Клянусь, эту рецензию писал не я, но я определенно согласен с каждым словом!!! 9 страница

– О да, я бы сейчас не отказался от двойного чизбургера! Расплавленный сыр, булочка с кунжутом… Я бы положил поверх сыра слой золотистой картошки и проглотил бы все минуты за полторы.

Генри точно понимал, о чем я говорю. Он склонил голову и пустил слюну. Я почесал его за ухом.

– Ты ведь меня понимаешь, да, мальчик? Еще бы! – Генри отчаянно завилял коротким хвостом, разгоняя заодно облако мерзких газов, выпущенных его дристалищем. – Генри! Ты рушишь мои мечты!

Воняло просто ужасно, а я никак не мог нащупать кнопку опускающую стекла. Я шарил руками по обе стороны от себя, перед глазами все расплывалось, воздуха не хватало.

– Боже, Тальбот! Ты что, на зомби наехал? – воскликнул Би-Эм, очнувшись ото сна. Да уж, не самое приятное пробуждение. – Дышать ведь нечем!

Томми улыбнулся и сунул в каждую ноздрю по зефирине.

– Де таф уф и пфофо.

Трейси снова спасла нас, опустив все четыре стекла. Минивэн Брендона вильнул, проехав сквозь токсичное облако газов, вырвавшееся из нашей машины. Было жутко холодно, но я решил, что лучше умереть от переохлаждения, чем вдохнуть еще хоть немного испорченного Генри воздуха. Через пару миль машина наконец-то проветрилась. По-прежнему воняло грязными носками и пережаренными тостами, но воздух стал пригоден для дыхания. Все мысли о еде вылетели у меня из головы.

Но все же я мужик. Когда мой мозг не работает в режиме выживания (а иногда даже и в нем), вся его функциональность сводится к трем взаимосвязанным действиям. Навострите ушки, дамы. Если вы читаете эти строки, сидя со своим парнем в каком-нибудь безопасном месте, я готов вас просветить. Если взять навскидку 10 первых попавшихся мыслей, что пробегают в голове у вашего мужика, то они будут следующими: секс, секс, секс, еда, секс, секс, футбол, секс, еда, сон, секс. (Вы считали? Вообще-то я перечислил одиннадцать мыслей. Да, секс настолько для нас важен. ) Мы спим только тогда, когда вы не предлагаете нам ни секс, ни сэндвич. Все остальное дерьмо, которым мы занимаемся в «обычной» жизни, вроде работы, покраски ванной комнаты, посещения долбаного художественного музея или просмотра ЛЮБОЙ мелодрамы, мы делаем исключительно ради того, чтобы ПОЛУЧИТЬ ШАНС забраться к вам в трусики. Все просто. Сейчас я не вижу смысла что-либо скрывать. Мы любим секс в его чистом, развратном виде. Понятия не имею, почему для удовлетворения самой простой и основной животной потребности до сих пор приходится убалтывать женщин. Да я готов среди ночи чистить сточные канавы под проливным дождем в одних трусах, если так у меня ПОЯВИТСЯ ШАНС на секс. (Все вышеперечисленное, НО в обычной одежде я готов повторить ради отменного филадельфийского сырного сэндвича. ) Итак, мои дорогие выжившие дамы, вот и ВСЕ, что вам нужно знать о здоровенном, туповатом и волосатом животном, которое храпит рядом с вами. Простите, парни, я не хотел палить контору и раскрывать карты, но для выживания нам нужно размножаться.

– Разве ты забыл, что случилось в прошлый раз, когда ты отправился в «Макдоналдс»? – спросила Трейси, возвращая меня к той мысли, которая запустила все эти рассуждения.

– А что там… А-а… Точно, – ответил я.

Глава 16
Лирическое отступление

Одним чудовищно жарким июльским днем я получил уведомление об увольнении и тотчас позвонил Трейси, чтобы она отменила заказ на джакузи, которую мы собирались установить на заднем дворе. Даже по телефону я «чувствовал» напряжение и злобу, которые так и сочились из нее. Я чувствовал ее раздражение и злобу, которые прямо-таки сочились из трубки.

– Ладно, – резко отчеканила она, и я едва не слетел с катушек (в плохом смысле).

– Все в порядке? – как идиот, спросил я.

– Все просто супер, – ответила она (на всякий случай уточню: «супер» – значит, «вовсе нет»). – Мальчики просят на ужин что-нибудь из «Макдоналдса», а Николь с Брендоном уехали.

Момент был неподходящий, но мне очень хотелось сказать ей, что нам пора немного затянуть пояса.

– Как обычно? – недоуменно спросил я.

– А ты как думаешь? – ответила Трейси и повесила трубку.

Я бы разбил телефон о стену, если бы у меня были деньги на новый. Про себя я кричал: «БЛИН! Она что, думает, по своей воле уволился? Да, наверное, это я тут во всем виноват! » Вот в таком настроении я и подъехал к «Макдоналдсу» в тот день. Видите, к чему все это клонится?

Ладно, немного предыстории, чтобы вам было понятнее. Служа в морской пехоте, я работал на летном поле, из-за чего слух у меня заметно снизился. Теперь вспомните, какие дерьмовые обычно колонки в «МакАвто», – и вы без труда представите себе настоящий коммуникационный барьер. Прибавьте к этому еще и тот факт, что Самир из великой республики Индия только что сошел с самолета, принесшего его с далекой родины, и сразу приступил к работе в «дыре» – именно так называется место, где принимают заказы «МакАвто».

Приведенный ниже диалог произошел после того, как я в третий раз повторил свой заказ, а Самир в третий раз его не понял.

– Нет, слушай! Я хочу долбаный двойной чизбургер с сыром И ЧЕРТОВЫМИ огурчиками!

– То есть чизбургер без сыра, сэр?

– Ты издеваешься? – Я едва не срывался на крик. – Чизбургер без сыра – это, мать твою, гамбургер! Откуда ты сюда приперся?

Впрочем, не понять, откуда он, было невозможно, разве что вы ни разу не звонили НИ НА ОДНУ горячую линию за последние пять лет.

– Я из Бангладеш, сэр.

– Ясен пень! Слушай, я хочу двойной чизбургер с сыром и дополнительными огурчиками.

– Понял, большая картошка фри с горчицей, верно?

– Ты что, на крэке, баба гануш[33]?

– Самир, сэр.

– Что?

– Меня зовут Самир, сэр. И я никогда не пробовал крэк.

– О, Боже всемилостивый!

– Сэр, вы хотите помолиться?

Я хотел лишь сдать назад, разогнаться и опрокинуть чертову колонку. Я смотрел на этот железный ящик так, словно именно он, а не деньги, был средоточием всего мирового зла.

– Сэр, вот ваш заказ: четыре мятных «МакШейка», два маленьких «Доктора Пеппера», чизбургер без сыра, два двойных чизбургера с сыром, один с дополнительной порцией лука и один без булочки, «Хэппи Мил» для девочки с куриными наггетсами и дольками яблока, два «БигМака» и восемнадцать больших порций картошки фри с горчицей.

Ни одна, ни одна, мать ее, позиция не совпадала с моим заказом. Делать было нечего, Самир победил.

– Все верно, сэр? – Когда я не ответил, он продолжил: – Итого 52 доллара 75 центов, сэр.

Как в тумане, я подъехал к окну оплаты и потянулся за кошельком. К колонке подкатила следующая машина из растущей очереди, и даже издалека я услышал, что оказался не одинок.

– НЕТ! Я не заказывал «МакФлурри» с беконом!

Я опустил стекло в отчаянной надежде, что мне все же смогут помочь в такой непростой ситуации. Но прыщавая «Бекка» явно не спешила на помощь. Она как раз разговаривала по блютус-гарнитуре с кем-то по имени «Тоня» и в красках живописала, каким козлом оказался парень по имени Спенс.

Даже не взглянув на меня, она потребовала деньги:

– С вас 52, 75, о боже, таких козлов еще поискать!

– Простите, мисс?

– И тут он говорит: «Ты видела, в чем Дарла пришла? » А я такая, какое мне дело до того, в чем там заявилась эта стервозина?

Она протянула ладонь, ожидая, что я вложу в нее деньги, отдавать которые я не спешил.

– Простите, мисс? – снова попробовал я.

Впрочем, добиться ответа от Самира было и то легче. От этой мысли я вздрогнул.

Когда Бекка поняла, что я до сих пор не заплатил, она наконец посмотрела на меня снисходительным взглядом подростка, словно говоря: «Я знаю все на свете. А тебя как вообще земля еще носит? Может, пора на кладбище? » (Терпеть не могу девчонок-подростков! Не знаю даже, есть ли на нашей планете кто-нибудь хуже? )

– С вас 52, 75, – повторила она, уже не столь терпеливо. Похоже, о приветливости она и слыхом не слыхивала.

– Мисс, у меня возникла проблема с приемом заказа.

Похоже, Тоня как раз высказала какую-то особенно ценную мысль: Бекка снова напрочь забыла о моем существовании.

– Ну да, вот и я о том же! – воскликнула она, глядя куда-то вдаль.

Поразительно, но теперь мне казалось, что Самир был не так уж и плох! Он хотя бы слушал меня, пусть и не понимал ни слова.

– Ага, ну и тогда я типа… Погоди, Тоня, – сказала Бекка, снова поворачиваясь ко мне. – Тут у меня мужик какой-то все никак не уйдет. Похоже, у него денег нет. Фу, Тоня! Нет, он не симпатичный, ему лет шестьдесят пять, наверное.

Неужели она думала, что я ее не слышу? Или ей было все равно? Шестьдесят пять? И я довольно симпатичный… разве нет? И с чего это я вдруг позволил Бекке заставить меня усомниться во всем, что я собой представляю? Человеческое эго – очень деликатная штука, оно больше похоже на тонкокожий помидор, чем на твердый кокос. Его легко ранить даже словом.

– Мисс, – сказал я, – у меня проблемы с заказом.

– Погоди, Тоня. Разве вы не сделали заказ у громкоговорителя? Боже, Тоня, люди порой такие идиоты, – закончила она, глядя прямо на меня.

Может, ей казалось, что они с Тоней переписываются? Но как такое возможно? Или я оказался на шоу «Подстава»? Может, кто-то втихаря снимал меня на видео, чтобы выложить на «Ютюб»?

– Где камера? – спросил я в надежде, что это мастерский розыгрыш, а не реальное положение вещей.

– Нет, он все еще здесь. Может, он дебил?

– Да вы что, издеваетесь? В чем дело? – Задето мое самолюбие или нет, этого я уже вынести не смог.

– Господи, нечего злиться, я ведь не виновата, что вы не можете по-нормальному сделать заказ!

Я мог бы сорваться с места, оставив позади след паленой резины, но джипы в этом не сильны. Отъехав от окна, я обдумал возможность просто уехать и попытать счастья в «Бургер Кинге». Но была немалая вероятность, что там меня ждет нечто подобное. Если бы ясновидящая этим утром прочитала мой гороскоп, я бы хоть знал, к чему готовиться. Там было бы всего одно слово: «ПРЯЧЬСЯ».

Стоило только вернуться домой с пустыми руками, как Трейси устроила бы мне такую взбучку, что удар по самолюбию, нанесенный Беккой, показался бы мне пустяком. Идти безоружным в логово дракона мне совсем не хотелось. Я припарковался, вышел из машины и наступил на пять-шесть пакетиков с кетчупом, которые были стратегически разбросаны вокруг. Липкая красная жижа чуть не до колена забрызгала мои светлые штаны, а дорогие итальянские ботинки испачкались так, словно я стал сообщником О. Джея Симпсона[34] и только что вышел с места его кровавого преступления. В дополнение к этому еще и сидевший на скамейке Рональд Макдональд поддразнивал меня своей жуткой ухмылкой, явно думая лишь о самом себе.

Когда я попытался войти в этот храм абсурда, меня чуть не сбили с ног две женщины исполинских размеров. Они были близняшками, но явно не из рекламы жвачки «Даблминт». Одна была с ног до головы затянута в спандекс. У меня пропали все остатки аппетита. На ее сестре красовалась юбка, которая едва не расходилась по швам и с трудом прикрывала массивные, исчерченные варикозом бедра. Казалось, на коже у нее была наколота самая подробная карта мира, только вот вряд ли она вела хоть к какому-то подобию клада.

– А его бы я так и съела, – прошептала одна сестра второй.

Другая прикрыла рот рукой и захихикала. Грациозностью она напоминала разве что бегемота.

Но, как я уже говорил, наше эго – очень хрупкая и нежная штука. Его можно и сломать, и вознести до небывалых высот. Нет, этих сестер я бы даже палкой не потыкал, чтобы проверить, живы ли они, но все же мне польстило, что хотя бы одна из них сочла меня симпатичным. Можно же приравнять «я бы так и съела» к «симпатяге»? В моем мире – вполне.

– Дамы вперед, – весело улыбнувшись, сказал я и распахнул дверь.

На этот раз они захихикали вместе. Я почувствовал себя благородным рыцарем. Тогда я еще понятия не имел, что всего через несколько месяцев мне придется выпустить по целому магазину крупнокалиберных патронов в каждую из этих толстушек.

Мое настроение заметно улучшилось, и я наконец направился к стойке. Мне было только немного не по себе от того, что заляпанные кетчупом ботинки то и дело прилипали к не слишком чистому полу. У стойки стояла только одна растрепанная молодая мамаша, двое детей которой бегали по залу так, словно только что проглотили по паре «Ред Буллов». Третья девочка собирала с пола рассыпаную картошку фри. Я поморщился, когда она сунула в рот очередной ломтик.

– Лексус! – воскликнула мамаша. – Немедленно прекрати, я ведь заказываю еду вам на ужин!

Погодите, так ее волновало не то, что «Лексус» ест дрянь с омерзительного пола, а то, что она перебивает себе аппетит? Не слушая мать, Лексус засунула себе в рот еще какую-то грязную гадость. По-моему, это была даже не картошка, но я решил притвориться, словно это она, чтобы как-нибудь дожить до вечера без рвоты. Гермофоб внутри меня тотчас заявил, что отрекся бы от такой дочери, будь она моей.

– Лексус, Мерседес, Фред, идемте! Я взяла «Хэппи Милы»! – прокричала эта мать года.

Дети остановились. Даже Лексус не донесла до рта тараканье брюшко. Несчастное насекомое было отброшено в сторону, когда Лексус радостно заверещала, увидев, что получила в подарок куклу-принцессу. Когда я подошел к стойке, от моего приподнятого настроения не осталось и следа. Меня встретил печальный мужчина по имени Дон (у него на бейдже было написано, что он старший по смене). Я довольно быстро выяснил, что день у Дона тоже не задался (его, конечно, еще не уволили, но это было впереди).

– Сэр, чем могу вам помочь? – спросил Дон, изо всех сил стараясь сохранить остатки самоуважения.

Да, я не горжусь некоторыми своими поступками. И это один из них. Я из тех людей, которые быстро выходят из себя и говорят все, что приходит на ум. Я быстро действую и медленно думаю. К несчастью, моя Николь очень рано это поняла. Она ревела белугой, и я прибегал на крик. Несчастной жертвой в этой игре обычно становился Джастин, которого я наказывал, даже не успевая разобраться, что стряслось. Если бы эту историю рассказывала моя дочь, она бы вполне могла озаглавить ее «Манипуляции Майклом Тальботом». Хуже всего мне приходилось в тот момент, когда я в итоге переступал через гордость и признавался сыну, что был неправ. Я боролся с этим недостатком долгие годы. Но тот день отбросил меня далеко назад с пути к прогрессу.

Дон выглядел жалко, как будто он уже сдался. Может, именно это и вынудило меня повести себя именно так и никак иначе. А может, в игру просто вступил базовый принцип эволюции, стремление сильного доминировать над слабым. Я не пытаюсь оправдать свои действия или сказать, что был прав. Я просто рассуждаю. Можете судить меня сами. Но помните, я только что потерял работу, жена на меня разозлилась, на улице стояла адская жара, а Самир и его сообщница Бекка превратили мое посещение фастфуда в эпическое приключение, достойное любого фильма М. Найта Шьямалана[35]. Я был по колено заляпан кетчупом. Мои дорогие ботинки пропали. Огромная толстуха захотела меня съесть. Я только что стал свидетелем самой отвратительной трапезы в жизни. А теперь еще и Пораженец Дон? Черта с два.

Все это промелькнуло у меня в голове, пока я формулировал ответ.

– Иди на хрен!

Да, именно с этого я и начал. Горжусь ли я? Вовсе нет. Настроение Дона стало еще хуже, но, кажется, в его глазах что-то блеснуло. Кажется, мои слова высекли в них искру неповиновения.

– Сэр? – не веря своим ушам, переспросил он.

День у Дона был дерьмовый, но я первый перешагнул традиционно нерушимый барьер приличий.

В глубине души я понимал, что более неадекватного ответа, чем «Иди на хрен! », придумать было невозможно (если только не сказать что-нибудь о его матери). И все же эмоции лишали меня возможности мыслить здраво. Велев ему «убиться головой об стену», я снова сделал огромный шаг против человечества. Но надо отдать парню должное, он еще не был готов плюнуть на все и вместе со мной погрузиться в первичный бульон[36].

– Сэр, прошу вас, не повышайте голос и выбирайте выражения. В таком случае мы сможем решить любую вашу проблему.

В этот момент я все же смог взглянуть на ситуацию глазами Дона и составить более объективное мнение о происходящем. Заляпанный кетчупом мужик, который словно только что покурил дерьмового крэка, входит в семейный ресторан и сыплет проклятиями, как проститутка, торгующая собой на слете стоматологов. То, что Дон не убежал с криком в подсобку и не принялся искать оружие, само по себе говорило о его внутренней силе. ИЛИ ЖЕ я был далеко не первым человеком, который являлся к нему после общения с потрясающим дуэтом недоумков в «МакАвто».

Его слова возымели желаемый эффект. Он не шел на обострение ситуации. Чем больше времени он давал мне на то, чтобы поразмыслить над своими действиями, тем легче мне становилось держать себя в руках. Возможно, я бы даже сумел с честью выйти их этого неприятного положения, если бы прыщавая Бекка именно в этот момент не решила выглянуть в зал со своего рабочего места.

– Вот черт, Тоня. Этот псих теперь у стойки! Видела бы ты его прикид! Такое впечатление, что он ел, но рот найти никак не мог. Ну да! – Она рассмеялась. – У все ноги в кетчупе! Просто угар, Тоня. Погоди, я его сфоткаю и пошлю тебе.

Бекка отошла от окошка оплаты и подняла телефон, чтобы сделать самую мерзкую мою фотографию со времен снимка на водительские права.

– Бекка, – начал Дон, – у тебя что, работы нет?

– Ой, подождет, – отмахнулась она, поморщившись.

Похоже, Дону было не сбить ее с намеченного курса. Не в силах произнести ни слова от удивления, я молча наблюдал, как Бекка сделала не одну, а целых три фотографии. Позже я слышал, что как минимум две из них оказались в Интернете.

Мы с Доном печально переглянулись и посмотрели вслед хохочущей Бекке.

– Уже отправляю, Тоня! Скажи, когда получишь. ОТПРАВЛЕНО! – взвизгнула она. – Бобби Риччи позвал тебя на свидание?!

Обрывки этой подростковой болтовни пролетели у меня мимо ушей, ведь мы с Доном как раз решили продолжить разговор.

– Ну так, может, начнете с того, что… уволите ее? – Я негодующе указал в сторону, куда скрылось это исчадие ада.

– Она лучшая из семерых, кто работал здесь до нее, – печально ответил Дон.

Тут все мое раздражение как ветром сдуло. Дон не меньше моего страдал от всего этого ужаса. Похоже, все свое рабочее время он только и делал, что разбирался с жалобами взвинченных клиентов.

– Самир! – крикнул один из поваров за спиной у Дона. – Что это за хрень такая? Жареный ролл с салатом и М& M’s?

Дон закрыл лицо руками. Если бы у него под рукой было что-нибудь острее пластикового ножа, он бы явно не упустил шанса сделать себе харакири.

Мне хотелось как можно скорее положить всему этому конец и уйти из «Мака». Не хватало мне еще большей неловкости! Порой я и сам поражаюсь своей дальновидности.

– Послушайте, – с надеждой сказал я, – я просто хочу сделать заказ и уйти отсюда.

Дон не ответил, и я почему-то решил, что это хороший знак.

– Ладно, – кивнул я и нервно облизнул губы. – Я хочу два двойных чизбургера с сыром, сэндвич с жареной курицей, два обеда с «Биг Маками» и два обеда с чизбургерами, в которые надо положить дополнительную порцию огурчиков. И колу в каждый обед.

Но Дон не пошевелился. Он даже не ввел мой заказ в рассчитанную на идиотов кассу с кнопками-картинками. Сперва я даже поразился его способности запомнить весь мой заказ от начала до конца. Однако Дон по-прежнему бездействовал.

– Дон? – с опаской произнес я.

– ХОЧУ! ХОЧУ! А кому какое дело, что Я хочу! – вскричал он. Весь ресторан, включая всех никчемных работников, воззрился на него. – Думаете, я хочу руководить этой кучкой прыщавых, движимых одними гормонами идиотов, которые предпочли бы страдать фигней дома, вместо того чтобы честно зарабатывали себе на жизнь? Думаете, я могу заставить их помыть руки, после того как они полчаса проторчали в туалете, занимаясь черт-те чем?

Кого-то из сидящих в зале стошнило – видимо, клиент вдруг понял, что именно он ест. Один из поваров рассмеялся в ответ на пропесочку Дона. Я с ужасом заметил возле его рабочего места практически полную коробку резиновых перчаток, которыми никто не пользовался.

Посетители стали расходиться, как будто предчувствуя приближение взрыва, но мой пророческий дар именно в этот момент мне изменил. Почему для своей следующей тирады Дон выбрал именно этот пункт моего заказа, я и знать не хочу.

– И еще дополнительные огурчики, мать вашу? – взревел он.

Я тупо кивнул, глядя на него расширившимися глазами. Мой рот раскрылся от удивления.

– Будут вам ваши долбаные огурчики!

Не могу описать свою радость, когда он не стал снимать штаны, чтобы показать мне свой «огурчик». Но радость моя длилась недолго: Дон схватил трехлитровую банку с нарезанными огурцами и принялся горстями швырять их прямо в меня. Я неподвижно стоял под градом соленостей. Пожалуй, надо было радоваться, что огурцы в «Макдоналдсе» режут заранее, а не хранят целиком (шутка так себе, понимаю, но весь этот сюр и так уже выпил из меня все соки). Я отступал под обстрелом. Куски огурцов прилипли к щекам, к шее и к волосам. Пока я в оцепенении шел к машине, солнце начало поджаривать огурцы. Не помню, как я добрался до дома. День вернулся в фокус, только когда я вошел через заднюю дверь и Трейси «встретила» меня на пороге.

– Где еда? – крикнула она, и я сразу понял: она еще не перестала злиться на меня из-за того, что я потерял работу.

Тут она внимательнее присмотрелась к жуткому выражению моего лица, к кетчупу на моих брюках и ботинках и к кускам огурцов, которые сыпались с меня на пол, и ее настроение изменилось.

– О, Тальбот, что с тобой случилось?

Я бы мог сказать, что ни в чем не виноват, но тут она заразительно рассмеялась. Я с радостью к ней присоединился. Когда хохот поутих, мы слились в уксусном поцелуе и наши земные проблемы на время отошли на задний план. Что ни говори, все эти приключения того стоили.

Глава 17
Дневник Майка. Запись четырнадцатая

– Пожалуй, ты права, – ответил я на ее вопрос.

И все же я печально посмотрел вслед быстро удаляющемуся указателю на гамбургерный рай. Никто не обратил внимания на мой тяжелый вздох – ну да ладно. Сейчас мне все равно было не допроситься золотистой, словно пропитанной солнечным светом картошки фри, сколько бы я ни скандалил.

До дома Кэрол оставалось несколько часов езды, а зимнее солнце уже клонилось к горизонту на западе. У нас было несколько вариантов, но ни одного особенно удачного. Можно было продолжить движение и приехать к Кэрол среди ночи. Впрочем, я подозревал, что лучше уж нам столкнуться с кошмаром, что нас там ждет при свете дня, поэтому первый вариант можно было смело вычеркнуть. Еще мы могли съехать на обочину и провести ночь в машинах, но одного взгляда на стрелку, которая показывала уровень бензина, было достаточно, чтобы понять, что до утра двигатель – а с ним и печка – не проработает. Что ж, похоже, из всех зол нам предстояло выбрать меньшее. Это не означало, что выбранный вариант непременно был бы хорош; это лишь значило, что он был наименее плох, чем остальные. Это все равно что выбирать, съесть шоколадку, покрытую муравьями или черной икрой. Варианта два, но оба они отстойные. Или все равно что голосовать за любого из кандидатов на президентских выборах – кому бы ты ни отдал свой голос, налоги все равно гарантированно повысятся, а победитель будет утверждать, что необходимость их повышения связана с глупостью проигравшей партии.

У нас был и третий вариант – съехать с шоссе, раздобыть немного драгоценного бензина и найти какое-нибудь пристанище на ночь. В последнее время с пристанищами нам, впрочем, не везло, поэтому я сомневался, что повезет и сегодня. Остановившись на обочине, я подождал Брендона. Когда все собрались, я озвучил свои соображения, надеясь, что кому-нибудь в голову придет идея получше и я найду повод изменить свой нынешний план действий. Я – самый настоящий любитель командовать, но бывают ситуации, когда командовать невозможно. Вряд ли, например, какой-нибудь зомби может «излечиться» по моему приказу.

– Сколько еще ехать до мамы? – спросила Трейси, в ее голосе слышалось странное сочетание надежды и отчаяния.

– Черт… часа четыре, – ответил я, потирая глаза. – Но я совсем вымотался, а нам в любом случае нужно где-нибудь съехать и достать бензина.

– Может, найдем какой-нибудь мотель? – предложил Брендон. – Расположимся на втором этаже. Лестниц обычно немного, всего одна-две. Их мы сумеем отстоять.

Однако он не упомянул – возможно, непреднамеренно, – что одна-две лестницы обычно были и единственными путями к отступлению. Наша жизнь зависела от нашей бдительности. Но идея все равно была неплохой. Спору нет, нам нужно было где-то остановиться. Почему бы в таком случае не остановиться в комфортном месте? Мы ведь, в конце концов, люди.

Все так и искрили напряжением, от которого воздух казался особенно плотным. В движении мы были в безопасности. Стоило нам остановиться, как к нам тут же подбиралась смерть. Целиком и полностью за остановку были только Джастин и Томми.

Я надеялся, что Джастин хочет остановиться, чтобы у него наконец появилась возможность спокойно отлежаться. Не хочу излагать здесь все свои безумные теории, которые я не никак не мог доказать, но все равно чувствовал на каком-то подсознательном уровне. Черт, да эта моя тревога не шла ни в какое сравнение с тем, что происходило у него в голове. Он был, возможно, самой главной угрозой для нашего выживания и в то же время оставался моим сыном. Мое сердце обливалось кровью, душа стонала, но от этого ничего не менялось.

– Райан говорит о каком-то светильнике, – сказал Томми, нахмурив брови в попытке расшифровать смысл послания своего «наставника».

Повисла такая тишина, что можно было услышать, как жужжит муха или как в стороне от нас писает Джен. Решайте сами, какое описание вам по душе – они оба точны, пусть и не совсем политкорректны. Сомневаюсь, впрочем, что в обозримом будущем меня могут привлечь к дисциплинарному суду за такое высказывание.

– Что я пропустила? – спросила Джен, вытирая руки снегом.

Би-Эм дал ей выжимку:

– Брендон предлагает остановиться в мотеле, а Томми говорит, что где-то горит фонарь.

Джен тоже пришла в замешательство, но быстрее нас вышла из оцепенения и заглянула в минивэн.

– Привет, Томми, – улыбнувшись, сказала она. Томми вспыхнул. – Что тут у тебя?

– «Поп-Тарт» с ягодной начинкой и глазурью из арахисового масла, – довольно ответил он.

– Пап, – подал голос Тревис, – ты же говорил, у нас не осталось «Поп-Тартов»?

Я пожал плечами.

– Погоди-ка… – Я тоже заглянул в минивэн. – С глазурью из арахисового масла, говоришь?

– Ага, – кивнул Томми и неловко заерзал на сиденье, почувствовав, что все на него смотрят.

– Томми, ты сам намазал арахисовое масло на «Поп-Тарт»? – уточнил я.

Он посмотрел на меня, как на безумца, и, закатив глаза, ответил:

– Мистер Ти, у нас ведь нет арахисового масла.

– Но, Томми, «Поп-Тартов» с глазурью из арахисового масла не бывает, – объяснил я.

– О, Тальбот, да забудь ты уже об этих «Поп-Тартах»! – воскликнула Джен.

(Тут я прекратил расспросы, но не забыл о «Поп-Тартах». Гарантирую, даже если запущенный случай болезни Альцгеймера превратит мой мозг в жидкую овсянку, и я буду размазывать по стенам собственное дерьмо, я не забуду о ягодных «Поп-Тартах» с глазурью из арахисового масла. И ты, дорогой читатель, знай, что, как только Джен получила все ответы, я проверил коробку – «Поп-Тарты» были именно такие, какими их описал Томми. Не то чтобы он вообще когда-то врал, может, он просто сам не понял, что ест. Но он все прекрасно понимал. )

– Ладно, давайте сразу к делу… Брендон говорит «мотель», а Томми говорит, что горит фонарь, верно? – спросила Джен.

– Светильник, – поправила ее Николь. – Он сказал, что горит светильник, а не фонарь.

– Поехали, пора искать мотель, – широко улыбнувшись, сказала Джен.

– Э-э, может, объяснишь нам, какую загадку ты только что разгадала? – спросил Би-Эм.

– Заезжайте, мы оставим для вас свет, – выпалила Джен.

– Чего? – буркнул Би-Эм.

Набив полный рот необычным лакомством, Томми энергично закивал.

– Это старый слоган «Мотеля 6», – объяснил я.

– Именно, – подтвердила Джен. – Поехали, я вся продрогла.

Упрашивать никого не пришлось.

Через двадцать минут мы уже нашли приличное место для ночевки, хотя рядом и не было забегаловки «Данкин Донатс». Мы остановились в городе Бересфорд в Южной Дакоте. Пока что это был самый красивый городок, встретившийся нам на пути: обсаженные деревьями улицы, пруд в самом центре… Но красивый – не значит безопасный.

Предполагалось, что зомби идут туда, где можно поесть. Поэтому теоретически маленькие городки должны были быть избавлены от угрозы нашествия мертвецов. Они, как плотоядная саранча, поглощали все локальные ресурсы и двигались дальше. Они не закреплялись на одном месте и не пускали корней. Человеческую ферму ведь не откроешь, так? Я содрогнулся, подумав о «Матрице». Но все же там речь шла о машинах, которые питались энергией людей. Если же я увижу людей в загоне и ковбоев-зомби, у меня исчезнет последняя возможность сохранять хоть какие-то остатки разума. Я покачал головой, пытаясь отогнать от себя ужасные видения. Как будто мне мало этого дерьма… Не хватало еще придумывать другие, более жуткие сценарии.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒