Кларк Артур & Ли Джентри 14 страница

- Постарайтесь не оказаться перед ними, - предостерег ее доктор Такагиси. Беспокоился он напрасно. Николь не забыла, что сделали биоты с той грудой металла.

- Очень хорошие кадры, - голос Франчески звенел из приемника вездехода. - Николь, попытайтесь догнать первый биот, а потом отставайте от него, проводя камерой вдоль ряда. - Она подождала, пока Николь перегнала биотов. - Ух ты! Великолепно. Теперь ясно, зачем нам понадобилась олимпийская чемпионка.

С первых двух попыток Янош промазал. Но в третий раз корзина точно опустилась на спину краба номер четыре. Края сетки охватили панцирь. Николь начинала потеть. Она бежала уже четыре минуты.

А теперь, - обратилась к ней с геликоптера Франческа, - снимайте только краба, которого мы ловим. Приблизьтесь насколько это возможно.

Ближайший биот оказался уже в метре от Николь. Однажды она оступилась и холодок пробежал по ее спине. " Если я упаду перед ними, - пронеслось в ее голове, - из меня сделают рубленое мясо". Когда Янош потянул за тросы, ее камера была наведена на правого краба в последнем ряду.

- Ну! - выкрикнул Янош.

Ловушка с запутавшимся биотом начала отрываться от почвы. Все случилось очень быстро. Попавшийся биот своими острыми клешнями перекусывал металлическую сетку. Остальные пятеро на мгновение остановились - быть может, всего на секунду - и немедленно все вместе набросились на сетку. Через пять секунд от нее остались одни обрывки.

Николь была потрясена. С колотящимся сердцем она продолжала снимать. Ведущий биот сидел на земле. Остальные пятеро окружили его плотным кольцом. Одной клешней каждый из них держался за центрального краба, другой за соседа справа. На изменение порядка ушло менее пяти секунд. Сомкнувшись, биоты застыли в неподвижности.

Первой заговорила Франческа.

- Немыслимо! - в восторге выкрикнула она. - Да у всех на Земле волосы дыбом встали!

Рядом с Николь оказался Ричард Уэйкфилд.

- Все в порядке? - спросил он.

- Кажется, - ответила Николь. Ее еще трясло. Они вдвоем глядели на биотов. Движения не было.

- Совещание устроили, - прокомментировал с вездехода Реджи Уилсон. - А счет-то теперь 7: 0 в пользу биотов.

- Раз вы убеждены, что опасности нет, я согласен продолжать. Но должен признаться - я опасаюсь новой попытки. Эти штуковины явно переговариваются между собой. И, по-моему, они против того, чтобы их ловили.

- Отто, Отто, - ответил доктор Браун. - Мы просто переходим к модификации первоначальной методики. Конец линя должен прилипнуть к панцирю краба, а тонкие тросы плотно обмотают панцирь. Другие биоты просто не сумеют помочь клешнями. Между панцирем и тросами зазора не останется.

- Адмирал Хейльман, говорит доктор Такагиси, - в голосе японца чувствовалось определенное беспокойство. - Я считаю своим долгом высказать самые серьезные возражения против этой охоты. Мы уже убедились в том, что не понимаем сущности этих созданий. Как сказал Уэйкфилд, наши попытки поймать одного из них только побудили их к защитной реакции. Мы не представляем, во что она разовьется.

- Доктор Такагиси, мы все понимаем это, - вмешался Дэвид Браун, прежде чем Хейльман мог ответить. - Однако неопределенность - далеко не самый важный из всех факторов. Во-первых, теперь вся Земля ждет, продолжим ли мы охоту. Вы слышали, что говорил двадцать минут назад Жан-Клод Ревуар. Он ведь сказал: мы с вами уже сделали для космических исследований больше, чем все американские и советские космонавты XX столетия. Во-вторых, сейчас мы готовы к охоте. Отказаться от ее продолжения и вернуться вместе с оборудованием в лагерь " Бета" - значит, попусту потратить бездну сил и времени. Наконец, явной опасности я не вижу. Почему вы так упорно предрекаете злосчастный исход? Мы же видели - биоты всего лишь перешли к самообороне.

- Профессор Браун, - выдающийся японский ученый в последний раз попытался воззвать к разуму американца, - прошу вас, оглядитесь. Попытайтесь представить себе возможности существ, создавших это удивительное космическое судно. Попытайтесь понять, что наши действия нетрудно принять за враждебные... Что, если так и решит распоряжающийся здесь разум? Ведь мы, представители всего человечества, можем скомпрометировать не только себя, но и весь род...

- Чепуха, - отозвался Дэвид Браун. - Как вам могла прийти в голову подобная чушь. - Он от всего сердца расхохотался. - Это же абсурдно. Все свидетельствует, что нынешний Рама во всем подобен своему предшественнику и функционирует не ведая о нашем существовании. Пусть какая-то кучка роботов встает в оборонительную позу - это не имеет никакого значения. Он оглядел остальных. - По-моему, хватит слов, Отто. Если ты не возражаешь, приступаем к ловле биота.

За Цилиндрическим морем Хейльман в нерешительности помедлил. А потом космонавты услыхали его утвердительный ответ:

- Ну давай, Дэвид. Но избегай напрасного риска.

- Вы действительно считаете, что это опасно? - спросил Хиро Яманака у доктора Такагиси, пока Браун, Табори и Уэйкфилд объясняли новую тактику поимки биота. Японец-пилот пристально глядел в сторону массивных сооружений в южной чаше, впервые, быть может, подумав об уязвимости положения землян.

- Возможно, и нет, - ответил его соотечественник, - но это же просто безумие - идти на такой...

- Безумие - вот подходящее слово, - перебил его Реджи Уилсон. - Только мы с вами подняли голос против совершения этой дури. Но наши возражения представили как проявление глупости и трусости. Хорошо бы, если одна из этих поганых штуковин вызвала достопочтенного доктора Брауна на дуэль. Или еще лучше, если бы эти шпили разразились молниями.

Он указал в сторону огромных рогов, которые только что изучал Яманака. Голос Уилсона переменился, в нем ощущался страх.

- Мы влопались. Я чувствую это. Нас предупредили об опасности силы, которые мы не в состоянии понять. Но мы не обращаем внимания на предупреждения.

Отвернувшись от коллег, Николь поглядела на оживленную группу, занятую планированием в пятнадцати метрах от нее. Инженеры Уэйкфилд и Табори наслаждались вызовом их смекалке: они искали возможность перехитрить биотов. Николь думала, действительно ли Рама предупреждал их. Чепуха, повторила она про себя выражение Дэвида Брауна и невольно поежилась, вспомнив те несколько секунд, за которые крабы изрубили металлическую ловушку. " Я слишком волнуюсь. Уилсон тоже. Причин для беспокойства нет".

Но когда она вновь повернулась с биноклем к жавшимся друг к другу в километре от нее крабам, то вновь ощутила явный страх. Шестеро крабов так и не шевельнулись за два часа. Они словно застыли. " Рама-Рама, что ты затеял? " - в который раз спросила себя Николь. Следующий же вопрос, непроизвольно возникший в мозгу, удивил ее; подобная мысль ни разу еще не приходила ей в голову. " Сколько же нас вернется на Землю, чтобы поведать твою историю? "

Во время второй попытки Франческа захотела побыть на земле возле биотов. Как и в первый раз, Тургенева и Табори поднялись на первом геликоптере, несущем самое важное оборудование. Браун, Яманака и Уэйкфилд находились на втором. Доктор Браун взял с собой Уэйкфилда, чтобы не терять времени, консультируясь с ним; конечно, Франческа уговорила Ричарда поснимать, дополняя кадры автоматических камер на геликоптере.

Реджи Уилсон довез на вездеходе оставшихся внизу космонавтов до биотов.

- Шоферить - дело подходящее для меня, - сказал он, подъезжая к крабам, и затем обратился к далекому своду Рамы. - Слышите меня, ребята. Я человек гибкий. Способен на многое. - Он глянул на расположившуюся рядом с ним на переднем сидении Франческу. - Кстати, миссис Сабатини, вы не хотите поблагодарить Николь за превосходную работу? Это ее великолепные съемки обеспечили успех последней передачи.

Франческа деловито проверяла видеоаппаратуру и сперва не обратила внимания на выпад Уилсона. Когда же он повторил его, она ответила не поднимая глаз.

- Могу ли я попросить мистера Уилсона не давать мне непрошеных советов, когда речь идет о моем деле?

- Было время, - произнес, ни к кому не обращаясь, Уилсон, - когда дела обстояли иначе. - Качнув головой, он поглядел на Франческу. По внешнему виду итальянки нельзя было понять, слушает ли она. - Тогда я еще верил в любовь, - произнес он громче, - тогда я еще не знал о предательстве, честолюбии и эгоизме.

Резко взяв влево, он остановил вездеход в сорока метрах к западу от биотов. Не говоря ни слова, Франческа выпрыгнула наружу. Через три секунды она уже что-то стрекотала Дэвиду Брауну и Ричарду Уэйкфилду о видеосъемке сцены ловли. Неизменно тактичный Такагиси поблагодарил Реджи Уилсона за мастерскую езду.

- Начинаем, - крикнул сверху Табори.

Ему удалось со второй попытки точно наметить раскачивающееся под геликоптером устройство для ловли. Оно представляло собой тяжелую сферу сантиметров двадцати в диаметре, на ее поверхности было около дюжины небольших отверстий или впадин. Сфера медленно опустилась в центр панциря одного из наружных биотов. Далее, повинуясь командам Яноша, из устройства выползли металлические пряди, свернутые внутри. Крабы не пошевелились, когда пряди опутали выбранный людьми биот.

- Ну как, инспектор? - окликнул Янош Ричарда Уэйкфилда, располагавшегося во втором геликоптере.

Ричард проверил взглядом странный аппарат. Толстый кабель крепился к якорному кольцу в задней части геликоптера. В пятнадцати метрах под ним находился металлический шар, исходившие из него тонкие проволоки охватывали верхнюю и нижнюю части панциря краба.

- Отлично, - проговорил Ричард, - остается один только вопрос. Кто сильнее - все они или геликоптер?

Дэвид Браун скомандовал Ирине Тургеневой поднимать добычу. Постепенно увеличив число оборотов ротора, она попыталась поднять машину. Крохотная слабина троса исчезла, но биоты не пошевелились.

- Или они очень тяжелые, или держатся за грунт, - сказал Ричард. Придется рвануть.

Резкий рывок троса подбросил вверх весь строй биотов. С напряжением удерживал геликоптер их тяжесть в двух или трех метрах над грунтом. Первыми свалились два краба, не соприкасавшиеся с пойманным, буквально через несколько секунд они упали друг на друга, застыв неподвижной кучей. Три прочих продержались подольше - прошло секунд десять, прежде чем клешни их разжались и крабы упали на землю. Под всеобщие радостные крики и поздравления геликоптер поднялся повыше.

Франческа снимала сцену ловли метров с десяти. Когда последние три биота, в том числе и вожак, отпустили пойманного и упали на грунт Рамы, она откинулась, чтобы показать, как геликоптер с добычей отправляется к берегам Цилиндрического моря. Через две-три секунды она осознала, что все кричат ей.

Упав на землю, вожак и два его компаньона, несмотря на легкие повреждения, начали шевелиться буквально сразу после падения. И пока Франческа снимала геликоптер, вожак ощутил ее присутствие и направился к ней. Два других следовали в шаге за ним.

Они были уже только в четырех метрах от нее, когда Франческа наконец поняла, что сама теперь сделалась дичью. Она повернулась и припустилась бежать.

- В сторону, - кричал в коммуникатор Уэйкфилд, - они ходят лишь по прямой.

Франческа петляла, но биоты не прекращали погони. Исходный выброс адреналина позволил ей увеличить расстояние между собой и крабами до десяти метров. Но журналистка начинала уже уставать, не знающие жалости биоты настигали ее. Франческа поскользнулась, едва не упав. И когда вновь побежала, головной биот был уже в трех метрах.

Реджи Уилсон бросился к вездеходу, как только заметил, что биоты преследуют Франческу. Оказавшись за рулем, он на всей скорости бросился к ней. Сперва он намеревался подобрать ее и увезти, но теперь крабы были слишком близко, и Реджи решил сбоку врезаться в их походный порядок. Легкая машина со скрежетом протаранила биотов. План Реджи удался. Столкновение отбросило крабов в сторону. Франческа оказалась в безопасности.

Но биоты не замерли на месте... куда там. Один из преследователей потерял ногу, клешня вожака была слегка повреждена, но через какие-то секунды все они приступили к разбитой машине. Сперва принялись клешнями рубить вездеход на части, превращая их в еще более мелкие обломки с помощью разного рода устройств.

Столкновение на какой-то миг ошеломило Реджи. Инопланетные крабы оказались тяжелее, чем он предполагал. И машина получила серьезные повреждения. Осознав, что биоты сохранили активность, он попробовал выпрыгнуть из вездехода, но не сумел - погнувшийся приборный щиток придавил ему ноги.

Ужас его продлился не более десяти секунд. Никто и ничем не мог помочь ему. Жуткие вопли Реджи Уилсона недолго оглашали просторы Рамы, пока биоты рубили его тело на части, как очередную деталь вездехода. Все совершилось быстро и организованно. Последние секунды его жизни снимали Франческа и автоматические камеры геликоптера. Изображение напрямую транслировалось на телеэкраны Земли.

30. ПОСМЕРТНАЯ II

Николь неподвижно сидела в своем домике в лагере " Бета". Искаженное ужасом лицо рассекаемого на куски Реджи Уилсона не могло исчезнуть из памяти. Она пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом. " Что же, что же теперь с нами будет? "

В Раме опять стало темно: три часа назад свет вдруг выключился, тридцати четырех секунд не дотянув до продолжительности прошлого раманского дня. В обычное время то же явление вызвало бы много шума и толков. Но не сейчас. Никто из космонавтов не хотел разговаривать. Жуткая смерть Уилсона придавила память слишком тяжелым грузом.

Обычное послеобеденное совещание отложили до утра. Дэвид Браун и адмирал Хейльман были заняты долгими объяснениями с официальными лицами МКА. Николь не принимала участия в переговорах с Землей, однако их содержание нетрудно было представить. Едва ли можно сомневаться: теперь экспедицию отзовут, этого могло потребовать и общественное мнение. В конце концов вся Земля увидела такую жуткую сцену...

Николь представила Женевьеву перед экраном телевизора, на котором биоты методично рубят в лапшу космонавта Уилсона. Она поежилась, а потом упрекнула себя за эгоизм. " Истинный ужас был в Лос-Анджелесе".

С семьей Уилсона Николь дважды встречалась на вечеринках, когда экипаж только что был сформирован. В особенности ей запомнился мальчик. Его звали Рэнди. Ему было семь или восемь, большеглазый, чудесный мальчишка. Он любил спорт. Притащил Николь одну из своих драгоценностей - программку с Олимпиады-2184, сохранившуюся в почти идеальном состоянии, и попросил расписаться на странице, посвященной женскому тройному прыжку. Потом поблагодарил ее широкой улыбкой. В ответ она взъерошила ему волосы.

Представить себе, как Рэнди Уилсон видит на экране гибель отца, Николь не могла. В уголках глаз выступили слезы. " Что за кошмарный выпал для тебя год, малыш, - подумала она. - Какая карусель. Сперва радость - отец у тебя космонавт. А потом Франческа, весь этот дурацкий развод. И теперь эта жуткая трагедия".

Николь было очень тоскливо, но взбудораженный ум не хотел спать. Она решила, что неплохо с кем-нибудь поговорить, и, подойдя к ближайшей хижине, негромко постучала в дверь.

- Кто там? - послышалось изнутри.

- Привет, Такагиси-сан. Это Николь. Можно войти?

Японец подошел к двери и открыл ее.

- Неожиданный сюрприз, - проговорил он. - Это визит профессионала?

- Нет, - ответила она, войдя внутрь. - Совершенно неофициальный. Уснуть не могу. И я подумала...

- Рад видеть вас в любое время, - сказал Такагиси с дружелюбной улыбкой. - Не нужно никаких причин, - несколько секунд он глядел на нее. Меня глубоко потрясло сегодняшнее событие. Я чувствую свою ответственность. По-моему, я не все сделал, чтобы остановить...

- Не надо, Сигеру, не будьте смешным. Вашей вины нет. Вы хоть предупреждали. А я врач - и то ничего не сказала.

Глаза ее бродили по домику Такагиси. Возле кровати японца на полу на маленьком кусочке ткани Николь заметила забавную белую фигурку с черными отметинами. Подойдя поближе, она опустилась перед ней на колени.

- Что это? - спросила она.

Доктор Такагиси был несколько смущен. Подойдя к Николь, он поднял с пола крошечного толстого азиата. Зажав фигурку между указательным и большим пальцами, он проговорил:

- Это фигурка нэцкэ из приданого моей жены, она сделана из слоновой кости.

Он передал человечка Николь.

- Это царь богов. Пара его - столь же полная царица - сейчас стоит в Киото на столике возле постели моей жены. Многие люди собирали такие фигурки, когда жизни слонов как вида еще ничего не угрожало. В семье моей жены хранится великолепная коллекция.

Николь разглядывала покоившегося в руке человечка, благородно и ясно улыбавшегося с ладони. Ей представилась прекрасная Матико Такагиси, оставшаяся в Японии, и на миг она позавидовала им. " Имея за спиной такую опору, легче переносить и события, подобные гибели Уилсона".

- Не присядете ли? - предложил Такагиси.

Николь опустилась на стоявший рядом с постелью ящик, и они минут двадцать проговорили. В основном о своих семейных традициях. Несколько раз всплывала дневная трагедия, однако о Раме и экспедиции " Ньютон" старались не вспоминать. Обоим необходимы были эти утешительные воспоминания о земной повседневной жизни.

- А теперь, - проговорил Такагиси, допивая чай и ставя свою чашку на стол рядом с чашкой Николь, - у меня несколько неожиданная просьба к доктору де Жарден. Не могли бы вы принести сюда медицинское оборудование из вашего домика? Я бы хотел пройти сканирование.

Николь рассмеялась, но, заметив серьезное выражение на лице коллеги, умолкла. Когда через несколько минут она возвратилась со сканером, доктор Такагиси объяснил ей причины своей просьбы.

- Днем я дважды почувствовал в груди острую боль. Тогда все волновались, Уилсон как раз врезался в строй биотов, и я понял... Предложение он не окончил. Николь, кивнув, включила свой прибор.

Три минуты оба они молчали. Николь проверила все угрожающие сигналы, просмотрела графики и диаграммы, описывающие сердечную деятельность японца, то и дело качая головой. Закончив, она грустно улыбнулась своему другу.

- У вас был легкий сердечный приступ, - сказала она Такагиси. - Может быть, два подряд. С тех пор сердечная деятельность не нормализовалась. По лицу японца было видно, что новость не является для него неожиданной. Мне очень жаль. У меня с собой есть кое-какие лекарства, и я их вам дам, но это лишь временные меры. Нам придется возвратиться на " Ньютон", чтобы сделать все необходимое.

- Хорошо, - он слабо улыбнулся. - Если верны предсказания, через двенадцать часов в Раме снова станет светло. Тогда, я думаю, можно будет и отправиться.

- Возможно, - ответила она, - но сперва придется переговорить с Брауном и Хейльманом. Мне кажется, что нам лучше отправиться прямо с утра.

Потянувшись, он прикоснулся к ее руке.

- Спасибо, Николь.

Она отвернулась. Второй раз за этот час на глаза навернулись слезы. Оставив Такагиси, Николь направилась к домику доктора Брауна.

- Николь, это вы, - услышала она из темноты голос Ричарда Уэйкфилда. А я был уверен, что вы спите. У меня есть для вас кое-какие новости.

- Привет, Ричард, - поздоровалась Николь, когда тот с фонариком в руках вынырнул из темноты.

- Я не мог уснуть, - пояснил он, - слишком много всякой пакости в голове. И решил поразмыслить над вашим делом. - Он улыбнулся. - Все оказалось куда проще, чем я предполагал. Не заглянете ли ко мне, поговорим?

Николь смутилась. Она уже обдумывала, что будет говорить Брауну и Хейльману о Такагиси.

- Или вы забыли, - напомнил Ричард, - всю эту историю с программным обеспечением " Рохира" и ручными командами?

- Значит, вы работали над _этим_? - переспросила она. Прямо здесь?

- Конечно. Пришлось только попросить О'Тула передать сюда все данные. Пойдемте, я покажу.

Николь решила, что встреча с доктором Брауном может и подождать. Она шла рядом с Ричардом. По пути тот стукнул в стенку одной из хижин.

- Эй, Табори, угадай-ка, кого я нашел? - воскликнул он. - Нашу прекрасную докторшу и в самых густых потемках. Ты не хочешь к нам присоединиться? - И обратился к Николь. - Ему я кое-что уже объяснил, а в вашем домике было темно, и я решил, что вы уже спите.

Через минуту в двери появился Янош, приветствовавший Николь улыбкой.

- Отлично, Уэйкфилд, - ответил он, - только не затягивай, я и так засыпаю.

Когда они оказались в его хижине, британский инженер с явным удовольствием поведал, что случилось с роботом-хирургом при внезапном развороте " Ньютона".

- Вы были правы, Николь, - проговорил он, - в " Рохир" были введены ручные команды. Они действительно отключили защитные алгоритмы, и ни один из них не сработал _во время_ маневра Рамы.

Улыбаясь, Уэйкфилд продолжил, убедившись, что Николь следит за его объяснением.

- По-видимому, когда Янош упал и ударил рукой по клавиатуре, он отдал три команды. Так по крайней мере решил " Рохир", он принял последовательность из трех ручных команд. Естественно, получилась бессмыслица, но " Рохир" не знал этого.

- Быть может, вы теперь представите, какие кошмары терзают душу того, кто создает программное обеспечение. Всех вариантов никто не может предвидеть. И программисты предусмотрели защиту от _одной_ случайной команды - ну если кто-то неумышленно прикоснется к пульту во время операции, - но не от _нескольких_. Все ручные команды система считает экстренными. И, поскольку они обладают высоким приоритетом в программном обеспечении " Рохира", принимаются к исполнению немедленно. Однако программа знает, что одиночная ручная команда может оказаться " плохой", и способна отвергнуть ее и обратиться к следующему приоритету, в том числе и к защите от ошибок.

- Извините, - сказала Николь. - Я не поняла. Как это может программа отвергнуть одну плохую команду, а несколько пропустить? Я считала, что процессор оперирует с рядами.

Обернувшись к своему портативному компьютеру, Ричард по заметкам вывел на монитор ряды и колонки цифр.

- Вот операции, которые " Рохир" выполнял после этих ручных команд.

- Они повторяются, - заметил Янош, - через семь операций.

- Правильно, - ответил Ричард. - Три раза " Рохир" пытался исполнить первую ручную команду и каждый раз неудачно, потом он перешел к следующей команде, как это и предусмотрено программой...

- Но почему, - осведомился Табори, - он вернулся потом к первой команде?

- Потому что программисты не предусмотрели возможности поступления _многократной_ ошибочной команды. Закончив обработку каждой команды, программа всякий раз спрашивает у себя - нет ли на буфере другой ручной команды. Если ее _нет_, программа отвергает первую команду и происходит прерывание. Если она _есть_, программа запоминает отвергнутую команду и считывает следующую. И если последовательно не прошли уже две команды, программа _решает_, что сломан процессор, и переключается на дублирующий и вновь пытается обработать те же ручные команды. Понимаете. Пусть одна...

Несколько секунд Николь слушала, как Ричард и Янош разговаривают о дублировании подсистем, буферных командах и очередности считывания. Ее знания в области защиты от неисправностей и дублирования были минимальны, поэтому участвовать в разговоре она не могла.

- Минуточку, - наконец вмешалась она. - Я опять сбилась. Помните, я все-таки не инженер. Может ли кто-нибудь изложить мне суть дела на обычном английском языке?

Уэйкфилд пустился в извинения.

- Простите, Николь, - проговорил он, - вы знаете как устроены программы с прерыванием? - Она кивнула. - А очередность приоритетов в такой системе вам знакома? Хорошо. Тогда объяснение будет несложным. Сигналы на прерывание от видеосистемы и акселерометра обладали меньшим приоритетом, чем ручные команды, непроизвольно созданные Яношем при падении. Программа зациклилась по контуру обработки ручных команд и не смогла услышать сигналы датчиков. Поэтому скальпель продолжал резать.

Николь почему-то ощутила разочарование. Объяснение оказалось достаточно простым, и ей вовсе не хотелось бы узнать, что виноват Янош или любой другой член экипажа. Но уж слишком простым было это объяснение. Оно не стоило потраченного ею времени и сил.

Сев на кушетку Ричарда, Николь проговорила:

- Вот и вся моя тайна?

Янош опустился возле нее.

- Николь, приободритесь, - сказал он. - Новость неплохая. Во всяком случае, мы не напутали в исходных данных, и все нашло достаточно логичное объяснение.

- Просто великолепное, - саркастически отозвалась Николь. - Но генерал Борзов тем не менее мертв. А теперь еще и Реджи Уилсон. - Николь припомнила возбужденное состояние американского журналиста в последние дни и свой разговор с Франческой. - Кстати, - не задумываясь, спросила она, никто из вас не слышал, жаловался ли генерал Борзов на головную боль или на какие-нибудь другие неудобства? В особенности в день банкета?

Уэйкфилд покачал головой.

- Нет, - ответил Янош. - А почему вы спрашиваете?

- Дело в том, что я запросила у портативного диагноста возможный диагноз, основываясь на его биометрических показаниях, в том случае, если у него _не было_ аппендицита. Наиболее вероятная причина - отравление. Вероятность - 62%. Я подумала, что возможна аллергическая реакция на какой-нибудь медикамент.

- В самом деле? - Янош был явно задет. - А почему вы ничего не говорили мне об этом?

- Я собиралась... несколько раз. Но мне показалось, что вам неинтересно было меня слушать. Помните, я хотела зайти к вам в каюту на " Ньютоне" через день после смерти Борзова? Как раз после собрания экипажа. По вашей реакции я решила, что лучше не ворошить...

- Боже, - Янош покачал головой, - насколько же мы, люди, не умеем общаться и понимать друг друга. У меня просто голова болела тогда, вот и все. Я и не предполагал, что вы расцените мою реакцию как нежелание говорить о смерти Валерия.

- Кстати, об общении, - произнесла Николь, устало поднимаясь с кушетки. - Перед сном мне нужно переговорить еще с доктором Брауном и адмиралом Хейльманом. - Она поглядела на Уэйкфилда. - Большое спасибо за помощь, Ричард. Если бы могла, сказала бы, что теперь чувствую себя лучше.

Она подошла к Яношу.

- Извините, друг мой. Мне следовало бы провести расследование совместно с вами. Тогда оно наверняка закончилось бы быстрее.

- Отлично, - ответил тот. - Не будем вспоминать об этом, - он улыбнулся. - Пойдемте, провожу вас до дома.

Постучав в дверь домика, Николь услышала внутри громкий разговор. Дэвид Браун, Отто Хейльман и Франческа Сабатини спорили о том, как реагировать на последние директивы с Земли.

- Они переигрывают, - говорила Франческа. - Сами все поймут, как только появится время для размышлений. Это же не первая экспедиция, в которой погиб человек.

- Но нам же _приказали_ возвращаться на " Ньютон" как можно скорее, протестовал адмирал Хейльман.

- Значит, завтра придется переговорить с ними еще раз, объяснить, почему мы собираемся сперва обследовать Нью-Йорк. Такагиси утверждает, что через день-другой море начнет таять, и нам все равно придется уходить. Кстати, Уэйкфилд, Такагиси и я что-то слыхали в _ту_ ночь, хотя Дэвид и не верит мне.

- Не знаю, Франческа, - начал Дэвид Браун, когда услышал стук Николь. Кто еще там? - резко спросил он.

- Космонавт де Жарден. У меня важная медицинская информация...

- Знаете, де Жарден, - торопливо перебил ее Браун, - мы сейчас очень заняты. Не может ли ваше дело подождать до утра?

" Хорошо, - подумала Николь. - Я-то до утра подожду". Ей вовсе не хотелось торопиться извещать Дэвида Брауна о состоянии сердца Такагиси.

- Приняла, - ответила она громко.

Через какие-то секунды спор за ее спиной вновь разгорелся. Она медленно брела к своей хижине. " Уж завтра дело пойдет лучше", - думала она, укладываясь на кушетке.

31. ВУНДЕРКИНД ИЗ ОРВИЕТО

- Спокойной ночи, Отто, - проговорил Дэвид Браун в спину германскому адмиралу, выходившему из его хижины. - До завтра, - доктор Браун зевнул и потянулся. Поглядел на часы. Оставалось еще чуть более восьми часов до того, как свет включится снова.

Он стащил свой летный костюм, отпил воды. Франческа вошла в его хижину, едва он опустился на ложе.

- Дэвид, - объявила она, - у нас новые сложности, - и, подойдя поближе, коротко чмокнула его в щеку. - Я разговаривала с Яношем. Николь заподозрила, что Валерий получил препарат.

- Чтооо? - Браун взвился с кушетки. - Как она сумела? Ведь даже возможности не было...

- Очевидно, биометрия обнаружила какие-то свидетельства, и она ими воспользовалась. Сегодня Николь проговорилась об этом Яношу.

- Ты ничем не выдала себя, когда разговаривала с ним? Мы должны совершенно...

- Конечно, нет, - ответила Франческа. - Во всяком случае, Яношу ничего подобного и в голову не придет. Он-то - просто воплощенная невинность, по крайней мере в таких делах.

- Чертова баба. Лезет повсюду со своей проклятой биометрией. - Дэвид потер лицо руками. - Ну и денек. Сперва этот дурень Уилсон лезет в герои. Теперь еще эта... Я же говорил тебе, что надо стереть все данные об операции. Уничтожить основные файлы совсем не сложно. И тогда ничто не...

- Результаты биометрии останутся, - возразила Франческа, - а в них и содержится главное свидетельство против нас. Чтобы обнаружить все это по данным об операции, нужно быть не иначе как гением.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒