Четвёртый раз

Драко пытался изо всех сил, но так и не смог найти, кого бы можно было обвинить в четвёртом поцелуе. Он знал, что это его вина, но почему-то никак не мог заставить себя пожалеть об этом. А вина Драко заключалась в том, что после последней провальной попытки соблазнить Гермиону он решил, что с его стороны нужен Широкий Жест.

Конечно же, Драко всю жизнь думал, что только такие тюфяки, как Гарри Поттер и Рон Уизли, совершают Широкие Жесты, а Малфою они уж точно не нужны. Но ради Гермионы он почему-то был готов сделать исключение. Именно поэтому большую часть выходных после свадьбы Уизли и Пэнси Драко провёл, пытаясь придумать идеальный подарок. Представьте себе его удивление, когда наутро после отправки упомянутого подарка в его кабинет влетела Гермиона, буквально пылая от едва сдерживаемой ярости.

— Малфой, что это значит?! — прокричала она, размахивая каким-то документом. — Что в моём доме делает домашний эльф и почему мне кажется, что она теперь принадлежит мне?

Драко со вздохом откинулся на спинку кресла. Он надеялся, что Гермионе настолько сильно понравится его подарок, что она почувствует себя обязанной выразить благодарность — желательно, чтобы благодарность включала тот костюм дьяволицы, который она надевала несколько недель назад. А она вместо этого лишь разозлилась. Проклятье!

— Она действительно принадлежит тебе, — терпеливо пояснил Драко. — Ты читала документ? Тилли теперь твой домашний эльф на вполне законных основаниях. Разве она тебе не нужна?

— Зачем мне… конечно не нужна, Малфой! Я большую часть времени трачу, пытаясь освободить домашних эльфов, а не собрать свою собственную коллекцию!

— Тогда почему бы тебе не освободить её?

— Я пыталась! Я хотела подарить ей шапку, а она разрыдалась. Не думаю, что она хочет, чтобы её освобождали.

Драко не мог не ухмыльнуться, представив, как Гермиона пытается насильно впихнуть одежду беспомощной эльфийке.

— О, не знаю, Грейнджер. Я видел эти твои маленькие дурацкие шапочки. Если бы ты заставила меня надеть такую, я бы, скорее всего, тоже заплакал.

Покраснев, словно Уизли, Гермиона достала палочку, и Драко в первый раз за многие годы испугался за свою жизнь. Он погибнет от руки женщины, к которой так глубоко неравнодушен — какая ирония… Погодите, неравнодушен к Гермионе Грейнджер? Только угроза неминуемой смерти могла пробудить в нём подобные безумные мысли…

— Чего ты добивался, Малфой? Ты думал, что, получив в пользование домашнего эльфа, я стану менее активной в своих политических убеждениях? Или это какая-то грязная кампания, чтобы унизить меня перед всем Министерством?

— Нет! — возразил Драко, поднимаясь на ноги. — Тилли — это подарок!

— Подарок? — переспросила Гермиона, угрожающе взмахнув палочкой, и Драко невольно вздрогнул. — Какой подарок?

— Просто… подарок. Я наговорил лишнего на свадьбе Пэнси в прошлые выходные и хотел загладить вину.

Округлив глаза от изумления, Гермиона опустила палочку. Драко едва сдержал вздох облегчения — по-видимому, смерть ему сегодня не грозит.

— Малфой, когда хотят извиниться перед женщиной, ей посылают цветы или конфеты… а не порабощённое магическое существо!

Она произнесла это строгим голосом, но Драко мог поклясться, что она едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Из-за этого он чувствовал себя идиотом, что было не очень приятно. Засунув руки в карманы, он раздражённо проворчал что-то себе под нос.

— Что ты сказал? — спросила Гермиона.

— Ты говорила, что чувствуешь себя одинокой.

Усмешка на её лице исчезла, сменившись искренним любопытством.

— Да, было такое, — медленно проговорила Гермиона. — Малфой, ты подарил мне домашнего эльфа, чтобы… она составила мне компанию? Ты с ума сошёл?

Драко почувствовал себя полным дураком, и, как обычно бывало в таких случаях, в нём немедленно проснулись злость и язвительность. Он ничего не мог поделать, это было заложено в нём по умолчанию.

— Очевидно, так и есть, — проворчал он. — Я сошёл с ума, потому что, несмотря на то, что твои волосы выглядят так, будто ты засунула палец в магловскую розетку, я почему-то нахожу тебя сексуальной. Я сошёл с ума, потому что, несмотря на то, что ты ударила меня, оскорбила, да ещё и угрожала, я не хочу ничего, кроме как, завалив тебя на свой стол, заниматься сексом до потери сознания. Я сошёл с ума, потому что… м-м-м…

Драко не успел договорить, потому как Гермиона, бросившись к нему в объятия, поцеловала его. Она снова нанесла удар, но на этот раз удар был приятным: и язык, и зубы, и пальцы, едва не снявшие с него скальп, наклоняющие его голову в разные стороны… Мерлин, она умудрялась командовать, даже когда целуется! Едва не закричав от радости, Драко обхватил Гермиону за талию и притянул её теплое стройное тело ближе, но не успел он оглянуться, как она отстранилась. Он открыл рот, чтобы возмутиться, но прежде, чем успел выдавить из себя хоть слово, Гермиона начала расстёгивать свою рабочую мантию.

Драко понимал, что когда женщина добровольно раздевается в вашем присутствии, не стоит её ни о чём спрашивать, но не смог удержаться…

— Грейнджер, зачем ты меня поцеловала?

— Ну, — сказала она лукаво, — как ещё я могла заставить тебя замолчать? И потом, разве не ты говорил что-то о сексе на этом столе?

Может быть, Гермиона Грейнджер была любовью всей жизни Драко. Может, она была инем его яна. Называйте как хотите, но Драко не стал вдаваться в подробности. Его вниманием полностью завладела сидевшая на столе Гермиона, которая приглашала его подойти ближе. Не теряя времени, Драко достал палочку и заблокировал дверь в кабинет, а затем ухмыльнулся и наложил ещё одно заклинание.

— Заглушающее? — подняв брови, спросила Гермиона. — Ты действительно считаешь, что это необходимо?

Драко ухмыльнулся ещё шире и, встав в пространстве между её ног, прошептал ей на ухо:

— Грейнджер, думаю, ты меня «перенедооцениваешь».

Конец

⇐ Предыдущая 1 2 34