Примечания 16 страница

Ужин в китайском ресторане в тот вечер прошел весело. Они с Чедом непрерывно разговаривали, а дети резвились вовсю, в результате все вокруг измазав едой. Дебби тоже приехала и держалась молодцом. Только раз вышла на улицу подышать воздухом. После ужина Чед отвез отца в мотель. И он, и дети, и Дебби обняли Эверетта на прощание.

— Спасибо, что встретился с мамой, — поблагодарил Чед. — По-моему, для нее это важно. Ей всегда казалось, что вы не все сказали друг другу. Что ты когда-нибудь вернешься.

Эверетт понимал сына, ведь Сьюзен его мать, она любила и растила его. Это он, Эверетт, не смог жить с ней, а для Чеда нет лучше человека. Она вырастила прекрасного сына, а потому достойна уважения.

— Это оказалось полезно для нас обоих, — честно признался Эверетт. Встреча позволила ему вновь взглянуть на прошлые события и окончательно расставить акценты.

— Она сказала, вы нормально пообщались. — Это были ее собственные слова, не его. Они сделали свое дело: Эверетт почувствовал, как это важно Чеду. Важно сыну, а значит, важно и ему.

Эверетт пообещал как-нибудь еще приехать и звонить. Оставил номер своего сотового телефона, объяснив, что ему по долгу службы часто приходится ездить в командировки.

Помахав ему рукой, они уехали. Поездка удалась. Тем же вечером Эверетт позвонил Мэгги. Ему было немного грустно уезжать из Бьютта. Свою миссию он выполнил, сына разыскал. Его сын прекрасный человек, у него милая жена и прелестные дети. Даже бывшая жена вовсе не чудовище, а просто женщина, которая ему не подходит. Поездка в Монтану преподнесла Эверетту массу приятных сюрпризов. И все благодаря Мэгги. Она его добрый ангел.

Самолет оторвался от земли и полетел над Монтаной. Прежде чем взять курс на запад, самолет сделал вираж как раз над ранчо, где работал Чед. Эверетт с тихой улыбкой смотрел вниз, думая о том, что у него есть сын и внуки и что он никогда больше их не потеряет. Теперь, когда он посмотрел в лицо своим демонам, он мог в любое время приехать к Чеду. И он предвкушал это с радостью, мечтая, что, быть может, когда-нибудь возьмет с собой Мэгги. Ему очень хотелось увидеть четвертого ребенка, который появится весной. Он так боялся этой поездки, но она оказалась именно тем, чего ему давно, а быть может, всю жизнь, не хватало. Мэгги и Чед — это самое дорогое обретение в его жизни.

Глава 20

В канун Нового года Эверетт прилетел в Нью-Йорк писать репортаж о концерте Мелани. «Мэдисон-Сквер-Гарден» был забит до отказа, а сама Мелани прекрасна, как никогда. Ее нога зажила, душевное спокойствие восстановлено. Она светилась от счастья. Эверетт несколько минут постоял с Томом за кулисами, потом сфотографировал их с Мелани. По своему обыкновению, присутствовала и Дженет — она, как всегда, раздавала распоряжения, но теперь казалась более сдержанной. Все, кажется, чувствовали себя в своей стихии.

В тот же день, после концерта, Эверетт позвонил Мэгги. В Сан-Франциско была уже ночь. Она сидела дома перед телевизором. Мэгги вспоминала Эверетта, и голос ее звучал взволнованно.

— У вас все в порядке? — забеспокоился Эверетт. Он боялся, что, еще раз подумав, она решит навсегда порвать с ним. Она сохраняла верность своему обету и поэтому рассматривала Эверетта как ниспосланное ей искушение, угрожающее вере.

— У меня в голове много всяких мыслей, — призналась она. Ей предстояло принять решение, а для этого разобраться в собственной жизни, представить свое будущее и будущее Эверетта. — Я дни и ночи молю Господа просветить меня.

— Не изнуряйте себя молитвами, Мэгги. Быть может, какое-то время нужно просто плыть по течению, а ответы придут сами собой.

— Возможно, — вздохнула она. — С Новым годом, Эверетт. Надеюсь, он станет для вас удачным.

— Я вас люблю, Мэгги, — сказал Эверетт, вдруг с особой остротой ощутив свое одиночество. Он тосковал по ней и мучился неизвестностью: что-то будет дальше? Ничего, все когда-нибудь да решится, напомнил он себе и то же самое сказал Мэгги.

— Я тоже вас люблю, Эверетт. Спасибо, что позвонили. Передайте от меня привет Мелани, если ее еще увидите. Я по ней скучаю.

— Непременно. Спокойной ночи, Мэгги. С Новым годом… Надеюсь, год принесет нам удачу.

— Все в руках Божьих. — Решить свою судьбу она предоставила Богу. Она могла только молиться и ждать, не придет ли к ней в молитве ответ.

Когда Эверетт выключил свет в своем гостиничном номере, его мысли и сердце были всецело заняты Мэгги. Он дал слово не торопить ее, несмотря на все свои страхи. Перед сном прочитал про себя молитву о спокойствии. Оставалось лишь ждать и надеяться, что все сложится хорошо для обоих. Эверетт засыпал с мыслью о ней и гадал, что же его ждет в будущем.

Следующие два с половиной месяца они с Мэгги не виделись, хотя часто общались по телефону. Мэгги сказала, что ей нужно время на раздумье и жизненное пространство. Однако в середине марта Эверетт приехал-таки в Сан-Франциско: в «Скупе» ему дали задание написать о суде по делу Сета. Мэгги знала, что он приедет, но будет очень занят. За день до суда они вместе ужинали. Мэгги выглядела великолепно. Это была их первая встреча за последние три месяца. Эверетт рассказал, что вчера Дебби, жена Чеда, родила девочку, которую назвали Джейд, и Мэгги искренне порадовалась.

Ужин прошел тихо и спокойно. А потом Эверетт проводил Мэгги до дома. Поговорив о Саре с Сетом, они расстались у подъезда. Мэгги переживала за Сару. И ей, и Сету предстояли нелегкие дни. Мэгги с Эвереттом надеялись, что Сет все же в последний момент откажется от судебного разбирательства, заключив сделку о признании вины, но тот, как видно, этого не сделал. Значит, суд состоится. В благоприятный исход дела не верилось. По словам Мэгги, она постоянно молилась о том, чтобы все для Сета устроилось наилучшим образом.

Ни Эверетт, ни Мэгги ни словом не обмолвились об их собственной ситуации, о решении, которое должна принять Мэгги. Она сама скажет, когда придет время, успокаивал себя Эверетт. Пока она, очевидно, еще не определилась. Поэтому разговор шел главным образом о предстоящем суде.

В ту ночь Сара из своей квартиры на Клэй-стрит, прежде чем лечь спать, позвонила Сету.

— Я просто хотела сказать, что люблю тебя и желаю, чтобы все для тебя кончилось благополучно. Я не сумасшедшая, я просто боюсь — за нас обоих.

— Я тоже, — признался Сет. На время судебного процесса врач прописал ему транквилизаторы и бета-блокаторы. О предстоящем суде Сет думал с ужасом, но избежать его было невозможно, и звонок Сары его немного ободрил. — Спасибо, Сара.

— До завтра. Увидимся утром. Спокойной ночи.

— Я люблю тебя, Сара, — грустно сказал он.

— Знаю, — также грустно ответила она и повесила трубку. Божья благодать всепрощения, о которой ей твердила Мэгги, пока на нее не снизошла. Но Сета она жалела и сострадала ему. Это единственное, что Сара могла. На большее она пока не была способна.

Утром Эверетт приготовил фотокамеру и положил ее в сумку. Вынимать ее в зале суда не разрешалось, но он собирался поснимать за его дверями, на улице — щелкнул Сару в темно-сером костюме, когда та с мужем входила в зал суда. Она была бледна, но Сет выглядел гораздо хуже, что неудивительно. Сара не заметила Эверетта. Немного позже появилась Мэгги. Она приехала поддержать Сару, если только ее присутствие могло послужить поддержкой. Мэгги вошла в зал и незаметно устроилась в заднем ряду.

Эверетту потом удалось перекинуться с ней парой слов. Но он был очень занят, а сама Мэгги собиралась на встречу с социальным работником по поводу какого-то бездомного, которого хотела устроить в приют. Жизнь у них с Эвереттом била ключом. Вечером после судебного заседания они ужинали вместе. Коллегию присяжных еще не сформировали, поэтому разбирательство, по общему мнению Эверетта и Мэгги, обещало затянуться надолго. Присяжных предупредили, что процесс может занять целый месяц: предстояло подробное изучение финансовых документов. Эверетт видел Сета в зале. Тот все заседание просидел с мрачным видом и с Сарой почти не разговаривал. Но она постоянно находилась рядом.

Мучительно долго, целых две недели, отбирали присяжных. Наконец двенадцать присяжных заседателей плюс двое запасных были избраны: восемь женщин и шестеро мужчин. Суд начался. Обвинитель и адвокат произнесли вступительные речи. Речь обвинителя о безнравственном и противозаконном поведении Сета заставила Сару болезненно поморщиться. Сет под взглядами присяжных слушал речь с каменным лицом — транквилизаторы сделали свое дело. Сара транквилизаторов не принимала. Она думала о том, что ни один из оглашенных обвинением аргументов невозможно опровергнуть. Методично, день за днем обвинитель предъявлял все новые и новые факты, показания, экспертные мнения, свидетельствующие против Сета.

Три недели разбирательства вконец вымотали и Сета, и Сару, которая по вечерам еле доползала до дома. На время процесса она попросила в больнице отпуск, и Карен Джонсон без лишних слов отпустила ее. Карен, как и Мэгги, очень сочувствовала ей. Мэгги каждый вечер звонила Саре справиться, как дела. И та, несмотря на тяжелые испытания, держалась стойко.

В течение этих мучительных недель Эверетт с Мэгги часто ужинали. В апреле Эверетт наконец снова завел разговор об их отношениях. Но Мэгги вновь отказалась это обсуждать — она еще не знала ответа. Тогда разговор перешел на процесс. Говорить на эту тему было тяжело. С каждым днем обвинение все больше и больше топило Сета. Согласиться на процесс в данных обстоятельствах, по мнению Эверетта, было настоящим самоубийством. Адвокаты делали все, что могли, но доводы федерального обвинителя были настолько весомыми, что сдержать лавину доказательств не было никакой возможности. Медленно тянулись недели. Каждый раз, являясь в зал суда, чтобы поддержать Сару, Мэгги замечала, что та просто тает на глазах. Но ничего не поделаешь, ей оставалось только, стиснув зубы, пройти через это страшное испытание, которым стал для них с Сетом суд. Репутация Сета была окончательно уничтожена. И все, кому оба были небезразличны, наблюдали за процессом с болью в сердце, прежде всего переживая из-за Сары. То, что Сету следовало пойти на сделку о признании вины, чтобы смягчить приговор, всем уже стало ясно. С выдвинутыми против него обвинениями, свидетельскими показаниями и уликами на смягчение приговора рассчитывать не приходилось. Ни в чем не виноватая Сара была обманута так же, как и инвесторы, но цену платила непомерно высокую. У Мэгги просто сердце разрывалось.

На первую неделю процесса приехали родители Сары. Но у отца было больное сердце, и мать Сары не хотела подвергать его стрессу. Поэтому они не стали дожидаться окончания суда и уехали домой.

Защита Сета буквально выворачивалась наизнанку. Генри Джейкобс в очередной раз показал себя настоящим профессионалом. Но Сет предоставил защите слишком мало информации, поэтому аргументация адвокатов не имела под собой твердой почвы, это не могло не отразиться на их работе и составляло главную трудность.

На следующий день адвокат должен был закончить свою речь. Эверетт с Мэгги ужинали в кафе напротив ее дома, где последнее время часто встречались в конце дня. Эверетт ежедневно готовил сообщения из зала суда в «Скуп». Мэгги занималась обычными делами, но при этом довольно много времени проводила в суде. Она старалась быть в курсе дела, одновременно желая улучить хоть момент и пообщаться с Эвереттом во время перерывов или иногда, дружески обняв Сару, поддержать ее дух среди всего этого кошмара.

— Что с ней будет, когда его посадят? — проговорил Эверетт. Он тоже очень жалел Сару. Она выглядела разбитой и слабой, но держалась вежливо и спокойно и каждый раз неизменно являлась с мужем на заседание, не пропустив ни дня. Она старалась выглядеть уверенной и уравновешенной, что на самом деле, и Мэгги это прекрасно знала, давалось ей с большим трудом. Иногда поздно вечером Мэгги разговаривала с ней по телефону. Как правило, Сара, измученная горем и постоянным напряжением, просто всхлипывала в трубку. — Легко ему не отделаться. — После всего услышанного за последние недели в адрес Сета у Эверетта насчет этого не осталось сомнений. И едва ли мнение присяжных сильно отличалось от его точки зрения.

— Не знаю. Но делать нечего, придется как-то выживать. Родители всегда готовы ее поддержать, но они далеко. Да и помогают чем могут, но многого от них ожидать не приходится. Так что рассчитывать надо в основном на себя. По-моему, близких друзей у них с Сетом и до этого было немного, а теперь и они отвернулись. Сара слишком горда и унижена своим положением, чтобы просить о помощи. Она сильный человек, но если муж попадет за решетку, она останется одна. Не знаю, выживет ли тогда их брак. Это ей решать.

— Она, надо отдать ей должное, еще долго держится. Я бы на ее месте бросил мерзавца в тот же день, как только ему предъявили обвинение. Он этого заслуживает. Ведь он, алчное ничтожество, ей всю жизнь испоганил. Никто не имеет права так поступать с другими. Если вас интересует мое мнение, дерьмо он, а не человек.

— Она его любит, — просто сказала Мэгги, — и старается быть благородной по отношению к нему.

— Она и так более чем благородна. Он ей жизнь сломал, ради своих собственных амбиций пожертвовал и ею, и детьми. А она, святая душа, еще сидит рядом с ним и ни на шаг не отходит. Слишком много чести. Как вы думаете, Мэгги, она после приговора так и останется с ним? — Никогда еще ему не доводилось видеть подобную преданность, а сам он на такое не был способен. Поэтому Сара вызывала у него, так же как скорее всего и у остальных, безмерное восхищение. Эверетт ей сочувствовал всей душой.

— Не знаю, — честно призналась Мэгги. — Наверное, Сара и сама еще не знает. Она хочет поступить как лучше. Ей тридцать шесть. Он, возможно, сядет в тюрьму, но она-то заслуживает лучшей жизни. После развода она еще сможет начать все сначала. Если же они не разведутся, ей придется долгие годы ездить к нему на свидания и ждать, а жизнь-то пройдет мимо. Не хочу давать ей советов и не должна этого делать. Но у меня насчет всего этого противоречивые чувства. Я именно так ей и сказала. Как бы то ни было, она должна его простить, хотя это вовсе не означает, что из-за его ошибки она обязана принести в жертву свою жизнь.

— Если прощать, тут прощать надо многое, — мрачно заметил Эверетт, и Мэгги согласно кивнула:

— Да, многое. Не уверена, что я смогла бы простить. Возможно, и нет, — честно призналась она. — Хочется верить, что я смогла бы подняться над всем этим. Но Сара сама должна решить, чего хочет. А она, по-моему, пока сама не знает. Выбор невелик. Она может остаться с ним, не простив, а может простить и расстаться с ним. Милосердие порой проявляется самым неожиданным образом. Надеюсь, она найдет верный для себя выход.

— А я вот знаю, что бы сделал на ее месте, — угрюмо проговорил Эверетт. — Убил бы подлеца. Правда, это Саре не помогло бы. Словом, ей не позавидуешь: целыми днями сидеть там и слушать, какой он сукин сын. И она все это время выходит из зала суда с ним плечом к плечу и перед тем, как поехать домой, к детям, целует его на прощание.

Эверетт решил снова затронуть деликатный вопрос. После Рождества Мэгги согласилась подумать об их будущем, и с тех пор минуло почти четыре месяца, а она, как и Сара, до сих пор не определилась и говорить с ним на эту тему избегала. Он знал, что Мэгги любит его, но нарушить обет пока не была готова. Решение было мучительным. И она, как и Сара, искала ответа, пытаясь достичь того самого состояния благодати, которое помогло бы ей найти верное решение. Любое решение Сары оказалось бы трудным, как, впрочем, и любое решение Мэгги. Либо уйти в мир ради Эверетта и разделить свою жизнь с ним, либо до конца дней оставаться верной обету. В любом случае она что-то теряет, а что-то приобретает. В любом случае приходилось чем-то жертвовать. Эверетт пообещал не торопить ее. Порой ему нестерпимо хотелось сжать ее в объятиях и утащить с собой. Но она на это не согласится. Ее решение разделить с ним свою жизнь должно быть окончательным, хорошо обдуманным и бесповоротным, а самое главное — искренним и не омраченным сомнениями.

— Вы что-нибудь надумали? — осторожно задал он вопрос. Мэгги опустила глаза. А когда посмотрела на него, Эверетт увидел в них муку. Он внезапно испугался услышать отказ.

— Я пока ничего не знаю, Эверетт, — вздохнула она. — Кроме того, что люблю вас. Но где мой путь, куда мне следовать, не знаю. Не хочу ошибиться — мой выбор должен быть верным для нас обоих. — Все время после их первого поцелуя она не переставала думать об этом.

— Мое мнение вы знаете. Как бы вы ни поступили, Бог все равно будет вас любить. Я тоже. Но мне бы очень хотелось остаток жизни провести с вами, Мэгги. — «И даже иметь детей», — про себя добавил он. Хотя об этом он никогда не говорил. Пока ей достаточно и одного судьбоносного решения. Остальное можно обсудить и потом, если до этого дойдет. Пусть она определится в главном. — Быть может, вам стоит посоветоваться с братом. Он ведь через это прошел. Что он тогда чувствовал?

— Его призвание никогда не было таким безусловным, как мое. Он отказался от сана не задумываясь, как только встретил будущую жену. Вряд ли он так сильно терзался. Говорил, что раз Господь послал ему любовь, значит, так тому и быть. Мне бы его уверенность!.. А вдруг это страшное искушение, ниспосланное мне Богом, с тем чтобы меня испытать? Или, напротив, это моя судьба…

Эверетт видел, как мучителен для нее этот выбор, и невольно усомнился, сможет ли она вообще когда-нибудь его сделать.

— Ничто в вашей жизни не изменится. Вы сможете и дальше работать сестрой милосердия, помогать бездомным и обездоленным. Вы сможете делать все, что захотите, Мэгги. Вы не должны ни от чего отказываться.

Эверетт уже говорил ей это. Но главное, что удерживало ее от принятия решения, был данный ею обет. Оба понимали, что именно это основное препятствие. Однако Эверетт не все знал в этой истории. Мэгги не сказала, что в течение трех месяцев обсуждала свою ситуацию с архиепископом ордена, со своей настоятельницей, с духовником и психологом, специализирующимся в подобных вопросах, возникающих в религиозных сообществах. Мэгги всеми силами искала единственно верное и мудрое решение. Знай это Эверетт, он бы воспрянул духом, но Мэгги не желала подавать ему надежду, которая могла оказаться ложной.

— Дайте мне еще немного времени, — с мольбой в голосе попросила она. Она определила для себя крайний срок — июнь. Но умолчала и об этом — по тем же самым причинам.

— Конечно, — согласился он и проводил ее домой. К тому времени он как-то побывал у нее в квартире, которая оказалась удручающе крохотной и унылой. Мэгги твердила, что это вполне ее устраивает, что такая квартира гораздо лучше и просторнее, чем любая келья в монастыре. К обету бедности, как и ко всем остальным обетам, она относилась очень серьезно. Эверетт ничего не сказал, но сам не прожил бы в ее квартире ни дня. Единственным украшением обстановки являлось скромное распятие на стене. Из мебели имелись кровать, комод и единственный сломанный стул, который Мэгги нашла на улице.

Проводив ее, Эверетт отправился на собрание. Вечером он вернулся в гостиницу и сел писать репортаж из зала суда. Его материалы в «Скупе» нравились. И текст, и снимки были интересны и профессиональны.

Заключительная речь защиты заняла почти целый день. Сет, мрачнее тучи, заметно нервничал. Сара несколько раз закрывала глаза, сосредоточенно слушая выступление адвоката. Мэгги на заднем ряду молилась. Генри Джейкобс со своей командой составил достойную речь и для защиты Сета сделал все от него зависящее в сложившихся обстоятельствах. Вот только обстоятельства эти были не самыми благоприятными для Сета.

На следующий день судья дал наставления присяжным, поблагодарил свидетелей за показания и, от лица подсудимого и правительства, адвокатов за отличную работу. Присяжные удалились для вынесения вердикта. В ожидании их решения в работе суда объявили перерыв; Сару с Сетом оставили с адвокатами. Все знали, что на принятие решения может уйти несколько дней. Эверетт с Мэгги направились к выходу. По дороге Мэгги на минуту остановилась возле Сары, которая уверяла, что с ней все в порядке. Однако весь ее вид говорил об обратном. Мэгги с Эвереттом вышли на улицу. После минутного разговора Мэгги, чмокнув Эверетта в щеку, ушла, у нее была назначена встреча с епископом, но Эверетту она говорить об этом не стала. Эверетт вернулся в зал с остальными ждать решения присяжных.

Сара с Сетом продолжали сидеть в зале на заднем ряду. Они выходили на несколько минут подышать воздухом, но это не помогло. У Сары было такое ощущение, что скоро произойдет еще одно землетрясение и что это неотвратимо. Вопрос заключался в том, насколько разрушительно оно будет…

— Прости, Сара, — тихо проговорил Сет. — Прости, что тебе из-за меня пришлось через это пройти. Никогда не думал, что такое возможно. — «Хорошо бы об этом подумать раньше», — мелькнуло в голове у Сары, но она промолчала. — Ты меня ненавидишь? — Он попытался заглянуть ей в глаза.

Сара, роняя слезы, отрицательно покачала головой. Она теперь все время плакала. Все ее подспудные переживания в одночасье вышли на поверхность. Казалось, нет больше сил.

— Нет. Я тебя люблю. Просто хотелось бы, чтобы всего этого не было.

— Мне тоже. Наверное, нужно было согласиться на сделку с признанием вины и не заставлять тебя проходить через весь этот кошмар. Я просто подумал: чем черт не шутит, вдруг нам удастся выиграть?..

Сара боялась, что Сет до сих пор продолжает питать бредовые надежды, как питал их, начиная свою аферу с Салли. В результате оба соучастника во время расследования сдали друг друга. Но эта информация не спасла их и не способствовала смягчению вины, но лишь позволила подкрепить выдвинутые против них обвинения. Федеральные обвинители в Калифорнии и Нью-Йорке не пошли с ними на сделку. Сету дали право заключить сделку, но позже аннулировали его. Адвокат предупреждал Сета, что судебный процесс может осложнить его положение, но Сет, игрок в душе, решил рискнуть и теперь с ужасом ожидал решения присяжных. После вынесения приговора он вступит в силу через месяц.

— Подождем и посмотрим, что они решат, — тихо ответила Сара. Их судьба была в руках присяжных.

— А ты? — заволновался Сет. Он боялся, что она бросит его сейчас, и всеми силами старался удержать, не задумываясь, чего ей это стоит. — Ты что-нибудь решила?

Сара молча покачала головой. Им сейчас и без того тяжело, чтобы усугублять ситуацию разводом. Сара хотела дождаться решения присяжных, и Сет очень боялся, что она решит не в его пользу. Он видел, как ей трудно. Судебный процесс оказался для Сары тяжелым испытанием, однако она, как человек слова, до конца сохраняла стойкость и верность Сету. Эверетт в разговорах с Мэгги называл Сета подонком. Другие употребляли еще более сильные выражения, хотя и не при Саре. В этой истории она выступала и героем, и жертвой, а Эверетт считал ее святой.

Решения присяжных пришлось ждать шесть дней. Доказательная база оказалась сложной, а ожидание для Сары с Сетом — сущей пыткой. Каждый вечер они разъезжались по своим квартирам. Как-то раз, страшась одиночества, Сет попросил Сару на один вечер приехать к нему, но Сара не смогла: болела Молли, да, по правде говоря, ей вовсе не хотелось ночевать у Сета. Она пыталась хоть немного защитить себя, хотя и отказывать Сету было неприятно. Сара знала, как он страдает, но ведь страдала и она. В тот вечер Сет, вернувшись к себе, напился. В два часа ночи он позвонил Саре и заплетающимся языком сказал ей, что любит. А на следующий день заметно мучился похмельем.

Наконец наступил день оглашения вердикта присяжных, которые вернулись в зал суда. Все зашевелились.

Судья торжественно задал вопрос присяжным, пришли ли они к решению по делу «Соединенные Штаты против Сета Слоуна». Старшина присяжных, такой же важный, как судья, встал. Это был владелец пиццерии, год проучившийся в колледже, католик, отец шестерых детей. Благодаря своему общественному положению он пользовался большим уважением, и каждый день ходил в суд в костюме с галстуком.

— Да, ваша честь, — ответил старшина присяжных. Против Сета было выдвинуто пять обвинений. Судья зачитал каждое, и в каждом случае старшина присяжных оглашал их решение, Присутствующие в зале слушали затаив дыхание. Присяжные признали Сета виновным по каждому пункту.

В зале наступило минутное молчание, которое затем взорвалось шумом голосов. Судья громко постучал молотком, призывая к порядку, потом поблагодарил присяжных заседателей за работу. Судебный процесс занял пять недель, а вместе с совещанием присяжных — все шесть. Осознав наконец, что произошло, Сара повернулась к Сету. Тот сидел и плакал. Он поднял на нее полные отчаяния глаза. Единственная надежда была на апелляцию. Но, по словам Генри Джейкобса, она была возможна лишь в том случае, если в процессе слушания возникнут новые улики или какие-либо процессуальные нарушения. Адвокат уже объявил Сету, что подавать апелляцию он вправе только в случае каких-либо непредвиденных событий. Суд кончился. Сет признан виновным. Через месяц он предстанет перед судьей для вынесения приговора. Ему грозит тюрьма. Сара чувствовала примерно то же, что и Сет. Она знала, что приближается самое страшное, и сделала все возможное, чтобы в самый ответственный момент быть готовой и ничему не удивляться. Просто душа болела за Сета, за себя и за детей, которые будут расти, почти не зная отца-преступника.

— Мне жаль, — прошептала она Сету.

Адвокаты помогли им выбраться из зала суда.

Эверетт, как представитель прессы, взялся снимать для «Скупа». Лезть к Саре в такой тяжелый для нее момент не хотелось. Но выбора не было, и на улице он бросился к ним среди прочих фоторепортеров и телекамер. Работа у него такая. Сет, чуть ли не рыча, продвигался через толпу, а у Сары, следовавшей за ним к поджидавшей машине с водителем, было полуобморочное состояние. Окруженные толпой, они сели в автомобиль и в считанные секунды уехали.

Эверетт увидел Мэгги на ступенях здания суда. Она не смогла подобраться к Саре, чтобы сказать хоть слово. Эверетт махнул ей рукой. Заметив его, она подошла. На ее лице застыло скорбное выражение, хотя вердикт ни для кого не явился неожиданностью. Все предвидели суровость наказания. Сколько дадут Сету, никто не мог сказать, но все не сомневались, что много. Ведь Сет, в надежде на высокооплачиваемых адвокатов, даже не признал себя виновным и выбрал судебное разбирательство, на которое ушли деньги налогоплательщиков. Однако все оказалось напрасным. Не признав себя виновным, Сет лишь ухудшил свое положение, по сути, отказавшись от снисхождения. Теперь судья с большой долей вероятности даст ему по полной, притом, что у судьи в случаях с подобными преступлениями имелась определенная свобода действий в вынесении приговора. Мэгги боялась самого сурового наказания для Сета, а значит, и для Сары.

— Как же мне ее жалко, — говорила Мэгги, идя с Эвереттом к его автомобилю в гараже, арендованному за счет «Скупа».

Его работа в Сан-Франциско была окончена. Он прилетит только в день вынесения приговора и, быть может, сделает несколько снимков Сета, конвоируемого в федеральную тюрьму. Через тридцать дней для Сета будет все кончено. А пока его выпустили на свободу под залог. Как только поручитель вернет Сету деньги, они пойдут на покрытие гражданских исков, инициированных против него обманутыми инвесторами. Признание судом его вины являлось для них неоспоримым подтверждением, полностью оправдывавшим их иски и обещавшим успех. Саре с детьми после покрытия их исков не останется ничего. Она это прекрасно сознавала, как и Эверетт с Мэгги. Она оказалась обманута так же, как и инвесторы Сета. Только инвесторы могли подать иски против него, правительство было вправе наложить на него штраф, а Саре оставалось одно — подбирать осколки их прошлой жизни. Мэгги это казалось ужасно несправедливым, но в жизни всякое случается. Смотреть, как нечто подобное происходит с достойными людьми, было больно, и Мэгги выглядела подавленной. Они сели в машину.

— Понимаю, Мэгги, — мягко сказал Эверетт. — Мне тоже это не нравится. Но его невозможно было спасти. — Неприятная история с печальным концом, без хеппи-энда для Сары, которая надеялась всю жизнь прожить с Сетом, чего ей желали и все остальные.

— Надо же такому случиться!

— Да уж!.. — Эверетт завел мотор. Тендерлойн находился недалеко от здания суда, и всего через несколько минут он затормозил перед домом Мэгги.

— Вы сегодня уезжаете? — грустно спросила Мэгги.

— Наверное. Завтра утром мне нужно в редакцию. Я должен просмотреть снимки и подготовить материал. Не пообедать ли нам до моего отъезда? — Ужасно не хотелось с ней расставаться, но он уже и так больше месяца провел в Сан-Франциско, и в «Скупе» ждали его возвращения.

— Я, кажется, не могу есть, — честно призналась Мэгги и, с задумчивой улыбкой посмотрев на него, сказала: — Я буду скучать по вас, Эверетт.

За это время она так привыкла видеть его каждый день — и в зале суда, и за его пределами. Почти каждый вечер они вместе ужинали. С его отъездом в ее жизни образуется пустота. Хотя это при всем остальном также давало ей возможность проверить свои чувства. Ей, как и Саре, предстояло принять важное решение. Если Сара надумает остаться с Сетом, хорошего от жизни ждать нечего, кроме его освобождения, до которого далеко, как до луны. Он еще даже не начал отбывать срок, который еще и не объявили. А когда объявят, она будет отбывать срок вместе с ним. Мэгги это казалось ужасно жестоким и странным наказанием. Что касается ее самой, то любой ее выбор окажется конструктивен, хотя в каждом случае она что-то теряет тоже. Но ведь и приобретает. Отделить одно от другого невозможно. В этом-то и состояла главная трудность.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 161718 19 Следующая ⇒