Благодарность 16 страница

— Кэти, мне так жаль, что я тебе не поверила!

— Тсс! Теперь это уже неважно. Ты как, в порядке? — шепотом спросила я. — Дай-ка посмотреть на твою шею.

Сестра подняла голову, и я осторожно потрогала ранку. Это была просто царапина.

— Пока ничего страшного, — сказала я, пальцем стирая каплю крови.

— Да при чем тут моя царапина? — зашептала Джорджия. — Нам же не уйти отсюда живыми! Мы только что видели, как он убил человека… Слушай, а что это с Винсентом? Почему он не шевелится?

— Он… у него что-то вроде комы, — ответила я.

— Но что случилось? — в ужасе спросила сестра.

— Джорджия, — заговорила я, серьезно глядя на сестру. — Люсьен ничего тебе не говорил, когда вез сюда? Ты не знаешь… что они собой представляют?

Джорджия растерянно качнула головой.

Мне некуда было деваться, приходилось ей все объяснить. Тем более что я полагала: вряд ли нам удастся пережить эту ночь. А значит, и не было смысла скрывать то, что уже должно было стать очевидным к этому моменту.

— Джорджия, они… они не люди… Винсент и Люсьен.

— А тогда что они такое?

— Это все довольно запутанно, — начала я, но, видя, как Джорджия снова начала растерянно плакать, я глубоко вздохнула и сказала: — Они называют себя ревенантами. Они — неумирающие.

— Я не… не понимаю.

— Это неважно, Джорджия, — возразила я, сжимая руки сестры и глядя ей прямо в глаза. И произнесла медленно, вкладывая в слова все свое сердце: — Мне наплевать, что представляет из себя Винсент. Мы не можем позволить Люсьену уничтожить его.

Джорджия пристально всмотрелась в меня. И я впервые не пожалела о том, что по моему лицу можно все прочесть. Недоверие и страх в глазах Джорджии растаяли, сменившись упрямой решительностью. Моя сестра всегда была готова мне помочь, и теперь — тоже. И какими бы безумными ни показались сказанные мною слова, она не усомнилась во мне ни на секунду.

— Но что мы можем сделать? — шепотом спросила она.

Я покачала головой, наблюдая за тем, как Люсьен с помощью кочерги укладывает поленья. Пламя вспыхнуло и охватило их, ослепительно засияв, и запах горящего дерева поплыл по комнате.

— Он собирается сжечь тело Винсента, — прошептала я. — Мы не можем этого допустить.

Как бы решив подтвердить сказанное мною, Люсьен обернулся к нам.

— Вот ведь жалость, что придется сунуть в огонь моего старого врага до того, как он сможет собственными глазами увидеть, как я убиваю его подружку! Это была бы достойная месть за то, что он застрелил мою жену прямо у меня на глазах.

— То есть ты не случайно познакомился с Джорджией, так? — спросила я, внезапно осознав истинную суть происходившего.

— Конечно нет! Никаких случайностей! — хмыкнул Люсьен, и Джорджия рядом со мной судорожно вздохнула. — Я видел вас обеих у реки несколько месяцев назад, когда Винсент спас ту безмозглую девчонку, которая прыгнула с моста.

— Так это ты чуть не сбил нас машиной! — воскликнула я.

— Угадала. — Люсьен отвесил насмешливый поклон. — Так что когда я увидел, как Винсент выскакивает со станции метро вместе с тобой, сразу после того, как испортил мне уже второе самоубийство, я сразу сообразил, что ты должна кое-что для него значить. И потом уже совсем нетрудно было все разузнать о тебе, включая и то, что у тебя имеется сестренка, которая обожает разные вечеринки и уже бывала в нескольких моих ночных клубах. А дальше все было совсем легко, она ведь не слишком разборчива насчет мест, где бывает, и людей, с которыми тусуется.

Я почувствовала, как Джорджия как будто осела при этих словах, а Люсьен хихикнул, наслаждаясь ее реакцией.

— Ты меня использовал, чтобы добраться до Кэти, — ошеломленно пробормотала сестра.

Люсьен ухмыльнулся и пожал плечами:

— Ничего личного, милая!

— Но откуда ты узнал, что я сегодня здесь? Откуда ты мог знать, что нужно привести сюда Джорджию, чтобы проникнуть в дом?

— Я же понял, что Шарль разговаривал по телефону с каким-то человеком. А какой еще человек мог ответить по телефону Винсента? Потом я узнал твой голос. И у меня родилась блестящая идея! — Он широким жестом обвел всю комнату, показал на тело Винсента. — Как ты думаешь, мог бы я стать таким успешным бизнесменом, если бы не знал, как схватить удачу, если она сидит прямо передо мной?

— Ох, не знаю, — вздохнула я, переполненная отвращением от его хвастовства. — Ложь, мошенничество, убийства… Полагаю, именно так ты получаешь свое.

— О, польстить решила! Это как музыка для моих ушей. — Он громко щелкнул костяшками пальцев, направляясь к кровати, а потом, наклонившись, поднял неподвижное тело Винсента на руки и заговорил с ним, как с живым: — Жаль, жаль, что ты не увидишь кровавую баню в собственной спальне. Мне это напоминает мою собственную смерть. Ну, раз уж так получилось, что твой дух будет где-то бродить, когда я уничтожу твое тело, у тебя впереди останется целая вечность для того, чтобы подумать обо всем этом.

Чуть пошатнувшись от веса неживого тела, он пошел к камину.

— Нет! — отчаянно закричала я, вскакивая и бросаясь между Люсьеном и огнем.

— Ну и что ты собираешься сделать, малышка? Пнуть меня в лодыжку?

Джорджия тоже вскочила и набросилась на Люсьена сзади, вцепившись в его руки. Она орала от ярости, царапая его, но сумела лишь чуть приостановить. Я подскочила к Люсьену и попыталась оттолкнуть его от камина. Но хотя я пихала его изо всех сил, он даже не шелохнулся.

— Ну, чтоб мне пусто было… просто нападение принцесс из диснеевского фильма! — раздраженно зарычал Люсьен и наклонился, чтобы опустить тело Винсента на ковер, после чего развернулся и одним ударом отшвырнул Джорджию через всю спальню.

Она упала возле кровати, сильно ударившись головой о деревянную раму. Люсьен подошел к ней и, подождав, пока Джорджия посмотрит ему в глаза, сказал:

— Мне очень жаль, но я просто вынужден это сделать.

И тут же наступил ей на руку.

Я услышала, как с тошнотворным звуком сломались кости, и Джорджия отчаянно закричала.

— Хотя вообще-то и не жаль, — добавил Люсьен, чуть наклоняя голову набок, чтобы рассмотреть результат своих действий.

Боль, судя по всему, была невыносимой. Глаза Джорджии закатились, и она потеряла сознание.

Схватив лежавшую у камина тяжелую кочергу, я подскочила к Люсьену и изо всех сил ударила его железкой по спине.

— Черт побери, девчонка, отдай эту штуку! — взревел Люсьен, выдернул кочергу из моих рук и бросил ее в дальний угол комнаты, как будто это была невесомая щепка. — Если тебе так хочется повоевать, можешь помочь мне отрубить голову твоему любимчику.

Он протянул руку вверх и схватил один из мечей, висевших над каминной полкой. Второй меч упал на пол. Я бросилась к нему и схватила за рукоятку, пытаясь поднять.

Люсьен выпрямился, занеся меч над телом Винсента, и с язвительной ухмылкой наблюдал за мной. Я с трудом подняла свое оружие и направила на него.

— Не смей приближаться к нему! — сказала я.

— А то что будет? — фыркнул Люсьен. — Если тебе хочется умереть до того, как ты увидишь, как я рублю на куски твоего дружка, тебе стоит только попросить. Но я надеюсь, что сначала мы с тобой немножко развлечемся. Я уж сто лет не убивал женщин собственными руками.

Он быстро шагнул ко мне и слегка задел мечом мое правое плечо. Тонкая струйка крови тут же просочилась сквозь рубашку и поползла вниз. Я примерно секунду таращилась на нее, чувствуя тошноту. Но потом снова посмотрела на недвижное тело Винсента, лежавшее на полу, и силы вернулись ко мне. И я подняла меч.

— Вот как? — саркастически произнес Люсьен. — Надо было сначала накачать хоть какие-то мускулы, детка.

Люсьен издевался надо мной. Он играл со мной. Но мне следовало бы поблагодарить его — ведь, если бы он погрузил меч чуть глубже, я уже была бы мертва. Но вместо того чтобы почувствовать унижение, я разъярилась.

В гневе я опустила на Люсьена свое тяжелое оружие, но он проворно отступил в сторону, и лезвие меча обрушилось на терракотовые плитки перед камином, раздробив несколько штук и пустив в воздух кучу осколков. Меч Люсьена блеснул в свете огня — и я ощутила жгучий укол в ноге. Я посмотрела вниз и увидела, что мои джинсы разрезаны, а из раны в верхней части ноги льется кровь…

— А знаешь, это становится смешно! — заявил Люсьен, сверкая глазами. — Ты еще храбрее, чем твоя сестричка! Мне бы и в голову не пришло… Нет, просто стыд будет убивать тебя до того, как я до конца выясню пределы твоей отваги. Ты даже могла бы отправиться со мной ко мне — в компании с головой Винсента, конечно, — и мы там продолжили бы наши забавы!

Я попыталась снова поднять меч, но ничего не получилось. Руки меня не слушались. Похоже, я всю свою энергию истратила на один-единственный удар, и теперь мои мышцы стали похожи на резиновые ленты.

— Через секунду все будет кончено. Если хоть чуть сдвинешься с места, я воткну меч прямо в твою хорошенькую головку, — предостерег меня Люсьен, а потом повернулся и начал передвигать тело Винсента.

Джорджия застонала в другом конце комнаты. Теперь ее глаза были приоткрыты, но она пока что лежала на полу все так же неподвижно.

Я изо всех сил сопротивлялась волне отчаяния, окатившей меня, — и вдруг осознала, что мне наплевать на то, что Люсьен меня убьет. Я буду с ним бороться даже в том случае, если это будет означать мою собственную смерть, даже если это ничегошеньки не изменит. Потому что куда лучше умереть сражаясь, чем пережить весь этот кошмар и потом влачить долгое бессмысленное существование, вести полную сожалений жизнь, постоянно вспоминая Винсента. И, собрав все свои силы до последней капли, я подняла меч.

И именно в это мгновение я вдруг услышала слова, прозвучавшие как будто сквозь шум статического электричества: «Я вернулся».

Мои глаза расширились, я окинула взглядом комнату, чтобы удостовериться: это прозвучало в моей голове.

— Винсент… — прошептала я.

— Быстро, Кэти… ты мне позволишь войти?

— Войти?.. — Долю секунды я бешено соображала, а потом, поняв, о чем он просит, сказала: — Да!

И внезапно мое тело перестало мне принадлежать. Это ощущалось так, словно у меня в затылке вдруг распахнулась некая дверь, и в нее ворвался мощный поток энергии и пронесся по всему телу, переполняя его так, что мне показалось: я вот-вот взорвусь.

Я все осознавала, и тем не менее мои руки и ноги начали двигаться сами собой, не дожидаясь приказов моего собственного сознания, — и я легко подняла тяжелый меч обеими руками и плавным движением занесла его над головой. На одно краткое мгновение меч застыл в воздухе, а потом я стремительно опустила его, и лезвие врезалось в левую руку Люсьена.

Он взревел от ярости и выронил свой меч, зажав рану ладонью. Развернувшись на пятках, он потрясенно уставился на меня, а потом бросился вперед; раненая рука безвольно болталась вдоль его бока, темная кровь хлестала на пол.

Я легко отскочила в сторону, развернув меч вертикально, и чуть согнула ноги, прежде чем прыгнуть на Люсьена, который уже повернулся назад, чтобы поднять свое оружие, упавшее на пол. Я снова взмахнула мечом — и нанесла удар в правый бок Люсьена, под его протянутой рукой. Он оглушительно взревел и развернулся ко мне, держа меч.

Почти секунду он просто стоял и таращился на меня, ничего не понимая, а из раны в его боку лилась кровь. Потом Люсьен, чуть пошатнувшись, бросился на меня, но не сумел нанести удар, потому что потерял равновесие, споткнувшись о тело Винсента.

Я отпрыгнула вправо, в сторону от тела, а потом снова ринулась в атаку, метя в голову врага, но промахнулась, потому что он успел пригнуться и ушел в сторону. И замер на полусогнутых ногах, пристально всматриваясь в меня; а потом его глаза расширились от изумления.

— Винсент? Это ты здесь? — недоверчиво спросил он.

Я услышала собственный смех, и с моих губ слетели слова Винсента, произнесенные моим голосом:

— Люсьен, старый враг!

— Нет, — встряхнул головой Люсьен, держа перед собой меч здоровой рукой. — Это невозможно. Вы все в катакомбах.

— Похоже на то, что ты в этом ошибся, — сказал с моей помощью Винсент. — Но ты никогда и не был самым сообразительным из зомби.

Люсьен зарычал и бросился на меня, но я легко ушла в сторону, и он остановился, налетев на кровать.

— Так что же, собственно, ты хотел здесь сделать? — ровно произнес мой голос. — Собирался принести мою голову Жан-Батисту, а потом перерезать всех таких, как я?

— Я просто заканчиваю одно старое дело, — прошипел Люсьен, — мне плевать на подобных тебе, хотя теперь, когда ты об этом упомянул, думаю, что было бы забавно устроить маленькое барбекю из ревенантов после того, как я убью крошку Кэти и принесу твою голову в качестве растопки.

— Полагаю, вот этот пункт, насчет «убить крошку Кэти», будет довольно трудно выполнить, — услышала я от самой себя, одновременно бросаясь на Люсьена и чувствуя, как мое тело бурлит силой, в несколько раз превышающей мою собственную.

Люсьен вскинул меч навстречу мне, но я оказалась проворнее.

— Это за всех тех невинных, кого ты предал смерти! — воскликнула я и глубоко вонзила меч в уже раненный правый бок Люсьена.

Его меч со звоном упал на пол, а Люсьен взвыл, бросаясь к камину. В огонь полилась кровь, когда Люсьен потянулся к кинжалу, который он оставил рядом с камином. А потом вдруг с невероятной скоростью вскочил на ноги и метнул нож мне в голову. Я отскочила в сторону, но недостаточно быстро, и лезвие вонзилось в мое правое плечо.

Я не закричала. Некогда было. Перебросив меч в правую руку, левой я выдернула кинжал из плеча. И в то же мгновение, без малейших колебаний, изо всех своих сверхчеловеческих сил метнула нож обратно… и Люсьен отступил на шаг назад, когда кинжал глубоко вошел в его мозг через левый глаз.

— А это за всех подобных мне, уничтоженных тобой, — услышала я свой голос.

Уцелевший глаз Люсьена закатился к потолку, рот широко раскрылся, Люсьен качнулся в мою сторону, как в замедленной съемке…

Я повернулась и вскочила на кофейный стол. Взяв меч обеими руками, я сильно замахнулась — и опустила острие прямо на шею Люсьена. Я ощутила, как меч легко прошел сквозь мышцы и кости, заставив голову Люсьена отлететь в сторону по широкой дуге.

Обезглавленное тело еще пару секунд стояло на ногах, а потом рухнуло на пол бесформенной грудой.

— Сгори в аду, — сказал Винсент, когда я за волосы подняла голову и понесла ее к камину.

И тут дверь распахнулась рывком, в комнату ворвался Эмброуз, вопивший как сумасшедший и махавший боевым топором, который он держал в одной руке. Вторая его рука превратилась в почти сплошную рану, а изодранная одежда была покрыта пятнами крови. И из раны на голове тоже хлестала кровь.

Безумный взгляд Эмброуза остановился на обезглавленном теле Люсьена, потом метнулся к телу Винсента, лежавшему рядом с камином. Потом Эмброуз посмотрел на меня, стоявшую в нескольких футах от него, — в одной руке я без видимых усилий держала огромный меч, в другой — голову Люсьена. Эмброуз молча кивнул, и я кивнула в ответ. Повернувшись к ревущему огню, я швырнула в него чудовищную голову.

— Тело, — сказала я.

Мы с Эмброузом подхватили его за руки и за ноги и, чуть раскачав, тоже бросили на груду горящих поленьев.

— Винсент, это ведь ты? — спросил наконец Эмброуз, чуть отступая назад и рассматривая меня.

Моя голова кивнула.

— Ну, это другое дело, потому что если бы ты здесь была одна, Кэти, мне было бы очень жаль.

Я улыбнулась ему, а он недоверчиво покачал головой.

— Вин, выходи оттуда, хватит меня дурачить, — сказал Эмброуз.

«Готова? » — спросил меня Винсент.

— Да, — вслух ответила я, и тут же могучий поток энергии вылетел из меня через затылок.

Я почувствовала себя как лопнувший воздушный шарик, и Эмброуз быстро шагнул вперед, чтобы подхватить меня и не дать растянуться на полу. И осторожно опустил на ковер.

«Кэти! Ты как, в порядке? » — тут же услышала я слова Винсента.

— Да, все хорошо, — кивнула я.

«Как твой ум? Есть какая-то путаница? Страх? »

— Винсент, ничего не изменилось, вот только вряд ли я смогу даже пошевелиться целую неделю, я жутко устала.

«Потрясающе…»

— Там, снаружи, тело Гаспара, — сказала я, поворачиваясь к Эмброузу.

— Мы уже видели. Жан-Батист забрал его. С ним все будет в порядке.

— А с остальными что? — спросила я, таращась на кровь, залившую его рубашку.

— Мы все восстановимся.

Я облегченно вздохнула:

— А Шарль?

— Мы нашли его тело, — ответил Эмброуз, а потом, показав в сторону кровати, спросил: — Но что здесь делает твоя сестра?

— Ох, боже… Джорджия! — вскрикнула я и оглянулась на сестру.

Из последних сил я подползла к ней и коснулась бледного лица.

— Ты как, жива? — спросила я.

— Думаю, да. Только больно шевелиться, — слабым голосом ответила Джорджия.

— Надо ей помочь, — требовательно сказала я Эмброузу. — У нее может быть сотрясение мозга… она здорово ударилась головой, а потом какое-то время была без сознания. И я совершенно уверена, что у нее еще и рука сломана.

Эмброуз присел рядом с Джорджией на корточки и осторожно, чтобы не сдвинуть с места голову, на случай перелома позвоночника, выпрямил руки и ноги моей сестры, чтобы она лежала ровно.

— Нужно отвезти ее в больницу, — сказала я.

— Не она одна нуждается в медицинской помощи, — заметил Эмброуз, показывая на мое плечо.

Я посмотрела на свою рубашку, промокшую от крови. До этого момента я ничего не ощущала, но тут вдруг руку пронзило жгучей болью, источником которой была открытая рана. Я схватилась за плечо — и так же быстро убрала руку, поморщившись от боли.

Услышав быстрые шаги на лестнице, я оглянулась на дверь как раз в тот момент, когда в проеме появился Юл.

— Кэти? — спросил он испуганным голосом.

— С ней все в порядке, — ответил за меня Эмброуз. — Плечо порезано и нога немножко, но в целом она жива-здорова.

Юл быстро осмотрел комнату и, увидев тело Винсента рядом с камином, бросился к нему и упал на колени рядом. Прижав ладонь ко лбу, он негромко сказал в воздух:

— Ох, Винс, старина… как я рад, что ты по-прежнему здесь!

Вонючий, едкий дым потянулся из камина, когда тело Люсьена охватило огнем. Посмотрев туда, Эмброуз сказал:

— Надо нам отсюда убираться, если мы не хотим отравиться этим дымом.

Юл встал, открыл окна, а потом присел на корточки рядом со мной.

— Как она? — кивнул он в сторону Джорджии.

— Жива, — ответила я.

— А ты сама как? — спросил он, касаясь ладонью моей щеки.

Мои глаза наполнились слезами.

— Я в порядке, — заявила я и решительно вытерла глаза.

— Ох, Кэти… — пробормотал Юл и, чуть наклонившись, обнял меня.

Это было как раз то, в чем я нуждалась: человеческое тепло. Ну, пусть не совсем человеческое, неважно. Раз уж рядом не было Винсента, Юл вполне мог более или менее заменить его.

— Спасибо, — прошептала я.

— В больницу, — коротко сказал Эмброуз и достал из кармана сотовый телефон.

Отойдя в другой конец комнаты, он стал звонить, а Юл, отпустив меня, подошел к нему.

Я посмотрела на сестру. Она явно плохо соображала.

— Мы едем в больницу, — сказала я. — Все будет хорошо.

— А он где? Люсьен? — чуть шевеля языком, спросила Джорджия.

— Мертв, — просто ответила я.

Джорджия посмотрела на меня и спросила:

— Что случилось?

— А что ты видела? — ответила вопросом я.

Она, попытавшись улыбнуться, сказала:

— Достаточно, чтобы понять: моя сестра — отчаянный воин.

Остальные ревенанты прибыли домой как раз в то время, когда приехала «Скорая». Эмброуз позвонил знакомым врачам, которые согласились доставить нас с сестрой в частную клинику и ничего не сообщать полиции. Парамедики опасались трогать голову Джорджии, поэтому на нее сразу надели фиксирующий воротник и отнесли в машину на носилках. После этого они наложили временные повязки на мои раны. Мы с Юлом забрались в машину и сели рядом с Джорджией.

Я гадала, что могли подумать о нас парамедики: две довольно хрупкого вида девушки, почти подростки, которые как будто выскочили из схватки двух гангстерских банд… а рядом Юл, одетый как какой-нибудь герой «Матрицы». Я была уверена на все сто процентов, что, если бы врачам не заплатили как следует, мы бы уже ехали в полицейский участок на допрос.

Но хотя я умирала от желания узнать, что же все-таки произошло в катакомбах, мы с Юлом не разговаривали, потому что один из врачей сидел рядом с нами. Он проявлял благоразумную осторожность, задавая вопросы, а я, сначала посмотрев на Юла в поисках одобрения, объяснила, что Джорджия упала и сильно ударилась о деревянный столбик полога кровати и кто-то случайно наступил ей на руку. А насчет ран на своем плече и на ноге я просто сказала, что это от ножа, надеясь, что врачу достаточно будет и такой информации. И, судя по тому, как он кивнул, ему действительно было достаточно.

В клинике Джорджию обследовали и сообщили нам, что с ней, в общем, все в порядке, если не считать нескольких сломанных косточек в руке; руку Джорджии аккуратно уложили в гипс. Рана у меня на ноге оказалась неглубокой, но вот на плечо пришлось наложить несколько швов. Проверив, как действует моя рука, доктор сказал, что мне повезло и нож не задел ни одного нерва.

Дальше он принялся осматривать меня по полной программе — свет в глаза, кровяное давление и прочее в этом роде. И наконец, вздохнув, сказал:

— Мадемуазель, у меня такое впечатление, что у вас крайнее истощение. Давление слишком низкое, на опасном уровне. И у вас легкая лихорадка, кожа бледная, зрачки расширены. Вы принимали какие-то медицинские препараты или наркотики?

Я отрицательно качнула головой.

— Когда вы… вас ранило, вы не испытывали… сильного психического переживания?

— Да, — ответила я, думая о том, что бы сказал этот милый врач, узнай он, какое именно психическое переживание досталось мне.

— А сейчас у вас есть головокружение, слабость или тошнота?

Я кивнула.

Вообще-то с того момента, когда Винсент покинул мое тело, я себя чувствовала тряпичной куклой, у меня едва хватало сил на то, чтобы двигаться. Но понимание того, что благополучие моей сестры и меня самой зависит от моей способности переставлять ноги, я все же заставляла себя держаться.

— Вам необходим отдых. Ваше тело должно восстановиться после того, через что вам пришлось пройти. Вам и вашей подруге, — он кивнул в сторону кровати, на которой лежала Джорджия, — здорово досталось. Отдыхайте и набирайтесь сил, или вы доведете себя до еще худшего состояния. — Потом доктор осторожно показал на Юла и понизил голос: — Вы можете ничего не говорить, просто кивните или покачайте головой. Должен ли я отпускать вас из клиники с этим человеком?

Я только теперь осознала, каким опасным должен был выглядеть Юл в своих ботинках с металлическими носками, кожаных брюках и просторной черной одежде.

Я прошептала:

— Это не он сделал. Он наш друг.

Доктор заглянул мне в глаза и, явно убежденный, согласно кивнул и позволил мне отойти.

Пока Юл разговаривал с врачом и отдавал ему пачку денег в благодарность за помощь, я шепотом окликнула:

— Винсент?

«Да», — тут же последовал ответ.

— Ты здесь все время был?

«Да разве я мог тебя бросить в такой момент? »

Я закрыла глаза и представила, как он обнимает меня.

Мы вернулись в дом Жан-Батиста как в штаб-квартиру какого-нибудь генерала после битвы. Между комнатами шло непрерывное движение, обитатели дома навещали друг друга, помогая лечить раны.

Я объяснила Джорджии, что нам придется провести ночь в доме Винсента. Мы не могли вернуться к своим родным вот в таком виде. Я помогла сестре подняться по лестнице и уложила в кровать Шарлотты, гадая, горит ли все еще тело Люсьена в спальне Винсента. Но даже если и нет, я и представить себе не могла, что вернулась бы на место таких кровавых событий. Джорджия, все еще молчаливая после потрясения, заснула в тот самый момент, когда ее голова коснулась подушки.

Мое плечо снова начало жечь, потому что действие анестезии, примененной в момент наложения швов, стало заканчиваться. Я спустилась вниз, в кухню, чтобы найти воды и запить обезболивающее, которое мне дали в клинике.

«Очень болит? » — прозвучал в моей голове голос Винсента.

— Не очень, — соврала я.

Сквозь вращающуюся дверь в кухню вошел Юл, теперь уже больше похожий на самого себя, потому что переоделся в рваные джинсы и облегающую футболку. Он просиял улыбкой, одновременно и нежной, и уважительной.

— Всеобщее собрание, — сказал он. — И Жан-Батист хочет, чтобы ты тоже пришла.

— Вот как? — удивилась я.

Юл кивнул и протянул мне чистую футболку.

— Я подумал, что тебе, возможно, захочется выглядеть немножко более респектабельно. — Он показал на мою окровавленную одежду.

И отвернулся, пока я быстро переодевалась и бросала испорченные вещи в контейнер для мусора.

Мы вместе пошли по коридору, мимо холла — в большую комнату с высокими потолками и двухъярусными окнами. В спертом воздухе пахло кожей и увядающими розами. В дальнем конце комнаты, перед монументальным камином, стояли толпой кожаные диванчики и кресла.

Рядом с жарким огнем, пылавшим в камине, я увидела Шарлотту, лежавшую на одном из диванов, и Эмброуза, растянувшегося прямо на персидском ковре. Он тоже переоделся в чистые джинсы и футболку, и, хотя его раны были омыты и нигде не было видно крови, все же повязок на нем красовалось столько, что его можно было принять за мумию. Он увидел, как я таращусь на него, и сказал:

— Ты не беспокойся, Кэти, через пару недель и после периода бездеятельности я буду как новенький!

Я кивнула, стараясь придать своему лицу выражение доверия.

— А, явились, — сказал Жан-Батист, вышагивавший взад-вперед перед камином с кочергой в руке; кочергу он держал на манер прогулочной трости. — Мы ждали вас и Винсента, — добавил он, взглядом показывая мне на кресло.

Я села.

Жан-Батист заговорил:

— Мы должны принять ряд решений, но прежде я должен во всех подробностях узнать о происшедшем, так, как все видел каждый из вас. Начнем с меня.

Он прислонил кочергу к камину и встал перед нами, заложив руки за спину, точь-в-точь как генерал, выслушивающий доклады о выполнении заданий.

Шарлотта, Эмброуз и Юл изложили каждый свою часть истории, а Жан-Батист «переводил» все для Винсента. Команда ревенантов с помощью Винсента отыскала тело Шарля, а потом обнаружила, что их поймала в ловушку в катакомбах небольшая армия нума. Но армия без командира. «Наши» взяли в плен одного из нума, и тот признался, что Люсьен запретил им убивать ревенантов до тех пор, пока он не вернется «с головой». Заподозрив, что речь идет о его собственной голове, Винсент бросился прочь, домой. А ревенанты воспользовались нерешительностью нума и перебили немалую их часть, вырвались на свободу и помчались на помощь Винсенту.

— И непохоже, чтобы нас кто-то преследовал, — завершил общую историю Жан-Батист. — Кэти… — Он с официальным видом повернулся ко мне. — Не будешь ли ты так любезна, не расскажешь ли и ты свою часть событий?

Я подробно изложила все, что здесь произошло, начав с сообщения моей сестры и закончив тем моментом, когда появился Винсент и забрался в мое тело.

— Но это невозможно! — воскликнул Жан-Батист.

Я покосилась на него.

— Ну, ведь ясно же, что это не я срубила голову гигантскому нума мечом в четыре фута длиной!

— Нет, не то невозможно, что он завладел твоим умом. Невозможно то, что ты осталась в живых и в здравом рассудке! — Жан-Батист немного помолчал, потом кивнул. — Да, раз ты так говоришь, Винсент… но я все равно не понимаю, как человек мог пройти через такое испытание и остаться совершенно невредимым, как явно выглядит Кэти. Кроме нескольких древних и непроверенных слухов, прецедентов просто нет! — Он снова замолчал, прислушиваясь. — Даже если ты можешь общаться с ней в состоянии воланта, это не значит, что и все прочее возможно. Или безопасно. Да-да, я знаю… у тебя не было выбора. Это верно, если бы ты этого не сделал, вы бы оба погибли. — Он вздохнул и повернулся ко мне: — Значит, ты убила Люсьена?

— Ну да, то есть это Винсент… ух… это нож, который мы вместе метнули ему прямо в голову, в глаз. Его должен был убить именно этот удар. По крайней мере, после этого он выглядел мертвым. А потом мы отрубили ему голову мечом.

— А его тело?

— Положили в камин, в огонь.

Заговорил Эмброуз:

— Я проверил, когда мы вернулись из клиники. Ничего не осталось.

Жан-Батист заметно расслабился и на секунду-другую замер, прижав ладонь ко лбу, а потом снова окинул всех взглядом.

— В общем, ясно, что они задумали выманить всех нас из дома, вместе с Винсентом в состоянии воланта, и освободить путь Люсьену, чтобы он мог явиться сюда и разделаться с телом Винсента. Зная нашего старого врага, можно предположить, что он хотел вернуться в катакомбы с головой и сжечь ее у нас на глазах, прежде чем уничтожить всех. Я не вижу другой причины к тому, что нас не перерезали всех сразу, как только мы спустились в катакомбы.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒