Продолжение следует. 6 страница

- Как мило, - ехидно заметила я с улыбкой. - Но ты не ответил на мой вопрос: война с нами в твои планы входит?

- С чего тебе это пришло в голову?

- А почему бы и нет? Ты получил власть, и ты ненавидишь вампиров. К тому же уверена, тут не только может быть ненависть, но и желание мести. А мне просто хочется знать заранее, в чем еще я буду виновата.

- А причем тут месть? - настороженно спросил Ян, заглядывая мне в лицо.

Я повернула к нему голову, втягивая носом с губ его насыщенный сладкий запах.

- Мне сказали, что ты потерял семью...

Договорить я не успела, потому что крепкие руки резко развернули меня, широкая ладонь сжалась на горле, а перед глазами вспыхнул янтарь.

- Лучше молчи, Марго. Я не переношу подобные разговоры.

Я вцепилась когтями в руку Яна, чувствуя, как по телу соскальзывает полотенце. Ян поймал его, но вместо того, чтобы придержать, сдернул и отбросил в сторону. И притянув меня к себе, ответил:

- Нам не выгодна война. Довольна таким ответом?

- Вполне. Только будь добр, отпусти и отойди от меня. Я не переношу такого давления.

Сжатые губы Яна расслабились и улыбнулись.

- Кажется, вчера мое давление тебя не смущало, - ответил он, убирая руку и опуская глаза вдоль моего тела.

Убирая свои руки с его, я заметила на пальцах кровь, которая осталась от того, что мои коготки прорезали кожу. Эта кровь так сладко пахла, что я не удержалась и слизала ее, с каждого пальчика, замечая, с каким томлением в глазах наблюдал за этим Ян. А во мне снова зашевелился голод, раздразненный таким малым количеством сладости.

- Вчера я была слишком подавлена, а ты слишком настойчив. - Я прильнула к нему, касаясь носом шеи, облизывая губы, и чувствуя, как все увереннее заполняет лишь один инстинкт. - Можно?

Руки Яна меня даже не коснулись. Зато моя рука прошлась по его рельефной груди, на которой прекрасно сидела черная футболка.

- А что я получу взамен?

- А что ты хочешь?

- Секс.

- Нет, - выпалила я, раз он оставлял мне выбор, и пусть даже не совсем я с собою была согласная.

- Тогда и я говорю - нет.

Я зашипела, недовольная и словно отвергнутая, отстраняясь от Яна. Но он резко вернул меня к себе, обнимая за талию. И я отчетливо почувствовала, что его пах стал чуть больше и тверже.

- А что нам мешает превратить " нет" в " да"?

- Серафим, например, который может зайти сюда в любую минуту, - сказала я первое, что возникло в сознании.

- Вряд ли. Он не пришел вчера, не придет и сейчас. И потом, у нас с ним был небольшой мужской разговор.

- Правда? И что за разговор? - полюбопытствовала я.

- Не важно. Могу лишь сказать, что мы не до конца друг друга поняли. А с каких пор тебя стало заботить мнение Серафима?

Я открыла рот, но ответить так и не смогла. Вопрос застал меня врасплох. С чего это он взял, что меня волнует мнение Серафима?

- Вообще-то, меня оно не заботит.

- Докажи, - прошептал он, касаясь губ теплым дыханием и сжимая ладонью мою чувствительную ягодицу, которая уже начинала отчетливо предчувствовать беду.

Так, подождите, что-то мне не нравилось расстановка сил... Я заставила взять себя в руки и дотронулась пальцами до щеки Яна, скользнув вдоль скулы к линии губ.

- Ян, дорогой, - улыбнулась я, - к чему эти глупые игры в соблазн? Мы оба знаем, что между нами больше ничего не будет. Мне не нужен еще один проблемный мужчина, а тебе - проблемы с Серафимом, верно?

- Нет, не верно, потому что меня не пугают проблемы. А мы оба можем получить друг от друга то, что хотим. Мы можем помочь друг другу, - ответил он, мягко касаясь моих губ. Я с удовольствием ответила на этот поцелуй.

- И почему же ты пришел именно ко мне? Думаю, я не последняя женщина, которая может тебе помочь с тем, что ты хочешь, если, конечно, не преследуешь какие-нибудь иные цели...

- Ты себя так недооцениваешь?

- Почему же, наоборот, я себя слишком высоко ценю, чтобы второй раз слепо отдаться постороннему мужчине.

Ян застыл у моих губ.

- Полагаю, я уже не совсем посторонний.

Самоуверенность Яна вызвала на моих губах улыбку, которая доросла до задорного смеха, и который не очень понравился этому мужчине, что стало видно по серьезному лицу. И я решила пояснить:

- Ян, милый, ты извинился, а теперь будь добр, покинь, пожалуйста, мою комнату. Если конечно... - Я провела пальчиком по тугой вене на шее - не могла же я так просто отпустить такую вкусную конфету. С влечением же я могла справиться... или думала, что могла?

" Да какая разница? " - уже начинал подкрикивать во мне голод. - " Ты же хочешь его, всего, изнутри и снаружи. И ты готова его прогнать? "

" Нет, но как же мои любимые мужчины? "

" А задумываются ли они о тебе, когда поступают так же? "

" Вряд ли достаточно, да и какой в этом толк? Обстоятельства сильнее моего упорства и моих желаний"

" Может, ты хочешь мести? "

" Нет, я просто хочу... крови и любви"

" Так возьми это... "

- Марго... - начал было Ян с хитрой ухмылкой.

- Ян, - перебила его я настойчивым голосом. И, похоже, моя интонация так привлекла его внимание, что он внимательно посмотрел мне в глаза. И я продолжила: - я хочу нечто большее, чем просто секс.

Ян молча смотрел на меня, изучая лицо. Кажется, мои слова ввели его в замешательство. И я решила добить, даже не задумываясь о том, нужны ли между нами эти слова. Я просто честно сказала:

- Мне плохо, Ян. Я потеряла все, что любила. Мне сложно привыкать к новым порядкам, мне не хватает свободы, любви и нежности. Я перестала бояться смерти так, как раньше. Поэтому... если ты пришел за одним сексом - убирайся к чертям. Я не подстилка, и пусть я - вампир, но у каждого вампира тоже есть чувства. Мы живые, несмотря на то, что умираем с каждым восходом солнца. Мы так же любим, ненавидим и страдаем. И пусть я эгоистка, в чем часто меня обвиняет Эдуард, но я очень чувствительная эгоистка. И я на пределе.

Ян молчал не долго, но продолжая держать меня возле себя, тихо сказал:

- Неожиданное откровение, Маргарита. Я с первой встречи понял, что ты ненормальная, - ухмыльнулся он, - а теперь понимаю, насколько мне это в тебе нравится. Ты полна сюрпризов, и это всегда привлекает в женщине, причем не зависимо от того, кем именно она является. А если еще учесть, что она невыносимо сексуальна... тут даже я сдался. Только, я уже давно не способен на любовь...

- О, от тебя я этого и не требую. Может - нежность? Или что-нибудь... чувственное? В чем можно раствориться и обо всем забыть... - перешла я уже на шепот, под конец слегка закусывая губу - не сильно ли я разошлась в откровениях? И есть ли во всем этом смысл? Зачем так отчаянно стремиться к тому, что может послужить лишь заменой... приятной... необходимой...

Ян ответил, но не словами, а нежным поцелуем, так, что я прижалась к нему с желанием просить еще. Этот поцелуй горел на губах, зажигая искры внутри тела, постепенно разжигая страсть. Но резко прервав его, Ян развернул меня, прижав к себе спиной и подсовывая мне под нос запястье со сжатой в кулак ладонью.

- Кровь, нежность и страсть - это все, что я могу сейчас предложить, - сказал он, только я уже почти ничего не слышала, давясь слюной, и даже на второй план отошли все ощущения, когда рука Яна с моего живота опустилась вниз, накрывая промежность.

И когда мои зубы вошли в его плоть, пальцы Яна скользнули в меня, а горячее дыхание пробежало по затылку. И я растворилась в этом мужчине, начиная обо всем забывать. Кровь Яна побежала по горлу, рождая в сознании приятные картинки прошедшей ночи, проведенной со мной, и теперь я смотрела на все со стороны Яна, отчасти чувствуя его ощущения, его необузданное желание, его дикое удовольствие, все сильнее возбуждаясь и возбуждая, жадно глотая, все острее чувствуя каждое медленное движение пальцев Яна, как и чувствуя его самого... и неожиданно ощущая резкую боль, которая сдавила грудь, заставляя оторваться от руки Яна. Он подхватил меня, не давая упасть лицом в матрас. И упираясь ладонью в кровать, я повернула голову к двери, слыша короткий писк, и заранее зная, кем именно является мой новый и самый нежеланный сейчас гость.

Слезы

Ян отпустил меня и выпрямился. Я схватила первую попавшуюся вещь и прикрыла нагое тело, как смогла. Дверь не спеша открылась, и в комнату вошел Серафим, совсем не глядя в нашу сторону, а смотря куда-то себе под ноги. Но его удушающая сила прокатилась по комнате, перехватывая дыхание.

Блин! Неужели так необходимо было приходить? Я чувствовала себя неловко, и я злилась, причем на всех.

Серафим не спеша прошел вглубь комнаты и повернулся к нам. Он поднял голову к Яну, который неотрывно и напряженно следил за ним, сжав кулаки. И заметив, как эти двое друг на друга посмотрели, я начала волноваться. Нет, ну только разборок мне еще не хватало!

- Ты забываешь свое место, Ян? - спокойно сказал Серафим, но это спокойствие, как всегда, было ложным и сильно контрастировало с глазами, где искрилась и переливалась темно-серая мгла.

- А какое мое место, Серафим? Я уже не твоя придворная, беспризорная шавка, чтобы ты тыкал меня носом на мое место.

- Кажется... мы уже говорили об этом.

Ян ухмыльнулся:

- Верно, говорили.

- И я предупредил, что если твоя власть слишком развяжет тебе руки, я сделаю все, чтобы это исправить.

Ян подошел ближе к Серафиму, встав ко мне спиной:

- Я помню, но сейчас дело не во власти, не так ли? Дело в ней... - сложив на груди руки, сказал он неопределенно о ком, но тут же уточнил с ноткой издевки в голосе: - в Маргарите, так? Ведь в остальном я выполняю все условия нашего договора.

- Пожалуй, повторю еще раз - ты забываешь свое место, и, похоже, специально напрашиваешься на разногласия между нами. Я дал тебе то, что ты хотел, так оставь в покое то, что хочу я.

От того, что я слышала, во мне начинало постепенно подниматься возмущение. Я тут никому не мешала?

- Если бы она была против, я бы оставил, - тихо усмехнулся Ян.

- Тебя ведь никогда не интересовали наши женщины...

- А меня и не интересуют ваши женщины, - перебил Ян. - Меня интересует Марго. И она лишь твоя " дочь", не больше. И что же я тогда делаю не по договору или неправильно?

- Роль идиота, Ян, тебе не к лицу.

После этой фразы повисло молчание... напряженное, томительное, выжидающее. И я первой его не выдержала, подрываясь в кровати на ноги и начиная орать, тыча пальцем на дверь:

- Убирайтесь отсюда! Оба! - Но на меня, казалось, никто даже внимания не обратил. Эти двое продолжали сверлить друг друга глазами. Два здоровых, взрослых мужика, пытались поделить то, что никому из них не принадлежало. Да и какое они имеют право вот так стоять и обсуждать, будто меня тут нет? Будто я какая-то вещь! - Меня кто-то не расслышал? Мне наплевать, что там каждый себе думает и чего хочет. Вы оба не имеете на меня никакого права.

Наконец, все соизволили обратить внимание на говорящий предмет своего спора. Ян повернул ко мне голову и, прищурив глаза, сказал:

- Да неужели? А я думал, что между нами был не просто хороший секс.

Я подавилась возмущением, но ответить мне не дал Серафим, привлекая к себе внимание. Ян этого не видел, зато видела я, как Серафим закрыл глаза, пряча единственный " индикатор" своих эмоций, и одна его рука медленно сжалась в тугой кулак. А когда темно-серые глаза открылись, мне стало страшно, потому что от туда показался такой гнев, что грудь снова сжало тисками и подкосились ноги. И не у меня одной - Ян тоже упал на колени перед Серафимом, прижав ладонь к грудной клетке, из которой донеслось тихое, злобное рычание.

- Я устал от вас, - произнес Серафим.

От боли я смяла руками одеяло, цепляясь за ткань, опускаясь лбом на кровать... Казалось, что эта боль проникла в каждый нерв, и так заложило уши, что свой сдавленный стон я услышала словно издалека.

- Можете продолжить выяснение своих отношений, можете продолжить спать друг с другом. Как вам будет угодно, - услышала я Серафима. - Только что касается тебя Ян - ты задал новый уровень нашего сотрудничества, где я уже не буду уступчив так, как прежде. А что касается тебя Марго... - После этих слов боль немного отступила, и я смогла поднять глаза на Серафима, который уже стоял передо мной возле кровати. Он протянул руку к моему лицу, но не коснулся, а только прочертил пальцами контуры по сухому воздуху, провожая их холодным, колючим взглядом. - Прости, но я буду строг, потому что моему терпению есть приделы, у моей гордости есть границы дозволенного, а мои чувства слишком живые, чтобы их можно было безнаказанно топтать.

А потом он развернулся и покинул комнату, забирая с собой и боль. Но я осталась сидеть в том же положении, уткнувшись носом в одеяло и чувствуя, как растет во мне паническое напряжение от дикой усталости.

- Чертов вампир, - рыкнул Ян, вставая на ноги. Он подошел ко мне, и теплая ладонь обхватила предплечье, пытаясь поднять, но я не позволила. - Марго...

- Уходи. - Но Ян медлил, так что мне пришлось повторить еще раз: - Уйди...

Убрав руку, Ян вышел вслед за Серафимом. И оставшись, наконец, одна, я отпустила напряжение, взрываясь слезами и от злости ударяя ладонью по кровати.

Глава -6

Серафим

Слезы кончились быстро, и вскоре все ощущения оттеснил голод. Я уже и не помнила, когда последний раз ела, вкусно и основательно... Ах, да! Это было прошлой ночью, с Яном, когда мы... Нет, это невозможно было спокойно вспоминать. Но сегодня я решила показать голоду язык. Пусть он бушует, пусть требует и пусть отвлекает меня от других проблем.

Остаток ночи я провела в одиночестве, копаясь в тех вещах, которые мне принес Радий. Вся одежда была новой и красивой, от ажурного белья, до изящных разноцветных платьев. Повесив все в шкаф, я залезла в свою " железную постельку", с нетерпением ожидая рассвета. Мне нужно было подумать, о Яне и Серафиме, о Лео и Юлиане... Да мне же не нужно было столько мужчин! Мне бы вполне хватило одного Юлиана... и Лео... ну может и Яна... М-да, тут я истерически усмехнулась сама над собой.

А вот на счет Серафима - я с трудом его понимала, хотя скорее мне совершенно не хотелось его понимать. Этот вампир пугал меня своей силой, своей властью и своими глубоко скрытыми эмоциями. И, кажется, я его по-настоящему разозлила. В голове закрутился вопрос - что же будет дальше? Только пока " дальше" наступил рассвет, толкая меня во тьму. Наконец-то! Покой и тишина, и никого вокруг...

Но когда я открыла глаза, в грудь что-то толкнуло. Схватив ртом воздух, я села в своей " постели", чувствуя резкое головокружение. Со мной что-то было не так. И неожиданно по комнате прокатился женский смех... мой смех, и он выходил из моей глотки.

- Испугалась? - произнесли мои губы... Что?! Но ведь я этого не говорила!

Голова пошла кругом, а потом я поняла, что уже стою на ногах... нет, даже куда-то иду, при этом совершенно не чувствуя своего тела! Да что происходит?! Я попыталась закричать, но с губ не сорвалось ни одного звука, даже вдоха. Я их просто не чувствовала! Я пребывала в каком-то странном состоянии невесомости, при этом наблюдая за своими четкими движениями, странно и пугающе. Будто... это вовсе не я управляла своим телом...

Инди! Ах ты, сучка! В моем теле сидела Инди, жена Серафима! Уж не знаю, как, но я вполне ясно это осознавала.

Мое тело зашло в ванную, и я увидела себя в зеркале с ехидной улыбкой. Пальцы погладили лицо, потом опустились по шее вниз, прошлись по груди и животу.

- Похожа... - опять произнесли губы, и я снова взорвалась в немом крике. Да что же это такое!

После осмотра, тело вышло из ванной комнаты и подошло к шкафу. Руки широко раскрыли двери и сняли с вешалки красный шелковый халат, набросив его на плечи, и завязав на талии пояс.

От всего происходящего, я была не просто в ужасе, я была в диком ужасе. И абсолютно ничего не могла изменить! И пока я билась в истерике внутри своего тела, мы вышли из комнаты. И вот тут я замерла, тщетно пытаясь понять - куда это Инди направилась с моим телом!? Мне было даже страшно подумать... Нет-нет-нет... только бы я оказалась не права...

Мы поднялись наверх, двигаясь в такой спешке, что залетели на второй этаж и распахнули дверь, дверь, которая вела в кабинет Серафима...

Черт! Кажется, я все же оказалась права!

Серафим стоял возле стола, рассматривая бумаги в своих руках, и не поворачивая ко мне... к нам, голову, произнес:

- Марго, извини, но я сейчас занят. И я говорил тебе, что прежде чем вот так залетать, надо стучать...

- Ошибаешься... - прервал его мой голос под звуки захлопывающейся двери. Серафим повернул к " нам" голову, и мое тело уже стояло рядом с ним, придвигаясь еще ближе. - Не она... я...

Серафим вздрогнул так, что в руках дернулась стопка бумаг.

- Инди?

Он попятился назад, натыкаясь на стол, роняя бумаги на пол, и на его лице я впервые увидела явное проявление эмоций - он был шокирован и испуган. Инди прижала к нему мое тело, обхватывая... моими!.. руками его лицо и сказала короткое " Да", прежде чем коснуться губ.

О, нет...

Но на этот поцелуй Серафим никак не отреагировал, словно превратившись в настоящую статую, он словно замерз в " моих" руках.

- Нет, Инди, прекрати... - попытался он высказать протест, так обхватывая руками столешницу за своей спиной, что послышался хруст дерева.

- Ты хочешь... я знаю... - сказала Инди моим ртом, который продолжал напирать на его губы.

А-А-А! Да как она смеет!

- Нет, не хочу, - ответил он, практически переходя на мольбу, - так... не хочу, прекрати, отпусти ее, не вынуждай делать вам больно.

- И так... больно... - ответила она, опуская руки и распахивая его черный атласный халат, скользя пальцами по коже, заползая за резинку атласный пижамных штанов, под которыми ничего не было надето, и уже выпирало что-то достаточно готовое и мощное, что совсем не атрофировалось за годы, и что добавило причин для моей паники. - Хочешь... меня и ее тело? - спросила Инди. - Тогда... она останется...

Серафим перехватил ее руку, которая скользнула ему в штаны, и, теряя терпение, грозно рявкнул:

- Хватит, Инди, я же тебя просил так никогда не делать. И даже с ней просил так не делать. Хватит!

Но этой Инди было наплевать, она вцепилась в его губы, прижимаясь к паху, вырывая из него болезненный стон. О-о-ох... в каком же ужасе я была от происходящего, что кто-то вот так пользуется моим телом!

- Я чувствую... пожалуйста... не надо...

И Серафим ответил на поцелуй, но так, будто ему было невыносимо больно. Он подхватил мое тело, разворачивая и сажая на стол. Инди стала откидываться назад, обхватывая Серафима ногами, и потянула его за собой.

- Нет, Инди... О, Небо! Марго, прости меня... - Да неужели тут кто-то вспомнил о Марго! Мне невыносимо хотелось кричать, орать и буйствовать. И пусть только он попробует продолжить! Серафим положил ладонь мне на солнечное сплетение и тихо потребовал: - Инди, отпусти ее.

И тут ко мне вернулись ощущения! Не все, немного, но они стали появляться яркими вспышками, и с каждым разом все сильнее, и с каждой такой вспышкой я задыхалась, пока вокруг дрожал воздух. И так жгло в груди...

- Не надо... - взмолила Инди.

- Нет, Инди, отпусти.

Я почувствовала сильный толчок в грудь, и вокруг нас взорвался воздух, разлетелся по комнате криком, словно острые осколки резали слух, да так, что задребезжали окна. Серафим выгнал Инди из моего тела, и ощущения навалились одной большой яркой массой. И они не были моими изначально, они принадлежали Серафиму, но во мне они набирали силу, потому что я на них реагировала и отвечала.

- Прости, Марго... прости, - шептал Серафим, нависая надо мной, пряча лицо, упираясь лбом мне в подбородок и дрожа, как в диком ознобе.

А я даже ответить не могла, я и дышать то не могла. Ощущения не позволяли схватить хоть глоток воздуха. Мои когти впивались в его плечи до крови, от вида которой, текущей по моим пальцам, зашевелился вдобавок и голод. А неприкрытый пах Серафима, жег мне промежность, до боли вдавливая в стол.

Ох, Черт! Это все для меня было слишком сильно, чтобы выдержать. Напряжение разрывало, голод вибрировал под кожей, а возбуждение закручивалось в тугую спираль. И мне казалось, что я сейчас либо рассыплюсь на осколки, либо просто умру. Хотелось утолить голод и очень хотелось разрядки, невыносимо и мучительно. И мужчина, которого сотрясала дрожь в моих крепки объятьях, добивал своим поведением и своими чувствами. И я еще никогда не испытывала ничего подобного.

- Прости, - снова прошептал Серафим, делая осторожную попытку подняться.

Но я не отпустила, а лишь позволила отстраниться, чтобы суметь заглянуть в его глаза, где мука и боль плавились в раскаленном серебре. Не знаю, кого я пожалела больше, и на чьи чувства я поддалась, но...

- Если ты сейчас не продолжишь, я убью тебя, Серафим.

Он застонал, закрывая глаза и опуская голову, утыкаясь носом мне в шею:

- Я не смогу, Марго.

- Мне наплевать, что ты сможешь, а что нет, просто сделай это, - прошипела я.

Серафим поднял голову и обжег меня гневным взглядом. Он немного отстранился от моих бедер, скользнув членом по складочкам лона, и толкнулся внутрь, продолжая смотреть мне в глаза, ловя дыхание, уверенно наполняя меня собой, сжимая рукой край столешницы до треска... и закрывая глаза от бешеного удовольствия, когда его тело задрожало в оргазме, и с губ сорвался сдавленный стон. И меня накрыло ответной волной его эмоций, но не давая разрядки, а лишь подводя к краю и разжигая до предела.

- О, Боги, это слишком... - прошептал Серафим мне в шею.

Я заныла, начиная сходить с ума от напряжения, и уже сомневаясь, что смогу его унять. Выгибая спину, я запустила пальцы в свои волосы, до боли сжимая их в кулак. Но разочарование не успело меня нагнать, потому что Серафим начал двигаться, все такой же твердый. Сдержанно стащив с моих плеч халат, он потянул ткань на себя, еще сильнее выгибая мне спину и жадно припадая к груди. Я задохнулась от новой вспышки удовольствия. Язык и губы заплясали на чувствительной коже, зализывая и заглаживая укусы и царапины от зубов. А его плоть неутолимо скользила по моему лону, то наполняя, то покидая его, томительно и нежно, и безмерно приятно. И каждое его движение обжигало так, что казалось, будто я полыхаю в огне, как в немой агонии.

Я крепче обхватила его ногами, и подалась бедрами навстречу тугим толчкам, желая ощутить его в себе, как можно больше... сильнее... жестче. И Серафим давал мне это все, снова и снова, проникая внутрь меня не только телом. Я чувствовала его всего, каждую эмоцию Серафима, сорвавшуюся с цепи. И он задыхался от их силы и разнообразия не меньше меня.

Серафим поднялся к моему лицу и нашел губами рот, на мгновение заглядывая в глаза, и тут же томно закрывая свои, начиная упиваться поцелуем, каждым его влажным касанием, как в первый раз, но достаточно опытно и пылко, напористо и требовательно, но вместе с тем нежно и трепетно. Его руки, наконец, коснулись моей кожи, сжимая пальцами бедра, удерживая их так, так ему хотелось, как ему было удобнее вонзаться в мое тело и обжигать острым наслаждением. А потом эти руки поползли вверх, уже сминая кожу, выгибая и царапая спину, и прижимая к своему крепкому телу, заставляя двигаться и стонать ему в унисон.

И это бесконечное удовольствие никак не кончалось. Я уже потерялась в пространстве и времени, чувствуя лишь одного Серафима и его тело, и прекрасно понимая, что это именно он удерживает меня на грани, но я даже не могла попросить его прекратить, я могла лишь чувствовать. Но когда под моими губами оказалась его шея со сладкой жилкой, голод снова напомнил о себе. Зубы прорезали плоть, и рот принялся лакать кровь, вырывая из Серафима хриплый стон и яркие вспышки оргазма, который ударил в меня и вырвался наружу, через каждый нерв, через каждую клеточку тела, наконец, даруя такую необходимую разрядку...

***

Еще не придя в себя, я услышала четкий стук в дверь, и следом голос Радия:

- Серафим...

- Меня ни для кого нет, - громко и резко оборвал его Серафим, приподнимаясь и заглядывая мне в глаза.

Я еще не видела его серость такой теплой, и такой эмоциональной. Здесь была растерянность, молчаливое извинение, мука, трепет, желание, удовлетворение. И это все плавно перетекало в меня, заполняя его ощущениями, и смешиваясь с моими в сладкий коктейль с привкусом легкой горечи. Я сделала вдох впервые за последнее время, все еще находясь в состоянии эйфории, все еще лежащая на твердом столе под крепки телом Серафима, и все еще чувствуя его внутри себя. Делая вдох, я приоткрыла губы, замечая, каким плотоядным взглядом одарил их Серафим, чуть приоткрывая свои, словно в несдерживаемом рефлексе. У меня проскользнула мысль, что сейчас он меня поцелует, но вместо этого, к губам прижались его дрожащие пальцы, которые отправились гулять по моему лицу, прочерчивая подбородок, скулу, веки...

- Я с первой нашей встречи мечтал вот так прикоснуться к твоему лицу.

- Оно тебе кого-то напоминает, - не удержалась я от язвы.

- Нет, уже давно нет, - уверенно ответил он. - Ты другая. И у тебя даже мимика другая. Когда ты злишься, то всегда хмуришься, - сказал он, скользя пальцами между бровями и по носу. - А когда испытываешь голод любого характера, часто проводишь языком по губам, - добавил он, снова погладив вышеупомянутую часть моего лица, и плавно опускаясь пальцами по шее, за которыми неотрывно следили его глаза.

Я таяла. Под этими ласками я плавилась как воск, позволяя Серафиму лепить из меня все, что он пожелает. А желал он того, чего я от него совершенно не ожидала. Опуская глаза вдоль моего тела, он обхватил ладонью мое бедро, теснее прижимая к себе, заставляя скользить по его члену, который продолжал оставаться все таким же твердым. О-о-о... черт! А чего же еще я ждала от вампира, у которого секс, кажется, был в прошлом... даже не столетии, а тысячелетии! Но мне не удалось прочувствовать все удовольствие от такого натиска, потому что подо мной качнулся стол. Хм... то ли у Серафима ненадежная мебель, то ли мы так раскачали ножки стола. Но как бы там ни было, а мне не хотелось, чтобы подо мной рухнула мебель. И вообще, не слишком ли я увлеклась? И с кем?

А, черт! Какой ужас!

Какой... губы Серафима сомкнулись на моем соске, втянули и облизали... сладкий... ужас!

Сейчас я могла только наслаждаться, запустив пальцы в волосы Серафима. Его губы опустились ниже, целуя и покусывая живот, пока руки сильнее, чем было нужно, сминали кожу на спине, выгибая под эти ласки, и пока его плоть медленно выскальзывала из меня, но только затем, чтобы уступить место влажному языку... Ох-хох, если бы по мне проехал танк, я бы и то меньше чувствовала себя такой... ошеломленной. Никогда бы не подумала, что эта внешне холодная глыба, с жидким огнем где-то глубоко внутри, на такое способна.

Опустившись на колени, Серафим притянул к себе мои бедра, вонзаясь языком вглубь лона и слизывая кровь, из которой состояли почти все жидкости нашего организма. От такого интимного питания я застонала, царапая столешницу над своей головой. Оказывается, уступать желаниям Серафима - это весьма приятное занятие. Но лучше бы я этого не знала, потому как внутри меня творился такой бардак из разбросанных и разномастный чувств, что я боялась сейчас совать в них свой нос. Да и о чем сейчас можно было думать, когда язык Серафима творил со мной такое... что истома быстро переросла в желание, и мне стало мало его языка. Нагой оттолкнув от себя Серафима, я сползла к нему на пол, прямиком в его крепкие объятья, впиваясь в губы, на которых была моя кровь. Облизывая и напирая, я заставила Серафима лечь на спину. Потом аккуратно оседлала его, и совсем не аккуратно потерлась бедрами об твердый пах, дразня его и себя, и в ответ слыша болезненный стон возбуждения.

Ну вот, я снова была мокрой, готовой и жаждущей. Последние события заставили меня взглянуть на Серафима совсем по-другому. Кардинально. Сейчас он был для меня самым большим в моей жизни, просто огромным, искушением. Казалось, что я разбудила спящий вулкан. И осознавать, что все сейчас происходящее с Серафимом из-за меня одной... Ох! Да это мгновенно лишало самообладания. В самых ярких красках чувствовать себя его слабостью и ощущать свое превосходство - это кружило голову. А наблюдать, какую дикую необходимость во мне испытывает этот мужчина... до ломоты сжимая руки на моем теле, уже давно перестав дышать, не справляясь с эмоциями и чувствами, контроль которых оттачивался столетиями... (мое горло сжал голодный спазм) да это слишком даже для меня. И было так приятно смотреть на его сладкие мучения, видеть эмоции на ранее каменном лице...

Склонившись над Серафимом, я обхватила рукой его твердую плоть, направляя в себя, и ловя губами хриплый стон. Он закрыл глаза, сжимая ладонями мой зад, так что в кожу впились ногти, и отчего я дернулась к нему навстречу, усаживаясь и накрывая всю его длину.

- Подожди секунду... - выдохнул Серафим, открывая глаза и рефлекторно вскидывая руку к моему лицу, но так и не касаясь, зато дразня слегка окровавленными пальцам, которые я, почти так же рефлекторно, тут же обхватила губами. Облизывая вкусные пальцы, я ощущала дрожь как в них, так и во всем его теле. И это было так... ново, неожиданно, возбуждающе. Серафим был словно девственник, но самое интересное - весьма опытный.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒