Почти год спустя 8 страница

– Сейчас, – прошептала она.

– Пока нет, – наполовину засмеялся, наполовину рыкнул он.

Лизетт открыла было рот, чтобы поумолять, но передумала. Просьбы только подстегнут его не спешить и дальше.

У них нет времени.

Лизетт содрогнулась с головы до ног. Страшно не хотелось, чтобы этот сон закончился, но сил нет ждать, когда же он в нее войдет. В этой постели можно блаженствовать всю ночь, просто обнимая его. Тело истомилось, но можно и подождать даже целую нескончаемую минуту.

Больше всего на свете – даже сильнее нестерпимого желания ощутить его толчки, все быстрее и мощнее – хотелось, чтобы Икс не уходил. Никогда больше от нее не уходил.

* * *

Ксавье крался по коридору к спальне, плавно и бесшумно как привидение, словно парил над полом. Крайне нежелательно ее разбудить. В темноте она автоматически решит, что он насильник или убийца. Как и любая женщина. Черт, даже если она его разглядит, все равно так подумает. Она же не узнала его в аптеке, в конце концов.

Если проснется, включит лампу и увидит его – одетым во все черное, да еще и с оружием, – сработают былые навыки или же она просто запаникует и завопит? Он поставил на панику и вопли.

Дверь в спальню была открыта. Она ведь живет одна, нет никакой необходимости закрываться.

Ксавье осторожно просочился внутрь и немного постоял, глядя на кровать. Глядя на нее.

Цифры на часах и синий огонек на другом беспроводном телефоне давали достаточно света. Свернулась калачиком в постели, темные волосы разметались по тощей подушке, покрывало натянуто почти до шеи… босая ступня торчит наружу. Некоторые вещи никогда не меняются. Независимо от того, что они сделали с ее лицом и мозгом… глубоко внутри она все еще Лиззи. Ему – им всем – следовало предвидеть, что в один прекрасный день она выпорхнет из тюрьмы, в которую они ее заточили.

На тумбочке, в дюйме от светящихся часов, стоял высокий баллончик. Ксавье беззвучно усмехнулся. Он бы поставил свою задницу, что это спрей от ос или что‑ то вроде того. Пистолета нет, по крайней мере пока, но она вооружилась, чем смогла. Рядом лежит сотовый… и отдельно батарейки. Телефон без аккумуляторов невозможно отследить. Да, она возвращается и скоро вырвется на свободу.

Есть и еще кое‑ что. Лиззи была фанаткой сумок. Она их обожала, была готова экономить, чтобы купить одну хорошую кожаную вместо нескольких дешевых. Другие женщины, которых он тренировал, чтобы не занимать руки, перешли на карманы или поясные кошельки, но не Лиззи. Она очень дорожила своими баулами. Никогда не бросала куда попала, всегда тащила в спальню и укладывала на стул. Иногда передвигала стулья, но только не тот, куда повесила сумочку.

Стул имелся и в этой спальне, футах в четырех от головы Лиззи, рядом с прикроватной тумбочкой. И сумка на нем – белая, так что Ксавье легко ее заметил – с длинным ремнем. Вот теперь сложная часть задания. Пусть у нее и нет пистолета, но Лиззи всегда отличалась меткостью и, если попадет ему в глаза перцовым спреем, то он временно ослепнет. И тогда одному Богу известно, что сотворит с ним Лиззи, пока он в невыгодном положении.

Ксавье подцепил пальцем ремень и бесшумно поднял сумку, взял сотовый с тумбочки, а затем вышел из комнаты так же тихо, как вошел. На кухне больше света, там сподручнее заняться делом.

Оказавшись в кухне, поставил ношу на столешницу и принялся за работу. Только собрался поместить жучок под номером 1 внутрь кармашка на молнии, но остановился. Это же Лиззи – фанатка сумок. У нее их без счета. Наверняка регулярно меняет сумки, в соответствии с нарядом или настроением, или еще чем‑ нибудь. Так что завтра легко может взять другую.

Но не кошелек. Ксавье отметил расположение бумажника, затем осторожно вытащил его и открыл. Кожаный, великоват для женщины, есть место для чековой книжки, но никаких чеков. Пара сотен наличными. Кредитные карты, водительские права, страховой полис и несколько квитанций. Ксавье попытался разглядеть дату на одной из них, но света недостаточно, да и время поджимает.

Хорошая идея, неважно, какую сумочку она возьмет, кошелек будет этот. Ксавье выложил купюры и отложил в сторону, посадил крошечный жучок под слегка порванную подкладку, потом уложил доллары в исходную позицию, а затем опустил бумажник обратно в сумочку.

Следующий шаг: сотовый телефон. Если у нее хватило ума извлечь аккумулятор, значит, она намерена подстраховаться. Этот новый аппарат взамен уничтоженного в пятницу – обычная «раскладушка». Не навороченный смартфон, что непременно выбрала бы Лиззи. Обычно Ксавье ставил жучок внутрь аккумуляторного отсека, но если она вынимает батарейки после каждого звонка, то почти наверняка увидит устройство и выбросит.

Несколько секунд Ксавье изучал мобильник. Освещение здесь получше, но все же отнюдь не светло, поэтому он положился на осязание, а не на зрение. Ощупал уголки и изгибы, но все не то. Наконец проверил клавиатуру. Эластичный, не жесткий пластик. Ногтем подцепил край, приподнял, посадил жучка под крышку, затем снова прижал. Не Бог весть что, но раз нельзя использовать батарейный слот – сойдет и так.

С сумочкой и сотовым вернулся в спальню и положил то и другое на место, откуда взял, осторожничая, чтобы телефон не звякнул о тумбочку.

Глубоко вдохнул, тихо выдохнул и посмотрел на нее сверху вниз.

Если она сейчас проснется, то он не успеет скрыться. Если она откроет глаза, то сразу увидит его в свете цифр будильника. Пора уходить, но оказавшись к ней так близко, он не мог оторваться, пока не мог. Встреча в аптеке только усилила голод. Ради такой роскоши, как понаблюдать за ее сном, пусть и в полумраке, Ксавье готов был рискнуть получить струю перцового спрея в глаза.

Лиззи... Густые темные волосы, слегка вьющиеся, взъерошенные во сне. Форма лица другая, но изгиб губ тот же. Эти босые ножки те же.

Запах тот же.

Его руки не забыли, как ее обнимали.

Бывали времена, когда он подминал ее под себя и трахал до тех пор, пока она не начинала кричать. Она тоже доводила его до такого же состояния, хотя частенько дразнилась, утверждая, будто его экстатический вопль похож на хриплое мычание, что принижает образ крутого мачо.

Пришлось сжать кулаки, чтобы подавить нестерпимое желание протянуть руку и дотронуться до нее. Член дернулся, требуя гораздо большего, чем прикосновение. Вот дерьмо, надо убираться, пока не сотворил какую‑ нибудь охренительную глупость.

Менее чем через двадцать минут после проникновения в дом, Ксавье вытолкал себя на улицу. Дождь все еще лил – повезло. Автомобиль с наблюдателем стоял на том же месте, но внутри никакого движения не наблюдалось. Может, дождь убаюкал парня, несмотря на кофе. Может, он сосредоточенно мочится в бутылку. Ксавье сам не раз сидел в засаде, так что знал, как это бывает. И очень радовался, что давным‑ давно не занимается подобным делом.

Бесшумно закрыл дверь кухни и запер замки, потом крадучись обошел дом, переходя из тени в тень. Когда между ним и тачкой соглядатая оказалось несколько зданий, прибавил скорость, желая поскорее вернуться в свой грузовик и взглянуть в ноутбук, действуют ли жучки. Потом, если аппаратура работает как надо, поедет домой и ненадолго вздремнет, пока Лиззи не проснулась и не начала свой обычный день.

Надо подготовиться. Лиззи проснется во всех смыслах этого слова, и дерьмо попадет в вентилятор. Он‑ то точно знал, в какую сторону отпрыгнет. Ксавье сделал свой выбор много лет назад, правильный или нет, теперь неважно.

Лиззи оставили в живых, но она не жила.

Да пошло оно все на хрен, его так никто не поимеет.

* * *

Во сне он широко раздвинул ей колени, а затем глубоко погрузился внутрь. Она задохнулась, не от боли, а от облегчения, счастья и единения, какого никогда прежде ни с кем не ощущала. Она стала частью его, он – частью ее.

Зеркало, которого там точно не было, вдруг оказалось над кроватью. Огромное, во весь потолок, отражающее ее сон. Лицо… принадлежит ей? Старое или новое? Да какая разница!

Можно было закрыть глаза, чтобы не видеть тревожащих изображений, но вместо этого она сосредоточилась на Иксе, на широких плечах, мускулистой спине и тугой округлой заднице – самой лучшей из всех, которые она когда‑ либо видела. Тела переплетены, его загорелая кожа – и ее совсем бледная, его накачанное тело – и ее слишком хрупкое. Огромный и мощный, он накрыл ее собой почти целиком. Но сколь ни велики различия между ними, они идеально подходят друг другу.

Сильные ноги, протяжные толчки... легче теперь, нежнее. Начав медленно, он постепенно, ох, как постепенно, наращивал темп и мощь.

Лизетт зажмурилась, отдалась на волю чувственной волны и взлетала, взлетала и взлетала. Потом закричала, выгнулась, вцепилась в Икса, стиснула внутри...

Он что‑ то прошептал, она не сумела разобрать. Нахмурилась, открыла рот, чтобы переспросить. Что бы он ни сказал – это очень важно, он не из тех, кто болтает только для того, чтобы услышать собственный голос, но прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, прежде чем он смог ответить…

Лизетт резко открыла глаза. Ее трясло, каждый мускул ныл… потом смогла расслабиться, по очереди размяла напряженные мышцы, растекаясь по матрасу. Тело обмякло и потяжелело.

Надо почаще заходить в «Уолгринс». Если Икс регулярно там бывает, есть шанс столкнуться снова. «Надеюсь, на этот раз ты не психанешь и не сбежишь, как перепуганный кролик». Можно всучить ему свой номер телефона, пригласить выпить кофе, а потом…

Угу, точно про нее. Лизетт Генри – одержимая сексом охотница. Будто реальная жизнь способна хоть на йоту приблизиться к мечте. Будто есть шанс, что такой крутой парень не имеет ни жены, ни любовницы. Или той и другой одновременно.

Шел дождь. Лизетт закрыла глаза и прислушалась к стуку капель по стеклу и крыше. Очень успокаивающий звук, возможно, снова усыпит, хотя темные предрассветные часы близятся к концу и рассвет не за горами. Интересно, если настойчиво мечтать об Иксе, вдруг он снова приснится? Интересно, забудется ли утром чудесный сон?

Сейчас ночные грезы казались необыкновенно реальными, и Лизетт была готова поклясться, что все еще ощущает его запах.

Глава 14

Фелис Макгоуэн никогда не заморачивалась такими пустяками, как статус или привилегии, или любыми другими обманками для самолюбия, которыми невероятно дорожили большинство людей в Вашингтоне. В идеальном мире у нее будет персональный водитель, который всегда доставит вовремя по нужному адресу, и никто никогда не подвергнет сомнению ее полномочия. Вот два главных пункта в личном перечне пожеланий, но мир далеко не идеален, так что Фелис отмахнулась от фантазий и окунулась в реальность.

Ту самую реальность, в которой на голову льет дождь, как и всем остальным, и можно считать установленным, что тщательно продуманные планы где‑ то в процессе исполнения свернули к черту на рога, поэтому по правилам игры пришлось отправиться навестить Эла Форджа вместо того, чтобы приказать ему явиться к себе. Его нежелание наведаться в АНБ, где трудилась Фелис, подозрений не вызывает, ведь и она не хочет встречаться с Фоджем в собственном кабинете – совсем ни к чему, чтобы ее увидели в обществе супер‑ агента. Их отношения абсолютно секретны, таковыми и должны оставаться ради обоюдной пользы.

С одной стороны, ей легче, чем Элу. Она не вовлечена в постоянное тайное наблюдение за Объектом В. А Фордж мало того что наблюдает, так еще и официально работает под большим зонтом департамента Национальной безопасности, а значит, окутан слоями служебных инструкций и грифом «строго секретно» на персональных данных – вполне вероятно, что даже президенту не доступно его полное досье. Фордж начинал еще в секретной службе Казначейства, потом перешел в Министерство юстиции, а дальше только Богу известно обо всех его делишках.

АНБ владело данными на всю свою сеть – буквально на всех и каждого, кроме некоторых отшельников и свободных пташек, – но Фелис удалось получить доступ лишь к урезанному варианту досье Эла, в котором отсутствовали многие отчеты, вероятно, связанные с некими загадочными международными событиями, но она не попыталась вычислить, с какими именно. В чрезвычайных ситуациях стране нужны такие люди, как Эл. Из‑ за кое‑ каких стародавних дел в ее собственном досье тоже зияла парочка пробелов.

Ксавье сейчас занимался тем же, чем когда‑ то Фордж. Но если личный компас Эла всегда держал курс на север – в данном случае на служение интересам Отчизны – то Ксавье являл собой абсолютно непредсказуемую личность. Когда он поступил на службу, то выказывал такую же преданность, как Эл, и, Господь свидетель, уже тогда обладал запредельной квалификацией, но постепенно стал крайне своевольным. За последние четыре года Фелис мало‑ помалу перестала ему доверять. Но Эл своего отношения к Ксавье не изменил, по‑ прежнему считал членом команды, и пекся о нем сильнее, чем сам готов был признать.

Фелис никогда не искала оправданий их действиям. Напрасный труд. Редкие воспоминания о некоторых аспектах до сих пор вызывали изжогу. Рассудок понимал необходимость крайних мер, но сердце горько сожалело о том проклятом деле и оплакивало его последствия. В тот день каждый из них потерял частичку души, которую никогда и ничем не восполнить, и неважно, насколько они посвятили себя своей работе.

И вот теперь осложнения с Объектом В. Никто не хотел ее устранять, но все признавали, что она – краеугольный камень, слабое звено, и способна не только уничтожить их всех, но и нанести непоправимый ущерб стране. Что бы там Эл себе не напридумывал, Фелис отнюдь не горела желанием отдать приказ убойной команде, хотя понимала, что обстоятельства могут вынудить и к такому варианту, в то время как Эл категорически не желал мириться с подобной возможностью.

Дело в том, что когда‑ то все они были очень близки, были единой командой, соратниками, вместе прошедшими через чудовищные испытания, вот и стали практически семьей, члены которой очень привязаны друг к другу. Преданность Эла своим людям вошла в легенду. Но Объект В никогда не входила в состав его группы, она была просто инструментом, который использовали для выполнения конкретного задания.

Они с самого начала планировали ее ликвидировать, если она превратится в угрозу. А до той поры Фелис была счастлива позволить ей жить.

Пока Объект В живет как амеба.

И вот теперь появились первые тревожные сигналы. Каждый в отдельности – легко объяснимый пустяк, но в целом все эти мелочи составляют совершенно иную картину, которую, по мнению Фелис, нельзя игнорировать. Эта картина четко указывала – Объект В становится угрозой.

Здание, в котором размещался центр наблюдения за Объектом В, представляло собой обычное двухэтажное строение из красного кирпича с табличкой на двери «Агентство по найму временных работников». Если к ним случайно забредал посторонний в надежде найти место сиделки или офисного служащего, то обнаруживал приемную, секретаря, менеджера и, если необходимо, соискателю действительно подыскивали работу. Но учитывая, что агентство не публиковало никакой рекламы, а номер телефона в справочнике отсутствовал, внезапные визиты случались крайне редко, практически никогда. Как‑ то зашел невзрачный паренек, вообразивший, что под временными работницами имеются в виду девушки по вызову и поинтересовался расценками, после заглядывали двое нетрудоустроенных, вот и все.

Внутри безопасность оборудована по высшему классу. Фелис кивнула секретарю в приемной, наверняка вооруженному. Отпечаток ее большого пальца открыл первую бронированную дверь, потом она прошла еще множество других, пока не достигла верхнего уровня. Разумеется, не существует абсолютно непробиваемых убежищ. Всегда найдется способ либо проникнуть внутрь, либо всё уничтожить. Но это строение вдали от правительственных кварталов было настолько неприметным, что практически невидимым.

В основном здание функционировало как центр разведки и поддержки. Эл Фордж собрал здесь своих тайных агентов, и одна очень небольшая группа, полностью изолированная от остального мира, занималась наблюдением за Объектом В.

В данный момент Эл отсутствовал, так что Фелис не стала сообщать о своем приходе, а направилась в танк подождать. В ее жизни крайне редко выпадала возможность насладиться полным беззвучием, а в танке царила благословенная абсолютная тишина, нарушаемая только ее собственным дыханием, собственными шагами и собственным шорохом, больше ничем. Здесь никто не ел ее глазами, никто не оценивал ее реакцию, никто не ждал приказов… ну, по крайней мере не в этот самый момент. Она выбрала зерна французской обжарки, сварила кофе и села за стол, чтобы насладиться одиночеством. Эл не заставит себя долго ждать, так что надо наилучшим образом использовать неожиданную передышку.

Надо все обдумать и принять решение, причем решение судьбоносное. Утверждение Форджа о том, что Ксавье в курсе, где живет она сама и где обитает ее дочь, невозможно игнорировать. Эл явно предупреждал, и Фелис серьезно отнеслась к предостережению.

Можно не придавать значения любой опасности для себя, потому что таковы условия работы, но когда угрожают твоему ребенку… от такого не отмахнешься, небрежно пожав плечами. Эшли – смысл всей ее жизни. Невыносима мысль, что с дочерью что‑ то случится, что девочка не успеет вкусить главные радости человеческого существования – любить и быть любимой, родить детей, состариться в кругу близких, сделать хорошую карьеру. Фелис желала своей дочери всего этого и многого другого. Желала всего самого лучшего. И мечтала когда‑ нибудь увидеть собственных внуков.

«Ни за что на свете, никогда не допущу, чтобы нависла угроза над самым драгоценным – над моим ребенком».

Невозможно увезти Эшли на край света и спрятать от всех напастей. Аспирантка Стэнфорда, дочь жила на другом континенте. Отличница, она всего добивалась упорным трудом, была готова вкалывать до седьмого пота, чтобы достичь своей цели. Но она слишком молода, и даже если Фелис предупредит об опасности, Эшли не осознает серьезности ситуации и, скорее всего, решительно воспротивится кардинальному нарушению ее планов.

Стало быть, придется покончить с Ксавье.

Вошел Эл. Как бы он ни воспринял ее присутствие здесь, да еще так скоро после предыдущего визита, на его лице ничего не отразилось. Все владельцы казино в Вегасе по миру пойдут, если он когда‑ нибудь решит заняться азартными играми.

– Что случилось? – небрежно спросил Фордж и направился кофеварке.

Эл – не верхогляд. При желании способен в деталях спрогнозировать ситуацию, всегда все обдумывал, всегда взвешивал, всегда старался держать события под контролем. Поэтому наверняка сразу догадался, зачем она здесь.

Фелис тоже тщательно проанализировала сложившееся положение и свои намерения… не все, только некоторые.

– Объект В демонстрирует некоторые признаки… нестабильности, – констатировала она. – Ничего драматичного, но все же она отклонилась от обычной рутины.

Эл подождал, пока наполнится чашка, сделал глоток и беспечно спросил:

– Например?

Фелис разозлилась, ведь они оборудовали жучками автомобиль Объекта В, поэтому точно знали, куда она ездила вчера. Макгоуэн никогда не держала Эла за дурака, так же как он ее. Стало быть, для подобной «недогадливости» имеется причина.

– Ты же не думаешь, что поездка в супермаркет в Вирджинии, минуя несколько торговых центров с практически тем же ассортиментом, не является отклонением от рутины? – спросила она, выказывая лишь легкое недоумение.

– И Объект В обзавелась чем‑ нибудь подозрительным? – вздохнул Эл.

– Посетила магазин спортивных товаров.

– Ужас, – кивнул он так кротко, что невысказанный сарказм ударил сильнее, чем кулаком.

Подавив раздражение, Фелис изобразила улыбку – ей нравились достойные противники.

– Кредитная карта показывает, что она купила кроссовки, тренировочный костюм и несколько баллончиков спрея от ос.

– Да знаю я, – пренебрежительно отмахнулась Макгоуэн. – И в курсе, что больше никаких расходов по карте не прошло, так что она либо платила наличными за другие покупки, либо поехала специально в этот конкретный магазин. Опять же, она миновала множество магазинов спорттоваров. Почему выбрала именно этот? Почему в Вирджинии?

– Может, она вообще не планировала где‑ то останавливаться, а просто каталась под влиянием импульса.

– Ради Бога, – процедила Фелис, подразумевая невысказанное «Не держи меня за дуру». – Ее запрограммировали не поддаваться импульсам. Если она становится импульсивной, стало быть, блокировка поплыла. К тому же спонтанная поездка – не единственное отклонение от рутины.

– А что еще?

– Вернувшись домой, она поздно вечером вышла на пробежку. У моего парня сложилось впечатление, цитирую дословно: очень похоже, что она приступила к тренировкам.

– Это просто субъективное впечатление неспециалиста, ты ведь наверняка привлекла людей, которые ничего о ней не знают. Объект В купила кроссовки и новый тренировочный костюм, вот и решила опробовать. Ничего необычного. Всем известно, как офисные трутни любят поболтать о диетах и хорошей физической форме, вот она и поддалась общему настрою.

– Возможно, – поразмыслив, наконец согласилась Фелис, потому что объяснение звучало правдоподобно, хотя и граничило с выходом за обычные рамки, но не более того.

– Если бы она активировала новый сотовый, но ведь нет. Озаботилась покупкой мобильника на следующий день после того, как разбила старый, но до сих пор даже не вставила аккумулятор. Черт возьми, почему она не позволила продавцу активировать телефон прямо у кассы? Это было в субботу. Сегодня уже вторник. Все мелочи, взятые вместе, образуют картину, которая мне совсем не нравится.

Эл промолчал, что означало – задержка с сотовым беспокоила и его тоже. Это ненормальное поведение. Поездка куда глаза глядят, спонтанные покупки, пробежка после работы – все это на нее не похоже, но по большому счету недостаточно, чтобы заставить нажать тревожную кнопку.

Но непонятки с сотовым – другое дело. Кто не вставит в новый аппарат батарейки? Такие как они – вот кто. Те, кто знают: вложить аккумулятор – значит активировать GPS, запустить маячок, позволяющий отследить местонахождение. Люди во всем мире добровольно включают автоматические устройства слежения за собой, а натура власть имущих такова, что однажды это может быть использовано для контроля передвижений кого угодно.

– Учитывая, что все это началось с оговорки ее начальника, возможно, она задумалась о нестыковке в стаже работы на Беккера, – гнула свое Фелис, – так что вполне вероятно – произошло нажатие на своего рода спусковой крючок психической… перестройки.

– Даже если проявляются некоторые из ее прежних личных качеств, это не значит, что и память тоже вернулась, – парировал Эл. – У нее нет доступа к отчетам, нет способа узнать, за какой кончик потянуть. В худшем случае она обнаружит двухлетний провал в памяти. Все ее нынешние документы взаимосвязаны и ведут в тупик. Тебе ли не знать. Мы уничтожили все базы.

– Кроме ее памяти.

– И каковы шансы успешного лечения амнезии? Как часто в тебя попадает молния, когда выходишь на улицу?

– Представь себе, на удивление высока вероятность попасть под удар молнии. А теперь скажи: учитывая важность всех обстоятельств, сколько и каких перемен в Объекте В позволительно допустить?

«А то ты не знаешь…» Единственный логичный ответ – ноль. Никаких.

Фелис добивалась, чтобы Эл признал опасность и отозвал охрану Объекта В. У Макгоуэн имелись собственные специалисты – пустяк по сравнению с ресурсами, которые способен задействовать для акции Фордж. Если он прикажет своим людям всего лишь прикрывать спину ее бойцам, они повинуются… может, с неохотой, сомнениями или подозрениями на всю оставшуюся жизнь, но этот остаток они хотя бы проведут не в тюрьме, и тем более не в камере смертников.

– Думаю, ты преувеличиваешь проблему, – наконец произнес Эл. – Даже если она все вспомнит, что станет делать? Она, как все наши, захочет, чтобы тайное осталось тайным.

– К вопросу о шансах: какова вероятность, что она полностью восстановит память? Учитывая манипуляции с ее мозгами, самый ожидаемый исход – только частичное восстановление.

– Учитывая манипуляции с ее мозгами, чудо, что она вообще функционирует как нормальный человек, – отрезал Эл.

– Она сама это выбрала.

– Только потому, что альтернативный вариант – пуля в висок.

У Фелис заболела голова, и она потерла лоб. Легкого выхода из этой ситуации не предвидится. Фордж явно не собирается идти на уступки, даже если сигналы опасности засверкают прямо перед глазами. Придется справляться самой.

Что ж, тогда она пойдет своим путем.

Но для успокоения Эла сказала:

– Хорошо. Последим за ней еще какое‑ то время. И тебе лучше помолиться, чтобы ты оказался прав, иначе мы все покатимся в преисподнюю.

Глава 15

На следующее утро, собираясь на работу, Лизетт с удовольствием обнаружила, что, оказывается, ее физическая форма не так уж и плоха. Мышцы немного болят, но не сильно. После возвращения с работы лучшим ужином станет протеиновый батончик, а потом она снова выйдет на пробежку… на этот раз чуть дальше и чуть быстрее. Вероятно, имеет смысл дать мускулам отдохнуть, но очень хотелось потренироваться.

Лизетт направилась по дорожке к своей машине, когда Мэгги вышла на крыльцо в спортивных штанах и майке.

– Лизетт, погоди!

Вот ведь неугомонная особа – не просто раздражает, а даже бесит… «В конце концов, утренней болтовни в моем графике не значится», – недовольно подумала Лизетт, но остановилась и посмотрела на соседку поверх машины.

– Мне пора на работу…

– Знаю, надолго не задержу.

Мэгги поманила Лизетт пальцем и сбежала с крыльца, на этот раз без маленького брехуна на руках. Собачий лай доносился из дома, песик явно негодовал, что его оставили в одиночестве. Лизетт покорно подошла к соседке, осторожно ступая по росе. Не хотелось ехать на работу с мокрыми ногами.

– Что‑ то случилось?

– Возможно.

Мэгги не нанесла макияж, однако без раскраски выглядела даже моложе. Странно.

– Слушай… не оглядывайся, но на улице со вчерашнего вечера стоят подозрительные машины. Один автомобиль уехал около семи утра, другой тут же занял его место. Словно они что‑ то высматривают. Не нравится мне это, очень не нравится – настораживает. Вдруг они выбирают дом для ограбления?

Забавно, но когда вас просят не оборачиваться, так и тянет посмотреть. Лизетт похолодела, сосредоточившись на бдительной соседке. «Стало быть, это совсем не больное воображение, что за мной кто‑ то следит». Непонятно, гордиться собственной наблюдательностью или всерьез испугаться. «Не смотри туда, не смотри».

– Может, вызвать полицию, пусть проверят? – наконец нашлась Лизетт.

– Не знаю. – Мэгги тоже смотрела исключительно на собеседницу. – Но как‑ то тревожно.

Если бы в районе орудовала банда грабителей, Лизетт не сомневалась бы, как поступить… и вдруг поняла, что в состоянии справиться и с куда худшими ситуациями.

– Не волнуйся, я разберусь, – твердо заверила она. – Спасибо за бдительность.

– Что ты собираешься делать? – немного испуганно спросила Мэгги.

– Запишу их номер.

«Ну, держитесь! » Поскольку теперь Лизетт по‑ новому парковала свою тачку, то выезжать задним ходом не требовалось. Завела машину, тщательно изучила все транспортные средства, припаркованные на улице, и почти сразу заметила чужака, хотя сам автомобиль ничем не примечательный – бежевый семейный седан. Точно не принадлежит никому из местных жителей. И внутри сидит мужчина, который сполз на сиденье пониже, словно стараясь спрятаться. Без предупреждения соседки Лизетт промчалась бы мимо, не обратив на постороннего никакого внимания. Если бы она поехала обычным маршрутом, то свернула бы в противоположном направлении, и он без проблем пристроился бы сзади впритык, не позволяя увидеть номерной знак. А вдруг этот тип выхватит пистолет и выстрелит? Вряд ли. Неизвестно почему, но за ней пока только наблюдали, до сих пор никто не пытался ей навредить. А если Мэгги действительно засекла потенциальных грабителей, они, скорее всего, не вооружены, потому что, пойманные с оружием в руках, получат гораздо больший тюремный срок.

Лизетт затормозила в конце своей дорожки, посмотрела в обе стороны – никого, и вырулила на шоссе. Сразу же нажала на тормоз, дернула рычаг передачи назад и, взвизгнув шинами, рванула к подозрительной машине. Приблизившись, увидела испуганное лицо парня, таращившегося на нее сквозь окно. Снова ударила по тормозам, быстро записала номер, остановилась рядом и опустила стекло с пассажирской стороны.

– Эй, – сердито крикнула Лизетт, сотрясая блокнотом. – Если подыскиваешь объект для грабежа, приятель, лучше подумай дважды, потому что я записала номер твоей развалюхи.

– Я…– ошеломленно пролепетал водитель, словно она не листком помахала перед носом, а протаранила его машину, – что? Нет… честно, леди, это не то, что вы…

– Тогда убери свою задницу с нашей улицы, – рявкнула Лизетт. – И не говори, что кого‑ то ждешь, не со вчерашнего же вечера. Думаешь, люди тебя не заметили? Придурок!

Парень явно проникся, и Лизетт с приятным чувством одержанной победы пронаблюдала, как он тронулся с места, свернул на первом же перекрестке и исчез из виду. Подняла пассажирское окно, опустила водительское и с улыбкой помахала Мэгги, проезжая мимо. Соседка отсалютовала в ответ.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒