Книга третья 8 страница

– Мой друг Сайед, – ответил он. – Он поднял меня посреди ночи с постели. Его люди уже ждали нас. Все это обошлось мне в два фунта.

– Что ж, умеренная цена за предприятие такого рода. Но при условии…

– Я знаю, что вы хотите сказать, сэр! При условии, что за этой стеной действительно скрывается гробница фараона, так?

– Именно так.

– Значит, вы все еще сомневаетесь?

Навилль ничего не ответил и молча пошел прочь.

Над Нилом занимался новый день, и теперь были видны следы, которые оставили после себя грабители: на песке лежали кирки, лопаты, ведра и корзины. Однако Картер даже не надеялся, что полиция попытается найти разбойников.

Сайед отправил своих людей по домам и пообещал до открытия гробницы привести вооруженный отряд. Он уверял, что тогда сокровища будут под более надежной охраной, чем в банке Англии.

Пока Картер и Сайед договаривались о стоимости такого предприятия, Говард на песке заметил что‑ то блестящее. Картер наклонился и поднял перочинный нож. В суматохе его, должно быть, потерял кто‑ то из грабителей. На одной стороне ножа стоял маркировочный знак, а на другой – выгравированная буква «Э».

Картер лишь покачал головой.

Глава 17

Дом консула был построен недалеко от храмов Луксора и напоминал сказочный замок. Айят построил его несколько лет назад, потому что старый дом порядком обветшал. Как и замок Трутцбург, он возвышался на крыше храма, который тогда еще был погребен под песком. От его вида у гостей должно было захватывать дух.

Для своего дома Мустафа Ага Айят, которого богатство, казалось, преследовало подобно тому, как некоторых преследует бедность, не пожалел ничего. Тут было электрическое освещение, несколько ванных комнат с водопроводом и фонтаны как внутри дома, так и в парке.

Помимо тридцати слуг, в основном мужчин, у консула имелась своя служба охраны. Одетые в белую униформу, охранники щеголяли по двору с блестящим оружием наперевес. Такие праздники, как «Фантазия», консул устраивал дважды в год, приглашая именитых гостей. Вместе с ними он наслаждался музыкой, танцами, хорошей едой и более или менее умными беседами. В этот раз охранники выстроились цепью по обеим сторонам дорожки, ведущей к входу.

Для приветствия знатных гостей, какими, например, были прусский консул с женой и дочерью, по какому‑ то тайному знаку охрана Айята давала три почетных залпа в воздух, а в честь других гостей, которые выстроились в длинную очередь, чтобы пожать хозяину дома руку, кричали «ура».

Почетный караул по тайному знаку уже отсалютовал мудиру из Кены, директору Управления древностями и даже начальнику телеграфа в Луксоре, который прибыл с самой представительной и всех своих трех жен. Но когда по красной дорожке, которая вел от парка до мраморных ступеней дома, пошел консул из Берлина, почетный караул только молча вытянулся по стойке смирно. Наверное, появление леди Коллингем и Картера, входивших в ворота сразу после немецкого консула, привлекло бы не больше внимания, чем прибытие других гостей, хотя они и были прекрасной парой. Но какое‑ то необъяснимое обстоятельство послужило тайным знаком охране, которая отсалютовала в воздух залпом в тот самый миг, когда Говард и леди Элизабет вошли в ворота. Этот момент сразу вызвал оживленную дискуссию об общественном положении молодой пары. Тут же распространились невероятные слухи, и все единодушно согласились, что молодой человек – не кто иной, как знаменитый археолог, обнаруживший на другой стороне Нила гробницу фараона, которую он собирался вскрыть на следующей неделе. Что же касается богатой леди из Лондона, то это его любовница.

Пока Говард и Элизабет, наслаждавшаяся кривотолками во сто крат больше, чем ее сопровождающий, стояли в очереди, чтобы пожать руку консулу, до него тоже дошел этот слух. Айят, одетый, как паша, был высоким статным мужчиной с темными волосами и маленькими хитрыми глазами. Он встретил Говарда словами:

– Сэр, для меня честь, что вы приняли мое приглашение. Вы непременно должны рассказать мне о своей находке.

Мустафа хотел еще поцеловать руку леди Коллингем, но из‑ за своего выступающего носа, который не был приспособлен для такого рода приветствий, ему это не удалось.

К счастью, на Говарде был новый костюм, белый, модного покроя, так что он без стыда мог показаться в обществе рядом с леди Элизабет. Даже в Англии на светские приемы у лорда Амхерста Говард так роскошно не одевался, как в этот вечер. Дамы в основном были одеты в легкие воздушные платья с широкими юбками и глубокими декольте. Мужчины были в черных фраках и по египетской традиции с фесками на головах. На празднике также были мужчины, одетые в белые галабии, и, надо сказать, иноземная одежда не портила их внешний вид.

В гостиной дома, освещенной бесчисленными электрическими светильниками, царила необычайная теснота. Наверное, здесь было больше сотни человек, которые, перекрикивая друг друга старались поддержать беседу. Пять музыкантов, вооруженных двумя скрипками, флейтой, аррабонкой и тамбурином, так рьяно взялись за дело, что гости опасались, как бы от жалобных стенаний и диких ритмов не лопнули дорогие бокалы и тонкий фарфор, стоявшие в открытых витринах. На полу из мрамора цвета охры лежали красно‑ синие ковры, а на них – туго набитые шелковые подушки для сидения, так и манившие отдохнуть. Кальяны из латуни и слоновой кости, некоторые в человеческий рост, десятками наготове стояли вокруг. Тлеющий древесный уголь, табак, гашиш и розовая вода распространяли чарующие ароматы. Но это был не единственный источник запахов. Ага Айят расставил громадные, как автомобильные колеса, чаши с высушенными цветами, чтобы они радовали глаза и нос гостей. Человек, подходивший к этим чашам ближе чем на три шага, оказывался в плену чарующего аромата лепестков. И если гость слишком долго стоял возле чаши, он мог даже опьянеть. Но и это было не все: сквозь толпу гостей протискивался караван мойщиков, состоящий из трех лакеев в желто‑ зеленых шароварах и тюрбанах. Первый нес медный кувшин с водой, которой гости могли ополоснуть руки, второй нес чашу, а третий вытирал им руки.

– Почти так же, как в моем пансионе «Маамура пэлэс», – шепнул Картер леди Элизабет и, само собой разумеется, помыл руки. Запах, который при этом ударил ему в нос, вызвал приятный озноб, прокатившийся по спине. Леди Коллингем рассмеялась:

– Стоит ли мыть руки – это еще спорный вопрос. Наверное, мыло для некоторых в этом зале было бы полезнее, чем духи. Но в единственном хозяину не откажешь – у него есть стиль.

– И деньги! – добавил Говард.

– Причем зачастую одно мешает другому, – добавила Элизабет.

И тут, словно волк в басне, появился Мустафа Ага Айят. После того как хозяин осыпал комплиментами леди Элизабет – ему удалось не обойти вниманием ни ее прелестное платье, ни обворожительную прическу, – он повернулся к Картеру.

– Я много слышал о вас, мой друг, – врал он, как продавец ковров на базаре. – И почему мы с вами до сих пор еще не встречались?! Вы знаете, я коллекционирую археологические находки и предметы искусства Древнего Египта.

Картер пожал плечами и ответил:

– Ваше превосходительство, глубокочтимый Ага, в этом повинна моя юность: с одной стороны, у меня пока нет больших успехов в области археологии, с другой, я в Луксоре лишь недавно.

– А как же гробница в Дейр‑ эль‑ Бахри?

– Она чуть не стала жертвой грабителей. Прошлой ночью туда хотели пробраться четыре бандита. Мне пришлось нанять отряд из десяти вооруженных людей, чтобы их отогнать.

– И что? Вам удалось схватить грабителей? – Айят пришел в негодование.

– Нет, – ответил Картер.

– Вы нашли какие‑ нибудь улики, может быть, у вас есть подозрения?

– Конечно, некоторые имеются. Но я не хочу об этом говорить сейчас.

Мустафа Ага Айят был озадачен и спустя некоторое время произнес:

– Вы же пригласите меня на вскрытие гробницы, мистер Картер? Главные гости, как видите, уже прибыли сюда. Когда же наступит этот знаменательный момент?

– В среду! – невозмутимо ответил Картер. – И конечно же, вы будете приглашены, сэр!

Вдруг Ага хлопнул в ладоши. Говард сначала подумал, что это консул от радости, но потом заметил, что по его сигналу начали заносить блюда. И когда это случилось, удивились не только Говард и леди Коллингем.

– Вы только взгляните на это, Говард! – восхищенно воскликнула Элизабет и сжала его руку, будто перед ней происходило нечто страшное. Лакеи выстроились в круг в середине гостиной, и в тот же миг, словно по мановению волшебной палочки, пол вскрылся и из глубины поднялся круглый, уставленный яствами стол, минимум трех метров в диаметре, со стеклянной столешницей, которая была подсвечена снизу. Это чудо стало возможным благодаря электрическому току, – бесспорно, полезному, но очень дорогому изобретению, которое можно было увидеть лишь в дорогих отелях.

В центре празднично подсвеченных блюд возвышался украшенный перьями запеченный индюк с приделанной фарфоровой головой. Вокруг него стояли блюда с жирной деликатесной рыбой (некоторые ее экземпляры – полосатые зубатки и семга – достигали метра в длину), подносы с цыплятами и певчими чужеземными птицами, зажаренными на гриле и сложенными в пирамиды, а также ножки ягнят, жареная говядина, нарезанная тонкими ломтиками специально для европейских гостей. Красные, желтые и лиловые цветы служили удивительным съедобным украшением стола. Ага еще раз хлопнул в ладоши, и лакеи начали повязывать гостям белые расшитые салфетки. Тут гостям отвертеться не удалось – каждый должен был пройти эту процедуру. Только после этого им выдали маленькие тарелочки, но ножей и вилок не было. Нужно было брать кусочки пищи с тарелки и пальцами отправлять их в рот. Картер быстрее смирился с этим странным обычаем, чем леди Коллингем. Она несколько раз в поисках помощи поворачивалась к своему сопровождающему, когда нужно было съесть кусочек рыбы, рис или огненный соус.

Европейцы ели стоя, а египтяне устроились удобно, по‑ турецки, на коврах, поэтому представилась возможность незаметно понаблюдать за ними.

– Я и не знала, что хлеб можно использовать вместо ложки, – произнесла леди Коллингем и кивнула в сторону рослого египтянина, который оторвал себе кусок лаваша, сложил его в ладони наподобие разливной ложки и черпал соус с тарелки.

– Нужно лишь потренироваться, – заметил Картер, наблюдая за мрачноватым мужчиной. – Я одно знаю, – продолжил он, – если меня еще раз пригласят на такой праздник, я прихвачу с собой ложку, а лучше две – одну для себя, другую для вас.

Египтянин заметил, что на него смотрят, и, проглотив последний кусок, поднялся и подошел к ним.

– Вы можете не верить, но все египтяне едят так же, как я. Я ведь простой крестьянин и не получил должного образования. Мой брат и я были рады, когда нам вообще было что поесть. Позвольте представиться, меня зовут Ахмед Абд‑ эр‑ Рассул.

– Говард Картер, – ответил юноша, – а это леди Коллингем.

– Я знаю. – Мрачноватый мужчина попытался улыбнуться. – В Луксоре все друг друга знают. И через пару дней чужак здесь уже не будет чужаком. Удивительно, что мы еще ни разу не встречались.

– Вы работаете смотрителем в Долине царей? – спросил Говард, хотя он хорошо знал биографию Абд‑ эр‑ Рассула.

– Главный смотритель! – поправил египтянин. – Мы не могли бы поговорить минутку? Я имею в виду с глазу на глаз, как мужчина с мужчиной.

– Мне нечего скрывать от леди Коллингем. О чем речь?

Ахмед Абд‑ эр‑ Рассул закатил глаза, как будто его мучили адские боли. Элизабет заметила это и отошла в сторону. Довольный Ахмед подступил к Картеру и, не глядя на него, но при этом не спуская глаз с окружающих, произнес:

– Речь пойдет о вашей гробнице, мистер. Мои поздравления. Вы уже думали о том, что ждет вас за замурованным входом? Я имею в виду, нашли ли вы какие‑ либо подсказки?

– Ни единой, к сожалению. Но почему вас это так интересует, мистер Абд‑ эр‑ Рассул?

– Ну, знаете, может, вы наткнетесь на сокровища, которыми никто не заинтересуется, а я могу предложить покупателей. И для вас это была бы выгодная сделка.

Картер подумал, что ослышался. Абд‑ эр‑ Рассул, услуги которого оплачивало Управление древностями, чтобы препятствовать подпольной торговле находками с раскопок, предлагал Говарду заняться именно этим бизнесом.

– Как вы себе это представляете? – возмущенно прошипел Картер. – Я на среду пригласил тридцать людей, в том числе и Ага Айята. Они станут свидетелями того, как я вскрою гробницу!

– Что касается Ага, то могу вас успокоить, мистер Картер, мы работаем сообща. Вы же не думаете, что все это он приобрел на Жалованье консула? Нет, мистер Картер, там, на другой стороне Нила, спрятаны настоящие сейфы с деньгами. Большинство, конечно, уже пусты, но все время находят новые. Возможно, и вам улыбнулась удача найти такой сейф. Ага уполномочил меня сделать вам предложение: двести английских фунтов за то, что вы уберете охранников до среды и пустите нас в гробницу.

– Двести фунтов?! – вскричал Картер, едва не задохнувшись от гнева.

– Ну хорошо, скажем, три сотни фунтов. Но это мое последнее слово.

У Картера в голове пронеслась тысяча мыслей, но о том, что в Египте он может стать богатым, Говард еще никогда не думал.

Возможность одним махом заработать три сотни фунтов привела его в замешательство.

Триста фунтов – неплохое начало для небольшого состояния.

– Четыреста фунтов – это мое самое последнее слово! – услышал Картер слова Ахмеда Абд‑ эр‑ Рассула. Но Говард в мыслях был далеко отсюда. Такая сумма для молодого человека известного происхождения была просто непостижима. И непостижимы были возможности, которые открывали ему эти деньги: независимость и свобода.

– Как вы себе это представляете, мистер? – рассеянно произнес Говард. – Доктор Навилль и другие люди видели, что вход в гробницу не был поврежден.

Тут долговязый египтянин снова закатил глаза, так что, казалось, они вот‑ вот завертятся в глазницах.

– Мистер Картер, пусть это будут мои заботы. Вы не увидите на стене входного портала гробницы никаких следов взлома. Значит, я могу рассчитывать на ваше согласие?

Неожиданно возвратилась леди Коллингем.

– Я надеюсь, мне уже позволят находиться рядом с вами?

Картер извинился за бестактность. Он сказал, что был важный разговор, не подходящий для такого праздника.

– Вы не скучали?

– Нисколько. Здесь можно встретить столько новых людей, что чувствуешь себя почти как дома. Тут, кстати, и лорд Амхерст со своей семьей. Они рассказали мне о яхте, на которой живут, и пригласили меня и вас, Говард, на ужин. Конечно же, я рассказала им, что вы меня сопровождаете. Семья Амхерстов прост горит желанием увидеть вас.

Вдруг перед Картером как из‑ под земли появилась Алисия. Говард едва смог ее узнать. Светло‑ рыжая озорница превратилась в привлекательную молодую даму. Алисия теперь носила длинные волосы, к тому же они были искусно уложены в прическу. Ее платье из светло‑ голубого шелка подчеркивало фигуру, застежка тянулась до самой шеи. Плавные линии позволяли маленькой Алисии казаться выше.

– Говард! – вскричала Алисия и обняла Картера. Она так решительно поцеловала Картера, что у него перехватило дыхание.

– Я и понятия не имел, что вы здесь! – смущенно произнес Говард. – Из тебя получилась настоящая красотка.

Алисия отпустила Говарда.

– В этом он виноват! – Она ткнула пальцем в мужчину с рыжими бакенбардами, молчаливо стоявшего возле нее. – Лорд Рокли, мой жених.

Картер протянул Рокли руку.

– – Милорд, я могу лишь поздравить вас с таким прекрасным выбором. Алисия – восхитительная женщина.

Вдруг взгляд Говарда упал на Ахмеда Абд‑ эр‑ Рассула, который стоял немного в стороне и наблюдал за этой неожиданной встречей. В следующее мгновение проблема Картера – продаваться египтянину или нет – улетучилась.

– Кстати, мистер Абд‑ эр‑ Рассул! – воскликнул он. – Мой ответ – нет! И да будет вам известно, я даже усилю охрану в Дейр‑ эль‑ Бахри.

Лицо египтянина омрачилось еще больше. Он неловко поклонился, горделиво держа голову и согнув колени.

– Как пожелаете, мистер. Надеюсь, вы не будете потом об этом жалеть, – сказал он и исчез.

– Какой неприятный человек, – заметил Картер. – Но пусть это не испортит нам настроения. – И, повернувшись к Алисии, добавил: – Ты здесь со своими родителями?

Алисия кивнула.

– Они приглашают тебя и леди Коллингем на ужин. Мы привезли с собой собственную гостиницу. Она плывет вниз по Нилу. Кстати, тебе привет от мистера Боба!

Тут оба рассмеялись, а Элизабет и Рокли вопросительно переглянулись.

– Мне кажется, – обратился лорд к Элизабет, – нам стоит их ненадолго покинуть. Обоим наверняка нужно о многом поговорить, не так ли?

Алисия и Говард одобрительно кивнули, глядя друг на друга. Лорд Рокли взял леди Коллингем под руку, и они исчезли среди гостей. Говард, улыбаясь, посмотрел им вслед.

– Я хорошо помню ту молодую даму из Дидлингтон‑ холла, – сказал он, полностью погрузившись в мысли, – она сомневалась в возможности серьезных отношений и в том, что когда‑ нибудь влюбится. От нее уже не осталось и следа. И теперь она меня знакомит со своим женихом…

– Да, я действительно люблю этого Рокли! Хотя это и не мой выбор, а лишь предпочтение моих родителей. Ты же знаешь, они отличаются своим сословным высокомерием. Но мне он нравится, пусть даже он и не красавец. Он так трогательно заботится обо мне, как еще никто в моей жизни. Мы поженимся в следующем году. А ты?

Говард пожал плечами и взглянул куда‑ то поверх гостей.

– Эта леди Коллингем… – скромно начала Алисия, – я хочу спросить, это у тебя серьезно?

– Ну что ты! Я почти не знаю ее! Мы познакомились случайно. Да, она мне нравится, даже очень, но…

– Что «но»?

– Я вижу в леди Элизабет просто копию Сары Джонс.

– Сары Джонс? Ты все еще не забыл эту женщину? Боже мой, Говард!

– Я знаю, это сумасшествие. Но что я могу поделать? Чем больше времени проходит, тем яснее я понимаю, что Сара – это единственная женщина для меня. А сейчас я будто вижу призрак. На корабле, который плыл в Луксор, я принял леди Элизабет за Сару, но потом выяснилось, что это ошибка. Так мы и познакомились. А как дела у Сары Джонс? Ты ее видела, может быть, что‑ то слышала о ней?

Алисия растерянно опустила глаза, потом ответила:

– Нет, Говард. Ты совсем не писал ей? Или она тебе?

– Нет. Мы знали, что письма лишь усугубят наше положение. Тогда, во время прощания на вокзале в Сваффхеме, Сара сказала, что любит меня больше всего на свете и что придет время, когда я сам все пойму. С тех пор прошла целая вечность, но я так и не понял, почему она должна была выйти замуж за того органиста.

– Говард…

– У них есть дети?

– Говард, я не хотела тебе этого говорить, но думаю, что у тебя есть право знать правду.

– Правду? Какую правду?

Алисия отвела Говарда в укромное место, так чтобы никто их не услышал.

– Когда мой отец принял решение послать тебя и Ньюберри в Египет, – начала она, – он быстро сообразил, что ты не хочешь ехать из‑ за женщины. Мой отец был о тебе высокого мнения и сказал, что «парень может не использовать единственный шанс в своей жизни». Он спросил меня, знаю ли я о твоей пассии, и я рассказала ему все, что ты мне говорил. Да, понимаю, я не должна была этого делать, но я и не подозревала, как сильно ты любишь мисс Джонс. И, прежде всего, не догадывалась, что у моих родителей на уме. Моя мать отыскала мисс Джонс и, объяснив ей ситуацию, рассказала о шансе, который тебе представился. Беседа не продлилась и получаса, женщины пришли к единому мнению и вместе подготовили план: мисс Джонс должна была признаться тебе, что выйдет замуж за Чарльза Чемберса.

– Значит, Сара Джонс вообще не собиралась выходить замуж?

Алисия покачала головой и взглянула на Говарда снизу вверх.

– По крайней мере, не за этого органиста. В Сваффхеме поговаривали, что между ними произошла ссора и вскоре после этого Сара Джонс уехала. Она продала школу для девочек. Одни утверждают, что мисс Джонс сейчас живет в Лондоне, другие – что она вернулась в Ипсвич, свой родной город.

Говард не проронил ни слова. Зачем Сара затеяла всю эту игру? И хотя у него в памяти еще свежи были ее слова, он никогда по‑ настоящему не верил, что Сара Джонс может выйти замуж за Чарльза Чемберса! И все же эта новость для Говарда была слишком неожиданной, чтобы просто принять ее. Но Алисия никогда бы не стала его обманывать в таких серьезных вещах.

Он должен послать Саре телеграмму, а еще лучше забронировать билет на ближайший пароход в Геную, а дальше ехать на поезде Париж – Кале – Дувр. Но где он будет искать ее? Неужели она намеренно сожгла все мосты?

– Кто знает, может, так было лучше, – произнесла Алисия. – Мисс Джонс все же намного старше, чем ты. А моя мать сказала тогда: «Такие любовные связи добром не кончаются».

– Вот, значит, как она думала, – с горечью произнес Говард и, ударив себя кулаком в грудь, воскликнул: – Но это моя жизнь! Алисия, у меня есть право учиться на своих ошибках. И даже если бы твоя мать оказалась права, я приобрел бы этот опыт, но не оплакивал бы зря эти годы. Любовь – это чувство между двумя людьми, а третий здесь только мешает. Есть достаточно примеров тому, что самые невероятные отношения являются наиболее прочными.

– Прости, Говард, я не хотела тебя обидеть. Но, честно говоря, я думала, что ты уже забыл об этом любовном романе. Ведь столько времени прошло!

– Забыл? – Говард вскрикнул так громко, что на него стали обращать внимание другие гости. – Забыл? Я никогда не забуду Сару, никогда! – взволнованно сказал он.

Алисия попыталась успокоить Картера:

– Поверь, моя мать не хотела ничего дурного, когда впутала Сару в эту интригу. Она желала тебе только добра. И она не собиралась поступать несправедливо. Ты на верном пути и скоро станешь знаменитым археологом. По крайней мере, о тебе говорят потрясающие вещи. Ты нашел гробницу фараона?

Говард ответил с измученной улыбкой:

– Во‑ первых, еще неизвестно, что Это гробница фараона, а во‑ вторых, лучше бы я остался художником‑ анималистом в Сваффхеме, а со мной рядом была Сара Джонс.

Алисия с усилием выдохнула воздух через сжатые губы, как она всегда делала раньше и как совершенно не подобало делать молодой леди.

– Лучше бы я держала язык за зубами, – сказала она, – теперь испортила тебе весь праздник.

Говард отмахнулся:

– Рано или поздно я все равно узнал бы об этом. Давай отыщем леди Коллингем и лорда Рокли!

Элизабет сразу заметила, что что‑ то произошло. Говард изменился. Он замкнулся, лицо стало серьезным, а в мыслях он и вовсе был где‑ то далеко отсюда. Алисия не понимала этих перемен, но леди Коллингем, будучи опытной женщиной, считала неуместным задавать лишние вопросы.

Неудивительно, что встреча Говарда с лордом и леди Амхерст прошла довольно прохладно и по‑ деловому. Лорд поздравил Картера с находкой в Дейр‑ эль‑ Бахри и выказал надежду, что Говард пригласит его на вскрытие гробницы. Говард ответил, что это была бы честь для него. Амхерст смотрел на Говарда, но тот, очевидно, не воспринимал его слова всерьез. Картер будто издалека слышал, как лорд говорил, что с самого начала был убежден в его таланте, однако перед глазами Говарда стояли лишь стены Касл‑ Акра и Сара, бегущая к нему с распахнутыми объятиями.

Тут он услышал голос леди Маргарет:

– Мы были бы рады видеть вас с леди Коллингем у нас на яхте. Мы приглашаем вас на ужин. «Нефертари» причалила совсем недалеко от отеля «Уинтер пэлэс». Повар‑ египтянин, несомненно, проявит все свое кулинарное искусство и приготовит несравненные блюда.

Элизабет, мягко оттеснив Говарда в сторону, ответила:

– Мы с благодарностью примем ваше предложение.

– Конечно, миледи, мы с удовольствием придем, – вернувшись к реальности, добавил Говард.

Тем временем гигантский стол с изысканными блюдами ушел обратно под пол. На его месте из темных недр сказочного дворца появилась пышная танцовщица, обернутая в полупрозрачные платки со сверкающими блестками. Черноволосая египтянка под зажигательную музыку оркестра демонстрировала не только свое искусство, но и смелыми движениями открывала на обозрение свои прелести. Нижняя половина лица танцовщицы затенялась вуалью, а костюм скорее подчеркивал обольстительные формы тела, нежели скрывал их. Сверкая глазами и взмахивая руками» красотка ударяла в такт маленькими металлическими пластинами, надетыми на пальцы. Когда она начала безудержно трясти своими крутыми бедрами, мужчины, прежде всего египтяне, пришли в экстаз и стали выкрикивать двусмысленные фразы, которых европейцы, к счастью, не понимали.

Казалось, это польстило танцовщице: чем громче были крики, тем энергичнее она трясла бедрами и веселее смеялась. Она уже давно распустила искусно сделанную прическу. Ее длинные волосы свисали на лицо и липли к потному телу. Женщина, танцуя, приблизилась к Говарду Картеру и затрясла грудями у него перед глазами.

Мужчины ликовали, но Говард, находясь в центре всеобщего внимания, чувствовал себя неуютно, глупо, просто посмешищем. Даже Алисия и Элизабет хохотали и аплодировали. А Картеру было совсем не до шуток. Он чувствовал, как кровь ударила в голову, как покраснели уши. Говард был похож на загнанного в угол зверя и искал путь к отступлению, чтобы сбежать с унизительного представления, но все было напрасно. Полуголая танцовщица распростерла руки, опустилась перед ним и, широко расставив колени и откинувшись назад, стала играть всем телом. И тут Картер толкнул ее, так что женщина опрокинулась и резко упала на спину.

Музыка мгновенно стихла, и необузданное, лихое веселье сменилось негодованием и возмущением. Не зная, что произошло, Мустафа Ага Айят протиснулся сквозь ряды гостей и, увидев лежащую на полу танцовщицу, подал знак двум лакеям, чтобы те подняли ее.

Говард, не ожидавший такого развития событий, взглянул на леди Коллингем в поисках поддержки. Та уже поняла, сколь опасной может быть ситуация. Она энергично схватила Картера за руку и громко произнесла, чтобы окружающие могли услышать:

– Пойдемте, Говард, мне кажется, будет лучше, если мы уйдем. Оркестр снова начал играть, а Элизабет и Говард стали продираться наружу.

– Почему эта потаскуха пристала именно ко мне со своими выкрутасами? – не сдержавшись, прорычал Картер.

Они уже приближались к выходу, как вдруг за ними появился Ага Айят и как ни в чем не бывало спросил:

– Миледи, мистер Картер, неужели вы покидаете меня?

Элизабет обернулась.

– Да, мы все равно уже собирались уходить, мистер Айят. И принимая во внимание досадное происшествие…

– Простите мое поведение! – перебил ее Картер. – Все так неудачно произошло.

Ага подошел ближе и тихо произнес:

– Понимаете, мистер Картер, если бы речь шла о какой‑ то второсортной танцовщице, никто бы и рта не посмел открыть после того, как вы ее толкнули, но это Лейла. А Лейлу в Египте почитают как святую. У нас многие шлюхи считаются святыми, а Лейла – самая знаменитая из всех. Боюсь, вы сделали всех мужчин Египта своими врагами.

– Что ж, такова судьба, – сухо ответил Картер, но по ноткам в его голосе можно было уловить явную неуверенность.

– Разумеется, я передам ваши извинения, – произнес Айят и подал руку леди Коллингем, а потом и Картеру. Из дома доносилась дикая музыка и неистовый хохот.

На открытие гробницы Картер пригласил тридцать гостей, хотя понимал, что их будет гораздо больше. И все равно на такую толпу он не рассчитывал: три сотни людей, а то и больше, тянулись по тропе от берега Нила в Дейр‑ эль‑ Бахри. Они брели с раскладными стульями в руках, с зонтиками от солнца и корзинами для пикника. Большинство по такому праздничному случаю нарядилось в парадные костюмы.

Картер сдержал слово и сообщил в отели Луксора о дате открытия гробницы. Конечно, едва ли нашелся человек, который пожелал бы пропустить столь неординарное событие, кроме тех, конечно, кто был прикован к постели или кому было за девяносто.

Поговаривали, что Уолли Бак, вдове фабриканта из Чикаго, которая регулярно вот уже два десятка лет подряд проводила зиму в Луксоре, было уже за девяносто, но точно назвать ее возраст не мог никто. Мисс Бак в Дейр‑ эль‑ Бахри принесли два коренастых феллаха; она сидела в плетеном кресле, как в венецианском паланкине, по бокам которого были приделаны две балки. Но для завсегдатаев это не было удивительно: дама передвигалась так каждый день, пока была в Египте. Она любила комфорт, поэтому еще два лакея несли сзади столик, подходивший к креслу, и дорожный чемодан со сменой белья.

Еще ночью рабочие расчистили портал в гробницу и приделали поручни. Для приглашенных гостей были расставлены стулья, а на накрытых белыми скатертями столах стояли прохладительные напитки. Министр культуры, облаченный в европейскую одежду, появился вместе с двумя чиновниками высокого ранга в фесках. Были также представители из Управления древностями. В сопровождении четырех телохранителей прибыли мудир из Кены и назир из Луксора. Консулы пришли вместе с дамами, которые едва ли отличались одна от другой: все они были в широкополых шляпах и длинных белых платьях. Когда около восьми часов утра около гробницы появился Картер, на нем был светлый костюм и галстук‑ бабочка. Его встретили аплодисментами. Говард вежливо приподнял свою панаму и раскланялся. Вместе с ним шли шесть лучших рабочих Навилля, держа в руках корзины, кувалды, кирки и тяжелый заостренный лом.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒