Продолжение следует. 7 страница

- Марго, ты так убьешь меня. Был бы я человеком, остановилось бы сердце.

- Лучше сладкая и быстрая смерть, чем вечное одиночество, - ответила я, заглядывая в его глаза, при этом высунув язык и основательно лизнув подушечку его большого пальца. - Не так ли?

Мои слова Серафима насторожили, и он ответил:

- Я тебя верну из самого пекла, если удумаешь что-нибудь подобное.

Его ладонь легла мне на щеку. Я потерлась об нее носом и улыбнулась, начиная двигать бедрами:

- А с чего ты взял, что я собираюсь совершить нечто подобное?

Серафим сглотнул, прежде чем хрипло ответить:

- Я чувствую твою апатию и опустошенность.

- И все? Что еще ты во мне чувствуешь? - игриво спросила я, совершая на нем такие же игривые движения бедрами.

- Тебе доставляет удовольствие выворачивать меня наизнанку.

- А разве ты всего этого не хотел? - спросила я, проводя рукой по его груди.

- Я мечтал об этом, - ответил он, запуская руку в мои волосы, поворачивая к себе лицо и обхватывая губами губы.

И с этим поцелуем он сжал рукой мое бедро, подаваясь навстречу, чтобы утопить себя во мне, а меня в удовольствии. И это было только очередное начало, очередного марафона. Я еще не встречала таких голодных мужчин, но в случае с Серафимом объяснение было вполне очевидным. И он не просто дрожал от напряжения, оно ощутимо вибрировало под его кожей, едва сдерживаемое, и чему он давал некоторый выход только в момент своей неистовой власти над моим телом... уже в который раз сумев перевернуть меня на спину, погружаясь в мое лоно то тягуче и медленно, то резко и мощно, снова подбрасывая на пик удовольствия и не позволяя сорваться. Я расцарапала ему всю спину и мягкую часть тела, и это не включая других предметов интерьера, которые попадались под руки. На моей коже то и дело проступали синяки от его пальцев, но мне совершенно не было больно. Мне было мало, мало Серафима и его движений. Но стоило мне взять инициативу, как снова оказывалась под прессом его тела и напора, обдавая стонами его губы, кусая всюду, куда могла дотянуться зубами, и утопая в его серых, теплых глазах...

В этот раз я с большим трудом смогла прийти в себя, а вернее было бы сказать, что я вообще не могла это сделать. Потому что ощущение полной расслабленности оставляло меня где-то далеко за гранью сознания. Но оттуда меня упорно пыталась выдернуть странная боль, причину которой я поняла не сразу, еще долго продолжая томиться от ощущения блаженства под телом Серафима. Оказалось, что болела кожа. Ее жгло и щипало. Я бросила взгляд на окна, сразу щурясь от блеклого света. Света!?

- Солнце встает, - ответил Серафим, поднимаясь на ноги и помогая это сделать мне. - Нужно спускаться вниз.

- Что? Какое Солнце? - недоумеваючи выпалила я, подхватывая с пола халат Серафима, закутываясь в него и уже делая спасительный шаг в сторону двери. Паника слегка подступила к горлу, и совсем не от страха за жизнь. И я даже не удивлялась тому, почему все еще не превратилась в неподвижный труп. Серафим так крепко держал меня на поверхности сознания, что я не ощущала той слабости, которая обычно накатывала с рассветом. - Ты хочешь сказать, что мы кувыркались всю ночь?

- Как видишь. Не сюда, - Серафим дернул меня за руку, уводя к стене, где открыл потайной проход с лестницей, ведущей куда-то вниз. Я только глянула на ступеньки, и смело вошла внутрь прохлады. Серафим последовал за мной, закрывая дверь. И на мой немой вопрос, он ответил: - Спускайся. Эта лестница ведет в мою спальню.

Кхм... Я улыбнулась всей ситуации, скорее нервно, и начала спускаться по узкой лестнице на нетвердых ногах, которые еще не до конца сошлись вместе. Нет, на сегодня точно хватит. Мне срочно нужно было бежать в свою комнату и закрыться от всех подальше и поглубже. Но для начала не мешало бы осознать, что со мной происходит и во что еще я... вляпалась. Серафим... ой, стоило только вспомнить малейшее пикантное мгновение недавней сцены, как внутри что-то вздрогнуло. Едва не споткнувшись, я остановилась и уперлась ладонями в стены. Серафим уткнулся мне в спину, кладя руки на плечи, а к моей талии прижалось его, все еще твердое, достоинство.

Ох, мамочки! Спокойно! - сказала я сама себе, а потом Серафиму:

- Хватит. Ты получил то, что хотел, можно я теперь немножко приду в себя?

От того, что я начинала раздражаться, вопрос прозвучал немного грубо.

- Как пожелаешь, - ответил он, елозя носом по моей макушке, но убирая руки с плеч.

Фух, спокойно! Все хорошо... И повторяя это как мантру, я продолжила спуск по винтовой лестнице. Комната Серафима мало отличалась от моей, достаточно просторная, с огромной кроватью, но я толком не успела оценить ее убранство во всех деталях, спеша к выходу из его комнаты, спасаясь бегством от этого мужчины и своих чувств, и на ходу сообщая:

- Если ты не против, я пойду в свою комнату.

Но не успела я открыть дверь, как она тут же закрылась от руки Серафима, который оказался за моей спиной.

- Вот тут я против. Отдохнуть ты можешь и здесь, - и с этими словами я почувствовала, как он отпускает меня, толкая во тьму и подхватывая на руки мое оседающее тело...

В гневе

Покой и тишина... отсутствие сна, звуков и чувств... и это все закончилось с очередным закатом. Первый за сегодня вдох и первая боль, которая заставила меня выгнуть спину и глотать воздух. Но в этот раз боль прошла быстро, когда теплая мужская ладонь легла мне на солнечное сплетение, успокаивая и забирая себе это чувство. Открыв веки, я окунулась в серые волны глаз Серафима...

Это было странно. А именно - просыпаться вот так и видеть рядом этого мужчину. Как-то я не была к этому готова, отчего мне стало немножко неуютно, и я почувствовала себя не в своей тарелке... вернее, не в своей постели. А я и была не в своей постели, и рядом лежал Серафим.

Он ничего не говорил, он просто смотрел на меня, ожидая дальнейшей реакции на происходящее. А я смотрела на него в ответ, пытаясь понять, что во мне изменилось за прошедшую ночь. Но внутри был такой бардак, словно там прошелся торнадо, перевернув все с ног на голову.

Серафим наклонился к моему лицу, собираясь поцеловать, медленно и осторожно, будто спрашивая разрешения. И именно потому, что мне захотелось этого поцелуя, я остановила Серафима, прикоснувшись пальцами к его губам.

- Что происходит? - сказала я. - В смысле, что происходит с тобой и между нами? И у меня такое чувство, что случилось то, о чем меня не спросили.

Серафим обхватил мою ладонь, пальцы которой закрывали ему рот, и поцеловал ее, закрывая глаза. Моей ответной реакцией оказалась дрожь, от которой перехватило дыхание. И это было совсем не то, что я от себя ожидала.

- И что же ты хочешь услышать в ответ, Марго?

- Твои мысли, причем самые честные.

Серафим сильнее сжал пальцы, открыл глаза и посмотрел в мои:

- Случилось то, чего я хотел больше всего, и чего боялся, потому что прекрасно знал, если хоть раз почувствую хотя бы вкус твоего поцелуя, то больше не смогу остановиться.

От такой откровенности меня заколотило. Слышать такое от Серафима, чувствовать то, что с ним происходит - это не оставляло меня равнодушной. Только, как мне теперь ко всему этому относиться?

Забрав у него свою руку, я села, начиная нервно поправлять на себе черный халат, и попутно вспоминая, кому именно он принадлежит. От ткани до сих пор пахло Серафимом, и этот запах у меня сейчас нашел ассоциацию с сексом, пробуждая вчерашние картинки и ощущения. Тело вспыхнуло, а внизу живота резко закололо, словно у мурашек появились зубы, и они решили первым делом отведать моей плоти.

Да что же со мной такое? Когда я последний раз вот так реагировала на мужчину? И было ли такое вообще? Хотя тут можно было начать с того, что я редко к кому кардинально меняю свое отношение. Если я люблю, то любою, если ненавижу... то обычно - ненавижу. И ничего больше.

Серафим сел, оказываясь за моей спиной, да так близко, что уперся носом мне в затылок, а широкая ладонь погладила предплечье.

- Марго... - прошептал он низким голосом возле моего уха, отчего я сразу напряглась, боясь растаять, - проси, что хочешь, но не отнимай теперь у меня хотя бы шанс быть вот так рядом.

Его пальцы сжали мою руку, наверняка оставляя на коже синяки. Хотя, какие там синяки. Я так давно пила живую кровь, что уже почти вся высохла, о чем все настойчивее начал напоминать голод. Чтобы отвлечься, я попыталась сосредоточиться на его словах.

- В этот раз твое предложение звучит заманчивее. И что же ты готов мне дать за этот шанс? Не боишься, что я запрошу слишком много?

- Я знаю, чего ты хочешь, и я в состоянии на это согласиться.

- Ты согласен вернуть мне Лео и Юлиана? - спросила я, едва сумев подавить в себе бурную радость надежды.

- Если ты попросишь, - ответил он, целуя меня в макушку, - и позволишь быть рядом.

От изумления, я открыла рот и повернулась к Серафиму:

- Ты согласишься быть третьим мужчиной? - спросила я, только сейчас понимая смысл сказанных слов и сама же ужасаясь им. - Нет, подожди, для меня это слишком.

Я отползла на край постели и встала с нее. Поведение Серафима меня нервировало, потому что оно мне нравилось, а этого быть не должно. Как-то не правильным мне казалось все происходящее. И совершенно не правильным мне казалось иметь троих мужчин. Я с двумя то едва справлялась. И что вообще мне могут сказать на это Лео и Юлиан? Они друг друга то едва терпели. А еще, у меня в голове появилась грустная мысль - захотят ли мои любимые мужчины быть со мной? Мне казалось, что я не видела их вечность, и за эту вечность произошло слишком много событий, чтобы все могло оставаться так, как хотелось бы мне одной. И чего я вообще хочу сама?

Ох, черт! Я запуталась окончательно, и запустив пальцы в волосы, начала ходить по комнате. Единственное, в чем я была уверенна, это то, что мог голод скоро начнет выходить из-под контроля.

- Радий сейчас приведет кого-нибудь, чтобы ты смогла утолить голод, - ответил Серафим, ощутив мое состояние.

Я остановилась и посмотрела на него. Серафим лежал на кровати, опираясь на один локоть. На нем был черный халат, такой же, как и на мне, и он был достаточно распахнут, чтобы можно было созерцать верхнюю часть твердой груди, и желать увидеть большего. Стоит только подойти ближе и запустить руку под ворот халата, потянуть за шелковый пояс... Я так явно себе это представила, что даже в ушах прошелестел такой звук, который слышится, когда шелк скользит по шелку. А когда мой взгляд уловил очертания выпуклости под тканью на самой интересной мужской части тела, я вздрогнула и подняла глаза к лицу Серафима, на котором с недавних пор появилось слишком много эмоций. Он был доволен тем, как я на него реагировала. И от этого во мне поднялась злость, достигая пика за пару оборотов. Мне под руку попалась изящная белая ваза, которая стояла на тумбочке. Схватив ее, я с размаху кинула этот антиквариат в Серафима.

- Что ты сделал со мной?!

Серафим среагировал быстро и ловко, на лету поймав эту чертову вазу. Его лицо сразу стало серьезнее.

Но мой вопрос так и остался без ответа, потому что в комнату постучали. Встав с кровати, Серафим распахнул дверь, за которой оказался Радий. Один.

- Где девушка? - резко спросил его Серафим.

- Прошу извинить меня, но с ней возникла проблема, - ответил Радий, слегка нервничая, но не подавая вида. Я заметила это лишь по тому, как быстрее задергалась жилка на его шее. Сладкая жилка человеческого существа, теплого, вкусного...

- Нет, Марго, - ударил по ушам голос Серафима, от которого я вздрогнула, только сейчас замечая, что уже стою рядом с мужчинами, толкая Серафима в грудь, чтобы он мне не мешал подойти к Радию.

Широкая ладонь обхватила мое запястье, но я перестала обращать на это внимание, когда Радий снова заговорил, привлекая к себе внимание.

- Ян запретил волкам кормить ее, и хочет поговорить. Он сейчас наверху, ждет в кабинете. И он все знает.

Я слышала все слова, но плохо понимала смысл. Стоило Радию напомнить мне о Яне, как рот наполнился слюной, и скрутило голодом каждую клеточку тела.

- Мы сейчас, - ответил ему Серафим, уводя меня в сторону и закрывая дверь. А прижав к ней, он обхватил рукой мой подбородок и повернул лицо к себе. Мои глаза утонули в сером, колючем море. - Марго, успокойся. Возьми свой голод под контроль. Ты можешь. Просто потерпи еще немного.

- Не люблю терпеть, - ответила я, потянув за один конец его пояса, и слыша тот самый звук мягко скользящего шелка. Обвив руками шею Серафима, я прильнула к нему, чувствуя, как задрожало его тело, а с губ сорвался шумный выдох. - Дай мне кого-нибудь теплого и вкусного, или позволь найти самой, а потом мы продолжим наш разговор. Мы ведь о чем-то говорили, правда?

Я погладила ладонью его шею, ощущая под кожей наполненные кровью вены. Но мне сейчас не этого хотелось. Мне нужна была живая, теплая кровь, которая способна утолить голод. Слишком давно я ее не пила, чтобы довольствоваться лишь тем, что мог дать Серафим. Убрав с себя мои руки, он крутанул меня лицом к стене.

- Марго, успокойся, прошу тебя. Ты же можешь, - шептал Серафим, прижимаясь ко мне всем телом и до боли стискивая талию. - Потерпи, как терплю я жажду по тебе.

- Ты выбрал неравное сравнение, - пролепетала я, подаваясь бедрами назад к его паху, чтобы почувствовать твердость плоти, так жаждущую мое тело, но никак не идущую в сравнение с моим голодом.

- Ты права, - ответил Серафим, убирая с меня правую руку. Ладонь ударила по железной двери возле моей головы, и твердые ногти заскрипели по металлу, оставляя на нем царапины. - Мой голод слишком велик, чтобы сравнивать с твоим.

- Нет...

- Ты не согласна?

- Нет, - повторила я.

- Тогда позволь, я покажу его тебе, чтобы убедить в обратном.

После эти слов в меня ударила волна чувств, от которых я задохнулась, и начала в них тонуть. Это было чистой воды вожделение, дикое, неудержимое, неконтролируемое. И с каждой волной оно усиливалось, меняя свой контраст. И под его давлением смело в сторону голод по крови, оставив лишь единственную нужду по плоти. Мое тело пробила дрожь, и свело каждую мышцу. Ноги ослабели, но Серафим так сильно прижимал меня к двери, что я осталась стоять, вместо того, чтобы рухнуть у его ног.

Это было невыносимо. Ничего подобного я никогда не испытывала. Это было вожделение на грани боли, словно пытка, которую невозможно было терпеть. И это все чувствовал Серафим. А я сейчас задыхалась и горела в ответ, отпуская с губ ноющий стон.

- Хватит! - выкрикнула я, царапая метал так же, как только что это делал Серафим. - Я верю...

- Тогда возьми себя в руки и потерпи, иначе вслед за тобой сорвусь и я.

- Хорошо, - ответила я, чувствуя, как боль отпускает, вновь уступая место голоду. Только вот вожделение уходить не торопилось. Оно ослабевало, заполняя меня томным желанием.

Серафим отошел назад, подхватил на руки и отнес меня к кровати, на которой и оставил, прежде чем поспешно выйти из комнаты, коротко бросив:

- Оставайся здесь.

Глава -7

Танго втроем

Серафим ушел, оставив меня мучиться от голода в четырех стенах. Это было жестоко... это было так жестоко, что я разозлилась не на шутку. И он думает, что я его послушаю?! Когда все тело нещадно горит в потребностях? Ну уж, нет!

Я подлетела к двери, но она оказалась заблокирована. Черт! Я ударила кулаком по железу, припадая к ней лбом и сползая на пол. Я терпела голод целый месяц, пока он выворачивал наизнанку каждую клеточку моего тела. Терпеть его сейчас не было ни сил, ни желания. Хватит! И с такой решительностью я постаралась успокоиться и подумать. Может, мне удастся найти какой-то выход? Нужно просто попытаться сосредоточиться и найти возможность отсюда выбраться. Чувство клаустрофобии все больше наступало на пятки, мешая поймать ускользающие мысли.

Спокойно, Марго, спокойно...

Думая о выходе, я вспомнила, как попала в эту комнату. Мы же пришли через потайной ход! Быстро поднявшись на ноги, я оказалась перед скрытой дверью. Ее можно было увидеть, если только знать о том, что она есть. В попытке открыть эту дверь, я стала лихорадочно ощупывать ее. Я стучала по ней кулаками, я царапала стену и давила всюду ладонями, но все было бесполезно. В ход уже пошли ноги, а от безвыходности положения и злости, я начала рычать. Как вдруг, не знаю, что я сделала, но дверь наконец-то открылась, с тихим щелчком отъезжая в сторону. Вот зараза!

Не теряя времени, я бросилась внутрь прохода и понеслась верх по лестнице, свободно влетая в кабинет Серафима. Частички воздуха, заряженные напряжением, оцарапали глотку. И я резко остановилась, когда увидела Серафима вместе с Яном. Они стояли посреди комнаты напротив друг друга в полуметре. И ни один из них не повернулся ко мне. Будто и не замечая моего присутствия, они продолжали смотреть один на другого. И если бы взгляды могли убивать, эти двое уже давно были бы мертвы.

- Марго, я сказал тебе, оставаться внизу, - произнес Серафим, не сводя глаз с Яна.

Ян ухмыльнулся:

- Какая непослушная, верно?

Мне стало так интересно, что между ними тут происходит, что даже отступил голод. Я молнией подлетела к мужчинам и проскользнула между ними, вставая с самый эпицентр их эмоций, где дышать было совершенно невозможно, а кожу закололо иголками. Серафим был крайне недоволен, и мной, сейчас казалось, больше всего.

- Что происходит? - спросила я, вставая лицом к Яну.

Этот мужчина медленно перевел на меня взгляд и улыбнулся краешком губ. Улыбка получилась горькой.

- Мы разговариваем, разве это незаметно?

- И о чем же, можно узнать? - спросила я, сглатывая слюну и почти забывая о своем вопросе, потому что мое внимание перешло на его шею, где дергалась жилка.

- О тебе, Маргарита, - произнесли губы Яна, как в замедленной съемке.

Крепкие руки Серафима обхватили мои предплечья и с силой сжали их.

" Марго, терпение" - прошелестели его слова.

- Что такое, Маргарита? - спросил Ян, дотрагиваясь до моего лица двумя пальцами. - Хочешь моей крови?

Сказанное вслух слово о красной жидкости, которую я хотела сейчас сильнее всего на свете, затопило сознание в одной потребности. Я потянулась к Яну, но руки Серафима слишком крепко держали, не давая сделать даже шаг. Меня это взбесило. Хотелось скорее добраться до вены и вонзить в нее зубы. И ничего больше.

- Отпусти! - закричала я, начиная биться в руках Серафима.

До слуха донесся глухой смех Яна, слышимый где-то на заднем плане после стука его живого сердца, качающего по венам кровь. И я рвалась к ней, к этому сладкому источнику.

Но внезапно, комната начала вращаться. Это Серафим дернул меня, заводя себе за спину. А потом его руки метнулись к Яну. Ян ждал чего-то подобного, поэтому сумел вовремя отбиться. За долю минуты его руки обросли мехом и отрастили когти, превращаясь в оружие, которое потянулось к горлу Серафима. Оба ревели и рычали. Но мне, собственно, было сейчас наплевать на их разногласия. Я дернулась к Яну, в желании вцепиться в него зубами. Но и эта попытка мне не удалась. От резкого удара в грудь мощным толчком ладони, который сделал Серафим, Ян отлетел в другой конец комнаты. Меня же эта ладонь поймала на лету, словив за плечо и дернув назад. Схватив меня за волосы, Серафим намотал их на руку, сжал в кулак и потянул вниз, заставляя меня упасть на колени возле него. От резкой боли я зашипела ему в бедро, вонзая когти в ногу, доставая до плоти и крови через ткань халата. Серафим немного ослабил захват, но встать мне так и не дал.

" Отпусти! " - снова закричала я, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться на том, что происходит вокруг. Я ждала продолжения драки, но его не последовало. Открыв глаза, я покосилась в сторону Яна. Поправляя одежду, он медленно подходил. Руки снова стали обычными, а вот глаза так и оставались волчьими, озлобленными. Проходя мимо кресла, он рухнул в него, сев в самой вальяжной и расслабленной позе. Только расслабленность явно была ложной. Каждая мышца этого мощного тела могла прийти в боевую готовность за считанные секунды.

Пока я разглядывала Яна, то умудрилась забыть о своей унизительной позе. Напомнил о нем мне сам Серафим. Он потянул меня вверх, поднимая с колен, отпуская волосы, но аккуратно захватывая ладонью шею и разворачивая спиной к Яну. Наши лица оказались на расстоянии скромного поцелуя.

- Марго, я просил тебя остаться в комнате, - спокойно сказал он, смотря на Яна. А вот серые глаза спокойными не были, они пылали холодным гневом. И со всем этим сейчас показались неожиданными и контрастными движения его пальцев на моем затылке, которые едва заметно, но достаточно ощутимо и мягко погладили кожу, тогда как рука продолжала крепко меня держать, не позволяя развернуться.

- Я есть хотела, - удалось мне прохрипеть.

- Я просил потерпеть.

И снова мягкие, круговые движения пальцев на моем затылке, словно в попытке успокоить.

- Так что, Серафим? - услышала я голос Яна. - Будешь и дальше морить ее голодом, или согласишься с моим условием, и все останутся довольны?

- О чем это он? - спросила я, пытаясь успокоиться и зацепиться сознанием за какую-то мысль.

- Наш Ян, став Вожаком, научился командовать и требовать свой кусок мяса. И хоть этого следовало ожидать, я не предполагал, что он запустит свои зубы в царский кусок. - Его слова мне сейчас показались загадкой, но Серафим тут же пояснил: - Ян запретил своим волкам тебя кормить, требуя одного.

- И чего же он требует? - спросила я после затянувшейся паузы.

- Тебя, Маргарита. Он сам хочет иметь такую привилегию. Ну разве не дерзость покушаться на то, что принадлежит мне?

Я обозлилась:

- А я принадлежу тебе? После ночи секса ты сразу решил поставить на мне свое клеймо?

За спиной послышался смех.

- Я же говорил тебе, Серафим, она никогда не будет кому-то принадлежать. И я, в отличие от тебя, не тешу себя пустыми желаниями, я... пожалуй, ты правильно сказал, я всего лишь хочу получить свой кусок, который пришелся мне по вкусу. Извини, конечно, но я первый его распробовал, чтобы после этого отдавать тебе без всяких возражений...

- Это кого вы сейчас называете куском мяса!? - завопила я, дергаясь в руках Серафима и желая повернуться к Яну. - Да отпусти ты меня!

Рука Серафима метнулась к моему горлу, притягивая к его лицу. Серые глаза обдали холодом, что у меня даже губы съежились.

- Хватит, Маргарита. Ты моя дочь, и уже по этой причине принадлежишь мне. Я за тебя отвечаю и забочусь. Насчет остального наш разговор еще не закончен, и я помню об этом.

Ян зарычал:

- Серафим, отпусти ее.

- А ты помолчи, Ян, - рыкнул в ответ Серафим. - С тобой мы тоже еще не закончили. Твое новое положение слишком опьянило тебя, и ты не замечаешь, как быстро можешь его лишиться.

- Да неужели? Не ты ли сам мне говорил, что волкам нужен Вожак? А лучше меня тебе не найти. Никто другой не сможет держать в узде постоянно увеличивающуюся численность твоего... " корма", - последнее слово Ян выплюнул с ненавистью.

- Но не во вред мне самому, Ян. Ты слишком широко раскрыл пасть.

- Я прошу у тебя лишь одну возможность быть рядом с Маргаритой. Так в чем сложности?

- Ты просишь у меня то единственное, что мне нужно!

После крика Серафима стало слишком тихо. Для меня эти слова не были сюрпризом, но поразило то, что он сказал такое Яну.

- Оу, не знал, что все так серьезно.

- Думаю, поэтому ты понимаешь, Ян, что я сожру тебя за нее.

- Серафим, отпусти меня, - сказала я, наконец. Он разжал пальцы и медленно убрал их с моего горла. - А не забыл ли ты то, что попросил у меня лишь шанс? И что ты мне за него пообещал?

Мне не нравились слова Серафима, мне не нравились слова Яна, мне вообще не нравился весь этот разговор. Я была слишком голодна и зла, чтобы его продолжать. А эти двое самцов словно делили шкуру неубитого медведя.

- Я помню, Марго.

- Так вот, я согласна дать тебе шанс, если ты вернешь мне моих мужчин и перестанешь с кем-то делить. Или так, или никак. Я не люблю, когда меня душат. За годы у меня развилась аллергия на проблемы личного характера. А еще, я не люблю терпеть голод.

Рука Серафима поднялась к моему лицу и скользнула на затылок, снова притягивая к нему. Его глаза изучали мое лицо, и в этой серой мгле проскользнула отчаянная боль.

- Как же много ты просишь, Маргарита. - Большой палец погладил щеку.

- Мое условие в силе, - произнес Ян, удивляя меня своей настойчивостью.

- Ты хочешь кормиться от Яна? - спросил меня Серафим.

- А у меня есть выбор?

- Всегда есть выбор. Вопрос в том, выбрать ли то, что выгоднее и лучше, или то, что хочется. Я сейчас предлагаю тебе выбор.

- Серафим, не забудь потом посчитаться с моим условием, - подал недовольный голос Ян.

- Не забуду, Ян.

- Хочу, - ответила я, сглатывая слюну.

Слишком вкусным был Ян, чтобы от него отказываться. С остальным разберемся позднее.

- Хорошо, - тихо ответил Серафим. - Будь по-твоему.

***

- Вот и отлично, - ответил Ян. - Рад, что мы все так мирно решили.

Было слышно, как Ян поднялся с кресла и сделал пару шагов. Я развернулась и подлетела к нему, едва не сбивая с ног. От такого столкновения он пошатнулся, обхватывая меня руками за плечи, и резко выдохнул, опаляя своим горячим дыханием губы.

- А тебе то это зачем надо?.. - спросила я, сразу теряя нить своих же мыслей.

Сладкий запах Яна, его тепло, даже жар, и вид пульсирующей вены - все это подтолкнуло инстинкт к действию. И не дав ему ответить, я ударила зубами в шею, крепко прижимая к себе за плечи горячее тело. И кровь тут же обожгла глотку, а я вспыхнула так, что начала подскакивать моя температура тела. Каким-то далеким сознанием я помнила, что он любит, когда я теплая, вот только совсем не задумывалась, зачем это для него делаю.

- О, черт... - вырвалось у Яна.

Его руки, уже лежавшие на моей талии, сжались сильнее. А я начала жадно глотать, пропуская мимо все образы и мысли. Только ощущения закручивались вихрем внутри каждого из нас, рождая ответные реакции. В такие моменты удовольствие от вкуса крови было гораздо сильнее, чем могло быть от чего-либо еще. Это было самым вкусным, самым необходимым. Но такое удовольствие у меня всегда было тесно связано с другим. И Ян в очередной раз почувствовал это на себе, падая на колени и уводя меня вслед за собой.

В этот момент я забыла обо всем. Ян все глубже тонул в своих и моих ощущениях, в которых я топила нас обоих. Он опустил руки на мои бедра и прижал к себе, вдавливая в меня свой тугой орган, готовый, горячий, требующий моей плоти. И я услышала его болезненный стон, сорвавшийся сквозь стиснутые зубы. От этого звука меня обдало дрожью. И все было так ярко, но так знакомо, пока не случилось нечто, чего не ожидал никто из нас двоих.

Упиваясь вкусом Яна, я ощутила резкий укол в шею... Ох, нет! Не может быть... но это был именно тем, о чем я подумала - это был укол от зубов Серафима. Это было как маленькое потрясение, слишком непривычное, чтобы сразу знать, как на него реагировать. Широко распахнув глаза, я замерла, не желая отпускать Яна, но чувствуя, как напряглось его тело. Он тихо зарычал, только, к сожалению, я не видела ни его лица, ни лица Серафима, который прижался к моей спине, положив руки чуть выше рук Яна, и не менее тугой орган, удобно устроился меж половинок моей попы.

И я ощутила, как он начал пить мою кровь...

" Продолжай" - прозвучал у меня в голове его повелительный голос.

Но как тут можно было " продолжать", когда я захлебнулась необычными эмоциями. Меня словно оглушили и бросили в море удовольствия, и я все никак не могла обрести понимание того, что именно происходит. Я перестала глотать кровь Яна. И очень хотелось сделать вдох, который никак не удавался. Я лишь выдохнула последний воздух из легких, так и не вытаскивая зубов из шеи Яна, но раскрывая шире челюсть, чтобы выпустить стон. Ян стал рычать еще громче, и я поняла, что если сейчас ничего не предприму, то точно будет драка.

Только, что я могла предпринять? У меня ноги слабели от ощущения зубов Серафима на своей шее, от его неспешных глотков, от его рук, от жара тела Яна, и от такой интимной близости этих двух мужчин... одновременно. Каждый из них уже оставил свое клеймо на моем теле, каждый из них будил свои воспоминания, свои эмоции. И разобраться мне в них сейчас было едва возможно.

Руки Яна стиснули мои бедра с такой силой, что еще немного нажима, и он сломает мне кости. Острая боль слегка встряхнула, приводя в чувства. И я снова вжала челюсть в шею Яна, начиная глотать и сильнее передавать ему свои ощущения, которых уже было в три раза больше.

Это было истинное безумие...

Ян перестал рычать, а его пульс участился. Он снова потонул в удовольствии, почти перестав обращать внимание на Серафима. Ему попросту было сейчас уже не до него. Он продолжал сжимать мои бедра, заставляя покачивать ими и тереться об его пах, но это было бы гораздо проще пережить, если бы не получалось так, что я еще и терлась ими о Серафима. Глотки этого мужчины становились все жаднее и больше. Я пила кровь Яна, Серафим пил мою... и это было невероятное ощущение, приправленное злостью Серафима. Он злился, и вместе с этим он был голоден не только по крови, но и по плоти, по моей плоти. И не прекращая давить на меня своим возбуждением и злостью, Серафим запустил пальцы в мои волосы, сжимая их в кулак, когда другая его рука заползла под халат, и холодная ладонь приятным контрастом нежно погладила ногу чуть выше колена, следом грубо сминая кожу.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒