ТАЙНЫЕ ОЖОГИ 1 страница

ИСТОРИЯ ПРИХОДЯЩЕЙ. ОН ЗВОНИТ.

Ее звали Приходящая, потому что она приходила. Приходила два раза в месяц, на один час и говорила с ним по телефону. Она не была первой, до нее было много подобных ей. И всех их звали приходящими. Это были разные люди, разного возраста, национальности и социального положения, некоторые говорили с ним чтобы немного подзаработать, некоторым было просто интересно, но никто из них не смог забыть…

Еще до того как стать Приходящей, Мария, так ее звали в реальности, была обыкновенной студенткой второго курса филологического факультета. Мария была миловидна и умна, она любила цветы, особенно фиалки. Цветы у нее дома были повсюду, на картинах, в горшках, на стенах. Даже сама она, казалось была похожа на цветок. Всем людям, которым доводилось с ней общаться, становилось необыкновенно спокойно и тепло, словно они превращались в детей, и любимая мама начинала гладить их по головке.

У Марии был парень, они иногда встречались и гуляли по городу, держась за руки. И в те минуты, казалось, земля становилась немного лучше и чище, казалось время останавливалось, чтобы полюбоваться на них и незаметно улыбнуться робким лучиком солнца, выглянувшем из за белых облаков. В целом же, Мария была обыкновенной молодой девушкой, умевшей радоваться жизни, и, порой, помогать это делать другим.

Приходящей Мария стала совершенно случайно. Однажды она просматривала газеты в поиске подработки и наткнулась на интересную вакансию. Некая фирма предлагала пять тысяч в месяц, при двух часовой занятости. Поначалу Мария посчитала это розыгрышем, но в итоге все же решила узнать подробнее. Она подняла трубку телефона и набрала номер, указанный в газете. Ответили сразу же.

- Да.

- Добрый день, я нашла вашу вакансию в газете.

- Отлично, ваш возраст?

- Девятнадцать.

- Пол?

- Ээ, женский, у меня такой грубый голос?, - Мария улыбнулась, но по всей видимости, человек на другом конце не понял юмора.

- Вы любите общаться с людьми?

- Да, конечно.

- Приезжайте завтра к часу дня, вы приняты.

Мария положила трубку. Это было самое странное и короткое собеседование за ее жизнь.

На следующий день она приехала по адресу и увидела большой бизнес центр. В холле она подошла к рецепшену и спросила про вакансию. Девушка за компьютером оживилась и правдоподобно улыбнулась.

- Вы новая приходящая?

- Простите кто?

- Ах, да, вы еще не в курсе. Секундочку, подождите, немного я позову администратора.

Не успела Мария присесть, как в зале появился высокий лысый мужчина, он быстро увидел Марию и поманил ее рукой. Они вошли в лифт и поднялись на последний, пятнадцатый этаж, после долго шли по белому коридору вплоть до последней двери под номером 222. Внутри оказалось светло и уютно, белые стулья, белые шторы, стены нежно-голубого цвета. Очень чисто и свежо, видимо работал кондиционер. Пахло жасмином, тоже очень приятно. Лысый мужчина присел напротив Марии и открыл папку, лежащую на столе.

- Фишман.

- Простите?

- Фишман. Это моя фамилия.

- А, простите! Я Мария…

- Стойте, ваше имя мне знать необязательно. Теперь вы Приходящая.

- Меня так уже назвала девушка в холле, что это значит?

- Это значит, что вы приходите два раза в месяц, в первый и третий понедельник и разговариваете по телефону с одним человеком.

- Извините, но я не совсем поняла…

- Время разговора один час. Оплата в конце каждого месяца.

- Но о чем я должна разговаривать с ним?

- О чем угодно, это ваше дело. Если хотите, можете вовсе молчать. Главное снимите трубку и не опускайте ее один час.

- Это шутка?

- Категорически нет. Вы готовы?

Мария не знала готова ли она, но подписала все документы.

- Когда я могу приступать к работе?

- Завтра в час дня.

- Хорошо, до свидания.

- Всего доброго.

На следующий день Мария пришла пораньше, девушка за компьютером листала журнал.

- Здравствуйте, я к Фишману, первый рабочий день.

- Оу, вы та самая новая приходящая?

- По всей видимости, да.

- Замечательно, вы не представляете, как вам повезло. Я многое слышала про него, ну, того, на другом конце провода, но даже не представляю, что значит говорить с ним.

- Вы меня интригуете.

- Я вам завидую. Не каждому выпадает такой шанс.

- Ну что ж, спасибо за информацию.

- Удачи вам!

- Спасибо!

Мария поднялась на последний этаж и вошла в знакомую дверь под нелепым номером 222. Фишман ждал ее, сидя за столом постукивая шариковой ручкой по своему запястью.

- Здравствуйте, вы готовы приступать?

- Да, готова.

- Отлично, сейчас я покажу вам ваше рабочее место.

Они вышли в коридор, и проследовали к предпоследней двери, 220. Мария оказалась в небольшой белой комнате, посреди которой стоял одинокий стол со стулом, на столе был телефон, очень старый, таких в офисах уже не встретишь. Фишман расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, и жадно глотнул воздух.

- Жарко сегодня.

- Да уж, не то слово.

- Через пять минут раздастся звонок, снимите трубку и начнете разговаривать. Но запомните, есть одно правило, очень важное, его нарушать нельзя. Когда он закончит разговор и попрощается с вами, обязательно кладите трубку, в тот же момент, не тяните. Это важно, повторяю.

- Да, конечно, я поняла.

- Замечательно, как закончите, можете идти домой.

Фишман вышел, а Мария села за стол. В углу комнаты стоял аквариум, в нем нервно рассекала воду большая золотая рыбка. Ее плавники и рот были уродливо скрючены. Внезапно раздался звонок, настолько неожиданно, что Мария дернулась и резко схватила трубку.

- Алло.

Из трубки слышалось тихое дыхание, легкое, словно медленный взмах крыльев.

- Алло, я вас слушаю... Я сегодня первый день, извините.

Тишина продолжалась.

- Прошу прощения, я не знаю кто вы, но меня зовут... Не успела Мария произнести свое имя, как из трубки донесся мужской голос.

- Я начинаю говорить.

- Да, да, я вас слушаю!

Снова образовалась неловкая пауза. Мария молчала и не знала что делать. Наконец, она собралась с мыслями.

- Вы хотите что нибудь рассказать?

- Хочу ли я? Ахахахаха! – мужчина в телефоне рассмеялся, громко и страшно, настолько, что Марии стало не по себе. Наконец он прекратил, - не знаю. Может быть да, а может быть и нет.

- Если хотите я могу спросить вас о чем нибудь?

- Заткнись, спрашивать буду я.

Мария хотела было возмутиться грубости незнакомца, но решила сдержаться.

- Спрашивайте, не молчите.

- Как сегодня с погодой?

- Жарко. Очень жарко.

- Можно подробнее, а?

- Можно, не надо повышать голос. Сегодня плюс двадцать пять примерно, влажность большая, дождя не обещали. А вы собираетесь сегодня куда-нибудь?

Мужчина снова засмеялся, еще более громко. Марии захотелось встать и уйти, ей стало страшно, казалось, что этот человек совсем рядом, в соседней комнате, за тонкой офисной стеной или даже… стоит позади нее. Больше всего на свете, сейчас ей хотелось плакать и бежать, данное настроение не поддавалось разумному объяснению, голос мужчины не был грустным, ничего не выдавало в нем страдания и печали, но Мария понимала, что на том конце провода с ней общается самая настоящая черная скорбь. Когда с погодой было закончено, человек спросил.

- Работает еще “Smaily”, тот, что самый большой, у моста?

- Работает, но больше ничего сказать не могу, так как не была там.

- Была, была, это точно, просто ты, наверное не помнишь.

- Нет, я точно знаю, что никогда не была там.

- Ну дело твое. Как сама то поживаешь? Мария, кажется?

- Да, Мария, но я не называла вам своего имени. Как вы его узнали?

- Ты называла, просто забыла.

- Послушайте, я на сто процентов уверена, что не называла вам своего имени.

- Не нервничай, наверное мне его просто кто то другой сказал.

- Ах да, наверное Фишман?

- Кто?

- Ну, Фишман, он принял меня на эту работу.

- Фишман…Забавная фамилия. Может это и он, не важно. Ну так как ты поживаешь? Расскажи о себе.

- Я студентка второго курса, учусь в общем.

- Учишься то хорошо? Ты прости меня за такие вопросы, я на самом деле не намного старше тебя.

- Странно, а голос взрослый.

- Это из за связи, не отвлекайся, рассказывай.

- Ну…Я люблю цветы, фиалки.

- Секунду, я должен подумать.

Думал человек долго, минут десять, и Мария не решалась ему мешать. Наконец, он продолжил.

- Фиалки это хорошо, они красивые…

- Да, знаю.

- Очень красивые, как же давно я не видел фиалок…

- Так сходите в цветочный магазин.

- Не за чем, они сейчас передо мной.

- Они перед вами и вы давно их не видели?

- Именно так, именно так. Они передо мной и я давно их не вижу. Что ж, думаю на сегодня хватит, прощай, Мария.

- До свидания.

На выходе из центра Мария подошла к девушке на рецепшен.

- Извините, а вы в курсе кто это?

- Никто точно не знает, вам рассказывали про сигнал?

- Эээ, нет.

- Давно уже это было, короче приходили люди и изучали звонок. Искали место, откуда звонит этот человек.

- И?

- Сигнал шел прямо из телефона, то есть словно он сидит внутри и говорит оттуда, представляете?

- Я не особо разбираюсь в технике, но мне кажется, что это невозможно.

- Именно! Скажите, а вы тоже это почувствовали это?

- Что это?

- Ну…это чувство, чувство страха, грусть, ваши предшественники жаловались, что после разговоров с ним не могут придти в себя.

- Ничего такого, все нормально. До свидания.

Мария ушла, конечно она соврала, ей было страшно, но она сама не понимала почему. Когда она пришла в следующий раз, то девушка за компьютером не сразу ее узнала.

- Господи, что с вами?

Мария посмотрела на себя в зеркало, волосы неубраны, мешки под глазами, кожа потускнела. Возникало ощущение, что она уже очень давно не высыпалась и постоянно пила. Настроение также было ужасное.

- Все нормально, вчера легла поздно.

Мария вновь слукавила, на самом деле она не спала вовсе, уже двое суток. Все, что ей хотелось, это сесть за стол, снять трубку и говорить с этим загадочным человеком, говорить бесконечно долго, говорить обо всем, спрашивать, отвечать, просто молчать и слушать его дыхание. Главное, чтобы он был рядом, главное чтобы он был.

- Я начинаю говорить.

От первых его слов Марии стало тепло.

- Да, да! Я вас слушаю, говорите!

- Кто это?

- Это Мария.

- Мария?

- Да, мы в прошлый понедельник общались.

- Прошу, исключите даты, они бесполезны. Мария…Мария…

- Фиалки!

- Ах да, точно, я помню, фиалки…

Человек замолчал. Марии почему то хотелось верить в то, что он сейчас плачет, но человек продолжил.

- Smaily еще работает, тот, большой возле моста?

- Мы же недавно об этом говорили, работает конечно, я заходила туда.

- И как там?

- Хорошо, светло, мне понравилось. Простите, но мне очень интересно, а чем вы занимаетесь?

- Я говорю с вами по телефону.

- Нет, а вообще? Может быть встретимся?

Мария автоматически прикрыла рот рукой, но сказанного было уже не вернуть.

Мужчина рассмеялся, так что живот сжало и перехватило дыхание.

- Нет, это не самая лучшая идея. С вами все в порядке? Вы не заболели?

- Нет, я в полном порядке, я здорова.

Стоило Марии сказать это, как в горле запершило и заложило нос.

- А вот теперь действительно заболела, кажется…

- Прощайте Мария, не думаю, что нам стоит дальше общаться, вы похудели. Прощайте.

Из трубки стали доноситься короткие гудки, но Мария не стала ее класть.

- Похудела? Откуда вы знаете?! Откуда?

Гудки.

- Откуда он узнал…

Мария заплакала.

Гудки.

- Что черт возьми происходит?!

- Я начинаю говорить.

- Но вы же бросили трубку! Почему вы снова говорите? Я не понимаю.

Человек глубоко дышал.

- Ох зря…зря…

Гудки.

В комнату ворвался Фишман и, вырвав трубку, со злостью бросил ее.

- Что вы наделали?! Я же говорил вам, когда он заканчивает, кладите трубку! Это так просто! Извините, но…вы уволены.

Фишман указал на дверь и сопроводил Марию к лифту.

- Ваша зарплата придет на карту. До свидания.

В холле Мария натолкнулась на знакомую уже девушку с рецепшена, у той была новая прическа.

- О, давно вас не было!

- В смысле, мы же сегодня утром общались?

- Нет, вы путаете, последний раз мы виделись, когда вы пришли в позапрошлый понедельник. Помните? Я вам рассказывала про сигнал из телефона.

Мария ничего не ответила и вышла на улицу. Все было как обычно, но на две недели вперед.

ГЛАВА 1

В закусочной душно. Мы глотаем воздух ртами словно рыбы выброшенные волной на берег. Мимо нас, в поиске свободных столиков, проходят, тяжело дыша, незнакомые люди. Периодически включается кофе-машина, и пахнет дешевым кофе. Нас уже тринадцать и мы ждем последнего. Тринадцать незнакомых друг с другом человек, собравшихся в одной закусочной с единой целью...

Кораблик говорит, что не стоит упрямствовать. Жизнь по его мнению слишком сложная штука, чтобы пытаться ее хоть как-то изменить, или тем более подстроить под себя. Кораблик говорит, поглаживая свои редкие сальные волосы, и иногда зевает. Видно, что мы все ему скучны и неинтересны. Рваные поношенные джинсы говорят о том, что ему плевать на мнение окружающих, он – единая самостоятельная система, он – вселенная. Он один из нас, сейчас, в этом месте и ждет начала семинара с такой же ленивой нетерпеливостью, что и все остальные. Кораблик еще достаточно молод, ему не более двадцати пяти, однако все дают гораздо больше. Два года прибавляет его спокойствие, сравнимое с самой настоящей апатией ко всему происходящему. Еще два-три усталые и даже немного болезненные глаза. Ему не более двадцати пяти, но в душе он глубокий старик, и это прекрасно видно. Неизвестно только что сделало его таким. Кораблик говорит что не нужно сомневаться и игриво отводит глаза, словно вспоминает какое-то загадочное событие из своего прошлого. Его сухие длинные пальцы сжимают гавайский бургер, а правая нога энергично притоптывает в ритм какой-то мелодии.

“We got married in a Vegas bar
With confetti on the dance floor
No tin cans trailing from behind a car
Throwing quarters out the back door

Sing me to sleep tonight
Sing me to sleep tonight
No memory tonight
Sing me to sleep tonight”

Кораблик скучает, похоже, он даже не голоден, видя с какой неохотой ему приходится пережевывать маленькие кусочки бургера. Он говорит медленно и монотонно, словно засыпает. Его слова, будто капли из крана тихо падают в раковины наших ушей и растекаются по поверхности. Кораблик говорит, что физиология свиньи наиболее соответствует человеческой и в случае необходимости для трансплантации печени, почек, селезенки, и даже сердца человеку используют органы свиньи. Это так забавно...

Однозначная ведьма его не слушает, она вообще никого не слушает. Только себя. Каждый ее жест, каждый звук говорят об одном: смотрите! Смотрите на меня, учитесь и завидуйте. Вы все глупцы, податливые бараны, в самом деле, идиоты! Вы как мотыльки кружите вокруг пламени не в силах заставить себя подлететь поближе, в самый его центр. Глупцы, вот же оно, самое настоящее, такое прекрасное и смертельно красивое. Вы так и будете ходить вокруг да около, но так и не узнаете главное – вы все ничтожества, и вы недостойны пламени.

Однозначная ведьма не слушает, она констатирует факты. Понятные ей одной, но от этого не менее важные факты. Иногда она взмахивает рукой, словно приказывая всем уйти, но никто не уходит. И ей приходится улыбаться и терпеть нас. Все что она может сейчас – это пристально всматриваться своими большими черными глазами в каждого из нас и наслаждаться своим превосходством. Длинные прямые черные волосы тянут ее к земле, душа зовет в небо, а тело вынуждено разрываться в шумном пространстве закусочной. И никто не узнает той настоящей любви, о которой она так настойчиво рассказывает, никто не поймет и не примет ее такой, какая она есть на самом деле. Вы все глупцы и идиоты, а я вынуждена улыбаться и смеяться вместе с вами. Это так грустно...

Мастер читает тейбл тендс со специальным предложением закусочной и улыбается. Он читает его уже в четвертый раз и улыбается. В образе мастера нет ничего лишнего. Среднее телосложение, хорошие дорогие часы, аккуратная щетина и чистые ботинки. Все правильно и так как надо. Короткая стрижка, маленький шрам над правой бровью, приятный голос. К нему не придраться. Вы понимаете, ко мне не придраться, пусть однозначная ведьма любуется собой, не стану ей мешать. Человек не создан для того, чтобы им любовались, человек создан для того, чтобы с него брали пример. Но я отнюдь не претендую на эту роль, я сам ищу образцы. Я не живу, я выживаю, и никак иначе. Вы думаете все так просто? Не все успеют дожить до старости, не все успеют понянчиться с внуками. А я смогу. Я готов на все лишь бы моя жизнь не оборвалась раньше задуманного. Это мое бремя, и я не хочу ни с кем его делить. Как можно доверять кому-либо, если бывают моменты, когда не в состоянии довериться себе? Мы все – стая обезьян, каждая из которых выбирает на дереве свою ветку. Не кричите, друзья, я пропущу вперед каждого из вас, вперед, друзья, ведь еще так много незанятого места. Обо мне не беспокойтесь, моя ветка на самом верху, я подожду, идите. Наши с вами пути могут пересекаться, но они не должны совпадать. Я уверен, все должно быть именно так, ведь это правильно...

Волосатый кратер на правах самого старшего из нас сидит за отдельным столиком. Перед ним, на столе лежат очки, зонтик и стоит стаканчик каппучино. Волосатый кратер похож на стареющего программиста, каждую минуту все более разочаровывающегося в выборе своей профессии. Он уныл и неопрятен, его волосы, по всей видимости, давно не дружили с расческой. А множественные порезы в области подбородка говорят о том, что с бритвой отношения у него также складываются неудачно. Купив каппучино, он долго всматривался в чек и неодобрительно покачивал головой. Глядя на него складывалось два диаметрально противоположных впечатления: либо он очень богат, но по каким то причинам скрывает это, либо крайне беден, чего заметно стесняется. Волосатый кратер идеально подходил под типаж самоубийцы. Немного нервный, разочарованный во всем, и в себе прежде всего человек, живущий в каком-нибудь старом доме, на окраине города. Скучающий по умершей четыре года назад кошке, презирающий шумные вечеринки, избегающий людные места меланхолик. Возможно, редкими вечерами он зачитывал самому себе опыты Мишеля Монтеня, или, сидя на краю пустой кровати, читал Некрасова.

Никто не знал что творилось в душе у волосатого кратера, впрочем, никто и не хотел знать этого. Гораздо проще, как оказалось, было считать его законченным неудачником, изгоем. Ни у кого не возникло мысли, что в действительности он мог бы оказаться врачом, или профессором социологии. Определенно нет, он живет один, бережно хранит старое бабушкино золотое колье, питается консервами и ходит в библиотеку. Волосатый кратер – неудачник, старый, никому не нужный неудачник. Так все считают...

-Зачем придумывать велосипед? К чему весь этот максимализм? Все и так готово! Просто подходи и бери! Не понимаю, - сокрушается молодая блондинка с сережками в виде египетских глаз. Это розовая трубочка, предельно самоуверенная, и крайне сексуальная особа в бледно розовом, обтягивающем загорелое стройное тело, платье. От природы она получила главный подарок – красоту и вызывающую сексуальность. Она следит за собой, почти маниакально.

1. Никакой еды после шести.

2. Регулярная эпиляция.

3. Занятия в фитнесс центрах.

4. Диета-залог здоровья.

5. Регулярное посещение стоматолога и использование аэрозолей для свежего дыхания. И главное, никаких жвачек. Я не корова!

Она красиво улыбается и рассказывает позитивные истории, она вслух мечтает о прекрасном и уделяет внимание каждому. Она считает себя королевой и снисходительно к окружающим называет себя обыкновенной. Женская половина думает о ней как о дуре, мужская тешит себя такими понятиями как гламурная сучка и пустышка. Женская половина завидует, мужская хочет. Это так понятно...

Анимашка всегда в центре событий, но она осторожна. Никогда не затрагивает щекотливых тем, слова просты и понятны каждому. Иногда кажется что и своего мнения у нее нет. Одета анимашка неброско, но со вкусом. Белые джинсы, синие туфли на высоком каблуке, белая кружевная рубашка с коротким рукавом и лазурный узорчатый передник. В волосах заколка-дельфин. Она весьма миловидна. Однако все эти внешние достоинства перечеркивает ужасный шрам, тянущийся от левого уха к самому подбородку вдоль по щеке. Всем становится понятно зачем она пришла на семинар. Вряд-ли девушка, с таким обезображенным лицом сможет найти любящего мужа, пылкого любовника, достойного спутника жизни. Ее удел выслушивать насмешки окружающих и пропускать мимо ушей обидные фразы незнакомых людей: “Смотри какая уродина”, “Вот не повезло девчонке”, “Ничего себе! Если бы не шрам, такая красавица была бы”...

Анимашка любит и умеет поддержать диалог, видно, что она образована и воспитана. Но когда она начинает говорить, окружающие не слышат ее приятный голос, не запоминают как грамотно и четко она излагает свои мысли. Окружающие смотрят ей в рот и видят, что у нее не хватает пяти-шести зубов. Когда она поправляет воротник, никто не смотрит на ее красивую грудь, тонкую талию, все видят горбатую хромую уродину с перекошенной спиной. Анимашка любит, но никто никогда не ответит ей взаимной любовью. Редкая жалость приносит больше страдания чем насмешки. Она может ненавидеть тех, кто над ней смеется, но не в силах возненавидеть тех, кто жалеет. И, конечно, она прекрасно понимает как это несправедливо...

Маленький принц пьет красивый коктейль нежно голубого цвета, украшенный долькой лайма. Его тонкие губы аккуратно сжимаются и разжимаются, медленно опуская лазурную линию горизонта на дно бокала. Все его внимание сосредоточено на розовой трубочке и все понимают, это не просто интерес, не банальные попытки обреченные на провал, нет, это игра. Как великий шахматист, соскучившийся по достойным соперникам, он наблюдает за розовой трубочкой и двигает линию горизонта. Все ниже и ниже. Все уверенней и уверенней сжимает он губы, словно уже и не пьет, а ласкает ими ее тело. Его пальцы ласкают ножку бокала, глаза игриво щурятся. Словно лев он готовится к прыжку, но в последний момент, по понятным лишь ему одному причинам меняет свои планы и переведя взгляд на соседа спрашивает о времени. Только сейчас розовая трубочка замечает его и, кажется, на мгновение, теряет свою уверенность. Лишь в одно мгновение она перестает быть королевой и превращается в испуганную лань. Кроме него никто не замечает этого, впрочем в его планы и не входит загонять ее в угол. Это игра, и это так здорово...

Медведь, под стать своему прозвищу, простодушен и неуклюж. Содержимое его двойного чизбургера практически все вывалилось на поднос, однако медведя этот факт совсем не смущает и ест он с неподдельным, искренним удовольствием. Медведь не толстяк, но немного упитан. Покончив с чизбургером он принимается за гавайский бургер, после за картофель фри. Ему плевать, что на него смотрят, это совершенно неважно. Главное, что он получает удовольствие. Мы все привыкли к удобствам и практически не замечаем маленьких радостей жизни. Для нас они стали не более чем нормой, хотя без них всем пришлось бы крайне нелегко. Почему об этом никто не вспоминает? Почему люди принимают все как должное? Впрочем как я могу кого-то критиковать, если раньше и сам был таким же? Только потеряв что-то узнаешь истинную цену потерянного. И даст Бог если утеряно будет нечто несущественное, наподобие этого бургера, а что если ты потеряешь то, что любил больше всего на этом свете? Что-то самое самое, чего уже никогда не вернуть и, главное, не забыть...

Медведь доедает картофель фри и с еще набитым ртом обращается к мокрой. Что он говорит не разобрать, все слышат только мычание и смеются. Все смеются, ведь это так смешно...

Мокрая смеется, прикрывая рот ладонью. Видно, что она смущена. Ей неловко смеяться над медведем, ей жалко его, ей жалко каждого. Мокрая совершенно не годится для жизни в большом городе, ее легко представить в образе монашки или медсестры, было бы гораздо гармоничнее, работай она официанткой дешевой забегаловки в каком-нибудь маленьком городке, где все друг друга знают, где каждый месяц проходят какие-нибудь дурацкие местные гуляния, где соседи дружат семьями, а ушедших в мир иной провожают чуть ли не всем городом. Это было бы определенно ее место.

Мокрая совершенно не разбирается в людях, она слишком наивна и проста. Все новое она воспринимает с удивлением, услышав незнакомое слово, стыдливо опускает глаза. Она единственная из нас, кто оставил чаевые, хоть это и не принято в подобных местах. Она отлично разбирается в технике. Катод, нейтрон, стабилизатор напряжения, оптоэлектронные приборы и полупроводники для нее не просто слова. Мокрая дружит исключительно с парнями, которые чаще всего просто используют ее. Она не напрашивается на секс, все получается само собой. Она ждет что хоть один останется с ней до утра, но никто не остается. Ей не дарят цветы, про ее день рождения помнит только мама и двоюродная сестра, но она не жалуется, ведь это бессмысленно...

Придурок общается с Марианной, на него стараются не обращать внимания. Могильщик также сидит в стороне, но он сам предпочел отстраниться от общения. Он сидит в самом углу, практически забившись в него. Нервно посматривает на часы, и постоянно вздрагивает, когда в закусочную кто то заходит. Могильщик чего то боится, это точно...

- Вы ничего не понимаете. Вы говорите и слушаете, вы думаете, что говорите и слушаете, но вы ничего не понимаете. Как бы мне хотелось также сидеть и ничего не понимать... Для вас этот семинар не более чем развлечение на пару часов, для меня же он последний шанс, жалкий и невероятно хрупкий, но все же шанс. У каждого человека должна быть надежда, это честно.

ИСТОРИЯ МЕДВЕДЯ. КАК Я СПАЛ СО СВОЕЙ МАМОЙ.

Больше всего меня злит то, что это случилось в такой замечательный день. Нет, конечно, это ничего бы не изменило, но на мой взгляд смерть должна приходить не так. С самого утра просто обязана болеть голова, в окна должен уныло стучать грустный дождь, а по серым улицам брести печальные люди с искаженными от боли лицами.

Толстый кот проснется загадочно рано, и, что еще более загадочно – полезет ласкаться. Ты не обратишь на это особого внимания, читая скучную книгу, зевнешь и накроешься, как старым пледом в пыльную тоску. Бросишь коту что нибудь на пол, но он не станет есть. Он всегда ест, почему не стал сейчас? Почему? Тебе плевать, ведь ты знаешь…

Еще толком не проснувшись, с погруженной в дрему головой ты уже чувствовал приближение беды. Ноги ныли, глаза слезились от вцепившейся в горло духоты, а будильник не прозвонил. Ты открыл глаза и понял: вот оно.

Какого черта светило солнце?! Какого черта у меня было такое прекрасное настроение?! Я сидел в парке с запотевшей бутылкой холодного пива и слушал музыку. Мне позвонили. Ее не стало…

Я поехал на опознание. Эмоций не было. Как буд-то ты только что получил какую-то невероятно классную работу, и тебя послали выполнить первое поручение. При этом ты ничего не понимаешь в этой работе, а просто едешь с одной только мыслью – “я должен это сделать”. И тебе абсолютно все равно что из этого выйдет, ты просто знаешь что так должно быть. И вот ты добираешься до места, кажется это оно…Меньше всего тебе хочется сейчас с кем то разговаривать, но ты вынужден снова и снова подходить к миловидным сукам и услужливым ублюдкам, чтобы наконец узнать где этот чертов дом номер четырнадцать! И тебе хочется чтобы хоть кто-то из них послал тебя, чтобы иметь повод наброситься на него и раздробить его башку, но тебе за эти пятнадцать минут попадаются самые вежливые люди города. Возможно у них неподалеку было собрание, или они как то узнали о моем горе…Не знаю. Скоро ты находишь дом. Тебя замечают родственники, подходит отец, обнимает тебя и начинает утешать. Зачем? Плачь один и утешай себя сам! Плачут все, словно запланировано как то…Ты стоишь и молчишь. Тебе в лицо бросают обернутые бумагой камни. На каждой разные фразы. В основном:

“Как же так?! ”

“Горе то какое! ”

“Какой ужас! ”

“Где ты был когда это случилось? ”

Последнее обычно звучит совсем не оскорбительно, тебя вообще сейчас сложно чем то задеть. Насрать на все и на всех, одно важно, опознание, опознание, опознание.

На опознании ты способен только кивнуть головой, выйти после этого на улицу и закурить. Над тобой издеваются глупые мысли о соседях, о плохо прожаренной картошке, желтых занавесках и царапине на пальце. Ни одной мысли о Боге, как ни странно. В те минуты ты начинаешь думать о своей реакции на происходящее, о том, что твоя реакция неестественна. Нет ни слез, ни заламывания рук, нет ничего. Все это приходит позже. А пока ты просто выполняешь свой долг. На время ты превращаешься в бесчувственного робота у которого с треском полетела операционная система.

12 3 4 5 6 7 Следующая ⇒