Благодарность 31 страница

Он медленно опустил молот, и гроза отступила.

Как бы то ни было, ничего хорошего Тор не добился. Комната была в два раза меньше, чем та, где он жил раньше, и всю обстановку составляла прогнившая соломенная подстилка на полу, запах которой сразу давал понять, что у предыдущих жильцов, в отличие от Баренда, не имелось даже ведра. Стены, как и в катакомбах, были выложены из огромных валунов, но, к счастью, барельефы тут отсутствовали. И все же кое‑ какие украшения здесь наличествовали – Тору предоставили четыре кольца, пусть не из золота или серебра, а всего лишь из железа, зато на них были толстые цепи, соединяющие их с кандалами. «Сарказм – вот и все, что нам остается, – подумал Тор. – А это очень скоро приведет к ожесточению, которое никому не пойдет на пользу…» Уже не в первый раз Тор задавался вопросом, не пытка ли то, что за последние три дня он никого не видел и никто не говорил с ним. А уж о том, чтобы объяснить ему, что происходит, не могло быть и речи.

Чтобы хоть чем‑ то заняться, Тор вот уже в который раз напряг мышцы, пытаясь разорвать цепи, но тщетно. Цепи были достаточно крепкими, чтобы удержать взбешенного быка. К тому же кандалы закрепили так, чтобы он не мог дотянуться до скоб на руках и ногах. Возможно, Тор был не первым богом, попавшим в плен. Наверное, эта мысль должна была показаться Тору глупой и хотя бы вызвать улыбку на его лице, но почему‑ то ему стало страшно. Все чаще его мысли двигались в этом направлении, и Тора это беспокоило. Он слышал о людях, которые провели в тюрьме годы и даже десятилетия, и не сомневался, что все они сошли с ума. Сейчас Тор и сам не знал, сколько еще сможет сохранять незамутненный рассудок.

Что ж, хотя бы о его ранах позаботились. Из‑ за кандалов он не мог осмотреть свое тело, но повязка была свежей, и Тор чувствовал, что раны хорошо заживают. Кроме того, его регулярно кормили, на что он, честно говоря, и не надеялся. Солдаты Бьерна поднялись на борт «Бури» и связали всех матросов. Те не оказывали сопротивления. После этого Свериг спустился со скалы и ударил Тора по голове топором плашмя, так что тот потерял сознание.

Тор очень удивился, придя в себя. Но, возможно, Свериг просто не собирался дарить ему такую легкую смерть.

Какие‑ то звуки нарушили ход его мыслей, и Тор, устало подняв голову, посмотрел на дверь. Что, опять пора обедать? Есть не хотелось, но это ничего не означало. Тут, в темнице, он уже давно лишился способности определять ход времени и даже не мог сказать, сколько дней его держат в плену.

Дверь распахнулась, и внутрь вошел один из стражников, обычно приносивших Тору еду. Однако сегодня у него в руках был не поднос, а какой‑ то инструмент, предназначения которого Тор не понимал до тех пор, пока стражник не наклонился и не начал снимать с него кандалы.

– Ты выведешь меня отсюда?

Парень неуверенно кивнул, опасливо глядя на железные цепи.

– Ну давай, не бойся. Я не причиню тебе вреда.

Тор не стал обещать ему, что не попытается сбежать, но его слова, похоже, удовлетворили стражника. Дрожащими руками парень снял с Тора кандалы и поспешно отступил назад. Можно было попытаться сбежать, но только теоретически. После всех этих дней, проведенных в неудобном положении, Тору только с третьего раза удалось удержаться на ногах. Мышцы затекли, и каждый шаг отдавался болью. Кроме того, снаружи его ждали другие вооруженные стражники. Тор не помнил, чтобы видел их раньше, но, судя по страху в их глазах, они прекрасно знали, кто он такой. И Тора это не радовало. Неизвестно, чего было ждать от охранников, испытывающих ужас перед заключенным.

– Куда меня ведут? – спросил он у парня, снявшего кандалы.

Ответа Тор не получил, но один из стражников махнул рукой и отошел в сторону. Другой на всякий случай наставил на него копье. С каменным лицом пройдя мимо них, Тор собрал всю свою волю в кулак, чтобы не застонать.

В коридоре имелось узкое окно, через которое проникал слабый солнечный свет. Тор очнулся в камере, где он провел последние дни, и потому не знал, где находится.

Вероятно, его камера располагается на поверхности, а не в катакомбах, как подумал Тор, увидев выложенные из валунов стены. Времени на то, чтобы осмотреть тут все более внимательно, не оставалось, потому что один из охранников открыл дверь, а второй настолько грубо втолкнул его внутрь, что Тору лишь по счастливой случайности удалось не упасть.

– Хорошо, – сказал кто‑ то. – Вы можете идти.

Повернувшись, Тор увидел Бьерна. Ярл Мидгарда стоял всего в паре шагов от него и смотрел на стражника, доставившего сюда пленника.

– Все в порядке, он не причинит нам вреда. – Ярл посмотрел на Тора. – Ты можешь пообещать мне это, верно?

Тор был настолько слаб, что едва мог кивнуть, но Бьерн удовлетворился этим. Возможно, ярл просто понял, в каком плачевном состоянии находится его пленник, поскольку он опять повернулся к стражникам и сказал:

– Все в порядке. – Теперь в его голосе звучало раздражение. – Подождите снаружи. Я позову вас, когда вы понадобитесь.

Свериг был тут же, в полном боевом облачении, словно он собирался прямо сейчас вести свою армию в бой. В руках он сжимал огромный топор. За его спиной стоял еще какой‑ то мужчина – низенький, уже в летах, довольно толстый. Лицо у толстяка было непримечательным, и только в его глазах, сверливших Тора, горела такая ненависть, что у того мурашки по коже побежали.

– Так ты даешь мне слово, что не причинишь нам вреда? – повторил ярл.

Тор кивнул.

– Как будто его слово чего‑ то стоит, – презрительно фыркнул Свериг.

Тор не был настроен спорить, да и Бьерн никак не отреагировал на слова своего помощника и лишь молча указал на один из стульев, стоявших у прямоугольного стола. За исключением этой мебели, комната была совершенно пуста, тут даже не имелось камина. И все же Тору она показалась намного теплее, чем тюремная камера.

Тихо охнув от боли, он опустился на стул. Бьерн и незнакомец последовали его примеру. Свериг отошел к противоположной стене, и Тору даже не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что его заклятый враг, готовый ко всему, в ярости сжимает топор. Вид у Сверига был мрачный.

– Не буду спрашивать тебя, как ты себя чувствуешь, – начал Бьерн. – Ты голоден? Может, хочешь меда или вина?

В ответ Тор покачал головой. Ярл кивнул, словно ничего другого не ожидал, и повернулся к толстяку. Тот до сих пор трясся от ненависти.

– Это Фаргас, ярл Эзенгарда. Вы с ним еще не встречались.

– Наслышан, – коротко сказал Тор.

– Да и я о тебе слышал, – подал голос Фаргас, и Тору вовсе не понравился его тон.

– Как Ливтрасир? – Тор повернулся к Бьерну.

– Твоя дочь? – Ярл примирительно кивнул. – С ней все в порядке. Я не стал бы вредить ребенку. – В его голосе прозвучала обида, как будто слова Тора задели его.

– А Гундри? Девушка, которая присматривала за ней?

– С ней тоже все хорошо, отделалась парой царапин. Я ответил на все твои вопросы?

Тор еще даже не начал расспрашивать Бьерна, но что‑ то в голосе ярла насторожило его. Он промолчал.

– С твоей женой и двумя другими детьми тоже все в порядке, – вмешался Фаргас. Несмотря на внешнее спокойствие, чувствовалось, что в глубине его души по‑ прежнему бурлит ярость.

– Я не понимаю, о чем он говорит. – Тор повернулся к Бьерну.

Фаргас фыркнул, собираясь что‑ то сказать, но Бьерн поспешным жестом велел ему замолчать.

– Он говорит об Урд, Тор, и двух твоих приемных детях, Ливе и Элении. Они в безопасности.

Тор промолчал, хотя едва сдерживал себя. Наверняка все увидели, что он запаниковал. Откуда Бьерн знал про Урд и детей?

– Вы что‑ то слышали о них? – наконец осведомился он. – Мы разделились незадолго до того, как прийти в Эзенгард, и я…

– Прекрати говорить глупости, Тор, – устало попросил Бьерн. – Заставить девчонку говорить было совсем несложно. Урд и твой сын у нас в плену.

– А Эления? – встревоженно спросил Тор.

Бьерн сделал вид, будто не услышал этого вопроса.

– Что вы намеревались сделать? – спросил он.

– Сделать? – повторил Тор.

– Я же говорил тебе, он нам ничего не расскажет, – вмешался Свериг. – Предоставь это мне. У меня он быстро заговорит.

– Свериг, прошу тебя. – Бьерн вздохнул.

Тор опять заметил, насколько уставшим выглядел ярл Мидгарда. Его движения, взгляд, даже осанка – все говорило о том, что этот человек слишком многое взвалил на свои плечи.

– Тор, поверь мне, я не хочу ничего плохого. Но, боюсь, времени на вежливость у меня не остается. Тебе придется ответить мне на пару вопросов.

– Придется?

– Я надеюсь, что ты на них ответишь. От твоих слов зависят человеческие жизни. И хотя мне уже не верится, что когда‑ то я знал тебя, нет сомнений, что такому мужчине, как ты, не все равно. Если ты мужчина, конечно.

– Когда я в последний раз проверял, все вроде бы было на месте.

Фаргас вздрогнул, словно его укололи в бок иголкой, но Бьерн опять осадил его. Тор видел, как толстяку трудно кому‑ то подчиняться.

– Твоя дочь считает тебя богом, – начал Бьерн.

– Каждая дочь считает своего отца богом. Во всяком случае, до определенного возраста. А потом ее отношение меняется…

– То, что мне довелось наблюдать в гавани, вынуждает согласиться с мнением твоей дочери, – продолжил ярл, устало покачав головой. – Ты мог бы уничтожить корабль и убить любого на борту, так?

– Да, если бы кое‑ кто не начал меня шантажировать, говоря, что убьет мою дочь. А знаешь, потом этот человек сказал мне, что никогда бы не причинил вреда ребенку.

– Я и не смог бы причинить ей вред, – заявил Бьерн. – Но если бы ты тогда метнул свой молот, то сам бы ее убил. Я знал, что ты этого не сделаешь.

– А если бы ты ошибся?

– Тогда и твоя дочь, и я заплатили бы за эту ошибку, – спокойно ответил ярл.

– Да какая разница! – возмутился Тор. – Как я могу доверять человеку, который прикрывается младенцем?!

– Я же говорил тебе, что мы зря тратим время, – опять вмешался Свериг. – Он не заговорит. По крайней мере, по собственной воле.

– Нужно опросить его жену, эту ведьму! – согласился с ним Фаргас. – Он заговорит, когда увидит, как прольется ее кровь, – прошипел он.

– Фаргас, прошу тебя, – вздохнув, сказал Бьерн. – Я знаю Тора. Может быть, он наш враг, но он честный человек… и разумный, надеюсь. – Ярл опять повернулся к Тору. – Мы и так уже выяснили большую часть того, что нам нужно было знать, поэтому твое молчание не имеет смысла, ты только навредишь себе. Мы знаем, что так называемые Несущие Свет уже на пути сюда, Тор. И мы окажем им достойный прием. Вот только от тебя зависит, сколько людей погибнет при этом. Сколько их будет, Тор? Много? Мало? Может, нам вообще удастся обойтись без жертв?

Его слова настолько напомнили Тору недавний разговор с Урд, что в первый момент он даже не нашелся, что сказать. И, если честно, мысли эти ему совсем не понравились. А что, если и Урд, и Бьерн правы, но каждый по‑ своему?

Ярл неверно истолковал его молчание.

– Ты что, действительно хочешь гибели стольких людей, лишь бы пара детей и истеричек смотрели на тебя влюбленными глазами и поклонялись тебе как богу?

– Может, я и есть бог, – протянул Тор.

Свериг фыркнул, но Бьерн и бровью не повел.

– Боги, в которых я верю, заботятся о людях, Тор. Они не жаждут крови.

– Кто знает, чего хотят боги? – возразил Тор, но тут же отмахнулся, видя, что Бьерн собирается спорить. Движения Тора были очень осторожными – он не хотел давать Сверигу повод воспользоваться своим топором. – Я знаю, что ты не веришь мне, Бьерн, но я не имею никакого отношения к происходящему. Все, чего я хотел, – это жить со своей семьей в мире и покое.

– Тогда расскажи нам то, что тебе известно.

– Мне известно не больше, чем тебе. Сюда движется флот Несущих Свет. Я не знаю, сколько там кораблей или солдат и когда он прибудет сюда. Но я думаю, что их будет много и приплывут они довольно скоро.

Судя по виду ярла, ничего нового он ему не сказал. Бьерн был разочарован.

– Не заставляй меня передавать это дело Сверигу, – с грустью произнес ярл. – Или предпринимать что‑ то еще, за что я потом буду презирать себя.

– Что бы ты ни сделал, ничего ты от меня больше не узнаешь, – заявил Тор. – И я не буду отвечать на остальные вопросы, не повидавшись с Урд.

– Чтобы вы могли сговориться, насколько я понимаю, – пробормотал Фаргас. – Приведите сюда эту ведьму! Я уверен, что смогу развязать ему язык, когда он увидит, как я выкалываю его жене глаза!

Бьерн собрался что‑ то сказать, чтобы успокоить ярла Эзенгарда, но Тор его опередил.

– Только попробуй, и ты вряд ли доживешь до конца дня, – спокойно произнес он.

– Прошу вас! – вот уже в который раз попытался остановить их Бьерн. Он примирительно поднял руки, но даже это движение далось ему с трудом. – Я могу тебя понять, Фаргас. Но сейчас на карту поставлено нечто большее, чем одна жизнь. Не кипятись, иначе я буду вынужден попросить Сверига вывести тебя отсюда.

Глаза Фаргаса сузились. Ярл побледнел.

– Ты забываешь, кто я такой.

– Ни в коем случае, – возразил Бьерн. – Но мое войско стоит в дне езды отсюда. Если я отдам неверный приказ, погибнут сотни людей.

– И ты полагаешь, что твой приказ будет правильным, если ты поговоришь с этим… убийцей? – выдавил Фаргас. – Это просто смешно!

Помолчав, Бьерн вздохнул и устало поднял руку.

– Свериг…

– Ты не посмеешь! – охнул Фаргас.

Бьерн промолчал, а Свериг спрятал топор в ножны на спине и мягко, но настойчиво поднял ярла со стула. Не обращая ни малейшего внимания на истерические протесты Фаргаса, он просто вывел его из комнаты и потащил за собой. Тор с Бьерном остались наедине.

– Ты должен понять Фаргаса, – сказал Бьерн. – Он… очень зол. Ты знаешь, кто он?

– Ярл Эзенгарда.

– Да. – Бьерн не сводил с Тора глаз. – А еще муж Сигислинды.

Тора эта новость не удивила.

– Он полагает, что это ты убил его жену. Разве можно упрекать Фаргаса за то, что он ненавидит тебя?

– Нет.

– И? – спросил Бьерн.

– Что «и»?

– Ты это сделал?

– Что?

– Это ты убил Сигислинду?

– Я думал, этот вопрос мы уже прояснили, – сказал Тор.

– Да, это так. – Ярл кивнул. – Но я думал об этом. И вообще обо всем, что произошло. В том числе и о нашем разговоре. И чем дольше я размышляю об этом, тем больше мне кажется, что тут что‑ то не сходится. Ты уверен в том, что это ты ее убил?

– Не знаю, за кого ты меня принимаешь, – холодно ответил Тор. – Но я на своем веку убивал не так уж много и знаю точно, кого убил, а кого нет.

Это была ложь. Убитых им было множество. Лишь некоторых Тор знал по именам, да и лица павших от его руки уже давно перестали преследовать его во сне. Одним мановением руки он уничтожал целые народы…

– Ты знаешь, что произойдет, если ты будешь стоять на своем, – заметил Бьерн. – Фаргас требует твоей казни, и у меня нет ничего, чтобы отговорить его от этого решения. Таков наш закон. Жизнь за жизнь.

– Значит, так и будет.

– То, что ты делаешь, очень благородно. – Бьерн печально покачал головой. – Но в то же время глупо. Ты что, не понимаешь, о чем идет речь? Не о твоей жизни и не о жизни твоей жены. Мы говорим о том, окажется ли мир объят пламенем или нет. И что восстанет из пепла пожарища… Если ты действительно тот, кем я тебя считаю…

– То ты либо очень храбр, либо глуп, – перебил его Тор. – Ты не боишься оставаться со мной наедине? Я мог бы убить тебя.

– Даже в таком состоянии и без особых усилий, – согласился Бьерн и как‑ то странно улыбнулся. – Я знаю, кто ты, Тор. Как и многие другие, я понял это той ночью в порту. Возможно, ты действительно бог, а может, просто человек с необычными способностями. Впрочем, это не имеет значения.

– А что же имеет?

– То, что ты делаешь. Если бы ты действительно хотел убить меня, то вряд ли я сумел противостоять этому. Мне не помогли бы ни Свериг со своим топором, ни толпа воинов. Корабль, с которым вы столкнулись… Ты мог бы уничтожить его и убить всех на борту, верно?

Тор кивнул.

– Но ты этого не сделал. Почему?

– Ты знаешь ответ.

Тор по‑ прежнему не понимал, к чему клонит ярл.

– Потому что тогда погибла бы твоя дочь. Но если ты действительно безжалостный бог, которому поклоняются Несущие Свет, то какое тебе дело до жизни одного‑ единственного ребенка? – Бьерн поднял руку. – И не говори мне, что все из‑ за того, что это твой ребенок. Нет, это не ребенок бога, во имя которого уже погибли тысячи человек и погибнет столько же, а может, и больше, если все пойдет так, как задумала твоя жена и ее сестры.

– Что все это значит? – Тор нахмурился. – Ты что, хочешь переубедить меня?

– Переубедить? – Это слово, казалось, развеселило Бьерна. – Каким образом, интересно? Я должен был бы убедить тебя не верить в самого себя?

Тору нечего было ответить, и на некоторое время в комнате повисло молчание.

– Будет война, – наконец сказал Бьерн. – И самое страшное, что никто не знает, зачем она нужна.

– Почему же тогда ты вступаешь в эту войну?

Ярл засмеялся, но в его смехе сквозило отчаяние.

– Ты думаешь, мне этого хочется? Думаешь, меня кто‑ то спрашивал?

Тор уже собрался ответить, но тут понял, что эти же слова мог бы сказать и сам. Он чувствовал себя точно так же.

– Мидгард, – продолжил Бьерн. – Ты же знаешь древние легенды, правда? Конечно, знаешь, кому же еще их знать, как не тебе. Легенды об Утгарде, Мидгарде и Асгарде, мирах чудовищ, людей и богов. Сколько я себя помню, Мидгард всегда был воплощением человеческой мечты. Земля обетованная, где каждый может жить счастливо, где нет ни страха, ни голода, ни врагов, ни зимы… – Он улыбнулся. – Глупая мечта, правда? Но она необходима людям. Людям нужно что‑ то, во что можно верить. Жизнь – непростая штука, Тор. И большинству из нас живется настолько тяжко, что мы едва выносим это. Но, если есть что‑ то, во что ты веришь, становится немного легче. Мечта… даже если все знают, что это лишь мечта. Людям нужен лучик света во тьме ночи, огонек, на который можно смотреть и верить, что однажды они найдут его и смогут согреться. – Ярл так посмотрел на Тора, что у того мурашки побежали по спине. – И имя этому свету – Мидгард, Тор. Всего лишь слово… Но мы выжили благодаря этому слову. Долина Мидгарда не устояла бы просто так. Она не просуществовала бы и года. За время моей жизни и жизни моего отца, а до этого – его отца и других наших предков, селение в долине существовало благодаря тому, что ему помогали люди, живущие в этой стране. А в награду за это они просили лишь надежду. Теперь настало время вернуть наш долг, Тор. Сотни поколений жили, наслаждаясь безопасностью и умножая свое благосостояние. И кто‑ то должен заплатить за это.

– Они выбрали тебя своим вождем?

– Никто меня не выбирал. Это даже не обсуждалось. Я стал правителем этой страны в тот самый момент, когда родился. Эту ношу на меня взвалили боги, когда я еще мирно посапывал в колыбели. А кто я такой, чтобы спорить с богами? Не у всех есть выбор. – Бьерн криво улыбнулся.

– И какой вывод из всего этого я должен сделать? – поинтересовался Тор.

– Я просто хотел убедиться в том, что ты понимаешь, о чем идет речь, Тор. – Казалось, такой ответ немного обидел ярла. – Лично мне это не нравится, но я сделаю все необходимое, чтобы выполнить долг, возложенный на меня предками. Мы будем защищать эту страну и бороться за свободу Мы пожертвуем своими жизнями, если понадобится. И сейчас нет времени на то, чтобы церемониться – с тобой, со мной или с кем‑ то еще.

Тор не знал, следует ли воспринимать эти слова как угрозу, и, если так, зачем это нужно Бьерну.

– Люди в этом городе требуют твоей крови, Тор, – продолжил ярл. – И крови твоей жены. Если бы это решение было предоставлено Фаргасу и остальным местным жителям, ты был бы уже мертв. Но я могу спасти тебя. Скажи то, что мне нужно выяснить, и я отпущу тебя.

Бьерн не шутил, Тор чувствовал это.

– Откуда ты знаешь, что мне можно доверять? – все же спросил он.

– Я никогда не считал тебя лжецом, Тор. Мне было бы достаточно твоего слова чести, но, конечно же, ты прав, и мы должны быть осторожными. Вот тебе мое предложение. Расскажи нам все, что ты знаешь о Несущих Свет. Когда они прибудут сюда, сколько их, каковы их планы. Вы останетесь у нас в плену, пока мы не убедимся в том, что ты сказал правду. Потом ты сможешь уйти. Я отпущу твою семью и позабочусь о вашей безопасности.

– Мне неизвестно ничего, чего бы ты не знал.

– Я верю тебе, – спокойно произнес Бьерн. – Тогда поговори с Урд. Я пытался это сделать, но она отказывается разговаривать со мной. Возможно, тебе удастся образумить ее, если не ради нее самой или тебя, то ради детей. В любом случае, кем бы Урд ни была, она прежде всего мать.

Тор кивнул, хотя понимал, что это совершенно бессмысленно. Урд никогда не предаст своих, даже если речь будет идти о жизни ее детей.

– Она не отречется от своей веры. Но если ты действительно хочешь предотвратить кровопролитие, то уводи отсюда людей. Это единственное, что я могу тебе посоветовать.

– Ты не веришь в то, что мы победим?

Что Тор мог ответить на это? Он помнил стычки с эйнхериями, когда в битве участвовал Бьерн. Тогда воинов‑ эйнхериев было трое, но Тор и его спутники не смогли победить их впятером, а ведь и Свериг, и Бьерн мастерски обращались с оружием. Без Тора с его молотом и поразительным искусством ведения боя погибли бы все.

– А ты веришь? – после паузы спросил он.

– Нет. Но я надеюсь, что до сражения не дойдет. – Ярл пристально посмотрел на него. – Когда‑ то я думал, что мы с тобой друзья, Тор. Я не хочу сейчас взывать к этой дружбе, ведь я знаю, что это бессмысленно. Но, если в тебе осталось хоть что‑ то человеческое, умоляю, помоги нам!

– Чтобы погибли не только твои солдаты, но и их противники?

– Я не хочу, чтобы кто‑ то погиб, Тор. – Бьерн покачал головой. – Когда они придут сюда и увидят, что мы готовы к сражению и знаем обо всех их планах, они, возможно, не станут нападать и отступят. А если не отступят… Что ж… Что бы ты обо мне ни думал, если дело дойдет до боя, я предпочел бы, чтобы умирали солдаты врага, а не наши. Ты же знаешь этих воинов! Ты знаешь, как они сражаются, о чем думают и почему поступают именно так. Ты можешь показать нам, как победить их! Помоги нам, и я помогу тебе спасти жизни твоей жены и детей. И твою собственную жизнь. Когда все закончится, в городе будет царить хаос. И в этой страшной неразберихе вы сможете сбежать. Такое бывает.

– Фаргасу это не понравится, – заметил Тор.

– Фаргас – дурак, – ответил Бьерн. – Он всегда был дураком, и все об этом знают. Истинным ярлом Эзенгарда была Сигислинда. Она не носила этот титул только потому, что женщина‑ ярл… это немыслимо. – Он пожал плечами. – Но теперь Сигислинда мертва, и Фаргас будет делать то, что я ему прикажу.

– Ты мне действительно веришь? – удивился Тор.

– Судя по всему, у меня не остается другого выбора. Итак… каков будет твой ответ?

– Я уже сказал тебе все, что я знаю. Но я поговорю с Урд, если ты считаешь, что это поможет.

– Тогда я прикажу, чтобы тебя отвели к ней.

Камера, в которой содержали Урд, находилась в том же коридоре, что и комната Тора, но тут хотя бы поставили кое‑ какую мебель – стол, кровать и один стул. Урд была связана, однако не настолько жестоко, как это сделали с Тором. Тонкая и даже, можно сказать, изящная цепь соединяла узкое металлическое кольцо оков с креплением на стене под окном. Цепь была достаточно длинной, так что Урд могла двигаться по всей комнате.

Женщина сидела на кровати, поджав ноги. Увидев Тора, она смерила его равнодушным взглядом. Его это не удивило, однако выражение лица Урд не изменилось даже после того, как стражники вышли из комнаты.

– Значит, они сохранили тебе жизнь. – Жена не повернулась в его сторону, когда они остались наедине. – Несмотря ни на что.

– Я бы не спешил утверждать это.

Теперь Урд все‑ таки повернулась к нему. Она молчала. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, оно оставалось непроницаемым и равнодушным, и Тору стало страшно.

– Но с тобой, похоже, они обращаются хорошо. – Улыбнувшись, он осмотрелся.

Урд покосилась на повязки на его руке и ноге и красные отметины на запястьях и лодыжках, оставшиеся от оков. Она по‑ прежнему хранила царственное спокойствие.

– Зачем ты пришел? – ровным голосом спросила она. – Тебя прислал Бьерн, чтобы образумить меня?

– Что‑ то вроде того, – неуверенно произнес он.

Значит, ярл уже пытался говорить с ней. Впрочем, этого следовало ожидать.

– И, насколько я понимаю, сейчас ты скажешь, что обдумал его слова и пришел к выводу, что Бьерн прав, – предположила Урд.

– А что, если он действительно прав?

Жена не ответила. Она прекрасно держала себя в руках, но Тор знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что на самом деле чувствует сейчас Урд. Она просидела тут столько же, сколько и он, и, хотя Тор был уверен в том, что ее никто и пальцем не тронул, наверняка Урд допрашивали и разговоры эти были не из приятных. К тому же помимо физического воздействия есть и другие способы, которыми можно сломить волю человека.

– Как ты? – беспомощно спросил он. – Они не причинили тебе вреда?

– Ничего такого, с чем мне не приходилось бы сталкиваться раньше. Итак, о чем же у нас будет разговор?

– Меня действительно прислал Бьерн. Он хочет заключить с тобой сделку. С нами.

– А ты, я смотрю, сразу перешел к делу. Хорошо. Но мне известны условия его сделки, благодарю. Бьерн уже говорил со мной об этом. И не раз. А его милый дружок Свериг сделал все возможное, чтобы убедить меня в том, что на эту сделку стоит пойти.

– Неужели он…

– Нет, – перебила его Урд. – Он не станет опускаться до этого. По крайней мере, пока. Впрочем, Свериг наверняка понимает, что это бесполезно.

– Я говорю не о Свериге, а о Бьерне. Ты его знаешь, Урд. Он человек слова. И он поклялся мне, что сохранит жизнь тебе и детям, если ты расскажешь ему все, что тебе известно о предстоящем нападении.

– Бьерн – дурак. Он сгорит вторым. Первым будет Свериг. Или я сожгу их вместе…

Тор шагнул ей навстречу, но тут же остановился, увидев, как напряглась Урд. Он заметил это не по ее телу, нет, просто Тору показалось, что стена между ними стала еще выше. Он не ожидал, что Урд бросится ему на шею, но… почему она настроена так враждебно?

– Они убьют нас, если мы не скажем им все, что они хотят узнать.

– Может быть, – безучастно произнесла Урд. – И что?

– Почему тебя это не беспокоит?

– Все случится так, как будет угодно богам, – насмешливо ответила она. – И тебе, как никому другому, это известно.

– Даже если речь идет о твоих детях?

На это Урд ответила не сразу. Личина равнодушия дала трещину.

– Боишься за свою дочь? – В ее глазах… что‑ то поменялось. Сейчас взгляд Урд стал жестче, напряженнее, и в нем была скрыта какая‑ то смутная угроза. – Насколько я понимаю, именно поэтому ты хотел отобрать ее у меня.

Так вот в чем дело…

– Я не хотел отбирать у тебя Ливтрасир, – спокойно ответил Тор. – Я сказал тебе, что ухожу. И позвал тебя с собой. А чего ты ждала? Я люблю мою дочь. Может, даже слишком люблю.

Если Урд и поняла, на что он намекает, то мастерски скрыла свои чувства.

– И ты в самом деле верил в то, что все так просто? Не думаю. Только глупец способен на подобный шаг. А ты ведь отнюдь не глуп. О тебе многое можно сказать, но глупость не входит в число твоих недостатков.

Очевидно, ей хотелось задеть его самолюбие, но Тор предпочел не реагировать на обидные слова.

– Что случилось? – спросил он. – Гундри выдала вас после того, как ее взяли в плен?

– Гундри? – Урд почему‑ то удивилась, как будто Тор не должен был задавать этот вопрос. Затем она покачала головой. Это было ее первое движение с того момента, как он вошел. – Они взяли нас в плен, когда вы угодили в ловушку. На нас напали десять стражников. Их привел Фаргас. И он точно знал, куда идти. Нас предали. Но это была не Гундри.

– А кто же?

От взгляда Урд так и веяло холодом.

– Знаешь, вначале они заперли нас в одной комнате – меня, Лива и Элению. На дочери была эта дурацкая маска, которую изготовил для нее Лив, но один из людей Фаргаса сорвал этот покров. Я видела ее, Тор. Я видела ее лицо.

– Ох, – только и смог выговорить он.

– Я надеялась на более умный ответ.

– Все… не так, как ты думаешь. – Тор запнулся. – Я…

– Полагаю, все именно так, как я думаю, – продолжила Урд. – Я знаю, что твоей вины в этом нет. Если кто‑ то и виноват, то я сама. В конце концов, это я научила ее готовить кое‑ какие зелья. Тогда я не понимала, насколько моя дочь талантлива. Бог ты или смертный, в конечном счете ты все же мужчина. – Она покачала головой. – Но тебе следовало рассказать мне об этом. Тогда девочка не совершила бы…

– Чего? – растерявшись, спросил Тор. – Чего бы она не совершила, Урд?

– Возможно, тогда Эления не предала бы нас.

– Эления… Но это невозможно! Почему ты так решила?

– Мне сказал Бьерн. Ведь ты же сам говорил, что Бьерн, возможно, наш враг, но он человек чести. Он не стал бы лгать.

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒