Лариса Соболева 2 страница

– Это неважно, – сказала она, не в меру разволновавшись, отчего раскраснелась. – Мы две с половиной недели разыскиваем мою сестру, но у нас ничего не вышло. Мне почему‑ то кажется, что с ней стряслась беда. Мои ощущения ни на чем не основаны… разве только одно из писем дает право подозревать… Пожалуйста, помогите мне. Вы – моя последняя надежда.

– Мадам, людей ищут годами, если они пропадают. Две недели это малый срок для поисков и положительного результата.

Он снова посмотрел на рюмку и проглотил слюну, раздосадованный тем, что налить налили, а выпить не предлагают. А если без предложения? Рука непроизвольно потянулась к рюмке.

– Веди себя прилично, – предупредительно шепнул Дергунов‑ второй. – Ты не со своими алкашами под лестницей находишься.

– А что я такого сделал? – выпятил нижнюю губу Макар.

– Нет‑ нет, все хорошо, – поспешила заверить его Алина, принявшая фразу на свой счет, и взяла бокал. – Давайте выпьем? А то у нас не завязывается разговор. За знакомство?

Макар с радостью подхватил рюмку и с наслаждением прильнул губами к краю. Он пил медленно, смакуя глотки.

– И не застрянет же в глотке! – проворчал Дергунов‑ два, намекая на непомерную страсть к алкоголю.

– Ну, кто говорит под руку?! – едва не поперхнулся Макар.

– Что? – спросила Алина, накалывая на вилку кусочки чего‑ то эдакого, явно вкусного.

– Опять мысли вслух, – улыбнулся ей Макар. После рюмки коньяка он приятно расслабился, повеселел и решил не уходить, пока не опустошит бутылочку полностью. – Так в чем проблема, уважаемая?

– В моей сестре. – И великолепные, серо‑ голубые глаза Алины потемнели, что прибавило им загадочности. – Ее нигде нет.

– Ну, начнем с того, – он принялся уплетать блюда, – где она должна быть?

– Не знаю.

На миг Макар замер и с искренним сочувствием изучал лицо Алины, которая не знает, где находится ее родная сестра.

– У вас были натянутые отношения? – наконец осведомился он.

– Нет, – потупилась Алина. – Думаю, у нас были бы замечательные отношения, если б я жила здесь. Но я была очень далеко, не могла приехать…

– Или не хотела, – предположил Дергунов‑ два.

– Точно, – согласился с ним Макар и воспользовался подсказкой своего двойника: – Может, вы не хотели сюда приезжать?

Заметив явное замешательство Алины, он догадался, что попал в точку. Но вот уж чего не ожидал от себя лично, так это жалости. Ему вдруг стало жалко молодую женщину с печальными глазами грешницы. Он поторопился закамуфлировать бестактный вопрос.

– А я вас понимаю. Здесь тоскливо, бесперспективно, скучно.

– Неплохо ввернул, – похвалил его Дергунов‑ два. – Но скучно тем, кто ленив.

– Давай‑ ка, Алина, я немного разъясню положение, – предложил Колотов. – Понимаешь, Макар, Алина переписывалась с сестрой, потом эта процедура упростилась, когда повсюду распространился Интернет. Какое‑ то время они продолжали вести переписку, потом Алина стала получать писем все меньше и меньше. Затем наступил перерыв, когда от Вероники – это сестра Алины – вообще не было известий в течение полугода. После переписка возобновилась, Вероника извинилась, что не писала, а также сообщила, что вышла замуж. Они продолжали переписываться, как вдруг однажды Алина получает письмо. Может, ты сама дальше расскажешь?

– Да, пожалуй, – кивнула Алина. – Это было даже не письмо… так… записка… Впрочем, и запиской не назовешь то, что я получила…

– Так что же вы получили? – нетерпеливо поглядывая на бутылку коньяка, спросил Макар. Денис спохватился, налил ему и себе.

– Всего два слова – «спаси меня». Написаны заглавными буквами. И все. За этими словами не следовало точки, что нетипично для Вероники, она пишет грамотно. Мне показалось, что сестра не дописала письмо.

– А подпись? Подпись была?

– И подписи не было. Только «спаси меня» без точки. Она всегда раньше подписывалась.

– А как вы узнали, что это писала ваша сестра?

– Сразу видно, что вы не имеете дел с электронной почтой, – улыбнулась Алина.

– Что такое Интернет я знаю, пользовался услугами Сети, но личную переписку мне не приходилось вести, не с кем было списываться.

– Когда открываете свою почту, вы видите, кто прислал вам письмо, там есть обратный адрес, который вносится автоматически.

– Понял, – кивнул Макар и, не дожидаясь тоста, выпил. – Дальше что?

– Письма, – сказала почему‑ то с большим недоумением Алина. – Она стала писать реже, но писала. Я отвечала…

– Вы спрашивали ее, почему Вероника написала «спаси меня»?

– Н‑ нет, – потупилась Алина. – Я ждала, что она сама объяснит… Но сестра не объяснила. Меня что‑ то удерживало задать ей этот вопрос.

– В таком случае не понимаю, что заставило вас приехать в такую даль.

– Письма.

– Ты что‑ нибудь понял? – спросил он Дергунова под номером два, который слушал очень внимательно, положив локти на спинку стула, на котором сидел настоящий Макар. Ненастоящий Макар отрицательно мотнул головой, зато ответил Колотов:

– Конечно, понял. Алину насторожили письма.

– Чем насторожили? – недоумевал Макар.

– Тем, что Вероника не дала объяснений словам «спаси меня», – сказала Алина.

Взяв желанную рюмочку, Макар ухмыльнулся:

– И все?

– Ты ведешь себя, как свинья, – шепнул ему Дергунов‑ второй.

– Отстань, – отмахнулся от него слегка захмелевший Макар.

– Это вы мне? – хлопнула глазами Алина.

– Что вы, – развел он руки в стороны. – Это я себе. Не обращайте внимания. Значит, вас насторожили послания, в которых не было объяснений словам «спаси меня». Но эти слова были. И пришли они от имени вашей сестры, я правильно понял?

– Да, – коротко ответила она.

– Вы, неудовлетворенная ее письмами, спешите к нам в город, – продолжал допрос Макар.

– Да, – перебила его она. – Я подумала, здесь что‑ то не так…

– Приезжаете сюда и не находите сестру, – подытожил Макар. – По какому адресу проживала ваша Вероника? (Алина опустила глаза. ) – Вы знали ее адрес?

– Нет, – тихо ответила Алина.

– Не делай скоротечных выводов, – поспешил шепнуть Дергунов‑ два, так как Макар выдержал красноречивую паузу, а на лице его было нарисовано: вы не знали, где живет ваша сестра? А как такое может быть? Дергунов‑ два оправдал Алину: – Они жили в разных странах, их разделяли тысячи километров, а переписку вели по электронной почте, где домашний адрес не указывается.

– Допустим, – согласился с ним Макар, подумав: «Раз Вероника вышла замуж, то соответственно сменила фамилию». – А фамилия мужа вашей сестры вам известна?

– Нет.

Макар скрестил руки на груди и уже с интересом смотрел на эту почти небесную женщину, которую совсем не интересовала земная жизнь. А земная жизнь состоит из элементарного и короткого списка: окружающая среда, твои родственники и знакомые, твои цели, методы их достижения. Алина не знает фамилию мужа сестры – это как? А что она вообще знает о новой жизни сестры? Он и закидал ее вопросами, но (как скучно! ) уже знал ответы:

– А за кого вышла замуж ваша сестра? Чем он занимается? Из какой прослойки? Сколько ему лет? Это, надеюсь, вам известно?

– Очень мало. Вероника писала, что вышла замуж за хорошего человека, но ничего конкретного.

– Отлично, – негативно высказался Макар. – Как же вы хотите найти сестру с именем Вероника, которых в России если не миллионы, то уж тысячи – точно? Без сомнения, она сменила фамилию, но вы ее не знаете, вы ничего не знаете о своей родной сестре.

– Вы правы, – сдержанно произнесла Алина, а, судя по лицу, ей хотелось плакать, но она не позволила себе этой слабости. – Я ничего не знаю о Веронике, ничего. Я старше ее на десять лет, когда уезжала за границу, ей было тринадцать. Я запомнила ее подростком с непропорционально вытянутыми ногами, с худенькими руками, длинной шеей, запомнила гадким утенком. Вот и все. Вероника осталась с мамой. Наша мама занялась предпринимательством, что‑ то у нее сложилось не так, она влетела на крупную сумму, ее посадили за мошенничество. А я… Сначала я училась и работала уборщицей в ресторане, потому что там можно было убирать ночью. Я выживала. А потом встретила своего мужа и была без меры счастлива. Знаете, ничто так не застит глаза, как счастье…

– Она не дура, – оценил Дергунов‑ два.

– Я получала письма от младшей сестры и даже не представляла, каково ей приходится. Конечно, я следила за новостями из России, но там они преподносятся однобоко, понять ситуацию невозможно. Когда маму посадили, я стала высылать Веронике деньги, ведь она училась, мне следовало позаботиться о ней. Но я не читала между строк, меня не занимало состояние моей сестры, потому что мне казалось, посылая деньги, я выполняю свой долг, и этого вполне достаточно. Она рассыпалась в благодарностях…

Снова возникла пауза: Алина боролась со слезами. Она отпила несколько глотков из бокала, набрала в грудь воздуха и продолжала:

– Да не в этом дело. Мой муж был гонщиком, у нас родилась дочь. Мое счастье длилось пять лет, потом он погиб. Это была катастрофа. Я переписывалась с сестрой и – представьте мой эгоизм – жаловалась ей на судьбу, изливала душу, но опять не интересовалась, каково ей здесь. Мои страдания были важнее всего на свете. После гибели мужа я переехала к свекрови в Бельгию, она находилась в тяжелом состоянии, ее подкосила смерть единственного сына. Полтора года я ухаживала за ней, а полгода назад она умерла, я и моя дочь стали ее наследницами. И вот тогда‑ то, чуть больше пяти месяцев назад, я получила эту странную записку «спаси меня». Обычно сестра пишет: «Здравствуй, Алина» и так далее, а тут только «спаси меня». Потом все было как раньше. Тогда впервые я задумалась, что моей единственной юной сестре здесь очень плохо. Я приехала, пошла на нашу квартиру, а там моя Вероника давно не живет. Макар… помогите найти ее. Я чувствую, с ней случилась какая‑ то беда. И я виновата перед ней. Возможно, меня наказал бог за черствость и забрал мужа, ведь меня не интересовала судьба ни матери, ни сестры. Сейчас я тоже поступаю эгоистично, ведь это мне нужна родная душа, мне нужна Вероника. Я заплачу вам десять тысяч евро…

– М?! – у него глаза вылезли из орбит.

– Это аванс, – поспешила заверить Алина. – Как только вы найдете мою сестру, получите еще пятнадцать тысяч.

– Сможешь пить год без остановки, – хлопнул его по плечу Дергунов‑ два.

– Почему год? – рассеянно пробубнил Макар, пристально глядя в глаза собеседнице, которая выпалила монолог в считаные минуты. – Хватит на больший срок.

– Потому что через год беспрерывного пьянства ты подохнешь, – беспощадно шепнул Дергунов‑ второй. – Соглашайся.

На этот раз Макар не прореагировал на выпад, его увлекла искренность Алины. Далеко не каждый человек решится выложить о себе нелицеприятную правду, а она выложила. При том краснела и бледнела, что говорит об ее истинных переживаниях и стыде за себя. Макар отхлебнул совсем немного коньяка, лишь бы горло промочить, в это время Дергунов‑ два заявил:

– Занимательная женщина. С чувством ответственности. Это сейчас такая редкость!

И опять пропустил выспренное высказывание мимо ушей. У него еще будет время наговорить массу колкостей своему неутомимому двойнику, которого никто не видит и не слышит, отчего Макар часто попадает в дурацкое положение, потому что отвечает ему вслух. Чтобы окончательно определиться, он спросил Алину:

– А как вы сами думаете: что с ней могло случиться?

Она не нашла слов, только затрясла отрицательно головой, закусив губу, мол, даже приблизительно не могу сказать. Он начал ей подсказывать:

– Может, она водилась с плохой компанией? Наркотиками увлекалась?

– Мне ничего не известно о ней, – еле слышно выдавила Алина.

Макар откинулся на спинку стула и буквально казнил ее своим молчанием и осуждающим взглядом, потом неожиданно сказал:

– Я найду ее. – После выпил рюмку, вздохнул, глядя на бутылку с тоской и любовью, поднялся. – Мне надо подумать, с чего начинать.

– Вот мои телефоны, – Алина протянула карточку. – Когда будете готовы, позвоните мне. Там есть адрес электронной почты…

Дергунов‑ два заглянул в карточку через плечо Макара, а тот подумал: «Не успела приехать, а карточки уже сделала, будто свои координаты нельзя на бумажке написать». В это время Денис напомнил о себе:

– Ну, а мои координаты ты, надеюсь, знаешь?

– Извини, потерял, – развел руками Макар, мол, вот такой я рассеянный.

– Не беда. Держи. – Денис протянул карточку.

Макар взял и побрел к выходу. Переплетя пальцы рук, Алина поднесла их к подбородку и, глядя в спину Макара с отчаянием, спросила:

– Ты уверен в нем, Денис?

– Раз уж он взялся, то найдет. Лишь бы… – и не договорил.

Уловив в его словах пессимистичную ноту, Алина встрепенулась:

– Что? Ты что хотел сказать? «Лишь бы…» – что?

– Не волнуйся, все будет хорошо. Теперь я уверен.

Утром Макар – ни грамма, ни капли. Еще вчера он купил банку меда, пачку сливочного масла, чай и батон. Утром Макар пил чай, намазывая на ломоть хлеба толстенным слоем не только масло, но и мед. Он заметил, что после запоев его всегда тянуло на сладенькое, как беременную на солененькое. Кстати, есть в этой тяге нормальный симптом, будто для тебя не все потеряно, и возврат к прежним устоям вполне реален. Вообще‑ то, для Макара не стоял вопрос – пить или не пить, ведь чтобы не пить, нужен стимул, а его как раз и нет. Впрочем, временный стимул появился, значит, на этот период жизнь пойдет без алкоголя. Пока Макар справляется с собой неплохо. Он ел, оглядываясь по сторонам, но второго Макара не было видно, и он позвал:

– Эй! Ты где? – (Дергунов‑ два не откликнулся. ) – Поговорить надо. Эй! (Дергунов‑ два появился на кухне, привалился плечом к дверному косяку. ) Какие будут предложения?

– Обычно я отсеиваю твои предложения, так что начинай ты, – сказал Дергунов‑ два.

– У меня есть две версии, – сообщил Макар, облизывая пальцы, на которые с бутерброда стек мед. – Девчонку втянули в сексуальное рабство.

– Нет, – двойник коротко поставил крест на идее.

– Почему – нет?

Макару не хотелось расставаться с примитивной версией. Проблема сексуального рабства актуальна, девчонок просто пачками прессуют в подпольных публичных домах.

– Потому что в борделе, друг мой, нет компьютеров, – сказал Дергунов‑ второй. – Там одни кровати. Само собой, что Интернетом без компьютера девочка никак не могла воспользоваться.

От высокомерия двойника Макар поморщился, но стерпел. Сейчас это эфемерное существо, видимое только им, необходимо, дабы определиться, с какой стороны подойти к заданию. Макар возразил:

– Вспомни, что говорила Алина: она высылала Веронике деньги. А если сутенеры прознали, что у девочки есть сестра за границей, к тому же не из бедных? И через Веронику они вытягивали деньги из Алины, а?

– Думаю, сутенеры поступили бы иначе, узнав о платежеспособной сестре в Европе, – заявил Дергунов‑ второй. – Они бы сняли Веронику на пленку в момент, когда ей сделали больно. Я имею в виду физическую боль…

– Понял, понял, – закивал Макар. – И что?

– И поставили б ультиматум: бабки или сестричку живой не увидишь. При этом не ограничились бы скромной суммой. Вторая версия?

– Вторая? – Макар налил еще чайку. – Девчонка с наркоманами сдружилась.

Дергунов‑ второй согласился, но тоном оппонента, которого не устраивает это предположение:

– Это более правдоподобный вариант.

– Кстати! – Макар обрадовался, что его занудный двойник не отверг эту идею. – Муж Вероники запросто может сидеть на игле и выкачивать из нее деньги, обещая завязать. (Дергунов‑ второй изобразил скептическую улыбку). Между прочим, наркоманы не светятся, пока их не прижмет игла.

– Тебе видней. Тебя ведь тоже прижала бутылка. Но ответь, почему Вероника написала всего два слова «спаси меня» и не дала объяснений, от чего или от кого ее нужно спасать и как?

Дурацкий вопрос, потому что на него нет ответа. Именно из‑ за этих двух слов закрутилась история с поисками пропавшей сестры. Поиски обещают быть нудными, потому что в них не будет адреналиновой настойки из опасности, что само по себе неплохо. Погони с выстрелами, бандитские стрелки, трупы штабелями Макара не ждут, а вот поработать мозгами, отвыкшими от напряжения, придется. Скучная предстоит работа, зато денежная. Макар найдет Веронику, потому что человечество еще не отказалось от денег, а их ему надо много – на еду, на квартиру, на ту же выпивку.

Он допивал чай, бросая косые взгляды на свое живое отражение. Хоть бы пару слов сказал, с чего конкретно начинать, – так нет. Дергунов номер два задумался, будто у него под черепом есть все, что положено иметь человеку. Какое счастье, что его не надо кормить, иначе пить пришлось бы меньше, а работать больше, ибо этот квартирант не ел бы заветренную колбасу и зачерствевший хлеб, как ест настоящий Макар.

– Алина, – заговорил он в трубку после скромного завтрака, – я готов встретиться с вами. Где и когда?.. В «Интуристе»? Вообще‑ то, я не люблю ходить по таким местам…

– Ты все больше по подъездам распивать привык, – поддел его Дергунов‑ второй. – Или на скамейках в скверах.

Прикрыв трубку рукой, Макар прошипел:

– Дашь поговорить, блин? Да, да, я слушаю вас, Алина… Хорошо, тогда я к вам подъеду. – Макар положил трубку. – Видал? Она просит, очень просит меня срочно приехать. Ты со мной?

– Конечно. Без меня ты ноль.

Что скажешь на такое заносчивое заявление? Лучше последнее слово оставить за собой.

– Проходите… – Алина отступила в глубь номера.

Макар думал, что попадет в апартаменты, достойные VIP‑ персон, а вошел в обычный двухкомнатный люкс, не поражающий воображение ни размером, ни убранством. Беспокойные искры в глазах Алины, озабоченность в лице и одновременно растерянность – все указывало на ее тревожное состояние.

– Садитесь, – предложила она, указав на кресло.

Макар устроился, приготовился слушать, по всем признакам у Алины появились новости о сестре. Он не ошибся:

– Я получила письмо от Вероники.

– Да? И что она пишет?

– Хотите взглянуть? – Алина подошла к столу, открыла крышку ноутбука. Он приблизился, став у нее за спиной. – Вот. Послание пришло вчера. Читайте.

– «Здравствуй, Алинка, – шевелил губами Макар. – Извини за долгое молчание, сломался компьютер. А ходить куда‑ то в клубы, где с утра до ночи торчат агрессивные подростки и надо ждать несколько часов, когда освободится компьютер, не по мне, я же работаю. К тому же поломка компьютера оказалась серьезной, нужна была приличная сумма на ремонт. Но все позади, мы можем возобновить переписку. Как ты? Как моя племянница? Пришли мне ее фотографии, ужасно хочется посмотреть, какой она стала. У меня все по‑ прежнему. Жизнь настолько однообразна, что писать нечего. Строимся. А что такое стройка в современных условиях… не рассказать. Давно бросили б, но жалко. Столько потрачено средств и сил, что теперь никакая сумма, которую мы получим в результате продажи, нас не обрадует. Вообще‑ то, за недострой много не дадут. Нет, будем тянуть лямку»… – Макар прервал чтение, так как осталось несколько строк длинного прощания. – Вы зря паниковали, у вашей сестры полный порядок.

Но тут подал голос второй Дергунов:

– Кроме того, что она намекает Алине: пришли денег, мы бедствуем.

Макар забыл о своем сопровождении, скромно сидевшем в уголке. Да и не интересовало его, что тот сейчас скажет, Макар смотрел на Алину, а та мялась.

– Видите ли, мне все равно неспокойно.

– Но почему? Что за причина? – задал он логичные вопросы.

– Несколько раз я порывалась пригласить Веронику, разумеется, все расходы взяла бы на себя. Но она всегда находила причину отказаться.

– Вам это кажется странным?

– А разве нет? Разве желание увидеться противоестественно? Отказы Вероники родили у меня подозрения, что она не хочет со мной встречаться.

– Ваши подозрения появились до получения вами письма со словами «спаси меня»? – уточнил Макар.

– Брось этот официальный тон, ты не на заседании Совета Федерации, – одернул его Дергунов‑ второй. – Проще будь, проще.

– Да, это было до получения того странного послания, – ответила Алина.

– А вы сами задавали ей вопросы: кто твой муж, где ты живешь? Адрес у нее спрашивали?

– Сто раз.

– И что она писала?

– Что его зовут Севастьян… имя древнее и непривычное. Вы не находите?

– Имя как имя, – пожал плечами Макар.

– Больше ничего она и не писала, разве что пересказывала различные эпизоды из их жизни. Вы можете прочесть ее письма, я все сохранила.

– Обязательно прочту. Ну, а что с адресом?

– Она писала, будто дом начали строить на окраине, это новый район, названия улице пока не дали, а сами они живут на квартирах, меняют их часто.

– Но это же неправда, – хохотнул он, поражаясь наивности Алины, нет, ее глупости. – Едва начинается застройка хоть во чистом поле, адрес появляется сразу.

– Именно это меня и насторожило.

– Скажите, сколько вы переслали денег Веронике? – спросил он.

– Сумму целиком трудно назвать.

– Ну, хотя бы назовите примерные суммы и с какой периодичностью вы их высылали.

– Когда она училась, я посылала в основном по пятьсот… иногда тысячу…

– Долларов? – обалдел он.

– Да, поначалу. А потом высылала в евро. Затем… Вероника вышла замуж, ей нужны были деньги на обустройство, они затеяли строительство…

– Стоп! Стоп! – поднял обе руки Макар. – Вы же слали деньги на адрес, так? А говорите, не знаете, где живет ваша сестра.

– Не совсем так. После замужества Вероника просила меня слать переводы до востребования. Дело в том, что она не определилась с жильем, к тому же не хотела показывать мужу всю сумму, мол, это его испортит. Севастьян начнет рассчитывать на чужие деньги, обленится. Да и ей хотелось иметь какие‑ то суммы на мелкие расходы, не просить у мужа.

– То есть Вероника отдавала ваши деньги мужу? – уточнил Макар.

– Ну да, – кивнула Алина. – Вероника тогда не работала, а они строились. Я посчитала правильным такой подход… то есть частичное укрывательство денег.

И тут подал голос Дергунов‑ 2, будто и не обратился к Макару, а рассуждал сам с собой:

– Не могла же Алина слать деньги просто Веронике.

Макар воспользовался подсказкой:

– А на какую фамилию вы посылали деньги?

– Вероника оставила девичью фамилию Иванникова.

– Но по фамилии, имени с отчеством, зная год рождения, вашу сестру легко отыскать по прописке.

– Это оказалось нелегко, – охладила его Алина. – Однофамильцы есть, но моей Вероники среди них нет. Она нигде не прописана.

Такого не может быть, чтоб человек жил в городе, но его вроде как и не было. Сестра Алины все равно где‑ то прописана.

– Ну и сколько же вы отправляли сестре после замужества? – задал следующий вопрос Макар.

– Далеко не каждый месяц… от тысячи до трех… иногда пять… – и совсем тихо добавила: – Иногда десять… очень редко.

– Хороши мелкие расходы! – хмыкнул Дергунов‑ второй.

А Макар взглянул на Алину, будто увидел ожившее ископаемое существо юрского периода – безмозглое и бесполезное. Ее попросту облапошили, обманула родная сестра, а она обеспокоена каким‑ то незаконченным письмом. Не исключено, что и письмо сестричка написала с дальним прицелом окончательно обобрать доверчивую дурочку Алину. Ну и сестричка, которой всего‑ то двадцать три года! В сущности, удивляться нечему, конфликт Каина и Авеля не претерпел изменений с библейских времен.

– А вы знаете, что в нашей стране это большие деньги? – тон Макара был не обидным, дураков надо жалеть, хорошо бы еще и подлечить их, но он, к сожалению, не врач. – Подавляющее большинство имеет зарплату две‑ три сотни баксов в месяц, а то и меньше.

– Теперь знаю, – потупилась Алина.

– Еще вопрос: в течение какого времени вы кидали сестре такие подарки?

– На протяжении последних трех лет.

– Вы баловали сестру, – упрекнул Алину Макар. – А вам не кажется, что она занималась вымогательством?

– Но ведь я сама предложила Веронике помощь. Строительство дома дело дорогое и хлопотное.

– За те деньги, что вы перекинули сестре, можно три дома построить. Двухэтажных. А звонки? Вы говорили с сестрой по телефону?

– Нет.

– Совсем не говорили?! – вытаращился Макар.

– Совсем. У нее не было телефона. Вероника писала, что, как только закончат строительство дома, сразу же поставят телефон.

– Ну, а сотовая связь? Мобилы сейчас имеют даже дети.

– Видите ли, у сестры не было мобильного.

Макар спросил желчным тоном:

– Вы так мало высылали, что ей не хватило на мобилу?

– Дело не в этом, врачи запретили Веронике пользоваться мобильной связью, компьютером, кстати, тоже, но как бы тогда мы связывались?

Нет, с таким феноменом, как Алина, ему не приходилось встречаться. Неужели все красивые блондинки рождаются на самом деле без мозгов? Но возможно, он просто принимает желание быть нужной, ответственной, щедрой за обычную глупость? Наивных и доверчивых людей тоже полно. Он принял решение, с чего начать, а то, что отыщет алчную сестричку, не сомневался:

– Мне нужен точный адрес почтового отделения, куда вы посылали деньги.

– Конечно, конечно… – закивала Алина, готовая помогать Макару круглосуточно и всем, чем сможет.

Украдкой он кинул взгляд в угол: Дергунов‑ два задумался глубоко‑ глубоко, обхватив пальцами подбородок, словно он настоящий.

– Алина, – произнес Макар с оттенком сожаления, – мне не хотелось бы вас огорчать, но встреча с сестрой, возможно, не принесет вам радости.

Она прошлась по номеру и присела на подлокотник кресла, в котором сидел Дергунов‑ второй, но Алина же его не видела.

– Я думала об этом, – тихо прозвучал ее голос. – Понимаете, Макар, я не глупая девочка и способна уловить в письмах ноты вымогательства. Но мне кажется… все это не так.

– Что именно? – обалдел он.

– Да абсолютно все! Письма, таинственная скрытность, отказ приехать ко мне. И то, что мы не можем хотя бы поговорить по телефону… все не то, не так. Поэтому я и пришла к выводу, что с моей сестрой что‑ то произошло.

– Но она же пишет вам, – Макар указал на ноутбук.

– Вы будете смеяться, но меня это еще больше пугает.

– Кстати, а вы писали ей, что сюда приедете?

– Нет. После тех слов у меня душа была не на месте, я постоянно думала, что значит «спаси меня». Безусловно, я должна была как‑ то ей помочь, а как? Однажды мне пришла в голову мысль – приехать тайком, посмотреть, как обстоят дела у сестры, и, если по каким‑ то причинам она не хочет меня видеть, уехать назад. Но я не думала, что найти ее будет так трудно. Главный мой ориентир – имя мужа Вероники. Согласитесь, Севастьян имя крайне редкое. Мы с Денисом думали так: найдем людей с этим именем, установим фамилии, потом поедем по адресам, выяснив, где они прописаны.

Это же собрался сделать и Макар. Примитивно. Значит, в мозгах началась деградация. Однако всегда сначала прорабатываются примитивные варианты, случается, что они становятся единственно верными.

– В городе нет ни одного молодого мужчины с именем Севастьян, – говорила Алина. – Мы нашли пару стариков, они понятия не имеют, кто такая Вероника. Тогда я забеспокоилась серьезно. Скажите, Макар, что вы думаете по этому поводу?

Он вновь покосился на собственную особь в углу, надеясь, что Дергунов‑ второй подскажет, чем успокоить Алину. Нет, тот будто заснул. Макар вздохнул:

– Пока я ничего конкретного сказать не могу, Алина. Поведение вашей сестры странное, я бы сказал, чрезмерно странное, но, видимо, есть какие‑ то причины вести себя именно так. Я только могу обещать вам: выясню все, что будет в моих силах. У вас есть фотографии Вероники?

– Немного. – Алина вернулась к ноутбуку. – Только все ее фотографии сделаны до замужества.

– А сколько лет она замужем?

– Четыре года. Вот она – Вероника.

Молоденькая девушка никак не походила на грешного человека, способного бессовестно вымогать деньги у собственной сестры. Ясные глаза, детские губы, изогнутые дугой брови слегка приподняты, а выражение лица – будто все, что ее окружает, бесконечно радует Веронику. Беленькие волосы вокруг круглого личика с персиковым румянцем завершали портрет, придавая ему прелесть юности и чистоты. Хорошенькая, ничего не скажешь.

– Вы написали ответ на последнее письмо? – поинтересовался он.

– Нет, я хотела сначала с вами посоветоваться, что писать.

Макар готов был признать, что в этой женщине есть одно неженское качество – она не спешит. По его личным наблюдениям, подтвержденным умными людьми (мужчинами, разумеется), бабы отличаются от остального человечества тем, что сначала делают, а потом думают. Он прогулялся по номеру, обдумывая беспроигрышный ход. И придумал без подсказки своего второго «я»:

– Напишите, что скучаете, что вам хотелось бы побывать дома. Но! У вас в Бельгии столько ужасов рассказывают и пишут о современной России, что вы страшно боитесь ехать. И все. И попросите ее писать чаще, мол, вы так долго ждете вестей от нее, что начинаете беспокоиться. Подождем, каков будет ее ответ.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒