Мартин Сутер 2 страница

На этот раз они выбрали недавно открывшийся суши‑ бар. Рут Цопп была в курсе кулинарной, артистической и общественной жизни города. Она происходила из состоятельного семейства и была замужем за человеком из своего круга. Рут не работала, однако ее органайзер весь был исчеркан записями о встречах и едва закрывался из‑ за обилия визитных карточек и отрывных листочков. Ей нравилось сводить вместе людей, пускать в ход их связи и дергать за ниточки. Многими своими клиентами Эвелин была обязана именно ей.

– Пойдем за столик. Суши‑ бармены обычно так болтливы, – шепнула она Эвелин, поджидавшей ее сидя у барной стойки.

Рут опоздала на двадцать минут – ненамного, учитывая ее привычки. Рут Цопп была привлекательной женщиной. Ее наряды и украшения неизменно отличались эффектностью, а мимика всегда была оживленной. Эвелин знала Рут много лет. Но до сих пор не решилась бы назвать ее в полном смысле красивой женщиной.

Итак, они сели за столик и заказали суши‑ ассорти – инари, хираши, нигири и норимаки. Рут управлялась палочками для еды с поразительной легкостью. Она подхватывала кусочки, обмакивала в соус содзя‑ васаби и к тому же успевала болтать, не спуская глаз с подруги.

Прошло довольно много времени, прежде чем Эвелин смогла вставить слово:

– Знаешь самую последнюю новость? Урс жжет ароматические палочки.

– Урс и ароматические палочки?

– Вечером в доме пахнет как в ашраме. А сам он словно где‑ то витает.

– Наверное, медитирует.

– Я спрашивала. Говорит, ему просто нравится запах.

– Все зависит от сорта.

– Сандаловое дерево. И что‑ то тибетское.

– Тибетское? Тогда он точно медитирует. В этом он не одинок. Гайгер тоже начал. А Графы каждый месяц летают в Нью‑ Йорк к своему ринпоче. [10]

– Но почему он медитирует без меня?

– Вероятно, он пока не чувствует в себе достаточной уверенности. Может быть, его медитация все еще носит слишком личный характер. По своему складу Урс не совсем подходит для таких занятий.

Эвелин положила последний норимаки обратно на тарелку.

– Медитируют обычно тогда, когда сталкиваются с трудностями.

– Возможно, это как раз тот случай.

– Если есть такой человек, который во что бы то ни стало стремится избегать проблем, то это – Урс.

– Возможно, у него кризис среднего возраста.

– Его кризисом среднего возраста была я.

– У незаурядных мужчин по несколько таких кризисов.

– Думаешь, за этим стоит женщина?

– Если мужчина вдруг изменился, то это не самая нелепая версия.

Одним из наиболее солидных клиентов Урса Бланка числился Антон Хювайлер. Он был президентом «Конфед», самой крупной страховой группы в стране, членом правления большинства самых известных предприятий. В конечном счете благодаря ему фирма «Гайгер, фон Берг энд Миндер» пригласила Урса на работу. Хювайлер был от него в восторге и все чаще настаивал на том, чтобы партнером на переговорах выступал Бланк. Постепенно портфель Урса стал настолько увесистым, что все три адвоката фирмы предложили ему стать их компаньоном. Урс, правда, предполагал, что побудительный толчок дал все же Хювайлер.

Они сидели у Антона Хювайлера в «сакристии», как между собой называли его личный кабинет. Просторное бюро, оборудованное как кабинет неожиданно разбогатевшего в семидесятые годы строительного дельца. Много деревянной мебели с подчеркнутой текстурой, с бронзовыми накладками, мягкие диваны, обитые зеленым бархатом и окантованные плетеной тесьмой с бахромой, оловянные кружки с надписями, рога альпийского козла с латунной табличкой «Нашему уважаемому командиру батальона на добрую память. Офицеры и унтер‑ офицеры второго батальона „С“, 24 июня 1987 г. ».

Хювайлер принимал здесь только ближайших сотрудников. Обычно он проводил заседания в специально предназначенном для этих целей представительском зале, который был стильно оформлен собственной группой архитекторов в соответствии с новыми директивами по предприятию для руководителей высшего звена и в котором он чувствовал себя чужаком.

Хювайлер не любил ходить вокруг да около.

– То, что я вам сейчас сообщу, не знают даже ваши партнеры. Мы объединяемся с «Бритиш лайф», «Секюритэ дю нор» и «Ханза Альгемайне». Это будет самый крупный страховой концерн в мире. Совершенно очевидно.

Он дал Урсу Бланку немного времени, чтобы тот по достоинству оценил неожиданную новость. Затем добавил:

– И я хочу, чтобы этим для нас занялись вы.

Бланк только что получил самые сенсационные полномочия из тех, какие только могли быть предоставлены в подобных делах. Но произнес всего лишь:

– Если вы мне доверяете.

Хювайлер рассмеялся:

– А вы себе – нет?

Бланк в ответ тоже рассмеялся. Но когда он спустя четверть часа покидал «сакристию», то уже ненавидел себя за то, что не сказал «нет».

Слияние фирмы «Конфед», как следовало ожидать, должно было бы стать главным предметом обсуждения на заседании компаньонов. Однако Урс Бланк не обмолвился об этом ни словом. У него оставались сомнения относительно успеха своего дела. А чтобы убедительно разъяснить компаньонам невозможность отказа от предложенных ему полномочий, требовалась абсолютная уверенность в себе.

Вместо этого заговорили о слиянии фирм «Шарад» и «Элеганца». Д‑ р Миндер обратился к Бланку:

– Нет больше необходимости делать секрет из дела «Элеганцы». Все об этом знают и удивляются только, отчего оно никак не сдвинется с места.

– Флури выламывается, – пояснил Бланк.

– В его‑ то положении? – вмешался д‑ р фон Берг. Вопрос был адресован всем присутствующим.

Доктор Гайгер, откашлявшись, произнес:

– По моим сведениям, нет.

Бланк не переставал удивляться, из каких источников компаньоны черпают информацию:

– Что за сведения?

– Еще один год он не выдержит. Слишком много трупов в подвале.

– Каких еще трупов?

– «Русский поход».

Это было всем понятно. «Русским походом» называлась попытка Флури утвердиться на российском рынке. Тем временем произошел обвал рубля, и он вернулся оттуда с расквашенным носом.

– Сколько?

– По его расчетам, два, в худшем случае два с половиной миллиона.

– Добавь еще нолик, – рассмеялся доктор Гайгер.

– Ты уверен?

Гайгер кивнул.

– Эти данные не для использования. Но, думаю, ты станешь тверже держаться на переговорах, зная, что слияние для Флури – последняя надежда.

Когда компаньоны покидали комнату, в которой совещались, д‑ р фон Берг придержал Урса за рукав.

– У тебя есть минутка?

Урс кивнул. Они снова сели за стол.

– В такое время ты, кажется, не употребляешь аперитив?

– Обычно я после него уже ни на что не годен.

– Сделай исключение, – предложил фон Берг и, не дожидаясь согласия Урса, набрал номер своей секретарши и коротко распорядился: – Сообрази на двоих.

Вскоре она появилась в дверях с подносом, на котором стояли бутылка бурбона, чашка со льдом и два бокала.

Фон Берг выловил щипцами несколько кусочков льда и с позвякиванием бросил по три в каждый стакан.

– Когда мне было столько же лет, сколько тебе, я проснулся однажды утром с чувством, что вся моя жизнь – одна огромная ошибка. Не было особой причины, никакого внешнего повода, все шло так, как хотелось, наступало наше время.

Фон Берг разлил бурбон по бокалам со льдом.

– Я думал, это пройдет. Так, минутное настроение. Встал не с той ноги. Но не прошло. Не прошло и на следующий день, и через неделю, и через месяц. К тому времени я уже понял: все, что я делал до этого, было неправильно.

– И что ты предпринял?

– Ничего. Нет ничего, что против этого можно было бы предпринять самому. – Фон Берг поднял бокал и отпил глоток. Урс едва пригубил. – Ты помнишь Аннету Вебер?

– Практикантку?

Бланк вспомнил. В свое время Аннета Вебер произвела в конторе целую бурю, вскружив кое‑ кому голову, но не вняв ни одному сердечному признанию. Это значило, что втайне она была крепко связана с женатым мужчиной. Отработав практику, она исчезла из виду.

– У нее было средство.

Урс ничего не понимал.

– Против моего ощущения, будто все, что со мной происходит, – часть дурного кино, – пояснил фон Берг.

Теперь до Урса дошло:

– Ты был тем тайным любовником?

Фон Берг улыбнулся.

– Понимаю.

– Вот и хорошо.

– А зачем ты мне все это рассказываешь?

– Просто так. И еще потому, что ты промолчал про поручение Хювайлера.

– А как у вас, собственно, с обедом? – Бланк купил шелковый платок и ароматических палочек нового сорта.

– Если кто‑ то согласится присмотреть за лотком, то я перехвачу что‑ нибудь поблизости.

– Сегодня кто‑ нибудь присмотрит?

– Это предложение?

Урс утвердительно кивнул. Люсиль смерила его взглядом сверху донизу:

– Не знаю, подходит ли для этого ваша одежда.

– Для того, чтобы поесть с вами?

– Вы не поняли. Я думала, вы хотите постоять у лотка, – рассмеялась она.

Какой‑ то момент он обдумывал, не стоит ли согласиться. Но потом возразил:

– Нет. Я хотел сказать, что, если кто‑ то присмотрит, мы могли бы вместе пойти перекусить.

– Сегодня, к сожалению, присмотреть некому.

– Жаль. Может, в другой раз.

– Возможно.

Бланк засунул оба свертка в карман пальто и собрался прощаться.

– Если хотите, можем принести еду сюда и здесь, у лотка, поесть.

– Что, например?

– Да все равно, главное – никакого мяса.

Бланк знал поблизости магазин деликатесов.

Там он заказал шесть булочек. Две с семгой, две с моцареллой и помидорами и еще две – почему нет? – с икрой. Кроме этого, он купил две бутылки «Перье»[11] и, на всякий случай, маленькую бутылочку «Мерсо». На обратном пути к парку он вспомнил про Альфреда Венгера. Позвонил в «Золотой» и попросил передать приятелю, что у него непредвиденные обстоятельства. «Непредвиденные? » – думал он, смеясь про себя и засовывая обратно в нагрудный карман мобильный телефон.

– Вы не против, если я возьму две с моцареллой? – спросила Люсиль, когда Бланк развернул сверток с едой. – Я вообще не ем мяса.

– Это рыба.

– Ничего, что имело бы глаза.

– Даже икру? У икры нет глаз. Икра все равно что яйца. Вы и яиц не едите?

– Яйца не вырезают курицам из брюха.

Бланк присел рядом с Люсиль на табуретку.

– Ну а вино вы пьете?

Он откупорил бутылочку и поставил прямо на лоток. Она кивнула.

Чудесная погода привлекла в парк множество служащих из соседних банков, контор и бюро. Трапезу не раз прерывали покупатели, которые, наверное, удивлялись, глядя на то, как мужчина в деловом костюме сидит рядом с Люсиль и уминает бутерброды с семгой и с икрой.

Бланку оставалось надеяться, что его никто не узнает.

В тот самый момент, когда позвонила секретарша д‑ ра Флури, Кристоф Гербер рассказывал телефонистке, что его подружка якобы видела, как Урс Бланк закусывал на «блошином рынке» у лотка девушки‑ хиппи. Секретарша просила сообщить д‑ ру Бланку, что д‑ р Флури просит отменить назначенное заседание. В ходе проверки его юристами текста договора возникли вопросы, которые необходимо прояснить. В этой связи он хотел бы навестить доктора Бланка в конторе в четверг утром в семь пятнадцать. Запасной вариант: в тот же день, но на час раньше.

Кристоф Гербер взялся самолично передать сообщение Бланку.

– В семь пятнадцать или часом раньше? – растерянно переспросил Урс.

– Дерьмо, как вы справедливо заметили, – ухмыльнулся в ответ Гербер.

«А ты подхалим», – подумал про себя Бланк.

Едва Гербер удалился, Бланк попросил соединить его с Хансом Рудольфом Науером. Тот застонал, узнав об очередной задержке.

– Как долго он еще будет канителить?

– Пока вы не скажете «стоп».

– Я?

– Скажите «нет»! Скажите, что с вас довольно, что ему следует реально смотреть на вещи, что вы видите дело иначе.

– Тогда переговоры провалятся.

– Он пойдет на уступки.

– А если нет?

– Пойдет.

– На чем основывается ваша уверенность?

– Поверьте мне.

Науер попросил полчаса на размышление.

Через пятнадцать минут Урсу позвонил Пиус Отт:

– Мы могли бы встретиться? Скажем, через часок? У меня дома. Не нужно, чтобы нас видело полгорода.

Самым прекрасным в вилле Пиуса Отта было ее расположение. На северо‑ востоке участок граничил с лесом, на юго‑ западе открывалась долина с озером. Архитектурные достоинства самого здания были сомнительны. Обилие бетона с закругленными линиями в стиле поздних семидесятых, хотя построено оно было около трех лет назад.

Мужчина крепкого телосложения в темном костюме указал, куда поставить «ягуар» на стоянке рядом с въездом, и провел Бланка в кабинет Отта.

Площадь кабинета составляла никак не меньше двухсот квадратных метров. Он походил на жилище охотника сафари. Стены были обшиты деревом под самый потолок, также деревянный, пол выложен отполированными планками различных пород экзотической древесины. По торцевым сторонам стояли массивные открытые камины, около каждого – группа тяжелых кожаных кресел. В центре кабинета за большим, размером с теннисный, письменным столом из красного дерева восседал Пиус Отт. За его спиной шел ряд окон. Охотничьи трофеи на стене перед ним ласкали его взгляд больше, чем долина и добротные домики законопослушных членов местной общины.

Едва Урс Бланк переступил порог кабинета, на него с лаем набросились две гончие. Отт свистнул, они мгновенно унялись и опять скрылись под столом из красного дерева.

В этом огромном помещении с его циклопической обстановкой великий спекулянт казался еще меньше, чем он запомнился Урсу Бланку за несколько редких деловых встреч.

– Спасибо, что вы так скоро отозвались на мою просьбу. Полагаю, вы догадываетесь, о чем пойдет речь.

Он подвел Бланка к камину. Оба утонули в массивных кожаных креслах.

– Скорее всего, о «Шарад» и «Элеганце», – подтвердил Урс.

– Надеюсь, все ваши источники столь же хороши.

Человек в белом полотняном пиджаке принес на подносе китайский чайный сервиз.

– В это время я всегда выпиваю немного лапсанг сушонг. Вы не откажетесь от чашечки?

Бланк кивнул. Слуга подал чай. Отт взял чашку и, продолжая говорить, с наслаждением вдыхал аромат терпкого напитка.

– Стало быть, вы считаете, что у Флури нет другого выбора, кроме как пойти на слияние?

– Я в этом абсолютно убежден.

– На чем держится ваша уверенность?

– Это профессиональный секрет. – Бланк поднес к губам тончайшую фарфоровую чашку.

– «Русский поход»?

Бланк не отреагировал. Отт попробовал зайти с другого конца:

– Вы можете представить себе такое условие контракта, которое оговаривало бы персональную ответственность партнеров за грозящие убытками скрытые рискованные операции начиная с определенной суммы?

– Такие оговорки встречаются.

– Как вы полагаете, Флури мог бы подписать что‑ то в этом роде?

– Зависит от размера оговоренной суммы.

– Как это понимать?

– Начиная с определенной суммы он подпишет обязательно, так как в противном случае его можно будет заподозрить в том, что он не исключает в полной мере убытки такого размера.

Теперь и Отт выпил глоток чая.

– Понимаю. Какова же, скажем, на ваш взгляд, может быть величина такой суммы?

– Миллионов двадцать, – пожал плечами Бланк.

Отт поднял брови и тихонько присвистнул.

– За все, что свыше двадцати миллионов, он готов будет сам поручиться?

– Начиная с двадцати миллионов он возьмет на себя ответственность за всю сумму, – поправил Бланк.

– На таких условиях он не подпишет, – недоверчиво покачал головой Отт.

– Каковы его перспективы, если он не согласится?

– А если подпишет и это произойдет? Чисто гипотетически?

– Чисто гипотетически он свернет себе на этом шею.

Отт в задумчивости кивнул и открыл коробку с сигарами, которая лежала на курительном столике.

– В это время я обычно выкуриваю одну «Ромео и Джульетту». Угощайтесь.

– Спасибо, я не курю.

– Даже по особым поводам?

– Это должно быть экстраординарное событие.

Отт выбрал сигару, открыл лежавший рядом с пепельницей охотничий нож и отрезал у сигары кончик.

– Насколько я понимаю, вы не симпатизируете Флури?

– Не особенно.

Отт протянул Бланку нож. Его рукоятка была сделана из черного дерева, на лезвии изящными буквами выгравировано два слова: Never hesitate. [12]

– Вы любите охоту?

Бланк ответил отрицательно.

– И все же оставьте его себе. Есть нечто другое, в чем мы с вами схожи.

Пока Игорь, телохранитель Отта, провожал Бланка до двери, Отт оставался в кресле, так и не закурив «Ромео и Джульетту», которую продолжал держать во рту.

Автоматический механизм, управляющий шторами, среагировал на послеполуденное солнце и опустил их на несколько сантиметров. Отт взял телефонную трубку и набрал номер Науера.

Беседа продолжалась не более двух минут. После этого он зажег сигару.

По возвращении в контору Бланка ожидал факс от Ханса Рудольфа Науера: «Настаивайте на соблюдении сроков. Вы уполномочены пригрозить ему прекращением переговоров».

Бланк попросил связать его с д‑ ром Флури, но дальше секретарши ему продвинуться не удалось.

– Господин Флури на совещании. Что ему передать?

– Передайте ему, что партнеры по переговорам настаивают на сроках.

Бланк знал секретаршу Флури. Ей было под шестьдесят, и она производила впечатление сведущей во внутренних делах организации больше, чем положено просто секретарше. После секундного молчания она наконец произнесла только одно слово:

– Понимаю.

Вскоре после этого Флури сам позвонил Бланку.

– Что значит: они настаивают на сроках? – резко спросил он.

– Они не намерены больше затягивать подписание, – разъяснил Бланк.

– Но я настаиваю на этом, – повысил голос Флури.

– В таком случае, – не без злорадства сообщил Бланк, – я уполномочен поставить вас в известность о прекращении переговоров.

После короткого молчания д‑ р Флури положил трубку.

Спустя полчаса его секретарша подтвердила предыдущие сроки.

– На мой взгляд, он похож на менеджера, – сказала Пат, подруга, с которой жила Люсиль.

Они сидели на кухне и пили «Crè me de banane»[13] – любимый напиток Пат. Пат поменялась с другой продавщицей из джинсового магазинчика обеденным перерывом и собиралась подменить подругу за лотком. Однако, увидев, что Люсиль обедает с Бланком, вернулась на работу. И сейчас ей не терпелось узнать о мужчине побольше. «Crè me de banane» должен был при этом послужить средством, побуждающим к откровенности.

– Это у него одежда для работы. Он адвокат. На самом деле он отвязный парень.

– Адвокат – и отвязный!

– У него красивые руки, красивые глаза и приятный голос.

– И этот костюм.

– Не будь мещанкой.

– При чем тут мещанка?

– Ты говоришь предвзято, а это мещанство.

– Просто есть вещи, которые несовместимы. Это как в одежде.

– Я же не собираюсь за него замуж, – рассмеялась Люсиль.

– Чего же он хочет?

– Он живет в другом мире, и ему интересен тот мир, в котором живу я.

К ноге Люсиль прильнул серый котенок. Она подняла его и поднесла к его мордочке рюмку с ликером. Котенок понюхал и в испуге отпрянул. Это развеселило подруг.

– Вы еще встретитесь?

– Он меня об этом не просил.

В комнате Пат зазвонил телефон. В прошлый раз она забыла положить трубку обратно на телефонную базу на кухне. Пат вышла, коротко переговорила, вернулась и протянула трубку Люсиль.

– Сейчас попросит.

Зима тяжело расставалась со своими правами и словно брала реванш за те несколько по‑ настоящему весенних мартовских дней. Шквалистый ветер нагонял на город кратковременные ледяные дожди. Бланк добирался до парка на такси, и по мере движения на лобовом стекле оседало все больше и больше капель.

В «Лесной тишине» посетителей не было. В задней комнате, которую они заранее сняли для переговоров, чувствовался застоявшийся запах табачного дыма, и было зябко. Урс Бланк пришел немного раньше. Он заказал себе чай с мятой и остался в пальто.

Постепенно прибывали участники заседания. Доктор Флури и его адвокат – на этот раз в вышедшей из моды лыжной куртке – появились, как водится, последними. Зато впервые с начала переговоров Флури снизошел до извинений.

Пока просматривали договоры, он сохранял молчание. Лишь когда его адвокат обратил внимание на новый пункт, касавшийся ответственности, в нем опять восстал дух противоречия.

– Я не поставлю подпись под этим условием, – объявил он присутствующим. – Откуда оно взялось?

Вопрос был адресован Бланку.

– Это стандартное условие американских договоров о слиянии.

– У нас тут не Америка.

– Этот пункт добавлен с целью приведения текста договора в соответствие с международными стандартами. К тому же лимит ответственности в двадцать миллионов настолько высок, что он выглядит чисто символическим. Впрочем, если никто не возражает, мы могли бы вычеркнуть его. – Бланк оглядел собравшихся.

Возражения возникли у Науера.

– Если бы этот пункт отсутствовал с самого начала, я не стал бы возражать. Но на правлении меня могут спросить, почему он вычеркнут. И что я им отвечу, господин Флури?

– Что он появился задним числом.

– А как я им объясню, что множество пунктов, внесенных задним числом по вашему требованию, не вычеркнуты?

– Так вы желаете оставить этот пункт?

– Постойте, – вмешался Бланк. – Это я его вставил. Мой сотрудник по ошибке перенес его из стандартного договора, а я не стал убирать. Честно говоря, я посчитал, что риск в двадцать миллионов вообще не тема для разговора.

Впервые за время заседания Флури взвинтился:

– Разумеется, нет!

– Но если этот пункт вычеркнуть, то впечатление будет обратное, – возразил Науер.

Все остальные одобрительно кивнули. Даже адвокат д‑ ра Флури.

Флури на мгновение заколебался. Затем пробурчал:

– Дальше!

После этого он не издал ни звука, разве что, поставив первую из своих шестидесяти четырех подписей под договорами и дополнительными соглашениями на всех аутентичных экземплярах, тяжко вздохнул.

Бланк заранее попросил охладить две бутылки шампанского и теперь приказал принести их. Все подняли бокалы и выпили за будущее «Шарад‑ Элеганцы».

Участники заседания уже прощались друг с другом, а бокал д‑ ра Флури был все еще почти полон. Бланк внимательно посмотрел на пожилого человека в серо‑ коричневом костюме‑ тройке. Он выглядел очень усталым. От всей его неуступчивости и надменности не осталось и следа. Не оглядываясь, он направился к такси и неторопливо погрузился на заднее сиденье. В эту секунду Бланку стало его даже чуточку жаль.

Несмотря на погоду, Бланк решил не отступать от своего намерения дойти до трамвайной остановки пешком. В памяти еще живо сохранялось освежающее воздействие последней лесной прогулки.

Дождь превратился в тяжелые снежинки. Они таяли, едва достигнув мокрой листвы. На Бланке был плащ для верховой езды, кепка с козырьком и грубые полуботинки на рифленой подошве, которые он заказал много лет назад, но никогда еще не надевал.

Он шел между голыми стволами буков. Ничто не нарушало тишину, лишь изредка чавкали подошвы, когда он ступал на слякотное место. Снег усилился. Казалось, снежинки пустились в бесшабашную круговерть. Так и должно быть с настоящими снежинками.

Тропинка пошла вверх. Бланк продолжал идти, не сбавляя темпа. К самой вершине он немного запыхался. При очередном порыве ветра снежинки попали ему прямо в глаза.

Он остановился и зажмурился. Когда снежинки растаяли, он открыл глаза и от неожиданности испугался. Всего в нескольких метрах от него застыла лисица. Мгновение оба неподвижно смотрели друг другу в глаза. Потом лисица повернулась и неторопливо засеменила в глубь леса.

От дорожного указателя он решил двигаться напрямик, куда указывала стрелка с надписью «Трамвайная остановка „Буковая поляна“ – 15 мин».

Эвелин Фогт пришла домой рано. У нее появились первые признаки простуды, и весь рабочий день в магазине ее знобило.

На вешалке при входе ей бросился в глаза промокший плащ Урса. Около ящика для обуви стояли его запачканные грязью ботинки.

– Урс? – громко спросила она, войдя в большую комнату.

Ответа не последовало. В комнате на безмолвном манекене висел костюм, в котором Урс сегодня отправился на работу. Судя по всему, он переоделся и куда‑ то ушел. У них нередко так бывало, что вечера они проводили порознь. Но Урс обычно звонил заранее или оставлял записку. Однако сегодня в блокноте возле телефона она ничего не нашла.

Эвелин была разочарована. Как раз сегодня ей не хотелось оставаться одной. Она съела йогурт, приготовила грог, проглотила две таблетки аспирина и легла на кровать Урса.

Отт узнал о подписании договора в самолете по пути в Лондон. Это известие было очень кстати, так как ему предстояла встреча с ответственным за европейский рынок представителем фирмы «Юниверсал текстайл». Отт, правда, пока не мог воспользоваться поступившей информацией, но сам факт того, что он обладал ею раньше других, делал его позицию на переговорах более выгодной.

Его личный самолет подлетал к Сити‑ эйрпорт. Отт через иллюминатор наслаждался видом мегаполиса. Удача опять была на его стороне.

Он вспомнил о Бланке, которому был отчасти обязан теперешним успехом. Этот человек ему нравился. Отту приходилось работать со многими адвокатами, но ни у одного он не почувствовал того гангстерского инстинкта, которым, по его мнению, обладал Бланк. С фирмой «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк» он прежде никогда не сотрудничал. Может быть, стоит наладить связи с Гайгером?

Бланк слышал, что где‑ то в пригороде есть индийский ресторан. Он был устроен в старинной деревенской пивной под названием «Волы». Пивоварня, которой принадлежало помещение, уперлась и не дала разрешения на переименование.

Он знал, что в индийской кухне немало вегетарианских блюд. Кроме того, он был почти уверен, что в индийском ресторане, расположенном за городом, в Хинтердорфе, да еще под названием «Волы», он точно не встретит знакомых.

Бланк зашел за Люсиль на квартиру. После третьего нажатия на кнопку звонка с табличкой «Л + П» на четвертом этаже обветшалого доходного дома распахнулось окно и раздался голос Люсиль:

– Заходи!

Спустя немного времени она предстала перед ним в длинной шубе из искусственного меха цвета зелени керосинового оттенка, из‑ под которой выглядывали тяжелые походные ботинки. Он подвел ее к своему автомобилю. Девушка удобно и без лишних слов устроилась на переднем сиденье, словно каждый день ездила в черном «ягуаре».

Когда они выехали за пределы города, она спросила:

– Куда мы едем?

– В Хинтердорф, в ресторан «Волы».

– Звучит не очень‑ то по‑ вегетариански.

– Там посмотрим.

В ресторанчике посетителей было не много. Среди них, как он и предполагал, – ни одного знакомого лица. Так лучше, поскольку в обществе Люсиль он не остался бы незамеченным. Ее наряд под шубой из искусственного меха представлял собой сложную комбинацию разнообразных азиатских народных костюмов. Не достававшая до пупка приталенная индийская шелковая блузка, поверх нее открытая китайская кофточка со стоячим воротничком. И вдобавок таиландский саронг, перехваченный пестрыми шелковыми платками различного происхождения, который создавал любопытный контраст с тяжелыми башмаками.

Увидев, что «Волы» – индийский ресторан, Люсиль воодушевилась. Она знала несколько слов на хинди, больше, чем официант, родным языком которого был маратхи, к тому же, как показалось Урсу, его привела в замешательство красная точка в золотом обрамлении на лбу девушки.

Выбирать блюда Урс Бланк предоставил Люсиль. Она заказала цветную капусту с кориандровым соусом на томатной основе, баклажаны с чесноком, бобы мунго с кокосовыми орехами и картофельным карри. К блюдам кроме прочего подали различные маринады и овощные чатни. [14] В качестве питья – охлажденный тминный чай с мятой.

В его жизни Люсиль была первым взрослым человеком, который не стеснялся спросить, если что‑ то не понимал. Похоже, она не считала зазорным признаться, что та или иная вещь или слово были ей незнакомы. Ее любопытство и жажда познания попросту обезоруживали, а по причине немалой разницы в возрасте Бланк несколько раз ловил себя на том, что нет‑ нет да и срывался на покровительственный тон.

Бланк еще никогда не встречал человека, который нисколько не пытался водить его за нос, более того, Урс запросто мог навешать девушке на уши всякой чепухи, и она бы об этом даже не догадалась.

Покончив с едой, она спросила, чем он сегодня занимался, и Урс сказал:

– Разорил одного пожилого человека.

Столь прямое признание, похоже, не очень шокировало девушку.

– И сейчас тебе его жалко?

Урс задумался.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒