Вика Варлей 26 страница

Строгая продолжала:

— Ну, что у Вас ко мне еще? Вот это что у Вас? Что за данные? А, финансирование? Да-да. Еще и приблизительные налоги? Оставляйте!

Колесникова медленно пододвинула листы. Ее виноватый взгляд встретился с непроницаемым холодным взглядом начальницы. Бледная, напряженная, с поникшими плечами возвратилась за свой стол. Уронила лицо в ладони. " Не умеешь врать — не лезь! " — подсыпало соли на больную рану невидимое радио. В ответ раздался лишь глубокий, полный безысходности выдох.

Глава 58

Наступило лето, жаркое, душное, с пыльными замученными деревьями, раскаленными, как сковородка, сиденьями автомобилей, комарами и ягодами. Стараясь все время проводить возле кондиционера, Вика подолгу задерживалась в офисе — благо дни длинные, возвращаться поздно домой стало совсем не страшно. Продажи росли как на дрожжах, от клиентов не было отбоя, квартиры и парковки улетали, словно горячие пирожки, расселение также шло быстро так, что днем Колесникова была все время занята. Суета и какая-то толчея стали постоянными соседями, — группы людей постоянно сновали туда — сюда, выходили и заходили, сидели на диванах возле комнаты переговоров, пересаживались за столы, читали, подписывали, приглашали юристов, звонили, совещались, спорили, вызывая неудовольствие всей бухгалтерии. Семейные отношения покупателей и неурядицы, конфликты, вызванные дележом наследства, долей, денег, открыто обсуждались с агентами и Ириной. Последняя, деловито размахивая руками, вся в бурных эмоциях и чувствуя себя в своей стихии, старалась предупредить Вику заранее, как лучше провести сделку, кому заплатить вперед, кого заставить подождать, кто собирается платить валютой, кто — прячет под рубашкой рубли.

— Представляешь, — подбегала к ней раскрасневшаяся как спелый томат заместитель директора, — просят в обмен на свою деревянную клетушку знаешь что?

— Ну?

— Трехкомнатную в новом кирпичном доме на третьем этаже и с евроремонтом!

— Нормально, хорошее желание!

— Ага! При этом дом должен быть расположен так, чтобы рядом были: детский садик, школа и музыкальная школа — не дальше одной остановки.

— Это кто спрашивает?

— Да, вообще, бомжи какие-то.

— Ну, люди почувствовали аппетит. Ничего не было, а тут — возможность на халяву урвать. Кто же откажется?

— Ну, как на халяву? Мы же должны все в рамках закона делать, потом еще перед администрацией доказывать, что не верблюды — за каждый рубль отчитаться. А ты знаешь эту крысину в администрации! Я каждый раз к ней, как на эшафот иду.

— Они — то об этом не догадываются. Им кажется, что у них в этой жизни ничего не было, потому что кто-то недодал. Всю жизнь кто-то должен и виноват в их проблемах. Сейчас виновата в этом ты!

— Да, кстати, завтра такая краля придет! Синюга последней степени тяжести. Ее завтра директор агентства привезет, надеюсь трезвую. Сам. Готовь под нее деньги прямо с утра!

— Ну, ты даешь! А пораньше предупредить было никак нельзя? Мне " баба Нина" и так уже выговаривала.

— А чего это она тебе выговаривала?

— Ну, что деньги расходуются не по плану, и потом — я закажу одну сумму, а выбираем другую.

— И что?

— Ну, так берем кредит, а он то висит на счете, то не хватает.

— И что делать? Я что, всех клиентов строевым шагом заставлю ходить? У меня по расселению по две-три сделки в неделю срывается. Кто-нибудь засомневается и привет!

— Поступило предложение вычесть с тебя проценты за несвоевременно используемый кредит!

— Ага! Супер! А доплачивать за все то, что я экономлю, мне никто не собирается?

— Ну, это уж к шефу. Да, не расстраивайся ты, — потрепала Вика Ирину по руке, — мне кажется, что Нина Константиновна просто так сказала. В целях контроля. Показать, кто тут главный!

— То же мне контролерша! — огрызнулась женщина, потом чуть спокойнее добавила, — какого хрена она к нам лезет? Я свою работу и без нее знаю. Вот пусть за кредитом и следит! Что, обратно вернуть нельзя? Ой, совсем забыла! Ты знаешь какой хозяйственный у нас Мухин оказывается?

— А что?

— Пришел тут из магазина с двумя пакетами фруктов и соковыжималкой! Наделал сока и полдня поил нас с Ксюхой. Девчонка уже от него стонет, каждые пять минут в туалет бегает.

Вика не могла не рассмеяться:

— Убивает заботой?

— Что — то вроде того. Кстати, и тебя просил не забыть заглянуть.

— Мне тоже достанется? Ура!

— Гипотетически, все возможно, — прыснула Ирина, — пойдешь?

— А то как же? Обидится! А Вас, девушка, попрошу матерными словами не выражаться, — скорчила гримасу Колесникова и направилась в кабинет директора.

Навстречу ей выбежала запыхавшаяся Любка. Не стесняясь присутствующих рядом секретаря и охранника, громко выплеснула:

— Всем теперь расскажу, что меня Мухин насилует орально!

Заметив опешившую от такой новости Колесникову, на щеках которой появилась краска смущения, басисто воскликнула: — У меня апельсиновый сок уже обратно лезет!

Финансовый директор в который раз поразилась тому, как в такой нежной и хрупкой оболочке, заключенной в простенькие синие джинсы и белую рубашку, умещается настолько хриплый, неподходящий голос.

На следующее утро, как и обещала Ирина, в сопровождении двух женщин — агентов на третьем этаже появилась гостья. Вика вместе с главным бухгалтером специально вылезли на нее посмотреть. И посмотреть было на что! Одутловатая, в каком — то невообразимого фасона и цвета платье до колена, в босоножках на высоких каблуках и иссиня- черном парике, съехавшем на бок, к ним навстречу шла, пошатываясь и злобно ругаясь, маленькая плотная женщина. Поддерживаемая, ко всему, за локоть директором того же агентства. Держал он ее крепко, несмотря на периодические попытки вырвать руку. На лице женщины красовался огромный фиолетовый синяк с заметными невооруженному глазу попытками его скрыть. Губы с ярко-красной помадой, опухшие веки подведены яркими синими тенями. Донесся отвратительный стойкий запах. Клиентка, словно королева со свитой, скрылась в переговорной.

Из своего кабинета легко и быстро, несмотря на тучную фигуру, выпорхнула Ирина, и, заметив скривившееся от смрада лицо девушки, остановилась.

— Это еще че-о, — протянула заместитель, — ты ее с утра не видела! Агенты вообще не спали ночью.

— Почему?

— Да, караулили ее, боялись, что нажрется без них. У них третий раз сделка с ней срывается — она все время откуда то бутылку достает. Кто ж пьяной даст документы подписывать?

— Ничего себе! Хороша, чертовка!

— Да ты что, — уже хохотала Ирина, — они ее с шести часов в порядок приводили! Сначала в тазу во дворе мыли, потом причесывали, но у них ничего не получилось. Нашли парик.

Представив, как один мужчина в костюме и двое интеллигентного вида его помощниц трут спину этой красотке, Вика покатилась со смеху.

— И много таких расселенцев?

— Хватает!

Прошел месяц. Работа с клиентами, которую Вика изначально постоянно контролировала, стала настолько отлажена, что можно спокойно доверить подчиненным обходиться без нее. Скука, как болезнь, поселилась внутри и стала безжалостно глодать. Открытие новой фирмы не предполагалось. Девушка ждала, авось что-то выгорит? Время шло, но ничего не происходило. Однажды обратилась за советом к своему главному бухгалтеру:

— Не знаю, чем себя занять. Половина дня теперь свободная. Я как застоявшаяся лошадь в конюшне.

Светлана Викторовна рассмеялась:

— Ну, вот! То густо, то пусто!

— Ага. Зрите в корень!

— А ты подойди к этой, — она кивнула в сторону резиденции Нины Константиновны.

— Да я думала уже, — Вика на секунду замешкалась, — только что-то останавливает!

— Что именно?

— Ну, не знаю. Она тут с утра до ночи торчит. А у меня, как оказалось, полно свободного времени!

— Ну, ты же тоже до ночи сидела?

— Сидела. Раньше. Пока порядок не навела.

— Ты думаешь, она решит, что ты ее обскакала?

Испуг плавно перемещающийся в чувство вины разлился по телу, — главный бухгалтер довольно точно обозначила то, что она сама никак не могла определить. Только чего так сильно испугалась?

— Сидеть без дела тоже, знаете… Скажет, что балбесничаю. Как ни крути — все плохо.

— Ты подойди! Может, что-нибудь и получится. Зарплату добавят — у тебя ведь тоже кредиты.

— Да, замучилась уже. Какую — то шмотку лишний раз не купишь!

— Конечно, молодые, вам хочется, тем более — девушке. А денег нету.

На кукольном лице заиграли ямочки.

— Знаете анекдот?

— Какой?

— " Муж приходит вечером домой и говорит жене: " Слушай, жена, а ты вообще у меня удовольствие от секса испытываешь? Та пожимает плечами: " Не знаю, а как это должно проявляться? " — " Ну, мужики рассказывают, что у них жены в постелях стонут, например! " -

" Ну, давай, я тоже буду, ты только скажи — когда". Ночью ложатся в постель, начали заниматься сексом. Жена спрашивает: " Пора? " Муж — " Погоди, еще не время". " Ну, а сейчас? " — " Потерпи".

" Ну а теперь- то пора? " — " Давай! " Жена как завоет: " О-ой, денег нету, денег нету! "

Услышав громкий раскатистый хохот, раздавшийся с центра площадки, Нина Константиновна осторожно подошла.

— Виктория Алексеевна, — тихо, с улыбкой, произнесла женщина, — Вы над чем так громко смеетесь? Вы мешаете окружающим! — она укоризненно покачала головой.

Подождав, когда начальница удалится, Колесникова наклонила голову ближе к собеседнице и вполголоса спросила, продолжая прерванный разговор:

— Может, мне растягивать удовольствие начать, работать в замедленном режиме как тормозная?

Женщины опять рассмеялись, но уже тише, с опаской поглядывая в сторону окна.

— У тебя не выйдет! — усмехнулась Тихоненко. — Знаешь, я тебя всегда своим девчонкам в пример ставлю. Все на лету схватываешь! Подожди, может, что-то само выплывет.

Через несколько дней после этой беседы Вику вызвали на ковер. Кроме шумного " императора" в кабинете находилось еще несколько мужчин: Мухин, директор завода и Дима.

— Виктория Алексеевна, — искренне обрадовался ее появлению Вадим, — у меня к Вам деловое предложение! Мы тут посовещались и решили, что будет лучше, если учет по заводу мы передадим Вам! Будете оформляться, как финансовый директор. Не удивляйтесь и не паникуйте! Заберите у Зингермана сведения и документы: все, что есть. И начинайте. Вот его план действий. Вчера появлялся. Может, пригодится. Стройку при этом с Вас никто не снимает. По мне, так стройка в сто раз важнее. Ясно?

Радостное волнение и тревога нахлынули одновременно. Справится ли? Одно дело — небольшие фирмы, а тут — огромный заводище! " Ну, ты же раньше справлялась и в производстве работала! ". И все равно легкий холодок внизу живота давал о себе знать. Сверлящие взгляды всех присутствующих на ней. Словно прочитав мысли, хозяин спросил:

— Ты ведь до этого на производстве главным бухгалтером работала?

— Да.

— Хорошо. Деревообработка — вещь специфическая, вряд ли мы найдем готового человека. Тем более, что ты сама уже многое знаешь и видела. Как думаешь, лучше здесь учет вести, как аудиторы предлагали? Или нет?

В это мгновенье со всех сторон стали раздаваться громкие восклицания, реплики и советы, превращаясь в общий стихийный гул: " Да конечно сюда все перевести нужно! ", " Ни в коем случае! ", " Вы с ума сошли! ", " Да там никто ничего не соображает! ", " Даже компьютер открыть не могут! ", " Уволить всех там надо и все! ", " Я ни одной цифры получить не могу! ".

— Увольняй всех! — повернувшись, обратился Вадим к Жуку.

Чувствуя, как ситуация уплывает из ее рук, Колесникова быстро замотала головой и решительно вмешалась:

— Никого увольнять не нужно! Во всяком случае, пока! Пока я не разберусь, надо это делать или нет!

— Хорошо, — сразу же согласился с ее заявлением Ворон. — На завод можешь ездить, но не часто. Чтобы на неделе я тебя видел. Лучше общайся по телефону, Интернету, как хочешь!

Прекрасно! Как он это вообще себе представляет? Но волноваться из-за последних слов особого смысла нет. Она сумеет сделать так, как надо ей.

Чуть позже, за обедом, финансовый директор поделилась последней новостью. Вдруг ее непосредственное руководство не в курсе, что она должна будет самостоятельно вести еще и завод?

Строгая не казалась удивленной:

— Я знаю. Вадим Сергеевич сообщил.

" Очень хорошо! Значит, тут проблем не должно быть. "

Женщина продолжала:

— Зингерман очень затянул работу. И времени ждать больше нет. Неизвестно, когда он что-то начнет и начнет ли. Офис под его сотрудников давно пустует, а мы только аренду платим. Почти год ничто не двигается с мертвой точки!

На душе у девушки потеплело. Значит, не она одна это понимает! И Нина Константиновна тоже! Вообще, ей частенько кажется, что они обе думают одинаково, понимают друг друга без слов. Вот только отчего, когда они не одни, начальница никогда не говорит не то, что думает на самом деле?

— Это Вадим Сергеевич предложил мою кандидатуру?

— Ну, он спросил моего совета. Выяснял, справитесь ли.

— А Вы что?

— Я сказала — пусть попробует. И потом, особо выбирать не приходится. Кого, кроме Вас, еще предложить?

" Затычка номер раз, — не без сарказма усмехнулась про себя девушка. — А почему бы и нет? Где еще я столько опыта получу? " Вика не раз удивлялась тому, что в отличие от всех, кто спокойно работал с ней бок о бок, выполняя каждодневно одну и ту же работу, ей постоянно приходилось вникать во что-то новое. Не успевала закончиться одна проблема, задача, поручаемая ей сладкоголосой Ниной Константиновной или тем же Мухиным, как начиналась новая. И эти задания никак не связаны с тем, с той работой, которая за ней официально числилась.

— А Вы сами бывали в поселке? Хоть раз? — с любопытством задала девушка вопрос.

— Один раз. Зимой. На Новый год.

— Как? Прям на Новый год?

— Ну, да. Мне утром Вадим Сергеевич позвонил, велел срочно посчитать себестоимость фанеры. Я собрала всех своих девчонок и мы поехали.

— То есть, вы там все вместе Новый год справляли?

— Ну, да. А что делать? Хозяин — барин.

— Понятно! Ну, и как? Посчитали?

— Посчитали, — немного уклончиво ответила начальница, скосив глаза к носу.

Интуиция тут же пропела: " Ни хрена не посчитали, съездили ради галочки. Побились, побились, ничего не поняли, взяли данные местных бухгалтеров и вернулись".

— А тогда уже Жук был директором?

— По-моему, да. Я не уверена.

— А у него эти данные сохранились?

— Не знаю. Мы с ним не общались.

— А Зингерман делал аудиторскую проверку на заводе?

— Да. Делал. Очень много, чего написал. Там тогда Света главным бухгалтером была.

— Они вроде с ней не дружат?

— Есть такое. С дочерью Зингермана характерами не сошлись.

Вика затаила дыханье. Напряжение и сосредоточенное внимание превратило ее в глаза и уши. Неужели сейчас узнает что-то о бывшей пассии Вадима? И от кого? От самой Строгой! В жизни бы не подумала, что та в курсе. Она же работала тогда в " Стройсистемах" — организации, расположенной за тридевять земель! Или она ошибается? Ее начальница и тут успела все проконтролировать?

— Почему?

— Ну, Свету тогда Вадим забрал с деревообработки сюда, вести стройку уже на должности финансового директора. И Соню порекомендовали сюда. Она, правда, раньше главным бухгалтером не работала. Наше руководство решило, что отец, если что, подскажет, что и как. Не бросит дочку и учет на произвол судьбы. Света захотела контролировать тогда и ее тоже. Быть финансовым директором на двух фирмах. Но Соня противилась, не слушалась. Чуть что — звонила отцу и переспрашивала. Зингерман отвечал, что Света дает непрофессиональные советы.

— И что дальше?

— Ну, а дальше, Вы, наверное, и сами знаете.

— Нет.

— Вадим Сергеевич — человек очень мудрый, хотя и молодой. Вместо того, чтобы слушать жалобы со всех сторон, вызвал меня и попросил провести проверку учета у Сони.

— И что?

— Я заглянула в документы, в кассу — там сразу же кучу нарушений нашла. Дальше разбираться просто не имело смысла. Я, как есть, доложила хозяину.

— А потом?

— А потом Соню под каким-то предлогом уволили или она, не выдержав, сама уволилась… Света нашла Римму Александровну. С этой у нее проблем не было, во всяком случае, со стороны субординации. Хотя не могу сказать, что я работой Риммы Александровны довольна. Учет у нее грязный, несмотря на то, что все время сваливает все ошибки на ту же Соню. Сколько времени прошло — давно пора все наладить!

Да, уж! Сколько раз Вика сама слышала из уст Риммы Александровны нелестные отзывы и откровенную брань в адрес Сонечки! Интересно, а Зингерман знает, что это Нина Константиновна приезжала с проверкой и дала свое заключение?

— А Геннадий Иосифович как отреагировал? Не думаю, что ему понравилось.

— Конечно, не доволен был. Но он всю вину возложил на Свету. И когда ему представилась такая возможность проверить на заводе период, за который та отвечала, накатал отчет листах на ста. Мы все были в шоке.

— А руководство что?

— Мне кажется, списало все на то, что Зингерман просто решил таким образом отомстить. Свету Вадим любит. Как человека, конечно.

" Поэтому ты ее пока не загрызла! "

— Понятно. Я сама несколько раз слышала от него прямо скажем нелицеприятные высказывания в адрес Светы. " И в Ваш тоже", — уже про себя добавила Вика.

— Знаю. Но он сам виноват. Ни разу не заглянул в дела дочери. И потом, зачем он поддерживал ее против Светы?

У Строгой в кармане идеально отутюженного пиджака зажужжал сотовый телефон.

— А вот и он, — оборвала разговор начальница, — легок на помине. Она тронула Вику за плечо и, приглушая голос, приветливо отвечала: " Да-да, конечно. Сегодня? Хорошо. Давайте в три. Договорились". Потом прокомментировала:

— Подъедет скоро. Сказал, хочет переговорить по поводу завода.

Их беседа неожиданно перетекла в другое русло:

— Боже мой, да блины — то холодные!

— У меня тоже, — отозвалась Вика. Она очень любила блины с мясом и со сметаной, которые подавали здесь, в ресторане. И часто их заказывала. В этот же раз блины, очевидно, достали из холодильника и недостаточно разогрели. Зубы вонзались во что-то, очень похожее на лед.

— Безобразие!!! Нужно сказать администратору, а лучше — директору, — возмущенно воскликнула женщина и, увидев проходящего в этот момент мимо мужчину в пиджаке, направляющегося в служебное помещение, жестом остановила.

Мужчина с улыбкой направился к ним.

" Не повезло! "

— Это что такое? — Нина Константиновна все больше повышала тон. — Вы почему не следите за качеством приготавливаемых блюд?

Выслушав спокойно пятиминутную возмущенную отповедь и извинившись, мужчина удалился.

— Отравят нас тут когда-нибудь! — уже вслед ему проговорила женщина, — надо доложить об этом Вадиму! Не дай Бог, он здесь тоже питается!

" Она готова его прямо облизывать! "

Тонкие брови Вики сошлись на переносице. Когда они уже вернутся обратно, наверх?

Глава 59

Разменяться с матерью не получилось. Узнав об этом решении от Лизы, та громко возмущалась, но вскоре сообщила (опять через сестру), что готова платить за съемную квартиру Вики ровно половину. " Что-то нереальное! " — усмехнулась про себя дочь. За первый месяц сумма была ей передана в полном объеме. Передавать за второй мать приехала сама.

— Здравствуй, доченька, — чмокнув ее в щеку, прошла в квартиру мать. Оглядев недовольно все обшарпанные углы, она присела на единственный стул. — Соскучилась по тебе. Как живешь?

— Нормально!

— Как обустроилась?

— Как видишь. Денег нет. Работу сменила, а там платят меньше, чем обещали.

Вика сама удивилась тому холодному ироничному человеку, поселившемуся в ней и наблюдающему со стороны за всем происходящим, отмечающему малейшие нюансы.

— А почему сменила?

— А сколько можно на кассе сидеть? Чему я там научусь? Здесь хоть опыт какой-то.

— Понятно.

Мама недоуменно обвела кухню еще раз взглядом, даже не скрывая неприязнь при виде ободранных обоев и серого потрескавшегося потолка. Бедноты, просачивающейся из всех щелей.

— У тебя уютно.

Вика попыталась скрыть саркастическую ухмылку.

" Интересно, зачем она пришла? Не просто же так, чтобы меня проведать! Денег, скорее всего, нет. Я права? "

— Я, кстати, тебе тут подарок к восьмому марта принесла! Пригодится!

Женщина достала из пакета металлический чайник.

— Здорово!

" Это вместо денег? Наверняка, на работе подарили! "

— Нам на работе давали.

Вика прикрыла рот ладонью.

— Ты, знаешь, доченька, — мать заерзала нервно на стуле, — у меня сейчас денег совсем нет.

" Конечно, я права! "

— Ты же обещала денег принести?

— Да. Конечно. Но помочь тебе мне нечем.

" Очень даже есть чем! "

— И как мне быть?

Мать удивленно посмотрела на нее. Видимо, раньше она не задавалась этим вопросом. Так привыкла к тому, что Вика долгое время решала все проблемы сама. Свои и ее тоже.

— У меня зарплата — восемьсот. За квартиру платить — семьсот. Семьдесят — на транспорт только, — выдала спокойно весь расклад дочь.

— Ну, я не знаю… Может, в среду что-то удастся заработать для тебя… Знаешь, я сейчас неплохо калымлю…

— В среду? Я тогда приду домой в среду.

— Домой?! Я могу Ваську прислать.

Она не заметила, как заиграли желваки на лице дочери. Но заметила, что та ей не ответила.

— Нет, если хочешь, забегай. Да и темно вечером — посылать его одного к тебе страшно.

Не успела дверь закрыться, как Вика вновь разревелась. Она и не думала, что можно сделать еще больнее. Мать даже на порог пускать ее не хочет! Родного дома! Боится, что дочь там появится! И все из-за мужика! А она-то думала, что у нее все слезы высохли. Не тут — то было! Что ни говори — а мать умеет надавить на больные кнопки. Интересно — она всегда такой была или это — приобретенное от отца? Вряд ли! Долго еще кто-то там сверху будет проверять ее на прочность? Зачем это нужно?

В обещанный день девушка появилась дома. Вошла на порог. Там и осталась. Заметила новый коврик в прихожей. Улыбающегося брата, выглядывающего из-за двери. Как она соскучилась! Как ей, оказывается, не хватает ее близких! Дома! Этих стен!

Мать шла ей навстречу:

— Пошли, чаю попьем?

Вика разулась и проследовала за ней, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Как дела?

— Без изменений. А у тебя?

— Знаешь, я заработала всего пятьсот рублей, а нам жить еще на что-то нужно.

— Ничего. Останется сто пятьдесят.

— У меня одной бумажкой.

— Разменяем!

— Тебе все равно, что малыш будет сидеть из-за тебя голодным? На, подавись!

Женщина швырнула купюру на стол. Вика, секунду поколебавшись, взяла деньги и направилась к выходу. Молча обулась и подошла к двери, понимая, зная, что произойдет дальше.

Мать была шокирована — неужели Вика так и уйдет с ее деньгами? Не может быть?! Как чужая! Она должна была с чувством вины и понимания того, как нелегко ей, матери приходится отправиться восвояси!

— Стой!

Вику сзади обняли.

— Стой, доченька! Остановись!

Остановилась.

— Не уходи! Я знаю, что нам с тобой нелегко вместе уживаться, но я тебя очень люблю! Оставайся дома.

— Мне нужно будет помочь перевести обратно вещи, — тихо раздалось в ответ. Протянутая в обмен на предложение купюра тут же исчезла в кармане.

Через несколько лет Вика, окончив институт, устроилась на работу главным бухгалтером. Старшая сестра, намучившись с мужем, ушла от него, поступила в институт и стала тоже бухгалтером. На новой работе встретила своего будущего мужа — спокойного, доброго, порядочного. С вечной иронией в глазах и мудростью. И составила с ним крепкую, гармоничную пару. Вася, поддерживаемый во всем Викой, перевелся в спортивную школу и, серьезно занявшись спортом, стал появляться дома все реже. Мать, с которой у Вики еще долгое время были небольшие стычки и отчужденность, нашла наконец-то себе постоянного мужчину и переехала к нему. Оставив сына на попечение Вики. Дочь не возражала. Даже в глубине души была рада этому факту. Насколько легче им стало жить вдвоем! Между ней и Васей в доме царит теперь гармония и понимание. Покой. И, как ни странно, отношения с матерью начали налаживаться. Как, впрочем, и с отцом. Вика не раз задавалась вопросом — как отец пережил все то, что произошло? Прекрасно помнила, как нелегко пришлось ей самой. Нет, у нее отец — действительно сильный мужчина. Со стержнем. По сравнению с его же братом Володей! Ведь тот не выдержал — сломался. Целая трагедия! Она не может его не уважать. Столько всего пережить и остаться на коне! Не спиться, не опуститься, ни потерять интереса к жизни. Ведь ему было еще хуже, чем ей тогда! Тоже нашел себе кого-то. И дети в конце концов нужны стали. Нужны и важны. Вся неприязнь, обида, злость куда-то ушли, сменившись пониманием и только потом — прощением. Она любит своих родителей. Ошибки совершают все без исключений. И как она благодарна матери за внешность, изящество, аристократизм. Эту женственность и гибкость. За то, что вовремя вытолкнула ее как птенца из родительского гнезда. Иначе бы так и не научилась быть сильной, самостоятельной, уверенной в себе. Как хорошо, когда все хорошо!

Глава 60

Поднявшись к себе, девушка никак не могла вникнуть в работу. Ничего, несмотря на многочисленные усердные попытки, не получалось. Усилия сосредоточиться на лежащих аккуратной пачкой документах казались бессмысленными, — лишь одна тема назойливо крутилась в голове. Мысли возвращались к недавнему разговору с Ниной Константиновной о Соне. Значит, все это правда! Это действительно было! Вадим уволил дочку Зингермана, несмотря на то, что у них были близкие отношения! По рассказам архитектора, Соне сильно симпатизировал ее начальник, страстно ее увлекся и она была только рада этим отношениям. Как и он. Оля не раз заставала их в обнимку. Тогда, почему же Ворон не защитил свою пассию? Даже если она и не справилась? Он что, не мог с ней поговорить? Просто перевел бы в другую фирму и все! В подчинение к той же Нине Константиновне! И потом, как ее уволили? Она прекрасно осведомлена! Оборвал всякую связь и велел оставить чуть ли ни уборщицей. Мило! Как так можно?! Надо отдать девушке должное — плакать та не стала, собрала вещи и ушла. Поганенько ей, наверное, было! Когда посреди весны зима грянула с сильным морозцем. И о чем только думал Геннадий Иосифович? В чем — то Нина Константиновна права! Неужели для родной дочери времени не нашлось?

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒