Благодарность 16 страница

Тор задумался о том, знал ли он когда‑ либо Урд по‑ настоящему. Изменил ли ее страх за него и детей или сейчас он впервые видит ее такой, какой она была на самом деле?

– Тор! – Ее голос звучал настойчивее, но в то же время мягче, словно на мгновение она вновь превратилась в добрую Урд, женщину, которую он знал и любил.

Но, возможно, той женщины, которую он любил, никогда не существовало.

– Прошу тебя! Я понимаю, что ты ошеломлен, но нам нужно уходить отсюда! Они убьют нас, если догонят! – Она опустила ладонь на живот. – Убьют твоего сына.

Тор не сводил с нее глаз. Конечно, Урд была права. Теперь Бьерну придется убить их, по крайней мере его самого и Урд. И ярл будет прав.

– Пойдем, – с трудом выговорил он.

Урд смерила его долгим взглядом, словно ожидая другой реакции, но потом лишь пожала плечами, плотнее закуталась в накидку и махнула рукой Ливу и Элении.

Эления послушно подошла к ней, а Лив еще метнулся в тень за валуном и вернулся с заплечным мешком, о котором ему говорил Тор. Мешок оказался огромным, к тому же весом с самого Лива. Тор, покачав головой, забрал у мальчика ношу, в ответ получив лишь благодарный кивок. Он заметил что‑ то в глазах парнишки, и это совсем не понравилось ему. Лицо Элении словно окаменело, и Тор понял, что за маской равнодушия скрывается страх, бушевавший в ее душе. А вот в глазах ее брага светился восторг. «А ведь Урд права, – растерянно подумал он. – Нужно будет поговорить с Ливом. И поскорее».

Путь Богов показался ему длиннее, чем в прошлый раз, и если с тех пор в долине потеплело и стало светлее, то тут по‑ прежнему было темно и холодно. С каждым шагом стены расщелины будто становились чуть ближе друг к другу, и, хотя уже через пару мгновений впереди чуть посветлело, Тору чудилось, что злые чары препятствуют ему, отодвигая край прохода по мере того, как он приближается к серой вертикальной полоске в конце Пути Богов.

Все молча дошли до края расщелины, но за десять шагов до выхода Урд внезапно остановилась, склонила голову к плечу и подняла левую руку. Ее правая ладонь опустилась на рукоять меча.

– Стойте!

Тор тоже прислушался и через мгновение удивленно повернулся к Урд. Они были не одни, и, несмотря на то что слух Тора был лучше, чем у большинства людей, Урд заметила это первой. Кто‑ то следил за ними. И этих людей было несколько. Урд хотела обнажить меч, но Тор поспешно покачал головой и жестом приказал ей оставаться на месте. Сняв с плеча вещмешок, он тоже потянулся к оружию, но потом отдернул руку. Кто‑ то ждал их снаружи, и Тор чувствовал, что эти люди обозлены, удивлены и весьма разочарованы. Тем не менее ничто не предвещало насилия.

Впрочем, одного Тор все‑ таки не ожидал и потому не скрывал своего изумления: среди людей, которые встретили их тут, был Бьерн. Чуть поодаль, в тени скалы, стоял помощник ярла. Разглядеть его лицо было невозможно, но Тор без труда догадался, что это он.

– Значит, Свериг был прав, – протянул ярл.

– Свериг?

Зазвенел металл – Свериг подошел поближе и снял с плеча топор.

– Я сказал ему, что ты попытаешься сбежать при первой возможности. А еще я сказал, что ты не станешь убивать тех двоих парней, что охраняли тебя. Я ошибся?

– Нет. Не ошибся. Они живы.

Стражникам, охранявшим Урд, повезло меньше, но об этом Тор говорить не стал. Свериг хотел что‑ то ответить, но внезапно повернулся и вгляделся в темноту, окутавшую Путь Богов. Впрочем, он тут же расслабился, узнав Урд и детей.

Урд отбросила капюшон, но продолжала кутаться в накидку, чтобы никто не заметил меч на ее поясе.

– Бьерн? – пробормотала она. – Ты… тут?

Ее голос дрожал. Урд была великолепной притворщицей, но Тор и раньше об этом знал.

Бьерн смерил ее долгим взглядом, однако Тор не заметил гнева на его лице, лишь разочарование и грусть.

– Так, значит, Сигислинда права? – спросил ярл.

Урд хотела ответить, но Тор опередил ее. Бьерн ничего не знал о смерти Сигислинды, иначе они со Сверигом уже вступили бы в бой. Возможно, жизнь Урд и ее детей зависела от того, чтобы ярл пока ничего не узнал.

– Нет, – поспешно произнес Тор. – Конечно же, нет. Урд – не одна из них.

– Конечно же, нет, – насмешливо повторил Свериг. – И поэтому ее дочь сказала нам об этом, да?

Тор медленно повернулся к помощнику ярла и презрительно посмотрел на него.

– Она вам это сказала?

– Именно так.

– Меня это не удивляет. Если двое выведенных из себя воина запугают ребенка и начнут задавать ему множество вопросов, то малышка скажет вам все, что вы только захотите. Насколько я понимаю, девочка сказала то, что вы хотели услышать… и вам было совершенно все равно, правда это или нет.

Свериг зло блеснул глазами, но по выражению лица Бьерна Тор понял, что его догадка соответствовала истине.

– Ты мог бы спросить у нас, – сказал он ярлу.

– Я думаю, вы уже ответили на все наши вопросы, когда попытались сбежать, – фыркнул Свериг и нервно постучал кончиками пальцев по рукояти топора.

Бьерн нетерпеливо махнул рукой, приказывая помощнику замолчать. А может быть, он подавал знак вовсе не Сверигу.

Эти воины прекрасно разбирались в своем ремесле, в этом Тор им отказать не мог – несмотря на остроту его слуха и зрения, он не видел и не слышал их, но все равно чувствовал приближение воинов: двое, трое… нет, четверо скрывались в темноте за спинами Бьерна и Сверига.

И как он только мог подумать, что они придут сюда вдвоем, чтобы остановить его!

– Давай поговорим об этом, Тор, – предложил ярл. – Возможно, все это просто недоразумение. Но сейчас я вынужден попросить тебя последовать за мной.

– Ты же знаешь, законы гостеприимства священны для нас, – насмешливо заявил Свериг. – Ты оскорбишь нас, если откажешься от нашего приглашения.

– Мы не можем вернуться, Бьерн. – Тор предпочел не обращать внимания на слова Сверига. – Отпусти нас. Даю тебе слово, что мы не желали вам зла и никогда не навредим вам.

Ярл молча покачал головой, распахивая накидку, под которой скрывался меч.

– Отпусти нас, Бьерн, или мне придется убить тебя.

– Значит, придется.

Но Тор не хотел этого. Он сказал правду – ему никогда не хотелось чинить зло людям, живущим в этой долине, и сейчас он тоже не испытывал такого желания. Тору даже не хотелось проливать кровь Сверига. Он просто хотел уйти.

Но, конечно, все сложилось иначе. В этот раз Урд уловила звук за мгновение до Тора, а потом и он услышал топот копыт, эхом отражавшийся от стен Пути Богов. К ним скакал всадник, а может быть, два.

– Сигислинда! – Странная акустика в расщелине искажала голос всадника, придавая ему истерические нотки.

И вновь все случилось очень быстро. Тор был готов к бою и именно по этой причине сумел отреагировать на удар. Свериг с молниеносной скоростью поднял топор и замахнулся на Тора, так что тот не успел поднять Мьелльнир. Тем не менее Тор смог повернуть оружие так, что железная рукоять молота приняла на себя удар. Тор парировал атаку и отвел от себя лезвие топора. Во все стороны полетели искры, и к скрежету металла примешался удивленный возглас Сверига – воин не рассчитывал на то, что Тор сумеет защитить себя.

Краем глаза Тор заметил, что Бьерн поднимает меч, и свободной рукой толкнул ярла в грудь, отбросив его в снег. Пока Бьерн падал, Тор успел повернуться к Сверигу, отобрать у него топор и ударить кулаком по голове.

Помощник ярла потерял сознание и медленно осел на землю. За его спиной из тени вышли два других воина, вооруженных мечами. Тор чувствовал их мрачную решимость, рожденную страхом. В таком состоянии они были опасны.

Из серого тумана вылетело копье, но Тор успел отвести его рукой в сторону, уклонился от удара первого нападавшего и парировал атаку второго Мьелльниром. Лезвие разбилось, словно стекло, и бедняга охнул от боли и неожиданности, когда стальные осколки вонзились ему в ладонь. Схватив первого воина за ведущую руку, Тор резко провернул ее, так что парень перекувыркнулся в воздухе, с глухим стуком упал на оледенелую землю и наконец‑ то выпустил меч из рук.

Тор повернулся к остальным врагам. Их было четверо, все они были ростом с Тора и умели обращаться с оружием, но, к несчастью для них, не были настоящими воинами. Будучи крестьянами и ремесленниками, обученными обращению с мечом и щитом, они, вероятно, впервые в жизни вступили в настоящее сражение. Вместо того чтобы напасть на Тора одновременно с разных сторон, каждый делал то, что считал правильным. В результате Тор тут же раздробил щит одного из нападавших и сломал руку другому. Сбив второго противника с ног, Тор почувствовал сзади какое‑ то движение и, пригнувшись, обернулся.

Возможно, он все‑ таки недооценил парней Сверига, по крайней мере в том, что касалось их решимости. Тор сломал меч одного из воинов, но это не помешало тому воспользоваться щитом. Тор едва успел увернуться, всадил кулак ему в живот и напоследок ударил по затылку.

Сзади послышался вопль, и Тор не знал, кричит ли это Эления или Урд. А может быть, и Лив.

Три оставшихся противника, которые еще могли держаться на ногах, действительно разделились и стали атаковать с разных сторон. «Они быстро учатся, – подумал Тор. – Но сейчас это умение не пойдет им на пользу». Ему не хотелось убивать этих людей, но Эления – теперь Тор был уверен в том, что кричит именно она, – не замолкала, и времени церемониться не было. Упав на спину, Тор ударил одного из врагов ногами в живот и отбросил его в сторону. Второй попытался всадить меч ему в лицо и в то же время пнуть в бок. Тор принял пинок, увернувшись от клинка, и схватился ладонью за лезвие, вошедшее в землю рядом с ним. Острая боль пронзила руку, но Тор лишь покрепче сжал клинок, вырвал его из рук воина и ударил совершенно ошалевшего от такой тактики противника эфесом по голове. Парень потерял сознание, так и не поняв до конца, что, собственно, произошло.

Сначала нужно было вскочить на ноги и обезвредить последнего нападавшего. Правая рука горела огнем, и у Тора на глазах выступили слезы. Все вокруг расплывалось, словно привычный ход вещей был нарушен. Звуки обрели странноватое эхо, предметы сменили свои очертания.

И все же Тор увидел, что Урд сражается с одним из всадников, а другой уже скачет им навстречу, обнажая на ходу меч.

Тор не знал, метнул ли он Мьелльнир или молот сам вылетел из его рук. Оступившись, Тор упал на колено, а Мьелльнир, превратившись в черную тень, сразил всадника с такой силой, что его выбросило из седла и он, пару раз перевернувшись в воздухе, с омерзительным хрустом ломающихся костей упал на землю. От удара лошадь потеряла равновесие и тоже упала.

Молот, описав дугу, со звоном ударился о скалу и приземлился в метре от Урд. А ведь он должен был попасть во второго всадника, а потом вернуться в руку Тора… Страх за Урд придал Тору силы, и он бросился вперед. Все вдруг стало происходить еще быстрее, словно время заторопилось, обгоняя само себя. Или на Тора снизошли мрачные древние чары, не позволявшие ему двигаться и думать с надлежащей скоростью? Ему казалось, что он завяз в невидимом болоте, в густом липком киселе, не дававшем ему высвободиться.

Лошадь встала на дыбы. Урд закричала. От боли в ладони Тор почти потерял сознание. Воздух наполнился сладковатым запахом крови. Урд потянула всадника на себя и, выбив его из седла, упала на землю. Лошадь вновь поднялась на дыбы, а затем смертоносные железные подковы опустились на снег прямо у лица Тора. Животное в панике начало стучать передними копытами по земле, но Тор оттолкнул лошадь и, упав рядом с Урд на колени, отбросил воина в сторону. Сердце бешено забилось в груди, когда он увидел залитое кровью лицо Урд.

– Во имя Одина, что…

Тор запнулся, заметив обагренные свежей кровью ладони Урд. Вот только кровь эта была не ее. Не нужно было даже смотреть на неподвижную фигуру на снегу, чтобы понять, что меч Урд нашел очередную жертву. Убедившись в том, что воин действительно мертв, Тор повернулся к Урд и рывком помог ей подняться на ноги. В сущности, это оказалось не очень хорошей идеей.

Боль в руке все нарастала, и Тор не сумел подавить стон, сорвавшийся с губ.

Теперь испугалась Урд.

– Что с твоей рукой?

– Ничего, – сдавленно пробормотал он. – Царапина.

Чтобы доказать правоту своих слов, Тор сжал руку в кулак и тут же поплатился за это. К горлу подступила тошнота, и ему пришлось отвернуться, чтобы Урд не увидела, насколько ему плохо. Угол зрения внезапно сузился, со всех сторон к Тору поползли тени. Руки и ноги отяжелели, и усталость нарастала с каждым вдохом, будто в легкие Тора лился не воздух, а свинец. Сейчас ему хотелось одного: сесть на землю, закрыть глаза и передохнуть – хотя бы на мгновение. Но поддаваться усталости было нельзя. Если он сейчас утратит контроль над своим телом, то погибнет не только он, но и Урд, и дети… и его еще не рожденный сын. По крайней мере, в этот момент непосредственная опасность им не угрожала. Только один из четырех воинов был в сознании. Бедняга корчился от боли, прижимая к груди сломанную руку. Сжав зубы, Тор прошел мимо Урд, поднял Мьелльнир и добил раненую лошадь. Молот завибрировал в его руке, когда Тор повесил его на пояс, словно он недостаточно испил сегодня крови.

– Тор! – К нему подбежал Лив. – Ты должен убить их! Они видели нас, и…

Он левой рукой влепил пареньку такую пощечину, что тот отлетел к скале. На глазах Лива выступили слезы, но сейчас Тор видел на его лице только непонимание.

– Если ты еще хоть раз заговоришь об убийстве, я выбью из тебя эту дурь. И одной пощечиной я не ограничусь.

– Но ты…

– Иди и поищи лошадей! – перебил его Тор. – Нам понадобятся четыре. Торопись!

Опешив, мальчик одарил его еще одним недоуменным взглядом, а потом побежал искать коней.

Тор, стараясь не смотреть на Урд, направился к Бьерну и Сверигу. Ярл был единственным, кто так и не обнажил оружие, и вовсе не из трусости. Бьерн был мудрым человеком и знал, что бой закончен. И Тор был благодарен ему за это, хотя знал, что осторожность все же не помешает.

Тор остановился на почтительном расстоянии от ярла и присел на корточки.

– Теперь ты собираешься убить и меня тоже? – поинтересовался Бьерн.

– Будь по мне, так вообще никто не пострадал бы. – Тор понимал, что это не совсем соответствует действительности, но надеялся, что ярл его понял.

Бьерн молчал.

– Что с ним? – Тор мотнул головой в сторону Сверига.

Помощник ярла лежал на боку, и в первый момент могло даже показаться, что он спит. Его дыхание было ровным и медленным, поза расслабленной, а из‑ под шлема стекала тонкая струйка крови. Но глаза Сверига были приоткрыты.

– Не знаю. Ты мне скажи.

Но ведь Тор ударил его рукой, а шлем Сверига явно не был простым украшением!

Бьерн, неверно истолковав молчание Тора, смерил его задумчивым взглядом и обратил внимание на рану на ладони. Рука по‑ прежнему болела, и между пальцами сочилась кровь.

– Я предупреждал тебя, – сказал Тор. – Мне очень жаль. Я не хотел этого.

Он и сам понимал, насколько неубедительно звучат его слова.

– А ведь мальчонка прав, да? – Ярл горько улыбнулся. – Ты должен убить нас.

– Может быть, – ответит Тор. – Но зачем нам это? Что сделано, то сделано, хотя и очень жаль. Пожалуйста, поверь мне. Даю тебе слово, что мы никому не расскажем об этой долине и Пути Богов. Однако теперь нам нужно уходить. Не пытайтесь найти нас.

Бьерн промолчал, но оба они знали, что ярл не может просто отпустить их. Знали они и то, чем все это завершится.

Ладонь Тора пульсировала от боли, руки и ноги словно налились свинцом, на плечи навалилась усталость. Вес молота на поясе тянул его к земле.

Но Тор все же пересилил себя и поднялся.

– Лив! Проклятие! Где лошади?

Боль в руке не отступала, становясь все сильнее, и Урд, несмотря на свой богатый опыт в обработке ран, едва сумела перевязать ладонь так, чтобы Тор не истекал кровью.

Когда Лив привел лошадей, Урд даже пришлось помочь Тору забраться в седло – сам он уже не справился бы.

Не считая ранений, полученных в сражении у Вороньего перехода, Тор вообще не помнил, чтобы когда‑ либо болел. В сущности, в тот раз он просто провалился в спасительный сон, за время которого его силы восстановились.

Но теперь он заболел по‑ настоящему. Это были совершенно новые для него ощущения, от которых он, впрочем, предпочел бы отказаться. Рука по‑ прежнему ныла, и, хотя боль стала меньше, явных улучшений не было. Наоборот, пальцы начали неметь и Тор почувствовал, что ладонь все больше опухает. А потом начался жар. Тор помнил, что они отогнали лишних лошадей, поскакали на юг, а затем свернули на запад. Лошади столько раз меняли направление, что Тор уже и не знал, куда они едут. Все вокруг стало расплывчатым, размытым, и, когда он через несколько часов проснулся у костра, путешествие показалось ему сном. Тор лишь помнил, как шло время. И что дорога была не очень приятной.

Он замерз. Урд укрыла его плотной накидкой и завернула в теплый мех, а потом еще набросила на него попону, но земля была холодная, а костер маленький. Тор сильно потел. Его знобило, а во рту ощущался неприятный привкус, так что его чуть не стошнило, когда он неосторожно сглотнул слюну, накопившуюся под языком.

– По‑ моему, он пришел в себя.

Тор еще не очнулся до конца и потому не мог определить, кому принадлежит голос, а когда он попытался открыть глаза, у него ничего не получилось – ресницы слиплись. Слух тоже не был столь острым, как раньше, и Тор скорее чувствовал, чем слышал, как вокруг костра кто‑ то ходит. Единственным из ощущений, не дававшим забывать о себе, была боль в ладони. Тор инстинктивно попытался сжать руку в кулак, но у него ничего не вышло, и он лишь через мгновение понял почему. Урд подвернула ему пальцы и только после этого перевязала руку, да так крепко, что шевелить ею не получалось.

– Не буди его. Мама сказала, что…

– Я уже проснулся. – Тору наконец удалось открыть глаза.

Он едва мог разглядеть лицо Элении, склонившейся над ним, но то, что это девочка, а не ее мать, Тор и так понял по ее словам.

– Вы шумели. – Он прищурился, пытаясь восстановить зрение. К горлу опять подкатила тошнота.

С трудом приподнявшись, Тор придвинулся к костру, дарившему драгоценное тепло. Жара от пламени исходило не так уж и много, зато свет наверняка был виден издалека. Что‑ то зашипело, и Эления, наклонившись, поспешно отбросила в сторону край попоны, прежде чем она загорелась.

– Смотри не обожгись, о великий воин, – насмешливо протянул Лив.

Поднять голову и посмотреть на парнишку оказалось необычайно трудно, но Тор с этим справился.

– Где мама? – спросил он.

– В лесу, собирает целебные травы, – ответила Эления. – Она вот‑ вот вернется.

В лесу? Тор с удивлением заметил, что их лагерь действительно расположен у лесной опушки. Густой подлесок заполнял все промежутки между деревьями, так что свет от костра все равно никто бы не увидел.

– Мы давно… в пути? – Язык тоже казался распухшим и каким‑ то сухим, словно Тор пытался съесть целый моток паутины.

Подойдя к костру, Эления протянула ему полупустой бурдюк с водой. Вода показалась Тору тепловатой и застоявшейся, но он пил ее с наслаждением, жадно глотая драгоценную жидкость. Глаза Элении вспыхнули, когда он, улыбнувшись, поблагодарил ее.

Девочка встала и отнесла бурдюк на место, к лошадям, привязанным на другом краю поляны.

Тем временем Тор постепенно приходил в себя. Эления старалась держаться к нему здоровой стороной лица, и Тор опять заметил, насколько же девчушка похожа на свою мать. Даже в ее походке и движениях было что‑ то, напоминавшее Урд.

– Несколько часов, – наконец ответила Эления, усаживаясь на землю рядом с ним. Она скрестила ноги и повернулась к Тору боком, чтобы он не смотрел на ее шрам. – Ты спросил, давно ли мы в пути. Так вот, уже несколько часов. Если бы в этой стране всходило солнце, сейчас был бы полдень. А может, чуть позже. И никто нас не преследовал.

– А если бы и преследовали, то нам ведь нечего бояться, верно? С нами бог во плоти, способный справиться с целой дюжиной врагов, так? – добавил Лив.

В данный момент Тор вовсе не был уверен в том, что сможет справиться даже с Ливом. Он не выдержал бы и словесной дуэли и потому решил не вступать в перепалку. Эления тоже молчала, время от времени бросая на Тора какие‑ то странные взгляды.

– Ты, наверное, хочешь еще воды? Или дать тебе что‑ нибудь поесть?

Тор был голоден, но все же покачал головой. Девочка смущенно кашлянула.

– То, о чем сказал Свериг… – начала она. – Это правда.

– Что ты имеешь в виду?

– Это я во всем виновата. Они… они гонятся за нами, потому что я им все рассказала. Если бы я не призналась, откуда мы родом и кто… кто моя мама…

– Кем была твоя мама, – поправил ее Тор. – Она оставила эту жизнь, чтобы защитить вас, тебя и твоего брата. Урд говорила вам об этом?

В глазах Элении блеснули слезы. Девочка едва заметно покачала головой.

– И с тех пор прошло много времени, – продолжил он.

– И все же она была Несущей Свет, – всхлипнула Эления.

– Иногда люди меняются, – возразил Тор. – Ты мне веришь?

– Да.

– Тогда ты должна доверять и твоей маме…

– Но я доверяю!

– …и понять наконец, что мы доверяем тебе, – невозмутимо продолжил Тор. – Я не сомневаюсь, что, если бы ты не ответила на вопросы Сверига, ничего бы не изменилось, ведь… – он пожал плечами, – они и так об этом знали.

– Им сказала Сигислинда, – предположила Эления.

Тор кивнул.

– И поэтому ты убил ее?

– Нет. – Он отвел глаза.

Откуда девочка знала о смерти Сигислинды? Неужели Урд призналась ей? Или это только ее догадка? Наверное, следует рассказать им правду. Разве он не в долгу перед этими детьми?

– Нет, – повторил Тор и покачал головой. – Это был несчастный случай. Мне очень жаль.

– Ты ведь никого не хочешь убивать и стараешься избегать этого, да? – В голосе Лива прозвучало презрение.

«Ну все», – решил Тор. Конечно, Лив был подростком и потому мог быть вспыльчивым, но никто не знал, что произойдет в ближайшие часы, а потому нельзя допустить, чтобы из‑ за своего крутого нрава мальчик совершал ошибки.

– Лив… – начал он. – Тебе…

– Сейчас лучше заткнуться, – перебила их Урд, которая вышла из леса на другом конце поляны. – И вообще, разве ты не собирался стоять на часах у края леса, чтобы никто не застал нас врасплох? – напомнила она сыну.

Сердито покосившись на мать, Лив молча встал и потопал в лес.

Тор заметил, что кое‑ где в тени деревьев почва уже начала оттаивать.

– Может быть, ты пойдешь и присмотришь за ним? – мягко, но решительно попросила Урд.

Эления поспешно встала, и, хотя она не проронила ни слова против, Тору показалось, что девчушка злится не меньше своего брата, хотя он и не понимал почему.

Подождав, пока дети уйдут, Урд подошла к лошадям и, порывшись в сумках, висевших на седлах, вернулась с каким‑ то погнутым кубком. В ее левой руке виднелись коренья растений – наверное, это были те самые целебные травы, о которых говорила Эления.

– Я слышала, что ты сказал, – начала она, усаживаясь рядом с Тором.

При этом ее движения настолько походили на движения Элении, что Тор даже задумался, а не пыталась ли девочка подражать матери.

Урд разложила принесенные растения и грибы на снегу, и Тор из любопытства стал внимательно рассматривать их. Некоторые из них выглядели так, словно кто‑ то из лесных жителей уже успел ими полакомиться.

– Лив еще ребенок, – сказал Тор. – Да я и сам виноват. Вся эта история с богом грома…

– Я имею в виду Элению, – перебила его Урд.

Ее руки двигались словно сами по себе, а Урд повернулась и смерила его каким‑ то странным взглядом. И Тору этот взгляд не понравился.

– Я даже не знаю, благодарить ли тебя за это.

Тор и так понимал, что она имеет в виду, но решил все же уточнить.

– А ты хотела бы, чтобы твои дети знали, что это ты убила Сигислинду?

– Думаешь, мысль о том, что это сделал ты, лучше?

– Это совсем другое, – настаивал Тор. – Я воин. А воины убивают людей.

Урд, казалось, разозлилась, и на мгновение у Тора возникло подозрение, что злится она на него. Но затем она покачала головой и улыбнулась.

– А ты уверен, что еще не спускался на землю в другом облике? Иногда мне кажется, что Лив на самом деле твой сын.

– Почему?

– Потому что ты говоришь то же, что и он. – Урд рассмеялась. – Но я не уверена, готова ли принять это.

– Что принять?

– То, что теперь я в долгу перед тобой.

Тор даже не знал, что ответить на это. Слова Урд возмутили его, но при этом он прекрасно понимал, почему она себя так ведет.

Взяв кубок, Урд всыпала туда часть принесенных трав и размолола их в кашицу яблоком кинжала, постепенно добавляя к смеси снег.

– Ты же не думаешь, что я буду это есть? – осторожно спросил Тор.

Покосившись на него, Урд добавила еще снега в кубок и растопила смесь над костром.

– Или пить, – добавил Тор.

– Конечно, нет. Это для мази.

– Хм… если вдуматься… – Он ткнул пальцем себе в шею. – Может, тебе лучше воспользоваться кинжалом?

Улыбнувшись, Урд продолжила работать над мазью, а потом жестом приказала ему протянуть ей ладонь.

Отточенными, но не очень‑ то нежными движениями размотав повязку, она сняла окровавленную ткань с раны, и Тор с ужасом увидел, что рука действительно опухла и потемнела. Рана воспалилась, и от нее исходил неприятный запах. Она, казалось, не собиралась заживать, и Тору было все сложнее справляться с болью.

– Скажешь, если станет совсем невмоготу, – усмехнулась Урд.

Тор собирался сказать это прямо сейчас, еще до того, как Урд начала обрабатывать рану, но он понимал, что слова тут все равно ничего не изменят, и потому стоически встретил боль.

Впрочем, на Урд это не произвело никакого впечатления.

– Ты храбришься, мой великий воин, – улыбнулась она. – Но в этом нет необходимости. Мы здесь одни.

Взяв полоску окровавленной ткани, которую она только что сняла с раны, Урд обмакнула ее в кубок и начала наносить на ладонь мазь.

Тор тут же ощутил результат: лекарство обожгло ладонь, снимая боль, и уже через мгновение Тор ощутил почти приятную прохладу.

– Почему рана не заживает?

– Она очень глубокая, и ты поранился всего несколько часов назад. – Урд с упреком покачала головой. – Я многое видела в жизни, но чтобы кто‑ то вырывал у противника меч, схватившись за лезвие голыми руками… Нет, такого не было. Это хитрая уловка или просто глупость?

– И то и другое, – ответил Тор. – Вопрос только в том, с какой стороны посмотреть.

Конечно же, Урд была права – это было глупо. И что‑ то подсказывало Тору, что он мог бы справиться с задачей, не поранив руку.

Распределив содержимое кубка по ладони, Урд достала малахитового цвета лист с зазубренными краями и опустила его на ладонь, а потом сжала руку Тора в кулак и тщательно все перевязала – той же грязной тряпкой, что и прежде.

– Ты разбираешься в целительстве, – похвалил ее Тор.

Рука по‑ прежнему немного болела, но эти ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, что были прежде. Прохлада охватила уже все его запястье и постепенно поднималась к плечу.

– В этом должна разбираться любая женщина, которая окажется рядом с тобой. – Урд пожала плечами. – Но ты прав, я многое знаю о лечении. Я была жрицей. – Она посмотрела на Тора, ожидая какой‑ то реакции, а когда никакого ответа не последовало, продолжила: – Жрицы бога света – целительницы.

– Тогда объясни мне, почему моя рука не заживает? Вернее, почему она не заживает так, как должна?

Тор нисколько не удивился, когда Урд вновь бросила на него задумчивый взгляд. «А ведь она пытается увидеть что‑ то на моем лице, – обеспокоенно подумал он. – Только ничего не видит».

– Рана заживет, просто на это потребуется время. Тебе лучше привыкнуть к этому.

– К чему?

– К тому, что ты не обладаешь бессмертием богов. – Урд мотнула головой, указывая на его руку. – Не бойся, рана заживет, да так быстро, что тебе позавидовал бы любой другой человек. Но в будущем тебе лучше проявлять б о льшую осторожность.

– Ты хочешь сказать, что я теряю мою силу? – Тор не удивился, ведь он сам уже давно думал об этом.

– Эта сила никогда не была твоей. – Урд покачала головой.

– Что ты имеешь в виду?

Она замялась.

– Я… не вполне уверена. Говорят, что боги дают эйнхериям волшебный напиток, перед тем как воины отправляются в бой. Этот напиток придает им силу десятерых и не позволяет ощущать боль и страх.

– Напиток берсерков, я знаю… – Ночи в долине были долгими, и Тор услышал у огня множество историй. – Говорят еще, что берсерки расплачиваются жизнью за эту взятую взаймы силу.

– Это просто история. Но, как и в большинстве сказок, в ней скрыта капля истины. Твои сны, твоя сила, которую можно разделить на десятерых… – Урд помолчала. – Твои сны стали отчетливее, правда? И приходят к тебе чаще. Кто знает, возможно, воспоминания возвращаются к тебе по мере того, как ты вновь становишься человеком.

«Если все так, как говорит Урд, – подумал Тор, – то судьба выбрала для этого неподходящий момент».

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒