Часть двадцать третья. 3 страница

- Котенок... Родной... Я представляю, правда... Ну, что ты? Я же просто очень сильно тебя люблю... Разве могло быть по-другому?

- Могло, Дин... Если бы ты был другим, – тонкие пальцы касались моей скулы. – Ты же не знаешь, как сильно я, идиот, не хотел менять школу и как рад сейчас, что все-таки мы это сделали. Хочу выпить за тебя, слышишь? За такого тебя... За то, что ты есть. За то, что ты со мной... С нами... Люблю тебя... Безумно... За тебя, Ангел!

Вместо ответа я что-то промычал, глотая ком в горле, кивнул, с неохотой отпуская Мозаика, смущенно улыбаясь, замечая его такой же смущенный взгляд, с бесконечной в нем нежностью и благодарностью.

Вино было великолепно. Насыщенное, тягучее, в меру сладкое. И так легко пилось!

Но как все похожие вина - очень коварное. Я не был голоден, но даже так почти сразу почувствовал как по желудку и по венам расходится тепло.

- Вкуснятина, Янусь, – я облизнулся, глядя на кивающего Яна, - обалдеть.

- О, да... И запах, да? Магазинные так не пахнут. Но торкает, поверь!

- Верю, – я погладил живот под футболкой, - жарко внутри.

- Вот-вот... Скоро и в мозгах будет жарко. – Ян вскинул бровку и повернулся к бутылке на столе. – Еще по чуть-чуть?

Жарко? В мозгах? Скоро? Да у меня там УЖЕ пожар!!!

- Да, – я наблюдал, как аккуратно Януся наливает вино в мой стакан, придерживая его тонкими пальцами, касаясь при этом и моих. И смотрел на его лицо, на челку, влажными прядями занавешивающую замечательные глаза с пушистыми ресницами. Смотрел и млел тихо.

- А теперь за тебя, Янусь, ладно? – я сидел, касаясь локтями колен, чтобы быть к нему поближе. Ян поглядывал на меня снизу вверх, покусывая нижнюю губу. – Ты только не психуй сейчас, родной... Я просто...

Ян удивленно поднял брови, откинув с глаз волосы.

- Знаю, что ты терпеть не можешь, когда говорят о твоей болезни и тому подобное... Но я... Я хочу выпить за то, чтобы ничего этого не было. Хочу, чтобы ты был здоров, котенок. Очень этого хочу. И еще хочу, чтобы ты был со мной...

Ян со скулежом поднялся с пяток, обнимая, забираясь пальцами свободной руки в волосы, гладя кожу под ними.

- Спасибо... Я постараюсь не болеть, обещаю... И я с тобой... Ты же знаешь. Я по-другому и не могу... И я, так же как Зверь, вообще не представляю, как можно... без тебя.

- Это хорошо, что тоже не представляешь, – я, обнажив шею моего эмо, целовал ее, аккуратно захватывая кожу вместе с цепочкой губами, касаясь языком и того, и другого, вдыхая его запах, испытывая при этом явное головокружение.

Вино? Не думаю...

- Так что за тебя, маленький... За тебя! – И, напоследок обласкав губами пирс поверху уха, отстранился, заглядывая в его светящиеся глаза. – До дна?

Януся кивнул, мы выпили еще и, вместе облизываясь после этого, засмеялись.

- Реально вкуснятина, – я глянул на пустой стакан. – Спасибо.

- Да ну, не за что.

У меня аккуратно забрали стакан и отправили его вместе с другим на стол.

- Как ощущения?

- Великоле-е-епно! Торкает, ты прав.

- А то! – фыркнул Януся и, приблизившись на коленях, устроился между моими.

- Зая... у тебя штаны белые, а ты на коленях ползаешь, – прошептал, когда меня к себе притянули за талию.

- Плевать! Не на улице же... Забудь. Все забудь. Ладно? И просто побудь со мной.

Януся несколько минут целовал меня так, что я начал забывать, кто я и где. Только с КЕМ я - не забывал. Хотя вот такой напор раньше я чувствовал только от Свята.

Но, видимо, все те моменты, когда я ощущал, что Ян меняется, все же дали мне время хоть чуть привыкнуть к мысли, что мой Мозаик, которого я знал раньше, может быть и совсем другим.

И еще я очень хорошо понимал одну вещь – Ян не копирует поведение брата. Он просто дает увидеть себя с другой стороны своей натуры.

То, что происходило дальше, меня убедило в этом на все сто процентов.

Посредине поцелуя мой мальчик вдруг аккуратно снял с себя обе моих руки и, осторожно заведя их за меня, за спиной фиксировал своей рукой, обхватив кисти, тем самым лишая меня возможности его касаться.

Я как-то и не сразу понял, что именно мое разноглазое существо со мной начинает делать. А когда вдруг торкнуло по мозгу уже совсем НЕ слабенькой догадкой – разорвал поцелуй и спросил, хватая воздух, но, не пытаясь вернуть рукам свободу:

- Что ты творишь, котенок?

Сначала мне улыбнулись, так и не отпуская рук, и ответили:

- Есть такой тест, Дин. Скажи мне, как ты себя сейчас, когда я тебя удерживаю, чувствуешь? Тебе некомфортно? Это напрягает? Пугает? Или что?

- Тест? Тест для чего, Янусь? – я невольно сглотнул, вспоминая тяжесть в кармане Януси, и вообще так четко вернулось ощущение полного переклина мозга, полученного мной после истории о его интересе к БДСМ.

- Ты поймешь... А пока просто ответь, Дин. Как это для тебя?

В голове стоял странный ровный гул. Я его слышал даже сквозь музыку и наш необычный диалог. То, что в венах начинали плескаться тонны адреналина, наверное, и говорить не стоит, да? А еще я ощутил, как взмокают виски.

Но я на самом деле попытался сосредоточиться, как-то даже отстраниться от всех тех невероятных вещей, связанных с Яном, и просто понять, как чувствую себя в таком положении рядом с ним, и плыть по течению того, что начинало происходить здесь и сейчас.

По-моему, это у меня даже немного получилось.

Я не мог сказать, что такое положение меня пугало. Даже не потому, что знал – я сильнее и в любой момент могу вырвать руки и освободиться - а в том, что очень верил тому человечку, который сейчас меня сдерживал.

- Ну... непривычно и странно, Янусь. Мне же хочется касаться тебя.

Я заметил, как Мозаик облегченно выдохнул, улыбнулся.

- Окей... Я понимаю. Значит, ты доверяешь мне? Я ведь прав? Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда и не сделаю того, чего ты не захочешь, правильно? И как только ты попросишь тебя отпустить – я это сделаю.

Его шепот обжигал мне и губы, и мозги. Губы – жарким дыханием, мозги - смыслом сказанного. И я догадывался, что последует за этим, если я отвечу «да»...

И я ответил, ощущая все усиливающуюся дрожь в груди:

- Да. Я знаю.

- И ты позволишь мне взять тебя ненадолго в плен, м?

- Что ты имеешь в виду, родной? – ох, как же я так старался, чтобы не дрожал голос!

Ян, чуть помедлив, молча полез в карман курточки, и я услышал то, от чего начало сводить скулы – тихий металлический звон.

- О, мама! – вырвалось у меня, и Януся закусил губу с улыбкой. – Это ТО, о чем я думаю, Ян?

- Да. Я знал, что ты думаешь об этом...

Вот так даже? Неужели и Ян понимал и чувствовал мое странное настроение в последние дни? Господи... Ну, конечно же! Если Свят ЭТО замечал, что тогда говорить о Яне?

А я, наивный идиот, не понимал этого! Хотя, скорее всего, просто надеялся, уверяя самого себя, что Мозаик этого не видит.

Мне показали самые настоящие стальные наручники с тонкой, но явно очень прочной цепочкой между ними.

- Че-е-ерт... Ян... Меня сейчас просто разломает, – прохрипел я, - ты хочешь их надеть на меня? Да?!

- Да... Можно, Дин? Я аккуратно.

- Скажи, котенок, откуда у вас эти жел... железяки, а? – хрипло, с придыханием, но теперь я ЭТО хотел знать.

- Хм... Железя-я-яки! Много ты понимаешь, – говорило мое эмо, наблюдая, как я разглядываю холодные и тяжелые наручники, вертя их в руках. – Это Монстру на шестнадцать лет... Друзья, прикинь? Подарочек сделали, млин. А я забрал.

- Ничего с... себе...

- Ага... Прикололись! В сексшопе заказывали!

- Да, ладно?

- Я серьезно! Через инет. Не веришь? Покажу тебе там эту же модель.

- Блин, Янусь... А ты что делал там, а? В сексшопе?

- Ну... так... На будущее...

- Что? На будущее??! Ян!

- Ну, не ори, Дин! Прекрати ты так...

- Что – «так»?

- Воспринимать все это так. Думаешь, я не вижу, как тебя клинит последнее время? Что ты вот придумал, блин? Да, ладно тебе, Ангел! Я же не идиот. Ну? Колись, давай, чем ты накрутил себя?

Я выдохнул, сдуваясь, понимая, что отнекиваться бесполезно.

- Черт... Ну, я просто ковырялся на форуме по теме... После того, как мы говорили... Ну, и... Янусь, ну оно все такое странное, сумасшедшее. И ты... ты так много знаешь. А если знаешь, то тебя оно интересует! Так? А я все это в мозгу рядом с тобой уложить пытался...

- Дин, вот же ты... Офигеть! Представляю, чего ты там насмотрелся и начитался! Дурак! Мне же во всем этом не так уж и много нравится. Так... отдельные вещи. Без перегибов.

- Правда?

- Ну, да... А ты что уже там себе нафантазировал, а? Пипец... Дыба у меня в шкафу… Ах-ха... Дииин!

Я засмеялся, на самом деле начиная понимать, какой я кретин. При первой возможности приплел к Яну все, о чем узнал. Но даже сейчас я не мог не понимать, что хоть и в «облегченном» варианте, но все равно наш Мозаик та еще штучка.

- Ммм... Я так понимаю, что ты на мне решил попрактиковаться в с-садо-мазо? – это было нервно, с глотанием букв.

Очень волнительно... Но так заманчиво, черт подери!!!

- Можно сказать и так... Ну, так какой будет твой ответ, Дин?

Это не было просительным тоном. Это было так... Так... Блин, не знаю... Уверенно и гордо, как будто он мне оказывал великую честь.

Сучонок маленький!

А может, это так и было?

Ян... Ян... Мой Ян...

- А у меня есть выбор? – мне почти незаметно, но отрицательно покачали головой. Вот так вот...

- Отдамся в хорошие руки, – проговорил я, пытаясь это сделать просто адекватным тоном, без истерических ноток, зная, что выбора-то я сам себе не дам. – Действуй.

- Спасибо, родной. Не пожалеешь. Тебе понравится.

– Надеюсь, – пожал я плечами, и меня поцеловали, в это же время, защелкивая на мне браслеты.

И от этого звука, и от прикосновения металла к кистям я забыл, что дышать нужно.

Я впервые в жизни потерял возможность действовать руками. Браслеты не были тесными, не было больно и почти не было неудобно в физическом плане. Пока.

Чуть поерзал руками, удостоверяясь, что нет ничего страшного во всем этом – медленно вдохнул.

Ну, терпимо...

Но, как оказалось, это было еще не все.

- Смотри, – выдохнули мне на влажные от поцелуя губы, и Мозаик повернул голову, показывая, в каком направлении смотреть – из кармана брюк медленно и с чуть слышным шуршанием появлялся черный широкий, скорее всего, шелковый шарф.

- Ой... А это для чего еще, а?

- Для кого, а не для чего. Тоже для тебя.

Я, хлопая глазками, очумело смотрел, как мой эмо, усевшись назад на пятки, на своих коленях аккуратно складывает полоску ткани вдвое, втрое... Молча.

- Ну... я так подозреваю, чтобы мне не показалось мало, ты хочешь мне еще и глаза завязать, родной?

- Я знал, что тебе не понадобится это объяснять, – хитрющая мордаха с сияющим взглядом улыбалась, оглядев мое лицо.

- О... черт... Скажи, что у тебя еще есть для меня, а? Плетки? Прищепки? Кляп? Нет? – я спрашивал, а Ян каждый раз отрицательно качал головой, снова вернувшись к шарфу, и я знал, что этот сучонок улыбается.

А я дернулся и остановился, за неимением возможности взять его голову руками и заглянуть в лицо, скрытое сейчас волосами - закрыл глаза, давя в себе это желание.

Блин... а ведь только начало...

- Успокойся. Это все. Ты же не думаешь на самом деле, что я собираюсь причинять тебе настоящую боль? – Януся снова встал на колени, держа двумя руками уже повязку, сотворенную из шарфа. - Это минимум, который даст тебе понять, насколько человек чувствителен и без возможности видеть и трогать. А еще... еще ты почувствуешь зависимость. Закрывай глаза, Ангел. Ты мне доверяешь, помнишь?

О, да, малыш... Доверяю... Иначе ты бы ко мне и пальцем не прикоснулся.

Я выдохнул, дурея все сильнее, покачал головой и все-таки закрыл глаза. Тут же мягкое прикосновение к лицу заставило зажмуриться, и оставалось только поддаться рукам, которые наклонили голову и завязывали шарф на затылке.

А меня накрыла темнота.

- Зависимость... Ян... – вспомнил я, вдруг поняв смысл этого слова от и до, - ты же о себе это, да, котенок? Зависимость от ТЕБЯ?

- Да. Ну, это же элементарно. Ты же без меня теперь даже не пописаешь, родной. Если только в штаны.

Будь у меня свободными руки, я бы потер нос. Скрывая смущение, а тут... Оставалось только хмыкнуть:

- Мда уж... Блин...

- Да ты не переживай, я подержу, если что, мне же не в тягость. Своя ноша не тянет, знаешь?

- Я-я-ян!!!

- Что, любимый? Уже надо? – Мозаик ржал, упиваясь своим положением и так напоминая Свята интонацией.

- Р-р-р! – я потянулся к нему, вернее туда, откуда доносился смех, щелкая зубами, показывая, что уж они-то у меня свободные, съезжая коленями на пол рядом с моим мучителем.

- Все-все-все... я уже все понял, – меня так крепко обхватили руками, убирая волосы с шеи, утыкаясь в нее лицом, - покусать меня хочешь, да?

- Янусь... Я много чего хочу.

- Знаю. Я тоже.

- Тогда, может, просто отведешь меня в спальню, родной? – выдохнул, почти сгибаясь от спазма мышц на животе, от предвкушения...

Я чувствовал его своими бедрами и тем, что уже было давно возбуждено. Мозаик сидел на мне, так, чтобы весом не слишком давить на заложенные под спину скованные руки, и вылизывал шею, медленно опускаясь к ключице и обратно.

Не видишь... Не касаешься...

Ох, мама...

Только собственные ощущения и ощущение ЕГО, запахи, обжигающий мозг шепот, дыхание, как пух по коже, пальцы, губы, поцелуи... И твои собственные обнаженные чувства, которые не скрыть, даже при всем желании. Потому что сердце мечется, потому что мурашки табунами, потому что увлажняется кожа. И он все это видит, чувствует.

- Дин, скажи... Что это? Пальцы, губы?
По ключице прошлось теплое и нежное.

- Пальцы, Ян... Да?

Мне ответили смешком и прикосновение повторилось. Чуть другое, но я понял, что вот сейчас это точно не пальцы.
- Ммм... сейча-а-ас - губы.

- Да... Губы, – Ян сел чуть пониже и заставил меня запрокинуть голову. А потом на шее, от кадыка и ниже, до самой грудины, пролегла дорожка нежнейших прикосновений.

- Ты держишь свои волосы, Ян... Я не чувствую их... Но ты же целовал, правильно?

Закряхтел, когда на меня навалились всем телом, практически касаясь губами подбородка:

- Да... целовал... Не удалось обмануть.

Я облизал сухие губы, и Януся спросил:

- Дин, попить принести?

- Было бы неплохо.

- А может, и по паре глотков вина? Как думаешь? Не сильно же торкнуло, правда?

- Ну... Неси ты, блин... Спрашивает! – я дернулся, пытаясь скинуть Мозаика.

- Несу, не психуй ты, – поцелуй в скулу, и с меня слезли.

- Не шляйся долго. Мне страшно одному в темноте...

- Балбес!

Ага... Балбес.

Темно же!

И, блин... вот такой прям весь... разложенный на постели - бери и трахай, е-мое! Хрен сдачи дашь!

Елки... Даже нос никак не почесать! Ррр! Только если потереться им о постель. Полегчало. А если поковыряться в нем захочется? А? Это уже посерьезнее...

Офигеть ощущения.

- Ян... ЯН! Ну, где ты?!

- Тшшшш... не ори... Тут я.

Негромкий стук на тумбочке и тихий знакомый перезвон.

- Сейчас, не все еще взял.

Еще ужасно долгие полминуты одиночества. Возвращающиеся шаги, дебильная улыбка, которую хрен сдержишь.

- Ты...

- Я... Так рад, как будто меня неделю не было.

- Ты не понима-а-аешь...

Шипение открывающейся бутылки.

- Минералка?

- О, да!

Я уселся на постели, когда Ян аккуратно опустился рядом.

- Вино, – предупредил он, и моих губ коснулось холодное стекло, а потом такое же холодное вино отхлебнул и замычал, почувствовав то, что до этого так нежно звенело – кубики льда.

- Пей, давай... Хорошо со льдом?

Я угукнул, захватив один кубик, когда делал последний глоток.

- Эй, а ну отдай! – Януся прилип губами к моему рту, пытаясь захватить языком лед. Удалось, забрал.

- Жмот. Вытри мне подбородок.

- Не фиг... такой кусманище! Не хватало, чтобы еще простыл, – бубнил Януся, вытирая мне морду. – Это не для того, чтобы ты его жрал, понял?

- А для чего?

- Для чего, для чего... Для того! – я слышал, как Ян разливает по стаканам шипящую минералку. – И не трогай лед. Минеральная вода. Пей...

И я с удовольствием навернул стаканчик, чувствуя и жар разлившегося по желудку вина, и холод минералки по глотке.

- Во-о-от... Продолжим, Ангел?

А потом меня снова повалили на постель, оседлав, и я дернулся и зашипел от прикосновения холода к моему животу.

- Тшшш... Не брыкайся. Просто чувствуй. Сейчас привыкнешь.

- Сади-и-ист, – процедил сквозь зубы, на самом деле понимая, что резкое чувство ледяного прикосновения ослабевает.

- Нет. Я просто даю тебе другие ощущения, – и теперь там, где только что был холод, появилось чувство жара. Опа! Язык, горячий Янусин язык...

- Мама...

- О, дааа... Классно?

- Очень... Еще... Вау! – это я выгнулся от холода в соске. – Оййй... Ян...

- Ыть... Дин, он у тебя так скукожился. Ммм... такой остренький стал! Надо и второй...

- Черт!!!

- Тшшш! – и губы, и язык... Тягуче... Сладко... Жарко...

До дикого желания вцепиться себе в пах и рычать.

А посредине груди и вниз - холод. Влага... Нежность теплых губ... До самого пупка.

- Ммм... нра-а-авится! – мой выдох. - Ян... Янусь... ты же никогда не станешь таким, как ОНИ, правда?

- Ты о садомазохистах? Дурак, Дин... Какой ты дурак! Такую хрень в голову себе запустил…

Ян оставил мой живот в покое, и я услышал хруст разгрызаемого им, не успевшего растаять полностью, кубика льда.

- Мне о-о-о-чень далеко до всех тех крейзи. Так что успокойся, не стану. Окей?

- Да, я понял... Все окей...

- Ну, вот и славно.

Меня поцеловали, осторожно прикоснувшись к губам.

- Знаешь, я же все ждал, когда ты мне сам обо всем скажешь. Видел же, что ты как-то странно вести себя стал сразу после того разговора. А ты, партизан хренов...

Ян меня чем-то заботливо вытирал.

- Ну, не издевайся. Знаешь же, что меня периодически посещает шиза.

- О, ессс! Тут ты праа-а-ав. На все сто. Этого у тебя не отнять.

- Чтооо? Гаденыш! Нет, чтобы меня успокоить!

Через несколько минут шутливой борьбы моя футболка болталась сзади на предплечьях, стянутая через голову. И хорошо хоть ткань не мнущаяся, а то бы пипец случился с обычной футболкой.

Вот такой, с открытыми плечами, я и лежал теперь на животе под Яном, пыхтя в подушку после борьбы.

- Успокоить его, а? Чем, родной? Если только тем, что показать что я хочу с тобой сделать, а? – Мозаик терся лбом о мою голову, придавливая плечи к постели, сидя у меня на заднице.

- Ох, е-мое...

- Что, зая, страшно?

- Бли-и-ин... Упиваешься властью, да? Тем, что я такой беспомощный, да? Это так вставляет?

- О, не-е-ет... Как же ты ошибаешься, Ангел! Знаешь, от чего меня переть будет? От того, что ты сам захочешь...

- Захочешь что?

- Того, что я хочу с тобой сделать.

Шутки-шутками, но уж как-то все это было очень мало похоже на обычного Яна, что начинали потихоньку вставать волосы дыбом.

- Даже так? Окей... Скажи... Скажи тогда, что ты хочешь? – с опаской, неуверенно, но я должен был принять правила этой игры и выяснить для себя все по максимуму, чтобы перестать себе мозг ебать.

- Помнишь, ты спросил, от чего я сдерживаюсь во время секса? – мне гладили открытое ухо.

- П... помню... Ты сказал, что тебе хочется кусаться и царапаться... Ой... ты хочешь?

- Я сказал, что мне хочется искусать шею и плечи и исполосовать спину ногтями.

- «Исполосава-а-ать»... Ян... Это так, чтобы кожа ошметьями потом болталась, да? – по-моему, у меня взмокла спина.

Ян хмыкнул, касаясь головы рукой, уперся лбом в подушку рядом со мной, и так, что его дыхание я чувствовал на губах.

- Дин... Ну, что ты несешь? А? Неужели ты думаешь, что я настолько хочу причинить тебе боль?

- Нет? Не так?

- Да ну, нет, конечно! Может, попробуем? Я покажу... До твоего первого «стоп», окей? Ты только скажи, что хочешь этого.

- Я не... не зна... – мне заткнули рот губами, отпустили.

- Ну, окей... Давай по-другому. Ты сейчас просто попытайся расслабиться, ладно? Расслабиться и чувствовать меня по максимуму. Меня, а потом и себя... И если будешь готов к большему - скажешь.

Я не сразу, но все же кивнул.

А что мне еще оставалось? Мне не ставили ультиматумов, не заставляли терпеть боль насильно. Мне дали выбор, в конце концов! Разве мог я сейчас сказать: «нет»?

- Хорошо, – пробивающий в мозгу дырку шепот, и Януся снова сел мне на задницу.

Руки осторожно, но сильно сжали мышцы в основании шеи, массируя, расслабляя, а я, кряхтя и шипя, упивался этим ощущением легкой боли, получая от этого удовольствие. Потом руки переместились на плечи, а к только что массируемому месту прижались губы. А затем я почувствовал легкий укус...

Ян знал, что делал. Он кусал там, где не будет видно ни под рубашкой, ни под футболкой. Да, в общем-то, это еще и не было укусом... так... легкое сжатие...

На разгоряченной от массажа коже, это было вообще как-то... Ну, боли не было, было что-то такое, разошедшееся жаром от места укуса, и ударившее волной по низу живота.

О-па...

А ведь это... Это было возбуждающе, мать его!

- Еще, – вырвалось само, и я услышал тихий смешок Яна.

И, продолжая мять мышцы и кожу, Ян потом эти же места и покусывал.

Блин...

Вот тут-то я и начал реально понимать, что мне этого мало!

Сдвинув с предплечий футболку, пальцы Яна теперь сильно массировали спину, надавливая на позвонки, а я выгибался под его руками. Он же не только массаж делал, он еще при этом и целовал, и так же тихонько кусал.

Ох... Я чувствовал, как начинает гореть кожа под руками моего Мозаика. Это вызывало желание, и это было реальное блаженство. Сдерживал стон и желание начать тереться о постель пахом. Но я терпел, вцепившись зубами в подушку.

И все-таки сорвался, когда мой эмо массировал поясницу.

- Че-е-ерт... Ян... Я готов... Слышишь? Пожалуйста... Мало... Мне МАЛО!

Я требовал...

Было очень похожее ощущение, что вот до оргазма совсем чуть-чуть, но это «совсем» не от тебя зависит. И просто до бешенства доводит мысль, что тебе этого могут не дать, оборвав все, когда до цели всего шаг.

- Да, – ответили мне, и почти сразу я выгнулся со стоном, когда между лопаток полыхнула боль... Ногти... Полыхнула и такой же горячей волной желания и кайфа ударила в мозг и по паху.

- Твою мать! – рык практически от невозможности сдерживать в себе эмоции. - Еще, Ян!

А потом были несколько минут крошащей сознание боли на грани наслаждения и эйфории.

Покусанные губы от дикой смеси ощущений, саднящее от хрипов горло, горящая спина и плечи.

Но такой кайф! Блин... Было ощущение, что я только что сумасшедший приход от наркоты словил. Затяжной приход... И все в себя не мог прийти.

Я даже не помнил, когда Ян остановился и просто лег рядом, прижимаясь к спине, обнимая, нежно целуя плечо. Просто лежал и ждал.

Хотя... Наверное, он тоже отходил от всего этого.

- Ого... Ян, меня почти вырубило.

- Я знаю, – даже по голосу я понимал, что Мозаик улыбается, явно довольный и собой и моей реакцией.

- Пипец... Ты остановился? Я попросил, да?

Януся усмехнулся.

- Да хрен там! Ты был не в силах об этом просить. Тебя унесло.

- Ян... Я что... мазохист, что ли? Я же чуть не кончил от этого...

- Придумал тоже. Я же всего-навсего возбудил несильной болью и массажем. У тебя даже крови нет... Так, небольшие отметины.

- Правда? Спина горит.

- Да, правда. Просто ты никогда раньше не получал ничего подобного, и тебя так торкнуло. А горит оттого, что я нехило тебя помял.

- Я в шоке, Ян... Это было классно. Не ожидал. Честно...

- Я рад... Сам не думал, что ты так отреагируешь. Но надеялся.
Еще одно прикосновение теплых губ к плечу.

И несколько минут тишины.

- А тебе от этого... хорошо было, Ян?

- Да... Это как оргазм для мозга. Только от эмоционального наслаждения.

- Сдуреть!

А ведь он прав. Мы оба так и были в джинсах, а Януся еще и в курточке. Так что мы кайфовали, даже не касаясь друг друга ниже пояса. И вообще я запретил ему самому развязывать веревочки на штанах.

- Я сам, понял? Сам! Как угодно, но сам. Зубами! - предупредил я еще тогда, когда малыш в самом начале, как только привел меня в спальню, «нежно» швырнул на постель.

- Да, как скажешь, милый. Кто же против?

И очень скоро, после того, как раздолбанное новыми ощущениями и непредсказуемым кайфом сознание, потихоньку, с усилием, но собралось в кучку, меня по-наглому начали домогаться.

Сначала на бедро закинули ногу и начали тереться возбужденным членом, поглаживая соски и живот.

Я молчал.

Я упорно молчал, когда настойчивые пальцы скользнули вниз и начали воевать с ремнем.

Молчал даже тогда, когда его резко выдернули из шлеек, и он с грохотом оказался на полу. Но как только Ян расстегнул верхнюю пуговицу на джинсах – не выдержал:

- Не поделишься планами?

- На будущее?

Вот улыбался же, гад!

- На самое ближайшее будущее, – кивнул я.

- Окей. Ну... первое - это избавить тебя от джинсов. Потом от трусов...

- И...?

- «И» я еще не продумал.

- Врешь!

- Вру.

- Бля, Ян...

Движение от меня, вжикнувшая молния, захватившие пояс настойчивые пальцы. Резкий рывок, когда и пискнуть не успел, и я остался без джинсов. Но с начавшим долбиться по вискам пульсом.

- Тшшшш... успокойся. Я еще ничего такого не делаю.

ЕЩЕ? Ничего? ТАКОГО???

Норма-а-ально!

С меня стянули и носки тоже, оставив белье на месте.

- Плавки, Дин... Первый раз на тебе вижу плавки. Черт! – у меня до спазма подвело живот, когда пальцы Мозаика прошлись по уже возбужденному члену. – Красавец, е-мое! Как же ты выглядишь охренительно, Дин... У тебя даже загар не сошел полностью. Видел бы ты... О! Я ща!

Яна унесло с постели.

- Блин, – я столкнул на пол лежащие в ногах джинсы. – Что ж ты там еще придумал?!

- Я сейчас!!! – уже откуда-то из гостиной.

- Драть тебя некому! Ррр!

- Эй, я уже тут. Тихо, расслабься, а? Чуть голову поверни ко мне? Ох... – и щелчок.

И этот звук было невозможно спутать с чем-то другим: эта маленькая дрянь меня фоткала на мобилу!

- Что? Я-я-ян! НЕТ!

- Дин! Ну – ДА! Пожалуйста! Ты великолепен, я не могу такое пропустить... О, Бог мой... Губы... ключицы... живо-о-от!

И все это с продолжающимися щелчками.

- Охренеть! НЕТ, Я СКАЗАЛ! Ребенок ты невыносимый! Завязывай, ну??? Брось каку... Брось! И иди ко мне... Иди. Ко мне. Слышал?

- Ух! Грозные мы какие. Это не кака! Свят потом умрет от зависти.

- Что? Ты хочешь ЭТО показать брату?

- О, есссс!

- А ну, удали! Слышишь? Сейчас же!

И на меня прыгнули со всего маху, придавливая плечи к постели, пах к паху...

- Заткнись, – шепот в губы и резкий смачный поцелуй. - Не подумаю даже. Ты! С завязанными руками! Глазами! В одних труселях! И что-то там еще командуешь! – возмутился Мозаик, и я взвыл от боли в укушенном ухе.

- Блин!!! Ян!!! – я мотал головой, рыча и пытаясь вырваться из его рук. Но не тут-то было.

- Тихо, Дин! Успокойся! Ну, не откусил же... Хочешь? Укуси меня, – и мне к губам на самом деле прикоснулось ушко Яна, с уже откинутыми в сторону волосами.

- Зараза ты! – я резко дернулся, имитируя резкий выпад для укуса, но... схватил его мочку губами, засасывая... отпуская, просто уже целуя и вылизывая раковину, под учащающееся дыхание моего эмо.

И улыбался, понимая, как Яна это заводит.

Блин... Мне не хватало рук. Просто жесть какая-то.

Мне невыносимо хотелось сейчас содрать с него это белоснежное великолепие, в котором он выглядел просто божественно, и вылизать всего... От и до...

Но без рук мне только и оставалось целовать подставленное мне ушко, ниже, скулу, подвывая от бессилия, а он постепенно разворачивался ко мне лицом.

И, в конце концов, уже целовались по полной, поскуливая и мыча от избытка чувств.

- Ян, дай мне веревочки развязать, а? – глотая буквы, попросил я, хватая воздух, бодая его в плечо, когда оторвался от губ.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 27 28 29 303132 Следующая ⇒