Лариса Соболева 8 страница

Макар как пробка вылетел из авто и помчался к памятнику. Они сошлись, рук не пожимали, от предложения поговорить в машине Брицын отказался.

– Ага, меня в тачке замуровать проще простого. Здесь побазарим.

– Ладно. Выкладывай, когда ты приехал к гражданке Скобиной, – нарочно взял официальный тон Макар. Он же представился милиционером, Костик не должен догадаться, что разговаривает с частным лицом. – Но сразу хочу предупредить: я знаю, что гражданка Скобина состояла с тобой в интимной связи.

– Ну, состояла, – почесывая нос и стреляя глазами по сторонам, произнес Костик. Видно, боялся засады, нападения и прочих подвохов, которых ждут мнительные и не храброго десятка люди. – А что, нельзя? Идка сама ко мне липла, ну, а я слаб, да, слаб до баб…

– Ближе к делу, – одернул его Макар.

Костик с готовностью закивал и начал:

– Я вернулся из рейса и сразу к Идке поехал в цветочник. Эта дура с моей дурой такой базар развела… Короче, подрались они. Ну, думаю, вставлю ей фитиль…

– Кому именно?

– Идке. Чтоб в мою семью не лезла, а то возомнила из себя дивчину на выданье. В цветочнике мне сказали, что она отпросилась, я к ней домой рванул. Идка к себе меня не пустила, мы у входа погрызлись, но мало. Идка говорит, мол, завтра приезжай, а сегодня у меня гости. Я ей: кто у тебя? Ну, заело, само собой. Думаю себе: пока я в рейсе, эта дура мало того, что жене представилась моей «любимой женщиной», – его аж перекосило от последних слов, – так она еще и мужиков принимает. А Идка мне сказала, что у нее подруга, которой ночевать негде, и что у этой подруги беда случилась. Ну, я психанул, потому что не по‑ моему вышло, и поехал домой. А дома… Ты мою видал?

– Видал.

– Все сковородки я проверил на прочность вот этим местом, – похлопал он себя по макушке. – Психанул. Отъехал от дома и ночевал в «КамАЗе», а то моя баба подлая запросто может поджечь машину вместе со мной. Думал так: дождусь утра и поеду к Идке, насовсем, буду жить там. Назло моей дуре. Ну, выпил мало‑ мало, полбутылки, а за рулем я ни‑ ни. Зато поспал хорошо. Глаза продрал – уже светло было. Умылся под колонкой и к Идке поехал. Приехал, значит, машину на улице оставил, пошел к ней. Дверь была открыта, я вошел, а там никого. Телик работал. Думаю, подожду. Посидел немного, думаю: а чего без дела сидеть? Вот этого самого – без дела – я терпеть не могу, честно. У Идки кран в душе все время тек, я решил посмотреть его, ну и починить. Открываю дверь, а там она…

– И ты сбежал, – догадался Макар.

– А ты б не сбежал? У меня, между прочим, трое детей. Кто их поднимать будет? Государство гребаное? Ага, щас.

– А ты не подумал, что она в обмороке и ей нужна помощь?

– Какой обморок! – вытаращился Костик. – Я сразу понял: пришили ее, потому что сама она умереть не могла, здоровая была как лошадь.

Ненастоящий Дергунов хихикнул и зашептал на ухо:

– Этот козел мог бы милицию вызвать. Но не вызвал, а, трусливо поджав хвост, убежал. Не стоит с ним тары‑ бары разводить. Не убивал он, его жена тоже. Не тот это народец, к счастью. Алина права, следовало поехать в институт. Короче, завязывай, Макар, надоело слушать неандертальца.

Но Макар задал еще вопрос для очистки совести:

– Подозрительных людей во дворе видел, когда шел к Иде?

– Подозрительных? – поднял плечи Костик. – Не заметил, честно. Во дворе никого не было, как я помню…

Костик вдруг впал в задумчивость. Если у всех людей между бровей пролегает одна‑ две глубокие складки, то его лоб сложился в гармошку с мелкими черточками. Надо полагать, ума под этим лбом не столь уж много, потому он и не производил впечатления умного. Макар слегка толкнул Брицына в плечо:

– Так что ты там помнишь? Кто‑ то был во дворе?

– Ага. За углом дома. Там узкий тупик и постоянно парочки прячутся для этого самого дела, я их не раз гонял. Прикинь, даже зимой трахались.

– Значит, парочка была?

– Наверное. Я только рукав видел, когда к Идке шел. Голубой. То ли куртка, то ли пальто. А смотреть на этот раз не стал, кто туда зашел.

– Точное время можешь сказать, когда ты зашел к Иде?

– В половине десятого остановился, это точно. Ну, пару минут шел к дому… Слышь, что мне будет? Я ж не виноват, клянусь.

– Езжай домой, – махнул рукой Макар и направился к машине.

– Спасибо! – крикнул вдогонку Костик. – С меня пузырь… Слышь?

Макар шел, бормоча с угрозой, скорей всего Костику:

– Как только развяжу, припомню тебе про пузырь. Голубой рукав… жена Севастьяна была в голубом пальто… – Плюхнувшись на сиденье, он посмотрел на часы. – В институт, Алина. Надеюсь, успеем застать начальство.

Оба даже не предполагали, какой сюрприз их ждет.

Высшее начальство они не застали, а хотелось с самым главным поговорить, он‑ то наверняка всех студентов помнит. Вахтер сказал, что декан на месте, к нему и отправились Макар с Алиной. Маленькая женщина, которую не брала старость, энергичная, с задорными глазами и улыбчивая, очевидно, общение с молодежью пошло ей на пользу, просмотрела документы и закивала:

– Не понимаю, что вас смущает. Да, это наши грамоты. И диплом мы выдали Веронике. Чудная девушка, труженица, но малообщительная.

– Эта девушка? – показал Макар фоторобот жены Севастьяна.

Декан взяла снимок, приподняла брови, затем надела очки, наконец, дала отрицательный ответ:

– Ну, что вы. Это же не Вероника.

– Но она была вашей студенткой?

– Нет‑ нет, у нас не было этой студентки.

– Вы уверены? – спросил Макар. – Это не фотография, а составленный портрет, который, возможно, имеет мало сходства с оригиналом.

– Помилуйте, я работаю в институте со дня основания, то есть десять лет. Девушка на вашем рисунке похожа на Веронику, но это не она. А диплом и грамоты мы выдали Веронике Иванниковой.

– Тогда посмотрите на подписи, они настоящие?

Деканша снова надела очки, внимательно изучила подписи и сказала:

– Конечно, все подписи подлинные.

– Не о том спрашиваешь, – шепнул Макару Дергунов‑ второй. – Обрати внимание на дату выдачи.

Макар посмотрел в диплом и едва не выпал в осадок. Всего одна дата, оказывается, способна сделать переворот в мозгах. Не понимая, как такое может быть, он поднял настороженные глаза на декана и медленно, чтоб она вникла в каждое его слово, сказал:

– Выдан диплом два года назад. Выдали его Веронике?

– Кому ж еще? – недоумевала деканша. – Диплом вручили в торжественной обстановке, был выпускной бал. Правда, Вероника на бал не осталась, получила диплом и ушла.

– Алина, дай фотографию Вероники, – не глядя на нее, потребовал Макар, забыв, что обращался к ней только на «вы». Он в упор уставился на пожилую женщину, можно было подумать, что подозревает ее в чем‑ то нехорошем. Алина живо достала фото, он положил его перед деканом. – Эта девушка получала диплом?

– Естественно, – утвердительно сказала декан, но смотрела на Макара тоже с подозрением, видно, он показался ей слегка тронутым.

А у того извилины закрутились одна за другую, может, они окончательно выпрямились даже без спиртного, поэтому он никак не мог сложить числа? Вернее, складывать тут нечего, однако все остальное в его голове перемешалось. Тем не менее он сообразил спросить:

– Вероника училась на очном?

– Сначала да. Но четыре года назад мы открыли заочное отделение, Вероника сразу перешла на заочное обучение, проучилась два года.

– Что вы еще можете о ней рассказать?

– Простите, а в чем, собственно, дело? – поздно спохватилась она.

– Это родная сестра Вероники, – представил Макар Алину. – Мы разыскиваем девушку, а она как в воду канула, ничего о ней не известно.

– Как же диплом и грамоты попали вам в руки? – изумилась декан.

– Мы… – открыла было рот Алина, но Макар ее беспардонно перебил:

– Случайно. Вероника забыла диплом и грамоты на квартире, которую снимала. Так что вы знаете о ней?

– В общем‑ то, ничего плохого, – пожимая плечами, произнесла деканша, видно, так и не поняла, чего от нее хотят. – Вероника очень исполнительная девушка, без проблем…

– Может, она вышла замуж? – подсказал ей Макар.

– Видите ли, у нас институт частный, платный, мы взяли за правило не вторгаться в личную жизнь студентов.

Макар настолько потерялся, что не знал, о чем еще спросить эту женщину, на помощь пришел второй Макар:

– Спроси анкету.

– Разве вы не составляете анкеты студентов? – подхватил он.

– Конечно, у нас есть анкетные данные, но Вероника окончила институт два года назад, ее анкету надо искать в архиве.

– Нам очень нужно найти анкету, – сказал Макар тоном, после которого собеседница просто обязана была проникнуться проблемой. – Алина приехала издалека, из другой страны. Не видела сестру десять лет, но помогала ей получить образование в вашем институте. Она соскучилась, мечтает увидеть свою сестру. Можем ли мы надеяться на вашу помощь?

– Я дам распоряжение найти анкету Вероники, – пообещала деканша.

Денис ждал у машины, встретил их немым вопросом, а они ему в ответ – ни полслова. Алина уступила место водителя и, что озадачило Дениса, поглядывала на Макара так, словно он выкинул некий фортель и теперь она ждет от него объяснений.

– Ребята, вы чего такие? – полюбопытствовал Денис, поворачивая ключ в зажигании, мотор завелся. – Поругались, что ли?

– Хуже, – промямлил Макар. – Я, Денис, впервые ничего не понимаю. Боюсь потрясающе лопухнуться.

– Да что же произошло? – Денис заглушил мотор и переводил глаза то на Алину, сидевшую на переднем сиденье, то на Макара сзади.

– Видишь ли, Денис, – сказал тот хмуро. – Жена Севастьяна замужем за ним четыре года, он отдал нам грамоты и диплом на имя Вероники.

– Ну и что, что? – подгонял его тот, потому что Макар говорил медленно и с паузами. – Мы же пришли к выводу, что жена Севастьяна забрала…

– Дай договорить, – вяло остановил его Макар и так же вяло указал жестом на здание института. – В этом храме экономики и права училась Вероника. Настоящая Вероника. И она, а не жена Севастьяна, окончила институт два года назад.

– Это же и так понятно, – недоумевал Денис.

– Отними цифры. Четыре года и два.

– Не понимаю.

– Так и я не понимаю, – развел руками Макар, издав вымученный смешок. – Мне ясно одно, но это как раз и создает путаницу. Налицо факт: в то время как жена Севастьяна уже была Вероникой, настоящая сестра Алины училась в институте в этом же городе, награждалась почетными грамотами за выпуск стенгазеты и участие в художественной самодеятельности, перешла на заочное обучение. А потом, всего два года назад(! ), наша Вероника в торжественной обстановке получила диплом. Диплом, который дал нам Севастьян вместе с грамотами и сказал, что это все принадлежит его жене.

Макар отвернулся к окну и нахохлился, давая время Денису сложить неслагаемое. Адвокат, который должен соображать мгновенно, ибо часто от скорости его мышления зависит, выиграет он или проиграет дело, надолго впал в состояние наподобие комы. И Алина была не лучше, у деканши она все слышала своими ушами, но не придала значения нестыкующимся годам. Только думала, почему Макар задает нелепые вопросы, например, о той же форме обучения. Ее полностью выбила из колеи новость, что Вероника, а не жена Севастьяна, получала диплом. Значит, с сестрой ничего страшного в то время не случилось, а произошло все значительно позже. Алина не понимала, отчего Макар занервничал, что такое он заметил, чего не заметила она. Но когда он разложил ситуацию по полочкам, она почувствовала, как по коже пробежал холодок. Нет, все это можно объяснить только одним словом: мистика.

Ожил Денис:

– Покажи диплом.

Макар достал из папки «корочки», вручил Денису, который внимательно прочел не только сам диплом, но и вкладыш с оценками. Вернув его Макару, снова задумался, потирая шею ладонью, но вскоре встрепенулся:

– Надо посмотреть свидетельство о браке.

– Зачем? – полюбопытствовала Алина.

– Уточнить, кто выходил замуж за Севастьяна. В свидетельство вписывают фамилии, имена и отчества по паспортным данным. Может, нас ждет еще какой‑ нибудь сюрприз. Макар, как ты думаешь?

– Не возражаю, – тот без энтузиазма встретил его идею, потому что не имел собственных.

А время неслось… Кажется, только что было утро, не успели глазом моргнуть – наступила ночь. Во всяком случае, уже стемнело, когда Денис остановился у ворот и посигналил. Севастьян не скрыл, что поздний визит его напугал:

– Что еще стряслось? Когда вы появляетесь так внезапно, меня начинает трясти.

– Нас тоже трясет от неизвестности, – сказал Денис. – Скажите, свидетельство о браке ваша жена случайно не прихватила с собой?

– Кажется, нет.

– Покажите его нам.

– Заходите в дом, собаки заперты, я только что хотел их выпустить.

Свидетельство сначала взял Денис, изучил все буквы, передал Макару. Алина не стала смотреть, боясь увидеть в написанных строчках нечто страшное, присела на краешек кресла и замерла, напряженно ожидая, что скажут Макар с Денисом. С не меньшим любопытством уставился на них и Севастьян. Макар положил на стол свидетельство, взглянул на Алину:

– У вас был один отец?

– Да, – ответила она. – Когда Веронике исполнилось полтора года, у папы появилась другая женщина, он бросил нас и уехал с ней куда‑ то на Север. Мы с ним ни разу с тех пор не виделись.

– Его звали…

– Евстигней.

– А девичья фамилия ваша…

– Иванникова, – поспешно сказала Алина.

– Да что вы там нашли, черт возьми? – указал одними глазами на свидетельство Севастьян.

– В том‑ то и дело, что ничего. – И Макар кинул свидетельство на стол, затем упал в кресло, потер двумя пальцами переносицу, после чего откинулся на спинку и закатил глаза к потолку. – Севастьян женился на Веронике Евстигнеевне Иванниковой.

– А я разве не говорил то же самое? – поднял плечи хозяин дома. – Не понимаю, что вас так разбередило?

Макар отвечал не ему, он, произнося фразы, застрявшие в мозгу занозой, сам вдумывался в то, что говорит:

– Когда ваша Вероника выходила за вас замуж, наша Вероника училась в институте. Диплом, который вы нам дали, был выдан нашей Веронике два года назад, а ваша была замужем уже два года.

– А диплом не поддельный? – осенило Дениса.

– Декан заверила, что диплом и подписи настоящие, – сказала Алина.

– Ну… – развел он руками. – Сейчас столько умельцев…

– Ай, брось, – отмахнулся Макар. – Но для твоего спокойствия можем отдать диплом на экспертизу.

– Послушайте! – Кажется, теперь и Севастьяна осенило. – А совпадения разве не может быть? (Гости не поняли. ) Однофамилицы?

– Совпадение – едва ли, – усмехнулся Денис. – Ну, имя еще куда ни шло, а отчество? Евстигнеевна! Вам часто встречались люди с таким отчеством? А фамилия? Не Иванова, не Ивановская, не Иванченко, а именно Иванникова…

– Главный аргумент – Алина, – добавил Макар. – Ваша жена вела с ней переписку, получала деньги и на свидание пришла. Так что о совпадении речи быть не может.

– Черт, – стукнул себя по лбу Севастьян, – я выпустил это из виду. Но ведь должно же быть какое‑ то объяснение всему?

– Оно есть, – сказал Макар и резко вскочил на ноги. – Все, господа‑ товарищи, моя голова хочет отдохнуть.

На кухне Алина опустилась на стул, подперла ладонью подбородок и задумалась. Денис поставил на плиту чайник, достал из холодильника продукты, поглядел на нее с сочувствием.

– Ты похудела, – заметил он.

– Мы с Макаром который день забываем пообедать.

– Я завтра свободен, буду контролировать, чтоб вы вовремя поели, – пообещал он. – Иди в комнату. На кухне я обычно завтракаю, потому что тороплюсь, а вечером предпочитаю у телевизора посидеть.

– Тебе помочь? – Алина с неохотой поднялась.

– Иди уж, ты устала больше. Переживания не что иное, как стресс, он отнимает много сил и здоровья, а у тебя стресс затянулся.

Она и не возражала. В комнате уселась на диван, поджав под себя ноги, включила телевизор и, прижав диванную подушку к груди, смотрела в экран. Шел фильм, лирическая комедия, артисты старательно гримасничали, надо полагать, смешили зрителей, но разве Алину сейчас рассмешишь? Она находилась в своих нерадостных мыслях.

Денис прикатил тележку, переставил тарелки на столик, придвинул его к дивану. По идее, голодная Алина должна была наброситься на еду, она же не только не притронулась к ней, а, казалось, слишком увлеклась действием на экране. Денис знал, что она голодна, подсел к ней, провел кончиками пальцев по виску вниз, потом по щеке, сказал баюкающим голосом:

– Э‑ эй… Кто сегодня весь день не ел, ты или я?

Она осталась безучастной и к прикосновению, и к голосу, и к вопросу. Не отрывая тусклого взгляда от экрана, Алина спросила:

– Скажи, как ты все это себе представляешь?

Он отстранился, сжал губы, подумал и решил уйти от вопроса:

– Ты выпьешь?

– Да.

Денис взял с тележки бутылку вина, замер с ней, передумал разливать в бокалы и поставил на место. Принес коньяк и две рюмки, решив, что крепость напитка погасит смятение в душе Алины. Она залпом выпила рюмку, взяла кусочек сыра и, медленно жуя, вернулась к своему вопросу:

– Ты не ответил. Ведь у тебя есть собственная точка зрения.

– А если моя точка зрения тебе не понравится?

– Говори, там разберемся.

И она наконец посмотрела на него. Посмотрела требовательно, желая услышать хоть какие‑ то разумные разъяснения. Однако Денис, закурив, не высказывал личную точку зрения, наверное, она ужасна, он не хотел дополнительно огорчать Алину.

– Понимаешь, Денис, – заговорила она, – я чувствую себя отвратительно. Когда хоть приблизительно знаешь – что и как, внутренне готовишься к плохому или хорошему результату. А я не знаю, к чему себя готовить. Вся эта история с двумя Верониками видится мне… – Она сделала паузу, подбирая слова.

– Грязной? – подсказал он.

– И это тоже. Но я не то хотела сказать. У меня предчувствие, что произошло нечто страшное, непоправимое. У жены Севастьяна есть некая цель…

– А свою сестру ты не берешь в расчет?

– В каком смысле? – озадачилась она.

– В прямом. Тебе не кажется, что обе Вероники действуют заодно?

У Алины расширились глаза – то, что он сказал, действительно было ужасно. Нет, подобная мысль ее не посещала, да и не могло такое прийти ей в голову. Она, отказываясь верить Денису, всплеснула руками, но он пресек возражения, готовые сорваться с ее языка:

– Погоди, не торопись противоречить, ты же сама захотела узнать мою точку зрения. Давай рассуждать трезво, без сантиментов. Ты оставила сестру подростком, прошло десять лет, она изменилась хотя бы потому, что выросла. При этом ты понятия не имеешь, в какой среде она росла.

– Но соседи…

– Алина! – воскликнул он с упреком. – Соседи не показатель. У нас часто родители не знают настоящий круг общения своих детей. А потом, когда детишки совершают преступления, случается – особо тяжкие преступления, папы с мамами рвут на себе волосы и вопят: откуда он такой взялся? А они всего‑ навсего оставили ребенка без контроля, излишне доверяя ему. Потому что каждый заблуждается: со мной и моими детьми ничего дурного произойти не может.

– Это камень в мой огород? – спросила уныло Алина.

– Да нет же, нет. Ты была слишком далеко, скорее это камень в огород твоей матери, уж прости меня. Многие занимаются бизнесом, но далеко не всякий предприниматель садится на скамью подсудимых. Она должна была предусмотреть последствия и не оставлять Веронику одну.

– Допустим, я согласна с тобой – и что?

– Видишь ли, не может быть, чтоб жена Севастьяна воспользовалась чужим именем, зная, что настоящая Вероника живет и здравствует в том же городе, свободно гуляет по нему, учится в институте. Неужели ты считаешь, что она с потолка взяла ее имя? А как объяснишь, что у нее оказались свидетельство о рождении, диплом, грамоты Вероники? Забрала – это слишком мягко звучит. Причем, жена Севастьяна не училась в институте. А откуда она узнала о тебе? Так вот, Алина, вывод напрашивается один: твоя сестра сама отдала ей документы. Следовательно, обе Вероники заодно. Вот такая у меня точка зрения.

– А «спаси меня»? Это что было?

Алина не хотела расставаться с мыслью, что ее сестра стала жертвой подлого заговора. А Денис, напротив, все больше склонялся к этой версии.

– Когда она это написала? Полгода назад? Почему не раньше? А теперь скажи, когда жена Севы забрала диплом?

– Два года назад?

– Не раньше, – удовлетворенно кивнул Денис. – Почему же она в то же время не избавилась от Вероники, если предположить, что твою сестру где‑ то держат? Нет, Алина, у двух Вероник крепкий альянс и хитро спланированная акция, но какую цель она имеет, не берусь угадывать. Для меня более‑ менее ясно одно: что‑ то у них не получилось, произошел сбой, возможно, твой приезд им помешал.

Глаза Алины заволокли слезы, они покатились по щекам быстро, одна за другой.

– Но почему? За что? – выдавила она.

Денис пожалел о сказанном. Его безжалостные слова причинили боль Алине, она этого не заслужила. Хотя кто знает точно, что лучше: открыть глаза и смотреть правде в лицо, или витать в облаках? Он притянул Алину к себе, но не находил слов утешения.

– Возможно это месть. Существует категория людей, которые не терпят успешных, богатых, да просто умных. Они считают, что этим людям незаслуженно повезло, самые отчаянные из них пытаются исправить якобы ошибку судьбы. И методы избирают подлые и жестокие. Знаешь, в чем парадокс ситуации с двумя Верониками? Все сделано потрясающе глупо, и в то же время чувствуется расчетливый ум. Не плачь, Алина, я ведь могу ошибаться, – наконец‑ то нашел он способ утешить ее.

О, как подействовала на нее последняя фраза! Подняв заплаканное лицо, Алина с надеждой спросила:

– У тебя есть и другие мысли?

– Лгать не буду, пока нет, – вытирая большими пальцами мокрые дорожки на ее щеках, сказал Денис. – Но у нас есть Макар, ты только верь ему.

– Макар растерян не меньше меня и тебя.

– Все равно верь. Макар разберется…

Он долго ждал, когда сможет сказать себе: можно. Этот момент просто надо почувствовать и не дай бог его упустить, другого может не наступить, потом о нем пожалеешь. Еще сомневаясь, Денис чуть‑ чуть приблизил лицо к лицу Алины, она не шелохнулась, не отодвинулась, не опустила голову, что было бы равносильно отказу. И он бы понял, настаивать не стал бы. Но сейчас, очевидно, пришел тот миг, когда их стремления совпали. У Алины возникла необходимость в буквальной защите, которую дает мужчина, его обнимающие руки, обещающие губы. А ему нужна была она потому, что это она. И ушло стеснение, какое бывает при первой близости у людей с большими требованиями к себе и окружающим. Пришло обоюдное понимание, что есть настоящее, оно сильнее навалившегося хаоса, который рано или поздно развеется. Может, завтра будет все по‑ другому, но сейчас казалось – надо именно так: любить – это очень просто, гораздо сложнее ненавидеть.

А Макар в то же самое время спорил с самим собой, или с галюником. Больше‑ то было не с кем. Но в нынешнем общении его не устраивал тон второго Макара – унизительный, с подковырками.

– Вот‑ вот, бесишься! Ишь, привык на коне скакать. А в данном случае извилинами надо шевелить.

– Что ж ты не подскажешь, какую извилину подключить? – желчно спросил его Макар и, размахивая руками, как мельничными крыльями, припомнил: – «Я умнее! Без меня ты ноль! » Я ноль, я? А ты тогда что?

– Не пыли. Тебе не попадалось по‑ настоящему сложных дел, поэтому сейчас ты раскис. Безнадежных ситуаций не бывает. У тебя достаточно зацепок, распорядись ими разумно. Так и быть, подсказываю. Первая зацепка: старуха, убитая в подворотне. Вторая: институтская анкета, вдруг повезет, и ты нащупаешь ниточку. Третья: Ида…

– Ида! – взвился Макар. – Вождь краснорожих Костик видел голубой рукав за углом дома Иды. Видел как раз тогда, когда Иду задушили. А в голубом пальто была фальшивая Вероника. В связи с новыми фактами я не берусь утверждать, что она не имеет отношения к убийству. И сообщника у нее не было, потому что была сообщница. И есть.

Дергунов‑ второй будто не слышал. А как сидел! Нога за ногу, спина прямая, руки скрестил на груди, подбородок поднял. А вид! Воплощение ума, достоинства и величия. Неужто и Макар был когда‑ то таким противным типом? В сущности, он смотрел на себя же, но как бы со стороны, значит, был таким же. Теперь понятно, почему многие не выносили его.

– Четвертое… – вещал противный тип. – Ограбление Севастьяна. Пятое: диплом, грамоты, свидетельство о рождении настоящей Вероники…

– Обе они сволочи, – процедил Макар. – Потому что в сговоре.

Но разве можно сбить с толку второго Дергунова? У него же нет ни чувств, ни эмоций, ни всего остального, чем наделен живой человек. Менторским тоном он продолжал:

– Обобщай больше, держи в уме все, что стало известно, ничего не отбрасывай. И логику подключи. Свою, а не чужую.

Макар плюхнулся на стул, закурил и сгорбился, ворча:

– Логика примитивна: девочки составили четкий план, действовали сообща. Что ими двигало – алчность или кураж, желание утвердиться, почувствовать себя смелыми и сильными, – не знаю…

– А тебе не все равно? Найти‑ то обеих предстоит.

– Не все равно, – буркнул Макар. – Одно дело, когда ищешь преступника, который прячется, убегает, охвачен паникой, потому делает ошибки. Другое дело – две хитрющих бестии, наглые и отчаянные. Это уже сообщество. Они намеренно создают путаницу…

– Я же сказал, – поморщился Дергунов‑ второй, – свою логику подключи, а не чужую. В связи с этим напомню: старуха, умирая, повторяла имя Алины. Шла она наверняка к ней. Зачем?

– Какое это теперь имеет значение? Может, случайно узнала о планах Вероник и хотела предупредить Алину, что ей грозит опасность.

– Может и так, – вроде бы согласился Дергунов‑ второй. – А мотивация убийства Иды, где она? Запутывание? Глупо совершать тяжкое преступление, чтобы кого‑ то запутать. Так же обстоит дело и с другими фактами.

– Не понимаю, чего ты хочешь?

– Чтоб ты занимался пока сбором информации. Не можешь понять чужую логику – наплюй на нее. Не видишь ошибок? А я вижу. Убийца‑ то не предполагал, что бабуля после удара проживет еще несколько минут и назовет имя Алины, значит, это ошибка. Теперь диплом. Жена Севастьяна не думала, что муж отдаст тебе диплом, и по нему ты установишь дату выдачи, а также, кто именно его получал. Это улика.

– Куда там ей было думать! – фыркнул Макар. – Она спасалась от нас.

Неожиданно Дергунов‑ второй задумался, выпятив нижнюю губу и тараща глаза в никуда. Явно ему в голову пришла любопытная мысль, Макар ждал, пристально глядя на него и не мешая. Наконец тот сказал:

– А ты не знаешь, зачем ей понадобился чужой диплом?

– Понятия не имею.

– А грамоты? Она уже жила с Севастьяном два года… Неужели без диплома и грамот он любил бы ее меньше? Разве это не странно?

– Наверное, она принесла ему диплом, чтоб он не сомневался в ее компетенции, – пришло в голову Макару.

– Слабовато, – покривился Дергунов‑ второй.

– Но она же помогала ему разбираться в бухгалтерии! А на самом деле Вероника помогала ей. А цель… Хм! Обе хотели получить доступ к банковскому счету Севастьяна. Но девочкам не удалось опустошить счет полностью, удовлетворились частью, потому что случайно заимели платежку и чековую книжку. Думаю, планы их далеко простирались. Не исключено, что Севастьян в скором времени поел бы несвежих грибочков и стал бы жмуриком. А там настала бы очередь и Алины с дочерью. Вот они планы!

– Черт его знает, – не поддержал его Дергунов‑ второй, впрочем, он всегда противоречил Макару, наверняка из вредности. – Еще я все время думаю о рецептах. Носки поглажены, а рецепты…

– Дались тебе эти рецепты, – фыркнул Макар.

– Мне не нравится все, что выбивается из стройного ряда. Беспорядочные рецепты как раз и выбиваются.

– Это у тебя выбилось. Жена Севастьяна создавала образ идеальной хозяйки, но только там, где ступала нога мужа. А в вопросы кулинарии он носа не совал, она и позволила себе небрежность.

Он высказался и ждал вердикта галюника, но тот углубился в себя, значит, нет у него доводов против. Вообще‑ то, сейчас Макару хотелось слышать противоположное мнение, чтобы выстроить стратегическую линию. Напрасно ждал.

– Ну и фиг с тобой, – махнул он рукой.

Макар бухнулся плашмя на кровать, выключил настольную лампу и затих. Лежал достаточно долго, чтобы заснуть, только сон любит покой внутри, тогда он приходит, а у Макара в душе сплошная неразбериха.

– Сунь в морозильную камеру голову и остуди ее, – посоветовал из темноты Дергунов под вторым номером. – Холодной головой надо работать, иначе ты начнешь делать ошибки, что чревато.

Как ни противно, но Макар признал, что оппонент прав. Да, свою логику надо подключить, а не думать о логике двух Вероник. Творились и творятся нелепости, но между ними же есть связь. Догадаться бы, в чем она. Точно! Надо искать связь между происшествиями и найденными уликами.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒