Annotation 18 страница

Вот так и получилось, что я в очередной раз тащилась туда, куда Макар телят не гонял, хотя изначально не планировала никуда идти. Нет, я, конечно, люблю природу, но не до такой же степени, чтобы пускаться в турпоходы без соответствующего снаряжения. У нас не было ровным счетом ничего, кроме упорно прущих через бурелом эльфов. С воздуха поддержку оказывали Филька и Драго. Но так как каждый из них по любому поводу имел свое, отличное от другого, мнение, то помощь нежити сводилась к нулю. К сожалению, в успех предприятия свято верили все, кроме меня. Я никогда особой молчаливостью не отличалась, поэтому при первой же возможности озвучила свои сомнения, за что была названа пессимисткой и жестокосердной ведьмой, которой безразлична судьба двух эльфийских кланов. Я плюнула, предварительно обозвав их упертыми идиотами, и пожелала им всем кагалом отправиться к лешему. Я бы ни за что не остановилась на достигнутом и с удовольствием покинула бы незапланированную экспедицию, но мы зашли слишком далеко, и я понятия не имела, как можно выбраться из лесной чащи. Долго ли, коротко ли, шли мы лесом темным. По мне, так времени прошло немало, ноги болели до самых ушей, и двигалась я только потому, что остановка грозила неминуемым падением лицом в грязь, так как сил выставить вперед руки уже не было. Наконец мы вышли на большую поляну. – Вот, – сделал широкий жест Киркиэль. Все дружно уставились на лишенную деревьев окружность. Не знаю, что я рассчитывала увидеть, но ничего необычного не обнаружила. Поляна как поляна: цветочки там всякие, травка опять же зеленеет, кузнечики стрекочут, комары пищат и норовят цапнуть побольнее, дабы урвать каплю крови. Никаких следов лагеря не наблюдалось. Я пожала плечами и предложила отправиться домой. На меня зашипели все разом, и я предпочла замолчать, пока не побили. С них станется. Роландэль широко раскинул руки, словно решил обнять нас всех разом, вместе с сотней-другой гладкоствольных березок и елок, и принялся прогуливаться по поляне, выписывая замысловатые фигуры. – Ищет следы магии, – уважительно пропищал мышь. – Искать и найти – несколько разные вещи, – скептически ухнул филин, озвучив мои мысли. Я всерьез задумалась, а стоит ли возвращать оборотня Мелене. Все равно она его не ценит, да и Липай явно против присутствия нежити в команде по истреблению этой самой нежити. А мне Третьяков не указ. Мое непосредственное начальство давно махнуло рукой на выходки штатной ведьмы и воспринимало меня как неизбежное зло, типа тайфуна или наводнения: явление есть, а бороться с ним не всякому квалифицированному магу по силам, проще держаться подальше и переждать. Теперь зашикали на филина. Тот ничуть не смутился и, нагло пользуясь своей недосягаемостью, показал язык. Ему погрозили и перестали обращать внимание. Роландэль покружил некоторое время и вдруг остановился, словно напоролся на невидимую преграду. – Ну что? – выдохнули все и разом подались вперед. – Не томи, – нетерпеливо пискнул мышь. – Нашел что-нибудь? Роландэль смерил мыша уничтожающим взглядом, но вампира никогда не смущали подобные мелочи и он ничуть не обиделся. – Здесь есть след магии. Правда, очень слабый. – Это невозможно, – вставил свое веское слово один из эльфов. – Ух ты! – радостно фыркнул Филька и ткнул крылом в сторону говорившего. – Он еще и разговаривать умеет! – Заткнись! – рявкнул по его адресу Киркиэль. – Фу-у-у, – ничуть не смутился Филька. – Живешь долго, а вежливости не научился… Все на потом откладывал? Поверь, друг, время пришло. Садись за учебники, пока не поздно. – Леди… – Киркиэль угрожающе навис надо мной. Как все эльфы, он отличался высоким ростом. Но, сдается мне, предводитель молчаливого отряда найдет возможность казаться внушительным даже рядом с драконом. – Леди… Если вы не уймете своего питомца, я за себя не отвечаю. – Слышала? Я твой питомец! – радостно заявил филин и приобнял меня за шею крылом. – Если ты сейчас же не заткнешься, отправлю обратно к Мелене, раньше, чем ты успеешь сказать «мама». – Ушам не верю! – воскликнул Филька, театрально прижимая крылья к сердцу. – Из-за одного неосторожного слова ты готова отдать преданного друга на растерзание команде истребителей? – Кончай паясничать! – отмахнулась я. – Я собираюсь попасть домой в ближайшее время. А это станет возможным, если мы найдем принца и мирно разойдемся как в море корабли. Так что сделай мне одолжение, – пожалуйста… попробуй не открывать свой клюв. Филька изобразил, будто закрыл клюв на замок и выбросил ключ в лес. – А теперь, может быть, наш молчаливый друг объяснит, что его так удивило? – мягко предложила я. – Виктория, ты снова удивила меня, – заявил о своем присутствии Ахурамариэль. – Похоже, из тебя все-таки выйдет эльфийская принцесса, и мне не придется краснеть за свою ученицу. «Чудеса иногда случаются», – согласилась я. – Спасибо за позволение, моя леди, – поклонился эльф. Сказано было с иронией, но я предпочла сделать вид, что не заметила. Сейчас не время и не место предаваться мелочным разборкам. Этак мы до зимы протопчемся на месте. – Я имел в виду общеизвестный факт, что магический след не может держаться так долго. Обычно магия быстро рассеивается и следы ее применения трудно обнаружить. Все согласно закивали, соглашаясь. – Согласна, – кивнула и я. – Если только здесь не применялась магия высшего порядка, требующая больших затрат магической энергии. В этом случае следы не так просто скрыть. – Откуда ты знаешь? «По мне не скажешь, но иногда я заглядываю в книги». – Итак, для этого нужно потратить много энергии. Здесь не видно ни следов магического круга, ни других приготовлений к ритуалу, значит, маг ничем себе не помогал, – заметил Киркиэль. – Может, мы не там ищем? Вдруг это не тот след? – А чей? – вклинился мышь. – Ну мало ли чей… Прозвучало не очень убедительно. – Не так уж много магов прогуливаются в глухих лесах и колдуют на полянках, – не выдержал Васька. – Да и зачем им это надо? – Вариантов множество, – усмехнулся Роландэль. – Например… чтобы открыть телепорт. Все застыли, пораженные простотой решения. Ну конечно же! Телепорт… К чему рисковать, таская за собой плененного эльфа, если можно быстро провести его из одной точки в другую. – Мы сможем последовать за ними! – радостно сообщил Роландэль. – Каким образом? – заинтересовался Киркиэль. – След достаточно четкий, чтобы можно было пройти по нему. Мы объединим нашу магию и пройдем путем похитителей. Эльфы дружно потупились, как класс школьников, не выучивших задания. – Ну… мы… это… – закашлялся Киркиэль. – «Это» – это чего? – Короче… Магии у нас нет, – горестно вздохнул эльф, опуская глаза. – Совсем? – Абсолютно, – кивнул тот. – Нас долго продержали в тюрьме в магических наручниках и выкачали досуха. На восстановление уйдет не одна неделя. Роландэль расстроился и буквально спал с лица, он был готов рвать на себе волосы от досады. Все с тихим удивлением наблюдали за сценой. – Надо же, принц, а на такое дело без амулетов-накопителей замахнулся, – почесал безволосый подбородок Бес. – Хотя… Особам царской крови свойственна излишняя самоуверенность. Роландэль заметно вздрогнул и замер как громом пораженный. – А ведь ты прав, бесенок, – проговорил он. – Есть у меня парочка амулетов… Их и используем. Бес вздрогнул и заткнулся, но поздно. Слово, как говорится, не воробей. – Всего два амулета? – с иронией переспросил Киркиэль. Он стоял, облокотившись на гладкий ствол корабельной сосны, которая только выглядела старой, но на деле не созрела еще шишка, из которой выпало семечко, давшее жизнь ростку, когда эльф разменял первое столетие. Тонкие пальцы легко выстукивали по рукояти одному ему известный мотив. – Всего два? И ты предлагаешь отправиться с тобой в неизвестно кем открытый проход? А вдруг на том конце нас ждет ловушка? Или еще что-то похуже? – Простите за любопытство, – вмешался Филин. – А что может быть хуже, чем ловушка, приготовленная магами? Например, для вас и ваших спутников такая встреча закончилась замковой тюрьмой со всеми вытекающими. Киркиэль медленным тягучим движением оторвался от ствола и скорее перетек, чем подошел поближе. Его манера двигаться напоминала сдержанную силу и грацию хищника, который экономит силы для решительного броска. – Хуже ловушки на том конце телепорта, мой пернатый нежить, – вероятность застрять в межпространстве перехода и провести в этом неизученном пространстве вечность. Все невольно поежились. Перспектива не устраивала никого. – Весьма заманчивая перспектива для научных изысканий какого-нибудь сумасшедшего ученого. Какое счастье, что мы к науке не имеем никакого отношения. И часто случается такое? – не унимался оборотень. – Чаще, чем хотелось бы. Особенно у самоуверенных глупцов, которые не могут правильно рассчитать силы и выбирают слишком далекую точку выхода. – Прямо как мы! – ужаснулся мышь. – Суемся в воду, не зная броду! – А я нечисть не приглашал! – отрезал Роландэль. – Нечисть может убираться на все четыре стороны. Я вообще никого не задерживаю… – Вика, не верь ему… – жарко зашептал Филька на ухо – так тихо, что глухой услышит. – Заманит льстивыми речами и бросит где-то в малоизученной области. Эльфы, они всегда были горазды соблазнять невинных дев сладкими речами, и для последних результат был весьма плачевен. Чтобы усилить трагический эффект своих слов, оборотень красноречиво изобразил крыльями сначала огромный живот, а затем сделал вид, словно качает на руках младенца. Эльфы уставились на новоявленного мима, явно желая придушить паршивца. – Все! Хватит! – не выдержала я. – Время уходит. – Ты права, – кивнул Роландэль. – Магия слабеет. Решаться надо. – Сможешь распознать узор заклинания и вплести в него силу амулетов? – спросила я. Роландэль чуть не подпрыгнул на месте. Эльфы всегда славились любовью к сложным магическим рисункам, причем никогда нельзя было понять, зачем им надо чрезмерно перегружать магическую канву, тратить собственные силы, если конечный результат будет таким же. Наверное, им просто нравился сам процесс. – А ты молодец! – похвалил Киркиэль. – Пройти переход на плечах старого заклинания… Красивое решение. Так как магией из нас владели только двое, то и осуществлять замысел пришлось нам вдвоем. Роландэль осторожно тронул нити чужого заклинания: прошелся по ним, осторожно ощупывая, чтобы понять общий замысел, но, не дай Высшие силы, не порвать истончившуюся, готовую в любой момент распасться канву. Я закрыла глаза и магическим зрением попробовала разглядеть сложное переплетение узора. Ядовито-зеленые нити заклятия напоминали искусное творение кружевниц. Я представила, как из моих пальцев осторожными щупальцами вытягиваются голубые ниточки силы, гибкими ростками оплетают чуждые нити, стараясь донести до меня слабые и сильные стороны заклятия. Создатель шедевра обладал яркой магией эльфийской направленности. Заклинание оказалось перегруженным ненужными деталями, не несущими в себе никакой смысловой нагрузки и задуманными только для красоты рисунка. Сама канва по форме напоминала паутину гигантского паука, на которой кому-то приспичило вышить прекрасную лилию с гибкими лепестками, на которых блестели капельки росы. Некоторые нити были слишком слабы, пришлось их укреплять. Магия эльфа по цвету напоминала расплавленное золото; там, где она встречалась с моей, отзывалась теплом и осторожно помогала оплетать опадающие чужие нити, чтобы не дать разрушиться заклятию. Через несколько минут или часов (сколько времени прошло, мы так и не поняли) хитроумное сплетение нитей было исследовано и укреплено. Заклятие было невредимо, и теперь мы могли спокойно заняться дальнейшей подготовкой. Роландэль с искусностью опытного художника схематично, но узнаваемо начертил рисунок на земле. Все дружно уставились на изображение, как консилиум врачей на больного неизвестной болезнью. – Ну!.. – не выдержал мышь. – Не доводите народ неизвестностью до белого каления. Рожайте уже! Я едва сдержалась, чтобы не придушить надоеду. Киркиэль сделал попытку отвесить Драго полновесную оплеуху, но промахнулся, и увертливый мышь сначала залепил ошеломленному эльфу увесистую пощечину крылом, потом взлетел на ближайшую сосну и принялся корчить оттуда рожи и мерзко хихикать, тыча лапкой в его сторону. – Леди! – яростно прорычал эльф. – Вам действительно необходимо общество этой крылатой нежити? Может быть, вы не станете так уж горевать, если я прямо сейчас уничтожу вампира, в лучших традициях истребителей нежити? Если я не ошибаюсь, вы имеете честь принадлежать к их числу? – Вот я вас всех вон той деревяшкой! – процедила я сквозь зубы. – Взрослые нелюди, разменяли не одно столетие, а ведете себя как дети! Между прочим, если вы на минуточку отвлечетесь от своих глупых разборок, то заметите, что мы с Роландэлем делом заняты, а вы нудите под руку. Будьте так любезны, сделайте одолжение, заткнитесь и не мешайте работать. От моей отповеди Киркиэль просто обалдел и замолк, как сломанное радио. Роландэль оценил произведенный мною эффект, красиво изогнул бровь и усмехнулся, но от комментариев воздержался. – Итак, насколько я могу судить, перед нами один из вариантов заклинания телепорта. – Роландэль ткнул в рисунок прутиком, как учитель указкой. – Вот эта сеть линий питает середину цветка, где находится центр заклинания, здесь оно приобретает форму и, если активировать вот эту и эту точки на лепестках, переход теоретически должен сработать. – А практически? – живо заинтересовался Васька, заглядывая через мое плечо. – Практически – не знаю. Я это заклинание не создавал. Отстань! – отмахнулся он, не поднимая головы. – Итак, по моим расчетам, если мы подпитаем силой эти точки, заклинание сработает. Так как мы не создаем новый узор, то и энергии на активацию уйдет гораздо меньше, и амулетов нам должно хватить. – Опять теоретически, – ехидно заметил филин. – К сведению некоторых назойливых оборотней, любая теория должна проверяться на практике. Вот этим мы теперь и займемся. Это понятно? – Понятно, – отмер Киркиэль. – Стране нужны герои и больные на голову добровольцы. – Я никого с собой насильно не тащу. Все, кто сомневается в исходе нашего предприятия, могут спокойно отдохнуть здесь, в тени деревьев. А что думает на этот счет Дарриэль? Я пожала плечами. В теории все должно было сработать. Это с одной стороны. С другой же – энергии было впритык и слишком много шансов остаться где-то посередине или почти в конце, не дойдя всего лишь шаг до конечной точки. – Я думаю, ты прав. Но давай все же немного подстрахуемся и на всякий случай перед входом в телепорт сольем свои магии. Он замер. Слияние магий – процедура довольно интимная и требует практически полной совместимости магов, иначе это будет очень неприятно. Раньше я никогда не делала ничего подобного. К ней прибегали только в крайнем случае еще и потому, что не всякий может точно рассчитать резерв партнера, и в таком случае может иссушить напарника до дна. Не всякий может устоять перед искушением значительно повысить свой уровень магии за счет другого. Поэтому сливали магию только в исключительных случаях. Эту процедуру делали маги, которые абсолютно доверяли друг другу. Минут пять Роландэль изучал выражение моего лица, потом коротко кивнул и полез за амулетами. Пока эльф готовился проводить ритуал, я оттащила фамилиара в сторону. Мне вовсе не улыбалось потерять любимца где-то в глубинах межпространственного перехода, а значит, надо было найти правдоподобную причину, чтобы его отослать. – Вася, ты меня любишь? Кот удивленно моргнул: – Что за вопрос? – Так, значит, нет? – Так, значит, да. – Замечательно. Выходит, я вполне могу доверить тебе одно маленькое, но важное и опасное задание. Глаза фамилиара зажглись решимостью, что мне и надо было. Он навострил ушки. Готовность фамилиара идти на риск умиляла. – Ты ведь знаешь, как дорога мне моя сумка. В ней не только магический шар, но и куча книг из запрещенной библиотеки. Страшно подумать, что произойдет, если фолианты попадут не в те руки… Поэтому я тебя очень прошу: найди Яшку с сумкой, пока никому не пришло в голову отловить оставшегося без присмотра коня и похозяйничать в седельных сумках. Сделаешь это для меня? Несколько секунд недоверие и чувство долга боролись на выразительной мордочке фамилиара, но наткнулись на мой молящий взгляд, и кот сломался. – Хорошо. Ради тебя я готов на все! – воскликнул он. О мой герой! Я растроганно промокнула слезы умиления рукавом. – А что мне делать, когда я найду коня? Об этом я как-то не подумала. Мм… Что бы такое придумать? – Я постараюсь связаться с тобой по магическому кристаллу и сообщить свое местонахождение. На том и порешили. Кот нежно обнял меня на прощание, коротко всхлипнул, и пушистая спинка исчезла в лесной чаще. Ну вот и все. Хоть за него я буду спокойна. Ахурамариэль потрясенно молчал, и это было лучшей характеристикой моего поступка. Амулеты отдали магию. В конце концов, они были созданы именно для этого. Окружающие явно нервничали. Я кусала губы; Роландэль преисполнился решимости узника, гордо шагающего на эшафот; эльфы посуровели, словно собрались умереть оптом и с улыбкой на устах, дабы не бросить тень на честь собственного клана. Драго нахохлился, Филька взъерошил перья и напоминал футбольный мяч, только очень пушистый. Роландэль осторожно, чтобы не повредить хрупкие нити, вплел в узор магию амулетов. Сила золотистым пламенем скользнула по узору и ярко вспыхнула где-то посередине. Воздух сначала сгустился как желе, затем стал похож на прозрачную водную гладь: кинь булыжник, и в разные стороны побегут многочисленные круги. Эльфы гордо вздернули подбородки, выстроились в шеренгу, как на параде, и промаршировали к порталу, чеканя шаг. Киркиэль обнажил меч и насмешливо отсалютовал Роландэлю. – Идущие на смерть приветствуют тебя! – мрачно усмехнулся он и шагнул в портал. Послышался лязг. Остальные обнажили свои мечи и последовали за своим предводителем. Бес крепко-накрепко зажмурился и бросился за ними, как в омут с головой. Мы с Роландэлем остались в гордом одиночестве, если не считать мыша и филина. – Нам пора, – заметил эльф и протянул руку. Я промешкала несколько секунд, но руку приняла. Рукопожатие было крепким, но оставляло шанс для выбора: я в любой момент могла разжать свою руку и прервать хрупкий контакт. – Почувствуй мою магию, – прошептал он. – Почувствуй мою магию, – пролепетала я. Сила, словно ждала где-то неподалеку, потекла между нами сначала как робкий ручеек, затем осмелела и превратилась в полноводную реку. Магия дракона оказалась полна золотистыми искрами, будто в нее запустили множество светлячков. Горячая как огонь, она текла непрерывным искрящимся потоком – мощным, чуждым моего понимания. Она не была плохой или хорошей, просто ничего подобного я раньше никогда не ощущала. Это завораживало, как игра огня в камине: смотришь на пляску языков пламени и осознаешь, что огонь может сжечь дотла и твой дом, и деревню, но с тем же успехом и согреть ласковым теплом в морозный зимний вечер. Магия царила между нами, она омывала нас, как омывает бурная речка валун посередине русла; она наэлектризовала волосы, заставив их стоять, как нимб. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как даже воздух становится невыносимо вязким, словно густой кисель, и вдруг сила изменилась. К ней прибавилось еще что-то, до этого момента никак себя не проявлявшее. Темная бархатистость ночи, замогильный холод и привкус меди на губах, словно застывшая кровь. – Драго! – потрясенно выдохнула я. – А чем я хуже? – вкрадчиво шепнул голос вампира. Нет. Это был не писк летучей мыши, скорее шорох холодного осеннего ветра среди ветвей с пожухлой мертвой листвой. – Разве магия в нашем предприятии бывает лишней? – Согласен с вампиром, – отозвался Роландэль. – Магия в нашем рискованном предприятии не бывает лишней, даже если она вампирская. Эльф поддерживает нежить! Я так удивилась, что чуть не прервала контакт. – Ах так! Тогда я тоже участвую! – взмахнул крыльями филин, и к нашей магии добавилась еще одна, с привкусом ночной свежести, звериной мощи, тяжести полной луны над головой и запахом теплой добычи на лесной подстилке. Мы ахнули все четверо, как единый организм, обтекаемый со всех сторон силой. Все вокруг казалось нереальным и в то же самое время каким-то пронзительно-острым: я смотрела не одной, а сразу четырьмя парами глаз, слышала шорохи и звуки, ранее мне недоступные, запахи сводили с ума. Роландэль осторожно смешивал наши силы в одной ему известной последовательности, свивая вокруг нас плотный кокон разнообразной магии. – Нам пора, – шепнул он тихо, но все услышали слова так отчетливо, будто они пришли непосредственно в мозг. – Иначе другие уйдут слишком далеко и мы не сможем им ничем помочь. Все согласились. Причем нам не надо было выражать согласие вслух. Достаточно было его ощутить или просто прийти к этому выводу, и все уже были в курсе. Я невольно подумала, что подобная открытость вообще несвойственна человеку, слишком много необдуманных мыслей и внезапных ассоциаций бродит в глубинах человеческого разума, и далеко не все высказывается вслух. – Тебе не о чем волноваться, дорогая, – постарался успокоить меня Ахурамариэль. – Вы же не собираетесь сливать магии вечно. «Это утешает». – Согласен. А теперь будь хорошей девочкой – ступай в переход, время уходит. Его слова слышали все. Мы ступили в переход не разжимая рук. 30

Мы вывалились из пространственного перехода где-то в лесу. Точнее определить наше местоположение в пространстве не решился бы никто. Дезориентация была такая, что с полной уверенностью можно было только сказать: мы живы, лежим на земле, вокруг высятся деревья и день клонится к закату, а ослабленный переходом организм с невероятным трудом борется одновременно с тошнотой и ознобом. Над нами склонились участливые лица истребителей – Мелены, Третьякова и Новгородского. Нас растерли спиртом, укутали в теплые вещи в несколько слоев, так что мы стали похожи на солдат отступающей армии Наполеона, и напоили горячим липовым чаем с медом. Пользуясь тем, что все заняты, Филька нагло нежился в опасной близости от костра, отогревая замерзшие крылья. Драго долго требовал минимум литр теплой крови – не дали, соглашался хотя бы на стакан – не дали все равно. Мышь насупился и затих. Лично я напоминала себе восточную женщину, которой муж постоянно грозит разводом, и она поэтому носит весь свой гардероб на себе. И самое смешное, что все равно зуб на зуб не попадал. – Мелена! А ты откуда здесь взялась? – пытаясь не сильно отстукивать зубами чечетку, поинтересовалась я. Подруга удивленно пожала плечами: – Так Липай меня сюда притащил. Представляешь? Метлу у меня забрал! Думала, командор, а оказался мелкий уголовник. Ты лучше расскажи, откуда у тебя такой симпатичный гарем организовался? Эльфы закашлялись. Бес радостно подпрыгнул и попытался изобразить элегантный поклон. Эффект был испорчен комичным видом пяти надетых друг на друга рубашек, одна из которых была розовой со стразами в форме сердечек и скорее всего изначально принадлежала Мелене. – А госпожа назначит меня любимым мужем? – вкрадчиво поинтересовался он, блеснув озорными глазами. Все остолбенели. Народ даже зубами перестал стучать. Слышно было, как Киркиэль тихо фыркает от смеха. – Запросто! – радостно согласилась я. – Если только Гарандарэль не будет возражать. Он вроде как первый предложение сделал. Третьяков отнесся к происшествию с более прозаической точки зрения. С одной стороны, подмога в сложных случаях еще никому не мешала, с другой – помощники оказались иной расы, а задействовать иные державы, без предварительного письменного согласия начальства, себе дороже. Владислав задумчиво поскреб щетину на подбородке и кивнул головой в сторону леса: – Виктория! Пройдемся? Я смерила начальство задумчивым взглядом, наспех прикидывая, чем может грозить согласие: разговором по душам, отеческим наставлением или допросом с пристрастием? С другой стороны, как откажешь? Применит силу. С него станется. А против боевого мага не каждой ведьме суждено выстоять. Со вздохом великомученицы я поднялась на ноги, поплотнее закуталась в одеяло поверх ста одежек и последовала за командором. Несколько минут мы просто тихо брели лесом, делая вид, будто прогуливаемся каждый по отдельности в гордом одиночестве. Вездесущие кровопийцы, щедро представленные в местном лесу, надсадно пищали и жалили беззащитные участки кожи с прямо-таки диким остервенением. Будто кто-то невидимый тихо доложил: «Кушать подано! » и комары ринулись в атаку, как смертники в последний бой. Третьяков звонко прихлопнул очередное насекомое и задумчиво поинтересовался: – Загнибеда, тебе обязательно надо было их сюда тащить? Я пожала плечами и потупилась. Интересно, за кого он меня принимает? За работорговца, что ли? – Никого я не тащила, скорее наоборот. А вы сами здесь какими судьбами? – Мы ищем пропавшую девушку, – коротко напомнил он. – Мы тоже кое-кого ищем… И, между прочим, на это задание меня благословил ректор. Предлагаю высказать свои возражения непосредственно ему. Могу даже дать кристалл для связи, – щедро предложила я, совершенно позабыв, что магический кристалл на данном этапе находится вне зоны доступа, то есть в сумке, а сумка прикреплена к седлу, седло на Яшке, а сам Яшка остался где-то в горах. И вот этот комплект разыскивает одинокий рейнджер – Васька. Как он там? Маленький, черненький, пушистенький… А главное, как же теперь я? Без сумки, без кота, посреди леса, в жутких, антисанитарных условиях… Стало очень жаль себя. – Допустим, ищете, – милостливо кивнул командор. – А куда делись Липай и Лисицын? Оба были с тобой, но что-то я их не заметил среди твоих спутников. – Эльфы подсунули им слишком пугливых лошадей, животные испугались дракона и умчались вместе с всадниками в неизвестном направлении. Третьяков с прищуром посмотрел на меня, словно подозревал во всех бедах вообще и непосредственно своих в частности, просто не мог это доказать, затем резко развернулся на пятках и побрел обратно на поляну, где Мелена уже напропалую кокетничала со всеми эльфами разом. Стоило только мне появиться на поляне, как в сторону меня увлек уже Роландэль. Похоже, на меня сегодня особенный спрос. Каждый считает своим долгом пригласить меня на прогулку. – Что ты ему рассказала? – строго вопросил он. – Ничего особенного, – прошипела я. – Сказала, что у меня индивидуальное задание. И вообще, что за тайны мадридского двора? Если ты не собирался сотрудничать с истребителями, зачем вообще обращался ко мне? Взгляд Роландэля способен был прожечь дыру в стене, но я оказалась крепче и не дрогнула под тяжелым взором дракона. – И вообще. Если кого-то перестало устраивать мое непосредственное участие в предприятии, я умываю руки и отправляюсь на поиски своего кота, который из-за кое-кого бродит в горах один-одинешенек в поисках потерянного имущества. Так что я и не знаю, живой он или нет… – Глупости! – отмахнулся Роландэль. – Такой кот нигде не пропадет. Вот увидишь – вернешься домой, а он уже там самовар кипятит. Действительно, за Васькой я жила как за каменной стеной и с трудом представляла свое существование без пушистого спутника на лоне дикой природы. Кто поставит палатку? Кто приготовит ужин? Кто проследит, чтобы я встала вовремя? Утро выдалось пасмурным и с самого начала не сулило истребителям ничего хорошего. Третьяков устроил всеобщую побудку, без скидок на пол и расовую принадлежность. Эльфы поднялись быстро, по-военному и безропотно. Бодрые, как после контрастного душа, и свежие до противности. Новгородского будить не пришлось, он как раз дежурил перед рассветом и теперь деловито засыпал пшено в кипящую в котелке воду. Мелена пыталась брыкаться, но с нее бесцеремонно стащили одеяло, и истошный, пронзительный, полный негодования визг тут тоже не помог. Кряхтя, как столетняя бабка, вконец разбитая ревматизмом, я поднялась после ночного отдыха на лоне природы. После сна на тонком матрасе (в сантиметр толщиной, не больше! ) несчастный организм болел, ныл и надсадно жаловался на жестокое обращение. – Доброе утро, леди! – жизнерадостно поздоровался Киркиэль, и мне захотелось его ударить, чтобы стереть избыток оптимизма с породистого лица. Отчетливо понимая, что рукоприкладство далеко не лучший метод, удовольствовалась очень выразительным взглядом, так как вовсе не находила утро добрым. – Вы случайно не знаете, где Роландэль? Вопрос поставил меня в тупик. Я не настолько проснулась, чтобы пересчитывать эльфов на поляне. Поэтому просто почесала нос, с досадой дернула хвостом и попыталась визуально обнаружить присутствие Роландэля. Безрезультатно. Может, он просто безупречно слился с фоном, в лучших традициях эльфийских коммандос? – Понятия не имею, – мрачно констатировала я. – А должна знать? Вообще-то я не нанималась присматривать за вездесущим семейством Правителя клана Золотого Дракона. И если бы не они, то благополучно спала бы дома, в тепле, а не таскалась по лесам в компании эльфов, без всякой надежды на утреннюю ванну или хотя бы душ. – Нет, – мило улыбнулся Киркиэль. Мне бы его оптимизм. – Просто я подумал, что он посвятил вас в свои планы. – С чего бы ему это делать? – не удержалась от зевка я. – Не могу не согласиться с леди, – послышался голос Роландэля. – Я вовсе не обязан отчитываться в своих действиях. Вышеупомянутый эльф вынырнул откуда-то из-за деревьев и бодро зашагал к нам. На поляне отчетливо запахло пшенной кашей. Завтрак был практически готов, и настроение еще больше ухудшилось. Пшенную кашу по определению я никогда не любила, вне зависимости от того, кто ее готовил и каким образом. Не любила, и все. И пересилить антипатию никак не могла. Перспектива остаться не только не выспавшейся, но еще и голодной удручала и вгоняла в зеленую тоску мой измученный, кое-где отлежанный организм. Костлявые руки голода тянули беспощадные пальцы к пустому желудку, заставляя его сжиматься от ужаса. – Думаю, выражу общую точку зрения, если скажу, что всем интересно, где и с какой целью изволил прогуливаться наш лорд, – тут же оживился Бес. – Ерунда! – вклинилась Мелена. – Мне, например, интересно только одно: до каких пор мы будем торчать на этой богом забытой поляне, кормить и без того упитанных комаров и ждать у моря погоды, ночуя в антисанитарных условиях и питаясь черт-те чем? – Если кому-то не нравится, как я готовлю, пусть кашеварит сам, – заявил Новгородский и принялся помешивать кашу с такой яростью, что она вышла из берегов и закапала в костер. Запахло паленым. – Вот еще! – рассерженной кошкой фыркнула Мелена. – Я лучше на диете посижу или вообще объявлю голодовку. Пусть вам будет стыдно за то, что морите девушку голодом! Новгородский только повел плечами в ответ, мол, каждый волен выбирать себе режим питания по душе. Мелена извлекла из сумочки расческу и зеркальце и демонстративно принялась приводить себя в порядок. Я помрачнела еще больше. Стремительность моей насильственной эвакуации с горной дороги не предполагала наличия багажа, а значит, придется рассчитывать на щедрость подруги. Роландэль получил от меня полный обещаний очень тяжелой жизни взгляд, но истолковал его по-своему. – Мы можем попробовать проникнуть в замок, – заявил он. – Хорошая мысль, – одобрительно кивнуло мое начальство. – Главное, не лишенная оригинальности. А мы-то, глупые, сидим себе под стенами и думу думаем: что же нам дальше делать? Нам и невдомек, что ворота в стене проделали не для банальной эстетики, а чтобы народ честной войти мог. – А силовой контур повесили чисто для нашего удобства, чтобы мы, люди темные, в пропасть от избытка чувств не попадали, – в тон командору подхватил Филипп. Роландэль не обиделся. Видимо, решил не обращать внимания на выходки команды. Высокорожденный эльф прошествовал ко мне, демонстрируя ухватки хищника. Текучая грация его движений не оставила равнодушной не только Мелену, которая бросала в сторону эльфов кокетливые взгляды из-под пушистых ресниц. Новгородский с Третьяковым наблюдали дефиле, словно собирались дружно тренироваться на досуге. Эльф остановился в нескольких сантиметрах от меня, заспанной и взъерошенной, и с видом фокусника на детском празднике извлек откуда-то тонкую, гибкую палочку. Затем носком сапога расчистил небольшую площадку и принялся чертить сложный, витиеватый узор. – И что это за народное творчество? – живо заинтересовался Филька, слетая с ближайшего дерева на мое плечо. Драго тут же завис над рисунком, склонил ушастую голову на один бок, на другой, прикинул и так и эдак и изрек: – Это же матрица заклинания защитного контура, бестолочь ты лохматая. Хлесткий подзатыльник кожистым крылом чуть не сбил любопытного оборотня на лесную подстилку. – Я пернатый! – возмутился тот, потирая ушибленное место крылом. – Тоже не велика птица, – отмахнулся вампир. Оборотень надулся, но на него не обратили внимания. Любопытствующий народ подтянулся поближе. Всем была интересна структура заклинания. Третьяков окинул рисунок многоопытным взглядом и присвистнул от удивления. Заклинание было сложным, многоярусным, и не все его проекции были до конца ясны. Обычному магу разобраться в хитросплетениях многочисленных линий не представлялось возможным. Роландэль как раз закончил последний штрих и с видом художника оглядел свое творение. – М-да… – критически хмыкнул он. – Тут сам демон не разберет, что к чему… Удар носка превратил рисунок в ровную поверхность. Народ жалостливо вздохнул и отхлынул, как морская волна от каменного утеса. Топтавшаяся сзади Мелена тщетно пыталась разглядеть что-либо за широкими спинами мужчин. Ведьма тянулась изо всех сил, даже встала на цыпочки, а когда разочарованные истребители вкупе с эльфами сделали шаг назад, девушка не удержалась и рухнула к ногам Роландэля. Впрочем, тот не обратил на это никакого внимания. – Ладно, – глубокомысленно изрек он, ни к кому, собственно, не обращаясь. – Это мы сейчас поправим. Будем делать трехмерную модель! Все заинтересованно подались вперед. Поднявшаяся было на ноги Мелена получила мощный тычок со стороны задних рядов и со страстью молодой возлюбленной, встретившейся с предметом своих грез, крепко обняла ближайшее дерево. Прямо бери кисть и картину пиши, а потом – хочешь на стенку вешай, хочешь так любуйся. – Поосторожней нельзя? – прошипела ведьма, отлепляясь от дерева. – Тут, между прочим, кроме вас, тоже люди есть. Справедливое замечание нагло проигнорировали. Роландэль легко взмахнул палочкой, как дирижер за пультом перед симфоническим оркестром. На конце прутика возникло легкое золотое свечение. Его можно было принять за маленькую искорку или блестку, слетевшую с маскарадного костюма. Осторожными, точно выверенными движениями эльф принялся водить палочкой по воздуху. Искорка плавно вытянулась, удлинилась, превратилась в тонкий лучик. Лучик принялся извиваться, складываясь в причудливый узор, послушный воле своего создателя, и перед изумленной публикой стало формироваться нечто кружевное и прекрасное, как изящное творение лучших кружевниц. В другое время восхитилась бы. Честно. Но испорченное с самого раннего утра настроение не способствовало созерцанию магических узоров. Роландэль сделал последний взмах и остановился, явно любуясь творением своих рук. Народ тоже застыл в умилении. Я смерила всех мрачным взглядом, пытаясь пригладить растрепанные со сна волосы, что ничуть не улучшило моего внешнего вида. – Если меня разбудили в несусветную рань только для того, чтобы я смогла оценить всю прелесть эльфийской магии, то совершенно зря. Не оценила. Нет у меня подходящего эмоционального настроя. Все посмотрели на меня, как на язву. Я заслуженно возгордилась. В самом деле, почему плохое настроение должно быть только у меня? – Интересно, – мягко улыбнулся Киркиэль. – И что же поможет создать у леди подходящий для молчаливого созерцания прекрасного эмоциональный настрой? Свечи? Столик на двоих? Изысканный букет? – Леди утром может помочь горячая ванна, хороший массаж и вкусный завтрак, остальное можете оставить себе, – парировала я, нахохлившись. Роландэль не обиделся. Он даже бровью не повел. – Печально слышать, Дарриэль, что вас не трогает ничто прекрасное, а все устремления сводятся к примитиву: мягко поспать, сытно поесть. – А еще хорошо помыться. Впрочем, я никогда этого и не скрывала. Это вы, эльфы, способны в самом простеньком заклинании нагородить уйму никому не нужных излишеств, истратив на вычурную конструкцию прорву магии, а потом, тихо млея от восторга, созерцать результат, усевшись в позу лотоса. – Да! – рассмеялся Третьяков. – Виктория у нас – ведьма простая. Ей не до высоких материй, лишь бы на столе стояла вкусная еда. Я покосилась на командора. Интересно, если жахнуть по нему файерболом, он успеет отскочить или нет? А ответить чем-нибудь сможет? Или все-таки успею убежать? – Между прочим, от хорошего завтрака я бы тоже не отказался, – вступился Филька, чем вызвал у меня волну благодарности. – Да! – поддержал оборотня вампир. – Война, знаете ли, войной, а обед по расписанию. Правда, в данном случае завтрак. Но это дела не меняет. К тому же на диету мы не соглашались. Солидарный мой, невольно умилилась я. Хотя когда среди окружающих находишь понимание только у нежити, это наводит на некоторые размышления. – Нежити слово не давали, – отмахнулся Новгородский. – Свежая кровь на завтрак не предусмотрена регламентом и не входит в продовольственный паек. – А это, любезный, зря. Очень даже зря. Вы находитесь в шорах предубежденности, – глубокомысленно изрек Драго, эффектно распахнул крылья и завернулся в них, как в плащ. – Разнообразие в рационе еще никому не мешало. – Стремление утолить голод всегда было присуще человечеству… – философски заметил Киркиэль. – Причем эта истина одинаково относится ко всем его проявлениям: гастрономическому, интеллектуальному и так далее. Если прекрасная леди желает получить вкусный завтрак, не вижу в ее стремлении ничего предосудительного. Более того, даю честное, благородное слово, что лично позабочусь о доставке великолепной трапезы голодной даме, если она не откажет мне в одной любезности. Я была заинтригована. Во-первых, очень интересно, о чем попросит этот льстец. И не менее любопытно, откуда в дремучей, непролазной глухомани может взяться удобоваримый продукт питания, хоть отдаленно претендующий на роль приемлемой, желательно горячей еды. Мы путешествовали налегке и ни провизией, ни сменной одеждой в дорогу не запаслись. С другой стороны, эльфы никогда не врут (по крайней мере, напрямую). Конечно, можно заподозрить какой-нибудь трюк с использованием магии, но Киркиэль ее лишился. Не может же магический резерв восстановиться за столь короткий срок… Или может? – Хорошо, – милостливо кивнула я и поднялась на ноги. Мягкого кошачьего движения не получилось. Ноги так затекли, что не упала, и ладно. – Что я должна сделать? – Она согласилась! – нарочито округлил глаза Новгородский. – Вот что значит вежливость. Доброе слово и ведьме приятно, – ехидно вставил Третьяков. Мелкий выпад. Я даже не стала на него реагировать. Не тот масштаб. Он просто завидует: команде придется дружно давиться очередной порцией пшена, сваренного, между прочим, на подсоленной воде. – Ничего особенного. – Киркиэль услужливо подхватил меня под локоток и широким жестом указал на сверкающую золотом модель заклинания. – Вы с Роландэлем так хорошо сработались в команде… Почему бы вам не объединиться и на этот раз? Помогите ему найти ключ к заклинанию, и все будут просто счастливы: команда истребителей выполнит наконец свое задание (при вашем напосредственном участии в процессе); девушка, – элегантный жест в сторону Мелены, – попадает домой; мы узнаем, что стало с особой, которую ищем (имя и титул принца эльф благоразумно опустил); а вы получите почет, славу, всеобщее уважение и что-нибудь вкусное на десерт. Хм… Что тут скажешь? Перспектива заманчивая. А заклинание заковыристое и наверняка с подвохом. Вон как изощрялся неизвестный маг: всё петельки, петельки да узелочки. Не за ту ниточку потянешь – не только испортишь узор, а и рвануть может не по-детски, хорошо, если пригнуться успеешь. Поневоле чувствуешь себя сапером, который, как известно, ошибается один раз. Я кинула в сторону Роландэля задумчивый взгляд. Эльф растянул красиво очерченные губы в ироничной ухмылке: – Ну что? Так и будем в гляделки играть? Неужели ведьму из прославленной команды истребителей может напугать какое-то заклинание? Или я ошибаюсь? Я потупилась. Действительно, что я теряю? – Мне показалось или этот тип на «слабо» тебя взял? – как всегда, некстати прорезался Ахурамариэль. «Ничуть не бывало, – привычно отмахнулась я от стального надоеды. – Как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь… Надоели пешие прогулки по лесу. Домой хочу». – Твое стремление к домашнему очагу мне понятно, – задумчиво протянул клинок. – Среди людей бытует мнение, будто мечи не знают усталости. Но они ошибаются. Многие воины стремятся домой. В этом вовсе нет ничего постыдного. В конце концов, если бы не эта тяга, нечего было бы воину защищать. Хорошо. Я помогу тебе. Сказал, словно одолжение сделал. А я и не просила вовсе, сильно сомневаюсь в способности клинка помочь в колдовстве. – А ты не спеши с выводами, – хмыкнул клинок. – Несколько столетий я служил помощником магов. Так что в делах магии у меня опыта гораздо больше, чем у тебя. «Ладно, – я нервно облизнула пересохшие вдруг губы. А что я теряю? Попытка – не пытка. – Давай попробуем». – Умница, – вкрадчиво мурлыкнул клинок. «Только знаешь что…» – Что? «Я понятия не имею, как это делают». – Здесь совершенно нет ничего сложного. Тебе надо просто расслабиться и почувствовать, как магия разливается по телу. «А ты раньше делал это? » – Да… Тысячу раз. «Действительно столько? » – Плюс-минус несколько раз. Какое это имеет значение? Просто постарайся расслабиться и плыть по течению. Магия сама подскажет, что надо делать. Ладно. Придется довериться клинку, все равно других вариантов у меня нет. Ахурамариэль скептически хмыкнул, но не обиделся. Как обычно, клинок нагло подслушал мои мысли и, самое обидное, даже не собирался делать вид, будто сожалеет об этом. – Ты уверен, что воспроизвел рисунок заклинания точно? – поинтересовалась я у Роландэля. Тот кивнул. – Теоретически модель не только воспроизводит рисунок, но и должна реагировать на любое внешнее воздействие, как ее большой собрат. – Теоретически? – скептически приподняла бровь я. – Именно так, – ухмыльнулся эльф. – Может быть, вы перестанете разговоры разговаривать и приступите? Или вы точно решили простоять здесь до зимы? – мило поинтересовался Третьяков. – Кому не нравится, может занять мое место, – весело предложила я. – И мое, – подхватил Роландэль. Все дружно осадили назад и заткнулись. Видимо, голограмма не пробудила в суровых сердцах истребителей жажду новых открытий и исследований. Я глубоко вздохнула, стараясь изгнать из головы все посторонние мысли. Нет, они не исчезли совсем, просто остался отдаленный шум где-то на самых задворках сознания. Но это ничего. Если верить учебникам, мягкий фон почти всегда остается и не мешает, если на него не обращать внимания. По жилам разлилось знакомое тепло. Ахурамариэль ощущался как стальной стержень где-то в районе позвоночника. Ощущение новое и немного странное. Оно чуть не вывело меня из равновесия. – Протяни руки… «Куда? » – не поняла я. – К модели заклинания, разумеется. А ты что подумала? – ехидно поинтересовался меч. Я оставила выпад без комментариев. Время для разборок не совсем удачное. Но я ему еще припомню. А пока протянула руки вперед, к силовым линиям голограммы, и осторожно попробовала прощупать их своей магией. Из кончиков пальцев потекла магия. Только раньше магические мои нити не имели стального оттенка. Теперь же из пальцев словно сочилось расплавленное серебро, оно ловко сплеталось с основным рисунком, и вскоре никто не смог бы с точностью определить, где заканчивается моя магия и начинается чужая. Роландэль с интересом наблюдал за происходящим. Пару раз пытался внести свои коррективы в процесс, но на него зашикали, и он успокоился. На поляне сгустилась напряженная тишина. Я склонилась над макетом, как мать над единственным ребенком, стараясь разобраться в затейливых хитросплетениях линий. Любое заклинание имеет в своей структуре какой-либо изъян. По-настоящему неуязвимых так мало, что можно пересчитать по пальцам рук. И чем больше площадь заклинания, тем чаще встречаются у него уязвимые места. Вот я и пыталась их обнаружить. По счастью, данное заклинание не стало исключением, и через несколько мучительно долгих минут я была готова произнести вердикт. Но сначала втянула обратно нити силы. Нечего добру пропадать. Народ вокруг дружно подался вперед и полюбопытствовал: – Ну что? Я неопределенно пожала плечами: – Слабых мест несколько. Я обнаружила штук пять. Но, по-моему, для разрушения данного заклинания следует использовать вот это. – Я ткнула пальцем по направлению одного из узлов в силовых линиях. – Тут связи наименее крепки. – Согласен, – кивнул Роландэль, и мне жутко захотелось съездить по наглому холеному лицу эльфа. – Если ты сам во всем разобрался, к чему этот цирк? – с нажимом поинтересовалась я. – Это что? Внеочередной экзамен на профпригодность? – Нет, – мягко улыбнулся тот. – Просто я мог и ошибиться. Мой взгляд был очень выразителен и не сулил экспериментатору ничего хорошего, но улыбка эльфа не поблекла, а стала шире. – Для этого и нужен макет. Обезвредим его – обезвредим и оригинал. Я вспыхнула, чувствуя себя школьницей перед строгим ликом профессора. Осторожно сформировала небольшое заклинание и оставила спусковой крючок. – Обезвредить, говоришь… Ладно, как скажешь. Если в этот узел осторожно добавить одно простенькое заклинание, например, защиты от комаров, то части основного вступят в противодействие с добавленным и… Спусковой крючок сработал безотказно, как и всегда. Заклинание ушло, вплелось в узел и замерцало. Нити напряглись, изогнулись, застонали и… раздался взрыв! Нас смело. Кого рассадило по деревьям, кого по кустам. Лично я с удивлением обнаружила себя лежащей на спине в ближайших кустах, с которых взрывом смело всю листву. Прямо на мне, как на импровизированном матрасе, удобно расположился мускулистый эльфийский организм. Я хотела было возмутиться наглой бесцеремонностью наглеца, но от удара в легких практически не осталось воздуха. Максимум, на что я была способна, это возмущенно таращиться на Роландэля. – Неплохо рвануло! – радостно заметил эльф. – Полполяны снесло. Я польщенно зарделась. Приятно, когда твои скромные таланты оценивают по достоинству. В соседних кустах послышался оглушительный треск ветвей. Обычно так продирается медведь скозь густой подлесок. Не могу ручаться за окружающих, но лично я не была готова к встрече с разъяренным хозяином леса, потому испуганно пискнула: – Мама! – и обвила шею эльфа со всей страстью девы, спасаемой от огнедышащего дракона. Не то чтобы я воспылала внезапной неудержимой страстью к нагло расположившемуся на мне Роландэлю, просто щит из него выйдет очень даже ничего. Глядишь, и медведь отвлечется. А пока косолапый будет плотно заниматься остроухим наглецом, я успею эффетно сделать ноги. Эльф истолковал мое поведение как личную симпатию к его неотразимой персоне и уставился на меня с таким видом, будто я только что предложила ему заняться совместным разведением эльфят в домашних условиях. Между тем подозрительный треск усилился, к нему добавилось чье-то невразумительное бормотание вперемешку с руганью и проклятиями. Медведь определенно так ругаться не мог. Из кустов на поляну вывалилось нечто, усыпанное сосновой корой, иголками и опавшими листьями. – Леший… – удивилась я. – Загнибеда! – возопило существо, стряхивая с себя разнообразный мусор. Процесс проходил весьма активно и смахивал на самоизбиение. Впечатление такое, словно на лесное чудище напал рой пчел. – Загнибеда! – взвыло оно. – Я тебя убью! – Почему оно хочет моей смерти? – Я прижалась к эльфу еще теснее. – Может, ты изволила уничтожить его любимую поляну? – осторожно предположила Мелена откуда-то сверху. Я сделала слабую попытку развести руками, но свободному движению рук ощутимо мешал эльф, ошибочно принявший меня за матрас. В итоге вышло неуклюжее хлопанье ладонями по земле. – Истребители, а несчастного лешего успокоить не можете! – насмешливо фыркнул филин. – Я сейчас сам тебя упокою, нежить! – взревело существо, оказавшееся вдруг командором Третьяковым, и сделало резкий выпад рукой в сторону оборотня. С пальцев Владислава сорвался файербол, прочертил красивую дугу в воздухе и врезался в ствол ближайшего дерева. Филька был не дурак, он успел убраться с пути магического снаряда и принялся строить обидные рожи с безопасного расстояния. – Значит, так, Загнибеда… – Третьяков угрожающе навис над кустами. Со стороны выглядело глупо, но командор мог выглядеть и внушительно, если хотел. – Я тебя предупреждаю: взрывать мы ничего не будем. – Почему? – искренне удивился Роландэль. – В замке заложники, а вы здесь в подрывников играете. Он был прав. Если взрыв небольшого макета разметал нас в стороны, страшно подумать, к чему приведет эксперимент с оригиналом. Гибким движением хищника Роландэль поднялся на ноги. – Согласен. Нам надо попробовать что-то еще. Может, стоит внедрить другое заклинание? – предложил эльф. – Точно. – Третьяков тоскливым взором обозрел испорченные взрывом штаны и заметно погрустнел. – Только мы сначала подальше отойдем. А то мало ли что… Через несколько минут на поляну вышел Новгородский. Откуда-то из лесу подтянулись эльфы, изрядно потрепанные, но невозмутимые, как и положено перворожденным. Мелена осторожно спустилась с дерева и придирчиво осмотрела небольшой хвостик. Облегченно вздохнула. Вроде бы цел. Лешиться кокетливого украшения молодая ведьма не желала. Другой потом поди вырасти. Не факт, что новый отросток не будет крысиным, в прямом смысле этого слова. – На твоем месте я бы самоустранился от столь сомнительного предприятия, – настоятельно порекомендовал Драго. – Почему? – нахмурилась я. – Ответ очевиден. Во-первых, почти любая твоя затея, моя блистательная леди, заканчивается взрывом. Во-вторых, все только критику наводить горазды, а реальной помощи не предлагают. – И что, по-твоему, я должна сделать? – Умыть руки, разумеется. Самоустранись и предложи перворожденным разобраться со своими проблемами самостоятельно. Хм. Идея показалась мне весьма привлекательной. Я поднялась на ноги, почесала кисточкой хвоста затылок и глубокомысленно изрекла: – Беру самоотвод. – То есть судьба принца тебя вовсе не интересует? – вкрадчиво поинтересовался Роландэль. На этот вопрос ответа не было. С одной стороны, принца было жаль, с другой – эльфийский отпрыск существо отнюдь не беззащитное, тем более в драконьей ипостаси. Драконам вообще мало кто может противостоять. Мощная рептилия, плюющаяся огнем, стоила небольшой армии. – Я вовсе не виновата, что плохо соображаю на голодный желудок, а обещанных разносолов как не было, так и нет. – Ей о тонкостях магических наук, а она о пустоте желудка, – усмехнулся Третьяков. Я надулась. С одной стороны, возможно (но только возможно), они правы. Да, они о возвышенном, о применении магии для взлома чужого заклинания, а я о еде. Но даже такие возвышенные магические сферы нуждались в физической подпитке. А с таковой ощущалась напряженка. – Можешь сам попробовать, если такой умный, – еще больше насупилась я. – Да! – подхватил эту мысль филин. – Разве начальник не должен своим героическим примером вдохновлять подчиненных? Все дружно уставились на Владислава. Тот смутился от настойчивого внимания окружающих и опустил глаза, но наткнулся на испорченные брюки, вспыхнул и ожег меня пристальным взглядом вышестоящего должностного лица. – Предлагаю устроить мозговой штурм. – Гениально! – радостно ухнул филин. – Правда, это касается только тех, у кого они есть. – Значит, тебя придется вычеркнуть из списка участников, – парировал Новгородский. Оборотень обиженно нахохлился. Истребители сплотили ряды и принялись обсуждать сложившееся положение. Происходящее быстро стало напоминать птичий базар. Всякий влезал без очереди и отстаивал собственную точку зрения с пеной у рта, ударяя кулаком в грудь, причем не обязательно свою. Дело грозило плавно перетечь в побоище. Впрочем, я скромно воздержалась от участия. Минут через пять, когда накал страстей достиг точки кипения, я осторожно выудила совершенно невменяемую от споров подругу из кучи беснующихся истребителей. – Одолжи мне свой кристалл! – молитвенно сложила ладони я. – Зачем? – подозрительно прищурилась Мелена, явно ожидая от меня скрытого подвоха. Это от меня? От белой и пушистой? – Хочу сделать один звонок другу… – Невинный взгляд моих глаз мог растопить льды на Северном полюсе, но только не убедить подругу в моей бескорыстности. – Кстати, надо еще Липая сориентировать. А то ведь он понятия не имеет о моем местонахождении. Глаза Мелены удивленно расширились. Про наличие собственного начальства она явно позабыла. Всего пять минут потребовалось на то, чтобы связаться с взволнованным Васькой и объяснить свое местонахождение, а также проинформировать Липая о последних событиях и ходе бурной дискуссии. Игорь внимательно вгляделся в происходящее на поляне и резюмировал: – Придурки! Ничего доверить нельзя. Скоро буду. И отключился. Интересно, как ему это удастся? По воздуху, по прямой, еще куда ни шло, а верхом, пусть и на эльфийских лошадях, опрометчивое заявление «скоро буду» грозит плавно перетечь в «приеду когда-нибудь». Впрочем, не успела я так подумать, как метрах в десяти от меня воздух завибрировал, открылся пространственный переход и из него, словно джинн из бутылки, вырвался Васька, как лихой казак на горячем коне. Следом не спеша выехали Липай с Лисицыным. Лешка свешивался с седла командора, как похищенная из далекого аула невеста. Истребители не гудели в фанфары, чтобы возвестить о своем появлении, и потому спорящий народ их попросту не заметил и продолжал драть глотки, перебивая друг друга, причем эльфы давно перешли на родной язык, а остальные, как ни странно, с легкостью понимали эльфийский. Липай уставился на спорщиков, как инквизитор на беснующихся еретиков, словно уже собрал хворост для аутодафе, только не мог решиться, с которого начать казнь. Лисицын спешился и принялся расседлывать коней, – видимо, понял, что это надолго. Васька бросился мне на шею и попытался удушить меня в объятиях, но не смог: все-таки кот и человек находятся в разных весовых категориях. – Они над тобой издевались, да? – Фамилиар участливо заглядывал в глаза и заботливо оглядывал мою фигуру, тщетно разыскивая следы мучений. – Что они с тобой сделали? Пушистая шерсть лезла в нос, и самое вразумительное, чего смог от меня добиться Василий, – это громкое и отчетливое «апчхи! ». Кот практически отчаялся, когда с ветки свесился летучий мышь. – Они ее пытали, – доверительно сообщил он. – Они не давали ей спать и морили голодом. Впечатлительный Васька схватился за сердце. Я попыталась успокоить фамилиара, но открыла рот и… закашлялась – вездесущая шерсть угодила и туда. – До чего довели девчонку!.. – участливо всхлипнул Филька, включаясь в игру. – Ишь как мается, сердечная. Оборотню удалось выдавить из себя скупую слезу, он шмыгнул носом и громко высморкался в лист лопуха. Васька всплеснул лапками и заметался по поляне со скоростью электровеника. В считаные секунды были организованы: примус, на который была водружена массивная сковорода с аппетитно шкворчащей яичницей-глазуньей; компактный гриль с березовыми углями, на его решетке подрумянивалось филе семги и разнообразные овощи; на электрической плитке, чей штепсель был воткнут куда-то в бездонные глубины спортивной сумки, на маленькой сковородке пеклись румяные блинчики, а в объемной турке закипал ароматный свежемолотый кофе. Васька успевал делать кучу дел одновременно, причем без помощи магии. Свойство удивительное и очень полезное. Мимоходом он заглянул в котелок с кашей, которую Новгородский снял с огня, и скривился, как от стакана уксуса: – Такой едой не людей кормить, а тараканов морить. Возмущенный критикой хвостатого повара, Филипп замахнулся было половником, но тот ловко увернулся, и грозное оружие просвистело мимо. Запах готовящейся пищи примирил спорщиков. Аппетитный аромат распространился повсюду, заставив эльфов и людей дружно принюхаться. Сначала я честно хотела попросту не приглашать народ к завтраку, нагло съесть все деликатесы прямо на глазах изумленной публики и лопнуть от обжорства. Но передумала. Нет, дело не в совести. В конце концов, у истребителей имелся полный котелок великолепной каши. Правда, продукт успел уже остыть и намертво прилипнуть к котелку, так что ее можно было отодрать только при помощи бригады дорожных рабочих, вооруженных отбойными молотками. Но Василий в извечном стремлении накормить оголодавшую, исхудавшую без кошачьей заботы ведьму приготовил такое количество еды, что хватило бы на роту солдат на марше. Когда первый голод был утолен, началась непринужденная застольная беседа. – Кто-нибудь может мне внятно и доходчиво объяснить, что за галдеж морских чаек я сейчас наблюдал? – мило поинтересовался Липай. Командор славился своим умением задавать простые вопросы, которые ставили собеседников в тупик. Народ дружно уставился в собственные миски. Слово взял Третьяков. Он подробно и обстоятельно объяснил суть нашего с Роландэлем эксперимента, не обошел вниманием его разрушительные последствия, а также мой несознательный самоотвод от дальнейших научных изысканий в данной области. Красиво изложил. Ничего не скажешь: ни добавить, ни прибавить, ни придраться. Игорь переключил внимание на меня, любимую. Играть с прославленным командором в гляделки – дело скучное и неблагодарное, да и глупое в придачу. Потому я принялась с интересом разглядывать блинчик с вишней, словно традиционный способ заворачивать в блины начинку видела впервые и задалась целью написать научный труд в трех томах. Мне показалось или окружающие вздохнули с облегчением? – Понятно, – ни к кому не обращаясь, сказал наконец Лисицын, нарушив затянувшуюся паузу. – И здесь без Виктории не обошлось. И почему я не удивлен? – А я, например, удивлен, – вкрадчиво возразил Липай. – Вы, Владислав, в какой Академии обучались? – А у нас их несколько? – живо заинтересовался тот. – Тем прискорбней мне видеть факт вопиющей безграмотности учеников, позорящий альма-матер, – пригорюнился Липай. – Ладно молодежь, они у нас недавно выпустились, зеленые, так сказать, не обстрелянные еще. Задания могут сосчитать по пальцам одной руки. А вот командору стыдно не знать таких элементарных вещей, как соблюдение пропорций в заклинании. – Каких пропорций? – нахмурился Новгородский. – А вот таких. Макет, который сотворил наш эльфийский друг, был миниатюрной копией охранного заклинания, а Виктория вплела в него заклинание в его полном масштабе. Силовые линии не выдержали перегрузки и рванули. Это нормально. Если же вплести заклинание такой силы в реальную матрицу, нам очень повезет, если в результате раздастся хотя бы громкий хлопок. Вот это номер! От неожиданности я даже подавилась блином и закашлялась. Мгновенно подскочивший Василий участливо постучал по спине. – Иными словами, если мы сейчас испробуем заклинание на матрице в натуральную величину, замок устоит? – озвучил то, что я как раз хотела сказать, Роландэль. А не грешит ли он чтением мыслей? Нет. Вряд ли. Хотя… Кто этих эльфов знает. На всякий случай я стала повторять про себя жуткую привязчивую песенку, без начала и конца: «У попа была собака…» Роландэль никак не отреагировал, даже не взглянул в мою сторону. Скорее всего, не подслушивает. – Именно, – кивнул командор. – Та-а-ак. Чего стоим? Кого ждем? – оживился Третьяков. И все ринулись к силовому полю. Уж очень интересно было узнать его реакцию. Лично я втайне надеялась, что ничего не произойдет и меня оставят наконец в покое. 31

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒