Stalker-Book.com 23 страница

– Ну, это одно…

– Да ладно тебе. Вон, генералу во время визита норвежского атташе они коммуникатор подарили новенький. Я не удивлюсь, если там жучков напихано на полмиллиона баксов. Так ведь дела никакого нет никому. Он и на совещание его с собой берет. А там, бывает и о таких вещах говорят, что даже нам с тобой знать не положено. А Мищенко из своего кабинета в интернет выходит постоянно, играется как дите малое и уже весь винч загадил вирусами.

– …МИД Белоруссии высказал серьезную озабоченность в связи с недавним инцидентом в небе республики, – продолжал диктор, – Напомним, что два дня назад, истребитель Ф-16 польских ВВС нарушил воздушное пространство Белоруссии и находился в небе республики более сорока минут. Польская сторона заявила, что это произошло по вине пилота, который в силу своей слабой подготовки заблудился. Однако следует отметить, что данный инцидент произошел именно тогда, когда вдоль Белорусско-Польской границы барражировал разведывательный самолет АВАКС ВВС США, вылетевший с территории Латвии тремя часами ранее. В министерстве обороны Республики Беларусь считают, что данный инцидент был ни чем иным, как разведывательной акцией сил НАТО с целью проверки возможностей и действий как ПВО республики, так и коллективной системы ПВО стран СНГ, участниц коллективного договора. Напомним, что на прошлой неделе, неизвестный самолет, вылетевший предположительно с территории Грузии, вторгся в воздушное пространство ИРАНа, при этом сделав крюк над территорией Армении и непосредственно над Российской Военно-воздушной базой в Гюмри. По факту данного инцидента, президент Белоруссии заявил, что им отдано распоряжение республиканским силам ПВО, при идентификации в следующий раз самолет-нарушителя как боевого, сбивать его всеми силами и средствами без предупреждения…

– Вот молодец. Вот это я понимаю. А наши бы начали рассусоливать опять. Дескать, ребята, давайте жить дружно. – Произнес Васнецов.

– …инцидент другого рода. На сей раз озабоченность высказал генсек НАТО и правительство Норвегии. Как стало известно, сегодня в полночь по среднеевропейскому времени, в закрытой для иностранных судов территории военно-морской базы на острове Ян-Майен была замечена атомная подводная лодка Российских Военно-морских сил. Пресс служба ВМФ России опровергла данную информацию, заявив что никаких Российских подлодок в районе острова Ян-Майен быть не могло. Однако есть сведения, что боевые корабли НАТО устроили настоящую охоту за неизвестной субмариной. И норвежский МИД связывает именно с этим случаем, сегодняшнее вторжение в воздушное пространство этой страны самолета Ту-160. Напомним, что это самый мощный в мире сверхзвуковой стратегический бомбардировщик, предназначенный для нанесения ядерных ударов. На западе его почтительно называют «Блэк Джек». Однако и тут официальные лица Российской Федерации заявили, что в это время в воздухе был только один такой самолет, и он находился над полигоном «Новая земля», где проводил учебные стрельбы…

– Неужели и наши стали хулиганить, – усмехнулся Жилин. – Ну, правильно делают. А то только и слышишь об их провокациях.

– Только это в любом случае дурно пахнет. Хотя я не верю ни СМИ ни пресслужбам ни всяким там правительствам. – Махнул рукой Васнецов.

– …число жертв цунами произошедшего на прошлой неделе продолжает расти. По последним данным их количество превысило четыреста пятьдесят тысяч человек…

– Твою мать… – Жилин покачал головой. Полмиллиона человек.

– Знаешь, что моя жена по этому поводу сказала? – усмехнулся подполковник.

– Что?

– Мол, ничего страшного. Все равно они там как кролики плодятся.

– Слушай, ты, конечно, извини, но она…

– Знаю. Можешь не договаривать.

На столе зазвонил один из трех телефонов.

– Подполковник Васнецов слушает. Да… Здарова Петро… Да ничего. Дежурим помаленьку… Ну разумеется… А что у тебя стряслось? … Ну, вы сговорились что ли? … Да просто Палыч звонил, тоже самое просил… Ну хоть кто-то по оповещению должен явиться? … Да я понимаю, что им там делать нечего наверху, но мы же военные люди, в конце концов… Да нормальная зарплата, брось ты. Получаем как подводники однако шкурой своей не рискуем… Ну ладно, черт с тобой. Но с тебя магарыч… Пока…

– Что, Петро тоже косит от оповещения и сбора?

– Конечно. Да ребят тоже понять можно. Весь месяц без выходных продержали с этими учениями и инспекцией этой.

Снова затрещал динамик, и загорелась контрольная лампа.

– Внимание! Циркулярно! Десять ноль одна! Субботний вечер! Повторяю! Субботний вечер! Это не учебная тревога! Десять ноль одна! Субботний вечер! – голос был тот же но интонация совершенно другая. В голосе слышался страх и сильное напряжение.

Жилин и Васнецов уставились друг на друга.

– Володя, это же… Это же война… Они там совсем умом тронулись? Что за учения такие?

Васнецов ничего не ответил. Только нахмурился и схватил трубку оперативной связи.

– Букварь? Это подполковник Васнецов. Дайте девяносто девять. Жду… Алло. Девяносто девять? Это сто шестой! В десять ноль одну получен сигнал… Что? Вы подтверждаете? Черт возьми, согласно инструкции я должен запросить подтверждение! Возьмите себя в руки! … Все. Все понятно. – Он бросил трубку на место и взглянул на майора, – Записывай, чего смотришь! – рявкнул он.

В помещениях бункера завыла сирена, и замигали белые круглые плафоны с красной надписью «Тревога». Подполковник схватил трубку коммутатора.

– Комаров! Субботний вечер! Общий сбор немедленно! … Какие шутки нахрен! Выполняй!

Телепрограмма на экране телевизора замерцала и сменилась сеткой для настройки четкости.

– Внимание, – заговорил голос из динамика телевизионного приемника. – Говорит штаб по делам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций Москвы и Московской области. Прослушайте… – Голос смолк. На экране пошла рябь, и послышалось шипение. Затем лампы освещения заморгали в помещениях и люди почувствовали дрожь бетонного пола, покрытого линолеумом.

– Что это такое? …

В коридоре послышался топот. Кто-то торопился на свои боевые посты.

– Они задолбали уже своими учениями! – раздался возглас Лишенко в дверях.

– Это не учения, – крикнул Васнецов, – Иди на пост!

– Да ну и ты туда же, – махнул рукой Лишенко и ушел.

– Алло! Букварь! Букварь! – крикнул Владимир в телефон, – Алло! Черт, Миша, что со связью?!

– А я почем знаю, – нервно отозвался Жилин. – Попробуй по внутренней узнать. Может с какого-то поста могут дозвониться?

– Ладно. Алло! Семен! У тебя связь с Букварем есть? Нет? Черт! – подполковник положил трубку. – Миша, сиди тут я на центральный сбегаю…

* * *– Букварь!

– Связи нет!

– Квазар!

– Связи нет!

– Оперативный девятого района наблюдения?

– Связи нет!

– Генштаб!

– Связи нет!

– Оперативный ФСБ?

– Связи нет!

– Оперативный по ГО и ЧС?

– Связи нет!

– Штаб РВСН?

– Связи нет!

– Штаб ПВО Московского округа?

– Связи нет!

– Да твою же мать!

В центральном операционном пункте, которым являлся большой зал за массивной дверью с надписью «Субботний вечер», царил хаос. Офицеры перебегали от пульта к пульту и перекрикивались тревожными фразами. Разрывались телефоны от звонков с внутренних постов, однако связь с внешним миром полностью исчезла. Васнецов подбежал к начальнику смены полковнику Коновалову.

– Гриша, что за чертовщина такая? Это же война или я сплю, и мне кошмар снится?

– Война, Володя! – хмуро ответил полковник. – Связаться не могу ни с кем. Черт. Мне доложили с первого и второго постов из метро, что в подземке был взрыв. А сейсмографы докладывают, что зафиксировали четыре или пять взрывов по городу. Самый слабый, около десяти килотонн.

– Как такое, может быть?! – воскликнул Васнецов. – Мы же никаких ракет не наблюдали и самолетов тоже!

– Это не ракеты Вова, это диверсионные фугасы. Они нас без связи оставили. Черт знает, что там твориться от электромагнитного импульса. Господи, все не так должно было быть. – полковник потер лоб. – Все совсем не так.

– Ребята, вы совсем охренели! – раздался позади крик Лишенко, – У меня сын в этом году в первый класс идет! У меня племянница замуж выходит! Вы чего?!

– Лишенко, возьми себя в руки! Ты еще не понял что происходит?! – рявкнул полковник.

– Да у меня сын в первый класс пойдет в этом году! – его словно заклинило.

Оглушительный гул пронесся по помещениям бункера и кое-где потух свет. На сей раз пол трясся намного сильнее. Шум людей усилился.

– Черт возьми! Кто-нибудь наблюдает ракеты? Что это вообще было?

– Есть! Минитмен! Тридцать три сорок четыре! – послышалось с одно из пультов. На большом экране загорелась первая красная нить траектории вражеской ракеты.

– Цель?

– Москва.

– Связь с Антеем еще есть?

– Так точно!

– На громкую!

– Есть!

– Антей 400!

– Антей 400 слушает! – разнесся по залу голос из громкоговорителей.

– Зафиксирована первая цель!

– Принято!

– Цель уничтожить!

– Есть!

– Товарищ полковник! Цель разделилась!

– Вижу, – Коновалов стиснул зубы, глядя на большой экран, где одна красная нить разделилась веером на пять. – Лишенко! Лишенко черт тебя дери! Сядь за пульт и руководи боевым расчетом! Приготовь к залпу противоракеты внутреннего периметра!

– Цели два и три уничтожены! Цели один и пять, уничтожены! – доложил с пульта.

– Так… Так! Внимание! Четвертая цель прошла через пояс Антея! Лишенко!

– Цель веду, расчет произведен!

– Уничтожить!

– Есть!

Из глухого уголка подмосковного леса взмыла в небо противоракета.

– Гриша, они на нас напали… Зачем? – Васнецов уставился на полковника.

– Сейчас уже не разберешь, кто на кого напал. Наверное, у них такой же бардак, как и у нас сейчас…

– Товарищ полковник! Цель не поражена! Но траектория изменилась!

– Куда… Куда летит боеголовка?!

– Калуга! Коэффициент вероятного отклонения восемьсот метров!

– Все равно… Все равно ударит по Калуге… – пробормотал полковник.

– У меня старики в Калуге живут!!! – заорал один из офицеров и вскочил со своего места. – Лишенко, тварь! Ты как расчеты производил, сука?!

– А ну сесть и успокоиться?! – прокричал Коновалов.

– Да какой нахрен…

– Я сказал успокоиться и заниматься своим делом, черт вас всех дери!

– Но ведь можно еще раз попробовать?! Товарищ командир!

– Она вышла из нашей зоны досягаемости! Все!

– Командир! Ракеты! Девять штук!

– Цели?!

– Расчитываю… Есть! Обнинск! Тула и область! Нижний Новгород и область! Новомосковск! Рязань и область! Калуга и область!

– Есть цели, которые пересекают наш сектор?

– Нет, товарищ полковник. Они все вне зоны нашего воздействия.

– Есть! Есть одна! – крикнули с соседнего пульта. – Одна неклассифицированная ракета пройдет между поясом Антея и нашим сектором!

– Цель!

– Но какая разница?

– Я спрашиваю цель! Она может в Китай вообще летит откуда-нибудь из северного моря или из Англии!

– Калужская область! Надеждинск!

Услышав это название, подполковник Васнецов дернул командира за рукав.

– Гриша! Там мой брат! И племянник!

– Володя, успокойся! Мы в любом случае попробуем ее перехватить! Внимание! Взять цель! Вести до оптимального участка и уничтожить!

Васнецов как завороженный смотрел на удлиняющуюся нить летящей в Надеждинск ракеты. Сейчас это было самым главным для него.

– Антей 400!

– Антей 400 на связи!

– Цель наблюдаете?

– Ведем!

– Двухракетный залп по цели!

– Есть! Лишенко! Лишенок, черт!!! Не спать!!!

– Я… Есть…

– С нашей стороны тоже двухракетный залп по цели!

– Есть. – подавленным голосом пробормотал Лишенко.

Красная нить продолжала угрожающе расти и двигаться в сторону маленького городка на берегу Оки. Вдруг, рост полоски прекратился.

– Цель уничтожена!

– Ну, Володя. Ты доволен? Цел твой Надеждинск…

– Командир! Ракета, бьющая по Обнинску, разделилась! Двадцать боевых частей!

– Двадцать? – полковник нервно потер подбородок, – Понятно. Половина из них, скорее всего ложные цели. Они распознаются?

– Нет!

– Черт. А куда летят?

– Четыре части летят прямо сюда!!! Черт!!!

– Нука без паники! Бункер выдержит! Но мы должны их сбить!

– Товарищ полковник, вас к телефону со второго поста! – молодой капитан, сидевший за ближайшим пультом, протянул ему трубку.

– Полковник Коновалов. Да… Я понял… Добро… – он вернул трубку офицеру и взглянул на Васнецова, – Слушай, там из метро бронедрезина приехала. Там этот старший контролер опять. Иди, встреть его…

* *Михаил сидел совершенно бледный. Капилляры в глазных яблоках полопались от нервного напряжения и белки стали совсем красными. Он потерянным взглядом уставился на вошедшего в дежурную комнату Васнецова.

– Вова. Я все внутренние посты обзвонил. Это… Это оказывается не просто война… Это…

– Это ядерная война, – закончил за него Васнецов.

– Зачем?

– Ты меня спрашиваешь? Боюсь, Миша, нашего с тобой мнения на этот счет не учли.

– Но это, же безумие…

– Как и любая другая война. Ну, где этот контролер?

– Со второго поста сюда движутся… Володя… Что теперь будет?

– Будет планета обезьян. – Васнецов невесело усмехнулся.

– Внимание! – захрипел динамик на стене, – Задраить все гермодвери! Задраить все гермодвери! Ядерный удар по поверхности через пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

– Все-таки пропустили боеголовку, – вздохнул подполковник.

– Что? Какую… Куда удар?! – Жилин вскочил со своего кресла.

– По нам, дружище. По нам…

– …три, два, один, взрыв!

* *– Варяг! Варяг!!!

– Ну… Ну Коля… Ну чего ты спать не даешь? – Яхонтов повернулся на другой бок. Луноход продолжал свой путь. Теперь за рулем сидел Вячеслав, который старался четко выполнять команды обучающего его Алексеева.

– Варяг, да проснись же!

– Чтоб тебя… Ну чего? – искатель взглянул на Николая.

– У отца был брат?

– У моего отца был брат? – Яхонтов еще не до конца проснулся и не совсем понимал заданного взволнованным голосом вопроса.

– Да нет. У моего отца был брат? Ты же с отцом дружил еще до ядрены.

– Ишь, слов, каких нахватался в столице. Ядрена, – Варяг ухмыльнулся. – Если честно, то не знаю. А что?

– А ты еще людей с фамилией Васнецов в Надеждинске не знал?

– Был прапор на рембазе. Алкоголик жуткий. Никита Васнецов. Он пропал после первого черного дождя, насколько я помню. А в чем собственно дело?

– В бункере «Субботний вечер», был офицер. Владимир Васнецов. Его брат Николай служил в Надеждинске. И сын у его брата родился. Тоже Николаем назвали. Это же мой дядя, понимаешь, Варяг?! – Васнецов затряс записной книжкой, – Я тут десять листов отпарил! И вот посмотри, что тут пишется! У меня был дядя, а я ничего не знал!

Наблюдающий в перископ Людоед бросил взгляд на эту потрепанную книжку, и на его лице появилось выражение озадаченности. Однако когда Васнецов повернулся к нему, то Крест сразу вернулся к наблюдению в перископ.

– Теперь ты знаешь, что у тебя был дядя. Тебе легче? – сказал он.

– Но… Это ведь важно… Для меня… Надо было нам в тот бункер…

– А зачем, скажи на милость? Сталкеры там побывали. Там нет никого кроме крыс. И чего ради нам надо было забыть про миссию и идти в это затхлое подземелье?

– Илья прав, – кивнул Варяг, беря в руки записную книжку. – А ты мог и ошибиться. На счет дяди я имею в виду.

– Да нет тут никакой ошибки. У меня был дядя. И он был там… – Николай вздохнул и отвернулся, уставившись в смотровую щель за своей спиной. На самом деле он вовсе не собирался смотреть на что-то снаружи. Просто он не хотел, чтобы Крест или Варяг видели его слезы.

24. ПИКНИК НА СНЕГУ

Спускающиеся на землю сумерки, словно прижали к земле и тяжелые свинцовы облака, неутомимо кружившие непроницаемым покровом вокруг погибающей планеты. Серая дымка заполонила все вокруг, и видимость упала до минимума. В совокупности с приближающейся ночной темнотой, это делало дальнейшее движение, да еще по пересеченной местности, совершенно неприемлемым. Каждый по отдельности, внутренне, наверное, был рад тому, что погодные условия заставили их временно остановиться, поскольку привала жаждал каждый, хоть и старались об этом не говорить. Но путь на сей раз, они проделали весьма длительный и без единой остановки. Луноход остановился среди нескольких одиноких деревьев, торчащих из снега на вершине высокой насыпи. Путники не сразу поняли, что здесь некогда проходила железная дорога. Скорее всего она и осталась, но была погребена под внушительным слоем снега. Заметив в этом странном снежном тумане погнутый столб с семафором и остатки мачт линий электропередач, Людоед, наблюдавший в перископ, заключил, что они остановились на путях.

– Интересно, а где мы конкретно? – Варяг развернул карту. – Илья, давай покумекаем.

– А чего тут думать? – Крест уселся рядом с искателем. – Электросталь и Ногинск проехали. Они были южнее нашего пути. По правую руку. Вот. – Он ткнул пальцем в карту и провел воображаемую линию. – Там врезали капитально. Районы насыщенные стратегическими объектами. Много «трехсоток» там располагалось. Кое-что замыкалось на систему ПРО Москвы.

– С-300? Зенитные ракеты? – Яхонтов взглянул на Людоеда.

– Именно. И вроде даже С-400 «Триумф». Вот, скорее всего они и были частью столичной противоракетной обороны. Конечно многое они отбили, но на них напустили настоящий град. Да и сами конечно… Тоже… Говорят, что даже некоторые полки стреляли зенитными ракетами со специальной боевой частью.

– С ядерной что ли?

– Она самая. Одна ракета поражает большую площадь воздушного пространства и все что там летит. Но, а какой ущерб себе?

– Ну, ладно. Это мы проехали те места. А теперь, где мы все-таки?

– Так. Вот те истлевшие избушки, что мы видели справа пару часов назад, это я так полагаю, пригороды Электрогорска были. Ну, значит сейчас мы где-то тут. Уже во Владимирской области.

– Ну, если так, то мы немало проехали. Можно передохнуть.

– Даже нужно, – ухмыльнулся Крест. – Ладно. Может, помянем Андрея?

– Ты хвастал, что у тебя что-то есть. – Кивнул Варяг.

– Именно, – Людоед порылся в своем рюкзаке и извлек оттуда бутылку коньяка.

– Ого! – Яхонтов покачал головой, – Неужели настоящий армянский коньяк?

– Ага, раскатал губу, – засмеялся Илья, – Был когда-то. Подарок от Армагена. Вы его знаете. Давно уже выпито. Сейчас тут настоящий термоядерный реагент.

– Чего?

– Да самогон это. А вот это видал? – он показал банку соленых огурцов.

– Господи, откуда ты их взял? Сколько им лет?

– Не очкуй, Яхонтов, они в этом году закатаны. Конфедератские Мичурины вывели давно сорт, который можно в подвалах выращивать. Маленькие, конечно, вырастают и горькие, зато в соленом виде, живое напоминание о прошлом. – Он поставил банку на свой ящик и откупорил бутылку. В салоне стал ощущаться резкий запах, который напомнил Николаю о вагоне на кордоне мародеров, где он убил Рану.

– У нас в Надеждинске попроще культуры выращивают. Морковку, картофель, свеклу, редис, лук, черемшу. С огурцами не вышло.

– А в конфедерации селекционеры просто чудеса творят. Весь город семена клянчит. Торговля там серьезная. Они только сталкерам с Лужников и «Ирбису» поставляют за символическую плату, в качестве союзнической помощи. Остальные за одно семечко один патрон дают. Правда, однажды отморозки какие-то вареные патроны за семена дали. Которыми стрелять нельзя. Ну, дорого это им обошлось?

– Как? Неужто воевали из-за этого?

– Сами нет. Снарядили меня. У меня старые связи с бандитами одного района. Те еще до ядрены бандитами были. С понятиями своими воровскими. Ну, короче расклад такой. Я к ним. Дескать, фраера кинули при честном обмене. Устроите им замес, семена ваши. А я возьму причитающуюся плату за наш товар. Ну, вот и все. Сказано – сделано. Так-то вот. Эй, ребята, перебирайтесь к нам в кабину! – Людоед похлопал по окну, ведущему в водительский отсек.

– Другого повода для пьянки не нашли, да? – послышался резкий голос Алексеева.

Варяг и Крест переглянулись. Яхонтов пожал плечами.

– Юра, ты чего? – спросил он.

– Да ничего. Лишь бы жрать. Охрененно замечательный повод. – Зло ответил космонавт.

– Ты не с той ноги встал что ли? Или обозлился на меня за неудобные вопросы по поводу технических характеристик твоей машины? – Произнес Людоед. В его тоне, в отличие от Яхонтова, слышалась не то угроза, не то злость.

– Да отстаньте вы от него. – Тихо пробормотал Николай, – Вы же взрослые мужики, по полвека прожили. Неужели не понимаете, что для него значил Макаров после всего что было?

– О, блаженный очнулся, – Крест взглянул на Васнецова, – Ты сам то хоть будешь?

– Поесть поем. А пойло это не буду.

– Слышь, Варяг, – Илья толкнул искателя локтем, – Не уважает совсем. Есть нечего, блаженный. Это не еда. Это закуска.

– У меня свои запасы.

– Да ладно, Коля. Он шутит. – Варяг хлопнул по плечу Васнецова. – Ну, что там еще пишут в ежедневнике этом? Что там про однофамильца твоего?

– Это не однофамилец, а дядя, – упрямо проворчал Николай.

– Ну, пусть так. Так что еще пишут?

– Не знаю. Отпаривать надо. Дальше листы слипшиеся.

– Дай сюда, – Людоед протянул руку.

Васнецов нехотя отдал записную книжку. Крест достал из своего рюкзака небольшой прямоугольный металлический предмет. В нем были разрезы, делившие его на восемь лепестков. Илья выгнул их по очереди в разные стороны. Получилось что-то с четырьмя ножками направленными вверх и вниз. Он поставил эту маленькую конструкцию на свой металлический ящик и установил в центр выгнутых вверх лепестков большую белую таблетку. Затем чиркнул спичкой, и эта странная таблетка загорела синим пламенем.

– Сухой спирт? – спросил Варяг.

– Точно, – кивнул Людоед. Он поставил сверху на огонь плошку, сделанную из плоской консервной банки и, залил в нее воду. Затем приладил сверху записную книжку.

– Эй! Не разводите огонь внутри машины! Совсем ума нет?! – воскликнул обернувшийся Алексеев.

– Спокойно, Юра. Все под контролем, – отмахнулся Крест.

– Да тут есть электрочайник, питающийся от бортовой сети, черт подери вас всех!

– Ну а раньше ты чего молчал? Пусть теперь уже догорает. Ладно, Варяг, давай кружки.

– Слава, вали к ним, я спать лягу тут, – пробормотал Алексеев, толкая сидящего рядом сквернослова.

– Матюгальник, ты пить будешь? – крикнул Илья.

– Да! – ответил Вячеслав, выходя из лунохода.

Яхонтов поставил на ящик три кружки. Крест стал разливать. Николай смотрел на это действо и почувствовал, что тоже хочет. Его воротило от запаха, но жгучее желание забыться поглотило все. Наверное, в этом есть какой-то смысл? Ведь пили зачем-то люди. Пили зачем-то те люди, которых зарубил Варяг. Да и если вспомнить, как он сам однажды напился… Если отбросить то что он обмочился, что его рвало, что у него болела голова после… Между всем этим было какое-то блаженство и совершеннейшая беспристрастность в отношении того, что мир вокруг одна огромная могила.

– Налей и мне, – вздохнул он.

Варяг и Крест уставились на Николая. Людоед ухмыльнулся.

– Ну, блаженный. В тебе зверь проснулся?

– Не называй меня так. Просто выпить захотелось.

– Как скажешь братец. Варяг, подай еще чарочку.

– Держи, – Яхонтов поставил еще одну алюминиевую кружку, – Я что-то не понял. Где там Славик пропал? Юра, открой аппарель!

Кормовая дверь зажужжала и стала опускаться. Вместе с холодом в нее влетел и Сквернослов.

– Ты чего там так долго? Мы уж подумали, что тебя зверьки покушали, – хихикнул Крест.

– Отливал. Надо же место под бухло освободить. – Дрожащим от холода голосом ответил Вячеслав.

– Пьянь подзаборная, – еле слышно пробормотал Юрий и, закрыв аппарель, лег спать, растянувшись на сидениях передней кабины.

– Ну… – Крест поднял свою кружку.

– Ты погоди. Огурцы-то открой. – Яхонтов кивнул на стеклянную банку с закуской.

– Славик, открой. – Илья подвинул банку к Сквернослову. – Ладно, други. Неведомо нам, что есть по ту сторону жизни. Неведома нам и все, что есть по эту сторону. Но чем больше познаем, тем больше надежд на то, что есть загробный мир. И что он много лучше. Как бы там ни было, ежели и существует рай, мне в него точно никогда не попасть. Но Андрей. Настоящий русский офицер. Человек благородной и возвышенной профессии космонавта. Человек одержимый благородной идеей спасения мира, этот рай по праву заслужил. Давайте выпьем за то, чтобы он обрел долгожданный покой и не волновался за цель его жизни. Ибо мы сделаем то, что задумано. Даже если нам неведомо, ради чего это делать, но во имя его памяти мы обязаны. Будем. – Он качнул рукой и выпил залпом.

– Будем, – кивнул Варяг и повторил его жест.

Вячеслав и Николай выпили молча.

Жуткое жжение охватило рот и пищевод Васнецова. Он открыл рот, пытаясь глотать воздух, но почувствовал, что сейчас все что он в себя влил, выплеснется наружу, прихватив с собой все то, что он за сегодня съел.

– Ну-ка закуси, быстро! – Людоед ткнул ему огурцом в нос. – Давай! Понюхай и заешь!

Николай сделал все, как сказал Крест, и ему стало легче.

– Может, Юру все-таки позовем? – спросил Вячеслав, морщась от выпитого.

Алексеев задвинул стекло, закрывая соединяющее отсеки окно и зашторил его со своей стороны плотной матерчатой шторой.

– Это было его категорическое «нет» – покачал головой Илья. – Ну да ладно, – он стал снова разливать.

– Там еще на два раза осталось? – поинтересовался Сквернослов, глядя на бутылку.

– Не бойся. У меня еще есть. Да и у Варяга что-то в загашниках имеется. Так?

– А мы что, в усмерть упиться должны? – хмыкнул Яхонтов.

– Это, как получиться.

Варяг покачал головой и взял в руку, вновь наполненную кружку.

– Я мало знал Андрея. Он всегда был неразговорчив и сосредоточен. Однако я сразу понял, насколько это сильный духом человек. И горе его… Его дочь, Ульяна… Пусть на том свете они будут вместе. И пусть высшая сила примирит их. Пусть он обретет там потерянную семью. Спи спокойно Андрей. – Варяг выпил залпом и даже не поморщился. Только закусил густые соломенные усы, крякнул и закинул в рот соленый огурец.

Сквернослова перекосило, и он дернул головой. Николай поднес кружку ко рту и взглянул на Людоеда. Тот задумчиво смотрел в свою чарку. Потом мотнул головой и выпил. Васнецов, наконец, сделал невыносимо трудный глоток и, закусив, снова взглянул на Людоеда. Тот поймал не себе его взгляд.

– Ну и что ты так смотришь, будто я тебе денег должен? А? – тихо спросил Илья.

– А чего это ты помрачнел и осунулся? – хмельно улыбнулся Николай. – Имя Ульяны тебе покоя не дает?

– А ты все не угомонишься, блаженный? Я спокоен как дерево. Так что не суетись. И вот еще что. Я убил зомби, которая была врагом и убийцей Андрея. Это она в другом мире и в другой жизни была славной девочкой Ульяной. А вот ты, блаженный. Кого ты убил? Инвалидку, у которой никого кроме ее отморозка отца не было. Несчастную девку взял и грохнул. Так что не надо скрипеть зубами и изображать из себя святую невинность. Понял?

– Откуда ты… Славик, ты ему рассказал?!

– Чего? – Сквернослов устало и отчужденно посмотрел на брата.

– Ну-ка угомонитесь все. – Нахмурился Варяг. – Коля, тебе, по-моему, хватит.

– Что? Да я только начал. А ну, Ахиллес, налей мне еще.

– Ну ладно, – захихикал Крест, наливая ему самогон.

– Васнецов! – Яхонтов повысил голос. – Ты забыл, что в общине до тридцати лет алкоголь употреблять запрещено, если радиации не подвергся?!

– Мы не в Надеждинске, Варяг, – огрызнулся Николай, – И быть может, уже никогда туда не вернемся. Тем более я в зоне поражения был. И в метро. Мне положено. – Он выпил налитое залпом и зажмурился. Затем открыл глаза и почувствовал, как все вокруг плывет. Это забавно… Он усмехнулся, чувствуя что ему, быть может, впервые по-настоящему хорошо. Жизнь прекрасна… Мир… Ну какой бы он не был… Все так здорово… Все равно все здорово…

– Не очкуй, Яхонтов, все ништяк, – сказал вдруг он.

– А ну следи за базаром, юноша, – Варяг зло посмотрел на Николая. Затем взглянул на Людоеда. – Он же готов уже. И зачем надо было это делать?

– Делать что? Я что, насильно в него заливал? Сам захотел. Да чего ты переживаешь? Пусть расслабится малец.

– Я вам не малец! – крикнул Васнецов. – Ишь… Нашли маленького…

– Успокойся, салага, годковщину на флоте никто еще не отменял, – засмеялся Крест.

– Да иди ты… Наливай еще.

– Да, давай, – поддержал брата Вячеслав.

– Куда гоните, бесы? – Яхонтов посмотрел на них осуждающе.

Николай махнул рукой и поднял кружку.

– Мы все умрем, вопрос лишь в том, как встретим эту смерть. Упавши на колени, иль гордо ей в глаза смотреть. – Васнецов вздохнул и с силой потер лицо свободной ладонью. – Мир его праху. Будем. – Он снова выпил и, прислонившись спиной к стенке, прикрыл глаза. Дурман окончательно окутал его сознание. Он чувствовал гамму странных ощущений, тягучих как смола. Какая-то странная радость, овладевшая им минуту назад, растворилась. Все звуки стали слышаться откуда-то издалека. Даже сложно было понять, что говорит сидящий рядом Варяг. Мысли погрузились в эту тягучую смолу и лениво там плавали. Иные затягивало в бездну. А иные вытягивали оттуда горькое воспоминание похорон умерших от черного дождя людей. Образ отца. Высокого. Сильного. Но очень грустного и задумчивого. Профессор Третьяков. Старый тщедушный человек, который так надеялся на успех их миссии. Погибающий Гусляков. Раненный Эмиль в лазарете. Славик… Что там Славик… Ах да… Вот он обнимает грязный сверток перед отбытием из Надеждинска. А в свертке перемешанные с бетонной пылью и куклой останки Алены… Черная тень, выпрыгнувшая из сгоревшего вагона. Морлоки. Жуткие и грязные… Их жертва… Глаза Нордики… Ее ручной люпус… Пчелка… Андрей… Какой во всем этом смысл? Какой к черту смысл во всем этом? Какой урод стрелял в него возле дома советов? Николай запустил руку под одежду и нащупал висящий на груди патрон, который из него извлекли. Почему не в сердце? Почему не в голову? Как погано…

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒