезвие подрагивало, словно в нетерпении. Ухмылялся танцующий лис. «Боже, да ведь он же ревновал! » — неожиданно осенило травника. Мгновенно стали понятны все его ржавые причуды.

Любовь… Или она тоже ничего не стоит в этом мире? Что делать, как освободить себя, Иваша, Аннабель, и может быть, кого-то еще, кто был до них со скрипачом?

Он мог убить ее.

Он мог убить себя.

Третьего было не дано.

Неужели он преследовал ее только за этим?

Надо было довершить начатое.

— Ли, — позвал он.

— Что?

— Ты ведь можешь предсказать, что будет.

Девушка покачала головой.

— Я ведь уже говорила: я ничего не могу прочесть в твоем будущем.

— А в своем?

Линора горько усмехнулась.

— Мое будущее меняется, — ответила она. — Каждый день. Каждый час. Я не могу сказать о себе ничего. Я спрашивала сотни раз, когда я умру, и видела сотни разных смертей. Но сейчас… я не вижу ничего. Я люблю тебя. Прости.

— Но я там есть?

Молчание.

Полыхнула молния. Камень в браслете травника мигнул красным. В небе грохнуло, и первые струи дождя хлынули на землю. Жуга стоял и молчал.

Жуга.

Аннабель.

И меч между ними.

Дождь пошел сильнее. Через минуту он хлынул, как из ведра. Стало совсем темно. Деревья гнулись, ивовые ветви то и дело хлестали странников по лицу. Река вздыбилась волной. Молнии полыхали одна за другой.

Слезы.

Дождь.

Кто плачет там, на небесах?

Травник поднял голову.

— Что мне делать? — прошептал он. — Что?

Вайда молчал. Молчал и Иваш, понимая, что поделать ничего не сможет, что бы ни произошло сейчас меж этими двоими.

Ветер усилился, как вдруг послышался странный шум. Все обернулись к замку.

Замок, еще погруженный во мрак, вдруг расколола трещина; она шла зигзагом от кровли до основания. На глазах у них трещина быстро расширилась, налетел сильный порыв урагана, полный лунный круг внезапно засверкал им в глаза, мощные стены распались и рухнули. Раздался протяжный гул, точно от тысячи водопадов, и глубокий черный омут безмолвно и угрюмо сомкнулся над развалинами Дома Эшеров.

Ворон с криком расправил крылья, взлетел и растворился в темном небе.

Травник опустил свой меч.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я, наверное, и впрямь дурак, но я люблю тебя. Кем бы ты ни была. Дай руку.

Камень на его браслете бешено пылал.

Ручей нес лодку. Небольшую — в две ладони длиной, очень красивую и тщательно отделанную, с малюсенькими лоскутками красных парусов и торчащими в стороны веслами. Буквально шагов через двадцать ручей впадал в море, водопадом низвергаясь с невысокого обрыва. Жуга почти что машинально опустил ладонь в воду и подхватил лодчонку под днище. Поднял ее и рассмотрел. Скамейки, паруса, рыбацкая снасть — все на ней было как настоящее, только маленькое.

— Дяденька…

Жуга поднял взгляд.

Перед ним стояла маленькая девочка лет пяти-шести, худенькая, загорелая, с черными как смоль, густыми волосами, стояла, нервно теребя подол юбчонки. В руках ее была корзинка. В корзинке лежали игрушки. Много игрушек.

— А теперь отдай мне, — сказала она, — ты уже поиграл. Я несу это на продажу.

Травник улыбнулся.

— Как тебя зовут?

— Изольда, — потупилась та. — Но папа иногда зовет меня…

— Постой. Попробую угадать… — Он на мгновение нахмурился и снова улыбнулся. — Ассоль?

— Да… А как вы догадались? Вы… волшебник?

— Может быть. Возьми, — он протянул девчушке лодочку. Сосредоточился, как это делала Аннабель, и мысленно скользнул вперед по временной спирали. — Держи крепче, вот так… Знай, Ассоль, однажды, когда ты вырастешь и станешь взрослой и красивой, будет день, ты выйдешь на берег моря и увидишь большой корабль с вот такими же вот алыми парусами. Он станет в гавани на якорь, на воду спустят шлюпку, и на ней к тебе приплывет прекрасный принц из далекой страны…

— Правда?! — Глаза девчушки восторженно округлились.

— Правда. И он сойдет на берег и скажет тебе: «Ассоль! Я люблю тебя. Я приплыл за тобой. Я увезу тебя в далекую страну, туда, где стоит мой замок и где разбит прекрасный сад с цветами и птицами. И мы будем счастливы с тобой всегда. Всегда! »

— А он… не будет драться? — с комичной детской серьезностью нахмурив брови, вдруг спросила та.

— Драться? — Жуга расхохотался. — Нет, конечно, нет! Ну, беги. Беги…

Он долго сидел, глядя девочке вослед, и не сразу расслышал шаги. Чьи-то мягкие ладони легли ему на плечи. Мед и полынь. Горчица с молоком… Травник вздохнул и поднял голову.

— Всме хорошо? — спросил он.

— Да. — Линора улыбнулась. Посмотрела вдаль, на весело бегущую к городу девчушку. — Что ты ей рассказывал?

— Сказку.

— Ты… предсказал ей будущее?

Травник кивнул.

— Но ведь будущее меняется, я же тебя учила. Вариантов много. Бесконечно много!

— Если очень верить, Аннабель, то все сбудется. Все. Поверь, уж я-то знаю.

— Так странно, — задумчиво проговорила та. — Я больше не могу ничего увидеть там. И кровь меня больше не тревожит. Наверное, я даже смогу когда-нибудь иметь детей. И знаешь, я люблю тебя, но это… совсем не так, как было раньше. Как ты это сделал?

Жуга тронул браслет и улыбнулся своим мыслям. Качнулись три подвески — трехлепестковый узел, круг и шар. Капли на нем отныне больше не было.

— Наверное, любовь, — сказал он. — Любовь и немного волшебства.

— Разве это не одно и то же?

И они рассмеялись.

Весеннее солнце высветило узкие улочки старого Цурбаагена, прошлось по черепичным крышам, заглянуло в окна. Умытая дождем, блестела серая брусчатка мостовой. Шумел, просыпаясь, утренний рынок.

— Эй, не пройдите мимо! Попытайте счастья! Поглядите на заморскую птицу, спросите совета!

Худой, рыжий парень с котомкой за плечами и невысокая темноволосая девушка остановились у слепого зазывалы. На плече его восседала нелепая зелено-красная птица с кривым горбатым клювом и пушистым хохолком.

— А что, он тоже говорит? — спросила девушка.

— Почему это «тоже»? — удивился зазывала. — Это же папагал — редчайшая диковина! Где вы могли увидеть такое раньше? Говорит, конечно! Только не по-нашему. Как франки говорят. Но я переведу.

— Спроси его, — подначил девушку ее спутник. — О будущем.

— Ты думаешь, сбудется?

Парень улыбнулся:

— Посмотрим.

Девушка откинула за ухо выбившуюся прядь волос, шагнула вперед. Медь звякнула о глиняную миску.

— Скажи, когда мы расстанемся?

Слепой потянул за цепочку, привязанную к ноге птицы. Папагал нахохлился, склонивши набок голову посмотрел на девушку, на парня и вдруг нелепым хриплым голосом, что было мочи выкрикнул:

— Jamais!

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒