Кейт Ринка 10 страница

- Правда? - с ухмылкой спросил один из них, присаживаясь на стул. - Ну, давай, цыганка, погадай нам. По руке можешь?

- Я все могу, - ответила ему Палома, протягивая раскрытую ладонь и делая затяжку.

Парень положил на ее руку свою раскрытую ладонь, и все опустили в нее глаза. Палома выдохнула дам, и уже собралась озвучить парочку любопытных моментов, касательно молодого человека, как вдруг, ее руку с сигаретой накрыла чья-то широкая ладонь. Она дернула головой, так что зазвенели кольца в ее ушах, и увидела надоедливого Архангела. Он наклонил ее руку вниз и заставил затушить сигарету в пепельнице.

- Я, кажется, предупреждал на счет этого.

Палома отвернулась от него, безразлично махнув рукой, и вернулась в ладони клиента. Пусть этот Архангел делает что хочет, ей то не было до него дела, а клиенты его все равно не видят.

- Как твое имя? - спросила она.

- Крис.

- Что ж, Крис, у тебя хорошая линия жизни, будешь жить долго и счастливо.

- О, какая информация. Это и все, что ты знаешь?

- Мне кажется, он не верит в твои способности, - тихо сказал ей Азазель, наклоняясь к ее левому плечу, и его горячее дыхание опалило кожу.

- Сама знаю, - тихо буркнула ему Палома, пытаясь рукой оттолкнуть от себя его голову.

Но Азазель перехватил ее руку и положил на стол, накрыв своей ладонью и удерживая на месте.

- Мы только начали, - сказала она парнишке, переходя к делу. - У тебя обеспеченная семья, ты живешь в доме родителей, у тебя есть брат и младшая сестренка, и ты мечтаешь заполучить место отца в его фирме. Верно?

Удивленный парень нахмурился, наклоняясь к своей руке и пытаясь понять, где это она там такое прочитала. Второй, который предпочитал молчать, и единственный кому было тут не по себе, посмотрел на Палому испуганным взглядом.

- Ну вот, напугала бедных детишек, - шутливо произнес Азазель, целуя ее ухо и проникая внутрь влажным языком.

Но Палома не почувствовала ничего, кроме желания оттолкнуть от себя Архангела.

- Как ты это узнала? - спросил, наконец, парень.

- Лучше спроси по существу, что именно тебя интересует, - сказала ему Палома, пытаясь аккуратно выдернуть свою руку из-под руки Азазеля, который стал покрывать поцелуями ее шею.

- Твоя кожа слаще меда, - тихо произнес он, слегка кусая ее за подбородок.

Палома повела плечом и подалась вперед, слыша тихий смех Азазеля и его слова:

- Ты скоро вспомнишь все ощущения, моя милая голубка, обещаю.

- Так я смогу занять место своего отца? - спросил следом воодушевленный парень.

- Сможешь, но при условии, что вникнешь во все дела фирмы. Отец сам тебе ее подарит, если оправдаешь его хоть какие-то надежды, - ответила ему Палома.

Парень забрал от нее свою руку и на радостях закричал:

- Есть! Я так и знал!

- Еще что-нибудь? - спросила она их.

- Да, скажи, а Сьюзен будет моей женой? - спросил он, снова кладя перед ней ладонь. - Она мне так нравится.

Но Палома даже не стала смотреть на его руку еще раз, она и так знала ответ. Только ответить оказалось не так просто, потому что в этот момент руки Азазеля легли на ее плечи и стали их разминать.

- Не будет, но твоей женой станет та, которую ты полюбишь, не переживай об этом, - ответила Палома, откидывая голову на стоящего позади нее Архангела.

- О, как класно! - обрадовался парень. - А это, сейчас я еще кое-что спрошу....

- Крис, пойдем отсюда, а? - попросил его друг.

- Погоди, - отмахнулся Крис.

- Разве, я такая страшная? - шутливо спросила Палома у неразговорчивого паренька.

- Нет, - ответил тот.

- Так может, и ты дашь мне свою руку? - спросила она его.

- Он боится тебя, - произнес Азазель, плавными движениями рук разминая позвонки на ее шее.

Палома хоть и не чувствовала ничего особенно от прикосновений Архангела, тем не менее, его руки умело расслабляли.

- Нет, я не хочу ничего знать, - отмахнулся парень на ее предложение. - Крис, пошли, нас девчонки ждут.

- Ладно-ладно, пошли, но я еще зайду в другой раз, - сказал второй, поднимаясь со стула.

- Буду ждать, - улыбнулась она ему. - Деньги оставьте у выхода, сколько не жалко.

Когда же клиенты вышли, она отмахнулась от рук Аазазеля и встала, повернувшись лицом к нему.

- Зря стареешься, я чувствую не больше, чем бревно.

- Поверь, я знаю, что делаю.

Отодвинув в сторону стул, который стоял между ними, Архангел подошел к ней и приобнял, толкая за собой во тьму. У Паломы перехватило дыхание, и она зажмурилась, но в следующую секунду повеяло резким запахом пота и духов, а слух наполнился женскими стонами. От неожиданности она распахнула глаза и увидела перед собой деревянную ширму, через щели которой виднелись обнаженные людские тела, двигающиеся в неистовом акте.

- Ты куда меня привел?

- Мы в Лас-Вегасе, в городе пороков.

- Ты спятил? Что мне тут делать? - зашипела на него Палома.

- Пойдем со мной, я покажу тебе кое-что, - продолжая обнимать, Азазель потащил ее в комнату. - Не бойся, тебя никто не увидит.

- Кх, можно подумать, мне от этого станет проще, когда я сама буду все прекрасно видеть.

Но Архангел слишком крепко ее держал, чтобы Палома смогла воспротивиться. И она вошла в комнату, увидев оргию во всей красе, где двенадцать человек занимались сексом в разных позах, на полу, на диване и не столе. Были как пары, так и по трое, где в одном случае между двумя мужчинами была зажата стонущая девушка, а в другом - две девушки ублажали друг друга, пока к одной из них сзади пристроился мужчина.

- Это отвратительно, - совершенно спокойно заключила Палома.

- Ты так считаешь? - спросил Азазель, уводя ее за собой вглубь комнаты. - У тебя это вызывает отвращение? Посмотри на нее, - сказал он, подходя к одной из девушек, которая стонала под мужчиной, лежа спиной на столе.

Протянув к ней руку, Азазель, погладил ее по щеке, и девушка прикрыла глаза, подавшись к нему навстречу.

- Она свободна и счастлива, она отдается своим ощущением без остатка. Ее тело поет от эйфории. Слышишь?

Сжав в руке ладонь Паломы, Азазель потянул ее к животу девушки.

- Эй, не хочу я ее трогать! - выпалила Палома, пытаясь выдернуть свою руку.

Тогда Архангел сделал шаг в сторону, встал у нее за спиной и подтолкнул к столу. Она ахнула, почувствовав себя крайне некомфортно, находясь так близко к двум людям, которые занимались сексом на ее глазах и при этом ее саму совершенно не видели. Прижавшись к ней сзади, Азазель продолжал удерживать руку Паломы. Его горячая ладонь накрыла низ ее живота, вдавливая в него так, что твердая плоть вжалась в ее ягодицы. Девушка, лежащая перед ними, начала стонать громче, а рука Азазеля нажала на руку Паломы, опуская вниз.

- Почувствуй то, что чувствует она, - прошептал он ей на ушко, заставив вздрогнуть от таких слов. - Поверь, это восхитительно.

Дыхание Паломы стало глубже, но совсем прервалось, когда Азазель опустил ее руку на живот девушки, которая в этот момент ощутила оргазм... и Палома закричала вместе с ней, ощущая тоже самое. Внизу ее живота словно что-то взорвалось, отдаваясь пульсацией во влагалище, и разливаясь по телу жаром так, что подкосились ноги. Она не свалилась на пол только благодаря тому, что ее держал Азазель. Отдернув руку и наклонившись над девушкой, она пыталась справиться с ощущениями и сделать вдох. Ее лицо пылало, тело горело и дрожало, и она никак не могла прийти в себя.

- Ох, дьявол... - вырвалось у нее.

- Я за него, - ответил Азазель, запуская пальцы в ее волосы, - и в полном твоем распоряжении.

От массажных движения пальцев в ее волосах у Паломы снова оборвалось дыхание, будто сейчас она сплошь состояла из эрогенных зон. Аккуратно намотав на руку черные локоны, он притянул ее к себе, чтобы снова прошептать на ухо, лаская кожу губами:

- Продолжим?

- Нет, подожди, - попыталась воспротивиться она.

Но Азазель снова увел ее во тьму, и они шагнули в другую комнату. Здесь горел приглушенный красный свет, вся мебель имела красно-черные тона, и алый ковер под ногами. В центре комнаты на коленях стоял мужчина, с резиновым кляпом во рту и связанными за спиной руками. А вместе с ним были две девушки, одна из которых склонилась к его паху, а вторая хлестала плеткой по спине, сопровождая каждый удар какими-то словами на немецком языке. И все трое были одеты в латекс. На всю эту картину Палома взглянула лишь мельком, прежде чем отвернуться. Продолжая ее обнимать, Азазель нежно погладил по щеке, рождая в теле трепет, и сказал следующее:

- Люди продают души, тела, все что угодно, лишь бы удовлетворить свои самые низменные и грешные потребности. Они платят за это или получают бесплатно, случайно или после долго ожидания. На земле в один и тот же момент сексом занимаются миллионы людей, нежно и грубо, как угодно. Это то, что заложено в вас с зачатия, и без чего не может существовать ни один человек.

Еще шаг, и они оказались в новой комнате. В нос ударил запах эфирных масел. Оглянувшись, Палома отметила, что убранство этой комнаты было приличнее. Но, на полу сидел мужчина, держа за талию женщину, которая сидела на нем сверху, двигаясь медленно и размеренно. На их лицах не было никаких ярких эмоций, глаза смотрели в глаза, а с языка иногда срывались звуки, нечто вроде " ом" или " ха". И они будто занимались не сексом, а медитировали, погруженные в свое сознание. Палома поняла, что они находятся в Индии, а эти двое занимались тантрическим сексом, обмениваясь энергетическими потоками.

- А это одна из высших степеней владения духом и телом. Полный контроль: ни чувств, ни страсти, - произнес ей Азазель, проводя носом по шее Пломы, так что у нее по коже пробежали мурашки. - Я нахожу это скучным и совершенно не интересным. А ты что об этом думаешь?

- Я? - удивилась Палома, что он решил узнать ее мнение хоть о чем-то. - А что я? Я об этом ничего не думаю, - с некоторой долей злости добавила она. - Ты закончил свою экскурсию? Потому что я хочу вернуться домой.

Тихий смех Азазеля пробежал по коже, когда его нос уперся в ее скулу.

- Еще одно место, и мы вернемся, я обещаю.

Палома дернулась, пытаясь оттолкнуть от себя Азазель и вырваться из его тесных объятий. Но у нее ничего не вышло, кроме как вызвать на его лице улыбку. Этот Архангел был истинным демоном, которому все-таки удалось заставить ее что-то почувствовать, и мало того - Палома перестала понимать, что с ней происходит. На дне сознания затаился страх, а сотни эмоций всплыли на поверхность, готовые вырваться наружу с минуты на минуту. И это было еще не все. Близость этого полуголого красавца уже не оставляла ее равнодушной, а каждое его прикосновение рождало вспышку ощущений. Она начинала плавиться в его руках, и он это все прекрасно видел, оставаясь довольный результатом своих стараний.

Снова окунувшись во тьму, они выплыли в новой комнате, и Азазель развернул Палому, прижав к себе спиной. Но в этот раз она решила не смотреть и поэтому не стала даже открывать глаза. Она лишь почувствовала, что здесь стоял запах горячего воска и живых цветов, и слышны были тихие шорохи и прерывистое дыхание.

- Посмотри на них, - едва ли не приказал Азазель. - Испытать такое дано лишь единицам, потому что в их сердцах живет истинная любовь. Это идеал всех людских отношений, и здесь нет ни намека на грех, ибо это огромный дар свыше. Посмотри...

Веки Паломы дрогнули и, поддавшись любопытству, она открыла глаза. Перед ней на кровати оказались двое, мужчина и женщина, вокруг которых горели свечи. Она лежала на спине, а он нависал над ней, опираясь о матрас согнутыми руками. Ее пальцы сминали его широкую спину, где под кожей перекатывались мышцы при каждом тягучем движении его бедер. Они смотрели друг другу в глаза, в которых стояла такая нежность и любовь, что было не передать словами. Они будто чувствовали нечто такое, что ведомо лишь им двоим в целом мире. Их тела дрожали, а губы слегка ласкали губы, шепча слова о любви на русском языке.

Палому так впечатлила эта сцена, что она не могла отвести взгляд. И это было так красиво и трогательно, что у нее на глазах выступили слезы, впервые за долгое-долгое время.

- К сожалению, - сказал ей Азазель, - это единственное, что нам с тобой не познать. Но, как видишь, есть масса всего другого, так что выбор не так уж и мал.

Его ладони сжали ее плечи, потом слегка ослабили хватку и опустились вниз по рукам. Вокруг них снова начала сгущаться тьма, пока Азазель разворачивал Палому к себе. И когда он подтолкнул ее назад, она уперлась задом уже в свой собственный стол, и не успела даже сделать вдох, как руки Архангела зарылись в ее волосы.

Приблизившись к ее губам, он тихо произнес:

- А теперь повторим поцелуй еще раз...

***

Поднявшись с колен, Рэмиэль протянул Анжелике раскрытую ладонь и сказал ей:

- Встань.

Лика перевела взгляд с его лица на руку и смело вложила в нее свою ладонь. Она ничего не боялась, но чувства заставляли ее сердце биться чаще. И Рэмиэль был уверен, что будь в его груди человеческое сердце, оно бы билось в унисон. Но чувства переполняли и его самого. Поддаваться своим желаниям оказывалось так же непросто, как и сопротивляться им. И в отличие от Анжелики, Рэмиэль боялся, боялся прикоснуться к ней так, как хотел, боялся навредить или сделать больно, и боялся того, что может случиться с ее душой после, ведь он своими руками толкал ее на грех. Но все страхи и дилеммы отходили на второй план, стоило только ему заглянуть в ее глаза, в которых стояла решимость, мольба, тоска и потребность в нем.

Рэмиэль отпустил Лику и сорвал с себя клочья прожженной одежды, представ перед ней в облачении Адама. Бросив любопытный взгляд на его пах, Лика прикусила губу, а на щеках разлился румянец. Это выглядело так по-человечески трогательно, что у Рэмиэля прервался вдох. Накрыв ладонью ее скулу, он подался к ней и прикоснулся губами к пунцовой щеке. Лика задрожала и задышала чаще. Покрывая поцелуями нежную кожу шеи, он потянул пояс халата, отвел полы в стороны, а потом аккуратно сбросил его с плеч девушки на пол.

- Как же ты прекрасна... - тихо произнес он, любуясь самым восхитительным женским телом с душой чистого Ангела.

Подхватив Анжелику на руки, Рэмиэль отнес ее к кровати и аккуратно уложил, как самое ценное сокровище, коим она и была для него. А потом встал у подножья, опустился к ней и поцеловал изящные ступни. И пусть губы слегка покалывало, и пусть каждое касание приносило боль, когда его тьма вгрызалась в ее свет, а это свет заволакивал тьму, превращаясь на поверхности кожи искрящиеся разряды. Все это было гораздо слабее того притяжения, которое существовала между ними.

- И я у твоих ног, мой сладкий Ангел.

- Ох, Рэмиэль, - выдохнула Анжелика. - Тогда прошу, не томи.

- Не стоит меня торопить, - ответил он, продолжая свои сдержанные поцелуи.

Анжелика промолчал, и только сжала в кулачках простынь, когда его губы прикоснулись к внутренней стороне бедра. Разведя ее ножки в стороны, Рэмиэль прикоснулся губами к створкам мокрого лона и лизнул их языком. Лика захныкала и застонала, еще крепче сжимая простынь.

- Рэмиэль... - произнесла она в мольбе.

Она так сильно в нем нуждалась, так сильно нуждался он в ней, что от этого ощущения у него внутри завибрировал жар и тьма начала сгущаться.

- Не торопи... - повторил он, закрывая глаза, чтобы успокоить свой огонь.

- Рэмиэль, иди ко мне, я помогу, - сказала она, изумляя его своим предложением.

Он поднял к ней глаза, и она повторила:

- Иди ко мне.

Не желая заставлять ее повторять эти слова, он пополз вверх и навис над Анжеликой, которая обняла его за шею, погладила по волосам и произнесла:

- Все будет хорошо.

Рэмиэль мог только восторгался ее силой духа.

- Будет больно, - сказал он ей в губы.

- Я знаю.

Его рука пробралась к ее створкам, пальцы раскрыли их для него, и твердая плоть скользнула внутрь, с легкостью разрывая тонкую преграду ее чистой девственности. И тьма завыла, а боль и наслаждение слились в одно неописуемое, но сильнейшее ощущение. С трудом удерживая контроль, Рэмиэль сжал в кулаке языки пламени, загоняя его вглубь себя, но позволяя вырваться наружу крыльям...

***

Его горячие губы обжигали и клеймили Палому. Язык по-хозяйски исследовал ее рот, жадно облизывая и бесстыдно дразня. И она это все чувствовала так остро, что почва уплывала из-под ног. С жалобным стоном Палома вцепилась в край стола, лишь бы не обнимать Архангела. Но он был против ее сопротивления самой себе. Сцепив ладонями ее запястья, Азазель оторвал руки от стола и заставил положить ладони на свою шею. И Палома не сдержалась. Обняв его, она стала отвечать на поцелуй так жарко, будто это был последний в её жизни.

Раздался треск ткани. Резкие движения его рук, и Палома осталась без юбки, успев только ахнуть в его рот. Тоже самое случилось и с блузкой, а затем с бельем и его штанами. Нещадно расправившись со всей их одеждой, Азазель подхватил ее и стал опускать спиной на стол. Но в следующую секунду они словно бы куда-то провалились, и Палома ощутила, как упала спиной на что-то прохладное, а Архангел навалился сверху. До слуха донеслась песня цикад. Кожу что-то защекотало, и по ней пробежал теплый ветер, а с первым вдохом она уловила запах полевых цветов. В эту секунду любопытство взяло верх, и, разорвав поцелуй, Палома посмотрела в сторону, изумляясь от восторга, который с непривычки затруднял дыхание.

Они находились в поле, и казалось, что не было ему ни конца, ни края. Здесь стояла глубокая ночь. Над их головами раскинулось звездное небо, и только крылья Архангела, сливаясь с ним, загораживали ей те звезды, что горели над его головой. И все вокруг тонуло в бледно-голубом свечении.

- О, Боже... - вырвалось у Паломы.

Она еще никогда не видела такой красоты или просто слишком давно перестала ее замечать вокруг себя.

- ОН тебе уже не поможет, - ответил ей Азазель, облизывая влажным языком ее ушко и заставляя дрожать от этой ласки. - К тому же, зачем тебе ОН, если есть я?

- А мне и ты не нужен, - дерзко огрызнулась она, поворачивая голову к Азазелю.

На его губах появилась ухмылка.

- Ты в этом так уверена? - спросил он ее, с нажимом скользя ладонью по бедру.

Остановившись на груди, он смяла ее, зажимая сосок между пальцами. Тело Паломы снова пронзила сладостная дрожь. Не дожидаясь ответа, Азазель опустил голову и лизнул зажатый сосок, отчего тот сразу же затвердел. А в довершении к этому Архангел разжал пальцы, втянул тугую горошину в рот и потеребил языком.

Голова Паломы закружилась от наплыва давно забытых ощущений. Их становилось все больше и больше, и она не была уверена, что сможет это вынести.

- Нет, - выдохнула она, толкая Архангела в плечо, - не хочу!

Азазель хохотнул и поймал губами второй сосок, слегка прикусил, лизнул и отпустил томиться без ласки.

- Да, моя голубка, ты можешь сопротивляться, если так этого желаешь.

Палома сглотнула. Она совершенно не была готова к тому, что сейчас происходит. " Бежать! " - вопило ее сознание.

- Пусти! - потребовала она, отталкивая от себя Архангела.

Она уперлась в него руками и стала пытаться выползти из-под него. И в этот раз он не стал ее удерживать, да только в черных глазах пробежал хитрый блеск. Судорожно вырвавшись из его объятий, Палома вскочила на ноги и понеслась по влажной траве, и ей было неважно, куда, важно, что от него и своих ощущений. Но на ее пути почти сразу оказался Азазель, воспарив у самой поверхности земли. И черные крылья окатили ее влажным и теплым потоком воздуха. С разбегу она налетела на Архангела, и широкие ладони обожгли спину, прижимая её к нему, а в низ живота вдавился его твердый и горячий орган.

- Если желаешь, можешь даже кричать, - сказал он ей, наклоняясь к губам, пока на них не заплясало его дыхание. - Или просто громко стонать. Для моих ушей нет слаще звуков.

- Ну, уж нет, такого удовольствия я тебе ни за что не доставлю.

Палома дернулась в его объятьях, предпринимая очередные попытки вырваться. Азазель ее отпустил, но оказалась, что всего лишь на шаг. Поймав за руку, он развернул ее к себе спиной и толкнул вперед. Вокруг резко потемнело, и она снов потерялась в пространстве на короткое мгновение, прежде чем оказаться в новом месте.

Руки Паломы уперлись во влажный камень, а уши заложило от рокота мощного потока воды. Здесь было мокро и сыро, и слегка прохладно. Она дернула головой и увидела за их спинами стену водопада.

- Да ты романтик, - съязвила она.

- Еще какой, - согласился он, - романтик и развратник в одном лице, прошу любить и жаловать.

Сжав в кулаке волосы Паломы, он повернул ей голову и жадно провел губами по шее. А вторая его рука накрыла ее лоно, и два пальцы проскользнула внутрь, вырывая из горла женщины громкий стон удовольствия и изумления. Ее пальцы сжались, соскальзывая с мокрого камня.

- Почему ты это делаешь? - спросила она на выдохе.

- Потому что я хочу тебя попробовать.

- Но я не тарелка супа на обед, - возмутила она.

- Я этим и не питаюсь.

- Ну конечно, ты питаешься женщинами.

- Можно сказать и так, хотя ты для меня уникальна, эдакий... десерт.

- Потому что я ничего не чувствую?

Он хмыкнул и тихо зашептал на ухо:

- Позволь, поправлю - не чувство-ва-ла.

Его пальцы выскользнули из нее, снова проникли до упора и погладили внутреннюю стенку в самой чувствительной точке. Палома ахнула, ощущая жар между ног, которые переставали ее держать.

- Прекрати, пожалуйста, - всхлипнула она.

- Лучше расслабься, и перестань сопротивляться мне и самой себе. Тебе же так нравится, верно?

Он снова толкнул Палому вперед, и ее руки утонули в камне, или скорее так показалось, когда они шагнули через тьму в очередное новое место. Бедра Паломы уперлись во что-то железное, и она наклонилась от толчка вперед, опускаясь грудью на круглый стол. И, о Боже! Но они оказались в кафе оживленного города, а Эйфелева башня, видневшаяся неподалеку, указала ей, какой именно город это был.

- Расслабиться?! - с истерическими нотками выкрикнула Палома, смотря на людей вокруг них, которые спокойно сидели за столиками и пили ароматное кофе, не замечая вновь прибывавших. - Здесь?!

- Нас никто не видит, если тебя это так волнует, - сказал ей Азазель, кладя ладонь на ее спину и прижимая обратно к столу, когда Палома захотела подняться. - Романтика. Забыла?

- Какая к черту романтика?! - процедила она со злостью. - Я с голым задом посреди Парижа вместе с озабоченным демоном, который хочет меня тут трахнуть. Да чтоб ты сгорел в своем аду!

- О, какое сладкое проклятье, - ответил он ей, как ни в чем не бывало, присаживаясь на стул. - И кстати, у тебя самый восхитительный зад, какой я только видел.

Усевшись, он обхватил руками ее бедра и дернул к себе. Она не успела опомниться, как его влажный язык оказался внутри ее лона, и все попытки подняться снова сорвались. Волна жара дошла до самых ушей, а внизу живота разгорелся такой пожар, что Палома перестала сопротивляться вовсе, а только выгнула спину, раздвинула ножки и встала на носочки, чтобы приподнять для него бедра. То, что с ней делал этот проклятый Архангел, было невыносимо приятно, и слишком сильно. Такого ей не доводилось еще испытывать. Она даже забыла о людях вокруг них, да и сам факт их присутствия придавал всем ощущениям особую остроту. Но самое главное, что ее сокрушало - в ней просыпались чувства.

***

От острой вспышки адской боли Лика застонала, закусывая губу до крови. Ее бросило в жар и тут же в холод. Голова закружилась. Она вцепилась в плечи Рэмиэля, очень стараясь не терять сознание и сделать глубокий вдох. Но этот вдох не удался из-за толчка в грудь, когда резко раскрылись крылья за спиной Архангела. К счастью, Рэмиэль вовремя приподнялся на руках, и темные крылья зашелестели от широких взмахов, задевая потолок и стены, но при этом обдавая Лику потоком прохладного воздуха. От этого стало легче и проще дышать. А зрелище было так божественно, что сердце замирало.

- Посмотри на меня, мой Ангел, - взволнованно произнес он.

Лика встретилась глазами с его тьмой, которая бушевала где-то внутри черных очей. Она невольно поежилась и уткнулась лицом в шею Рэмиэля, пока не успела утонуть в этой тьме или увидеть большее. Да только слезинки все равно выступили на глазах от эмоций, что переполняли её. Своя собственная боль для нее не имела такое значение, как все муки Ада ее любимого Архангела. И ради него она была готова пожертвовать чем угодно, даже своей душой, если такое потребуется. Она слушала свое сердце и следовала за ним, доверяя слепо, но с уверенностью в правильности каждого своего шага.

- Все хорошо, почему ты медлишь? - спросила она.

- Тебе больно?

- Нет, - соврала она.

- Не ври мне, в этом нет смысла.

- Ложь во благо разве это ложь? Не хочу, чтоб ты так переживал обо мне. Я справлюсь, ведь ты рядом. И знаю, что ты не сделаешь мне большей боли, чем я могу выдержать.

Рэмиэль повернул голову и обхватил ее рот в нежном поцелуе, даря ласку губами и языком. Он успокаивал и не спешил, позволяя расслабиться и привыкнуть к своему телу внутри нее, за что Лика была ему безмерно благодарна. И только потом он стал двигаться, проникая медленно и аккуратно. Боль постепенно начинала стихать, стираемая каждым новым тягучим скольжением Рэмиэля. Его кожа была такой горячей, словно бы в лихорадке, а под ней ощущалась дрожь сильного тела и напряжение мышц. Он сдерживал себя, и Лика могла только представить, каких усилий ему это стоит. Она обняла его за шею, охнув от смешения двух противоположных по своей природе ощущений, когда при новом толчке Архангела помимо боли по телу разлилась волна приятного тепла.

Рэмиэль задрожал, опаляя горячей ладонью ее бедро.

- Ангел мой, обними меня своими ножками и пусти глубже.

Лика сразу послушалась, сцепив лодыжки на его пояснице, но при этом попросила и сама:

- Перестань себя сдерживать.

- Чуть позже я это сделаю, обещаю, - ответил он, тягуче погружаясь в нее чуть больше, чем было до этого.

- Но мне уже почти не больно.

- Это замечательно, - только ответил он, снова аккуратно растягивая ее лоно и осыпая поцелуями ее лицо.

Настаивать Лика не стала, наслаждаясь каждым его движением, своими новыми ощущениями и тем блаженством, которое вызывала сама близость с Рэмиэлем. Разделять с ним боль и удовольствие, быть с ним единым целым, сливаться телом и душой - вот ради чего она жила и дышала. И в целом мире для нее уже не было ничего важнее, чем этот Архангел, ее любовь и судьба. И Анжелика была уверена в этом так, как ни в чем другом.

- Я люблю тебя, Рэмиэль, - шептала она ему.

Он ничего не говорил ей в ответ, но Лика все понимала без слов, стирая с его щек влажные дорожки слез. Его движения постепенно становились сильнее, но все такие же аккуратные, даруя ей неземное блаженство. И вся ее боль осталась только в душе. Каждой фиброй Лика ощущала Рэмиэля, его тревогу и обреченность, и его муки, как свои собственные. И это разрывало ей сердце.

- Люблю... - все повторяла она ему.

***

Ощутив, что Палома вот-вот забьется в оргазме, Азазель отпустил ее и встал. Измученная незавершенным удовольствием, девушка протяжно заныла и повернула к нему голову. Ее глаза блестели, волнистые локоны были сексуально растрепаны, спадая на лицо, тонкие пальцы сжимали край стола, и выглядела она великолепно. Кажется, девушка хотела ему что-то сказать, да только никак не могла отдышаться, и рот ее пересох от стонов. А она еще говорила, что не доставит ему удовольствия их послушать. Глупая.

Сжав руками ее бедра, он направил себя в нее и вошел до упора, снова срывая восторженный стон с женских губ. Палома выгнулась ему навстречу, упираясь затылком в его подбородок. И вокруг его плоти туго сжались мышцы влагалища. Азазель вышел из нее и резко ударил бедрами, усиливая ее оргазм. Еще и еще, сколько просило это женское тело.

- Как ощущения? - спросил он, поерзав плотью внутри нее.

- Будь ты проклят, - услышал ответ с придыханием.

- Вижу, нравятся, - удовлетворенно заметил он.

Покинув ее горячее естество, Азазель сделал шаг назад, поднял дрожащую Палому со стола и усадил на него попой. И она уже не стала противиться, когда он снова заполнил ее собой, медленно, тягуче. Только глаза испепеляли и смотрели на него с обреченностью. Может, стоило снова сменить обстановку?

Он подхватил ее за ягодицы и уложил спиной на теплый песок необитаемого острова. Здесь с моря дул легкий бриз, а ветер шелестел кронами пальм. Азазель надеялся, что ей понравится это место, как и его действия. Он двигался в ней пока неспешно, покрывая поцелуями нежную кожу шеи и лаская языком тугие соски.

- Что же ты, дьявол, со мной делаешь? - шепотом спросила она, обнимая его за шею и отпуская с губ тихий стон.

- Свожу с ума, - ответил он ей прежде, чем накрыть ее губы своими.

Этот поцелуй был нежным, но глубоким. Пальцы Паломы сминали его шею и плечи, зарывались в волосы и гладили спину, задевая основания крыльев, которые он сейчас расправил для нее во всей красе. Она обняла ножками его бедра, и он расценил это, как знак ему двигаться сильнее и глубже. Но когда прервался их поцелуй, он увидел в ее глазах слезы.

- Почему ты плачешь, моя голубка? - заботливо спросил он, не сбавляя ритма.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒