Вика Варлей 21 страница

— Вы так ржете, что слышно на первом этаже! — рассмеялся тот. — Что, уже сыто-пьяно? Потом бросил на нее липкий взгляд, который, скользнув по бедрам, замер на груди.

" Лови момент, другого — не будет! " Она набралась смелости и кокетливо поинтересовалась:

— Вы мне можете уделить минутку Вашего драгоценного времени?

— Да.

— У Вас есть знакомые по армейским делам? Моему Ваське семнадцать.

Окружающая их толпа дипломатично рассыпалась. Хозяин задумался. Порывшись в памяти, судя по всему, что- то там нашел.

— Черт, я сейчас занят! Телефон не помню, где у меня записан, но вообще человек один есть. Скорее всего, поможет. Найду и скажу. У тебя ведь не горит?

Вика счастливо заулыбалась, пробормотала слова благодарности. Проглотив остатки вина, довольная, направилась к своему столу.

Через полчаса вещи собраны, компьютер выключен, распоряжения что сделать в ее отсутствие получены. Все это время в холле раздавался шум и девичьи вскрикивания. У нее осталось немного времени, чтобы посмотреть, что происходит. Успеет. Виктория направилась к туда, где раздавались громкие голоса. В холле проходили конкурсы. Она протиснулась сквозь толпу оживленных зрителей вперед. Хотя бы один конкурс не пропустить!

Зеркало, висевшее в туалете, переместилось на одну из стен холла. Начальник юридического отдела, стараясь перекричать гудящую толпу, бравурно объявил: " Девушки, участвующие в соревновании, должны, встав перед зеркалом, разрекламировать себя с лучшей стороны. Та, чья речь больше всех понравится, получит приз и звание " Королева красоты". Одна из сотрудниц строительного отдела дернула Вику за рукав и громко крикнула:

— А почему Виктория Алексеевна не участвует?

— Я не в форме!

— Зачем это ей? Она и так королева, — раздался голос за спиной. Обернувшись, Колесникова увидела Ирину. Та хитро подмигнула. Показав в ответ кулак, девушка взглянула на часы, потом пошла за своей сумкой. Ей точно пора. В это время одна из конкурсанток смущенно рассказывала о своих глазах и любимой работе. До слуха доносились лишь обрывки фраз. Финансовый директор попрощалась с сотрудниками, заскочила к скучающему за скачиванием фильмов Мухину, и, получив напутствие вернуться обратно живой и невредимой, нажала на кнопку лифта. Но тут заметила, что к зеркалу уверенной походкой направляется Катя. Та, очевидно, решила обойти соперницу. " Сейчас что-то будет! " — поняла Колесникова и решила подождать.

Двадцатилетняя Катя, откинув волосы назад, смело и одобрительно посмотрела на себя в зеркало и начала:

— Я — высокая, интересная, обаятельная. У меня красивые бедра, высокая полная грудь и тонкая талия. Длинные стройные ноги. Мужчины обращают на них внимание. Просто сходят с ума! Она на секунду прервалась, затем еще уверенней и еще громче продолжила:

— У меня большие голубые глаза. Когда светит солнце, они приобретают цвет васильков. В них светится ум, заметный окружающим. Конечно, я не слишком умная, — тут же поправилась она, — мужчины этого не любят. У меня также красивые волнистые белокурые волосы до плеч. Я люблю эту длину, она мне очень идет. Когда я встряхиваю волосами, все мужчины оборачиваются мне вслед.

Вика прикрыла ладонью рот, пряча усмешку. Большие глаза! Большие близко посаженные глаза! Скользнула еще раз взглядом по выцветшим коротким ресницам, нездорового цвета коже, напоминающему лошадиный овалу лица. А эти ужасные тусклые волосы непонятного грязного оттенка. " Ну и ну! Ну и самомнение! Чье вниманье она пытается привлечь? " Колесникова с любопытством пробежалась взглядом по лицам и остановилась на " императоре". Он, как и все, улыбался, и, как все, во время монолога сохранял непроницаемую маску. Уловив устремленный на него проницательный взор, повернулся. Так же проницательно посмотрел на Вику. Впился темным глубоким взглядом. Тут же нажав на кнопку, девушка исчезла в лифте.

Глава 43

С уходом отца многое изменилось. После всех ссор, скандалов и выяснений кто прав, а кто виноват, наступила тишина. Тишина, странная для всех обитателей дома. Несколько месяцев Маша ходила, прислушиваясь к новым звукам, думая все больше обо всем, что было в ее семье, что случилось в ее жизни, заново, глазами другого человека оценивая все, что произошло. Радовало спокойствие и расслабленность в глазах детей, выдернутых из тех мельничьих жерновов, в которых длительное время находились. Но в душе покоя не было. Как ей дальше жить? Что делать? Она еще молода, могла бы и новую семью создать, но кто ее с таким " приданным" возьмет? Маша, не раз тяжело вздыхая, стояла у окна и смотрела на жизнь за стеклом. Все нужно начинать заново. И какая она — эта жизнь? Вдруг, совсем неожиданно она поняла, что всю свою жизнь смотрит сквозь это стекло и ничего не знает. Ничего! Да и когда ей было что-то узнавать? Все время уходило на стирку, уборку, готовку, уход за детьми и на эту до боли знакомую дорогу на работу. Чувство страха, как смертельный вирус, заползало в мысли, оставаясь там и парализуя. Как ей быть дальше? Она же совсем одна! Без защиты и поддержки! Сама отказалась от алиментов мужа! Если бы не помощь Вики, добросовестно отдающей ей всю свою зарплату и ничего не требующей взамен, было бы совсем худо. Нет, она ничего не знает об этой жизни. Единственным значимым событием был ее брак с Алексеем. Да и сделала этот смелый шаг лишь потому, что тогда так принято было — выходить замуж к определенному возрасту. И не принято было разводиться. Ходила, как заводная кукла столько лет по проторенной тропе. Дом — работа. Работа — дом. Не особо задумываясь, что говорить и как, что она делает и как, и что ей самой нужно для счастья? Чего она хочет на самом деле? " Мне нужен мужчина и нужны деньги, — решила она, наконец. — Одна я не смогу". Деньги! Деньги! Деньги! Сначала расплатится с долгами. Как много она еще должна! Залезла, гордая собственной значимостью, в хомут. А вот вылезет ли? А если нет? Страшно! И какой ей мужчина нужен? И какие они вообще бывают? Что это такое? И как себя с ними правильно вести? С Алексеем у нее ничего не получилось. Да, честно говоря, не особо она задумывалась и вообще хотела ли, чтобы получилось. И нужна ли она будет теперь кому-то? Одинокие — то и без детей никак устроить свою жизнь не могут, а уж она то и подавно! Действительно, нарожала! Придется ей, скорее всего, засунуть свою гордость куда подальше и создавать для мужика комфортные условия, стать нужной, удобной — иначе сбежит. А одиночество — невыносимо! Смысла в жизни без любви нет. Не видит. И собой не мешало бы заняться. Мария подошла к зеркалу. В первый раз за долгие годы посмотрела на себя со стороны. На лице застыл ужас. Господи! В кого превратилась! Нужно срочно что-то делать! Вот если были бы деньги! Только где их взять?

Как-то вечером, стоя на кухне и пододвинув табуретку под ногу, позвала:

— Вик!

Дочь быстро подошла.

— Не знаю, как строить дальше свою жизнь. Что делать. Мне нужен мужчина. Кому я нужна с тремя детьми? Вы уже взрослые — хорошо. А Ваську куда?

Пауза.

— Ты согласишься взять на себя брата? Жить с ним? Я буду помогать. Что молчишь?

Дочь испуганно, с искрой вины в глазах, спросила:

— Не знаю. А как же я?

Мать раздраженно повела плечом: " Это все ее новый кавалер! Оказывает на нее какое-то влияние. Иначе, сразу бы согласилась — всегда безотказная была. Стоило лишь попросить".

Вика переспросила:

— А мне как жить? Я тоже так не смогу.

— Почему? Ты хорошо зарабатываешь. Больше, чем я. Денег вам хватит. Расплатимся с долгами — разменяемся. Что молчишь?

Глава 44

Вот и в самолете. Можно расслабленно выдохнуть. После всех бросков уставшего тела от такси до аэропорта. Мысленно прикинула; ведь она уже семнадцать часов в пути. Хорошо, что до Кипра лететь недолго: " Пристегните ремни, мы взлетаем", " Что вы будете пить? ", " Что вы будете, курицу или мясо? ", " Чай или кофе? ", " Пристегните, пожалуйста, ремни, мы начинаем посадку". И ты на месте. Вика не любила длительные поездки ни в машине, ни в самолете. Через час нахождения в сидячем положении у нее начинало мучительно ломить ноги. И все мысли были лишь об одном — куда их засунуть и когда это кончится. В окно иллюминатора ярко светило, вещая о том, что скоро пассажиры из заснеженной Москвы попадут в лето с голубым небом, цветущей зеленью и теплым ласковым солнцем. Через два с половиной часа самолет приземлился в Ларнаке. Пройдя таможенный и паспортный контроль, а затем получив обратно выплюнутый транспортером синий чемоданчик, она поспешила к выходу, где ее давно и нетерпеливо ждал Сашка. Заметив знакомую куртку и знакомое улыбающееся лицо, он бросился навстречу и сгреб ее, счастливую, в охапку.

Неделя пролетела как один день. Или как месяц. Вика уже ничего не понимала. Бессчетное количество раз выслушивала и не без удовольствия " Моя красота", " Я тебя лю", " Так за тобой соскучился". Нацеловавшись вдоволь, они гуляли по живописной набережной, смотрели на изумрудное море, фотографировались на фоне причудливых пальм и ярких цветов, жарили шашлыки. Сашка избавил ее от необходимости что-то делать самой. Улавливал малейшее ее желание и тут же исполнял. С утра Вика находила возле кровати цветы и завтрак в постель, вечером ее ждал совместный душ и страстные поцелуи. Всю неделю Саша старательно превращал ее жизнь в чудесную сказку. Не боялся давать, не боялся дарить, и, видя радость на лице Вики, радостно улыбался в ответ. Она чувствовала себя как маленький ребенок в материнском лоне; так спокойно, надежно, уютно ей давно не было, и, благодарная, она отдавала ему всю ласку и тепло, на которое была способна.

Был вечер. Рано стемнело. Девушка, заботливо укатанная в мужскую куртку, сидела на стуле во дворе и смотрела на костер, слушая, как тихонько потрескивают горящие угли. В ее душе, что бывало нечасто, воцарился полный мир и благодатный покой. Босые ступни, обутые в большие мохнатые тапки стали замерзать. Несмотря на зеленые сады вокруг, обильно усыпанные лимонами и апельсинами, греющее днем солнце, вечер напоминал, что сейчас лишь начало весны и до жаркого лета еще далеко. Она ногой пододвинула еще один стул и положила на него ноги так, чтобы быть как можно ближе к огню. Рядом суетился довольный Сашка, нанизывая на шампур один за другим куски мяса, посыпая какой-то приправой.

— Чего ты делаешь?

— Суфлю, это по-гречески. Смотри, греки настолько любят отдыхать, вернее не любят работать, что даже к мангалу приделывают моторчик, чтобы шампур сам все время крутился!

Нацепив последний кусок, он водрузил свое творчество над углями.

— Слушай, мы все это не съедим! Тут на целую армию!

— Ну, прям! Замерзла?

Молодой человек взял ее ноги, и, усевшись на стул, положил к себе на колени. Потом снял с нее тапочки и начал руками растирать подошвы.

— Ой, щекотно!

— А так? — он горячо дыхнул на пальцы ее ног и начал целовать их по очереди. Не заметил, как пунцовая от смущения Вика стала оглядываться по сторонам. Пожилой мужчина, перегнувшись через ограду, с любопытством наблюдал за ними. Обнаружив это, девушка непроизвольно отдернула ноги.

— Ты чего?

— Да, вон, кто- то подглядывает!

— Ну и пусть!

— Тебе хорошо?

— Да. Всю жизнь бы так, — сама испугавшись последней фразы, она широко распахнутыми глазами уставилась на своего спутника.

— Я был бы счастлив.

Наступила тишина. Саша встал, помешал в мангале угли, сел обратно. Засунул ее ступни себе под кофту. И только после этого сказал:

— Мне нечего тебе предложить. Я — нищий.

В ее глазах промелькнуло недоверие.

— Да, я работаю. Но у меня нет ни жилья, ни постоянной работы. Почти все деньги, что зарабатываю, трачу на то, чтобы здесь остаться. И помочь родителям. Но у меня не получается, хоть ты тресни! Как долго мы с тобой не виделись?

— Больше года.

— За " больше года" ничего не изменилось. Помнишь, как ты прошлый раз уехала?

— Помню.

— И я помню. С ума сходил. Боялся тебя потерять. Как зверь бегал по дому кругами. Готов уже был пойти и банк ограбить, лишь бы быть вместе. Через неделю переехал. Знаешь, почему?

— Почему?

— Ты мне в каждом углу мерещилась. Мне было плохо. Очень плохо. Я понял, что нельзя настолько давать волю чувствам.

— Я не просила у тебя многого.

— Знаю. Мне все равно, много тебе надо или мало. Я — мужчина. Я должен привести тебя в свой дом. И хочу, чтобы у моей жены и детей было все самое лучшее. Рай в шалаше не бывает!

— Разве нам было плохо вместе всю эту неделю?

— Я счастлив. Не верил, что приедешь. Да, сейчас нам здесь хорошо. Но что потом? Жить на птичьих правах? Меня могут депортировать в любой момент. Да, у меня есть знакомые, которые могут помочь договориться с полицией. Но одно дело — я. Тебя не могу подвергать такому риску. И в России жить уже не смогу. Пробовал. Только несколько месяцев назад вернулся оттуда.

Вику неприятно кольнуло. Был в России и не приехал! Но практичный ум говорил, что он прав. И она знает, какой гордый и самолюбивый у него характер. Что — либо говорить бесполезно. Видно, не судьба. Она склонила низко голову. Он продолжал:

— Я ничего не могу тебе сейчас обещать. Не знаю, когда у меня что-то получится и получится ли вообще, понимаешь? За этот год чего только не перепробовал! И, знаешь, когда вернулся домой, мне рассказывали, как один уехал жить за границу и хорошо устроился, как другой. А я словно в каменную стену головой бьюсь, а толку ноль.

— Успокойся! Уверена, у тебя все получится. Жаль, что без меня.

Сашка притянул ее к себе за плечи, поцеловал, потом сухо сказал:

— Лучше тебя у меня никого не было. И не будет! Сам во всем виноват.

— Налей мне вина! И себе тоже. Мясо уже, наверное, подгорело.

На следующий день она улетела в Москву. Отдохнувшая, посвежевшая, с покоем в голове и щемящей печалью в сердце. Когда самолет приземлился, позвонил Сашка, чтобы узнать, как она добралась. Внутренний голос шепнул, что этот его звонок последний.

Глава 45

— Ну, чего? — с порога начал допрос Мухин.

— Ничего!

" Так и знала, что сейчас расспросы начнутся! Скажешь, как есть — начнут жалеть. Только этого мне не хватало! "

— Хоть хорошо отдохнула — то? Выглядишь неплохо, как аленький цветочек.

— Хорошо, а вам все знать надо!

— А как же! Я же переживаю!

— Отец родной! — съязвила Вика.

— Фотки то когда покажешь?

— Завтра!

— Ну, ладно. Чего на меня орешь — то? Я — как — никак твой директор!

От расцеловавшего ее в обе щеки главного бухгалтера узнала все последние новости.

— Приезжала делегация из Франции. Вадим Сергеевич тебя искал. Потом узнал от Мухина, что тебя нет. Что ты на Кипре. Тут такое началось! Всех на уши поставили! Кстати, главные бухгалтера обеих соседних фирм на тебя злятся. Ну, что ты уехала.

Колесникова изумленно воскликнула:

— А им — то какая разница?!

— Ты же отдыхать уехала, а они работают.

— Ну и что? Я им, что, отдыхать не даю?

— У них тоже проверка начинается.

— А я причем?

— Смотри, я тебя предупредила.

В отдел вошла Нина Константиновна и, заметив вернувшуюся из отпуска Вику, приблизилась к ней. Мягко произнесла:

— Как замечательно, что Вы на месте! Зайдите, пожалуйста, к шефу. Он Вас ждет. Потом ко мне заглянете, хорошо?

Финансовый директор кивнула и, захватив блокнот с ручкой, быстро направилась в конец коридора. На сердце стало тревожно. Может, злится? Не поможет с армией? Тихонько постучав, юркнула в кабинет и захлопнула за собой дверь.

— Виктория Алексеевна! — растягивая, как Мухин, слова пропел Вадим.

Она настороженно взглянула. Ворон, неправдоподобно красивый, облаченный в новый горчичного цвета костюм, расплылся при виде ее. Она тепло улыбнулась в ответ и поздоровалась. Мужчина поднялся из-за стола и направился к ней. Девушка кожей чувствовала исходившие от него вибрации мужественности и обаяния. Вот черт!

— Как отдохнула?

Вика, робея, пожала плечом.

— Хорошо.

— К работе готова?

— Как пионер.

— Как пионерка. Ты, все-таки, девушка. — Наступила многозначительная пауза. — Я, кстати, дядечку одного жду. Сейчас должен подойти. Кофе будешь? Присаживайся!

Колесникова отодвинула стул и села за стол для переговоров. Шеф до странности любезен сегодня! К чему бы это? Вадим примостился напротив и, сцепив пальцы, положил руки на стол.

— А что за дядечка?

— Дядечка, который может тебе помочь.

Вика от радости засияла.

— Ура-а!

— Погоди, ты! Вдруг, еще мудаком окажется!

Дверь распахнулась и впустила в комнату бодрящий запах кофе. Получив свою чашку, Вика с удовольствием отхлебнула большой глоток и бросила взгляд на руки Вадима. Кожа плотная, гладкая, смуглая. Ногти широкие, прямоугольные, ровные, в меру ухоженные. Здоровье, сила и хорошо управляемая энергия в каждом движении. Ее взгляд поднялся чуть выше, остановился на такой же темной и гладкой полоске кожи на шее, затем на полных, четко очерченных губах, похожих на лепестки роз… Осознав, что он волнует ее больше, чем следует, тут же утопила взгляд в чашке.

Постучали. Рядом с Викторией возник высокий, плотный мужчина, басистым голосом и выправкой похожий на бывшего военного. Ворон пожал вошедшему руку, заказал еще одну чашку.

— У нас тут проблема небольшая, — закурив, вступил он. — Надо бы одного хорошего ребенка от армии уберечь. Сам знаешь, что там сейчас творится. Мало ли куда попадет! Девушка тут за него волнуется.

— Поможем, — утвердительно кивнул гость. Медицинская карта пацана с собой есть?

— Нет.

— Принесите! Сколько ему уже?

— Семнадцать. Скоро призыв.

— Понятно. Времени маловато.

Вадим вмешался:

— Почем сейчас скорая помощь?

— Две — две с половиной.

— Ничего себе! Два года назад, я знаю, одну платили.

— Цены растут.

— Ну, ладно! — шеф поднялся из-за стола. — Вы тут обсуждайте, мне позвонить нужно.

Договорившись с Викой о том когда и куда нужно привезти карту и деньги, гость оставил свой мобильный номер и поспешил удалиться. Молодые люди остались одни.

— Две — это две тысячи долларов?

Вадим кивнул. Ее радость как водой смыло. Из ушата. " Где- то шестьдесят — семьдесят тысяч. Господи, у меня эти деньги будут через три месяца, в лучшем случае. Да еще кредит платить надо! А генерал просил отдать сейчас. Ой- ей! Попросить у этого? А вдруг не даст? Я этого не переживу. А куда деваться? " Повернувшись к хозяину, поборов внутренний страх и чувство стыда тихо пискнула:

— У меня сейчас нет таких денег. Поможешь?

Вадим опустил голову, сдунул несуществующие пылинки со стола и не глядя так же тихо ответил:

— Помогу.

Поблагодарив, Вика испарилась. Все складывается, как нельзя лучше! Честно говоря, она и не надеялась, что так быстро получит помощь. Не факт, что получила бы ее вообще! " Император" не из тех людей, кто просто так, по доброте душевной расстарается. Видно, готовился к ее приезду и получил, что хотел — свободный пропуск в ее постель. Или ревность к Сашке сыграла свою роль? " Последний раз", — решила для себя девушка. Блин! Совсем забыла про просьбу начальницы подойти! Вика стала быстро распаковывать привезенные с Кипра подарки.

Через несколько дней подошел " император" и протянул конверт, а через несколько часов они уже лежали в постели. Пока ехали к дебаркадеру, то и дело ловила на себе внимательный взгляд водителя. Было не по себе. " Интересно, о чем он сейчас думает? Бедный, чего только не насмотрелся, наверное! Ну и ладно! Это мое дело! У меня сейчас все равно никого нет. Семеро по лавкам дома не ждут. И, в отличие от Вадима, никому не изменяю". Успокоившись от этой мысли, девушка вышла из машины и направилась вслед за своим благодетелем вниз по лестнице. " Место встречи изменить нельзя! Я — за разнообразие! " Ворон, как всегда, захватил с собой бутылку коньяка. " Хочу, чтобы ты расслабилась", — пояснил он. " Думаю, ты сам больше хочешь расслабиться! " Каждый раз ее спутник старался ей подлить побольше и много выпивал сам. Чего боится? У него и так все в порядке. И потом, чем меньше алкоголя в постели, тем лучше. Разве что немного, для куража.

В спальне он был и нежным и грубым, старался доставить ей удовольствие, интересовался, что и как больше нравится. Провалившись в какие-то неизведанные глубины бездны, она отвечала тем же. Как хорошо, что он не молчит! Этот хриплый голос шепчущий на ушко непристойности и нежные, ласковые слова будоражит кровь, трогает каждую клеточку. Жадные руки и язык, шарящие по ее горячему телу… Еще минута и она готова взорваться, как кратер вулкана, выпустив на свободу кипящую лаву. Выгнувшись, как тугой лук, она издала протяжный стон и жалобно всхлипнула. Вика вдруг подумала, что единственное место, где они находят общий язык — постель. Здесь нет ничего, что было бы неприятно или резало слух, наоборот. Она была сама собой, понимала, что нужно ему, открываясь, видела, что он чувствует и понимает ее. Все в нем ей нравилось, каждая часть тела была близкой, знакомой, словно раньше, может, в прошлой жизни, они жили бок о бок.

— Черт, уже пора! — прервал Вадим ее размышления. — Кстати, как там твой жених?

Вика замерла.

— А что?

— Ну, бурные ночи и все такое. Наверняка, ему понравилось.

— Понравилось, — огрызнулась девушка. Какое его дело? Она же не спрашивает, как он ночи с женой проводит!

— А тебе?

— И мне понравилось.

— Что же тогда не осталась с ним?

" Как будто только это имеет значение! "

— Жить негде.

— Не захотела жить на кухонной плите?

— Да!

Очутившись дома, Вика тут же залезла под душ, пытаясь прийти в себя. От коньяка кружилась голова и подташнивало, во рту ощущался привкус горечи. На душе, по непонятной причине, скребли кошки. Сплошные графские развалины! Витаминов не хватает? Да, нет, на Кипре их наелась на месяц вперед. Впрочем, после встречи с Вадимом она каждый раз чувствует себя разбитой. Отчего?

Глава 46

Букет белой сирени на столе. Тихие звуки музыки. Колесникова, что-то старательно выписывающая с компьютера на бумагу. Даже языком себе помогает. Схватив молниеносно эту немую сцену взглядом, Слава усмехнулся.

— А-ах, белая сирень, — затянул он, веселясь от души.

Вика подняла глаза. В отдел, словно свежий ветер, ворвались двое. Вячеслав Жук — директор деревообрабатывающего завода и Дмитрий. Дима работал в холдинге уже давно в качестве программиста, плавно перетекая с одного предприятия на другое. Но при последней переброске на тот же завод он, ко всему прочему, получил в ведение всю бухгалтерию. " Так это его Вадим поставил вместо меня! — догадалась финансовый директор и впилась в него взглядом. Молодой, крепкий, амбициозный Слава — директор, и высокий, худощавый, дипломатичный, с чувством юмора Дима — главный бухгалтер. Интересный тандем! Она видела эту парочку несколько раз, — когда приезжала в поселок и в офисе; те пытались прорваться к Ворону. Она приветливо улыбнулась:

— Какими судьбами?

— Да, вот! Начальство вызвало, — отрапортовал Слава. — Ты чего как рано? Еще восьми нет! Сидит тут, одна одинешенька! Словно царевна в высоком тереме!

— А зачем, кстати, вызвали?

— Да, хрен его знает! Мы на всякий случай вазилин захватили, — хохотнул молодой директор. — Ладно, пошли караулить. Пожелай нам удачи!

— Желаю!

Мужчины, весело смеясь и перебрасываясь фразами, направились в конец коридора.

В бухгалтерию начал прибывать народ. С озабоченным видом мимо гордо прошествовала, как и подобает начальству, Нина Константиновна, стряхивая с зонта на ходу капли. На ней был длинный плащ и мужская фетровая шляпка. " Во вкусе ей откажешь! " — констатировала Вика, оценив крой и элегантность линий. На столе тут же раздался звонок:

— Виктория Алексеевна, нас с Вами приглашают в кабинет к руководству. Вы не знаете, зачем?

Девушка повернулась в сторону начальницы и мотнула головой:

— Не знаю. Туда вообще — то с поселка ребята проходили. Может, по поводу завода хочет поговорить?

— Скорее всего.

Вика не без некоторого содрогания открыла дверь. С Вадимом не виделись недели три. За все время ни разу не позвонил, ни зашел поздороваться. Чувство обиды комком подкатило к горлу. Кому она нужна? После поездки на Кипр одиночество, как тень, преследовало ее. Не было рядом мужчины, который бы выслушал, поддержал, с интересом расспрашивал о том, чем она живет. Не было мужчины, который заявил бы о себе своим постоянством, поселившись в ее мыслях, словах, делах, и с которым они вместе, легко, с интересом шли бы по жизни. Хотя, благодарна Ворону за помощь. Васька получил нужные документы и спокойно учится дальше. К тому же работает.

Прижавшись плечом к плечу, словно элементы памятника защитникам отечества, сидели Вадим, Вячеслав и Дмитрий. Шло оживленное обсуждение.

— Да пошел ты! — громко давил хозяин. — Ты за два месяца вообще ничего не сделал! Урод!

Подсевшие к ним женщины опасливо переглянулись.

— А что я должен был сделать? — повышая голос до уровня Вадима, парировал директор завода. Я все данные, которые ты велел ему передать, все отправил. Причем, давным — давно! Вон, Диман не даст соврать!

— Я с Зингерманом только вчера встречался, — Ворон орал на весь зал. — Он мне сказал, что вы ему ахинею какую — то привезли!

— Как это? — программист казался ошарашенным. — Нам он сказал, что все в порядке! Мы привезли все, как договаривались. Ждали от него результатов. Только ожидание затянулось. Если его наши данные не устраивали, чего ж он столько времени молчал и даже не позвонил?

— Да потому что вы мудаки, вот почему! Вы что, сами не могли ему набрать? — Ворон наклонился, сдунул пепел сигареты со стола и с перекошенным от злобы лицом повернулся к вновь вошедшим. Сделав над собой неимоверное усилие, уже спокойнее объяснил, зачем их, собственно, позвали.

— У меня есть договоренность с Геннадием Иосифовичем о том, что весь учет по заводу он берет на себя. Организует там все, налаживает, нанимает людей, своих кого-то подключает и так далее. Он мне пообещал вскоре выслать предложение что почем. Но сначала просил привезти ему инвентаризацию всех основных средств — оборудование, здания, технику. А эти два урода, — он кивнул в сторону посетителей с завода, — ничего не хотят.

— Да почему не хотим — то? — взорвался Вячеслав. — Я бухгалтерию на следующий же день отправил все описывать! А еще через день сам лично списки привез и лично в руки вручил.

— Так, ладно. Я разбираться в вашем дерьме не хочу, — кто прав, кто виноват. У меня просьба, — он обратился к Нине Константиновне, — съездить к Зингерману все вместе, выяснить, кто что сделал. — А Вы, Виктория Алексеевна, — он с легкой издевкой улыбнулся, — назначаетесь куратором проекта. В виде факультатива. Будете стыковывать вот этих двоих, — он ткнул в своих соседей пальцем, — и нашего любимого аудитора. Твоя задача — пинать всех и двигать процесс вперед. Выяснять, кто и что не понял, кому что надо, переводить друг другу реплики. Если кто- то будет тормозить и сопротивляться — доносить мне! Не будешь доносить — значит, сама по шапке получишь! — с этими словами Вадим состроил большие выразительные глаза и по-хулигански подмигнул. — Всем все понятно?

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒