Инга Берристер 4 страница

– Да, кстати, – небрежно бросил он, – если ты беспокоишься по поводу работы, то не стоит. Ты возглавишь дизайнерскую группу в «Беннетт интерпрайзис».

Мод открыла рот и обнаружила, что потеряла дар речи. Когда она наконец заговорила, голос ее прозвучал хрипло и сдавленно:

– Мне не нужна милостыня. Кайл! Я сама найду себе работу.

– В самом деле? – Его циничное удивление не только взбесило, но и сильно уязвило Мод.

– У меня есть опыт… и диплом… Кайл скривил губы в знакомой язвительной усмешке, которая неизменно доводила Мод до исступления, как бы намекая ей, что он. Кайл, прекрасно осведомлен о чем‑ то, ей недоступном.

– Я не подвергаю сомнению твои профессиональные качества, но ведь на профессию, которой ты изволила себя посвятить, спрос, насколько мне известно, невелик. Подумай хорошенько, Мод, о чем ты говоришь. Хочешь уехать отсюда и попытать счастья в Лондоне? Прекрасно. Если тебе повезет, ты окажешься на побегушках в дизайнерской группе какого‑ нибудь магазина, будешь исполнять чужие приказания и воплощать в жизнь чужие идеи, да еще постоянно соперничать с более молодыми и честолюбивыми сотрудниками!

Картина, нарисованная Кайлом, была настолько мрачна, что Мод содрогнулась, на миг зажмурившись. Ей всегда ненавистна была сама мысль о том, чтобы жить и работать в Лондоне. Пускай она и не мечтает о блестящей карьере, но любит свою работу, и Кайл, конечно, совершенно прав: нестерпимо даже думать о том чтобы работать по чужой указке. Мод привыкла к тому, что отец всегда предоставлял ей полную свободу действий, и в глубине души наслаждалась самостоятельным творчеством.

Внезапная мысль поразила ее как громом, и Мод, давясь словами, хрипло спросила:

– Это ведь идея отца, верно? Это он заставил тебя предложить мне работу… это он попросил тебя…

– Думай, что угодно. Мод. Я не намерен обсуждать причины своих поступков с будущей сотрудницей. Это не в моем обычае.

Мод едва успела прикусить язык, чтобы не разразиться гневной тирадой. Она с подозрением взглянула на Кайла – уж не нарочно ли он ее дразнит, чтобы настоять на своем.

– Мне не нужна работа, – резко сказала она.

– Вот как? – цинично изумился Кайл. – В таком случае ты настоящая счастливица. И на что же ты собираешься жить. Мод? Или предоставишь решать эту маленькую проблему своим родителям?

А стало быть, и Кайлу, с ужасом осознала вдруг Мод и до боли прикусила нижнюю губу. Гордость толкала ее отказаться от должности, которую Кайл, как подозревала Мод, предложил ей только ради спокойствия отца… но если она откажется, если станет вдруг безработной…

– Бедная моя Мод, надо же было попасть в такой переплет.

– А тебе‑ то какая радость! – огрызнулась Мод, глянув на него сузившимися злыми глазами.

К ее немалой досаде. Кайл только рассмеялся.

– Когда ты вот так щуришься, то становишься похожей на разъяренную кошку. Богом клянусь, у тебя такой вид, словно ты о том только и мечтаешь, как бы накинуться на меня и вцепиться когтями в мое бедное горло!

К ужасу Мод, ее бросило в жар, но не от дикой картины, которую нарисовал Кайл, а от чувственности, которую он так умело укрыл за этой дикостью.

В замешательстве она уставилась на Кайла. Лицо его было непроницаемо, настолько непроницаемо, что Мод никак не могла понять, почудился ей или нет этот чувственный намек.

– Если ты и впрямь откажешься, придется мне взять на эту должность кого‑ нибудь другого. Я видел твои работы, насколько я могу судить, ты опытный дизайнер.

В голосе Кайла прозвучала откровенная скука, и Мод уловила в его тоне равнодушную нотку.

– Мне не нужна милостыня, – раздраженно повторила она.

– А ты ее и не получишь. – Кайл искоса глянул на нее. – Так согласна ты на эту работу или нет?

Мод заколебалась, разрываясь между гордостью и здравым смыслом. Прими она предложение Кайла, отец и мать будут вне себя от радости: они сочтут ее согласие знаком, что наконец‑ то она помирилась с Кайлом.

– Я… я согласна, – хрипло проговорила она, склонив голову, чтобы Кайл не увидел признаков поражения, написанных у нее на лице.

– Вот и ладно. Как только вернусь из Штатов, оформим твой контракт.

Мод непривычно было видеть его таким – сдержанным, деловитым, энергичным. Трудно представить, что перед ней тот же человек, с которым она бурно ссорилась все свои детские годы. И этого мальчишку она, Мод, когда‑ то укусила в ногу за то, что он не дал ей прокатиться на своем велосипеде! При этом воспоминании краешек ее губ дрогнул в лукавой усмешке.

– Что это ты улыбаешься? Надеюсь, не планируешь мою преждевременную кончину? Мод недоуменно сдвинула брови.

– С чего ты взял?

– Да так… Похожую усмешечку мне как‑ то довелось видеть на портрете Лукреции Борджиа.

– Ну так ты ошибся. Я просто вспомнила, как укусила тебя за ногу, когда ты не пустил меня покататься на велосипеде.

Брови Кайла взлетели вверх, и на мгновение Мод показалось, что он давно забыл об этом случае. Но тут же он улыбнулся, и было в этой насмешливой улыбке нечто такое, отчего внутри у Мод все перевернулось.

– Ах да, мне бы следовало поблагодарить тебя. – Кайл рассмеялся, перехватив ее настороженный взгляд. – Видишь ли, шрам остался до сих пор, – он задумчиво похлопал себя по бедру, – и в весьма интересном месте. Предмет любопытства и беспокойства для многих женщин.

Мод обожгла его сердитым взглядом. Так откровенно намекать на свои плотские утехи!..

– Я всегда говорю, что меня укусил бешеный пес, – с затаенной усмешкой прибавил Кайл.

– Бешеная собачонка, – язвительно уточнила Мод.

Кайл выразительно изогнул бровь.

– Ты себя недооцениваешь, – ехидно заверил он. – Уж если сравнивать тебя с представителем животного мира, я бы предпочел дикую кошку. Так и вижу, как ты рычишь, точишь когти и хлещешь себя хвостом по бокам.

Он бросил выразительный взгляд на руки Мод, и она, опустив глаза, в смятении увидела, что ее пальцы и впрямь скрючены, как когти, словно она вот‑ вот бросится на добычу.

Кайл издал довольный смешок, от которого Мод бросило в жар.

– Я частенько гадал, удалось ли тебе утолить свою давнюю страсть и хоть разок наброситься на мужчину с когтями.

– Вот уж этого ты никогда не узнаешь! Мод поразилась звуку собственного голоса, напряженного и хриплого. И как только могла она позволить Кайлу втянуть ее в эту стычку – стычку, из которой невозможно выйти победительницей?

Ей было совершенно незнакомо чувственное наслаждение, на которое намекнул Кайл, а уж что касается страсти!..

– Только не говори, что предпочитаешь кротких и покорных любовников, вроде того мямли, что был с тобой вчера вечером. Или так припекло, что схватилась за первого встречного?

Зубы Кайла блеснули в жесткой усмешке. У Мод перехватило дыхание; грудь ее судорожно вздымалась в попытках вогнать в легкие хоть малую толику воздуха.

Что происходит? Что сотворил с ней Кайл? Ну да, сейчас он повернулся к ней той своей стороной, которую искусно прятал столько лет, но Мод всегда знала, что у него в высшей степени чувственная натура. Вот только почему ей это так хорошо известно? Она вновь содрогнулась, испугавшись своих чересчур откровенных мыслей.

В голове у нее вертелась тысяча благовидных предлогов распрощаться с Кайлом и немедленно уйти, но поддаться такому искушению было бы трусостью, и, что еще хуже, Кайл тотчас же понял бы, что этот разговор привел ее в полное смятение. Нет, надо держаться, сыграть с ним по его правилам, доказать, что она. Мод, уже взрослая. Просто Кайл пытается уязвить ее, помучить, как мучил когда‑ то в детстве, только на сей раз он выбирает более изощренное оружие. Откуда ему знать, что весь сексуальный опыт Мод сводится к нескольким неловким объятиям да неумелым поцелуям! Откуда ему знать, что от одних его двусмысленных речей у Мод подкашиваются ноги…

– Что ж, думаю, пора и пообедать.

Такое внезапное возвращение к действительности застало Мод врасплох. Она была уверена, что Кайл все силы приложит, чтобы вывести ее из себя, и твердо решила ни за что на свете не дать ему догадаться, что он добился успеха. Мод всегда знала, что Кайл умен, хитер и настойчив в достижении своей цели. Пусть себе твердит, что хочет заключить между ними мир, – Мод‑ то не обманешь. В глубине души Кайл по‑ прежнему ненавидит ее так же сильно, как и она его.

Вот только в ее душе эта ненависть смешалась с чувством вины и сострадания, которое Мод не могла не испытывать к одинокому, всеми брошенному и нелюбимому мальчишке, каким когда‑ то был Кайл.

О да, сейчас она повзрослела и женским своим чутьем способна понять, как он тогда страдал. И все же до сих пор в поединке с Кайлом она чувствует себя слабым, уязвимым, затравленным зверьком, до сих пор в его присутствии ей приходится следить за каждым своим словом и жестом.

– Все готово. Обедать будем в столовой. Прошу. Столовая была обставлена с той же подкупающей простотой, что и другие комнаты, которые уже видела Мод, – вполне в духе почтенных лет всего дома. Обшитые дубовыми панелями стены матово поблескивали в свете огня, плясавшего в камине.

– Ты, конечно, понимаешь, что кое‑ что придется переменить? – отрывисто спросил Кайл, накрыв на стол.

Мод ничуть не удивило, что он так ловко управляется с готовкой: в конце концов, мать всегда требовала, чтобы они оба умели обихаживать себя, а отец учил их выполнять мелкие домашние дела. В доме родителей Мод никогда не существовало разделения на мужские и женские обязанности – если не упоминать о том факте, что они всегда мечтали о сыне.

Мод отложила нож и вилку, совершенно забыв об аппетитно пахнущей запеканке. Мыслями она была сейчас далеко.

– Ты слышала, что я сказал?

Сдвинув брови, Мод взглянула на Кайла, сидевшего по другую сторону полированного дубового стола.

– Да, ты говорил о каких‑ то переменах.

– В частности, о вашем доме. После операции твоему отцу будет трудновато одолевать лестницы. Твоя мать поговаривает о покупке небольшой виллы в Португалии. Похоже, им всегда нравилась эта страна. Они могли бы жить там зимой…

Опять он опередил Мод, считая решенным делом то, что ей еще и в голову не приходило. Она понимала, что Кайл совершенно прав, но лишиться дома, где они прожили столько лет… Подумать только, что именно родители решили его продать.

– Если все будет благополучно, твой отец выйдет из больницы еще до Рождества. Тогда они с мамой отправятся на мою виллу в Португалии и будут жить там, покуда он совсем не окрепнет. У тебя есть планы на Рождество? – осведомился он, с аппетитом уничтожая свою порцию запеканки и явно не замечая, что у Мод вдруг пропала всякая охота к еде.

Рождество! Мод еще и не задумывалась, как проведет его. Обычно на этот праздник в доме собирались друзья отца и матери. Родители Мод обожали рождественские торжества. Но в этом году…

– Кое‑ какие, – беспечным тоном солгала она, не желая дать понять Кайлу, что без родителей Рождество для нее потеряет всю свою прелесть. Не нужно, чтобы он опять обвинил ее в эгоизме, в неумении поставить благо родителей выше своих собственных чувств.

– Очень жаль. Придется тебе от них отказаться.

– Отказаться?! – Мод потрясенно воззрилась на него. – О чем ты говоришь?

– Я обещал твоим родителям, что Рождество ты проведешь здесь, у меня. Судя по всему, они очень обеспокоены тем, что ты останешься одна в старом доме, и, должен сказать, я их понимаю.

– Ради Бога, Кайл, мне ведь уже двадцать три, и я вполне способна позаботиться о себе! И не намерена покончить с собой только потому, что проведу Рождество в одиночестве! – с горечью прибавила Мод.

– Об этом никто и не говорит, но ваш дом стоит в довольно безлюдном месте, а центральное отопление, по словам твоего отца, дышит на ладан. Беспокоит его и фургон – слишком уж ветхий и ненадежный. Спору нет, мы оба отлично понимаем, что с тобой ничего не стрясется, что ты предпочла бы встречать Рождество в одиночку, а не в моей компании, но ради спокойствия твоих родителей могу я надеяться, что ты сдашься без боя?

– То есть, последую твоему примеру? Наступившее молчание слишком затянулось, чтобы Мод могла тешить себя несбыточной надеждой. Она не ошиблась: Кайлу ее присутствие в этом доме будет так же неприятно, как и ей самой.

– Хорошо, – устало согласилась она. – Обещаю как можно меньше попадаться на твоем пути…

– Я дам тебе запасной ключ. Можешь перевезти свои веши, пока я буду в Штатах. Наверху есть комнаты для гостей, можешь расположиться там. Когда вернусь, покажу тебе планы торговой галереи. Выскажешь мне свое мнение.

Кайл бросил эту реплику небрежно, как взрослый бросает конфету назойливому ребенку, и в глазах Мод, помимо ее воли, полыхнул опасный огонек.

– Что проку понапрасну растрачивать свой пыл? – усмехнулся Кайл. – У тебя есть лишь один шанс испробовать на мне свои коготки, и отнюдь не в припадке ярости. – Он расхохотался, увидев, что Мод покраснела до корней волос. – Что, и подумать страшно? Не бойся. Вряд ли я когда‑ нибудь на это отважусь.

– А даже если и отважишься, – огрызнулась Мод, едва обретя дар речи, – все равно я ни за что на свете не..

– Не пустишь меня к себе в постель? Ох, Мод, не искушай судьбу.

На миг Мод почти готова была поверить, что Кайл всерьез подумывает исполнить эту угрозу, но тут же она вспомнила, что он всегда обладал своеобразным, макиавеллевским чувством юмора, и тотчас решила дать Кайлу такой урок, чтобы он трижды подумал, стоит ли в другой раз потешаться за ее счет.

– Отчего бы и нет? – небрежным тоном осведомилась она, подарив Кайлу ослепительную, тщательно отрепетированную улыбку. – Сомневаюсь, чтобы ты мог научить меня чему‑ то новому. Мне уже давно не семнадцать. Кайл. Вряд ли меня можно смутить натиском грубой сексуальности.

– Охотно верю, но давай‑ ка сразу проясним одну мелочь. С глазу на глаз я готов проглотить сколько угодно твоих оскорблений, но вот прилюдно…

– Опасаешься за свой имидж? – сладко улыбнулась Мод.

– Нет, – отрезал Кайл, – за здоровье твоего отца. И ради него прошу тебя хотя бы сделать вид, что ты способна провести пять минут в моем обществе, не возжелав немедля освежевать меня.

Мод поднялась из‑ за стола и пожала плечами.

– Идет, но запомни, Кайл – я не терплю насмешек. И привыкла на удар отвечать ударом.

– А как насчет кое‑ чего другого? Чем, к примеру, ты ответишь на поцелуй?

– Ну… – Снова они вернулись к тому, с чего начали, и теперь Мод предпочла проглотить уже вертевшуюся на языке реплику. Вместо этого она язвительно сказала: – Это уж мое дело.

– Стало быть, мне придется выяснять это на практике? – вкрадчиво спросил Кайл. – Ну‑ ну, никогда бы не подумал…

– Я совсем не это хотела сказать! – смятенно воскликнула Мод. – Ты же знаешь, что не это. О Господи! – почти простонала она, сдаваясь. – Ну пожалуйста. Кайл, прекрати изводить меня намеками! Пускай мы никогда не станем настоящими друзьями, но ведь можно хотя бы попытаться? – Это был крик души. Мод окончательно сдалась на милость победителя, осознав, что совсем не готова к поединку с таким противником. – Пожалуйста, Кайл, помоги мне, – с отчаянием попросила она. – Ты прав, если мы будем ссориться, это убьет папу и маму, но пойми – для меня это так непривычно!

И затаила дыхание, со страхом ожидая язвительной реплики, которая неопровержимо докажет, что Кайл не принял всерьез ее мольбу, или, хуже того, она его позабавила.

Кайл молчал долго, очень долго, и, когда наконец прозвучал его ответ, у Мод захватило дух от изумления и… от удовольствия, но последнее она осознала лишь позднее, когда пыталась разобраться в сумятице своих чувств.

– Я беру назад все свои оскорбления, – негромко проговорил он. – Ты не просто повзрослела, Мод, но стала женщиной до кончиков ногтей: словесные баталии приводят тебя в ярость но у тебя хватает духу поступиться своей обидой. Не знаю даже, когда ты больше пугаешь меня: когда мечешь взглядом молнии или когда смотришь на меня вот так, как сейчас. Друзья? – Кайл покачал головой. – Нет, вряд ли мы когда‑ нибудь можем стать друзьями, но, по крайней мере, теперь мне есть за что уважать тебя.

Это было уже куда больше, чем надеялась услышать Мод: одними этими словами Кайл исцелил кровоточащую рану в ее сердце, рану настолько глубокую и давнюю, что Мод уже позабыла о ее существовании и вспомнила лишь сейчас, ощутив укол острой боли. Со времен той глупой попытки самоубийства она в душе презирала себя за слабость, за то, что бессовестно шантажировала любящих ее людей. С тех пор она потеряла самоуважение, и сейчас Кайл своими словами вернул ей часть ее самой. Мод ощутила небывалый прилив нежности к этому человеку. Шагнуть к нему, взять за руку, обнять так, словно они и на самом деле брат и сестра… Но стоило ей сделать шаг – и Кайл торопливо отступил, лицо его вдруг напряглось и окаменело.

– Давай пока на этом и остановимся, ладно? Тебе пора ехать, того и гляди, повалит снег.

Он отверг ее, отверг порыв нежности… сестринской нежности и раскаяния, и на Мод вдруг пахнуло таким холодом, что ей захотелось съежиться в комок, словно она и впрямь замерзла.

Всю дорогу домой она думала только об этом.

Почему Кайл так поступил? Почему едва ли не оттолкнул ее, словно ему была ненавистна сама мысль о ее прикосновении?

А с чего ты взяла, что это не так? – жестко задала себе вопрос Мод. Совсем недавно ты и сама могла бы сказать, что тебе ненавистна даже мысль о прикосновении Кайла.

Все могло бы быть иначе, если бы когда‑ то она. Мод, не решила раз и навсегда вышвырнуть Кайла из своей жизни. Иначе… Что проку сейчас тосковать о том, каким братом мог бы стать для нее Кайл? Время не повернешь вспять. Остается одно – идти дальше и надеяться, что в один прекрасный день ей удастся пробиться через барьер, который возвел между ними Кайл, убедить его…

В чем? Этого Мод не знала. Просто она ощущала огромную потерю, и на душе у нее было горько и тяжело от мысли, что давным‑ давно она так необдуманно лишила себя того, о чем будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.

Ощущение, что в кои‑ то веки они с Кайлом оказались почти заодно, длилось недолго.

Снег так и не повалил, хотя зимнее небо зловеще набрякло тяжелыми снеговыми тучами. Повинуясь внезапному порыву. Мод, вместо того чтобы поехать домой и заняться работой, как собиралась, развернула фургон на дорогу в Бристоль. В городе ей удалось найти место для парковки относительно близко от магазинов.

На улицах было людно и шумно, и бесчисленные отцы семейств деловито прокладывали себе дорогу в толпе, нагруженные свертками в яркой праздничной упаковке. Лишь увидев всю эту суету, Мод наконец осознала, что Рождество совсем близко: болезнь отца заставила ее позабыть обо всем, и ее мысли до сих пор были заняты лишь одним – поскорее бы он выздоровел.

Это будет первое в ее жизни Рождество, которое она проведет вдали от родителей. Умом Мод признавала, что Кайл поступил мудро, предложив отцу и матери сразу после операции улететь в Португалию. Жизнь в холодном, насквозь продуваемом сквозняками доме плюс гигантские счета за отопление вряд ли помогли бы отцу восстановить силы после операции, а вот отдых в теплой Португалии, на, судя по всему роскошной, вилле Кайла…

Верхом эгоизма было бы жалеть, что Кайл не предложил Мод поехать вместе с родителями. Он ясно дал понять, что должность, предложенная им, отнюдь не синекура, а стало быть, у Мод нет права ожидать, что ей разрешат взять бессрочный отпуск и добрую половину зимы пробездельничать с родителями в Португалии. И все же досадно, что Кайл и словом не обмолвился о том, что Мод могла бы слетать к ним хоть на Рождество.

Господи, да будет ли о чем говорить ей и Кайлу, запертым на все Рождество в его великолепном доме? Сумеют ли они провести праздники, ни разу не поссорившись? Кайл явно так же не в восторге от совместной встречи Рождества, как и сама Мод. Несомненно, он привык проводить этот праздник в более экзотической обстановке, скажем на Карибских островах, или в каком‑ нибудь более традиционном, но фешенебельном местечке наподобие Гштаада. И уж конечно, где бы Кайл ни встречал Рождество, наверняка с ним была бы красивая женщина, и они…

Мод замерла как вкопанная посреди улицы. Отчего ее так неодолимо влечет к Кайлу? Даже разговор с ним неизменно оказывается пересыпан мучительно чувственными намеками. Девушка поежилась и глубже сунула руки в карманы старенького пальто. Что так сильно изменилось в отношениях между ними, что она болезненно остро ощущает в Кайле именно мужчину?

Неприязнь, враждебность, ненависть – все это знакомо и памятно Мод; но вот сексуальная подоплека, непривычное и опасно сильное чувство, которое охватывает ее всякий раз при виде Кайла, – это для нее внове. Совершенно внове, призналась себе Мод, не замечая недоуменных взглядов, которые бросали прохожие на девушку, застывшую посреди улицы. Такого с ней не бывало никогда прежде. И не должно быть сейчас, просто не должно.

Медленно, через силу Мод побрела дальше, целиком поглощенная бушевавшими в ней противоречивыми чувствами.

С какой стати она испытывает такое сильное влечение к Кайлу, если до сих пор все мужчины оставляли ее равнодушной?

На этот вопрос Мод ответить не могла и, поскольку он вызывал в ее душе смятение попросту загнала его поглубже, решив сосредоточиться на поиске рождественских подарков для чего, собственно, и приехала в Бристоль.

Рождество всегда было у нее любимейшим праздником. В сочельник Мод обычно украдкой проскальзывала в старенькую гостиную, чтобы полюбоваться сложенными под елкой подарками.

Вечером в одиннадцать часов вся семья, как, правило, отправлялась на рождественскую литургию, а потом приходили на огонек друзья, чтоб полакомиться маминым домашним вином и пирожками с мясом. Как бы поздно они ни ложились, наутро все вставали ни свет ни заря, чтобы развернуть подарки и приготовиться к неизбежному потоку гостей, не иссякавшему весь день.

В этом году ничего такого не будет. Рука Мод с неосознанной силой стиснула коробочку с душистым мылом. Как ей быть, как выдержать это Рождество в доме Кайла, наедине с Кайлом?

Взгляд Мод упал на полки с книгами, и лицо ее прояснилось. Да, пожалуй, надо бы запастись хорошими книгами – это поможет ей скоротать время.

На месте Кайла она совсем не обрадовалась бы непрошеной гостье. Кто знает, какие его планы на Рождество испортит ее присутствие?

Как глупо, что родители решили, будто Кайл должен опекать ее! Господи, да Мод давно уже не дитя; она вполне способна позаботиться о себе.

И она безутешным жестом положила на место коробочку с мылом, не замечая неприязненного взгляда продавщицы.

Отвертеться от поездки к Кайлу невозможна и ребячеством было бы пытаться. Не умрет же она оттого, что несколько дней проведет обществе Кайла – хотя бы ради спокойствия родителей? Нет смысла повторять себе, что она взрослая: в глазах родителей Мод все та же беззащитная девочка, а ей меньше всего на свете хотелось бы опрометчивым поступком повредить и без того хрупкому здоровью отца.

Мод прибавила шагу, направляясь в другой магазин. Глупо тратить время на размышления, каково ей будет в доме Кайла, если столько еще предстоит сделать. Она глянула на список покупок, и легкая тень скользнула по ее лицу при виде собственного почерка.

Обычно в поход по магазинам перед Рождеством отправлялась вся семья, и, покупая скромные подарки, все трое получали куда больше наслаждения, чем те, кто тратил в магазинах солидные суммы. Внимание Мод привлекла еще одна книга. Отцу и матери она точно придется по душе. Мод купила ее не задумываясь, хотя книга оказалась не из дешевых. Остается надеяться, что в чемоданах у них найдется место для этого подарка.

Хотя мама могла приходить в больницу в любое время, Мод старалась соблюдать часы посещений, чтобы в отделении не толпилось слишком много народу. Сейчас взгляд на часы напомнил ей, что, если она хочет сегодня увидеться с отцом, нужно поторопиться.

Больница находилась в нескольких минутах ходьбы, а промозглый ветер заставил Мод прибавить шагу. У входа в больницу деловито сновали медсестры и санитарки. Через несколько секунд рядом с ней со скрежетом затормозила машина «скорой». Мод отвернулась – вой сирены всколыхнул в ней мучительные воспоминания. С того дня как с отцом случился приступ, сирена «скорой» преследовала ее в кошмарных снах.

Четырехместная палата, где лежал отец, располагалась в самом конце длинного коридора.

Толкнув дверь, Мод услышала голоса и оцепенела, узнав голос Кайла.

– Кажется, она…

Кайл оборвал себя на полуслове и обернулся.

Мод охватило неприятное чувство, что все это происходит уже не впервые, но она хорошо понимала, откуда взялось это ощущение. Из ее детских воспоминаний. Сколько раз в те годы она ощущала себя на отшибе от Кайла, отца и матери – эти трое неизменно составляли обособленный взрослый кружок, куда маленькой Мод доступа не было.

И сейчас она испытала сильное искушение, как тогда, в детстве, развернуться и уйти прочь, но с трудом подавила этот порыв и даже принудила себя улыбнуться.

Лишь когда Мод заметила, что отец не сводит с нее любящих и обеспокоенных глаз, она целиком сосредоточилась на нем, как бы не замечая Кайла, стоявшего у самой постели.

– Ты не говорил, что хочешь навестить папу. – Мод не сумела удержаться от маленького укола, но тут же пожалела об этом, заметив, что мать озабоченно нахмурилась, и поспешила исправить положение: – Знай я об этом, напросилась бы поехать с тобой. Наш фургончик уже на последнем издыхании.

– Да я и сам не думал, что заеду сюда, – без запинки отозвался Кайл, но его осуждающий взгляд яснее слов сказал Мод, что за притворной улыбкой он разглядел кипящую в ее душе горечь.

– Кайл только что сказал нам, что ты проведешь Рождество в его доме. Нам будет гораздо спокойнее знать, что вы вместе.

– Очень мило с его стороны, что он согласился принять меня. – Что еще оставалось сказать Мод? – Хотя не могу не заметить, что до смерти вам завидую. Вы будете греться на португальском солнышке, а мы здесь – утопать в снегу.

– Признаться, я и сама предвкушаю эту поездку, – отозвалась мать, бросив быстрый взгляд на отца. – Конечно, все зависит от того, как скоро папа оправится после операции. Я как раз сегодня вечером собиралась позвонить тебе. Хирург уже осмотрел его. – Она одарила Кайла такой сердечной улыбкой, что Мод пришлось, стиснув зубы, проглотить вертевшуюся на языке резкую фразу. – Как чудесно, что Кайл взял на себя все эти хлопоты. Операция назначена на послезавтра.

Кайл озабоченно нахмурился.

– Жаль, что мне придется лететь в Штаты, но эту поездку, к сожалению, отменить невозможно. Впрочем, я вернусь через пару дней. Мод, не могла бы ты встретить меня в аэропорту? Я бы мог заказать такси, но они не всегда приезжают точно ко времени прибытия. Я оставлю тебе ключи от «ягуара», он застрахован, так что…

Мод едва не отрезала, что не собирается ни встречать его, ни тем более водить его машину, но вовремя вспомнила, ради чего, собственно говоря, согласилась пройти через все эти испытания, и с приторной вежливостью ответила:

– Хорошо, постараюсь не опоздать. Кайл посмотрел на часы.

– Мне пора.

Он шагнул к маме, чтобы поцеловать ее на прощание, и Мод помимо воли попятилась. По угрюмому взгляду Кайла она поняла, что он заметил и верно оценил это движение, но, ничего не сказав, повернулся к отцу.

– Увидимся, когда вернусь.

Сравнение между отцом, осунувшимся и бледным, и Кайлом, полным жизни и энергии, разрывало сердце Мод. Ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть предательски заблестевшие глаза. Она терпеть не могла плакать прилюдно, а уж тем более в присутствии Кайла.

– Не забудь, – негромко бросил он, направляясь к двери. – По возвращении я надеюсь застать тебя в своем доме.

– Ты представить себе не можешь, что значило для нас снова встретиться с Кайлом, – тихо сказала мать, когда за ним закрылась дверь. – Отец так обрадовался… а когда Кайл настоял на том, чтобы купить фирму, мы просто вздохнули с облегчением. Он говорит, что рассказал тебе о своих планах.

В голосе матери явственно прозвучала настороженная нотка. Мод мучительно стыдно было думать, что родители с опаской ждут ее реакции на действия Кайла.

– Да, рассказал, и я считаю, что папа поступил как нельзя лучше, – твердо ответила Мод. – должна вам сказать, я с удовольствием предвкушаю ту минуту, когда смогу приступить к работе.

Ей удалось придать своему голосу такой восторженный оттенок, что Мод изумилась собственной ловкости. Что ж, дело того стоило, подумала она, увидев, как мама просияла и облегченно улыбнулась.

– Ох, родная, я так рада за тебя! В нашей маленькой фирме твои таланты просто пропадали даром. Работа с Кайлом откроет для тебя совершенно новые перспективы. А что ты думаешь об этой новогодней вечеринке? Судя по рассказу Кайла, это будет грандиозное событие.

Мод озадаченно сдвинула брови, и мама запнулась, поспешно прикусив нижнюю губу.

– О Боже, так он тебе ничего не сказал? Наверное, хотел сделать сюрприз.

Вряд ли, мрачно подумала Мод. Скорее всего, Кайл отлично понимал, что она наотрез откажется участвовать в его планах.

– Ну же, мама, расскажи, в чем дело, раз уж начала, – вслух нетерпеливо проговорила она, стараясь, чтобы в ее голосе прозвучало радостное возбуждение.

– Хорошо, только обещай в разговоре с Кайлом сделать вид, что ничего не знала.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 Следующая ⇒