Инга Берристер 8 страница

Дэвид и не ждал, что Кайл приедет за ним. Он привык судить людей по собственным меркам. Ничего, уж он‑ то постарается, чтобы эта история не дошла до ушей его приятелей, не то его засмеют.

Кайл не смотрел вслед уезжавшему Дэвиду.

Отвернувшись, он зашагал по заснеженной аллее. Ночь выдалась морозная, в чистом небе высыпали яркие звезды. Глубоко вдохнув обжигающе‑ ледяной воздух. Кайл направился к дому, гадая, с какой стати Мод вздумалось намекать, что они были любовниками. Физически ее влечет к нему – уж это Кайл знал точно, однако этого недостаточно и никогда не будет достаточно. Он потянулся, разминая затекшие мышцы, и уже медленнее зашагал к дому.

Мод вскинулась, как от толчка. Во рту у нее пересохло, сердце бешено колотилось от страха. Этот страх до сих пор пронизывал все вокруг, и остатки кошмарного сна все еще преследовали ее, хотя разумом она уже понимала, что бояться нечего.

Кто‑ то шевельнулся в темноте спальни, и она невольно вскрикнула.

– Что случилось. Мод?

Каким образом Кайл так быстро оказался в ее комнате? Должно быть, он и не спал.

Вид у него усталый, подумала Мод, когда щелкнул выключатель и яркий свет залил комнату, изгоняя ночные призраки.

– Мне приснился страшный сон. Извини, что разбудила.

Кайл запустил дрожащие пальцы в растрепанные волосы.

– Ничего, – сказал он отрывисто, – я не спал. Он отвел глаза, и впервые за все время, что Мод знала Кайла, она уловила в его лице некое подобие уязвимости и неуверенности в себе.

– Послушай, Мод, то, что ты сказала о своей девственности…

Кайл замялся, подыскивая нужные слова, и Мод, уже готовая увидеть в его глазах унизительную жалость и заранее отвергая ее, резко бросила:

– Хочешь сказать, что я лгу? И что же тебе нужно от меня, Кайл? Проверить самому?

Наступило тяжелое молчание. Беспощадно яркий свет не мог скрыть жаркого румянца, залившего лицо Мод, а значит. Кайл прекрасно видит, как она смущена. Господи, зачем она это сказала? Не надо быть Фрейдом, чтобы понять, что за этой вызывающей репликой стоит не только сокровенная мечта, не только простое желание подразнить его. Мод‑ то отлично понимала, что Кайл и не думал обвинять ее во лжи. Ничего подобного. Он всего лишь пытается выразить словами свою тревогу за нее, пытается сыграть роль старшего брата, а она, Мод, в один миг разрушила этот тщательно возведенный фасад. Ее неосторожные слова с беспощадной ясностью напомнили о чувственной подоплеке их извечного противостояния.

Мгновение, тянувшееся целую вечность, они молча смотрели друг на друга. Кайл и не пытался скрыть своего желания. Сердце Мод забилось тяжелыми толчками, дыхание участилось.

– Ты правда хочешь именно этого? – наконец негромко спросил Кайл и, когда Мод промолчала, шагнул к кровати. Горячая кровь прихлынула к его лицу.

– Ты хоть понимаешь, какое это искушение? – почти простонал он. – Знаешь ли ты, как часто я мечтал о том, чтобы задушить тебя в объятиях? Мод, ты и представить не можешь, каково это для меня – знать, что у тебя никого не было! Почему? – Голос Кайла вдруг охрип от желания. – Потому что ты ждала меня? Так, Мод?

Она могла бы остановить его, да что там – обязана была остановить. Ей бы следовало сказать, что он ошибается, что она осталась девственницей лишь по воле случая и никак иначе, но поздно. Кайл уже сжимал ее в объятиях, целуя так жадно и нетерпеливо, что времени на раздумья у Мод уже не осталось.

Горячие губы Кайла покрывали поцелуями ее лицо, дразняще касались ресниц и висков, даря ей бесконечное, мучительное наслаждение. Мод, однако, жаждала настоящего поцелуя; и с дерзостью, которая прежде была для нее немыслима, она запустила пальцы в густые мягкие волосы Кайла, а когда он поднял голову, сама потянулась губами к его губам, изнывая от нестерпимого желания.

На миг Кайл оцепенел, не веря тому, что происходит, испытующе заглянул в глаза Мод, словно искал в них что‑ то, известное ему одному. Не понимая, почему он медлит. Мод замерла, и на мгновение прежние страхи вспыхнули в ней с новой силой. Но тут Кайл, словно ощутив это смятение, крепче обнял ее и, наклонив голову, что‑ то прошептал, щекоча дыханием ее губы.

Он повторил свои слова, и Мод бросило в жар, когда она наконец расслышала этот хриплый шепот:

– Дай мне свои губы, Мод, целуй меня! Боже, сколько лет я мечтал испробовать вкус твоих поцелуев!

Мод безрассудно подчинилась, возбужденная чувственной дрожью его голоса не меньше, чем его ласками. Она разомкнула губы, и язык Кайла тотчас проскользнул внутрь, властно исследуя влажные глубины ее рта. Всем своим существом Мод ощутила, как неистово бьется его сердце, и застонала, ненавидя одежду, которая теперь стала им только помехой.

Она жаждала всей плотью чувствовать наготу Кайла, ласкать его, познать до мелочей мужское тело, такое сильное и властное и все же трепетавшее от малейшего ее касания.

Кайл целовал ее, и Мод безмолвно покорялась настойчивым ласкам, его языка, растворялась в наслаждении и лишь изредка стонала, протестуя против досадной преграды.

– Что такое? – спросил Кайл, оторвавшись от ее губ. Охваченный исступленным желанием, он дышал тяжело и часто. Мод тронула ладонью его лицо и изумилась, каким жаром дышит разгоряченная кожа. Кайл перехватил ее запястье и прижал к губам кончики пальцев. Мод достаточно было ощутить кожей его дыхание, чтобы все ее тело охватила чувственная дрожь.

– В чем дело? – настойчиво спросил он. Как сказать ему, что она жаждет ощутить нагим телом его наготу? Что ждет, изнывая, когда наконец он сбросит разделившую их одежду? Нет, это немыслимо!

– Свет, – охрипшим голосом солгала Мод. – Он такой яркий.

– Если я встану, чтобы выключить его, поклянись, что никуда не исчезнешь! – жарко прошептал Кайл, губами касаясь ее губ. – Я так боюсь, что ты всего лишь мираж, плод воспаленной фантазии – Мод, покорная моей… моей страсти.

Может быть, ей только почудилось, что он запнулся? Что хотел сказать Кайл прежде, чем договорил фразу? Он поднялся с кровати, шагнул к выключателю, и Мод охватил озноб. Не успела она свыкнуться с темнотой, а Кайл уже был рядом, обнимал ее и целовал с таким страстным нетерпением, что желание вспыхнуло в ней с новой силой. Всем телом Мод затрепетала под напором его страсти.

– Что такое, в чем дело? Тебе холодно? Мод задрожала сильнее, уловив в голосе Кайла едва сдерживаемый пыл, словно тихое рычание дикого зверя, пугающий и одновременно завораживающий звук.

– Ты вся дрожишь. – Кайл с такой силой сжал ее в объятьях, что у Мод перехватило дыхание.

– Просто я никогда… никогда не чувствовала ничего подобного.

Признание сорвалось с губ Мод прежде, чем осторожность заставила ее промолчать. На миг ей почудилось, что Кайл обозлен; потом он шевельнулся, и в слабом свете, струившемся из окна. Мод разглядела его лицо.

От увиденного у нее захватило дух. Она и представить себе не могла, что мужчина будет так смотреть на нее.

Мод безоглядно потянулась к Кайлу, и он привлек ее к себе так тесно, что она ощутила каждую клеточку его напрягшегося тела и поразилась тому, как же сильно он возбужден.

– Я не знала, – шепнула Мод скорее для себя, чем для Кайла, но он расслышал ее шепот и хрипло спросил:

– Чего не знала? Что можешь так свести меня с ума и сама обезуметь? Этого ты не знала, Мод? – Голос Кайла словно ласкал ее, нежно и в то же время пылко. – Только не проси отпустить тебя, потому что я не стану слушать. Мод, Мод, я слишком долго тебя хотел.

Он приподнял ее, и Мод поняла, что сейчас произойдет, поняла прежде, чем Кайл опустил ее на кровать. Когда он склонился над ней, она покачала головой, и Кайл тотчас оцепенел.

– В чем дело?

В голосе его была боль, и последние сомнения Мод развеялись. Перед ней не самец, уверенный в своей власти над женщиной, а человек, такой же уязвимый в своей страсти, как и она сама. Мужчина, который хочет ее, мужчина, которому она хочет принадлежать. В ней не было ни страха, ни беспокойства – лишь сладостная уверенность, что именно так все и должно быть.

– Прежде, чем я стану твоей, я хочу, чтобы нас ничто не разделяло.

На миг Мод показалось, что ее слова поразили Кайла, но затем он осторожно отстранился. Хотя руки его дрожали, он уверенно и быстро раздел ее и разделся сам; и ни тени колебания не было ни в голосе, ни в движениях Кайла, когда он опустился к Мод и, накрыв ее своим сильным, горячим, мускулистым телом, шепотом спросил:

– Вот так?

Мод задрожала так сильно, что не могла произнести ни слова. Кайл шевельнулся, и при этом незначительном движении обнаженная грудь Мод затрепетала от почти нестерпимого блаженства.

Она беззвучно ахнула, и Кайл, услышав это, впился взглядом в ее лицо.

– Так? – шепнул он. – Так?

И вновь шевельнулся, намеренно дразня и распаляя ее. Желание полыхнуло в Мод с такой силой, что она едва не закричала.

– Тебе нравится? – В голосе Кайла прозвучало мужское довольство, но Мод это не рассердило.

– Да, – ответила она шепотом. – Да, очень.

И, закрыв глаза, вся отдалась волнам блаженства, омывшим ее, когда Кайл, наклонив голову, принялся осыпать поцелуями ее тело, от впадинки у основания шеи до полных трепещущих грудей.

Мод не нуждалась ни в просьбах, ни в подсказках – тело ее само собой выгнулось, когда губы Кайла отыскали ее напрягшийся сосок. Размеренными нежными движениями Кайл ласкал упругую плоть, и неистовое наслаждение волна за волной накатывало на Мод. Инстинкт, однако, подсказывал ей, что это еще не все, что Кайл намеренно сдерживает себя.

Застонав, она сильнее прижала его голову к своей груди, но Кайл осторожно высвободился.

– Мод, нет! – взмолился он. – Для тебя все это так ново, и я не могу… не хочу причинять тебе боли.

Еще совсем недавно Мод сочла бы эти слова отказом, но теперь она ясно ощутила в голосе Кайла муку неутоленного желания и призывно подалась к нему, запрокинув голову.

– Кайл, – шепнула она умоляюще, – я женщина, а не дитя и не хочу, чтобы ты щадил меня. Мне очень жаль, что для меня все это впервые, но…

– Тебе жаль! – почти простонал он. – Неужели ты и вправду думаешь, что меня это огорчает? О Господи, Мод!

И она замерла от восторга, когда губы Кайла жадно впились в ее рот. Зубами он нетерпеливо покусывал ее нижнюю губу, и страсть его была так очевидна, так безудержна, что Мод ощутила, как ее пронзило мгновенной радостью.

Отбросив все сомнения, она отдала себя во власть требований собственной плоти. Когда губы Кайла вновь завладели ее отвердевшим соском. Мод кончиками пальцев провела по его нагой спине. Вся осторожность Кайла разлетелась вдребезги; рот его неистово и властно ласкал ее груди, зубы жадно прикусывали нежную кожу, но эта боль мгновенно таяла, поглощенная бурными всплесками наслаждения.

Где бы ни касались Мод его губы, плоть ее тотчас отзывалась вспышками страсти. Позабыв о смущении,, она и сама безудержно ласкала Кайла, смутно изумляясь тому. что так долго не могла осознать, как же сильно она его любит. Постаравшись хоть на время забыть, что Кайлом движет только плотское желание, Мод вкладывала в свои ласки всю неутоленную страстность своей бурной натуры.

Задолго до полного завершения их любовного неистовства Мод уже изнывала от желания ощутить в себе возбужденную плоть Кайла. Все естество ее жаждало, требовало, молило об этом, и, когда Кайл заколебался, отыскивая в ее лице признаки отвращения или страха, Мод лишь теснее прильнула к нему.

– Да, Кайл, да…

И зажмурилась, ощутив, как напряглась его плоть. Но Кайл замер, и Мод разочарованно открыла глаза.

– Так‑ то лучше! Смотри на меня, Мод, все время смотри. Я хочу видеть, как страсть отражается в твоих глазах, и хочу, чтобы ты видела, как ты сводишь меня с ума.

На свой лад это было нечто куда большее, чем просто физические слияние тел. В глазах Кайла Мод видела тот же безумный восторг, который охватил ее саму, то же ликование, ту же страстную готовность подчинить и гордость, и разум безудержной жажде плоти.

Она и не подозревала, что кричит, пока Кайл не ответил ей таким же хриплым и неистовым криком; все ее тело сотрясали волны страсти. Кайл овладел ею, и Мод с восторгом ощущала в себе силу его плоти, которая в наивысший миг наслаждения вознесла их обоих на немыслимые высоты.

– Да, да, да… Вот такой я и хотел тебя видеть, – задыхаясь, хрипло шептал Кайл. – Теперь ты моя, совершенно моя. Это наша судьба, Мод, и ничто, ничто не могло ей помешать.

Наслаждение понемногу таяло, и дрожащее тело Мод охватила безмерная слабость, безмерная, но все же упоительная. Кайл устало вытянулся рядом с ней, и Мод счастливо прильнула к нему. Сердце его стучало как безумное, и она накрыла ладонью влажную пульсирующую кожу, затаенно улыбаясь тому, что в ее власти так сводить мужчину с ума.

Уже засыпая. Мод подумала: «Я люблю его».

Мод проснулась на рассвете, дрожа от холода, и лишь секунду спустя поняла почему. Кайла рядом с ней не было. Она поежилась, и даже это легкое движение отдалось во всем теле, напомнив ей о бурной ночи. Теперь, оставшись одна, освободившись от последствий шока, она оказалась лицом к лицу с собственной глупостью.

Что теперь будет с нею и Кайлом? Ночью он ни словом не обмолвился о том, что любит ее, ничего ей не обещал. Они так и не успели поговорить, может ли эта ночь что‑ то изменить в их отношениях. Первым порывом Мод было уйти, бежать, спрятаться в укромном месте и там в одиночестве обдумать СВОЁ будущее, но она отчетливо понимала, что это невозможно. Сегодня днем она и Кайл должны отвезти родителей в аэропорт.

Забыв о холоде. Мод резко села, пораженная внезапной мыслью. Что, если Кайл чувствует то же самое, что, если он мечтает лишь об одном: чтобы она. Мод, поскорее исчезла из его жизни? Минувшая ночь для них обоих стала исключением из правила; вчера наступила развязка того, что назревало уже много лет. Теперь все кончено, эта часть их жизни ушла навсегда. Нет, она не жалеет, что пошла навстречу страсти. Как можно! Даже сейчас в ее теле тлела искорка наслаждения, подаренного Кайлом, и Мод со стыдом признавалась себе, что, если бы он сейчас появился, она вновь не сумела бы удержаться от соблазна оказаться в его объятиях.

Нет, пока не улетели родители, она ничего не может предпринять. Мысли Мод заметались в беспорядке. Надо вернуться домой. Пускай родной дом сейчас холоден и неуютен, все лучше, чем оставаться здесь, смущая покой Кайла. Сколько еще времени минет, прежде чем он к двум прибавит два и угадает правду? Такое осложнение не будет во благо ни одному из них.

Мод пока еще достает гордости, чтобы хотеть встретиться с Кайлом на равных. Но это невозможно. Он никогда не обманывал ее. Он не говорил, что любит, он наверняка не подозревает о ее чувствах, и пускай все так и остается.

А вдруг прошлой ночью она зачала? Сердце Мод на миг замерло, затем забилось торопливо и неровно, подгоняемое страхом и одновременно радостью. Да что это с ней такое, если она почти надеется, что носит дитя Кайла? Даже размышлять о такой возможности – фантазия, чистой воды самообман.

Поразительно, но Мод сумела вновь заснуть, и лишь несколько часов спустя ее разбудил звонок будильника.

На прикроватной тумбочке она обнаружила записку, и Мод медленно перечла скупые фразы:

«Пришлось уехать по срочному делу. Вернусь, когда нужно будет везти твоих родителей в аэропорт».

Интересно, он и в самом деле должен был уехать или это только благовидный предлог, чтобы лишний раз не ставить их обоих в неловкое положение? По правде говоря, Мод вряд ли сумела бы выдержать завтрак с глазу на глаз с Кайлом и не выдать себя.

Одно Мод знала точно: она почувствовала себя одинокой и брошенной.

Был уже почти полдень, когда Мод наконец вспомнила о Дэвиде. Без сомнения, он как‑ то нашел способ вернуться домой. Даже странно думать, что, если б не Дэвид Хартли, не было бы и минувшей ночи…

Прислуга Кайла, гостившая у сестры, наконец, вернулась. Появилась она после одиннадцати, худенькая миниатюрная женщина, проворная и говорливая. Мод почти ожидала, что та проявит хоть какое‑ то любопытство относительно присутствия в доме незнакомой девицы, но, как выяснилось очень скоро, миссис Эванс терпеть не могла совать нос в чужие дела и не любила, чтобы совали в ее.

Уяснив намек. Мод предоставила ей полную возможность без помех заниматься делом. Кайл обещал, что после отлета родителей повезет ее смотреть новый торговый комплекс. Теперь, конечно, Мод не сможет работать у него, да он и сам наверняка этого не захочет.

Зазвонил телефон, и Мод привычно сняла трубку, оцепенев, когда услышала голос Кайла.

– Я только хотел сообщить, что скоро еду домой. Миссис Эванс пришла?

– Да, она здесь.

Вот странно, подумала Мод, я могу говорить нормально, хотя сердце грохочет как барабан и в висках шумит при одном звуке его голоса.

– Вот и отлично. Она что‑ нибудь состряпает, так что насчет обеда не беспокойся.

Кайл замялся, словно хотел прибавить что‑ то еще, но Мод ни за какие блага в мире не сумела бы набраться духу, чтобы заполнить паузу. В трубке прозвучал отдаленный звонок телефона, и она так и не поняла, у кого из них вырвался едва слышный вздох облегчения. Кайл поспешно проговорил:

– Извинив мне звонят по другому телефону. Скажи миссис Эванс, что я вернусь к половине второго.

Занятно, но на секунду Мод почудилось, будто Кайл ищет способа как‑ то ободрить и успокоить ее. Да с какой бы стати ему это пришло в голову? Почему вообще его должны беспокоить ее чувства? И еще одно: если раньше Мод упрямо закрывала глаза на все его хорошие стороны, почему сейчас она так остро чувствует заботу и сострадание Кайла, его нежную любовь к отцу и матери, его стремление оградить их от тревог? Она ревнует Кайла к собственным родителям. Как это нелепо и бессмысленно! В смятении Мод отправилась на поиски миссис Эванс, чтобы передать ей сообщение Кайла.

Шум мотора «ягуара» Мод услышала в ту минуту, когда машина свернула на подъездную аллею, и едва удержалась, чтобы не вскочить и не выбежать навстречу Кайлу.

Однако она демонстративно осталась сидеть в своем кресле и даже не привстала с него, когда в гостиную вошел Кайл. Вид у него был по‑ прежнему усталый и какой‑ то потерянный. Он взглянул на Мод, и она явственно ощутила исходящие от него подавленность и разочарование, но поскольку избегала прямо смотреть на Кайла из боязни выдать себя, то решила, что ей попросту почудилось.

– Миссис Эванс только что ушла. Обед готов, – Мод понимала, что лепечет совершенные пустяки, но ей отчаянно хотелось заполнить напряженную паузу.

– Мод, насчет вчерашней ночи…

Мгновенно ее охватила паника, и, не дожидаясь, что скажет Кайл, она поспешила опередить его:

– Ради Бога, Кайл, я не хочу об этом говорить. Сначала проводим родителей. Давай оставим эту тему… пока. Хорошо?

Губы Кайла сумрачно сжались.

– Если ты так хочешь… – Он подошел к Мод и остановился прямо перед ней, так что она волей‑ неволей вынуждена была поднять глаза. – Впрочем, ты не сможешь прятаться от этой мысли до бесконечности. Рано или поздно тебе придется признать, что…

– Что я переспала с тобой? Кайл, ты делаешь из мухи слона. Я не… я не могу сейчас говорить об этом. Ради Бога, Кайл, отложим этот разговор.

– Отлично. – Кайл явно был не в духе. Чего он испугался? Что она станет липнуть к нему? Да ни за что!

Они так и не отдали должное аппетитному обеду, приготовленному миссис Эванс. Мод удалось выдержать эту тягостную трапезу лишь потому, что она полностью выбросила из головы все события прошедшей ночи.

В третьем часу пополудни они поехали в больницу. Кайл вел машину, и Мод, безмолвно сидя на соседнем сиденье, болезненно остро ощущала его присутствие.

Ирония судьбы! Ведь раньше она и не подозревала, что лежит в основе ее почти безрассудной ненависти к усыновленному мальчишке. В глубине души Мод и тогда понимала уже, что рано или поздно это должно случиться, но старательно прятала это знание даже от себя самой.

До больницы добрались вовремя. Отец был весел и счастлив, как ребенок. Он всегда умел находить удовольствие в житейских мелочах – то удовольствие, которого, как правило, лишено большинство людей. Когда Мод была еще маленькой, именно отец открыл ей глаза на многие радости, недоступные другим. Вспомнив сейчас об этом, она нежно улыбнулась отцу. В его улыбке светилась откровенная радость от того, что она как будто помирилась с Кайлом, и к этой радости примешивались восторг по поводу предстоящего путешествия и облегчение человека, чьи больничные мучения наконец счастливо завершились. Мать, стоявшая рядом с отцом, казалась более сдержанной, но и она явно была взволнована не меньше мужа. Мод повернулась к ней и успела заметить заговорщический взгляд, которым та обменялась с Кайлом. Потом она ненавязчиво тронула за плечо отца Мод, отвлекая его от врачей и медсестер, которые пришли пожелать им счастливого пути.

– Дорогой, пора ехать. Мы же не хотим опоздать на самолет?

Сиделка, нанятая Кайлом, ждала их в аэропорту. Глядя на отца, опять ставшего прежним, Мод призналась себе самой, что если бы она уже не любила Кайла, то за одно только это могла бы сейчас полюбить его. Без помощи Кайла, без его денег не было бы ни операции, ни этого волшебного выздоровления.

– Что‑ то ты притихла, родная, – прошептала мама, когда Кайл ушел уладить какие‑ то детали полета, а они втроем стояли в сторонке, дожидаясь его. – У тебя все в порядке?

Тень тревоги, мелькнувшая в материнских глазах, больно уколола Мод.

– Все чудесно, – торопливо заверила она, взяв мать под руку и улыбаясь со всей искренностью, на какую была способна. – Мы с Кайлом… – Мод запнулась и вполголоса призналась: – Я наконец поняла, как глупо вела себя все эти годы. Собственно, поняла я это уже давно, но слишком поздно. Кайл уже ушел.

Словно разглядев виноватое выражение в ее глазах, мать с нежностью ответила:

– Мы и сами были во многом виноваты, если только здесь применимо слово «вина». Нам бы стоило задуматься, как ты отнесешься к появлению в семье другого ребенка… но, родная, клянусь всем сердцем – мы всегда любили тебя. Ты ведь наше родное дитя…

Именно сейчас, когда Мод задумалась о возможности, пускай и ничтожной, что она носит ребенка Кайла, – именно сейчас она хорошо понимала, что имеет в виду ее мать. Ребенок, зачатый в любви, – в такой любви, какую она испытывает к Кайлу, в любви, которая связывает отца и мать, – никогда не будет вытеснен из сердца родителей приемным ребенком, как бы сильно они ни любили приемыша. Для родителей Мод – единственная и неповторимая именно потому, что она плод их неувядающей любви друг к другу.

– Ну вот, все готово.

Это вернулся Кайл. За ним шли сиделка и служащий аэропорта. Отца со всеми предосторожностями пересадили в инвалидное кресло и повезли проходить предполетные формальности. Мод и Кайлу позволили идти с ними до таможенной стойки, а там эстафету принял деловитый стюард, ненавязчиво взявший у матери ручную кладь.

И все это организовал Кайл. Кайл, который так любит ее родителей, что не жалеет ни денег, ни усилий на то, чтобы обеспечить им комфорт. В глазах у Мод защипали нелепые слезы, и она даже не могла понять, кого оплакивает: себя или одинокого мальчишку, которого много лет назад усыновили ее родители.

– Если хочешь посмотреть взлет, надо пошевеливаться.

И Мод молча пошла за Кайлом. Часть ее души изнывала от желания поскорее избавиться от его общества, другая, наоборот, мечтала о том, чтобы побыть с ним подольше. Мод превратилась в комок нервов. Ей страстно хотелось, чтобы Кайл сказал хоть что‑ то, чтобы нарушил неловкое молчание, и в то же время она страшилась услышать слова, которые только укрепили бы ее устоявшееся мнение: для Кайла минувшая ночь была лишь приятным эпизодом, и он вовсе не намерен обременять себя более серьезными отношениями.

В молчании они смотрели, как самолет взлетел. Едва он растаял в небе, Кайл двинулся прочь, и Мод, бездумно переставляя ноги, последовала за ним.

Он придержал для нее дверь и, когда Мод замешкалась, собираясь пропустить вперед кого‑ то еще, легонько тронул ладонью ее спину, как бы подталкивая вперед. Даже сквозь одежду Мод ощутила его касание. Ее бросило в жар, лицо залилось густым румянцем, яснее слов выдававшим ее волнение. Мод знала, что от Кайла не укрылось ничто, но он не проронил ни слова. Бок о бок они дошли до парковки, и Мод не могла не гадать, что же у него на уме. Мысли Кайла тебя ничуть не касаются, жестко сказала она себе. Эта глава ее жизни, краткая и сладостно‑ горькая, окончательно завершилась.

– Но ведь мы же едем не к тебе домой! Аэропорт остался далеко позади, и Мод озадаченно нахмурилась, узнавая знакомые окрестности Бата.

– Совершенно верно. Я же сказал, что хочу показать тебе новую торговую галерею. Дать тебе представление, в чем будет состоять твоя новая работа.

Потрясенная, Мод откинулась на спинку сиденья. Так, значит. Кайл по‑ прежнему намерен принять ее на работу? Что отрицать, ее это удивило. Разве что… Она похолодела и машинально потерла покрывшиеся гусиной кожей плечи. Разве что Кайл решил дать ей работу только ради родителей, ибо не хочет причинять им новых треволнений; ибо знает, как рады они будут, что дочь трудится на удобной и надежной должности и не уедет в поисках работы. Но разве может она. Мод, принять новую должность на таких условиях? Она хочет, чтобы Кайл, предлагая ей работу, оценивал прежде всего ее профессиональные качества. Если уж он не любит ее, пускай хотя бы уважает. Но принять от него эту должность, по сути своей синекуру, не самый лучший способ добиться его уважения. Да и как сможет Мод работать на Кайла, ежеминутно помня о том, какие чувства испытывает она к своему боссу? Нет, это невозможно!

Но так же невозможно для Мод оказалось не прийти в восторг, когда Кайл остановил машину в нескольких ярдах от наполовину отреставрированной галереи.

Все здесь было так, как он описывал, и по уже почти восстановленной секции ей нетрудно было представить, как в итоге будет выглядеть вся галерея. Арочные георгианские окна просто‑ таки требовали изящной и изысканной отделки, а вымощенная булыжником пешеходная улочка так и манила прохожих задержаться на ней подольше.

Здесь на равном расстоянии друг от друга будут стоять скамейки, а уличное освещение, конечно же, должно быть решено в традиционном духе. Оформить в едином стиле витрины для такого комплекса – предложение, от которого нелегко отказаться. Мод изо всех сил старалась не думать о том, с каким удовольствием она бы работала здесь, если б они с Кайлом были на равных. Но нет, это немыслимо. Она не может принять должность, которую предлагают ей только ради спокойствия родителей.

– Кайл… – начала она, но он нахмурился и отрывисто перебил:

– Мод, я знаю, о чем ты сейчас подумала и что собираешься сказать. Не могу притворяться, что выброшу из головы вчерашнюю ночь, но клянусь тебе: она не станет помехой нашим деловым отношениям, если именно это тебя беспокоит. Тебе не придется спать со своим боссом, чтобы расплатиться за хорошую должность. – Последние слова Кайл произнес с явным отвращением, слегка искривив губы. – Хотя бы ради своих родителей обещай мне, что не откажешься работать на меня и не уедешь из моего дома. Обещай, Мод.

Ледяной ветер со свистом пронесся по безлюдной галерее, и Мод пробрала дрожь. «Обещай! » Она попала в западню, и оба они хорошо сознавали это. Как быстро вычислил Кайл ее намерения! Однако все не так просто.

Мод сделала глубокий вдох, но слова застряли у нее в горле. Нет, нельзя ей связывать себя словом, когда она скорее всего нарушит его!

– Я не думаю. Кайл, что могу дать тебе такое обещание. После того, что случилось… Словом, ты сам должен понимать, что это не так легко. – Кайл угрюмо молчал, и Мод поняла, что он не отпустит ее без объяснений. – Для меня работать с тобой было бы уже трудно, но жить вместе… нестерпимо для нас обоих. Ты же понимаешь, ты должен это понять! – умоляюще добавила она.

– Честно говоря, не понимаю. Что изменилось, кроме того, что мы с тобой занимались любовью? Нельзя же всю жизнь бежать от ситуаций, которые не смеешь встретить лицом к лицу. Извини, если я… – Кайл осекся, заметив, что она дрожит. – Здесь не место для подобных разговоров. Поехали домой.

Сейчас с ним бессмысленно спорить, утешала себя Мод, вслед за Кайлом покорно возвращаясь к машине.

Решено: сегодня вечером она скажет ему, что намерена вернуться домой. На обратном пути Мод крепко заснула и проснулась только тогда, когда Кайл легонько потряс ее за плечо. Она открыла глаза, увидела над собой лицо Кайла, и реальный мир исчез, уступив место воображению. Не совсем понимая, что делает. Мод потянулась к нему, но, опомнившись, резко отдернула руку, когда темноту рассекли лучи чужих фар.

Подъехавшая машина остановилась, и человек, выбравшийся из нее, подошел к «ягуару».

– Мистер Беннетт, мы привезли ваш заказ. Куда вы хотите ее поставить?

– Если вам не трудно, Джон, помогите мне отнести ее к черному ходу.

Выбираясь из машины, Мод невесело заключила, что боль и разочарование, мелькнувшие на лице Кайла, когда она отдернула руку, были всего лишь плодом ее воображения.

– Иди в дом, – велел Кайл. – Я пойду с Джоном.

Но она замешкалась, глядя, как он помогает мужчине по имени Джон сгрузить большую рождественскую елку, притороченную к кузову небольшого фургона.

Мод и не подозревала, что Кайл может заниматься таким обыденным делом, как установка рождественской елки. Она полагала, что он пренебрежет этой деталью традиционного праздника и вместо елки развесит какие‑ нибудь немыслимо дорогие и шикарные рождественские побрякушки.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒