ОТ АВТОРА 14 страница

– Сама знаю. – При виде брата она округлила глаза и сморщила нос от едкого запаха дыма и сажи. – Святые небеса. Чем это ты занимался? Устроился трубочистом?

Себастьян рассмеялся и, отступив на шаг, отвесил ей изящный поклон.

– Входите же, миледи.

Она проплыла мимо, срывая на ходу перчатки, но даже не думая снимать шляпку.

– Ты понимаешь, разумеется, что весь город только о тебе и говорит. Опять.

– Но, уверен, не так плохо, как в прошлый раз.

Она резко обернулась к нему, сверкнув голубыми глазами.

– Подумай хоть немного о своей племяннице. Неужели это такая большая просьба? – Она небрежно махнула рукой. – Не ради меня, конечно. Ради Гендона. В конце концов, она его внучка.

Себастьян нахмурился.

– А при чем здесь Стефани?

– Ей семнадцать лет. Не пройдет и года, как она начнет выезжать. По‑ твоему, у нее будет шанс сделать приличную партию, если ее дядя, как всем известно, имеет привычку водиться с убийцами?

Себастьян подошел к столику, чтобы налить себе еще бренди.

– Хочешь? – предложил он.

Аманда покачала головой.

– Я не вожу компанию с убийцей леди Англесси, – сказал Себастьян. – Я просто пытаюсь выяснить, кто он.

– Полно, Себастьян. Словно простой сыщик с Боу‑ стрит?

– Смею надеяться, тонкости и хитрости у меня побольше. К тому же, конечно, я не получаю плату, поэтому тебе не стоит беспокоиться, что во всем этом есть хотя бы намек на вонючее торгашество.

– Я бы тоже предпочла так думать.

Себастьян скупо улыбнулся.

– Иначе твои деликатные чувства будут оскорблены?

– Как у всякого воспитанного и культурного человека.

– Вот как? Что ж, а убийство оскорбляет мои чувства.

– Нет у тебя никаких чувств. – Она отвернулась, прикрыв ладонью глаза, но потом вдруг вновь посмотрела ему к лицо. – Зачем ты вообще в это ввязался?

Себастьян не спеша отпил из бокала.

– Мне кажется, я только что объяснил причину.

Она покачала головой.

– Ничего подобного. При чем здесь ты? Почему именно это убийство?

Себастьян секунду помедлил, потом ответил:

– Ты помнишь ожерелье с голубым камнем, которое так любила носить мать? Она еще рассказывала, будто ожерелье подарила ей какая‑ то старая карга в горах Уэльса.

– Да. А что?

– Ты знала, что ожерелье было на матери в тот день, когда она пропала без вести?

– Нет. При чем здесь ожерелье?

– Оно было на шее маркизы Англесси, когда ее труп обнаружили в Павильоне.

Аманда удивленно вытаращила глаза.

– Ты, наверное, шутишь. Фантасмагория какая‑ то. Откуда маркиза его взяла?

– Похоже, никто не знает. Но Джарвис узнал украшение и предположил, что у меня могут найтись собственные причины заняться расследованием.

Аманда пытливо вгляделась в лицо брата.

– Ты так уверен, что это не принц ее убил?

Себастьян не дрогнул под ее взглядом. Что бы там ни говорили об Аманде, она всегда была хладнокровной женщиной, полностью лишенной воображения. Если даже она начала подозревать Принни в убийстве, то, значит, регент в большой беде.

Себастьян покачал головой.

– Маркизу убили гораздо раньше. А потом перевезли тело в Павильон и уложили в кабинете, где его и нашел принц.

Аманда нахмурилась.

– Насколько раньше она была убита?

– Примерно часов за шесть до того, как ее нашли, может, еще раньше.

Аманда скривила губы в презрительной улыбке.

– Ага, вот видишь? Никакой великой тайны. Да что там, я сама могла бы тебе сказать, что Принни не виноват. В тот день с утра его даже не было в Брайтоне.

Себастьян крепче сжал бокал с бренди.

– Что?

Аманда рассмеялась.

– Ты разве не знал? Он был здесь, в Лондоне. Я лично видела, как он выходил из дома леди Бенсон.

– В прошлую среду? Ты уверена?

– В прошлую среду леди Сефтон устраивала завтрак. Я, разумеется, не могла там присутствовать. Но я помню совершенно ясно. – Она невольно одернула траурные юбки. – Вполне понятно, почему Принни держал эту поездку в город в тайне – репутация дамы и тому подобное. Впрочем, какая там репутация у Элис Бенсон – от нее осталось одно название. Если бы ее отец не оговорил особые условия, отдавая за ней приданое, Бенсон давно бы уже с ней развелся. Лишиться денег Элис для негo страшнее, чем стать рогоносцем благодаря принцу.

– В котором часу это было? – резко спросил Себастьян.

– Незадолго до завтрака леди Сефтон. Я бы сказала, вскоре после полудня.

Среди знати завтраки было принято устраивать после полудня, точно так же, как утренние визиты совершались около трех часов дня. Себастьян осушил бокал и отставил его в сторону.

– Где я смогу найти лорда Джарвиса сегодня вечером?

– Джарвиса? – Она помолчала, раздумывая. – Во‑ первых, сегодня состоится бал у леди Кру. Но, кажется, я слышала, якобы вдовствующая леди Джарвис устраивает званый вечер в Воксхолле. [20] Себастьян! – крикнула она вслед брату, когда тот направился к лестнице. – Ты куда?

– В Воксхолл.

ГЛАВА 50

Сунув монету в мозолистую ладонь лодочника, Себастьян ступил на набережную Воксхолла. Горевший факел на парапете ярко вспыхивал, заполняя влажный душный воздух запахом горячей смолы.

Прошедший дождь не принес облегчения после жаркого дня. Себастьян вошел в сад через Речные ворота и увидел, что галька на главной широкой тропе не успела просохнуть и мокро поблескивает в свете масляных фонарей, развешанных в несколько рядов. От густой пышной растительности вокруг поднимался пар.

В Роще он остановился и мельком оглядел колоннаду. Из оркестрового павильона в центре доносилась сладостная «Музыка на воде»[21] Генделя, прерываемая женским визгом из темных уголков сада.

Он почти сразу увидел все семейство Джарвисов за ужином. Они занимали нишу в центре колоннады. Там присутствовала суровая вдова с орлиным носом, мать семейства, а также леди Джарвис, ее некогда красивое лицо было изможденным и лишено всякого выражения. Себастьян узнал двух сестер барона – это были полные дамы среднего возраста, одна из них в молчании заламывала руки, не переставая о чем‑ то тревожиться, а вторая выглядела такой же суровой и раздражительной, как и ее брат. Со стороны картина казалась вполне обычной – семья мирно ужинает, если только не вспоминать, что когда‑ то вдовствующая баронесса пыталась засадить свою невестку в сумасшедший дом или что Джарвис несколько раз предлагал потихоньку убить мужа сестры Агнес, известного транжиру.

Однако сам Джарвис, как и его дочь Геро, отсутствовал; два пустых стула наводили на мысль, что они всего лишь решили пройтись. Взглянув на свои карманные часы, Себастьян предположил, что отец с дочерью покинули семейное собрание, чтобы полюбоваться игрой фонтанов. Себастьян прошел дальше.

Он увидел их возле Эрмитажа. Они стояли вполоборота к нему, поглощенные зрелищем танцующей воды, поэтому даже не заметили виконта. Его в который раз поразило сходство между отцом и дочерью. Себастьян иногда слышал, что о мисс Геро Джарвис отзывались как об особе приятной наружности, ибо она обладала большими серыми глазами и красивой величественной фигурой. Но он сомневался, чтобы кто‑ нибудь когда‑ то назвал ее «хорошенькой», даже когда она была ребенком. Слишком уж решительный у нее был подбородок, слишком точной копией отцовского был ее нос. К тому же она была чересчур рослая. Сам Себастьян не жаловался на свой рост, превышавший шесть футов, но она была одной из немногих дам, кто мог смотреть ему прямо в глаза, почти не поднимая головы.

Она первая увидела Себастьяна, когда слегка повернулась, смеясь какой‑ то шутке Джарвиса. Скользнув по нему взглядом, она окаменела, резко оборвав смех.

Себастьян отвесил легкий поклон.

– Мисс Джарвис, – с ироничной улыбкой произнес он, когда барон тоже оглянулся. – Простите, вы не оставите нас?

Она помедлила, и Себастьян подумал, что она хочет отказать. В последний раз, когда они виделись, он вломился к ней в дом, приставил оружие к ее виску и, по сути дела, похитил. Но сейчас она лишь сказала:

– Очень хорошо.

Она проплыла мимо виконта, задержавшись на секунду, чтобы, наклонясь к нему, тихо сказать:

– Если он не вернется через пять минут целый и невредимый, я напущу на вас стражников.

Себастьян поглядел ей вслед, когда она горделиво уходила с высоко поднятой головой.

– Ваша дочь, видимо, опасается, что я намерен причинить вам зло.

– Моя дочь полагает, что вас следовало бы держать под замком.

Себастьян перевел взгляд на кузена короля.

– Недавно мое внимание обратили на тот факт, что его королевское высочество принц‑ регент навещал леди Бенсон в Лондоне в тот самый день, когда убили маркизу Англесси. В котором часу он вернулся в Брайтон? И четыре? В шесть? Или позже?

Полное лицо Джарвиса осталось бесстрастным.

– Прошу прощения, принц не уезжал из Брайтона в тот день. Должно быть, произошла ошибка.

Себастьян не дрогнул под суровым взглядом барона.

– И эту ошибку совершили вы.

Первым отвел глаза Джарвис; он стиснул зубы и принялся обозревать темнеющий сад.

– Кто вам сказал? – наконец произнес он. – Об этом знали очень немногие.

– Его кое‑ кто видел.

Они вместе пошли по тропинке, хрустя гравием, из‑ за деревьев до них доносилась далекая музыка. Через минуту Джарвис спросил:

– И что же вы думаете? Якобы принц убил леди Англесси в Лондоне, после чего перевез безжизненное тело в Брайтон? Не будьте смешным.

– Не совсем так. Возможно, кто‑ то другой перенес труп в Павильон, тот, кто знал о поступке принца и решил, что это не сойдет ему с рук, как сошло убийство его брату Камберленду.

Джарвис повернулся к собеседнику так резко, что из‑ под каблуков веером брызнула галька.

– Вы должны отыскать способ опровергнуть эти смехотворные слухи, а не распространять новые.

Себастьян спокойно продолжал гнуть свою линию.

– Так все будут говорить, когда станет известно, что принц в тот день побывал в Лондоне. И это обязательно станет известно, не сомневайтесь. Такие вещи никогда не удается скрывать долго.

Не говоря ни слова, Джарвис повернулся и продолжил путь.

– Вы знаете, что кинжал Стюартов вернулся на свое законное место в коллекцию его высочества? Ну, разумеется, знаете. Вы ведь сами положили его туда, не так ли?

Джарвис раздраженно махнул рукой.

– Хватит. Я решил, что ваша помощь в этом деле больше не нужна. Считайте, что вы освобождены от дальнейшего расследования.

Себастьян улыбнулся.

– М‑ да, все‑ таки вам следовало с самого начала обратиться к сыщикам с Боу‑ стрит. Это их вы могли бы освободить, а меня – нет.

Они проходили под длинным рядом арок, увитых плющом и освещенных множеством ярких фонариков. Две молодые женщины, прогуливаясь под руку, метнули в их сторону взгляды, и Джарвис понизил голос:

– Если бы вы только поняли…

Себастьян договорил за него:

– Насколько уязвимо положение принца в настоящий момент? Это я как раз понимаю. – В небе взорвалась ракета, осыпав темнеющий сад огненным дождем, начался фейерверк. – Расскажите, что вам известно об угрозе правящей династии со стороны Стюартов.

– Никаких Стюартов больше не осталось, – резко ответил Джарвис – Последний из них, Генрих, умер четыре года назад.

– Но остались те, у кого больше прав претендовать на английский трон, чем у короля Георга и его сыновей. И вы никогда не убедите меня, будто не знаете, что их сторонники начали действовать.

Сцепив руки за спиной, Джарвис повернул назад к колоннаде. Прошла минута, прежде чем он сказал:

– Откуда вам все стало известно? Это как‑ то связано со смертью леди Англесси?

– Возможно. Мне бы не мешало знать, кто участвует в заговоре.

Себастьян не ожидал ответа, но, к его удивлению, Джарвис надул губы и с шумом выдохнул:

– Мы сами не знаем заговорщиков. Да, конечно, нам удалось вычислить нескольких типов, но все они оказались мелкой сошкой и ничего важного нам не сообщили. Кем бы ни были зачинщики, они очень умны и очень хорошо организованы. – Джарвис заговорил еще тише. – Есть предположение, что им удалось привлечь на свою сторону кое‑ кого из армии, а также из высших правительственных кругов, но никто не знает никаких имен. Сведения для Себастьяна оказались неутешительными.

– Мне трудно поверить, что кто‑ нибудь может всерьез рассчитывать на успех подобного предприятия, – сказал Себастьян. – Не так давно жители Лондона отреагировали на уравнение прав католиков с протестантами Гордонскими бунтами. [22] Они никогда не примут монарха‑ католика.

– Да, но, видите ли, у теперешнего претендента на трон, короля Савойи, есть дочь Анна, она замужем за датским принцем. Она протестантка. Если Савой передаст ей свое право на трон…

– А что, такое может случиться?

– Да, ходят слухи. Датский принц тоже претендует на английский трон. Притязания у него, разумеется, слабые, но не намного слабее, чем были у Вильяма в тысяча шестьсот восемьдесят восьмом.

Взорвалась вторая ракета, наполнив ночное небо каскадом разноцветных вспышек. Джарвис замолчал, чтобы полюбоваться зрелищем.

– Времена неспокойные, – сказал он, глядя, как очередная ракета рассыпала огоньки. – Одно малейшее отступление от законности и традиции, и кто знает, чем это может закончиться? Бойню всегда легче развязать, чем остановить.

Себастьян тоже разглядывал цветной дождь, льющийся на землю.

– Если принц действительно безумен, то лучше признать это сейчас, пока еще есть возможность не допустить пагубных последствий, и назвать имя нового регента. Если тянуть с этим, дожидаясь, когда он окончательно свихнется, то есть опасность, что он потянет за собой всю монархию.

– Принц не безумен, – тихим ровным голосом заявил Джарвис, а потом повторил свои слова, словно от этого желаемое могло стать действительностью. – Он не безумен, он не убивал ту женщину.

– Гиневра, – сказал Себастьян. – Ее звали Гиневра.

Джарвис взглянул Себастьяну в лицо.

– Оставьте это дело, милорд. Я вас предупреждаю…

Себастьян шагнул было к нему, но в последнюю секунду благоразумно остановился.

– Не надо. Даже не думайте угрожать мне.

Себастьян широкими шагами пересекал Рощу, когда его взгляд случайно остановился на другой компании, уютно расположившейся за столом под вязами. Там сидели лорд Портланд, его жена Клэр и теща, вдовствующая леди Одли. После секундного раздумья Себастьян повернул к ним.

Подходя ближе, он расслышал, как Портланд жалуется на стоимость знаменитой Воксхоллской ветчины, нарезанной так тонко – хоть газету читай, как уверяли некоторые.

– Вы только взгляните, – говорил лорд, подцепив на вилку кусочек ветчины, – На шиллинг здесь нарежут унцию ветчины. А это означает, что владельцы заведения продают свой продукт по шестнадцати шиллингов за фунт. Итак, если окорок весом в тридцать фунтов можно купить за десять шиллингов, то на каждом окороке они получают прибыль в двадцать четыре фунта.

Леди Портланд рассмеялась и опустила руку на локоть мужа.

– Перестань, Портланд. Ты рассуждаешь, словно купец в лавке. Когда хочешь получить удовольствие, то разве имеют значение какие‑ то жалкие несколько шиллингов? – Она улыбнулась подошедшему Себастьяну. – Вы согласны, милорд?

– Несомненно, – ответил Себастьян, отвешивая дамам поклон, после чего обратился к леди Одли: – Как поживает ваша колли?

Мягкая улыбка коснулась ее губ, засветилась в глазах.

– Благодарю вас. Она гордая мать шестерых прелестных щенков.

– Вардан случайно вас не сопровождает?

Он заметил, что мать с дочерью быстро переглянулись, после чего леди Портланд со смехом ответила:

– Боюсь, не много найдется молодых людей, которые предпочтут компанию матери и сестры, когда у них есть выбор других развлечений.

Естественно, так оно и было. В Воксхолл молодые люди круга шевалье заглядывали обычно лишь для того, чтобы потанцевать под звездами с куртизанками и получить поцелуй или даже больше в какой‑ нибудь укромной аллее сада. И хотя это могло объяснить отсутствие шевалье, но никоим образом не объясняло взгляда, которым обменялись леди Одли и сводная сестра шевалье леди Портланд.

– Вы идете на праздник принца завтра вечером? – поинтересовалась леди Одли, пытаясь отвлечь внимание Себастьяна от сына.

– Конечно, – ответил Себастьян. – Но так как ожидается две тысячи гостей, то я должен признать, у меня есть большой соблазн нарушить все понятия о приличии и явиться туда пешком. Все же лучше, чем провести час или больше в заторе среди карет.

– Вероятно, нам тоже следует так поступить, – заметила леди Портланд, снова рассмеявшись.

– И тогда, возможно, мы положим начало новой моде, – сказал Себастьян и удалился с поклоном, как раз когда над их головами просвистела еще одна ракета и осыпала ночь огнем.

ГЛАВА 51

Наняв весельную лодку возле набережной Воксхолла, Себастьян велел гребцу держать путь к сходу возле Вестминстерского моста, а сам уселся на тощую подушку, вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди.

Вокруг сгущалась тяжелая тьма, густые облака не давали рассеяться дневной жаре, одновременно пряча свет луны и звезд. Себастьян все время думал о женщине, вручившей Портланду записку. А что, если таинственной женщины в зеленом вообще не было? Что, если роль, сыгранная Портландом в той вечерней шараде, не совсем случайна? И не совсем невинна?

Легкий ветерок, коснувшись носа лодки, принес с собой отголоски мужского смеха. Подняв глаза, Себастьян увидел ярко освещенную прогулочную баржу, которая проплывала мимо, отражаясь огоньками в темной воде Темзы. Он почувствовал, как ялик под ним мягко закачался на волнах, волны, поднятые баржей, шлепали о борта ялика, их плеск смешивался с тихим плеском весел лодочника.

В бледном свете лодочного фонаря Себастьян внимательно рассматривал человека на веслах. У гребца были густые темные, почти черные волосы, убранные под войлочную шапку, и широкое обветренное лицо, говорившее о том, что он много лет провел под солнцем, ветром и дождем. С каждым взмахом весел на его толстой шее напрягались жилы, под потертой вельветовой курткой ходуном ходили мускулы плеч и рук. Движения его были неспешны, почти скупы. Себастьян совсем было собрался наклониться и велеть лодочнику пошевеливаться, когда по звуку весел услышал, что сзади к ним быстро приближается другая лодка.

Себастьян снова взглянул на непроницаемое морщинистое лицо лодочника. Держался тот как‑ то настороженно, даже взволнованно, что заставило Себастьяна призадуматься. Со стороны казалось, будто хозяин лодки ждет чего‑ то. Или кого‑ то.

Всплески второй пары весел слышались все ближе. В самом этом факте не было ничего необычного. По реке ходило много яликов, перевозя пассажиров с одного берега на другой. Учитывая неспешную манеру этого лодочника грести, более энергичный гребец мог бы легко его перегнать. И все же…

Себастьян слегка сдвинулся в сторону и бросил взгляд через плечо. Из темноты показался нос другой шлюпки, выкрашенной в черный цвет, а кто сидел на веслах, было не разобрать. Любой другой на месте Себастьяна, с менее острым зрением и слухом, даже не заметил бы ее присутствия. Себастьян нарочно повернулся спиной к приближающейся лодке.

Место для нападения выбрано идеально, подумал Себастьян. Здесь ему некуда бежать и нельзя надеяться на помощь случайного прохожего. Выбор у него невелик. Берег представлял собой далекий черный горизонт на черном фоне. Они как раз достигли середины реки, шириной в четверть мили. Прогулочная баржа с веселыми огоньками и хохочущей компанией давно уплыла. Если бы Себастьяну удалось погасить фонарь на носу лодки, то он мог бы прыгнуть за борт и доплыть до берега под покровом темноты. Но течение здесь сильное, а фонарь всегда можно зажечь. Виконт решил испытать судьбу здесь и сейчас.

Плеск весел второй лодки слышался совсем близко, ему вторило бульканье речной воды, рассекаемой носом ялика. Себастьяну казалось, будто приближавшаяся лодка вынырнула прямо из ночи.

Себастьян напрягся, слыша, как ялик рассекает воду прямо за его спиной. Потом весла перестали погружаться в воду, и под ногами второго неизвестного лодочника заскрипели доски днища.

Хозяин его шлюпки тоже перестал грести и, сцепив зубы, уставился не мигая прямо перед собой. Себастьян выжидал до последнего мгновения, пока в густом душном воздухе не послышался свист деревянного весла. Только тогда он проворно нырнул вниз и распластался на мокром грязном днище, и в ту же секунду в том месте, где была голова Себастьяна, оказался тупой конец весла, брошенного из ялика.

Повинуясь инерции, гребец в темном пальто пошатнулся и чуть не упал, пытаясь восстановить равновесие, когда ялик под ним заходил ходуном и отъехал от шлюпки.

Себастьян перекатился по грязным мокрым доскам шлюпки на спину и увидел, что нанятый им лодочник бросил весла и поднялся, оскалив зубы и зажав в левой руке нож. Вскинув правую руку, Себастьян парировал удар и поймал запястье противника железной хваткой. Лодка под ними сильно накренилась, грозя перевернуться. Себастьян с трудом поднялся на колени.

– Чертов подонок, – выругался лодочник, обдав лицо Себастьяна зловонным выдохом.

Тут вторая лодка ударила в борт их шлюпки, и она сильно закачалась. Краем глаза Себастьян заметил тень от занесенного весла. Быстро развернувшись, он прикрылся лодочником, как щитом, а весло тем временем уже летело, со свистом рассекая воздух.

Край его лопасти с глухим ударом угодил лодочнику пониже уха. Лодочник дико вскрикнул и упал за борт. Его тело плюхнулось в воду, подняв фонтан брызг и чуть не перевернув шлюпку.

От качки Себастьян вновь оказался на коленях. Он освободил одно весло, поднял его и, действуя им как тупым копьем, всадил ручку в грудь второго лодочника.

Удар пришелся по ребрам. Это был тщедушный человек с длинными светлыми волосами и худым изможденным лицом джентльмена. На какую‑ то долю секунды взгляды противников встретились. Потом лодочник закатил глаза и полетел в воду с носа ялика.

С трудом переводя дух, Себастьян вставил уключину на место. К этому времени они настолько приблизились к Вестминстерскому мосту, что видны были его огни, отражавшиеся в черной воде. До Себастьяна донесся панический крик хозяина нанятой им шлюпки.

– На помощь! Я не умею плавать!

Старые весла гладко легли под ладонь, когда Себастьян устроился на месте лодочника. Не торопясь сделать первый взмах, он бросил взгляд на голову, то и дело выныривавшую из воды.

– Кто тебя нанял?

– Черт возьми. Бросьте мне веревку. Я не умею плавать.

– Тогда я советую тебе поберечь дыхание, – сказал Себастьян, налегая на весла.

Громко ругаясь на все лады, лодочник прокричал ему вслед:

– Тот тип с желтыми патлами, в пальто. Это он меня нанял. Понятия не имею, кто он такой.

Себастьян оглядел тихий водный простор. Светловолосый мужчина в темном пальто исчез.

Снова раздался голос лодочника:

– Эй, так ты бросишь мне веревку?

– Держи. – Себастьян подтолкнул проплывавшее весло ялика к барахтающемуся человеку. – Послушай моего совета: когда доплывешь до берега, уноси скорее ноги. Речной патруль не очень благосклонно относится к лодочникам, которые пытаются убить своих пассажиров.

ГЛАВА 52

Под взглядом Кэт Девлин стянул рубашку. Мягкий свет от пары свечей возле умывальника в ее спальне придавал его коже на затылке и спине золотистый оттенок. Себастьян, наклонив голову, изучал вонючие пятна грязи на тонком сукне своего вечернего камзола.

– Проклятье. Если и дальше так пойдет, мой камердинер весь изведется. Или уволится.

Подойдя к нему сзади, Кэт провела ладонью по голым плечам, осторожно обведя кончиком пальца длинный след кровоподтека, начинавший желтеть.

– Не только одежде, но и твоему телу тоже нанесен урон.

Отбросив в сторону испорченный камзол, Себастьян повернулся и привлек ее к себе.

– По крайней мере, жизненно важные органы не пострадали, – весело сказал он.

– Сегодня тебя хотели убить.

Он принялся нежно покусывать шею у нее за ухом.

– Думаю, все было задумано так, чтобы мое тело вынесло на берег примерно в районе Гринвича.

Она отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Но почему? Почему эти люди хотят видеть тебя мертвым?

Он пожал плечами.

– Очевидно, они полагают, что мне известно об их заговоре больше, чем есть на самом деле.

– Возможно. Или они просто боятся того, что ты можешь еще узнать. – Она выскользнула из его объятий и пошла налить ему бренди. – Как, по‑ твоему, кто стоит за всем этим?

– Даже Джарвис не знает. – Он налил воды из кувшина в тазик и наклонился, чтобы умыться. – Во всяком случае, не один человек… и даже не десяток. Для такого дела нужна широкая поддержка, если рассчитывать на успех.

– Тем не менее должны же быть зачинщики.

Он кивнул.

– На ум сразу приходят виги. Последние двадцать лет они надеялись вернуться к власти, только Принни их разочаровал: стал регентом, а правительство тори все еще крепко держится в седле. Тем не менее мне никак не верится, что даже самые радикально настроенные виги готовы рискнуть жизнью просто ради того, чтобы сменить одну династию капризных коронованных дураков на другую. Почему бы вообще не покончить с монархией?

– Ты имеешь в виду, как это сделали французы? – усмехнувшись, спросила Кэт.

– Нет, в первую очередь я думал об американской модели, – Он выпрямился и потянулся за полотенцем. – Тори больше годятся на роль подозреваемых, если бы не одно обстоятельство: они и так у власти и останутся там еще двадцать лет или даже больше. Так зачем им избавляться от Принни?

– Особенно если учесть, что заговор против Ганноверов вполне может дать толчок народному движению, а этого тори боятся больше всего, – заметила Кэт, думая о словах, сказанных Эйденом О'Коннеллом этим утром в Челси.

Себастьян бросил на нее быстрый взгляд.

– Ты имеешь в виду революцию?

– Или гражданскую войну.

– Сомневаюсь, чтобы заговорщики видели эту опасность. Чтобы замыслить заговор против династии, нужна большая доля спеси. Так что, скорее всего, им даже в голову не приходило, как легко они могут все потерять.

– Но при чем здесь смерть леди Англесси?

– Мне тоже хотелось бы это знать. – Девлин отбросил полотенце. – Думаю, она случайно явилась свидетелем чего‑ то, совсем как Том, оказавшийся в переулке за таверной. Или… – Он замолк в нерешительности.

– Или она сама участвовала в заговоре, – договорила Кэт, вручая ему бокал бренди.

Он сделал глоток и посмотрел ей в глаза.

– А ведь и такое возможно.

Кэт помолчала немного, вспоминая, что еще говорил Эйден О'Коннелл о реставрации Стюартов, ведущей к миру с Францией. Ален Вардан был наполовину француз.

– А что шевалье де Вардан, – внезапно произнесла она, – каковы его политические предпочтения?

– Насколько я могу судить, у него их нет… по крайней мере, открыто он о них не высказывается. Его родственник Портланд явный тори, как и муж Морганы, лорд Куинлан. Но с другой стороны, почти все знатные и богатые мужчины принадлежат к партии тори – включая Англесси. И моего родного отца. – Девлин умолк, позабыв, что держит в руке бокал.

– О чем задумался?

– Когда сегодня днем я виделся с Варданом в клубе у Анджело, он рассказал, что Гиневра хотела бросить Англесси. Она якобы боялась его.

– Боялась? Почему?

– По его словам, Англесси убил свою первую жену.

– Ты веришь?

– Я слышал, что его первая жена умерла при родах. Я как раз собирался на Маунт‑ стрит расспросить маркиза об этом, когда меня перехватил Лавджой.

– Ты думаешь, Гиневра каким‑ то образом узнала о причастности мужа к заговору и испугалась, что он убьет ее – лишь бы она не проговорилась? Но… не стала бы она предавать собственного мужа. Или нет?

Девлин потер рукой лоб, и только тут Кэт поняла, как он устал. Устал и расстроен.

– Очевидно, я что‑ то упустил. Что‑ то важное.

Нежно обняв его, Кэт прижалась к нему всем телом. Пусть ей никогда не быть его женой, зато какое счастье обнимать его, любить и быть любимой. И с нее довольно, как уверяла она себя. Ради него она должна довольствоваться малым.

– Ты все выяснишь, – сказала она тихим хрипловатым голосом. – Если кому‑ то это по плечу, так только тебе. А теперь пошли спать.

Она проснулась до рассвета и обнаружила, что место рядом с ней успело остыть. Она оглядела комнату.

Он стоял к ней боком, у окна, и, отодвинув тяжелую портьеру, смотрел на постепенно светлеющую улицу. Она видела только профиль склоненной головы, и ей показалось, что он внимательно смотрит вовсе не на улицу, а на какой‑ то предмет у себя на ладони. Только когда Кэт выскользнула из‑ под одеял, подошла к нему и обняла за плечи, она поняла, что он рассматривает материнское ожерелье с голубым камнем на серебряной цепочке, переплетенной между пальцами.

– Что случилось? – спросила она, уткнувшись носом ему в шею. – Почему не спишь?

Он протянул свободную руку и, положив ладонь ей на затылок, развернул к себе лицом.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒