Джанин Фрост 12 страница

Влад перекинул взгляд на меня. Я потянулась к нему, не обращая внимания на языки огня.

— Не надо. Я не...

Я надеялась, что остальное услышал только Влад «Я не выдержу, если с ним что-то случится». Проклятие, я сама не отказалась бы поджарить его на медленном огне, но не могла рисковать его жизнью из упрямства. Из Влада лучилась такая энергия, что первый же удар стал бы смертельным.

Не говоря уже о том, что я не могла рисковать жизнью друга: судя по взгляду Кости, тот тоже собирался бить насмерть.

Влад подергал себя за бороду и кинул на Кости ледяной взгляд:

— Я этого не забуду.

— Очень надеюсь, — ответил Кости, не скрывая издевки.

Беда могла случиться в любую секунду. Я протиснулась между ними: о вещах забудем, пора уходить.

— Ты идешь или нет? — обратилась я к Кости, выбравшись наружу.

— Конечно, — ответил тот.

Я не стала его ждать, а приняла руку, вежливо поданную мне Менчересом, и зашагала к машине. Фабиан тащился за мной.

— У тебя прекрасный дом, — на прощание кинул Кости Владу.

То, что он услышал в ответ, заставило меня порадоваться своему выбору. Если бы эти двое схватились, живым бы точно остался только один.

После того как мы отъехали, я молчала целых полчаса. Кости, едва я села, подал мне пару наушников. Черт меня возьми, если за их шумом я знала, куда мы едем. Но в конце концов я сняла их, не открывая глаз.

— Что за чертовщину ты устроил? Если бы я не решила в твою пользу, Влад бы от тебя только пятно сажи на полу оставил.

Кости фыркнул:

— Я ни на секунду не сомневался в твоем выборе. Ты всегда рада разыграть героиню, спасающую меня от смерти.

«Ублюдок! » — громко и четко подумала я. Что бы ни заставило Кости прийти за мной, романтикой там и не пахло. Собственнические чувства вампира? Даже если я ему не нужна, он не позволит завладеть мной другому? Возможно. Только я не чья-то собственность. И ему, и Грегору еще предстоит это узнать.

— Ты об этом пожалеешь, — заключила я вслух. Он снова фыркнул:

— И в этом не сомневаюсь, Котенок.

Я не ответила и надела наушники.

— Ты это что, всерьез?

Я с отчаянием созерцала заброшенное здание с выбитыми окнами, обвалившейся дальней стеной и дырявой крышей. В довершение всего его окружала свалка. Вонючая свалка. Даже Фабиан, судя по всему, не прочь был сбежать.

Кости пожал плечами:

— Не вижу проблем. Здесь вполне безопасно.

«Ах ты, мстительный, коварный... »

— Хочешь посмотреть свою комнату? — перебил он мой мысленный монолог. На лице у него было написано, как ему нравится эта игра.

— Попробую догадаться... это вон та разбитая машина? — Я указала на раздавленный в лепешку «бьюик».

— О нет, на улице не оставлю, — ответил Кости, направляясь к пустой скорлупе здания.

— Квазимодо!

Послышался громкий скрип, словно болезненный вскрик машины. И у разрушенной стены, как из-под земли, выросли двое вампиров.

— Мы ждали вас час назад, — заметил один из них. — Ее еда остыла.

Я собиралась заверить незнакомца, что запах в любом случае отбил у меня аппетит, когда рядом с ним над бетонными плитами словно взлетела черноволосая дама.

— Кэтрин!

Взгляд, брошенный мною на Кости, сулил страшную месть. Он на меня не смотрел, но губы у него дрогнули.

— В следующий раз, — продолжала моя мать, забыв поздороваться, — если будете задерживаться — позвоните.

Здание было декорацией. Та часть, что казалась обрушенной, скрывала лифт, замаскированный сверху бетонными плитами. Внизу, по крайней мере, имелся кондиционер, так что в подземелье запах свалки чувствовался не так остро. Я решила, что это старое бомбоубежище. Дон использовал такие для своих баз. Чтобы ничего не пропадало даром, и все такое.

— Добро пожаловать в Мусорный замок, — сказала моя мать, начиная экскурсию для нас с Фабианом. — Когда я его впервые увидела, им пришлось силой затаскивать меня внутрь. Ручаюсь, что твой паршивый муженек выбрал его из чистой мстительности.

Я была с ней согласна, но обсуждать этого не собиралась.

— Кости не мой муж. Наверняка тебе сказали.

Она бросила на меня острый взгляд:

— Ты так не думаешь.

Шесть минут десять секунд. Ровно столько времени мне понадобилось, чтобы я захотела с воплями умчаться оттуда.

Кости отсутствовал. Ушел, мельком заметив, что у него дела. Я едва удержалась, чтобы не выкрикнуть в голос: «Зачем выдергивал меня от Влада, рискуя жизнью, если все равно не можешь терпеть меня рядом?! »

Но это означало бы выдать, насколько он мне небезразличен. Я даже не спросила, когда он собирается вернуться и собирается ли вообще. Неужели я согласна была скорее сгнить в мусорной куче, чем признать, как больно снова видеть его и тем более видеть, как он уходит? Именно так!

Проведя три дня в Мусорном замке, я решила, что это идеальное место для того, кто хочет сойти с ума в кратчайшие сроки. Сидеть в пятидесяти футах под свалкой в погребе наедине с бездушным призраком и разговорчивой матушкой, все время думая о мужчине, который меня бросил, — ничто из пережитого прежде не вело к безумию такой короткой дорогой. Вскоре мысль постучаться головой о стену представлялась, недурным способом убить минут десять, и я мечтала о самоубийственных экспериментах, как о шоколадном торте. Подростковые комплексы в сравнении с этим выглядели сеансами ароматерапии.

Я, несмотря на запах, завела привычку подниматься наверх и расчищать секции свалки — лишь бы чем-нибудь заняться. Фабиан справлялся с ситуацией по-своему. Он без конца смотрел телевизор. Мать читала или решала кроссворды, вставляя в промежутках комментарии о том, что, послушай я ее, не оказалась бы здесь. Кого бы удивило, что я предпочитала проводить время среди куч отбросов?

Я подметала дальний край свалки, когда услышала гудение автомобиля. Наверняка это не мог быть заблудившийся турист, поскольку мы явно находились у черта на куличках, и все же я нетерпеливо взлетела на ближайшую груду мусора, чтобы увидеть, друг это или враг. Смерть? Вот уж чего не боялась. После Вонючего централа она показалась бы каникулами.

— Кто додумался до пароля «Квазимодо»? — пробурчал Ниггер, вылезая из машины.

— Привет, Ниггер, — окликнула я, стряхивая обрывки мусора с грабель, которые смастерила из обрезков металла и автомобильной оси.

Ниггер уставился на меня с недоверчивым отвращением на красивом лице:

— Волосатые Люциферовы яйца! Ты превратилась в морлока!

При виде щеголя Ниггера в начищенных до блеска ботинках и в брючках со стрелками я вспомнила, что с ног до головы в грязи и, вероятно, воняю, как тяжелый случай метеоризма.

— Чего ты ждал, если меня похоронили под кучей мусора?

Ниггер захлопнул дверцу машины. При виде ее мне захотелось прыгнуть за руль и гнать отсюда, пока не вырублюсь.

— Не могу я больше смотреть, как вы с Криспином соревнуетесь в упрямстве. Господи, Кэт, ну умри уже, и покончим с этим.

Я моргнула:

— И тебя туда же, дружок.

— Лезь обратно в свою тачку, тебя здесь не ждали, — подключился Техно, один из местных вампиров, выходя из-за угла и направляя на Ниггера заряженный серебром «узи».

— Я в списке, дебил! — наорал на него Ниггер. — Ну, поворачивай, пока я не сломал эту игрушку о тою задницу.

Ниггер оказался спиной ко мне. Я ухватила первую попавшуюся покрышку и швырнула в него, ухмыльнувшись при виде пятна на безупречно чистой рубахе.

— Не груби ему, он делает свою работу.

Ниггер со скоростью, доступной только носферату, оказался передо мной, словно не его только что ударила в спину покрышка.

— Ради бога, Кэт, прыгай уже, чего ты ждешь?

На секунду я совсем растерялась. Походило на то, будто Ниггер и впрямь склонял меня к самоубийству.

— Я тебя чем-то обидела?

Ниггер резко отвернулся, стиснув кулаки. Техно обалдело смотрел на меня, словно спрашивал, не грозит ли мне опасность.

— Хочешь, я его застрелю? — поинтересовался он.

— Ты что, нарочно? В тебе почти не осталось человеческого, с какой стати цепляться за бесполезные остатки смертности?

— Не надо, — сказала я Техно, уже поднимавшему «узи». — И вообще уйди.

— Ему не... — возмущенно начал Техно.

— Что «не»? — перебил Ниггер. — Не положено ей об этом говорить, так? То-то она на меня уставилась словно я спятил. Потому что понятия не имеет, о чем я.

У меня отвисла челюсть. Лицо Техно подтвердило каждое его слово. «Сукин сын! »

— Опять гули? — спросила я, проклиная себя в душе за то, что за своими бедами и не подумала, почему не получаю вестей с фронта.

Ниггер, бросив на Техно последний грозный взгляд, скрестил руки на груди.

— Да, гули. Шумят все громче. В отдельных местах стали пропадать вампиры, не имеющие покровителя. Возможно, они по глупости дали себя высушить кому-то из наших, но есть основания подозревать за этим другое.

Я уставилась на него. В тигриных глазах Ниггера не было сомнений.

За этим стоит Грегор, поняла я. Разжигая страх перед гибридом вампира и вурдалака, он обеспечивал себе поддержку в попытке овладеть мною.

— Почему мне не сказали?

Ниггер закатил глаза:

— Не догадываешься? Криспин не хочет, чтобы это повлияло на твое решение — превращаться ли в вампира.

— Он обо мне и не думает, — выпалила я, не успев прикусить язык.

— Ты идиотка.

Я почувствовала, как зеленеют от злости мои глаза.

— Прошу прощения?

— И-ди-от-ка! — раздельно повторил Ниггер. — Почему, ты думаешь, он забрал тебя от Влада? Знал, что, если Цепешу придется выбирать между тобой и своими людьми, ты проиграешь. Влад привязан к тебе, но своих он защищает как зверь.

Мне пришлось ненадолго отвести взгляд. Потом я покачала головой:

— Если Кости обо мне заботится, он выбрал странный способ это показать, перетрахав половину Нового Орлеана.

Ниггер бросил на меня циничный взгляд:

— Если ты считала Криспина своим и тебе не нравились его действия, почему не дождалась его после Нового Орлеана, вместо того чтобы удирать с Цепешем?

У меня челюсть отвисла.

— Ты сам-то слышишь, что говоришь?

— Ты рассуждаешь не по-вампирски, — пробормотал Ниггер. — Чем скорее ты покончишь с человеческим восприятием, тем лучше. Слушай, давай отложим обсуждение недостатков твоего мышления? Меня вывернет, если я еще минуту подышу здешним воздухом.

— Недостатков? Пошел ты!

Ниггер ядовито усмехнулся:

— Тебе бы меньше думать о том, что я говорю, и больше о том, что ты скажешь Криспину, убеждая превратить тебя в вампира.

Мое сердце пропустило удар. Ниггер, услышав, фыркнул:

— Дошло, а? Это должен сделать именно Криспин. Я точно не решусь. Он убьет любого, кто тебя превратит, не сомневайся.

— С чего ты вообще взял, что я решилась перейти границу?

Сарказм и легкомыслие с его лица как рукой стерло, и он послал мне самый серьезный взгляд:

— Брось, Смерть. Мы оба понимаем, что ты слишком долго цеплялась за свою человечность. Тебя просто нужно подтолкнуть, верно?

Много чего разного промелькнуло у меня в голове. Вспомнились годы детства, когда я скрывала растущие нечеловеческие способности, лишь бы не расстраивать мать. И потом, в школе, какой чужой я себя чувствовала, притворяясь «нормальной», когда ничего нормального во мне не было. И потом, когда я подростком и молоденькой девушкой охотилась на вампиров, разве человеческое во мне не служило просто маскировкой? И теперь: как злила меня слабость перед Грегором, не позволяющая самой с ним справиться. Без элемента внезапности моя двойственная природа не позволяла мне сражаться на равных с настоящими, старыми мегамастерами-вампирами, пока я остаюсь отчасти человеком.

И больше того: даже если у нас с Кости все кончено, если Грегор исчезнет, как по волшебству, и шум среди упырей уляжется, смогу ли я снова жить среди людей, притворяясь такой же, как они?

Нет. С тем же успехом я могла бы притворяться, что все, что у меня внутри, не существует. Даже если я навсегда покину мир неумерших, все равно останусь больше вампиром, чем человеком. А если я не собираюсь больше притворяться человеком, зачем цепляться за сердцебиение? Господи, неужели Кости прав? Неужели действительно только засевшие глубоко внутри предрассудки мешали мне сделать этот шаг прежде? Сколько было причин измениться. А есть ли хоть одна — оставаться такой, как есть?

— Я попрошу Кости это сделать, — услышала я свой голос, — но он, возможно, откажется.

У Ниггера не было наушников, помешавших бы мне услышать, куда мы едем. Поэтому он просто дал мне хорошую затрещину, после которой я проспала большую часть пути. Ниггер был мастером-вампиром, поэтому голова у меня, когда я очухалась, чертовски гудела.

— Тебе надо принять хороший душ, прежде чем ты с ним встретишься, — были его первые слова, когда я пришла в себя. — Ты все еще ужасно воняешь. Криспин может отказать тебе просто потому, что не в состоянии будет к тебе приблизиться.

Я мысленно изругала Ниггера последними словами. Что-то прохладное погладило мне ладонь. И, не открывая глаз, я поняла, что это Фабиан, как умеет, утешает меня. Он опять увязался за нами. Должно быть, даже призраку не жилось в Мусорном замке. Впрочем, Фабиан хоть не высказывался насчет того, как я пахну: в том, чтобы не иметь носа, есть свои преимущества.

— Ну вот, — проговорил Ниггер. — Не подглядывай, иначе Грегор вытащит из твоего сна номер почтового ящика.

Мне так надоело ездить всюду слепой, что, если бы Кости отказался переделать меня, я от него наверняка отправилась бы прямо к Владу. Я ему уже позвонила и спросила, согласится ли он оказать мне эту честь. Он согласился без заминки. Не знаю, чем заслужила его дружбу, но благодарна была от всей души.

Еще минута, и машина остановилась.

— Посиди здесь, — сказал Ниггер. — Я объявлю о нашем прибытии, а потом вернусь за тобой.

— Хочешь узнать, позволит ли он мне хотя бы выйти из машины? — догадалась я, не открывая глаз.

— Вот уж о чем не беспокоюсь. Ты пойдешь мыться, даже если мне придется силой удерживать Криспина, чтобы дать тебе время.

— Спасибо, — отозвалась я.

Он только хмыкнул, закрывая дверь. Как лучший друг Кости, преданный только ему, Ниггер не волновался, что мне и без его высказываний о «вонючей Кэт» достаточно тяжело.

Сквозь стенки машины доносились голоса, вероятно из дома. Я напряглась, стараясь услышать один знакомый. Трудно было разобраться в этом гомоне, однако... вот оно.

—... Криспин... — Ниггер на секунду повысил голос.

—... Зачем?.. — Голос Кости, остального не разобрать.

— Снаружи... — говорит Ниггер, —... видеть тебя...

«Ну почему бы им не заткнуться на минутку, не дать мне послушать? » — думала я.

—... Конечно... — Это Кости.

Решено. Я перевела дыхание:

— Похоже, Фабиан, нас все-таки впустят в дом.

— Хорошо, — тут же отозвался он и, помолчав, добавил: — Если ты этого хотела, конечно.

На самом деле часть меня надеялась, что Кости откажется даже выпустить меня из машины. Но моему душевному спокойствию не выпало такой удачи.

Ниггер уже открывал дверцу с моей стороны:

— Ступай прямо в душ, он потом тебя встретит. Я его убедил, что подождать — в его же интересах.

— Еще одно слово о том, как я пахну, и я проткну тебе глотку, — всерьез пообещала я.

Он поцокал языком:

— Злая девочка. Ну, бери меня под руку... да не так сильно!

Я ущипнула что было силы. И ухмыльнулась, услышав его вопль.

— Тебе придется добыть из багажника мою одежду. Если я не переоденусь, душ окажется тратой времени.

— Мы вошли, — заметил Ниггер. — Можешь открыть глаза.

Я открыла.

Фабиан плыл впереди нас по очень красивому фойе. Ни намека на разбитые машины и отбросы. Так вот где отсиживался Кости, пока я торчала под горой мусора? «Ошибаешься, Ниггер, — подумала я. — он ко мне совершенно равнодушен».

Мы прошли дальше по коридору. Незнакомый вампир, попавшийся навстречу, с любопытством взглянул на нас.

— Чем это пахнет? — удивился он.

Фабиан дематериализовался, но я успела заметить его ухмылку. Ниггер смеялся.

— Не ваше дело, — огрызнулась я и упрекнула себя, увидев его смущение. Как это грубо! — Извините, — заговорила я. — Пожалуйста, не обращайте внимания, я только что из подземного мусоросборника.

Ниггер еще похохатывал, и я не слишком ласково ткнула его локтем в ребро:

— Нельзя ли поскорее?

— Сейчас, — отозвался он, утирая розовые слезы. — Проходите, молодой человек, — обратился он к обомлевшему вампиру.

Я прошествовала дальше со всем достоинством, которое во мне осталось, — в данном случае нулевым.

Я отскребалась целый час, и на мне не осталось ни запашка. Конечно, с запахом содрала и большую часть кожи. Волосы вымыла четыре раза, а потом дважды облила кондиционером. Всякий, кто теперь наморщит нос, может поцеловать меня в отмытую до блеска задницу.

Ниггер сидел в кресле в смежной с ванной спальне. Он жестом указал на стоявший рядом стул.

— Достал тебе, что накинуть. Не знал, согласишься ли ты щеголять в чужом лифчике и трусиках или побрезгуешь.

Обсуждение с Ниггером нижнего белья не улучшило моего настроения.

— Где моя одежда?

Он ухмыльнулся еще шире:

— Бросил в топку. Не посмел внести твой вонючий чемодан в дом Криспина.

Я набрала побольше воздуху и очень спокойно проговорила:

— Ты не имел права.

Ниггер встал.

— Опустим спор о моральной стороне и решим, должен ли я одолжить для тебя панталоны.

— Я не ношу трусов незнакомых шлюшек — спасибо, лучше обойдусь как есть.

Ниггер подмигнул:

— Вот это характер! Уверен, тем податливее станет Криспин в ответ на любую твою просьбу.

Я указала ему на дверь:

— До свидания.

Он вышел, посмеиваясь. Хотела бы я так веселиться.

Я с ужасом смотрела на одежду. Надену ее, и больше не удастся оттягивать.

— Пошло оно на хрен, — объявила я вслух. — Сделаю Кости предложение, скорее всего, получу отказ и отправлюсь к Владу.

Я застегнула молнию платья, влезла в подходящие по цвету туфельки, которые оказались чуть тесноваты, и прошествовала в гостевую. Волосы были еще влажные. Я встряхнула ими и оглянулась. Никого.

— Алло? — позвала я.

Черт меня возьми, если стану заглядывать в каждую дверь. Где Ниггер? И Фабиан?

— Внизу, — ответил мне голос Кости.

Я подавила дрожь и мысленно закатила себе оплеуху. Держись!

— Мне положено сказать: «Марко»? — спросила я, спускаясь по лестнице.

И услышала его веселое фырканье из-за левой от площадки двери.

— Если хочешь.

«Входи свободно и по собственной воле». Я расправила плечи и вошла.

Кости сидел на коричневом, чуть светлее его глаз, кожаном диване. Стены цвета ржавчины, с белой лепниной, пол из темного дуба под толстыми коврами Его одежда почти идеально подходила к обстановке: кремовая рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, темно-коричневые брюки. Он был так чертовски хорош, что смотреть больно.

— Не ждал тебя, поэтому джина не припас, — сказал Кости, наполняя стакан. — Виски выпьешь?

— Конечно. Спасибо. — Я все еще мялась у двери. Он взглянул на меня, наливая вторую порцию:

— Ты не для того ехала в такую даль, чтобы подпирать косяк?

Делать нечего. Я села, выбрав диванчик напротив него. И сразу напряглась, вспомнив об отсутствии нижнего белья. Платье кончалось на несколько дюймов выше коленей. Как бы Кости не решил, что я хочу его ослепить.

— Э-э-э, ты не возражаешь? — Я поспешно перебралась на его диван и заняла самый дальний край.

Бровь взметнулась.

— Ничуть.

Он подал мне виски. Я выпила залпом.

— Жажда мучит? — заметил Кости, встав и заново наполнив стакан. — Наверняка. Иначе можно подумать, что на трезвую голову ты не способна со мной поговорить.

Его сухой тон подсказал, что он видит меня насквозь. Я приняла стакан, но теперь только пригубила виски.

Кости откинулся назад, разглядывая меня. Я смутилась. Прикрыться бы хоть косметикой... уложить волосы. И... да, надеть бы трусики.

Он молчал. Молчание затягивалось. Я почему-то не могла заставить себя выложить, зачем приехала. Может, надеялась, что он прочтет мои мысли и можно будет обойтись без разговоров.

Я отвернулась, но все равно чувствовала на себе его взгляд. Кости все так же полулежал, прихлебывая виски и наблюдая за мной, пока я не заерзала. Если это техника допроса, она действует. Я скоро готова буду вывернуться наизнанку, лишь бы прервать напряженное молчание.

— Ну ладно... к делу.

Я старалась смотреть на него, говоря это, но не смогла. Нечестно: почему наша встреча — такое потрясение для меня, а для него явно ничего не значит!

— Я, гм, готова стать вампиром, — выпалила я.

Вот и говорите об умении непринужденно завязывать беседу. Я метнула на него короткий взгляд. И успела встретить взгляд темно-карих глаз.

Мне не сиделось на месте. Я поднялась, готова была начать ходить из угла в угол, но тут Кости поставил свой стакан и перехватил меня.

Я дернулась, но он держал крепко.

— Сядь. — Это было сказано спокойным стальным тоном.

Единственным способом вырваться было упереться ему ногами в грудь. Я в досаде шлепнулась на диван.

— Села, теперь отпусти.

— И не подумаю, — с той же сталью в голосе ответил он. — Тебе не больно, так что брось прожигать меня взглядом, а если ты еще раз дернешь руку, я повалюсь на тебя и останусь так до конца разговора.

Я сразу угомонилась. Кости никогда не бросался угрозами впустую. Мысль оказаться под ним тревожила меня по нескольким причинам, но страха среди них не было.

— Так-то лучше. — Он ослабил хватку, но не отпустил меня. — А теперь я задам несколько вопросов и ты на них ответишь.

«Ну почему я не настояла на разговоре по телефону? » — мысленно простонала я.

— Спрашивай. Я в твоих руках. Никуда не денусь.

Я все посматривала на державшую меня руку, словно взглядом могла заставить ее исчезнуть.

— Ты опять от меня отгородилась.

Кости сказал это как бы между прочим, но глаза его сощурились. Зеленый огонь начал разгораться в глубине, потом вспыхнул, поглотив карий цвет.

— Неплохая попытка, — резко проговорила я, — но, по-моему, мы уже выяснили, что у меня хорошая защита.

О-го! Я, инстинктивно среагировав на попытку пролезть в мое сознание, дернулась и тут же оказалась распластанной на диване. Кости сжал мне руки в запястьях и переплел свои ноги с моими.

— Слезь с меня, — потребовала я.

Он только прижал крепче. Я поняла, что попытки отбиваться приведут лишь к тому, что у меня еще выше задерется подол. Учитывая, что он и без того был выше коленей, а белья под ним не было, это могло стать серьезной проблемой.

— Кости, — я решила сменить тактику, — пожалуйста, отпусти меня.

— Почему ты хочешь стать вампиром?

Похоже, он не собирался менять позицию. И не думал ослабить хватку. Всей тяжестью прижимал меня к дивану, не позволяя шевельнуться. Я старалась не вспоминать, как давно — о, не первую неделю — он не бывал на мне. К тому же в такой близости невозможно было уклониться от его взгляда. Я прочистила горло:

— Мне до смерти надоело служить для Грегора ходячим передатчиком — это раз. Если я стану целиком вампиром, Грегор отцепится. Не придется больше закрывать глаза и затыкать уши при каждой поездке, и во сне он не станет меня доставать.

Он не отвел взгляда:

— Это единственная причина?

Если я отвечу «да», разговору конец. Кости никогда не сочтет ее достаточно веской. Остается только сказать правду, даже если глаза у меня наполнятся слезами.

— Ты был прав, — зашептала я. — Я все еще думала, что быть вампиром — в каком-то смысле зло. После всего, что видела, я все еще страдала предрассудками. Дура, да? Ты, верно, гордишься, что ткнул меня носим в мою дурость. И кто бы стал тебя осуждать.

Его пальцы больше не впивались мне в запястья. Нет, много хуже — они их гладили, рисуя кружочки на коже. А в глазах не гасла зелень. Я надеялась, что в них светится лишь неостывший гнев.

— Нет, я не горжусь, что так на тебя набросился. — Его голос звучал очень тихо. — Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы примириться с тем, чем я стал, когда Джэн превратил меня. Неудивительно, что ты мучилась сложными чувствами.

Этого я не ожидала. Я приготовилась услышать уверенное согласие: да, я была полной дрянью со своей дискриминацией. Я сморгнула слезы:

— Ладно... значит, ты меня превратишь?

— Не так быстро. Ты упомянула только одну причину для желания превратиться: дать отпор Грегору.

— Ты просто не хочешь принимать на себя ответственность, став моим старшим? — спросила я, начиная злиться на этот допрос. — Если так, Влад согласился мне помочь.

Что-то сверкнуло в его глазах.

— Не сомневаюсь, что он согласен, но, если кто тебя и превратит, это буду я. Смею думать, я это заслужил. А если ты вздумаешь проделать это за моей спиной, клянусь, убью твоего старшого, кто бы им ни был!

«Он убьет любого, кто тебя изменит», — сказал Ниггер. Стало быть, он был прав. Проклятые собственники эти вампиры!

— Если забыть о моих прежних предрассудках, у меня нет никаких причин оставаться отчасти человеком, — ровным голосом продолжала я. — Как полукровку, меня легче убить, и у моих способностей остается отчетливый потолок. Став полным вампиром, я смогу развивать свои возможности вне границ, установленных пульсом и дыханием. И все равно я уже никогда не смогу вести обычную человеческую жизнь. Все мои цели и намерения уже вампирские. Я уже вампир. Только клыков пока не хватает.

— Ты в это веришь? — Голос был мягким, как шелк, а взгляд тверже кремня.

— Да, — без колебаний ответила я.

— Тогда докажи. Открой мне свои мысли, чтобы я сам увидел.

Черт, только не это! Ни за что не опрокину мысленные щиты, не откроюсь перед ним. И не потому, что сказанное было ложью. Меня пугало, что он мог увидеть и другое.

— Прости, Кости, но тебе придется положиться на мое слово.

Он долго молчал. Я с трудом заставляла себя дышать.

— Ну хорошо, — наконец заговорил он. — Я сделаю это завтра.

Я успела облегченно выдохнуть, прежде чем он продолжил:

— При одном условии.

Следовало ожидать...

— При каком?

— О, не слишком трудном. Тебе придется этой ночью разделить со мной постель.

Я выждала, но он не стал уточнять.

— Ты это серьезно? — вырвалось у меня.

Он взглянул на меня, как на тупую:

— Вполне.

— Это потому, что я без трусиков?

Тут он ухмыльнулся:

— Нет, хотя тебе от этого не легче.

— Шутить изволишь! — Я оттолкнула его, но это было все равно что толкать кирпичную стену. — Что, неумерший непременно должен доминировать, да?

— Я проверяю твою решимость, — холодно ответил он. — Ты отказалась впустить меня в свое сознание, чтобы проверить, действительно ли ты идешь на это из-за Грегора и его вурдалаков. Если у тебя на самом деле есть свои причины, ты согласишься заплатить эту цену. Вампиры ничего не делают бесплатно, Котенок. Ты же знаешь. — Он пожал плечами. — Или откройся, чтобы я сам увидел, что ты хочешь этого только ради себя.

Обнажить перед ним чувства — или тело. Ну и выбор!

— Удивляюсь, что ты так быстро сумел найти для меня время в своем постельном расписании, — усмехнулась я в надежде, что он разозлится и передумает.

Он вздернул бровь:

— Дело прежде всего.

Мне страшно было подумать об обеих возможностях. Любой выбор оставит шрамы на сердце.

— А тот факт, что я совершенно не хочу заниматься с тобой сексом, роли не играет?

Он щекой прижался к моей щеке, губами тронул мне горло.

— Ну, милая... это уж мое дело — заставить тебя изменить мнение.

Его голос обещал все удовольствия. Я не смогла сдержать дрожи, когда его губы погладили мне кожу. Черт побери мое чувствительное горло. Оно меня предало, а я так старалась остаться бесчувственной.

Но впустить его в свои мысли, позволить увидеть, как глубоко он проник мне в душу, — еще страшнее. Шах и мат, Кошка. Ты проиграла.

Что, впрочем, не означало, что я готова проявить великодушие. Я скорчила стервозную гримасу.

— Надеюсь, это будет самый мерзкий трах в твоей жизни, ты, безжалостный ублюдок-шантажист!

— Уже начинаешь постельные разговоры? — с легкой усмешкой отозвался он. — Торопишься меня завести?

Я жалела только, что успела принять душ до этого проклятого свидания, — и где грибковые инфекции, когда они нужнее всего?

— У меня тоже есть условие, — сказала я. — Я принимала душ в пустой гостевой. Там же и займемся делом.

Мне меньше всего хотелось закатиться с Кости в его постель, где он прошлой ночью мог валяться с другой женщиной. Брр!

— Где угодно. — Губы у него все еще кривились в усмешке. Как видно, заставить его передумать не удастся. — Можем прямо на этом диване, если хочешь.

То, как он прошелся языком по нижней губе, подтвердило искренность его слов. И, в душе проклиная его, я ощутила вспышку тепла в теле. Да уж, непростой трюк — сохранить эмоциональную отчужденность, занимаясь с ним сексом.

— Гостевая подойдет, — сумела произнести я.

Глаза у него загорелись.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒